Жизнь прожить – не поле перейти

Отец стал быстро раздеваться, а мать спросила:

– Где же твоя выкройка, за которой ты пошла на минутку и ис-чезла на несколько часов? На улице ночь, а ты бродишь одна, не боишься хулиганов встретить?

Аня хотела соврать в свое оправданье, что они с подружкой болтали все это время, и не заметили, как оно пролетело, но, подумав, что мать не дай бог узнает, что она вовсе не была у подружки, решила не врать, а сказать, как было на самом деле. Дождавшись, когда отец ушел и уселся у телевизора, она приблизилась к матери и произнесла:

– Мам, прости, пожалуйста, но к подружке я не дошла.

– Как так, а где же ты все это время пропадала? – недоуменным голосом спросила она, не сводя с нее глаз.

– По дороге к ней я встретила Павлика из параллельного класса, он возвращался из спортзала. Вот слово за слово разговорились и проболтали все это время. Мама, я же ничего плохого не сделала, прости меня, если сможешь. А стояли мы недалеко от нашего дома, сначала на улице, потом во дворе, – рассказывала дочка матери, конечно, утаивая главное.

По тому, как дочка уважительно назвала имя мальчика и не за- метила, как проболтали вдвоем столько времени, она догадалась, что может быть, ее дочка и встретилась с этим мальчиком нечаянно, но он ей нравится, и еще, что ее дочка уже выросла и удержать ее запретом в квартире теперь будет невозможно. Она также поняла, что, если она ее отругает, правду она от нее потом никогда не услышит. Она обняла ее и вежливо спросила:

– Он тебе нравится? Расскажи, каков он? Кто родители, ты видела кого-нибудь из них?

– Да, мама, он мне нравится. Он такой красивый, высокий, стройный, представительный, современный. Спортом занимается. Их всегда с Колей и Степой можно видеть вместе, они неразлучные друзья. И все трое порядочные, степенные и учатся все трое хорошо. Говорят, что у них отцов нет, живут с мамами. Мать Паши, работает начальником почты. Вот, что я знаю о нем, – желавшая, чтобы с ее слов Паша понравился и ее матери.

Елена Николаевна, мать Ани, работающая бухгалтером в ЖЭК, конечно, знала нового начальника почтового отделения Ольгу Ефимовну, видела ее неоднократно, даже разговаривала с ней по какому-то вопросу, но это еще до ее назначения на должность начальника почты. Это была симпатичная русоволосая женщина, почти высокого роста, интеллигентного вида, но в совсем простенькой одежде и, как ей показалось, была чем-то постоянно озабоченной.

«Интересно, каков у нее был муж. Если Паша пошел в мать, то он должен быть таким же симпатичным, как и она» – думала Елена Николаевна, сидя напротив дочери, занятой запоздалым ужином и время от времени поглядывающей ей в лицо.

Аня, войдя в свою комнату, улеглась на кровать с еще не поки-давшей ее радостью такой неожиданной встречи с Пашей. Закрыв глаза, представила его лицо, его робкий неуверенный поцелуй, вопросительные взгляды, как бы извиняющиеся, потом радостные,.

Вспомнила как она опьяненная его поцелуем, сама прильнула к нему, готовая не отрываться, целовать, и целовать его бесконечно. Какой он был милый, радостный в это время, как он ласкался к ней. Теперь стала удивляться своей необузданной смелости, которую ранее за собой не замечала, ей стало как-то неудобно за свою проявленную смелость, за свое поведение. Ей стало жаль саму себя, ведь она не такая и ничего такого не хотела. Она просто влюбилась. Это впер- вые осознанное слово, казавшееся каким-то далеким, загадочным, значение которого свойственно кому-то другим, скорее героям рома- нов и кино, теперь применимо и к ней. Да она влюбилась, влюбилась в этого симпатичного, высокого парня, лучше которого для нее никого нет. Она любит, и чувствует, что любима сама. И это блаженство продолжалось и потом во сне до самого утра, с этими же мыслями она проснулась утром, но пока не вставая с кровати, еще мечтала.

Мать украдкой поглядывала на сияющий вид Ани, сочувствовала ей, но сердце понемногу сжималось, щемило. «Рано, ох, как рано ее Аня засветилась, как бы из этого чего бы плохого не вышло, надо найти повод и поговорить с ней, она же пока такая глупенькая. И кто кроме матери, так нежно и кровно может пожалеть свою дочь, и кто может вразумить ее, чтобы не натворила глупостей? Ведь ей еще надо учиться и учиться. Дочь стала уже взрослой и по-взрослому с ней надо вести себя», – думала мать.

