Кровь раздора

Ферьна, за мгновение до этого успевшая уйти в сторону, увидела, как перекосилось от злости лицо Сота и вдруг с интересом стала ждать его реакции на произошедшее.

Пьяная женщина вцепилась в Сота сильнее, чем тонущий человек хватается за брошенную ему веревку, но, как сразу понял Геррап, лишь для того, чтобы не упасть самой. Её покрасневшее лицо с мутными глазами было направлено на мужчин в дверях, а изо рта вместе со слюной полетела ненависть:

– Беспросветные невежи! Так вы встречаете редких гостей вашего захолустья?!

Один из мужчин в дверях сразу ответил:

– У нас здесь своих любителей погулять за чужой счет хватает!

Ферьна невольно бросила взгляд на руки, вцепившиеся в плечи Сота, но, как и ожидала, не увидела на них маникюра – лишь грязные и в большинстве сломанные ногти.

Хотя одежда на пьяной женщине была намного лучше той, что носили местные жительницы, которых Ферьна видела иногда полуголыми. Даже на вид материал, из которого были сделаны длинные рукава, как собственно, и всё остальное в очень странном по мнение Ферьны подобии платья, казался мягче и лучше той грубо выделанной кожи, в которую одели себя две встреченные ею вчера молодые девушки.

Ферьна так задумалась над этими сравнениями, что вынырнула из них в тот момент, когда дверь в трактир с грохотом закрылась, оставив пьяную женщину продолжать хвататься за Сота руками.

Судя по всему, она лишь сейчас заметила окружающих её людей. Остановив мутный взгляд на Ыхойве, выпалила:

– Я заберу всех вас с собой из этого захолустья!

– Твоё решение не изменится, когда протрезвеешь? – буркнул Сот, наконец-то, освободившись от неожиданных, но очень сильных объятий.

– Всех, кроме тебя! – обернулась к нему женщина. – Ты не помогал мне…

– Только я и помогал! – негодующе воскликнул Сот. – Я не дал тебе упасть!

В тот же миг Сот вспомнил Элмтора…

Лучший воин виновника всего, что произошло с Сотом с той роковой ночи, когда он с Гхолалом решил выслушать незнакомца, присоединившегося к их столу, был Сотом и убит. Сам Сот не видел этого, но выжигая магическим огнем всё вокруг себя, чтобы спасти собственную жизнь, он и не вспомнил про Элмтора, стоящего рядом…

После смерти Крысиго Глаза Элмтор собирался посвятить свою жизнь защите не родного, если верить словам Листницы и Сдаака, сына своего покойного правителя. Сот заскрипел зубами от бессильной злости: настолько всё перепуталось в последние дни пребывания в чужом мире, столько лжи и стремящихся убить его событий не позволили даже на миг разобраться в происходящем…

Следующими в памяти всплыли слова Гхолала:

– Мы всех убили и никого не спасли.

Сот сразу увидел перед внутренним взором и самого оборотня, с которым столкнулся вчера на лестнице. Они не обмолвились и словом – Гхолал, как и Сот, этого совершенно не хотели. Брови последнее время у оборотня не покидали переносицу, взгляд был тяжел и опасен – Соту даже показалось, будто вчера он увидел в глубине зрачков языки пламени. Гхолал после возвращения из мира Крысиго Глаза много ел, много пил, но худоба не уходила из его лица и тела. Скулы всё также натягивали кожу, заостренный, как у мертвеца, нос и тонкая кожа на постоянно стиснутых кулаках стали так беспокоить Ласколу, что она сообщила об этом Соту, а позже это заметили все вокруг. Но когда Ласкола предложила оборотню свою помощь – какую именно, Сот гадал по сей день – Гхолал грубо отказался…

… – Стража вашего захолустья скоро отпустит моего мужа, – громкий хохот пьяной женщины выдернул Сота из пучин болезненных воспоминаний, – и мы вновь будем свободны среди волн!

– Мы здесь тоже гости, – произнес Геррап, – и, если на корабле твоего мужа найдутся свободные для нас места, мы будем вам очень благодарны.

– Сколько? – сразу спросила женщина.

Пошатнувшись, она нелепо шагнула к Геррапу, чтобы повиснуть на нем точно так же, как минуту назад висела на Соте.

– Нам во что бы то ни стало нужно добраться до одного далекого острова, – сказал Геррап прямо в тянущееся к нему и улыбающееся во весь рот лицо, – поэтому цена для нас не играет большой роли.

