Мёртвый пояс Галактики

У Влада перехватило дыхание от такого бесцеремонного выворачивания наизнанку его утончённой, романтической души. Если б у штурмана было поменьше горячности и самомнения, то тогда от его внимания не укрылись бы изменения произошедшие в комнате. Так Пьер вдруг резко поднял книгу, отгораживаясь ею от остальных ошан, Келвин наклонил голову, тщательно разглядывая свои магнитные ботинки, Андрей странно хрюкнул, прикрывая ладонью нижнюю часть лица, и даже Сказочник, отведя от переполненного негодованием парня взгляд, слегка улыбнулся, будто в ответ на какие-то известные ему одному мысли…

Ничего этого Влад не заметил, но, ощущая вакуум в груди, он судорожно глотнул ртом воздух и… грянула буря:

– Значит, я – болтун, бахвал, ни на что не способный? – донеслись до ушей присутствующих в кают-компании первые раскаты отдалённого грома.

– А кто же ещё?

– Ты думаешь, что ты видела в баре – сеанс гипноза? – первый порыв ветра не обещал ничего хорошего.

– Н-ну, гипноз, иллюзия, фокус, может быть…

– Фокус, – злорадно повторил Влад, закатывая поверх локтя правый рукав рубашки (его штурманская куртка так и лежала на подлокотнике кресла, снятая и забытая им там после, зондирования мозга). – Фокус, – пробормотал он, снедая глазами, в которых полыхал дьявольский огонь, свою руку.

В кают-компании воцарилась тишина. Все заинтересовано следили за его действиями. Но едва Сказочник понял, что сейчас произойдёт, он тут же перевёл свой взгляд на Гоппс. Три-пять секунд и её лицо будто окаменело, выдавая напряжённость и ожидание. Ещё несколько мгновений и Влад торжествующе взмахнул рукой:

– Можете убедиться в иллюзорности вот этого сами.

На пол тяжело шлёпнулась короткая чёрная лента. В полнейшей тишине змея, раздражённо свернувшись в кольца, угрожающе подняла свою плоскую голову. Взгляд её немигающих глаз остановился на женщине.

– Уберите её… – срывающимся на визг голосом вскрикнула Гоппс. Прижавшись к стене, микробиолог замерла, с ужасом следя за неторопливыми и, вместе с тем, стремительными движениями аспида, ползущего к ней.

– Что вы стоите? Уберите… Уберите змею немедленно!.. Я умоляю вас… Я больше не могу!

Ещё какое-то мгновение Гоппс, пытаясь противостоять охватившему её ужасу, сделала шаг в сторону. Аспид, подняв выше голову, застыл и зашипел, показывая своё раздвоенное жало… Последние силы покинули женщину, и она медленно опустилась на колени:

– Я прошу вас, – тихо прошептала она. Казалось очевидным, что вот-вот Гоппс потеряет сознание и упадёт прямо на змею.

– Влад! – властный голос Келвина более произвёл впечатление на женщину, нежели на штурмана.

Гоппс встрепенулась, сорвала с руки браслет с часами и швырнула в аспида. Последний тут же свернулся в кольца, готовясь к прыжку.

– А кольцо с аметистом бросить слабо? – мелкопакостный мститель, рисуясь перед зрителями, браво шагнул к змее, которая тут же переключила свое внимание с Гоппс на него.

Лицо героя космоса выражало крайнюю степень презрения к столь пустяковой опасности. Уверенными движениями он обманул бдительность змеи и вскоре мерзкая гадина яростно зашипела, удерживаемая за основание головы рукой штурмана. Но факт пленения пресмыкающегося не внёс разрядки в накалившуюся атмосферу.

– Прочь, прочь отсюда, – Гоппс ошалело оглянулась в поисках выхода. – Я знала, что вы сумасшедшие, – бормотание перешло в крик. – Выпустите меня немедленно!

– Что за шум? – раздался из дверей голос Стенка.

– Ничего особенного… Мы мило беседуем с новым членом нашего экипажа, – пожал плечами Влад, повернув голову змеи к себе.

Пресмыкающееся, встретив взгляд человека, казалось, напряглось в последнем усилии вырваться и вдруг плюнуло ядовитой слюней в левый глаз штурмана. Влад от неожиданности вскрикнул и, машинально сломав хребет змее, схватился обеими руками за своё лицо. Тело змеи упало на пол у его ног.

