Арктика в Великой Отечественной Войне

22 июня 1941 года в Мурманской области и самом Мурманске объявили военное положение. К началу Великой Отечественной войны население Мурманской области насчитывало около 1 109 000 человек, из которых около 310 тысяч человек было призвано в армию и на флот. В три городских военкомата (Ленинский, Кировский и Микояновский) пришло множество людей. Среди них не только призванные по повесткам новобранцы и военнослужащие запаса, но и множество добровольцев, в том числе женщины и молодые девушки, просившие отправить их на фронт. Кому-то уже довелось воевать в Финскую, Гражданскую и Первую мировую, другие еще ни разу не держали в руках настоящую винтовку или гранату.

Впоследствии, 5 мая 1942 года, Сталин подписал постановление Государственного Комитета Обороны о мобилизации комсомолок-добровольцев в Военно-морской флот. В тексте указывалось: «Обязать ЦК ВЛКСМ мобилизовать к 20 мая 1942 года в части Военно-морского флота 25 000 девушек – комсомолок и не комсомолок – добровольцев в возрасте 19–25 лет с образованием 5–9 классов, согласно прилагаемой разверстке по областям и фронтам… Мобилизуемых девушек направить для замещения краснофлотцев: …Северный флот – 1100…

Мобилизованных девушек обеспечить всеми видами довольствия… На мобилизованных девушек выделить ВМФ 25 000 пайков.

Обязать начальника Главного управления портов ВМФ и начальника ОРСУ ВМФ разработать образцы одежды и изготовить 25 000 комплектов обмундирования для мобилизованных девушек».

Мобилизацию девушек для Северного флота надлежало провести Татарскому, Марийскому, Архангельскому, Вологодскому и Мурманскому обкомам партии.

«На основании постановлений Государственного Комитета Обороны (ГКО), созданного 30 июня 1941 г., были проведены массовые мобилизации женщин 25 марта, 13 и 23 апреля 1942 г. для несения службы в войсках ПВО, связи, внутренней охраны, на военно-автомобильных дорогах, в ВМФ и Военно-Воздушных силах. Мобилизации подлежали здоровые девушки в возрасте не моложе 18 лет. Вопрос проведения мобилизации проводился под контролем ЦК ВЛКСМ и местных комсомольских организаций.

При этом учитывалось все: образование (желательно не ниже 5 классов), членство в комсомоле, состояние здоровья, отсутствие детей. Основная масса девушек были добровольцы. Правда, были случаи нежелания служить в Красной Армии. Таких девушек отправляли по месту призыва»[42].

ДИРЕКТИВА ЗАМЕСТИТЕЛЯ НКО

ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТА ГРОМАДИНА,

НАПРАВЛЕННАЯ СЕКРЕТАРЮ ЦК ВЛКСМ Н. МИХАЙЛОВУ

О НЕЦЕЛЕСООБРАЗНОСТИ ЗАМЕНЫ КРАСНОАРМЕЙЦЕВ

ЖЕНЩИНАМИ-КОМСОМОЛКАМИ В МУРМАНСКОМ

ДИВИЗИОННОМ РАЙОНЕ ПВО ИЗ-ЗА БЛИЗОСТИ ФРОНТА

Г. МОСКВА 29 МАРТА 1942 г.

В связи с тем, что части Мурманского дивизионного района ПВО действуют в непосредственной близости от фронта, замену в этих частях красноармейцев женщинами-комсомолками считаю нецелесообразной.

Поэтому женщин, предусмотренных по разнарядке для Мурманского дивизионного района ПВО, прошу не направлять, а наряд отменить.

Заместитель народного комиссара обороны

Генерал-лейтенант Громадин

Прибывших на Северный флот девушек назначали не только на штабные и канцелярские, снабженческие и медико-санитарные должности, но и на должности береговых связистов. На находившемся в Финском заливе острове Сальный рядом с маяком была установлена зенитная батарея, на которой служили комсомолки. Однажды к ним в гости решили отправиться на двух рыбачьих баркасах морские летчики, но сбились с курса и оказались не на острове, а в середине залива, откуда их забирали катера. Даже в суровые годы Великой Отечественной войны происходили свадьбы, после которых новобрачные отправлялись нести службу на море, в небе и на суше.

