Тропами Снайпера. Долг обреченных

– Так точно, так оно и есть. Всем армейским сталкерам путь в нормальную жизнь заказан. Вот почему Юргенс так осторожничал. Он входит в список особо опасных преступников и объявлен в международный розыск. Любой полицейский имеет право его пристрелить на месте, если опознает.

– И, несмотря на это, Юргенс все-таки приехал в Киев на встречу с Ланским?

– Именно так. Видимо, овчинка стоит выделки. Судя по всему, уж очень большой куш на кону. К слову, в Зоне Юргенса знают как Капитана Вальтера.

– Псевдоним?

– Скорее, кличка. Прозвище Вальтер прилипло к нему давно, еще со времен службы. По слухам, он не расстается с наградным «Вальтером», полученным в начале нулевых. Вот тогда сослуживцы и прозвали так. А в Зоне, сами понимаете, паспорта ни у кого не спрашивают. Так Юргенс стал Вальтером.

Генерал затушил в пепельнице сигарету и с жестким прищуром взглянул на собеседника.

– Значит, ты полагаешь, что человек на записи и Юргенс – одно и то же лицо? То есть этот самый Капитан Вальтер?

– Практически уверен. Нужно лишь получить подтверждение. И мы получим. Рано или поздно Вальтер обязательно свяжется с Ланским. А тот у нас под колпаком.

– Ну-ну… Собственно, мне все равно: Юргенс он, Вальтер или револьвер системы Нагана. Меня интересует «панацея». Вот она не должна пройти мимо нас… А у Ланского на самом деле критическая ситуация с ребенком?

– Похоже, что да. По нашим данным, пацан сейчас лежит в клинике, врачи ввели его в искусственную кому. Ланской чего только не перепробовал, возил его и в Израиль, и в Германию. Не помогло. Традиционная медицина оказалась бессильна. Тогда он начал искать альтернативные способы. Собственно, потому мы и взяли это дело под особый контроль – в связи с вашим поручением.

Генерал задумчиво покачал головой. Да, он давал такое поручение. Однако не по собственной инициативе. Таково было требование «особо важного лица», службу безопасности которого генерал Калина возглавлял. «Лицо» патологически опасалось за свою жизнь, поэтому усиленно собирало артефакты, обладающие доказанным лечебным эффектом. И много чего уже насобирало, в том числе и при активном содействии генерала.

В этой оригинальной коллекции «препаратов альтернативной медицины» имелись «браслеты», «живая вода», «зрачки», «веретено»… И даже экземпляр «бодяги», запечатанной в специальном контейнере. Но самые ценные артефакты, способные в буквальном смысле исцелить мертвого, в коллекции пока отсутствовали. Потому что являлись уникальными, то есть такими, о которых все слышали, да мало кто видел.

Легендарными, короче говоря, они являлись. А при подобном раскладе даже очень сильного хотения даже «особо важного лица» – да хоть трижды «особо важного»! – недостаточно. Уж больно много желающих было заполучить вещь, которую сталкеры искали годами.

К таким легендарным и крайне редким лечебным артефактам-препаратам относилась в первую очередь «синяя панацея» – кристалл, внешне напоминающий заледеневший цветок кувшинки, вроде бы как бесцветный, белесый, но с ярко полыхающим синим пламенем внутри. Вылечить, по слухам, этот артефакт мог от любого заболевания: хоть от рака мозга, хоть от лихорадки Эбола, да хоть от цирроза печени, вызванного чрезмерным употреблением самогона, настоянного на волчьей ягоде. И даже в случае смертельного ранения кристалл мог спасти – главное, как говорили, успеть засунуть его в рану, а дальше он уже сам лучше Склифосовского разберется, что к чему.