В один из дней, собираясь, после занятий домой, Паша подошел к своим друзьям, ожидающих его, и смущенно вымолвил:

– Ребята сегодня я с вами домой не иду, у меня дела, какие, потом я вам о них постараюсь рассказать.

– Не идешь, не надо, мы не заблудимся. Что передать матери, если искать начнет? – спросил Коля, с ухмылкой и многозначительно поглядывая на друга.

– От тебя не скроешься, Коля. И до всего тебе надо докопаться, притом до конца. Вон Степка, тоже знает не меньше твоего, а молчит скромно, ни во что ни вмешивается. А ты без этого не можешь, – ответил Паша, думая, что дал достойный ответ другу.

Но вдруг, подойдя ближе, заговорил Степа:

– Паша, конечно, это твое личное дело, но не забывай, что завтра у нас сочинение, а ты, как я понимаю, не совсем готов, надо было бы за книгами посидеть. Сейчас смеркается рано, а вечером тебя за книги усадить трудно, это ты сам знаешь.

– Ребята, вы, что серьезно думаете, что я исчезну до вечера? Я просто хочу поговорить с Аней по пути до дому. Мне есть, что сказать ей. Думаю, это не повредить подготовке к сочинению, – уже совсем серьезно говорил друзьям Паша.

– Хорошо верим, но проверим, – снова проговорил более миро-любиво Степа, поглядывая на друга.

На ступеньках школы появилась Аня, она смотрела по сторонам, явно кого-то высматривая. За Пашу решил отозваться Коля:

– Аня мы здесь, – когда она подошла, продолжил, – мы решили проводить тебя домой втроем. Ты не возражаешь против такого нашего предложения и желания?

Та растерянно осмотрела всех троих, остановилась недоуменным взглядом на Паше, не понимая, что это значит, и смущенно, но уверенно, ответила:

– Конечно, не возражаю. В такой компании даже интересно побывать, узнать, откуда у вас берутся столько тем для разговоров и каких-то обсуждений. Мне до сегодняшнего дня никогда не приходилось бывать в таком близком общении с мальчиками.

– Ты, Аня, извини, я пошутил. Пошли Степа, нам с тобой есть, о чем поговорить, – успел сказать Коля, как рядом оказалась Таня, и не одна, а с подружкой Ниной.

Коля изменился в лице, заметно было, как он стушевался, от былой его уверенности ничего и не осталось.

Таня с улыбкой произнесла:

– Коля и Степа, вам некого проводить? Проводите нас.

От этих слов Коля, сначала стушевался, даже покраснел, потом снова как-то воодушевился, заулыбался, и умоляюще, вопросительно поглядывая на Степу, сказал:

– Мы с большим желанием, верно, я говорю, Степа?

– Конечно, я согласен, и с удовольствием составлю вам компа- нию, – ответил Степа.

– Я предлагаю пройтись по скверу и соседней улице. А если не возражаете, давайте, как сделаем уроки, соберемся, сходим и посмотрим какой-нибудь фильм, – предложила Таня.

Это предложение всех заинтересовало, и все сразу согласились.

Сделав крюк через сквер, сначала общей компанией, потом, рассредоточившись на три пары, дошли до дома девочек, и ребята, надолго не задерживаясь, побежали домой, чтобы сделать уроки, повторить материал к сочинению и успеть, по договоренности, на первый сеанс кино, начинающийся в пять часов.

Приготовив уроки, и собираясь в кино, каждый из них соврал своим родителям одинаково. Не дождавшись их с работы, написали записки, что идти в кино собираются всем классом. Ребята, придя пораньше и взяв билеты, поджидали девочек. Но вот они все в сборе, вошли в зал, нашли свои места, но садиться замешкались, не зная, как же разместиться. Не сговариваясь, Аня села рядом с Пашей, Таня с Колей, а Нине оставалось сесть со Степой. Если Паша уже разговаривал о чем-то с Аней, Таня увлеченно что-то рассказывала Коле, Степа, почему-то, не находил темы для разговора с Ниной. Тогда Нина решила взять инициативу на себя:

– Степа, я много времени сегодня потратила на решение задачи по алгебре, вроде бы решила, ответа в задачнике нет, чтобы сопоставить, теперь думаю, правильно ли я решила. Ты тоже, наверное, решил ее, может, после кино посмотришь мое решение?