– Сказочник! Неси антидот, – скомандовал Келвин. От его команды все пришли в движение. Сказочник бегом направился к дверям кают-компании. Пьер, захлопнув атлас, вскочил с кресла, нагнулся и осторожно поднял с пола ещё живую змею. Андрей и Стенк, едва не столкнувшись со Сказочником, оказались в одно мгновение рядом с Владом, поддерживая его с двух сторон.

– Посадите Влада в кресло! Что стоите, как истуканы? – продолжал командовать Келвин. – Промойте его глаз водой из графина… Да вот он, на столе… Скорее!

Сказочник появился столь же стремительно, сколь и исчез. Гоппс по-прежнему стояла у стены, в стороне ото всех, и с её лица не сходила гримаса удивления. Она молча следила за действиями экипажа, пока о ней на некоторое время, совершенно забыли.

Лишь когда суета вокруг Влада затихла, Сказочник, считавший удары пульса потерявшего сознание штурмана, оглянулся на капитана:

– Келвин!.. Надо бы сделать анализ яда… Универсальная сыворотка может оказаться неэффективной…

– Но аспид – земная тварь…

– Трансмутация предметов никогда не достигает стопроцентной точности копирования. А здесь этот факт очевиден. Аспид не плюётся.

Келвин в упор взглянул на Гоппс. Под его тяжёлым взглядом женщина съёжилась, но не отвела свои глаза.

– Мисс Гоппс. Вы вольны поступать, как заблагорассудится. Хотите – летите с нами, хотите остаться на Утином Носе – ещё не поздно. Но не оказать помощь человеку, возможно, находящемуся при смерти – Вы не имеете нрава… Тем более, что вы его сами спровоцировали…

– Хорошо, – спокойно согласилась женщина. – Мне нужно для анализа пара капель яда… Не подносите её ко мне! – энергичный, полный брезгливости и страха жест в сторону Пьера. – Мне нужен только яд, а не сама змея… Где у вас лаборатория?

– Я вас провожу, – сказал Сказочник, осторожно положив безвольную руку штурмана на подлокотник кресла. – Пойдёмте… А змею всё же придётся взять с собой… Пьер, пойдёшь с нами, поможешь.

– Хорошо. Только пусть Ваш помощник держится от меня подальше… на расстоянии…

– Держится на чём? – все ещё несколько нервозно пошутил Андрей.

Шутка оказалась неоценённой. Виновато улыбнувшись, кибернетик отошёл к компьютеру, который приветливо заморгал экраном под действием тонких, ласковых пальцев оператора.

– Не будем медлить, – жестом Сказочник пригласил Гоппс к выходу.

Выдерживая дистанцию, геолог последовал за гостьей и психологом.

– Значит, вы отказываетесь участвовать с нами в полёте? – уточнил по дороге Сказочник. – Жаль. Нам микробиолог жизненно необходим.

Его рука случайно коснулась руки женщины. Гоппс вздрогнула, окончательно стряхивая с себя стрессовую отстраненность, и искоса взглянула на Сказочника. Его лицо излучало одновременно доброжелательность и озабоченность.

– Н-не знаю, – нерешительно сказала она. – Я вас боюсь…

– Нас всех или только Влада?

– Я не знаю… Возможно – всех, но определённо – Влада.

– Не надо его бояться… Просто неудачная шутка…

– Вот потому, что вы так шутите, я, как раз, и боюсь…

– Еще раз повторяю – зря. Я поговорю с Владом… Поговорю со всеми. Больше ничего подобного не повторится. Обещаю…

– Но змея… Она была настоящей! – переживая заново ужас открытия, Гоппс вздрогнула.

– Сейчас направо. Мы пришли…

Створки дверей перед ними раздвинулись. Гоппс остановилась на мгновение у входа, потом медленно прошлась вдоль длинного ряда приборов, набрала на компьютере картотеку реактивов.

– Неплохо, совсем неплохо, – задумчиво проговорила она. – Видна рука специалиста.

– Ян Косман… Слышали о таком?

– Ян Косман, – женщина, вспоминая, наморщила лоб, отчего стала ещё уродливей. – Что-то знакомое…

– Да. Он участвовал в создании теории конечного… финитного существования видов.

– В частности, человека?

– Вполне естественно, что виду человека, как представителя класса млекопитающих, свойственно существовать, в среднем, не более 3,2 млн. лет… Пьер, ложи сюда змею… Не волнуйтесь, мисс… Предварительную часть операции я сделаю сам…

– Эта теория вздорна…

– Подайте, пожалуйста, скальпель… Ваши выводы основаны на фактах или носят идеологический характер?