В общем, считай, волшебная палочка-выручалочка направленного действия – воскрешения из состояния «полумертвец». Не удивительно, что трусоватое «лицо» прямо-таки грезило о чудо-средстве. Но мечтать, как говорится, не вредно. В реальности «панацея» не то чтобы ускользала из рук, а куда хуже – вовсе не давала знать о своем местонахождении. Слухов, правда, ходило много. Однако все они на поверку оказывались липой или умышленной дезинформацией. И вот вроде бы появился конкретный след.

– Это что же выходит? – пробормотал Калина. – Ланской получил надежную наводку на владельца «панацеи» и привлек к операции Вальтера?

– Выходит, что так, товарищ генерал.

– Хреново выходит, товарищ майор. Олигарх информацию добыл, а мы, получается, проморгали. Спецы, называется.

– Все деньги, – глубокомысленно изрек майор. Его тонкие черты лица с удлиненным носом уточкой и плутоватые, бегающие глаза вызывали ассоциацию с лисой.

– Чего-о?

– Деньги правят миром, я хотел сказал. Он же олигарх, миллиардер…

– А ты, майор, что, за доброе слово работаешь? – генерал вспылил. – Вы, дармоеды, тоже не нищенствуете. Знаешь, сколько простой учитель в нашей стране получает? А рядовой мент?.. Хочешь в патрульно-постовую службу вернуться? Ты ведь там, кажется, начинал?.. Горбатиться надо, землю рыть, а не о чужих деньгах рассуждать… Кстати, когда состоялась встреча Ланского с Вальтером?

Майор, малость растерявшийся после внезапного наезда начальства, зачем-то взглянул на наручные часы и доложил:

– Около трех суток назад.

– Че-е-го? – Генерал аж приподнялся со стула. – Трое суток? И ты лишь сегодня поставил меня в известность?

– Так вы же, товарищ генерал, за рубежом находились. Сопровождали «первого» в загранпоездке.

– Я, Бобок, без тебя знаю, кого сопровождал.

Калина помаячил около стола на полусогнутых ногах, но обратно садиться не стал – подошел к окну и остановился там, глядя во двор. Разглядывать, собственно, было нечего – двор внутренний, одни автомобили и никаких достопримечательностей. Генерал, однако, и не рассматривал. Он уже пожалел о том, что вспылил, и теперь восстанавливал утраченное психическое равновесие.

Калина знал, что раздражение отнюдь не признак силы. Скорее, наоборот, оно выдавало неуверенность. Майор Бобок, как считал генерал, в принципе, действовал верно, инструкций не нарушал. И в целом добросовестный исполнитель. А вот у него самого в последнее время нервишки начали сдавать. Что и неудивительно, у любого сдали бы при таком дурдоме. А он все-таки не мальчик.

«Наверное, пора к пенсии готовиться, – мрачно подумал Калина, – выслуга лет уже выше крыши. Но старость должна быть обеспеченной. Да и о семье надо позаботиться, о внуках».

– Как думаешь, сколько может стоить эта «панацея»?

Вопрос руководства застал майора врасплох.

– Э-э, – протянул он. – На «черном рынке»?

– Ну не на белом же.

– Это очень трудно определить. Товар раритетный, примерную цену не выведешь. И даже на аукционе не продашь. Тут от возможностей заказчика зависит. Ну и от его желания заполучить товар. Скажем, Ланской…

– Ну-ну…

– Ланской, я думаю, готов заплатить за спасение сына любую цену. В рамках разумного, конечно.

– Ну а рамки-то какие?

– Для Ланского… Даже не знаю. Скажем, миллион евро – вполне обсуждаемо. Если не больше…

– Миллион евро?!! – Калина даже слегка приоткрыл рот. Бобок этого мимического движения, естественно, не видел. Но по интонации догадался об удивлении начальника. – Это же целое состояние.

– Смотря для кого. Он же миллиардер. И речь все-таки о сыне идет. Единственном.