Вот по таким вопросам Степа мог говорить часами, это был его конек, и он начал объяснять, как решаются такие задачи. Он хорошо помнил все формулы и, даже, все цифры из задания. Он задал ей несколько вопросов, но не получив вразумительных ответов, пообещал, после кино зайти и посмотреть ее решение, и, если возникнуть вопросы, объяснить, как это делается.

Свет в зале погас, начали показывать какой-то научно познава-тельный киножурнал. Степа и здесь снова со знанием темы, стал давать обстоятельные пояснения. Нине нравилось его логические суждения, он приводил много каких-то данных, откуда-то и когда-то вычитанных, и запомнил их, его было интересно слушать. Когда какая-то тема менялась, Нина находилась и задавала вопрос по другой теме, по которой он также со знанием дела, увлекаясь, рассказывал. Нина не переставала удивляться багажу его знаний. Она тоже неплохо училась, но о многом вспоминала только тогда, когда Степа что-то приводил и довольно точно. Сама бы она этого вряд ли вспомнила.

Нина видела, как Паша с Аней давно сидят, взявшись за руки, думая, что, в темноте зала невидно этого, и часто наклонялись друг к другу. Коля с Таней тоже сначала сидели просто рядом, но потом Таня сделала так, что, Коля уже держал ее руку двумя своими, близко к ней наклонившись, иногда о чем-то перешептываясь. Она сидела рядом со Степой, разговаривать уже было нельзя, надо было смотреть на экран, но, видя его друзей и подружек, как они взаимно держатся за руки и часто посматривают друг на друга в полутемноте, тоже решила действовать.

Наклонилась к Степе, беря его руку, смущаясь, тихо спросила:

– Степа, тебе не холодно? Пощупай, какие мои руки холодные, давай я погрею в твоих теплых, хотя бы недолго. Не возражаешь?

– Нет, не возражаю, я с удовольствием их погрею, – ответил Степа, накрывая ее руки своими большими ладонями.

– И еще, что-то вся мерзну, можно я к тебе прижмусь? – допол-нила она свое желание.

– Конечно, можно, какой вопрос, прижимайся, – ответил он, дер-жа ее руки в одной своей, другой обнял, прижимая ее к себе, и больше не отпуская.

«То-то, давно бы так, сам не мог догадаться. Придется мне самой проявлять инициативу с этим тюфяком. Парень как парень, и умный, симпатичный, высокий, здоровый, а какой-то инертный, не решитель- ный и стеснительный. Какой-то, не современный. Интересно, а мне именно такой и нравится» – думала Нина.

Мелькнули последние кадры фильма, в зале зажегся свет, все встали, засуетились, а три пары невозмутимо сидели, как бы ожидая дальнейшего продолжения. Первым нашелся Степа, подавая руку Нине, помогая встать, и обращаясь к ребятам, произнес:

– Фильм, конечно, хороший, но не настолько, чтобы оставаться на повторный сеанс, да и билеты снова попросят. Поэтому прошу вставать и идти на выход.

Всем стал понятен далекий намек, сказанный Степой. Девчонки сразу встали, а Коля с Пашей с улыбками продолжали некоторое время неподвижно сидеть.

– Скажу более прямо. Понравилось? Хорошего понемногу, по-шли, – снова, но более уверенно и твердо произнес Степа, на этот раз пошлепывая Павла по спине.

Теперь все встали и побрели к выходу. Выйдя на улицу, неожи- данно для всех, Степа остановился, подождал, когда все подтянутся поближе, произнес:

– Ребята, извините, мы с Ниной покинем вас, я пойду, посмотрю, правильно ли она решила задачу по алгебре, если нет, помогу разобраться и решить.

Он взял ее за руку, и они быстро зашагали на автобусную остановку. Оставшиеся переглянулись, удивленные прыткости Степы, которого все они считали каким-то увальнем, и разом громко рассмеялись. Паша не выдержал и с удивлением вымолвил:

– Ну и Степа удивил. Если кто-нибудь мне рассказал, что он в первый вечер знакомства с девушкой, пошел знакомиться с тещей и тестем, не поверил бы. Возьмет еще и раньше времени жениться. Вот да Степа, молчал, молчал и оторвал. Не каждый на такое решится. Да и Нина, какая, сразу быка да за рога. Вот так Коля, а то ты считаешь себя смелым, а при Тане робеешь, становишься каким-то не решитель- ным. Правду я говорю, Таня?

