Провода. Любовь. Мате

– Авель, а чем ты занимаешься? – вдруг спросила Ева.

– Работаю на складе, слежу за машинами, проверяю наборы товаров, – он широко улыбнулся, – склады почти полностью роботизированы, но, к счастью, роботы делают иногда ошибки, вот я – что-то вроде контролера. – в голосе его звучали нотки важности.

– Ты работаешь с роботами, а при этом в квартире совсем мало техники, а современной нет вообще?

– Я тебе больше скажу, я себя и не подключал к сети, – улыбнулся он, – никаких человеческих «улучшений». Я верю, что люди должны оставаться такими, как нас сотворил Бог. Конечно, я тебе не буду задвигать истории, что машины – это зло. Даже больше скажу, я считаю, что машины – это добро, но, к сожалению, с момента введения человеком понятия “добро”, появилось и понятие “зло”. Вот с машинами то же самое, слишком тонкая грань.

– Ну, радует, что ты не будешь бегать с плакатом: “Остановите прогресс, он нас погубит”.

Ева достала свой телефон: – Ну что ж, а теперь давай поговорим о взрыве, ведь я здесь именно за этим.

– А ты уверена, что только за этим, – Авель прищурился, – но, в любом случае, включай свою штуку, расскажу все, что знаю, но у меня вопрос.

– Задавай!

– Ты приходила в мою квартиру вчера?

Ева немного растерялась, она ожидала услышать какой-нибудь вопрос личного характера.

– Ну, – помедлила она с ответом.

– Что-нибудь нашла? – Авель указал на телефон, – можно включать, я начну сразу же с деталей. – Ева нажала кнопку.

Первая часть рассказа: полицейские ужасно с ним поступили, по его мнению, в полицию идут люди с психологическими травмами детства, и его чуть не сбил полицейский микрик. Вторая – про соседа, который странно себя ввел в подъезде и явно что-то прятал в кармане. Тут-то Ева не удержалась и рассказала, что они нашли в трещине странный предмет.

Авель не сильно заинтересовался находкой и закончил рассказ моментом встречи с Евой: – В общем, хотел пойти обратно и попросить вызвать такси, но, как там было в великом произведении, «передо мной явилась ты, как мимолетное виденье…».

– О, вы знакомы с поэзией? – шутливо спросила Ева.

– Я очень разносторонний человек, а вы мне очень понравились, – в глазах Авеля читалась искренность, – спасибо за помощь, просто не представляю, как я бы добрался до дома и сам навел порядок. – Он окинул взглядом комнату. – Если честно, слабо представляю, как выбивать деньги из государства. Плюс, этот дом уже на расселении, вряд ли они решат его реставрировать после взрыва.

– Знаешь, давай я тебе помогу, если дело не сдвинется, запиши мой номер, мы сюда желтую прессу нагоним.

– Круто-круто! А вот мой номер телефона, – он в ответ кинул ей свою визитку на телефон.

Ева готова была открыть дверь, чтобы выйти, Авель расставил руки.

– Ну, что, моя спасительница, от бесплатных обнимашек не откажешься?

Она услышала стук его сердца, он как будто гипнотизировал её.

– Слушай, а что ты будешь делать с той штукой, которую вы нашли? – вдруг спросил Авель.

– Я знаю первоклассного хакера, он залезет в нее, и думаю, мы что-нибудь узнаем.

8

– Понял. Ну, если у него ничего не получится, у меня есть парочка знакомых. Буду рад помочь тебе, – улыбнулся он.

Переглянувшись, словно заговорщики, Петр, Виктор и Геннадий вышли из здания Федеральной Службы Безопасности, примерно в ста метрах от места их работы располагался уютный бар, не как те новомодные местечки пестрящие разноцветными голограммами с непонятным искусственным пойлом, а бар в старом стиле, с приглушенным светом, дистиллированным виски, ячменным пивом и другими настоящими алкогольными напитками. Здесь они изредка собирались отделом, чтобы расслабиться. Даже Полковник временами присоединялся к своим подчиненным, шутя на этот счет, что и вне службы он должен знать, о чем думают и чем занимаются его коллеги.

В пять вечера бар был практически пустым, напоминая квартиру старого приятеля, который хоть и злоупотребляет алкоголем, но держит марку. Дверь закрылась за гостями, погрузив их в атмосферу холостяцкого уюта. Милая официантка попыталась раздать меню, но мужчины сходу попросили по пиву и хотели ее отпустить, как вдруг Виктор хитро посмотрел на своих товарищей и добавил: – Еще каждому по сто грамм хреновухи, так сказать, чтобы убить микробов.