– Сколько человек вместе с тобой хочет убраться из этого захолустья, стрелок? – захохотала женщина, не отпуская Геррапа. – И арбалет твой придется оставить, муж не позволит с ним подняться на борт!

ГЛАВА 5

На следующий день женщина, которая назвала себя женой взятого под стражу капитана так желанного для иномирцев корабля, появилась в трактире с первыми посетителями. Сразу заняв два стола, громкими визгливыми криками отвоевав их у троих пьяниц, что сидели за этими столами, как вспомнил Геррап, со вчерашнего вечера, женщина с опухшим и злым лицом красными глазами торопливо искала мальчишку, который принесет ей выпить. Геррап не ожидал, что она придет так рано, но внутренне обрадовался, что встреча всё же состоится, и, встав из-за своего стола, направился в сторону её нетерпеливого крика.

– Я не рыбой собираюсь платить, так что поторопись с моим кувшином!

С этой фразой на плечах худой мальчишка убежал от недовольной женщины. Геррап замедлил шаг перед первым столом и сел на скамью напротив только после того, как жена капитана смерила его мутным взглядом и едва заметно кивнула.

– Ты один будешь решать за всех? – резко спросила она хриплым голосом.

Геррап собирался положить локти на стол, но передумал, увидев мокрые желтые пятна на столешнице.

– Я один поверил, что ты придешь сюда с утра. На вашем корабле будет место для меня и еще четырнадцати человек?

Мальчишка не подошел, а подбежал к столу, поставил перед женщиной пузатый кувшин и замер в ожидании монеты. Но женщина одной рукой схватилась за кувшин быстрее, чем другой – за кружку, в которую начала наливать темную пенящуюся жидкость, разливая большую часть на загаженный стол.

– Мы тебя еще не раз позовем, – сказал Геррап мальчишке, коротким движением руки прогоняя его.

– Что они могут? – далеко не сразу спросила злая женщина. Геррап отсчитал четыре полные кружки, наполняемые и осушаемые, прежде чем взгляд жены капитана корабля стал более-менее осмысленным.

– На корабле некому полы мыть? – усмехнулся Геррап.

Лицо женщины стало суровым.

– Низко ты ценишь тех, кто идет рядом с тобой. По справедливости, мне стоит взять всех твоих людей, кроме тебя, за подобные речи, стрелок!

Ухмылка исчезла с лица Геррапа, словно и не было. Он не знал, куда спрятаться от укоризненного взгляда женщины, с каждым словом которой Геррапа как будто обливали ведром ледяного презрения.

– Как они станут к тебе относиться, узнав о твоих речах?

– Я никого из своих друзей не собирался оскорблять глупой шуткой, – процедил Геррап, чувствуя себя крайне неуютно на этой скамье за этим столом перед этой женщиной.

И сразу услышал сухой ответ:

– Слова как птицы: вылетят – поймать трудно.

– Что ты имела в виду, когда спрашивала о том, что могут мои друзья? – Геррап не мог говорить с женщиной и смотреть на нее одновременно. Она так метко уколола его, что от растерянности и уже выросшего с гору чувства стыда Геррап не знал, что делать.

– В водах океана утонуть – далеко не самое страшное, что может с тобой случиться, – ответила женщина, наливая очередную кружку. Только наполнить её до конца не смогла – кувшин опустел раньше. – Оттого и интересуюсь, кто из твоих людей, помимо тебя, способен помочь нам дать отпор пиратам или подводным чудовищам!

Словно услышав слова женщины, на лестнице появились Заавх и Ыхойв, которых Геррап заметил боковым зрением. Заавх быстро нашел взглядом нужный стол и сразу пошел к нему, а Ыхойв направился к трактирщику.

– Ты вообще вставала из-за стола со вчерашнего вечера? – громко хохотнул Заавх, шумно падая на скамью и вызывающе рассматривая недовольное лицо женщины.

– Хочешь, испорчу тебе настроение? – вместо ответа спросила она, залпом осушив неполную кружку. Перевела взгляд на Геррапа, тот мгновенно заговорил:

– Мы сможем вдоволь наговориться на палубе корабля. А сейчас надо придумать, как этот корабль…

– Нет! – отрицательно замотала головой женщина. – Тебе надо пойти и перестрелять всех в том доме, где держат моего мужа, как зверя, в клетке!

