Невидимый свет

Тёмная фигура скрылась за кустами и через какое-то время вышла на тротуар, держа меня на руках. Парень посмотрел по сторонам и, ускорив шаг, пошёл прямо в сторону снимающей камеры. Проходя под фонарём, он поднял голову, и я застыла как вкопанная, забыв, как дышать, когда его лицо показалось в кадре.

– Не может быть, – вслух самой себе повторяла я, в диком волнении снова и снова пересматривая фрагмент рокового видео. Мне казалось, я схожу с ума, и это игра воображения, галлюцинация, бред. Но я была уверена в том, что вижу, и ощущала, как внутри грудной клетки закипала горечь.

«Мне это снится?» – я зажмурила глаза и, медленно приоткрыв, вновь взглянула на экран, где на записи хорошо было видно родное лицо моего Тимофея.

Глава 13. Мой милый ангел

Мной завладел первобытный страх. Дыхание сбилось, мысли сплелись в тугой клубок противоречий, и я совершенно не понимала, как реагировать на эти новости.

Почему он не рассказал? Ему есть что скрывать? Ден говорил, что весь город гудел, когда это произошло.

«У Тимофея было столько возможностей, а он даже не пытался со мной поговорить», – в нарастающей панике бегали в мозгу догадки.

Пытаясь думать рационально, уравновешивая фантазию и логику, я закрыла глаза и, глубоко дыша, насильно заставляла себя успокоиться.

– Это же мой Тимофей, он любит меня, я это знаю. Чувствую! Он не мог сделать мне что-то плохое, – стоя перед зеркалом, говорила я своему отражению, чувствуя, как по спине пробегает дрожь.

«Да?! Сколько ты его знаешь, Николь? Он ничего о себе не рассказывает. Что он скрывает?» – усугублял ситуацию внутренний голос. К тому же в голове всплывал неоднозначный вопрос Аззана: «Ты уверена, что хорошо знаешь того, за кого заступаешься?»

– Хватит! – зажав уши, простонала я, пытаясь унять неконтролируемый хоровод безумных мыслей.

Бросив взгляд на часы, я начала судорожно собираться.

«Я должна всё выяснить. И тебе придётся ответить на мои вопросы», – я решительно двинулась к шкафу с одеждой.

Натянув узкие серые джинсы и болотного цвета футболку, я наскоро собрала волосы в высокий небрежный хвост. Чёрные ботинки и кожаная куртка идеально вписались в моё настроение, и я, вызвав такси, быстро спустилась во двор.

Уже спустя пару минут я наблюдала за мелькающими домами из окна автомобиля и анализировала весь сегодняшний день, который ещё недавно обещал быть таким славным. Неужели парень мог быть причастен к произошедшему? Я не хотела в это верить. Я не переживу очередного предательства… просто не смогу… Звякнул мобильный, и я увидела сообщение от Глеба Гилла: «Посмотрели видео? Узнали кого-нибудь?» В раздражении отбросив телефон, я закрыла лицо руками.

«Господи, пожалуйста, пусть он будет ни при чём», – мысленно повторяла я, как мантру, пока мы не подъехали по нужному адресу.

Выйдя из машины, я так и осталась стоять напротив дома Тимофея, стараясь успокоить взволнованное сердцебиение. Сделав один шаг, я ступила вновь, с каждой секундой набираясь всё большей решительности. Подойдя вплотную к массивной двери и резко выдохнув, я постучала. Раздался суетливый шорох, и передо мной возник счастливо улыбающийся брюнет. Он отряхнул руки и вытер их о тёмный фартук, кинув взгляд на настенные часы.

– Ты рано, – парень потянулся поцеловать, и я, будто случайно подставив ему щёку, молча прошла в дом. Снова вернувшись к плите, Тим с сомнением на меня посмотрел и аккуратно поинтересовался: – Всё хорошо?

«Ещё спрашивает!»

– Не знаю, – скрестив руки, я выжидающе глянула на брюнета. – Ты мне скажи.

После этих слов Тим настороженно повернулся ко мне, продолжая мешать содержимое сковороды, заполняющее дом аппетитными ароматами.

– Скажу, если объяснишь, в чём проблема, – сухо ответил Тимофей.

Я прошлась вдоль комнаты, собираясь с духом для серьёзного разговора.

И заговорила подчёркнуто спокойно, размеренно, формулируя чёткий вопрос:

– В вечер нашего знакомства, после того как довёз меня домой, ты вернулся. Зачем? – я жёстко сверлила парня глазами, внимательно наблюдая за его реакцией. Казалось, сейчас я могла задавить его одним только взглядом.