«Да, Ланской – миллиардер, – подумал генерал. – Хотя и мое «охраняемое лицо» уж точно не бедняк. Бабла, наверное, не меньше, чем у Ланского. Только вот щедрого вознаграждения от него не жди – за копейку удавится, жмот».

– Значит, прошло уже трое суток, – констатировал Калина, продолжая смотреть в окно. – Вальтер, получив аванс, должен был сразу вернуться в Зону и приняться за работу. Верно?

– Именно так. Капитан просто обязан действовать очень быстро. Если он не успеет добыть «панацею», то потеряет большие деньги. Очень большие. Да и Ланской не простит ему смерть сына.

– У вас есть предположения о владельце артефакта?

– Пока что нет. Но мы работаем на этим вопросом, подняли все досье.

– Работают они… Послал бог работничков, – проворчал Калина.

Повернув голову, он с прищуром посмотрел на майора, словно оценивая «работничка». Хмыкнул. Приблизился к столу и уже другим, спокойным и деловитым, голосом продолжил:

– Было бы, конечно, неплохо, если бы мы вышли на владельца раньше Вальтера. С другой стороны… Мы ведь все равно не сможем туда никого послать, так?

– Не сможем. Зона – совсем не наша сфера деятельности. У нас там даже информаторов кот наплакал.

– Значит, будем ждать, когда Вальтер сам засветится?

– Да. Он обязательно выйдет на связь с Ланским.

– Логично. Глаз с того не спускайте. Нам надо перехватить товар. Желательно еще до того, как Вальтер встретится с олигархом.

– Перехватим. Правда, у меня мало людей.

– Сегодня я переговорю с «первым», чтобы нам выделили дополнительных сотрудников. А ты, майор… Через два часа жду с планом оперативных мероприятий. Управишься?

– Так точно.

– Тогда действуй. Если всплывет какая-то важная информация – докладывать немедленно. И скажи там, в приемной – пусть принесут чаю.

Сев в кресло, генерал вытянул ноги и, откинувшись на спинку, задумался.

«Если судьба дает шанс, не стоит от него отказываться, – размышлял генерал. – Миллион евро, хм… Да пусть даже меньше, все равно очень прилично. А если больше? Ведь на Ланском и его сынишке свет клином не сошелся… И, что важно, почти все можно сделать чужими руками. Пусть Вальтер роет в Зоне землю, добывая «панацею». Это его проблемы, как добыть. Наша задача – подключиться на последнем этапе. Чтобы рраз – и в дамки!

А дальше – хоть трава не расти. Можно и на самом деле о пенсии подумать. На безбедную жизнь в Майами накоплений, разумеется, не хватит. Как и на виллу на Лазурном Берегу. Но на домик в деревне где-нибудь на Балканах – вполне.

Главное, чтобы свалить подальше от этой чертовой Зоны. Сколько можно обитать у нее под боком? Гиблое место… Поразительно, что кто-то умудряется находиться там годами. Разве таких можно считать нормальными людьми? Скорее, мутанты, пусть даже и наполовину».

Глава вторая

Чужак

– Когда подойдем, будь с этим чудаком поосторожней, – предупредил Грек. – И вообще – не приближайся к нему раньше времени. Черт его знает, кто он такой. Может, вовсе мутант.

Они шли по тропе, растянувшись в цепочку: Грек впереди, Мара чуть сзади, за ней – еще шестеро бандитов. По сторонам росли кустарники вперемешку с густой и высокой травой, но сама тропа была достаточно широкой и натоптанной.

– Ну ты и сказал! – удивилась Мара. – Вот на мута он совсем не похож. Разве что здоровенный, натуральный амбал. Но встречаются мужики и покрупнее.

– Дело не в росте или весе. Ты же заметила, как он одет?

– Заметила. И чего?

– Не врубилась? Он, похоже, из портала к нам перебрался.

– Из портала?!! Того самого?