Таня, покраснев от такого прямого вопроса, поглядывая на еще более растерявшегося Колю, подбирала слова, как ответить Паше, потом нашлась и отшутилась:

– Паша, не вгоняй в краску, мы с Колей как-нибудь сами разберемся. А если уж возникнуть затруднения, тогда уж обратимся к тебе. Коля пойдем. До свидания, до завтра.

Она взяла за руку Колю, и вместе побежали к подъехавшему к остановке автобусу, войдя в него перед самым закрытием дверей. Паша, не ожидавший такого поворота в действиях его друзей, улыбнулся многозначительно Ане, взял ее за руку, и медленно побрели, беседуя и обсуждая сегодняшние обстоятельства до кино и после него, не переставая удивляться проявленной ретивости Степе и находчивости Тани, сумевшей так ответить.

Сегодня Аня предупредила родителей запиской, что пошла вместе с классом в кино, поэтому домой особо не торопилась, как не торопился и Паша. Нашли место в сквере, на дальней уединенной скамейке, и уселись. Паша покопался в кармане куртки, достал припасенные для такого случая несколько шоколадных конфет и угостил Аню. Разговаривая на разные темы, они, не договариваясь, оглядывались по сторонам, и по взаимному согласию целовались, испытывая взаимное наслаждение и удовлетворение.

Нина и Степа, проехав две остановки автобусе, сошли недалеко от дома Нины и, не спеша, пошли по направлению к дому. Нина знала, что ее отец находится в командировке, а мать после работы решила зайти к подружке, и пригласила Степу домой. А он принял ее приглашение за чистую монету, согласившись решать с ней задачу. Он даже не спросил, почему она сейчас не торопится домой, доделывать урок. Ей нравилось впервые вот так открыто по-взрослому, у всех на виду, прогуливаться по улице, не стесняясь, что увидят и что потом скажут соседи и знакомые. С ней был рослый, симпатичный парень и ей хотелось, чтобы их видели, как можно, больше знакомых. Она не переставала что-то ему рассказывать, а он внимательно слушал, иногда что-то переспрашивая. Попросила его рассказать что-нибудь о себе. Он как-то смутился и ответил, что ему и рассказывать то, вроде бы, нечего, но преодолевая свое смущение, стал рассказывать:

– Живем вдвоем с матерью, которая с недавнего времени рабо-тает начальником отдела соцобеспечения. Отец погиб на взорвав- шейся буровой, на Сахалине, где он проводил какие-то исследования, находясь в командировке. Мама говорит, что он был хороший ученый, защитил кандидатскую диссертацию, почти приготовил докторскую, но защитить ее не успел. Его пригласили на кафедру в институт на преподавательскую работу, но поработать ему не пришлось. Его послали в очередную командировку на нефтепромыслы. Кто знал, что там произойдет такая катастрофа.

Так разговаривая, они подошли к входной двери квартиры, в которой почему-то не хотел открываться замок. Его помог открыть Степа. Сняв свои простенькие туфли и такую же куртку, которыми он еще продолжал гордиться, приобретенными в начале учебного года на им заработанные деньги в совхозе и добавленные матерью, и прошел в гостиную. В отличие от их небольшой двухкомнатной квартиры, у Нины была просторная трехкомнатная, обставленная модной, сравнительно новой мебелью какого-то гарнитура. На тум-бочке стоял цветной телевизор, в отличие от их небольшого, черно-белого, на другой тумбочке лежал магнитофон. Стояли какие-то вазы, в одной были еще свежие цветы, в другой искусственные, но умело сделанные. Через стекло серванта можно было рассмотреть выстав- вленные сервизы, множество всевозможных по размерам рюмок, фужеров, бокалов. Такого, конечно, у них дома с матерью не было, они о таком пока не мечтали и не задумывались, у них с матерью были свои совершенно другие заботы.

Нина, переодевшись в другой комнате, вышла к нему, сидевшему в мягком кресле. Теперь без куртки она выглядела совсем другой. Он невольно загляделся на нее, что ни осталось не замеченным с ее стороны, она мило улыбнулась, прошла в кухню, принесла вазу с красными крупными яблоками и два ножа, положила на середину стола. Потом пригласила его помыть руки. Здесь, в ванной, тоже было ни как у них. На стенах белый кафель, блестящие ручки на кранах. Нина подала чистое полотенце. Присев вместе с ним к столу, она принялась, работая ножом, чистить от кожуры яблоко, приглашая его последовать ее примеру.