– Причём здесь идеология?

– А представьте себе поведение миллиардов людей, объяви им, что завтра конец света.

– Ну, миллионы лет – это не завтра…

– Смотря, откуда считать… Если с момента появления неандертальца – срок, действительно, большой… Даже, если вести отсчёт с питекантропа – впереди у нас миллионы лет… Но, допустим, начало человеческому роду положили австралопитеки…

– Не смешите меня, австралопитек входит в семейство гоминид, а мы говорим о продолжительности жизни вида.

– Человеческий шовинизм простирается и в область науки. Но, если объективно: человек и шимпанзе, генетически виды-близнецы…

– Чепуха. Человек – разумен. Вполне очевидно, что человеку дан разум именно для того, чтобы он смог сохранить свою человеческую сущность вопреки биологическим законам! Разве не так?

– Природа дала мамонтам бивни и шерсть, саблезубым тиграм – огромные клыки с той же целью. Тем не менее, они вымерли.

– Вы ставите человека, существо разумное, вровень с дикими зверями!

– А вы полностью игнорируете то, что он – существо телесное, состоящее из того же материала, что и животные. Его гены подвержены тем же мутациям, что и гены любого другого животного. Взгляните на наше общество без розовых очков идеологии. Сейчас из пятидесяти миллиардов людей три – то есть около шести процентов – жители Сумрачной планеты богини забвения? И это только явные мутанты. А сколько находятся в Карантине на различных спутниках и едва освоенных человечеством планетах? Сколько испугавшихся Службы Генетического Контроля покинули лоно цивилизации навсегда? И это в мирное время! А что было триста лет назад, когда шла война с Империей корнукраков?! Разве вы не видите, что существование человеческой расы близится к закату?!! Пардон… Препарат готов. Дело за вами.

– Дайте подумать… – Гоппс, виртуозно работая пальцами, начала выуживать из компьютера необходимые данные. Она работала быстро, сосредоточенно, углубившись в себя… Змея, Пьер, Сказочник – пожалуй, целый мир перестал существовать для неё до тех пор, пока на универсальном синтезаторе не вспыхнула жёлтая лампочка. Аппарат сердито загудел. Лишь после этого она немного расслабилась и даже позволила себе улыбнуться кончиками губ:

– Закат человечества? Сомневаюсь, – продолжила Гоппс прерванный более трёх минут назад разговор с той непринуждённостью, с какой продолжают его после глотка эля. – Война плюс ошибки на первом этапе колонизации планет… Но мы учимся на ошибках… Вам ли не знать, сколь тщательно, комплексно мы сейчас готовимся к колонизации планет!.. И вообще: Ваша теория финитного развития разумных рас – полная ерунда!

– Ерунда? Мисс Гоппс, разрешите вам напомнить кое-какие факты.

– Пожалуйста.

– Во-первых, исторический аспект: вы знакомы с эмпирическим законом Ванта и гипотезой Оффа?

– Что-то о зависимости уровня развития цивилизации от места расположения материнской звезды в Галактике?

– Да. В данном случае я говорю о внешнем Мёртвом поясе. Согласно гипотезе Оффа в Галактике существует область, благоприятная для зарождения и развития жизни. Эта область – кольцо со временем сужается к галактическому ядру. Следовательно, внешние звёздные системы должны кишеть суперцивилизациями. В действительности же они представляют собой Мёртвый пояс, кладбище, состоящее из десятков, сотен, а может, и сотен тысяч мёртвых планет! И есть все основания полагать, что все цивилизации, существовавшие некогда там, вымерли в течение нескольких столетий каждая, если только её не погубила одна из звёздных войн. Почему? Все уцелевшие банки ДНК различных видов разумных существ из Мёртвого пояса напоминают собранные осколки некогда взорвавшихся генетических бомб… Исключением из этого правила, по свидетельствам ныне почивших в бозе панонцев, были, к сожалению, пустые банки ДНК манков. Судя по всему, эти манки на заре своей космической эры специально запаслись генетическим материалом своей расы. Из усиленно охраняемых складов главенствующая верхушка манков брала неиспорченные ДНК, разбавляя ими накапливающиеся мутации. Но желающих иметь здоровое потомство было слишком много… Тем не менее, манков можно считать долгожителями. Но и они, всё-таки, вымерли. Как видите, мисс Гоппс, история свидетельствует в пользу теории финитного развития.