Девушки-бойцы 260-й бригады морской пехоты отличились в ходе боевой операции по очищению от неприятеля островов Тиурин-Сари и Койвисто. В первом же броске десанта участвовала старший краснофлотец, санинструктор Марта Бонжус, ушедшая на фронт в 17 лет в 1941 году. Под сильным огнем вражеской артиллерии она сумела оказать помощь 20 раненым бойцам и офицерам, а когда финны бросились в атаку, открыла по ним огонь из автомата. За этот подвиг Бонжус награждена орденом Отечественной войны II степени.

Другой боец медсанроты, Вера Знаменская, вынесла с поля боя и сумела оказать своевременную помощь 40 раненым бойцам и офицерам. Она награждена медалью «За боевые заслуги».

На митингах, прошедших на большинстве мурманских предприятий и учреждений, выступавшие призывали защищать Родину не только на фронте, но и в тылу, повысив трудовую дисциплину, бдительность в борьбе против вражеских шпионов, и повсеместно крепя обороноспособность страны. Конкретно это выражалось в удлинении трудового дня и замене на рабочих местах тех, кто уходил в действующую армию и на военно-морской флот. Во многих организациях приняли решение о передаче Красной армии и командованию флота средств связи, автотранспорта и других необходимых предметов. Среди переданного были не только грузовики, но и лошади, и телеги.

Война с первых дней коснулась и советских рыбаков. Как отмечает А. А. Киселёв, «Мурманск отдал Северному флоту и большую часть своих моряков. С первых дней войны ушли в Военно-Морской флот прославленные капитаны тралфлота – А. И. Стрельбицкий, К. Л. Бурков, Я. А. Гунин, П. П. Корехов, И. М. Титов и другие. Бывшие тралфлотовцы быстро научились стрелять из пушек и пулеметов, отражать атаки подводных лодок и авиации, уничтожать мины и нести дозорную службу. В состав Северного флота влилась также значительная часть моряков торгового флота. От причалов рыбного и торгового портов и днем и ночью отходили пароходы, катера, буксиры с баржами. Они везли на западный берег Кольского залива, к Полярному и на Рыбачий людские подкрепления, боеприпасы, продовольствие и фураж. На линии Мурманск, Озерко (на полуострове Рыбачий) постоянно курсировал буксирный пароход "Кола" под командованием З. И. Хабарова»[43].

Выступая 22 декабря 1941 года на объединенном пленуме обкома и Мурманского горкома партии с отчетом о перестройке жизни области на военный лад, Максим Иванович Старостин, первый секретарь Мурманского обкома партии и кандидат в члены ЦК ВКП(б), подчеркнул, что «…период перестройки советских и хозяйственных организаций на военный лад закончился к августу, когда все наши организации области вплотную занялись работой наших оставшихся предприятий, взяли все запасы на строгий учет, централизовав через обком партии и военные советы армии и флота их распределение, и всю свою работу подчинили обеспечению армии и военного флота, интересам организации разгрома врага…»[44].

Бюро Мурманского обкома ВКП(б) 7 июля 1941 года приняло постановление «О состоянии агитационно-пропагандистской работы в партийных организациях города Мурманска в условиях войны», в котором выделило основные направления идеологической работы в военных условиях. Мурманский обком формировал агитационные коллективы, общее число агитаторов в которых достигало 2500 человек. Распределенные по производствам, домоуправлениям и общежитиям, они проводили агитацию работающих и живущих, охватывая своей деятельностью большую часть городского населения.

Для патриотического воспитания и воодушевления граждан на борьбу со смертельным врагом использовали газеты «Полярная правда» и «Комсомолец Заполярья», а также появившиеся в самом начале Великой Отечественной войны «Окна «Полярной правды» (в 1941–1942 годах вышло 43 выпуска этого издания). Помимо газет, на территории Мурманска печатали и распространяли патриотические листовки, призывающие бороться с врагом. Постоянно работал Мурманский радиокомитет.

22 августа 1941 года Государственный комитет обороны принял решение о проведении специальных работ по строительству оборонительных сооружений на Северном фронте (в августе разделенном Ставкой на Ленинградский и Карельский фронты). Спустя две недели первый секретарь обкома ВКП(б) Г. П. Огородников докладывал наркому Лаврентию Берии, что на оборонительные работы в Мурманской области направлено 30 354 человека.