Степа, скушав одно, стесняясь, отказался от предложенного Ниной другого. Нина принесла из кухни чайник, конфеты, какие-то ранее не пробованные им печенья, налила в бокалы чая и принялась пить, предлагая ему отведать и разные печенья. Не то от дружеского расположения Нины, не то от выпитого чая, он взбодрился, перестал стесняться и у них завязался разговор. Только через какое-то время он вспомнил для чего он сюда пришел и напомнил Нине, что они совсем забыли про алгебру. Она как-то виновато и неопределенно улыбну- улась, и сказала:

– Степа, может нам плюнуть сегодня на эту алгебру, у нас такой сегодня не обыкновенный день.

Он вскинул на нее недоуменный взгляд и увидел ее изучающие, а потом довольные и веселые глаза, в которых высвечивался какой задорный многообещающий и в то же время ласкающий огонек, по которому он догадался, что он Нине интересен вовсе никак помощник в решении задачи. Она предлагает ему свою дружбу. Он приблизился к ней, даже почувствовал ее взволнованное дыхание, внимательно посмотрел ей в глаза и неожиданно почувствовал, что ему хочется поцеловать ее, но, испугавшись своих мыслей, замеш- кался в нерешительности, но сказал:

– Нина, какая ты симпатичная. Мы могли бы встречаться?

– Не только могли бы, я очень и очень этого желаю. Ты мне тоже симпатичен, – ответила она, и приблизившись к нему, закрыв глаза.

Он неумело, стеснительно побаиваясь, нерешительно обнял ее, и, почувствовав, что она подалась к нему, так что ее лицо и губы оказались вплотную к его лицу, он поцеловал и быстро отстранился. В один миг Нина обвила руками его за шею, подтянувшись на цыпочках, прильнула к его губам и долго не отпускала. Вдруг послышался какой-то глухой удар в входную дверь, они в испуге, что к ним войдут, отпрянули друг от друга, опустились на стулья, оба красные, возбужденные и счастливые. Нина, чтобы погасить свое возбуждение, направилась в свою комнату и вскоре вернулась с тетрадями и сборником задач по алгебре. Степа стал разбираться в ходе ее решения, а Нина объяснять, как она это решала и почему так, разыскивая свои черновики. Через какое-то время в замке двери послышался звук ключа, дверь открылась, и из прихожей послышался голос матери Нины, откуда-то вернувшейся:

– Нина ты дома, помоги мне с сумками, все руки оттянули. Нина встала и побежала помочь матери. Из прихожей Нина несла сумки, а мать, тяжело дыша, шла вслед за ней. Увидев чужого молодого человека в комнате, она с интересом и внимательно осмотрела его и произнесла:

– У нас сегодня гость?

– Мам, познакомься, это Степа, одноклассник. Мы решаем задачи по алгебре. Я вообще-то решила, но сомневаюсь, правильно ли, – проговорила Нина, немного покраснев.

– Очень приятно, меня зовут Антонина Степановна, – предста- вилась мать Нины.

– Здравствуйте, Антонина Степановна, – поздоровался Степа.

Мать прошла на кухню, а они продолжили решение задачи. Степа быстро нашел ошибку подруги. Нина исправляла свое решение, а Степа диктовал ей, потом она переписала исправленное, и громко произнесла, чтобы слышала мать:

– Спасибо тебе, Степа. Оказывается, здесь не особенно и слож- но. Надо было немного поработать мозгами и сообразить.

Степа помялся немного и пошел к вешалке одеваться. Видя, что гость уходит, из кухни к ним вышла Антонина Степановна и, обра- щаясь к дочке, сказала:

– Ты гостя угостила бы обедом. Наверное, не догадалась. Сади- тесь, я сама теперь на стол соберу.

– Спасибо, Антонина Степановна, Нина не забыла угостить, мы выпили чаю с вашим вкусным печеньем. До свидания, мне надо уходить, я и так засиделся у вас.

Нина пошла, проводить гостя на лестничную площадку, пред-полагая еще немного пообщаться с ним, но здесь то и дело появ-лялись соседи, возвращающиеся с работы, мило и с интересом здороваясь с ней. Потом все как-то стихло. Они отошли в сторонку. Осмелев, Степа нагнулся, обнял Нину, и украдкой на прощанье поце- ловал ее еще раз. Счастливый и радостный он с шумом побежал вниз по лестнице, отстукивая каблуками. Нина, возвращаясь в квартиру, думала, что говорить матери о сегодняшнем визите Степы. Обманы- вать она не собиралась, этого не скроешь, и прятаться не стоит, скажет, как есть на самом деле.