– Какие глубокие познания о Мёртвом поясе, который, согласно галактическому Договору, запрещено посещать, – язвительно произнесла Гоппс.

– Н-ну, экспедиции, организованные до подписания Договора, несанкционированные и санкционированные Галактическим Советом экспедиции, полёты авантюристов… Есть, на что опереться…

– Но не настолько, чтобы обобщать единичные факты на все внешние области Галактики…

– Хорошо, – легко согласился Сказочник. – Давайте поразмышляем о настоящем времени. Сейчас существует вполне сложившаяся структура галактического сообщества. Она проста: наш Малый Союз – то есть Земля, Тускара Эпсилон Эридана, Анкра Эйсилон Индейца и Лия Тау Кита с их многочисленными колониями; Большой Союз по рукаву Галактики и Империя корнукраков близ шарового скопления Геркулеса. Известны также пять независимых планет с космическими технологиями, странствующая раса торговцев – истинных ошан, и несколько дюжин планет, на которых аборигены находятся на разных стадиях докосмической эры.

– Вы издалека начинаете, – скрыв зевок, прервала Сказочника Гоппс.

– Значит, вы не так меня поняли, – вежливо улыбнулся он. – Сравните политику современных цивилизаций. Во-первых, перед нами повсеместное присутствие в законодательствах различных сообществ разумных существ неукоснительного запрета на смешанные браки даже с себе подобными в биологическом плане…

– Да. И вы знаете, чем это вызвано!..

– Первые неудачные попытки генетического сближения анкрян и землян – не причина для создания абсолютного запрета на исследования в данной области знаний!

– Но результаты оказались ужасными!.. Получившиеся гибриды были даже не мутантами… – Гоппс на мгновение запнулась и покраснела. – Простите… Это были совсем нежизнеспособные уроды… Независимое зарождение и развитие в течение миллиардов лет жизни на разных планетах, создаёт биологическую пропасть, равную по размерам расстоянию между двумя планетами, звёздами, скажу резче – Галактиками! Существование запрета на межвидовые браки у всех цивилизованных рас, как раз, и доказывает его необходимость!

– Я не собираюсь спорить с вами по этому вопросу… Примем за данное, что закон против смешанных браков существует на всех планетах с разумными обитателями. Это, так сказать, граница, для охраны генетического фонда рас от порчи извне. Но существует ещё и собственная граница, обеспечивающая сохранение чистоты генофонда любой разумной расы! Её отражает закон о генетической чистоте представителей той или иной расы. Этот закон тоже повсеместен.

– И, согласитесь, справедлив, – заметила Гоппс.

– Да уж, конечно, справедлив! – с горечью воскликнул Сказочник. – Десятки, сотни, тысячи людей, отправляясь в космос ради достижения целей и решения задач, стоящих перед всем человечеством, рискуют оказаться, в итоге, изолированными от этого благодарного за их подвиг общества самим обществом, например, на Гекате… Но не будем об этом… Я хочу, просто, подчеркнуть, во-первых, глубокую озабоченность всех высокоразвитых рас проблемой сохранения своего генофонда, во-вторых, то, что их, вроде бы, благие начинания по решению этой проблемы ведут к обеднению генофонда, а значит, к вырождению этих рас, в том числе, и человечества!

– К сохранению человечества!

– К сохранению ли?

Раздался щелчок, и на панели синтезатора вместо жёлтой вспыхнула зелёная лампочка. Компьютер отстучал аннотацию.

– Лекарство готово. Необходимо, – Гоппс заглянула в аннотацию, – трижды в течение суток закапать по три капли в поражённый глаз… Вы были правы. Поражающие параметры яда несколько другие, чем у настоящего аспида. Хотя… Введённая Вашему штурману сыворотка почти полностью нейтрализовала яд, кроме побочного парализующего действия на глазной нерв.

Она передала стеклянный пузырёк и пипетку Сказочнику. Тот, мгновенно поколебавшись, окликнул Пьера:

– Возьми это и помоги Владу. А мы еще здесь ненадолго задержимся…

Геолог вышел из лаборатории, бережно неся лекарство.

– Значит, Вы, мисс Гоппс, считаете деятельность Службы Генетического Контроля полезной?

– Конечно… Иначе неконтролируемые мутации, рано или поздно, уничтожат своим разнообразием единство человечества! Грубо говоря, человечество, как таковое, исчезнет! Разве не благородно пытаться всеми силами предотвратить это?