Петр хотел возразить, но не успел, Геннадий радостно закивал, словно именно этого и хотел: – Но только по одной!

– Конечно, конечно, только по одной! – согласился Виктор. – Ведь у нас, к сожалению, дел невпроворот, но как не крути, придется наши машины оставить на рабочей парковке.

– Ага! Пускай все думают, что наш отдел трудится не покладая рук семь дней в неделю. – После этих слов Петр откинулся на спинку деревянного стула, обитого мягкой черной кожей, и закинул руки за голову. – Когда же выпишут нашего Андрея, что в итоге сказали врачи?

– Его быстро поставят на ноги, – начал рассуждать Геннадий, параллельно что-то просматривая в компьютере, – хоть и досталось ему крепко, но сами знаете, какие ресурсы выдают на раненых бойцов, наша страховка обеспечивает нам последние достижения в области медицины.

– Слышал, что врачи с учеными уже близки к тому, чтобы доставать людей с того света, что есть камера, в которую хоть фарш после взрыва грузи, и она по частям соберет из него человека! – выдал Петр.

– Ну, у Андрея не все так плохо, – прервал его Виктор, – давайте не будем о плохом!

К мужчинам подошла девушка с подносом, расставляя напитки, кокетливо улыбнулась и предложила закуски. Она была словно создана для того, чтобы работать официанткой, отказать ей было практически невозможно, и через пару минут стол был полон всевозможными блюдами, от нежных сырных шариков до острых закусок на балканский мотив.

Геннадий отложил компьютер.

– Кстати, здесь у нас нет прослушки.

Виктор и Петр, округлив глаза, рассмеялись.

– Значит, теперь ты легально хакаешь все подряд? – спросил Петр, намекая на то, что Геннадий оказался в правоохранительных органах из-за своего прошлого. Ничего серьезного, только ломал финансовые системы и менял кредитные истории людям. Было больше. Но зацепились только за это. И вряд ли он бы пошел на госслужбу, если бы не светил реальный срок.

– Ну, я же должен убедиться, можем ли мы здесь обсуждать наши дела без последствий, – поднимая стопку, сказал Геннадий.

– Ведь уже вторая, а говорили только по одной, – запротестовал Петр.

– Одобряю! – поддержал Виктор, и они выпили. Затем каждый погрузился в свои мысли. Петр о сыне, точнее его заявлении, что он хочет пойти на митинг в поддержку кибернетизации. Шестнадцать лет, бунтарский дух или пубертатный период, надо быть против всех. Сам Петр всегда думал, что сможет поддержать сына в такой период, ведь в детстве был еще тем заводилой, а сейчас выходило все иначе. Парень выбрал именно то, что вызывает наибольшее подозрение, лучше бы втихаря попробовал напиться. Конечно, сейчас подростку достать бутылку очень сложно, но разве это не вызов, что ему эти чокнутые гики, похожие на биохакеров, которые в свое время натворили дел с обычным гриппом.

Виктора тревожило, что Андрею досталось, а по делу они толком не продвинулись. Конечно, есть Южный Полюс, но что они там вообще могут найти. Как-то ловко отдел по борьбе с наркотиками слил это дело на них.

– Слушайте, а вас не раздражает этот Федор? – прервал молчание Геннадий, – вы, конечно, меня простите, выглядит это по-бабски, но мне жутко интересно, что вы думаете на его счет.

– Знаешь, мужики те ещё сплетники, – почесав голову, сказал Петр, – он еще молодой, да и Макс, тоже.

– О бля, старик нашелся, – махнул рукой Виктор.

Петр действительно самый старший в отделе, если не считать Полковника, именно поэтому, иногда на него переходит ответственность за принятие решений.

– В общем, как не крути, грызня в отделе, дело хоть и редкое, но отвратительное. Пора завязывать.

– Ну, а все же? – не успокаивался Геннадий, ему хотелось понять общий настрой по отношению к Федору, совпадает ли он с настроем Мары, который частично начинал передаваться и ему. Хотя оснований недолюбливать Федора у него не было. Геннадий себя чувствовал участвующим в тесте с длинной палочкой, когда несколько человек по общему сговору говорят, что все палочки одинакового размера, хотя явно одна из них немного меньше, и испытуемый соглашается с ними, чтобы не отличаться от других. Тест безусловно показывает, что большинство людей – это бараны, которые не хотят отбиваться от своего стада.