Оборонительные сооружения строили в основном женщины. Большинство отправились на строительство в конце лета сроком на две недели, но вернулись только поздней осенью, 4 ноября 1941 года. Некоторые, одетые не по сезону, живя в сырых землянках, заболели, другие, попав под бомбежки, были ранены или убиты. Но остальные труженицы, невзирая на тяжелые условия жизни и тяготы постоянной многочасовой физической работы, киркой и лопатой продолжали строить оборонительные сооружения.

В докладе аспирантки Поморского государственного университета им. М. В. Ломоносова Т. А. Санакиной «Вклад жителей Архангельской области в оборону страны в годы Великой Отечественной войны» на конференции «Научный православный взгляд на ложные исторические учения» приводятся следующие данные. «Главной задачей Архангельского военного округа стало готовить кадры офицеров, сержантов, солдат для пополнения действующих войск. За короткие сроки была налажена работа курсов и эвакуированных военных училищ. В их числе: Борисовское военно-инженерное училище (Архангельск), Ленинградское военно-строительное (Вельск), Архангельское военно-пулеметное (Архангельск. п. Цигломень), филиал высших курсов для переподготовки комсостава, курсы младших лейтенантов (Архангельск, Маймакса), военно-политическое училище, Петрозаводское пехотное училище и др. Были созданы ряд курсов по подготовке военно-морских специалистов, военно-воздушных, танковых, автомобильных и др.

В первые дни войны 7900 северян подали заявления с просьбой направить их в действующую армию. С 22 по 30 июня 1941 г. штаб округа занимался формированием на ст. Грязовец команд из призывников и отправкой эшелонов на фронт. На территории области было сформировано около 120 различных воинских подразделений: 3 стрелковые дивизии, 5 отдельных стрелковых и лыжных бригад, столько же отдельных полков, 105 подразделений обслуживания»[45].

Подвиг сторожевика «Туман»

10 августа 1941 года сторожевой корабль «Туман» обнаружил три германских эсминца из состава 6-й флотилии эсминцев кригсмарине – это были «Рихард Байцен», «Ганс Лоди», «Фридрих Экольд» – и передал донесение оперативному дежурному Северного флота. После этого «Туман» был расстрелян врагом, имевшим многократное превосходство в ходе и артиллерии. Сторожевик не сдался и затонул с поднятым флагом. В память об этом подвиге, проходя мимо острова Кильдин, корабли ВМФ приспускают флаги и дают протяжный гудок. В честь геройски погибшего сторожевика назвали новый сторожевой корабль «Туман». Спустя 20 лет после того неравного морского боя, 10 августа 1961 года, он прибыл на место, где в схватке с врагом погиб его предшественник, чтобы салютовать тому в знак вечной славы.

Впрочем, командующий Северным флотом с грустью констатировал, что в этой трагической истории проявилось еще и отсутствие привычки к ведению военных действий, к стремительной реакции на ситуацию, поскольку сначала с «Тумана» был замечен одиночный немецкий самолет – явно разведчик. «В двух предыдущих случаях появление вражеских эсминцев было предварено воздушной разведкой и совпадало по времени с нынешним случаем. Если бы сегодня мы учли это, если бы действовали быстрее, если бы все донесения были сделаны раньше, картина боя могла быть иной. Ибо где-где, а на войне время не ждет»[46], – писал Головко.

Первые «харрикейны»

Алексей Васёнов, сооснователь крупнейшей русскоязычной книжной социальной сети «Живая Библиотека» и платформы gorblog.org, специально для этой книги так характеризует обстановку, в которой начались тогда военные действия и появилась уникальная возможность для содружества СССР и Великобритании в борьбе с общим врагом:

«Русский Север. Богатый своей природой и безжалостный ко всякому, кто смеет пренебречь его суровым нравом. Земли, которым еще предстоит раскрыть свое истинное значение в формировании русского духа, русской нации, ее языка и традиций. Если и есть сакральные для российского государства территории, то эта – точно одна из них.