– Тебе Анфас это посоветовал? – спросил Ыхойв, занимая место на скамье и опуская на грязный стол два полных кувшина. Вкусный терпкий запах резко ударил по ноздрям, которые затрепыхались у женщины, а её руки сразу потянулись к кружке…

В какой-то момент Геррап понял, что совершенно не участвует в разговоре. Заавх басил на весь трактир, хохотал и напивался с самого утра, чем сильно начал беспокоить Геррапа, мгновенно вспомнившего громкие выступления пьяного Анфаса. И, учитывая, что Заавх может и будет шуметь куда громче, его хмельной концерт может обернуться ненужными неприятностями.

Все предложения медленно, но приходящей в хорошее расположение духа жены капитана насчет убийства всех, кто держит ее мужа под замком безо всяких причин, Ыхойв откидывал в сторону, на каждое из них спрашивая женщину о том, что есть на их корабле такого, что могло бы снять с её мужа все обвинения.

Геррап в задумчивости повел плечом. Привычный жест, когда ремень арбалета немного сползал, и подобным движением Геррап возвращал его на место. Но сейчас удивился, не почувствовав привычной тяжести на спине и с тревогой заметил, что в этот раз не взял с собой арбалет. Впервые за всё время пребывания в этом городе он вышел из комнаты без оружия!

Спокойная и однообразная жизнь, что текла здесь, невольно расслабила Геррапа, немного сняв напряжение с нервов за безопасность Ласколы и остальных иномирцев. Словно все ужасы Адолрона, так щедро выпавшие на их плечи с первого дня появления в этом мире, обходили стороной этот город, разрешая живущим в нем людям отдохнуть и набраться сил перед уходом, если они решаться покинуть это тихое место.

* * * *

– Почему мы должны ждать? – голос Анфаса вытащил Геррапа из размышлений. – Мы легко можем заставить городскую стражу отпустить капитана корабля, мы можем…

– Нет! – сразу возразил Геррап.

– Даже без убийств, – заметил Культр, обратив на себя удивленный взгляд арбалетчика, – когда местная власть узнает, на что мы способны, они сразу оценят свою жизнь выше приезжего капитана…

– А на что вы способны? – медленным, голосом, но с интересом перебила женщина. – В этом захолустье можно удивить и чистой одеждой, но ты же о чем-то другом говоришь?

– Нет! – громче повторил Геррап, отмечая боковым зрением, как много посетителей появилось в трактире. На скамьях за столами, что отвоевала с утра жена капитана, сейчас сидели почти все иномирцы. Геррап не увидел лишь Игнис и Гхолала.

И Орерца.

– Тогда управлять кораблем будешь ты! – заявил ему Культр. – Потому что скоро он точно покинет этот город!

– Отличная речь! – пьяно захохотала жена капитана, сделав неуклюжую попытку похлопать. – Я не собираюсь сидеть здесь…

Неожиданно икнув, судя по недоуменному лицу, даже для самой себя, она резко замолчала, уставившись в полупустую кружку. Геррап, лишь скользнув по ней взглядом, остро взглянул на Культра. Метатель неотвратимых клинков выдержал взгляд арбалетчика с каменным лицом, затем добавил:

– Мы – не простые люди…

– Это не значит, что мы можем делать всё, что захотим!

– Ты не в том мире, Геррап, чтобы быть пацифистом, – заявил Заавх, – твой арбалет создан для убийств, и то, что ты до сих пор его не выбросил, говорит о том, что ты принял этот факт.

– В первую очередь он для защиты, – ответил ему Геррап, обрадовавшись и удивившись тому, что Заавх не настолько пьян, как предполагал арбалетчик, – и уж точно не для нападения без причины.

– Насколько сильно тебе нравится Адолрон, Геррап? – спросил Анфас. – Ты хотел бы состариться и умереть в этом мире?

Геррап мгновенно обернулся на жену капитана. Нетвердой походкой, с пустым кувшином и кружкой в руках она шла, задевая боками столы в направление трактирщика. И по тому, как быстро мрачнело его лицо, владелец помещения, в котором эта женщина вчера устроила крик, явно не испытывал ни малейшего желания общаться с ней еще раз.

– Нет, конечно, – смутился Геррап вопросу Анфаса.

– Тогда я тебе напомню, для чего мы появились в Адолроне! – произнес Анфас. – Найдя Артефакты и уничтожив Адолрон, мы вернемся домой! В наш мир, в котором и должны жить и умирать! Умирать от старости, в окружении семьи и близких друзей, а не разорванным на куски монстром у обочины дороги здесь, в Адолроне! Каждый день, что мы сидим в этом городе и ничего не делаем, чтобы приблизить возвращение домой, мы только тянем время. Я не хочу вернуться домой в пятьдесят лет!