– Ответ на данный вопрос увёл бы нас в сторону от темы… Но поймите: никакая форма материи не может существовать без движения, в том числе и человек – дитя природы! Чтобы существовать необходимо изменяться! Это, опять же, закон природы!

– Значит… – Гоппс замолчала, не решаясь закончить фразу, но потом пересилила себя. – Вы считаете, что СГК не нужна?

– Я предлагаю отменить все ограничения, налагаемые Службой Генетического Контроля на наше общество, Службой, которая, кстати, сама выходит из-под контроля Совета Земного Содружества… Я считаю, что природа сама разберётся, что ей больше по нраву…

Видимо ужас предлагаемого Сказочником не сразу дошёл до сознания женщины:

– Как? Совсем?

– Почему – совсем? Конечно, надо оставить эпидемиологическую службу, статистические органы, лаборатории СГК, тестирующие на жизнеспособность зародышей, научно-исследовательские учреждения СГК, но саму СГК расформировать…

– Да вы представляете, что после этого произойдёт?!!

– Жизнь, а значит, эволюция потечёт по своему естественному руслу…

– Кретинизм, шизофрения, другие психические расстройства – как вы собираетесь бороться с ними? Человечество просто сойдёт с ума, едва вы начнёте претворять свою программу в жизнь! Нет. вы никогда не были на Гекате!

– А вы? – быстро спросил Сказочник.

– Я? – осеклась на мгновение Гоппс. – Нет, конечно. Но я видела фильмы. Много фильмов… Всё это ужасно.

– В общем, вы правы, – несколько рассеяно согласился Сказочник, думая о чём-то своём. – На сегодняшний день мы не можем даже предугадать направленность прогрессивных мутаций… Если бы знать – куда нам идти… Но не надо глядеть на это пессимистично… Генетиками накоплено довольно много знаний о том, куда идти не надо… Потом, вполне реальна проблема существования античеловека…

– Античеловека? – переспросила Гоппс. – Кто он?

– Я сказал – античеловека? – удивился Сказочник. – Ах, да… Я думаю, вы скоро об этом сами узнаете… Не будем сейчас отвлекаться… Насколько я осведомлён, недавно был изобретён прибор, способный определить предрасположенность мозга зародыша человека к мышлению. Таким образом, критерий разумности есть чем устанавливать уже на ранних стадиях беременности. А для образования базиса дальнейшей прогрессивной эволюции человечества критерий разумности единственно верен.

– Всё не так просто, – настала очередь Гоппс усмехнуться с чувством превосходства. – Во-первых, Ваш предполагаемый сверхразумный мутант… Будут ли его основополагающие мыслительные процессы протекать по известным нам принципам? Не будем ли мы определять его разумность нашим прибором, примерно так, как в старину определяли индекс интеллекта, то есть искать то, чего в Вашем мутанте нет, а именно – человеческий разум?.. И потом, – едва заметная маска боли тенью скользнула по её лицу. – И потом: критерии красоты, гармонии разве не станут непреодолимей преградой между нормальными людьми и Вашими мутантами?

– Я думаю, наши предки… или современные обезьяны – относятся к нам, людям, не с чувством восхищения, как перед своим великим будущим… Так что понятие красоты очень субъективно… С другой стороны, чистота, гармония логики мыслей – способны притягивать к себе иногда гораздо сильнее, чем телесная красота!

– И это говорит мужчина! – негодующе фыркнула Гоппс. – Знаю я вас!.. Это вы со мной не прочь побеседовать о благородстве чувств, возвышенных идеалах… Но стоит появиться в поле Вашего зрения паре стройных, оголённых выше колен женских ног, как вы тут же исчезнете в погоне за ними… Можете мне не рассказывать Ваши сказки, мистер Сказочник, – язвительно закончила разгневанная женщина…

– Боже мой! Как у Вас элегантно получается – сводить любой спор на собственную неполноценность! Извините, но по-моему, это уже отклонение от здоровой психики!

– Не спорю, – женщина помрачнела, поджала губы, и потупила взгляд. – Возможно, это одна из основных причин, по которым я здесь, вместе с вами.…

– С мутантами? – живо подхватил Сказочник.

– Но, видимо, зря… Вот вы и слова не вымолвите так, чтобы меня не уколоть моими физическими недостатками, – на глаза Гоппс нахлынули слезы. Она отвернулась, доставая из кармана брюк платок.