– Я тебе так скажу, – начал Виктор, – про информатора в отделе или ведомстве – все может быть. Ты же понимаешь, не все мы белые и пушистые. Главное, будь честен с собой, а дальше, поживем и увидим.

– За честность! – поднял бокал Петр, – и будем расходиться.

– Да, только “на ход ноги” и за здоровье Андрюхи…

– Вот всегда так, но за Андрюху надо, да и “на ход ноги” – дело святое!

 9

Ядовитая Змея сидела за самым дальним столиком в кафе, которое так хотело походить на традиционную французскую забегаловку, что даже радийная волна несла французскую речь, и везде эти багеты и круассаны со всевозможными начинками. Вот только, увы, все это мало походило на маленькие тесные кафе во Франции.

После вчерашней вечеринки ее слегка потрясывало. Отзывы об устаревшем видеоряде и утренний дайкири по традиционному рецепту, привели ее к двум выводам: первый – все идиоты, второй – старое видео – в топку, к выступлению в столице надо подготовиться на все сто процентов.

Взглянув на часы, с тоской вздохнула, режиссер уже опаздывала на семь минут. Мелочь, но сейчас даже эта мелочь жутко ее раздражала. Магическим образом возникла официантка и поставила перед носом апельсиновый сок. Как же ей хотелось заказать себе пиво, но в одиночестве пристойной девушке посреди белого дня хлестать пиво не выпадало.

Апельсиновый свежевыжатый – тоже прекрасный способ вернуться к ясности, но, как известно, временами яд лучше всего лечить ядом.

Дверь распахнулась. В кафе вошла среднего роста пухленькая девушка, замотанная в огромный шарф из-под которого можно было разглядеть только большие линзы очков для зрения. Змея сразу же поняла, это Виктория, ведь она говорила про большой шарф. Змею накрыла волна разочарования: у будущего режиссера не было шикарной задницы, которую обещала Катя.

– Привет, – улыбнулась Змея и протянула руку.

– Ух, вчера как следует, погуляли?! – ничуть не стесняясь, вставила Виктория, как бы намекая, что от Змеи исходит неприятный запах алкоголя. – Значит, и я себе смогу заказать бокальчик красного, а то вчера столько работы было, что вечером мечта о вине так и осталось мечтой.

Змее сразу же захотелось встать и выйти. «Как эта толстуха вообще осмелилась намекать на мое состояние?! … эй стоп, может у меня паранойя», – мысли терялись, и после неловкой паузы наконец-таки прозвучал вопрос: – Над чем сейчас работаешь?

– Ничего специального, – вздохнула собеседница, – монтаж дело нудное и кропотливое. Хорошо, сейчас с этими технологиями все в разы проще, а раньше, ух, – Виктория улыбнулась, а затем добавила: – Но мне это жутко нравится, хоть я и новичок.

– Насколько? – скучающе спросила Змея, подумывая, не заказать ли ей пива.

– Два года. Уже что-то могу.

Змея кивнула в качестве одобрения и вернулась к размышлениям, ожидая пока Виктория сделает заказ. Она думала, к кому еще можно обратиться насчет видеоряда. Достала телефон и пролистнула список знакомых, рулетка остановилась на Саше, как бы намекая, что можно попробовать ему написать. Змея ухмыльнулась сама себе, девушка еще ничего не предложила, а она уже начала её списывать со счетов, и когда внешность стала для нее играть такую роль? Но все же она была уверена, красивые вещи создают красивые люди. Змея попытался отойти от своих стереотипов и спросила:

– Удалось ли послушать мой сет?

– Я прослушала, врать не буду, не целиком, кое-что перематывала, не моя музыка, – Виктория сделала, как показалось Змее, театральную паузу, – но африканские мотивы меня натолкнули на мысль – нам нужна пустыня, какой-нибудь африканский народ.

– Пустыня, бедуины, как стереотипно, – недовольно вздохнула Змея, размышляя, что толстуха слушает убогую музыку. Африка же совсем другая.

– Ты была в Африке?

– Нет, в Африке не была, может это даже не она звучит в моей музыке. Понимаешь, каждый рисует свои картины под мою музыку. А я хочу, чтобы мы максимально показали этот мир через призму моего восприятия. Если мы говорим про Африку, то это должны быть её кварталы с болью, любовью, поражением, ненавистью и робошлюхами из суставов, в которых протекает масло. Не знаю, как мы снимем это?