Войдя в комнату, она встретила вопросительный взгляд матери, ожидавшей разъяснений. Нина подошла к ней, приласкалась, как ручной котенок, и вместо каких-то вводных разъяснений, не стесняясь, спросила, наблюдая за выражением ее лица:

– Мам, тебе понравился мой жених? Правда, он симпатичный? Он круглый отличник в школе и вежливый такой, хотя немного странный, у него какие-то староватые, уж очень правильные суждения, и поведение его не совсем свойственно сегодняшней молодежи. Видимо это результат их непростой жизни. Он еще недавно ходил в потоптанной обуви и в выцветшей одежде. В этом году он работал на комбайне вместе со своими товарищами, неплохо заработал, вот и приоделся немного. Мам он мне уже давно нравиться, ничего, что я с ним буду встречаться? Я же, как ты говоришь, стала взрослой?

– Милая моя, кого любить, с кем встречаться это тебе решать. Только не рано ли еще влюбляться, надо еще школу закончить, да учебу надо было бы продолжить. Я не хочу тебе запрещать встре- чаться с этим парнем, видно, что он домашний, воспитанный, вежливый, и может помочь тебе в учебе, но чтобы это было без ущерба занятиям, и чтобы помнила главную заповедь девичьего поведения до замужества, – отвечала мать, не предполагая, что так рано приходиться говорить с дочерью о таких вещах.

– Мам, не маленькая же я, и не глупая. Конечно, обо всем этом я помню, не переживай за меня, ласкаясь к матери, говорила Нина. Потом продолжила, – мы сегодня в кино вместе ходили. С нами ребя- та и девчонки были с нашего и параллельного класса.

Послышался телефонный звонок, трубку сняла мать, из команди- ровки звонил муж, предупреждая, что задержится еще на три дня, просил не волноваться.

Мать включила телевизор, как это делала каждый вечер.

Подойти Нину к ребятам, где был Степа, уговорила ее Таня. Сама она начала уже встречаться с Колей, который запал ей в сердце, считала себя более опытной и предложила свои услуги познакомить ее более близко со Степой. Таня знала, что ей нравится Степа. Знала от Коли, что Степу разогреть, как выразился Коля, много угля потребуется, поэтому посоветовала подружке взять инициативу на себя, как и она сама стала инициатором дружбы с Колей. Она была уверена, что из их тройки только Паша более смелый, он сам с кем захочет познакомиться и кого-то познакомит, а эти двое какие-то мамины сыночки, без подсказки им не обойтись.

Степа оказался очень стеснительным и не активным. Благодаря своей подружке Тани, давшей столько наставлений, Нина себя не узнавала из-за своей напористой активности. У нее все получилось так, как хотела, как того желала. Правда, все же инициатором первого поцелуя оказался он, видимо, поняв ее желание. Как бы там не было, но это была не она, а он сам. Теперь, лежа на диване, отдаваясь воспоминаниям, Нина, как бы, вторично ощущала прикосновение его губ, и от счастья улыбалась. Она вытащила из серванта альбом с фотографиями и стала искать вспомнившуюся фотокарточку, где они были сфотографированы всем классом и по группам на субботнике, и еще раз внимательно принялась рассматривать себя с граблями в руках, замахивающуюся на Степку, и, конечно, более внимательно его. Он тоже улыбался, пригибаясь, как бы пытаясь увернуться от граблей. Рядом стояла Таня, смеявшаяся открытым ртом до ушей. С фотографией она ушла в свою комнату, с ней же и уснула.

Дойдя до своего дома, Таня предложила Коле пойти на детскую площадку, опустевшую к этому времени, найти место и посидеть где-то там. В сторонке, менее освещенной большим фонарем на высоком столбе, была небольшая скамеечка, на ней они и обосновались. Продолжили начатый разговор о Степе с Ниной, потом незаметно перешли на взаимоотношение Паши и Ани. Вечер, как будто, был не холодным, но, посидев какое-то время, они начали ощущать свежий колкий ветерок. Волей, не волей, им пришлось ближе прижиматься друг к другу, взаимно согреваясь. Иногда она поднимала голову, поглядывая ему в глаза. Ее губы были так близки, сами просились к поцелую, чего он не выдержал и на этот раз, прикоснулся к ним своими. Почувствовав, как она тоже прильнула к нему, он смелее и все дольше и дольше не отрывался от ее губ, испытывая блаженство, счастье и не преодолимую радость. Теперь от его робости к ней ни осталось и следа.