Богатая история этих суровых мест тесно переплетена с историей самой страны. Долгое время Русский Север был основным путем торговли с Западной Европой, приносившей до 60 % доходов казны. Это был наш, русский фронтир, совмещающий в себе черты былинного "края света" и еще не прорубленного "окна в Европу". И что любопытно, по ту сторону этого "края" основными партнерами были не шведы, не финны и даже не датчане с немцами. Главной причиной торгового развития Русского Севера были англичане.

Со времени прибытия Ричарда Ченслера в 1553 году в устье Северной Двины через Белое море этот регион считал себя привычным к английской речи. Московская компания давала исправный доход британской короне, и он был весьма велик. Настолько, что в период правления короля Якова I существовал план присоединения русских северных территорий и вхождения их в состав королевства.

Сторожевой корабль «Туман» в камуфляже и с минным тралом на носу

Фото: http://waralbum.ru

Эсминец «Ганс Лоди»

В эпоху наполеоновских войн и в связи с континентальной блокадой Великобритании в 1807–1813 годах этот край испытал новый экономический подъем, так как Архангельск являлся единственным в России портом, куда могли поступать британские товары.

Во время Крымской войны объединенная англо-французская эскадра совершила рейд в Белое море, нанеся удар по Соловецкому монастырю и городам Коле и Кандалакше.

Ну и, конечно, оккупация Мурманска и Архангельска английскими войсками (при незначительной поддержке союзников по Антанте) в 1918–1920 годах позволяет говорить о богатом опыте взаимодействия региона с подданными Соединенного Королевства.

Но тем более удивительными и наполненными истинным героизмом кажутся события, остающиеся часто незаслуженно обойденными вниманием или вовсе забытыми на фоне масштабов Второй мировой войны.

Операция "Бенедикт" (Force Benedict) продлилась всего четыре месяца. Это было время, когда размах трагедии на западе от Москвы перекрывал все мыслимые представления человечества об ужасах войны. Что значит на фоне этих событий прибытие 40 истребителей "Харрикейн" в порты Мурманска и Архангельска, а затем создание постоянной авиационной базы в Ваенге? Казалось бы, ничего, если не принимать в расчет того, что их сопровождало более 500 человек из RAF (Royal Air Force), включая пилотов и наземный персонал, призванных в сжатые сроки подготовить советских техников и летный состав. Или того, что авианосец HMS Argus и транспортный корабль SS Llanstephen Castle по сути являлись первым арктическим конвоем, за которым последовали десятки других. И того, что первые боевые вылеты советские пилоты начали совершать уже через месяц после прибытия британских специалистов. Ну и, конечно, того, что незамерзающий порт Мурманска смог принимать жизненно необходимую помощь в рамках ленд-лиза, а немецкие войска, благодаря в том числе и бескомпромиссной отваге летчиков 151-го крыла, так и не смогли пересечь государственную границу СССР в его окрестностях».

Сага о летчике Сафонове

С мая 1941 года старший лейтенант Борис Феоктистович Сафонов командовал эскадрильей 72-го смешанного авиационного полка (ВВС Северного флота). С первых дней Великой Отечественной войны, летая на истребителе И-16, Сафонов стал одним из лучших советских асов, мастерски используя приемы как обороны, так и нападения.

Истребитель «Харрикейн» на одном из судов

Фото: Имперский военный музей

Звено британских истребителей «Харрикейн» пролетает над аэродромом Ваенга

Фото: http://waralbum.ru

7 июля 1941 года Борис Сафонов во главе девятки И-16 прикрывал военно-морскую базу Полярное, когда в воздухе появилась группа пикировщиков «Юнкерс-87», сопровождаемая истребителями «Мессершмитт-109». Атаковав юнкерсы, наши самолеты сбили четыре машины, и в ходе преследования врага сбили еще три, без потерь вернувшись на базу.

10 июля 1941 года Б. Ф. Сафонову было присвоено звание капитана. Ему вручили новую машину – И-16 тип 17 – с заводским номером 2821395. Через несколько часов начальник политотдела авиабригады полковой комиссар Сабадырь в своем докладе политуправлению Северного флота отметил, что «получив в свои руки машину, капитан Сафонов написал на ее фюзеляже боевой лозунг священной мести: "Смерть фашизму!"».