– Хороший вопрос, – улыбнулась Виктория, – вот поэтому вы заказчик, а я исполнитель.

– У тебя есть ответ?

– Что-то можно прикупить на видеостоках, плюс, наложить фильтры, обработать до объемной голограммы, добавить своего и, вуаля, у нас будет уже полностью свое, даже не видео, а представление, которое потечет по всему танцполу, погружая людей в эту атмосферу.

– Об этом я слышала. Предлагаешь все набрать из стоков?

– Нет, свое тоже отснимем, возможно, напишем сюжет или общую концепцию, что мы хотим увидеть в видеоряде.

– Знаешь, мне представляются роботы, играющие на непонятных музыкальных инструментах, – Змея сделала два больших глотка апельсинового сока. – У каждого робота уникальная внешность, относящая его к какой-либо национальности или даже религии, например, мусульманин, рядом еврей, там католик, но это не должны быть религиозные деятели, это как бы роботы-люди, которые помирились, после того, как реальные люди все-таки перебили друг друга.

Слушая Змею, Виктория, начала делать заметки в телефоне, а Змея продолжала: – Они стали подражать людям в вере и убеждениях, словно отдавая дань уважения своим создателям, но при этом они отказались от войны, у них интеллекта больше, чем у нас. Понимаешь? А дальше камера “погружается” в голову каждому музыканту, а там искры, взрывы и люди, они обнимаются, танцуют, лежат в ваннах, занимаются сексом, пьют, принимают наркотики, – Змея улыбается.

– Не, за такое нас посадят, наркотиков не надо, надо костер из денег, накаченные мужчины, меха протезы, обязательно каких-нибудь танцующих девчонок. Какая продолжительность этого представления?

– Где-то час. Что-то можно будет взять из моего старого видео, плюс, есть несколько зарисовок, которые я никогда не использовала.

– Лучше все заново отснять, мы же идем к новому! – в голосе Виктории звучал притворный энтузиазм. Змея это чувствовала.

– Значит, для начала поступим так: каждый пишет свой сценарий, потом совмещаем их и дальше понимаем, как будем действовать.

– Сколько это будет стоить?

– Без сценария, сложно сказать, но, так как ты от Кати, сюжетную часть мы подготовим с тобой бесплатно. Если, конечно, ты захочешь снимать со мной её.

– Подожди, – вот это совсем Змее не понравилось. – Я ведь тоже пишу сценарий? Вернее, я только что почти пересказала его тебе.

– Да, но сценарий – это рабочий документ, – чувствуя напряжение, Виктория слегка улыбнулась, чтобы разрядить обстановку, – мои расценки совсем маленькие, не такие, как в больших студиях.

– Я за другое боюсь, – раздраженно ответила Змея, – вот мы с тобой напишем сценарий, я возьму оттуда свои идеи и сниму по-своему, а ты потом заявишься с иском…

– Прошу прощения, если ты думаешь, что я так себя поведу, то, наверное, нам не стоит работать.

– Ты права, – Змея задумалась. Утренний коктейльчик был лишними, конфликт возникал на ровном месте. Но с другой стороны, какого черта: – Я человек серьезный и мне нужна прозрачность в делах, да, и не зря же родилась эта ирландская пословица «Бог оберегает дураков и пьяниц».

– Думаю, что вы зря приходите пьяной на встречу, – поменялась в лице Виктория, явно задетая поведением Змеи.

После этих слов Змею перекосило от злости, она хотела что-то сказать, но совладала с собой, молча, встала и направилась к официанту, расплатился по счету. Вышла на улицу, закурила электронную сигарету и написала Саше: “Привет! Мне нужно новое сопровождение к моему сету, со всеми этими новомодными примочками, по типу полного погружения и бла бла бла, ну, в общем, ты меня понял”. Ответ пришел до второй затяжки: “ С радостью готов тебе помочь!”

10

Дверь распахнулась, Тролль, почесывая причинное место, кивнул щетинистым подбородком, пригласив друга зайти. В однокомнатной квартире все кричало: “Помойте меня немедленно”. Свалка пустых бутылок из-под разного алкоголя, пивных банок, какая-то макулатура и, конечно же! гора смятых салфеток на диване перед телевизором. Василий даже думать не хотел о причине их появления… С тех пор, как от Тролля ушла жена, внутренний его мир остановился. Единственное, о чем он не забывал – поесть, ну и иногда мыться.

