Long drink-2. Стихи и проза

Чахохбили

Чахохбили – о, это – совсм не то! еЧто, вероятно, вы сейчас представили.Это не курица в томатном соусе,Это – шедевр, ныне неразгаданный.И есть магическое такое свойствоУ этого народа солнечного блюда:На аромат трав его пряно-острыйСтекается люд просто отовсюду.Все распри, ссоры как-то забываютсяЛюбовью к миру враг вчерашний лчится. уНежданным чудом дружба укрепляется.Растёт уверенность, что все получится.Когда беда какая иль размолвка вдруг,О чахохбили-миротворце вспомните!Как в первобытных племенах садились в круг,Так вы грузинский ритуал исполните!

Зимнее

Настроение совсем уж  зимнее.Никуда от него не денешься.Конопатит зубастым инеемБолевые занозы-трещины.А назавтра уж так стараетсяНезаметненько, подло-каверзно,Чтоб ни капли вчерашней радостиВ чашке утренней не осталось бы.Настроенье – поточно-зимнее,Настроенье – надрывно-очное.Вечерами слепыми длиннымиНа ретроспективу заточено.Как же с этим жить? Не приемлю яВот такое пустое множествоИ вцепляюсь ногтями в землю,Чтоб зимы не сбылись пророчества.

.. Утро.. Спаааать…

«Захлопни меня», – дверь.Орнамент узорчатый, на ум – Самарканд..Слепыми кометами, головой прошивающими стратосферу,Дни и ночи летят.А я тебе верю.А я тебе желаю только хорошего.Поэтому – ччччч…Помолчи немножко.Пока песня звучит.Та самая…Пока души кружт парами аС этого всё начинается.А ещё – своё сердце, такое юное, светлое,Несмотря на прошедшие тысячелетия,Всё-таки побереги —Одно оно у тебя, нет других.С грацией мартовской кошкиЗапрыгиваю в электричку московскую,В голове слова, как школьники на перемене, —Бардак весенний..Девчушки со старомодными бантикамиСкачут в «классики».Ну, не лезет в голову классика,Когда зайчиков солнечных мальчишки из окон зеркалят…Мальчишек шкалит.А здесь —В столице, весной курчавящейся,Солнце размалёвывает витражиИ баюкает ласково жизнь,С нуля начавшуюся…before the time.Вспомнила. Про пижаму.Ты мне её предлагал.На самом деле, я сплю.Пожалуйста,Думать мне о тебе не мешай.Ты предлагал мне пижаму.Такую, в зелёный цветочек.Но, во-первых, я никогда не носила пижамы. И не буду.А, во-вторых, что это за манера:чужие пижамы предлагать?Спать… Ещё полчаса есть поспать..…Солнце звонкое в глаза бьётся, хохочет..Разбудить хочет?

Зимнее

Настроение совсем уж  зимнее.Никуда от него не денешься.Конопатит зубастым инеемБолевые занозы-трещины.А назавтра уж так стараетсяНезаметненько, подло-каверзно,Чтоб ни капли вчерашней радостиВ чашке утренней не осталось бы.Настроенье – поточно-зимнее,Настроенье – надрывно-очное.Вечерами слепыми длиннымиНа ретроспективу заточено.Как же с этим жить? Не приемлю яВот такое пустое множествоИ вцепляюсь ногтями в землю,Чтоб зимы не сбылись пророчества.

Он уйдёт

Он уйдёт. Когда – ты не заметишь.И, конечно, долго не поймёшь.Он исчезнет так же, на рассвете,Как когда-то появился – в дождь.Не оставит за собой ни строчки,Всё сотрет заботливой рукой.Чтоб, когда длиннее станут ночи,Был не потревожен твой покой.Всколыхнётся тюль порывом ветра.С солью брызг, ворвавшихся в окно,Он уйдёт. Когда – ты не заметишь.Но оставит всё. Тебе одной.

Никто не дождётся помощи…

Задорная, юная, смелая,Покуда совсем не злобная,Движеньями неумелымиРазбрасывается хлопьями.С копною волос растрёпанных,Со смехом, в полях рассыпанным,Тропинками неутоптанными,Искрящимися улыбками…Пока ещё не разрушилаНи судеб чужих, ни помыслов,Пока ещё за излучинойНе бьётся в силке беспомощный,В последнем усилье заячьем,Отчаянном, разрывающем…По мере её взросленияСтановится только злее.А мы достаем вареньеИ чайник упорно греем…Но ближе к концу ощерится,Ведь так умирать не хочется…Израненная, в пещерыЗабьётся от одиночества…Осветится полнолуниемЗимы беспощадной стойбище,В замётах ее безумияНикто не дождётся помощи…

Я ухожу. Не предложив прощанья

На текст Лёна «Больно. /Приватный танец пламени».