14 июля 1941 года Сафонов был награжден первым орденом Красного Знамени. К концу лета 1941 года прославленный ас совершил 130 боевых вылетов, провел 32 воздушных боя и лично сбил 11 самолетов противника.

15 сентября 1941 года семерка истребителей во главе с Борисом Сафоновым, вступив в схватку с 52 вражескими самолетами, сбила 13 машин, не потеряв ни одного своего самолета. На следующий день за героизм, мужество и отвагу, проявленные в боях, командиру эскадрильи 72-го смешанного авиаполка капитану Б. Ф. Сафонову, первому среди летчиков-североморцев, было присвоено звание Героя Советского Союза.

К моменту опубликования указа об этом летчики эскадрильи, которой он командовал, одержали около 50 воздушных побед, из них 16 – на счету командира.

Сам летчик, оценивая противника, и давая советы, как с ним расправиться, говорил: «Ju-88 и Me-110 самолеты довольно живучие, поэтому стрелять по ним с расстояния более 300 метров – занятие бесполезное: огонь рассеивается, и вероятность попадания уменьшается. Поэтому я прежде всего сокращаю дистанцию до 200 метров, а иногда и меньше. Куда целить?.. Раньше я начинал бить по пилоту, а он маневрировал с таким расчетом, чтобы я сам был мишенью для его стрелка. Тогда я стал вначале бить по стрелку. Стрелок-то ближе к хвосту, и его легче достать. А замолчал стрелок – машина, считай, на твоем боевом счету»[47].

Секрет побед Сафонова заключался не только в боевом мастерстве, но и постоянном совершенствовании истребительной техники, изучении боевых машин врага. Так, осмотрев немецкий истребитель «Мессершмитт-109», летчик определил слабые стороны вражеской машины, в частности, плохой обзор назад из кабины пилота. А сбитый «Мессершмитт-110» был превращен в своеобразную мишень на краю аэродрома, где наши асы регулярно упражнялись в стрельбе по нему с различных дистанций и под различными углами. Еще он считал важным фактором личную заботу о своем самолете, обязательное присутствие самого летчика при зарядке боекомплекта. Но и боевым товарищам, готовящим машину к полету, ас доверял, и до наших дней дошли его слова, по достоинству оценивающие их работу: «Половину сбитых мной самолетов я отношу за счет техника Семёнова и моториста Колпакова»[48].

Борис Феоктистович Сафонов

Фото: «Североморский летчик», 7 ноября 1943 г.

Борис Сафонов заботился об обучении молодых летчиков и взаимодействии в воздухе во время боя. Каждый из пилотов должен знать свои обязанности, выполнять их, чтобы не подставить под удар других. В одной из газетных публикаций ас отмечал: «Взаимодействие между звеньями, слаженность в бою имеют решающее значение. Когда мое ведущее звено врезается в строй бомбардировщиков, мы абсолютно спокойны: если нас попытаются атаковать вражеские истребители, то звено Коваленко не допустит этого. Поэтому так и получается, что на мою долю в основном приходятся сбитые вражеские бомбардировщики, а на долю Коваленко – истребители»[49].

16 сентября 1941 года указом ПВС СССР «за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с германским фашизмом и проявленные при этом доблесть и мужество» 72-й смешанный авиационный полк был награжден орденом Красного Знамени. К этому времени полк уничтожил около 100 вражеских самолетов.

В сентябре 1941 года на аэродроме, где базировалась эскадрилья под командованием Б. Ф. Сафонова, появились британские истребители «Хокер Харрикейн» с авианосца «Аргус», прилетевшие для усиления истребительного прикрытия конвоев. Командование английских ВВС передало два самолета нашим ВВС, и Сафонов первым из полярных летчиков освоил новый самолет. Всего было передано 27 «харрикейнов». В октябре 1941 года командование поручило Сафонову выбрать лучших летчиков, сформировать из них 78-й истребительный авиационный полк (ИАП) и возглавить его.