– Иди в душ! – открывая окна, возмутился Василий, – не могу понять, от тебя воняет или уже от самой квартиры.

Он недовольным взглядом окинул комнату, затем кухню, шкафчики, холодильник. Взял банку пива и вернулся в комнату к Троллю, который был немного ошарашен поведением приятеля, хотел запротестовать, но все-таки отправился в душ.

Выйдя из ванной, Тролль с издевкой обратился к другу: – Ну, что, мамуля, еще прикажете сделать? Убраться в квартире?

– Слышишь? Кто, если не я, скажет тебе правду? – глотнув пива, ответил Василий, – ты представляешь, что бы было, если ты вчера снял девчонку в клубе.

– Да, срать я хотел, приехала в гости, будь добра, раздвигай ноги!

– Она бы вылетела отсюда ракетой, даже через окно, если бы ты в дверях встал, – усмехнулся Василий.

– Знаешь, мне срать, что ты там думаешь, – с раздражением ответил Тролль, собирая разбросанные вещи.

– Смотри, не наделай себе кучу в штаны, если тебе на все насрать, или тебе настолько насрать, что тебе даже насрать, насрал ли ты себе в штаны?

– Мне кажется, ты немного перебрал с использованием слова “насрать”.

– Я скорее думаю, что ты слишком сильно забил на себя, а слово “насрать” стало олицетворением твоего образа жизни, ты хоть робот-пылесос себе купи, что ли.

– Ну знаешь, ты слишком далеко зашел, не разобравшись полностью в проблеме…

– Говно это все, все эти проблемы. Для человека главная проблема – это он сам, а точнее то, что у него в голове. Вот у тебя, Тролль, в голове говно, и нам предстоит хорошенько промыть твою голову, – Василий поднял пиво за Тролля.

– Если ты и прав, то промывать я ее начну сейчас же, – Тролль направился на кухню. Вернулся уже с широкой улыбкой на лице и банкой пива в руке.

 Вооружившись пивом, они стали отсматривать записи с камер видеонаблюдения. Каждый делал это на своем устройстве, вырезая определенные кадры. По сути, им надо было найти какого-то прилипалу, но в конечном итоге, каждый пятый мужик таким являлся. Съем работал в промышленных масштабах, одному из бедолаг отказали десять раз, но на одиннадцатый он имел успех, они не уехали вместе, но телефон она ему точно дала.

 Троллю наконец-таки удалось найти одного из тех, кто пропал. Про него было известно немного: снимал видео. Александр обещал дать контакт человека, который его знал лучше. Ничего необычного в поведении убитого, просто наслаждается жизнью. Тролль замечает, что с ним общается девушка, которая нравится Василию. Ради любопытства он решает понаблюдать за ней, задает параметры поиска, и ему выдаются ролики вместе с участием зеленоглазой незнакомки.

– О, ты ее нашел! – заглянув в монитор друга, улыбнулся Василий.

– Да, и что интересно, она общалась с двумя нашими погибшими.

– Это наш шанс! Надо ей нанести визит.

 Тролль сделал несколько кадров из видео и отправил Александру с надеждой, что тот знает, как зовут девушку. Ответ был отрицательным.

 Они вернулись к просмотру записей. Еще три часа работы, и ничего подозрительного. Единственное, что было странно, после общения с девушкой, и первый, и второй, пропали из клуба. После первого контакта проходило две недели, и парни пропадали. Коллеги пришли к выводу, надо пробивать девушку и допросить.

– Ну, что, звоним Барсу?! – в один голос произнесли частные сыщики.

 Выбрав самые наилучшие фотографии, они направились к своему приятелю, заказав такси на другой конец города. Водитель-дроид начал было разговаривать с пассажирами. Тролль сразу же включил режим молчания. Он просто ненавидел, когда роботаксисты начинали копировать людей.

– Зачем их вообще нужно было программировать под человекоподобных?! – возмутился вслух Тролль, вспоминая одного такого благородного таксиста во плоти, который всю дорогу поносил государство. Рассказывал, какое кругом ворье, и что всех их надо на кол посадить. В общем, он был ангелом во плоти, который не удосужился вернуть забытый кошелек.

– Оу, смотри, какая идет! – восхитился Тролль.