– Именно. А ты думала, он от киногруппы отстал? Типа участвовал в съемках средневекового фильма? Нет, Маруся, тут тебе не кино. Боевой меч – это еще куда ни шло. Но кольчугу никакой нормальный чувак на себя напяливать не станет. Зуб даю – оттуда он. Прорвался, видимо, как-то. А у них там каких только уродов не попадается.

Мара ошарашенно покачала головой. Она, как и все постоянные обитатели этих гиблых мест, конечно, слышала о том, что Зона недавно выкинула очередной фортель. Хренотень в ней какая-то образовалась – проход не проход, дыра не дыра, но что-то вроде прорехи в пространстве. Прорехи, через которую в Зону стали проникать странные существа.

Впрочем, странные – это не совсем правильное слово. В Зоне и своих странностей имелось вагон и маленькая тележка, начиная с аномалий и заканчивая мутантами. Однако же мутант мутанту рознь. Одно дело, когда он свой, вроде того же ктулху, снарка или, скажем, бюргера – то есть известный и привычный для старожилов, пусть даже и редко встречающийся, вроде олби. Совсем другой коленкор, когда внезапно, словно ядовитые грибы после дождя, начинают друг за другом появляться существа доселе неведомые, да еще и очень агрессивные.

Зона, она ведь не резиновая и, в некотором смысле, заселенная и обжитая. В том числе, пусть и условно, она поделена на сферы влияния между основными группировками. Они на своих территориях ведут бизнес, добывая ценный хабар. Ну а мутанты, те просто тупо кормятся, пожирая любого, кто подвернется. Жратвы же, понятно, на всех не хватает, это же тебе не одесский «Привоз». И когда вдруг возникает неизвестное мордатое чудовище с явными признаками мутации и зверским аппетитом, это сразу бросается в глаза.

И ладно, если бы чудища эти возникали изредка и поодиночке, – тогда явление можно было бы списать на причуды Зоны. Но с какого-то момента невиданные ранее мутанты прямо-таки зачастили на чужую для них территорию и, как правило, целыми бандами – протоптали, так сказать, себе дорожку. Вот тогда и поползли слухи о некой дыре в пространстве. А, может, и во времени. Потому что взятые в плен и с пристрастием допрошенные человекоподобные муты не имели ни малейшего представления о XXI веке в целом и о Чернобыльской зоне отчуждения конкретно. Зато многие понимали русский язык, а некоторые даже сносно на нем лопотали.

Именно с подачи таких «полиглотов» и родились версии о том, что мутанты проникали в Зону из какого-то иного мира через пространственно-временной тоннель в духе «кротовой норы». Через кротовину, короче, или портал. Даже подозреваемый в сем деянии фигурировал – легендарный стрелок по прозвищу Снайпер, о котором все слышали, да мало кто видел. Вот он, вроде бы, этот портал лично и проделал своей уникальной «Бритвой».

Вранье, скажете, сказки малышам на ночь? Звучит, конечно, фантастично, но лишь для тех, кто никогда не попадал в Чернобыльскую Зону. Вот уж где любая фантастика становится суровой реальностью.

Мара, правда, лично не видела ни Снайпера, ни портала. Впрочем, как и остальная братва из банды Ирода. Потому что, во-первых, точных ориентиров тоннеля поначалу никто не знал. А когда такие данные все же удалось приблизительно определить, участок с предполагаемым местонахождением кротовины плотно оцепили бойцы группировки «Борг». А связываться с борговцами никто по собственному желанию не стал бы. Ну разве что фанатики Монумента. Так на то они и фанатики.

В общем, определенное представление о портале обитатели Зоны имели. Как и о мутантах, периодически проникавших через пространственно-временной тоннель. Однако Мара все равно удивилась и восприняла заявление Грека с недоверием.

– Ну так то ж уроды, – сказала она. – У них же на рожах написано, что они муты. А этот…

– Что – этот? – буркнул Грек. – Еще скажи – красавец. Ты что, его рожу сумела разглядеть?