Геррап смотрел хмуро, но возразить не смог.

– Может выкупить капитана под залог? – предложил Ыхойв.

– Где взять деньги? – спросил Заавх. – Мы сегодня пьем на последние.

– Анфас украдет, – просто ответил Ыхойв, – он это уже делал.

– Почему ты решил, что городская стража отпустит капитана под залог? – спросил Тайгив.

– А почему бы им отказываться от денег? – вместо ответа спросил Ыхойв. – Я не думаю, что они получат большую сумму, сдав капитана кому-то, кто его разыскивает. А если мы им предложим хорошую плату за то, что они никого в своем городе похожего на капитана не видели, я уверен, они не откажутся.

– Мы с Геррапом разговаривали с ними вчера, – произнес Сот, – и командир городской стражи весьма суров в рабочих моментах. Капитана посадили в клетку без оков на ногах, за что он при нас громко и грязно отчитал допустивших такую ошибку стражей, заставив тут же исправить то, что они не сделали.

– Никто не сомневается, что при своих подчиненных он будет непреклонен, – сказал Анфас, – но если поговорить с ним, например, здесь.

Анфас широким жестом обвел рукой помещение. Затем с улыбкой открыл рот, намереваясь продолжить свою речь, но его опередил Сот:

– Он частый гость этого трактира. В ночь, когда мы с Гхолалом отправились в мир Крысиго Глаза, он сидел вон за тем столом до глубокой ночи.

– Осталось лишь украсть побольше денег и дождаться, когда он вновь займет тот стол! – закончил за Сота Анфас. – И сделать ему предложение, от которого он не сможет отказаться.

– Где ты собираешься красть деньги? – слишком громко, как показалось Геррапу, спросил Заавх. А в следующий миг услышал недовольный голос неспешно возвращающейся к столу жены капитана:

– Неужели никто из вас не догадался взять чего-нибудь поесть?

– Она мне не нравится, – буркнул Ыхойв, вставая со скамьи.

Женщина, шатаясь, задела его всем телом, падая на то место, где Ыхойв сидел мгновение назад. Со стуком поставив на стол поднос с хлебом и дольками чеснока, жена капитана вновь заговорила недовольным голосом:

– Пить – хорошо, но поесть необходимо. Чтобы дольше пить!

Она резко и неприятно захохотала, закинув голову и схватившись за плечо сидящего рядом Сота. Но это не спасло ее от медленного падения назад, и если бы Сот не удержал ее крупное тело, то жена капитана продолжила бы смеяться уже под скамьей.

– Раз план кое-какой у нас есть, предлагаю сегодня не ломать больше над этим голову, – заявил Заавх, поднимая над головой свою кружку, – завтра с утра мы с Анфасом пойдем на промысел…

– Сам сказал, что сегодня пьем на последние монеты, – заметил Геррап, – поэтому если ты решил заранее отмечать не до конца продуманный план, то завтра с утра тебе будет не на что похмеляться.

– Почему мне? – удивился Заавх. – Неужели кроме меня никто больше не будет пить?

– С утра башка будет гудеть, как пчелиный улей! – смеясь, подхватила его жена капитана. – Но кого из нас это испугает?!

ГЛАВА 6

Ыхойв вернулся в комнату, которую делил с Анфасом и Культром, и лишь сейчас ему на ум пришла мысль о том, что только Гхолал был в своей комнате единственным жильцом. Остальные ночевали вдвоем и втроем в тесной комнатушке, но не оборотень. Страх перед чудовищным зверем, в которого превращается Гхолал – Ыхойв смог найти лишь такое объяснение, почему все толкаются друг с другом в узких стенах, вместо того, чтобы поселится в комнате с оборотнем.

Ыхойв невольно усмехнулся: он и будет тем, кто станет вторым обитателем комнаты Гхолала. Неожиданное решение подняло настроение. Ыхойв спрыгнул с деревянных досок, на которых сидел и которые в этом трактире считались кроватью, и решил немедленно отправиться на поиски оборотня, который почему-то не присутствовал на утренней встрече с женой капитана корабля.