Я ухожу. Не предложив прощанья.Спиной вперёд. И  так же далекаОт трепетных надежд и обещаний,Как от истока своего река.Из корневищ спирали неразумья,Взрастив надежду темень обороть,Гнетёт полузабытое безумьеИ отрицает кровь саму и плоть.Но, отделив мгновенье от «навеки»,Содрав все наносное до ядра,Какое счастье – наблюдать побеги,Что семенами были лишь вчера.И у ручья забвения, такогоНа вкус – святого, долгу вопреки,Я остаюсь, не вымолвив ни слова —Во имя света будущей реки.

Успей сохранить, пока он не стёрся

Успей сохранить, пока он не стёрся —Твой комментарий к открытому шлюзуЧьей-то души, оголённой остро,По-детски не ведающей конфузов.Вдруг это счастье рассыпало жемчуг?Вдруг это шанс – дотянуться душой?Иль обогреться у старенькой печки?Вместе побыть, хоть немного, с тобой?За руку взяв, поцелуем случайнымТак обозначить любовь и тепло?Чтоб по дороге отсюда до краяГрело и пело, и плыло оно…

Это значит – работать душой

Это значит – работать душой,Осторожно стекая в пробирку,По словечку, по капле одной,Отворяясь волшебному миру.И навстречу вечернему свету,О делах неотложных забыв,Притворяться  задумчивым  ветром,И ни разу – не загрустить.А в величье столетнего леса,Запрокинутого в небеса,Различить всех ветвей перекрестьяИ ночной тишины голоса.Ты волненья унять не пытайся,Сердцу нужно гореть и стучать.Для чего-то ж нас звёзды позвалиРазличать, понимать, создавать.

Наверно, я её боюсь

Я не хочу старости…Наверно, я её боюсь…Боюсь немощности, усталости,Боюсь грусти…Но однажды, лет… дцать назадВ московском метро, уже за полночь,Я увидела пару, явно за шестьдесят,Для себя – совершенно внезапно…Как они друг на друга смотрели!!У женщины были голубые глаза,И им явно было, что друг другу сказать..Я опаздывала на ночной поезд на север,Но подумала, помню:Вот так бы я хотелаСостариться, как эти двое,У которых небо в глазах плещется голубое.И им всё равно, что вокруг, было, —Они – любили…Счастливые, молодые!..

Когда б ежеминутно, ежечасно

Когда б ежеминутно, ежечасноНе выдавала жизнь своих сюрпризов,Опробуя всё новые капризы,Была б она не менее прекрасной.Но в пресность дней без устали врываясь,С любовью к тем, кто лёгок на подъём,Многоголосьем Грузии вливаясь,Неповторимым делает твой дом,Твою судьбу, твоё мировоззренье,Твоих друзей – златую книгу дней —Твои несчастья и твоё везенье,И свет любви единственной твоей.

«Булочка бриош» на Остоженке

Остоженка, Остоженка,Французские пирожныеНа полочках разложеныИ пахнут невозможно как!Воздушные, творожные,Сомненья преумножили,Подсчёты неотложныеМгновенно уничтожили.Из окон, растревоженных,Я взглядами провожена,Я лопаю пирожное.Ай-ай, неосторожная!Ну как же тут противиться?Ведь тяга лишь усилитсяИ ноги сами двинутсяНе хочешь, а зайдешь —Направо – к дверце маленькой,Где стынут в ожиданииКоричные, миндальные :Шоссон, дениш, бриош.

Я закрою глаза. И не буду бояться

Я закрою глаза. И не буду бояться.Если нож роковой надо мной занесён.Поднатужиться чуть, от земли оторватьсяИ взлететь в голубой неизбывности сон.Там в кристальной лазури следы самолётов,Поспешавших когда-то за чьей-то мечтой.И слепящий восторг опьяненья полётом.…Я тебе помашу, пролетая, рукой.

Бессмысленный флуд… или?

«Спотыкаясь о чувственный хлам и бессмысленность флуда».

(Горчичка) Это что же? Наш рейс снова отложен?И когда вылет – опять непонятно?Молчат все.. разведчики.. табло спит…Так нам – что же делать?