– Ну-у… в общих чертах. Голова нормальная, человеческая. И лицо нормальное. Правда, бородой заросшее.

– Хочешь сказать, что у него щетина человеческая, а не свинячья?

Грек хохотнул.

– Да при чем тут вообще щетина?! – Мара вдруг вспылила. – Говорю тебе – нормально он выглядит. Две ноги, две руки, а не лапы какие-нибудь. Почему обязательно мутант?

– Дура ты, Маруся. Ты еще некоторых мутантов не видела. Бывает, они снаружи вообще от обычного человека не отличаются. А чуть глубже копни… Ладно, подходим уже. Я тебя предупредил… Во, смотри! Твой чудак, похоже, оклематься успел.

Грек остановился и ткнул пальцем в направлении черного остова дерева. Пока они шли к месту схватки по болотистой низине, неизвестный боец в средневековой кольчуге вроде бы восстановил силы. По крайней мере – частично. Он поднялся из травы и, пошатнувшись, встал около обгоревшего ствола, держа в опущенной правой руке меч.

На появление группы вооруженных людей «чудак» почти не отреагировал, лишь настороженно пригнул голову, всматриваясь. Судя по его поведению, он едва пришел в себя и с трудом ориентировался в обстановке. Либо проявлял железную выдержку, граничащую с равнодушием к своей судьбе.

– Стоп, – негромко скомандовал Грек. – Рассредоточились все, не приближаемся.

Видимо, он собирался продолжить инструктаж. Но в ход событий вмешалась Мара, в очередной раз нарушив дисциплину. Шагнув вперед, она высоко подняла растопыренную ладонь и выкрикнула:

– Эй, парень, спокойно! Не бойся, мы свои! Понимаешь меня?!

Неизвестный – до него оставалось метров пятнадцать – не отозвался. Только наклонил вбок голову – то ли рассматривая незнакомых ему людей, то ли вслушиваясь. Тогда Мара совершила еще один опрометчивый поступок. Она, наклонившись, сняла с шеи ремень винтовки и медленно положила оружие на землю. Затем выпрямилась, продвинулась на полметра и продолжила переговоры:

– Эй, ты видишь?! Я без оружия. Давай поговорим!

Она опять шагнула вперед.

Грек чертыхнулся и прошипел:

– Не дури, девка. Стой на месте.

– Нет уж, – дерзко заявила Мара. – Это мой трофей. И не вздумай мне его продырявить своими бронебойными. Лучше просто прикрой меня.

– Ты чего с ним, обниматься собралась?

– Не смешно. Подойду поближе – и все. А то орать замучаешься. Вдруг он плохо слышит?

– Ага, глухонемой.

Грек одним широким шагом приблизился к Маре и встал рядом, как бы демонстрируя – ты у меня под контролем. Затем обвел пристальным взглядом свой отряд и распорядился:

– Митяй, возьми этого чудика на мушку. Если чего – вали на хрен.

Один из бандитов уже было собрался с ленивой ухмылкой вскинуть к плечу АКМ, но Мара прикрикнула:

– Не надо, Митяй!

– А чего такого? – удивился бандит. – Постоит под прицелом, не принцесса.

– Не надо в него целиться, пожалуйста, – в голосе девушки появились просительные нотки.

– Еще один атаман, – недовольно пробормотал Митяй. – То целься, то не целься.

Он покосился на Грека, но тот держал паузу. Затем с неохотой произнес:

– Ладно, не надо держать его на мушке. А то и взаправду рванет сдуру, тогда уж точно придется валить. Мутанты, они шальные.

– Не мут он. Я нутром чувствую, – уверенно заявила Мара, поправив на шее ожерелье. Украшение, судя по внешнему виду, было дорогое – из черных матовых шариков, напоминающих жемчуг, оправленных в металл белого цвета.

И тут случилось неожиданное.