Перед самой лестницей, что вела вниз, к столам и шуму, а за ними и к двери на улицы города Ыхойв столкнулся с Орерцем, которого тоже не видел со вчерашнего дня. Тот шел, глядя себе под ноги, но даже после столкновения с Ыхойвом не поднял глаз. Пробормотав что-то себе под нос, Орерц продолжил путь, также глядя в пол.

– Орерц? – обратился к нему Ыхойв.

Резкий разворот, и в Ыхойва вонзился злой взгляд:

– Что ты от меня хочешь?

– Что-то случилось? – спросил Ыхойв.

– С кем?

– С тобой, – Ыхойв шагнул в сторону Орерца, – почему…

– Я знаю, что вы выбираете между убийством всех городских стражей и воровством их денег, чтобы вызволить капитана корабля! – перебил Орерц. – Но я нашел еще один способ. Без крови!

– Почему тогда не пришел сегодня утром на встречу с женой капитана и не рассказал о нем всем? – недоуменно спросил Ыхойв.

Орерц вдруг отвел взгляд:

– Вы сохранили мне жизнь, когда позволили бежать вместе с вами из плена Итссура. До прибытия в этот город я искал способы, чтобы вернуть вам долг, но не смог этого сделать. Здесь я вовсе не вижу ни единой возможности отплатить вам тем же добром, коим вы поделились со мной в той темнице. Это означает, что мне пора найти в Адолроне свой путь, а не идти по-вашему!

– И куда ты собрался идти? – недоуменно спросил Ыхойв, сбитый с толку неожиданной сменой темы разговора.

– Как мне кажется, я научился неплохо владеть секирой, что забрал из замка Итссура, – ответил Орерц, – но, если верить Соту, я могу сражаться ею лучше всех в Адолроне. К счастью это или к беде, но я так и успел еще ни разу воспользоваться этим оружием по назначению…

Ыхойву вдруг захотелось, чтобы Орерц остался с ними. Обладатель секиры, по размерам лишь немного уступающей его молоту, всегда держался в стороне, не встревал в разговоры, но Ыхойв часто видел его рядом с Ласколой. Видел ли это Геррап?

– Оставаться с нами или идти, куда хочешь, решать только тебе, – произнес Ыхойв, – но всё же прощаться с тобой мне не хочется.

– Тогда идем со мной! – вдруг предложил Орерц, и Ыхойв растерялся. Он даже не рассматривал возможность существовать в Адолроне без тех, с кем здесь появился, как хорошую или плохую – больше задумался над тем, что будет, если он решится на подобный шаг.

– Если тебе и твоим друзьям предстоит уничтожить Адолрон, во что бы то ни стало, – произнес Орерц, – то мы с тобой можем прожить последние дни этого мира так, как только пожелаем. Моя секира и твой молот помогут заработать нам много золота, на которое мы купим женщин, дома. Даже целый город!

Ыхойв смотрел на Орерца, слушал его слова. Слышал в них правду, выловил то, о чем сам думал перед сном. Перед глазами уже нарисовалась картина, где Ыхойв – король, а за троном, на котором он восседает, гигантское полотно с изображением герба его страны: сияющий изумрудным светом молот!

– Но если ты откажешься, я пойму, – словно издалека Ыхойв вновь услышал голос Орерца, – возможно, именно тебе суждено…

– Куда ты собираешься идти? – вопросом перебил Ыхойв.

Орерц пожал плечами:

– Все дороги Адолрона открыты.

Ыхойв сделал второй шаг, оказавшись лицом к лицу с Орерцем:

– И по какой из них ты собираешься пройти?

* * * *

– В этом городе есть торговец, который может сотворить любое зелье или отвар, какое только тебе угодно, – произнес Орерц, шагнув на первую ступень лестницы, – мы можем попросить его приготовить такое зелье, чтобы командир городской стражи говорил и делал то, что мы ему прикажем! Если богини будут к нам благосклонны, мы вместе с капитаном уплывем отсюда, а командир городской стражи через день-два придет в себя с больной головой и абсолютно уверенный, что проспал так долго с жуткого перепоя.

Слова Орерца звучали очень убедительно, но Ыхойв почему-то сомневался. И решил сразу расспросить его обо всех своих тревогах.

– Ты уже ходил к этому торговцу зельями? Зачем?

Орерц ответил без промедления:

– Анфас так часто стал жаловаться на страшное похмелье, что я отправился побродить по городу в поисках каких-нибудь трав или отваров для облегчения его недуга. И нашел небольшую тележку, забитую маленькими бутылками и кувшинами с ладонь длиной, заклеенными воском, а рядом с этой тележкой стоял её хозяин. Мы с ним разговорились, я и сболтнул ему, что знакомый мне человек страдает очень сильно после пьянок. Он мне продал одну маленькую бутылочку за половину серебряной монеты, а за другую половину поклялся, что может сотворить любое зелье, какое я только пожелаю!