Английские пилоты тоже не отсиживались на земле. Бывший летчик 151-го авиакрыла X. Гриффит в своей книге «Королевские ВВС в России» приводит выдержки из журнала боевых действий: «Патруль 134-й эскадрильи встретил вражеские бомбардировщики и атаковал их. Бомбы сброшены в море… Звено 81-й эскадрильи встретило один "хенкель" в сопровождении четырех Ме-109. 2 "мессершмитта" были сбиты, один из них уничтожен точно, "Хенкель" поврежден». Не обошлось без потерь и среди британских летчиков: пять атакующих «харрикейнов» в бою с группой «Юнкерс-88», которую сопровождали четыре «Мессершмитта-109», потеряли одну машину, а пилот сержант Н. Дж. Смит погиб. Немцы потеряли три самолета.

В книгу Майка Спика «Асы союзников» включен очерк Г. Ф. Корнюхина «Советские истребители в Великой Отечественной войне», в котором он рассказывает о Борисе Сафонове и приводит воспоминания англичанина Хуберта Гриффита: «Это был более чем способный пилот, выдающийся стрелок, как позднее выяснилось в соревнованиях по стрельбе из пистолета. Сафонов был типичным русским, коренастым, солидным, методичным и неторопливым… Когда Сафонов взлетел на "харрикейне", все перед этим проверив, он продемонстрировал прямой взлет, набрал высоту 1500 футов и начал первый разворот. Его посадка была соответствующей – сделал два или три аккуратных круга и показательно приземлился…». Подержанные "харрикейны" были не слишком щедрым подарком по причине недостаточной скорости и слабого вооружения. Последний недостаток Сафонов устранил заменой 12 английских пулеметов винтовочного калибра на советские крупнокалиберные пулеметы БС или пушки ШВАК. Он даже выдвинул предложение оборудовать иностранные машины направляющими для реактивных снарядов»[50].

22 декабря 1941 года Б. Ф. Сафонов награжден вторым орденом Красного Знамени, а 22 января 1942 года – третьим орденом Красного Знамени.

18 января 1942 года указом ПВС СССР и приказом НК ВМФ № 10 72-й полк, одним из первых в авиации Военно-Морского флота, был переименован (после реорганизации) во 2-й гвардейский смешанный Краснознаменный авиационный полк.

В приказе народного комиссара ВМФ СССР адмирала Н. Г. Кузнецова от 18 января 1942 года о 72-м Краснознаменном САП сказано:

«72-й Краснознаменный смешанный авиационный полк за 4,5 месяца боевых действий сбил в воздушных боях сто восемнадцать самолетов и уничтожил на аэродромах двадцать четыре самолета противника, уничтожил штурмовыми действиями более двух тысяч человек вражеской пехоты, потопил три транспорта, уничтожил три береговые батареи, многократно разрушал причалы и сооружения в портах противника.

За проявленную отвагу в воздушных боях с немецкими захватчиками, за стойкость, мужество, дисциплину и организованность, за героизм личного состава… полк преобразовать в гвардейский…»

В гвардейском авиаполку состоялся праздничный митинг, на котором выступавшие летчики, авиационные специалисты, командиры обещали сражаться в советском небе еще лучше, драться с врагом по-гвардейски: «Мы клянемся беспощадно уничтожать в воздухе и на земле фашистскую свору. Воодушевленные наградой, мы, гвардейцы, еще лучше будем драться с ненавистным врагом, мы наш счет уничтоженных фашистских самолетов приумножим».

19 марта 1942 года радио Москвы передало, что Сафонов и еще трое летчиков-североморцев (Герой Советского Союза гвардии подполковник А. А. Коваленко, полковник А. Н. Кухаренко, майор И. К. Туманов) награждены высшим авиационным (летным) орденом Великобритании – крестом «За выдающиеся летные заслуги» (Distinguished Flying Cross) – за сотрудничество в рамках операции «Бенедикт» по оснащению советских ВВС британской авиатехникой. Согласно статуту выполненную из серебра награду вручают за мужество и преданность долгу в период несения службы. Ордена вручал в торжественной обстановке прибывший в Заполярье глава британской миссии в СССР генерал-лейтенант Ноэль Мэйсон-Макфарлан.

20 марта 1942 года Бориса Сафонова назначили командиром 72-го смешанного авиационного полка ВВС, в котором он совершил первые боевые вылеты в Великую Отечественную войну. Старшего политрука П. А. Редкова назначили комиссаром полка.