– Я не мутант, – вдруг сипло, но вполне отчетливо объявил неизвестный в кольчуге. – Я человек. Нормальный человек. А вы чьи будете?

Речь у него была вроде бы правильная. Но на слух Мары, привыкшей к простецкому общению со сталкерами и бандитами, малость необычная. Незнакомец растягивал слова на гласных звуках и при этом заметно «акал». Получалось – челавек, нармальный. Да еще это – «чьи будете?». Не по-русски как-то…

Девушка приоткрыла рот, да так и застыла, на мгновение – редкий для нее случай – потеряв способность говорить. Первым от удивления оправился Грек.

– Вот тебе и глухонемой, – пробормотал он. И уже громко спросил: – Если ты человек, то чего не отзываешься сразу?

– Я сразу вас не понял, – сказал неизвестный. – Точнее, не врубился. Клинит меня чего-то.

Он выразительно показал указательным пальцем на висок, где темнела засохшая кровь.

– Клинит не клинит, а отвечать надо быстро. Усек? – Грек сопроводил фразу многозначительным движением ствола автомата. – Если не хочешь, чтобы тебя продырявили. В Зоне ответа долго не ждут.

– В Зоне?.. Это Москва?

Незнакомец смотрел на Грека, но тот с ответом замешкался. Зато диалог продолжила Мара.

– Какая тебе Ма-асква? – передразнила она, обретя дар речи. – Тоже мне, ма-асквич. До Москвы отсюда – как до Пекина раком. Почти. Ты сам откуда?

– Я? Я… из Москвы.

– Из Москвы? – Мара не скрывала иронии. – У вас там все такие?

– Какие?

– Такие. В кольчугах с утра до вечера ходят.

– В кольчугах?.. Да нет, не все. Кто как.

– А ты, значит, самый модный? Не вспотел?

Незнакомец с недоумением смотрел на Мару. Он явно терялся от ее вопросов с подковыркой, не понимая подтекста. А девушка не понимала, что ее ирония уходит впустую.

– Значит, ты из Москвы? – Грек вернул инициативу в разговоре себе.

– Да. Получается, так.

– А сюда как попал?

– Сюда? – Чужак покрутил головой, словно пытаясь узнать местность. – Сюда… Я не помню.

– Вот как? Не помнишь, значит? – Грек глянул на Мару и подмигнул. – Бывает. Что, паря, по башке сильно настучали?

– Настучали?.. А-а, ну да. – «Паря» провел ладонью по светловолосой голове. – По башке били, это так. Шлем вон где-то потерял…

– У него еще и шлем имелся, – пробормотала девушка. – Прямо витязь какой-то.

Ей пришла мысль о том, что волосы у незнакомца совсем не светлые, как ей показалось вначале. То есть светлые, конечно, но не русые или пепельные, как у некоторых блондинов, а полностью седые. Неужели это старик? Такой мощный? И голос вроде молодой…

– И я о том же, – наклонившись к Маре, прошептал ей в самое ухо Грек. – Из портала этот парень, зуб даю. Ну или псих какой-то из числа любителей старины. Но это вряд ли.

Девушка промолчала. Ей не нравились версии Грека. Но и возразить по существу она не могла. Чего возразишь, если чем дальше в лес, тем толще партизаны? В том смысле, что она все больше запутывалась в своем отношении к этому странному парню. Да и парню ли? На голове-то волосы седые, а борода вроде и нет…

Но если он мутант, то тогда без разницы, сколько ему лет. Потому что в банде Ирода разговор с мутами короткий – либо сразу в расход, либо на продажу в одну из секретных лабораторий. Там за человекоподобных существ башляли хорошо – уникальный материал для экспериментов.

– Значит, паря, с памятью у тебя проблемы? – громко спросил Грек. – Не помнишь ни черта, верно?

– Верно, – охотно согласился неизвестный. – Почти ни черта не помню.