– Блин, так это она, – возбужденно проговорил Василий, – Остановите.

– Вы подтверждаете остановку?! – механизированным голосом спросил водитель.

– Нет. Едем дальше, – ответил Тролль. – Теперь она будет повсюду тебе мерещиться?

– Точно была она, говорю тебе.

 Машина свернула в нужный двор, Василий взглядом нашел окна Барса, свет был потушен, только тусклый синий отсвет сообщал, что компьютерный гений на месте. Проскочив с бабушкой в подъезд, они поднялись на четвертый этаж. Стук в дверь. Тишина. Они постучали еще раз, квартира отвечала зловещим молчанием.

– Набери его, может, вышел куда, – предложил Василий.

 Трубку никто не поднимал, более того, они услышали мелодию телефона внутри квартиры. Василий дернул за ручку, дверь не была заперта, они переглянулись и зашли внутрь. В маленькой студии было полно следов от обуви, на полу рядом с компьютером разбросаны какие-то карты памяти, бумажки и разобранные системные блоки, в общем, ничего необычного, не считая следов от обуви, но они, на взгляд, принадлежали одному человеку:

– Думаю, он сейчас придет!

– Сделаем ему сюрприз! – улыбнулся Тролль.

– А если что-то случилось?

– Если это был арест, то мы бы застали здесь копов или жуткий беспорядок, ты же знаешь, как они проводят аресты и обыски.

Вдруг в дверь кто-то позвонил, Василий нажал на кнопку камеры, у подъезда стояла девушка.

– О! Смотри, это опять твоя зеленоглазая! – пошутил Тролль.

– Молчи ты.

Девушка еще несколько раз нажала на кнопку, и достала телефон.

– Смотри, она, явно, с ним договаривалась о встрече.

Тут ожил телефон Барса, высветился номер и имя «Ева Журналист».

– Ого, смотри, кто это! – рассматривая фотографию, сказал Василий. – Это же Ева, одна из ведущих журналистов издания «ТОПЬ», не удивительно, что она знакома с Барсом.

– Все это весело. Но куда он делся?

– Не знаю, но нам точно пора уходить, здесь попахивает каким-то дерьмом, не думаю, что нам стоит оставаться .

– Посмотрите-ка, Василий испугался!

Ева снова попыталась дозвониться Барсу. Безрезультатно. Она вернулась в свою машину и решила набрать Авеля.

11

«Я совершенно согласен с противниками резолюции. Ведь, по сути, нет подтвержденных случаев переноса сознания в компьютер. Плюс, по официальным данным, такая операция – скорее копирование. А что такое копирование в компьютере? Это создание копии идентичной оригиналу. И копия может работать только, например, с музыкальными файлами. А сознание человека, его разум, это совсем другое. Неужели мы допустим, чтобы сознание человека считалось неким файлом, с которым можно делать все, что угодно? А само копирование – это скорее создание искусственного интеллекта на базе знаний, памяти субъекта. Хочу сразу обратить внимание на то, что любой ИИ в данное время так и не признан полноценным членом общества, и современные создатели весьма ограничивают их функционал, чтобы они, если так можно выразиться, были заточены только под определенные задачи. А можно ли развить его до уровня интеллекта человека или даже выше, это уже совсем другой вопрос…»

Дверь автомобиля открылась. К Анне подсел Виктор, он тяжело вздохнул: – Да уж, ну мы вчера и посидели.

Анна улыбнулась в ответ, в такие моменты она напоминала тайского юношу. Как она сама часто говорила, увлечения муай-тай сделали её немного похожей на мальчика. Она мечтала о спортивной карьере, но страх отца, что его дочь получит смертельную травму в бою, не позволил ей сделать карьеру в этом виде единоборств, может, и к лучшему. Теперь боевое искусство помогает ей в борьбе с преступниками. Уберечь дочь от службы в органах у отца уже не хватило сил, хотя скандалов по этому поводу было не мало.

Запустился электрический двигатель. Коллеги направились в больницу к Андрею. Из всего отдела за состояние здоровья приятеля больше всего переживал Виктор, ведь, по сути, Андрей его спас от тяжелого ранения, может, даже от смерти, приняв весь удар на себя, отправившись в одиночку этажом выше. Еще, как обычно бывает с Виктором, алкогольное похмелье нагоняло волнение, ладони начали потеть, а в голове крутился калейдоскоп не связанных, но жутких переживаний и мыслей «а что, если вдруг?»