Ыхойв невольно попытался вспомнить, когда последний раз разговаривал с Анфасом и жаловался ли тот на похмелье, но вслух задал Орерцу следующий вопрос:

– Почему ты никому не рассказал об этом торговце? Сот наверняка захотел бы с ним поговорить, а может и прикупить пару-тройку отваров, чтобы добавить к ним магии своего перстня и…

Ыхойв вдруг представил, насколько Сот мог бы усилить своим колдовством каждое из зелий неведомого торговца. Затем разочарованно выдохнул и растоптал собственные бессмысленные грезы: то, что Сот до сих пор не спалил самого себя – уже огромное достижение для него. Чтобы он там не рассказывал про другой мир, в котором он с Гхолалом побывал за ночь Адолрона, в течение которой в том мире прошло почти два месяца.

– Он взял с меня слово, что я вновь обращусь к нему лишь по острой нужде, – произнес Орерц, – ибо на пустяки он не намерен тратить свое время и силы.

– Чем похмелье Анфаса не пустяк? – удивился Ыхойв.

– То была наша первая встреча, – ответил Орерц, – он никак не мог мне отказать, иначе не получил бы серебряной монеты.

– Как ты ему объяснишь, что нам нужно отравить командира городской стражи? – недоверчиво спросил Ыхойв. – И откуда тебе знать, что этот торговец не побежит к этому командиру сразу же, как мы уйдем?

– Ему нет нужды знать, для кого будет предназначен приготовленный им отвар, – ответил Орерц, – смертельного исхода также не будет, оттого и переживать незачем. Ни ему, ни нам.

– Тогда идем к нему прямо сейчас! – возбужденно выпалил Ыхойв, удивив самого себя. В какой-то момент предложение Орерца показалось идеальным решением, и сразу за этим мысль безудержно сорвалась с языка.

– И ты не хочешь сначала поговорить с Геррапом? – спросил Орерц.

– Нет, – ответил Ыхойв, чувствуя убедительную уверенность в собственных словах, – Геррап будет слишком долго рассуждать и принимать решение. Пока всё не взвесит, не просчитает всё наперед и не уберет все возможные опасные моменты, а я не хочу ждать. Анфас прав: нам пора валить из этого городка. И вполне возможно, отвар твоего торговца станет для нас билетом на корабль!

– Говоря о нас, ты имеешь в виду нас с тобой или твоих друзей тоже? – вновь спросил Орерц, и Ыхойв вновь растерялся.

Он хочет побывать на Лодогманаре, хочет увидеть сильнейших магов Адолрона, что живут там, также сильно, как и вернуться домой. С другой стороны, он может провести свое вынужденное существование в этом мире двумя путями. Либо он будет вместе с остальными иномирцами искать Артефакты, и эти поиски точно будут трудными и смертельно опасными для него, либо может отправиться вместе с Орерцем на другой конец Адолрона и с помощью секиры и молота завоевать себе небольшую страну. И в этот момент в голове возникла неожиданная и пугающая мысль: а вдруг у них не получится найти Артефакты, не говоря уже о том, чтобы соединить их?

Каждая группа иномирцев, прибывших в Адолрон ранее, терпела поражение одно за другим. Анндоги, с единственным представителем которых столкнулись на берегу Океана Смерти и который был быстро убит, даже не подтвержденный до конца в причастности к враждебной для иномирцев расе, настойчиво и неустанно мешали поискам Артефактов всем предыдущим группам, но почему-то не проявляют никакого интереса к иномирцам, в числе которых оказался Ыхойв. Но вместо того, чтобы порадоваться, Ыхойв не мог избавиться от мысли, что отсутствие анндогов на данный момент было затишьем перед бурей.

– Я не знаю, – ответил Орерцу Ыхойв после паузы, – сначала поговорим с торговцем…

– Он не сможет изменить твоего мнения, – перебил Орерц, – он сможет лишь помочь тебе покинуть этот город. Или на корабле вместе с твоими друзьями из твоего мира, или со мной по дороге вдоль океана.

– Чтобы уйти из города с тобой, мне не нужна помощь торговца и его зелья, – недоуменно заметил Ыхойв.