– Ладно, ладно, – примирительно сказал Сказочник. – Ни я, ни кто-либо на корабле и в мыслях не посмел бы не только оскорбить Вас, но даже заметить, сколь вы отличны от мужских идеалов женщины… Мы, путешествуя по уголкам Галактики, видывали и не таких…

– Чудовищ, – взвыла Гоппс, подняв на секунду лицо к потолку.

– Прекратите, – раздражённо крикнул Сказочник и повернул за плечи женщину к себе. – Запомните раз и навсегда: причины отношения людей к вам таятся не столько в Вашей внешности, сколько в Вашем характере. И хватит об этом. А теперь успокойтесь и дайте чёткий ответ на один вопрос: что мне с вами делать – проводить к выходу из корабля или показать, где находится Ваша каюта?

Продолжая судорожно всхлипывать, Гоппс мягко прижалась к Сказочнику всем телом:

– Ах, делайте, что хотите…

Сказочник хотел в первый момент отпрянуть от неё, однако какая-то безысходность в голосе молодой женщины заставила его сдержаться.

– Ну-ну, милая, – он нерешительно погладил её по спине. – Поверьте, вам будет с нами хорошо… Успокойтесь… Пойдёмте со мной, я вам покажу, где вы будете жить…

Она покорно кивнула и спрятала своё лицо у психолога на груди, разразившись новыми рыданиями.

– — – — – — – — – — * * * – - – - – - – - – —

Когда Сказочник вернулся в кают-компанию, он застал весь экипаж в сборе. Услышав шум приводного механизма дверей, присутствующие разом оглянулись. Возникла непроизвольная пауза, прерванная громким хохотом Стенка.

– Что случилось? – удивлённо спросил Сказочник.

– Ты похож на человека, который получил изрядный разряд электричества. Это тебя гальванизировала наша красотка? – палочка-выручалочка (циаль) Стенка, подвешенная за браслет, сделала замысловатое движение, которое даже среди нечеловеческих форм разума считалось неприличным.

– Хватит паясничать, – поморщился Келвин. – Ну, что решила Гоппс?

– Она полетит с нами, если у команды осталось хоть чуточку элементарной порядочности, – буркнул Сказочник.

– А она, эта «чуточка» осталась? – Келвин по очереди строго посмотрел на Влада и Стенка.

– Всё будет в порядке, кэп, если наша канарейка устанет быть рыбой…

– То есть?

– Перестанет ершиться, – пояснил Влад.

– Остряк-самоучка… А что ты сам думаешь о ней, Сказочник?

– Я думаю… Я думаю, мы ещё хлебнём с ней горя… Какая-то она странная.

– Мы все тут странные…

– Нет. Я не о том. Многое в ней можно списать на неуравновешенность характера, но многое даже при такой оценке, остаётся непонятным… В человеке трудно ужиться нескольким линиям поведения… Если, например, наш новый член экипажа столь огорчена невниманием мужчин к своей особе, то откуда у неё умение найти к ним безошибочный подход?

– Так я и думал! – вновь захохотал Стенк. – Наш Сказочник сражён наповал чарами нашей красотки.

– Помолчи немного! – оборвал пилота Келвин и милостиво кивнул Сказочнику.

– Так ты считаешь, что она прошла психологическую спецподготовку в СГК?

– В том-то и дело, что нет, – поморщился. Сказочник. – Это было бы слишком простым, объяснением…

– Но почему?

– Я понимаю, куда ты клонишь… Только Гоппс вряд ли заслана к нам СГК. Объясняю. Допустим, СГК узнала о нашем полёте в Мёртвый пояс и с помощью Гоппс решила выяснить местонахождение конечной цели нашей спасательной экспедиции. Но шпионы СГК должны вызывать доверие. Кэп, Гоппс показала тебе все документы?

– Один диплом и удостоверение личности… Поначалу она наотрез отказывалась лететь, узнав, что мы – ошане.

– Как ты её нашел?

– Через информационную сеть.

– Она, насколько я припоминаю из рассказа Влада, работала официанткой?

– Странный выбор, кстати, для хозяина «Последней пристани», – вставил Влад.

– Действительно, странно и, опять же, не располагает к доверию.

– Может в Контроле просчитали нашу острую нужду в микробиологе?

– Но зачем им работать так топорно?.. Во-первых, нам, собственно, нужен генетик… Во-вторых, СГК легко могло бы нам, к примеру, подсунуть фанатика-учёного или, наоборот, скучающую красотку – ту, на которую клюнул Влад.