– Бывает. А имя-то свое хотя бы помнишь?

– Имя?.. Да, вроде помню. Тимур, кажется[1].

– И то хорошо. Слушай, Тимур, сейчас сделаем так. Мы не знаем, кто ты такой, поэтому отдай меч. На всякий случай. Память вернется – получишь оружие назад. Понял?

– Понял… Вы мне не доверяете?

– Опасаемся. Ты же чужой. А вот ты нас не бойся. Хотели бы – давно бы уже пристрелили. Врубаешься?

– Врубаюсь.

– Вот и молоток. Просто возьми и кинь меч вперед. Ну, давай.

Тимур колебался несколько секунд. Потом спросил:

– Вы не сказали, что вы за люди. И откуда. И-и… какой сейчас год?

Мара фыркнула, собираясь вмешаться в разговор. Но Грек крепко взял ее за плечо – мол, молчи. И сказал:

– Двадцать первый век тебя устроит для начала? Думаю, что устроит. Ты ведь все равно ни черта не помнишь. Люди мы вольные, сами себе хозяева. Ну а откуда… Оттуда, где сейчас находимся. Из Чернобыльской Зоны. И закончим на этом с подробностями. Если чего не нравится – можешь проваливать. Никто тебя не держит. Ну?

– Я могу уйти?

– Если хочешь – уходи.

– С мечом?

– Да пожалуйста. Кому твоя железяка нужна?

– Это очень хороший меч.

– Может, и хороший. Против мутанта. А первый встречный боец тебя из «калашникова» в дуршлаг превратит. В общем, решай. Либо сдавай оружие, либо вали на все четыре стороны.

Тимур оглянулся назад, на опушку леса. Посмотрел на бойцов. Он колебался.

– Никуда он не свалит, Грек, – заявила Мара. – На фига я за него впрягалась? Тимур, ты знаешь, что я твою жизнь спасла?

– Ты спасла мою жизнь?

– А кто же еще? Ты думаешь, этот урод сам по себе коньки отбросил? – Девушка мотнула подбородком в сторону трупа ктулху. – Он бы тебя валуном в лепешку раздавил. Но я его с одного выстрела уложила. Так что, парень, теперь ты мой должник. Вернешь должок с процентами, тогда можешь проваливать. Но не сейчас. Вникаешь?

– Получается, за мной Долг Жизни?

– Ага, вроде того. А долг платежом красен.

– Ну раз так… Я все понял.

Тимур приподнял меч и швырнул его перед собой. Правда, недалеко. Оружие пролетело не больше трех метров и шлепнулось на землю.

Было заметно, что это несложное действие далось Тимуру со значительным усилием. После броска он покачнулся и, возможно, упал бы, если бы не оперся спиной об остов дерева. На лбу выступили крупные капли пота.

– Ты его и на самом деле хотел отпустить? – тихо спросила у Грека Мара.

– С какого бодуна? – отозвался командир. – Любой чужак – потенциальный враг. Либо он признает твою власть, либо… Либо убей его. И вообще – по законам Зоны это наш боевой трофей.

– Мой трофей, – блеснув глазами, процедила девушка. – Мне решать, что с ним делать.

Ноздри у нее раздулись, как у рассерженной кошки. Однако на Грека эти эмоции не произвели впечатления – видимо, привык. Нарочито хмыкнув, он отвернулся и сказал, обращаясь к «трофею»:

– Все правильно, парень. Делай, что говорят, и будешь в порядке. Я тебе обещаю. А мое слово – кремень. Грек сказал – Грек сделал. Это любой в Зоне знает.

– У вас воды не найдется? – сипло, с придыханием, спросил Тимур.

– Теперь – найдется, – с нажимом произнесла Мара. – И не только вода.

Подняв с земли винтовку, она решительным шагом направилась к чужаку.

– Ты это, не увлекайся… – начал Грек. Но не закончил фразу.