Тимофей замер и в нерешительности на меня посмотрел.

– Я хотел извиниться, – тихо произнёс парень.

– Извиниться? Ты довёз меня до магазина, вокруг которого минимум пять многоквартирных домов! – начинала кипятиться я. – Как бы ты меня искал там, а? Не ври мне! Или ты сейчас же говоришь правду, или я иду в полицию, и пусть они сами с тобой разбираются, – меня потряхивало от злости. – Я тебе доверилась, всё рассказала, а ты и словом не обмолвился! Ты знал, что на меня нападут? Знал? – голос срывался, переходя в истеричный вопль.

– Знал.

От короткого чуть слышного ответа внутри меня что-то резко оборвалось. От обиды и разочарования на глазах выступили жгучие слёзы. Я не могла поверить в то, что услышала. Это же невозможно! Словно песок сквозь пальцы ускользали последние крупинки надежды на то, что это лишь дурацкое недоразумение.

– Но как… откуда? – в полной растерянности спросила я, мотая головой.

Тимофей сделал шаг в мою сторону, но от моего испуганного взгляда замер. Я понимала, что ещё чуть-чуть и я сорвусь. И он, похоже, тоже это понял.

– Я… я почувствовал, – тяжело сглотнув, промолвил Тим.

– Почувствовал? – с пренебрежением повторила я, морща лоб и нервно усмехаясь.

«Он надо мной издевается?»

– Прошу, позволь мне всё объяснить, – Тим приблизился, пытаясь взять меня за руки, но в эту же секунду я с силой их выдернула и отступила назад. От грубого жеста его глаза наполнились болью, как от удара. – Пожалуйста, Николь, – он умоляюще смотрел, отчего становилось невыносимо горько. – Я расскажу тебе всё, клянусь. Всё, что я сказал сегодня утром – это правда, я люблю тебя, Николь, – Тимофей продолжал что-то говорить, но я больше не различала слов – звуки доносились откуда-то издалека. Всё смешалось в кашу.

Кажется, меня колотило, как в ознобе – я не чувствовала своего тела и не могла его контролировать. Комната в глазах стала двоиться и уплывать вбок, вынудив меня опереться на красный диван и присесть. Тимофей крадучись подошёл и опустился рядом, неуверенно взяв мою руку в свою ладонь. Его трясло, как и меня, какое-то время он молчал, уставившись в пол и морально настраиваясь на разговор. Я видела, как тяжело ему это давалось.

«Но у тебя нет выхода, ты должен рассказать всё», – напоминала я себе, разгоняя жалостливые мысли.

Тим несколько раз робко взглянул на меня и наконец заговорил:

– Я не врал, когда сказал тебе, что я почувствовал… – Брюнет шумно выдохнул и выждал паузу, не решаясь продолжить: – От тебя… пахло болью в тот вечер, а возле твоего дома дико разило смертью, – потупив взгляд, промолвил парень. – Я чувствую такие вещи, – Тим медленно поднял свои дымчатые глаза на меня. – Я чувствую это, потому что я не совсем человек.

В силах лишь только моргать я оторопело уставилась на парня.

– Что? – сдавленно пискнув, выдавила из себя я.

– Николь, я долгое время был хранителем, или как это принято называть на Земле – Ангелом-хранителем. Но уже довольно давно я Падший. – Тим помедлил, смотря на меня в ожидании реакции, но в голове стоял лишь гулкий шум. – Это значит, что теперь я Падший ангел, – он попытался погладить мою ладонь, и я, вспомнив о том, что он держит меня за руку, тут же её выдернула и вскочила на ноги.

«Чёрт, он же долбаный псих!»

– Ты больной, – процедила я и, резко развернувшись, быстрым шагом направилась к выходу. Комок досады и огорчения застрял в горле липкой жвачкой. Парень подбежал ко мне сзади и попытался обнять, но я ловко выкрутилась и с силой его оттолкнула. Молча испепелив брюнета взглядом, я подошла к двери.

– Я докажу, – лицо Тимофея исказила гримаса боли.

Господи, ну почему? Почему именно тот человек, в которого я так сильно влюбилась, оказался конченым психопатом? Боже! Я же надеялась на простой ответ… надеялась, что я, как всегда, накручиваю себя на ровном месте.

«Моё сердце этого не выдержит», – с горечью подумала я не в состоянии больше сдерживать слёзы и нажала на дверную ручку.

Вдруг Тимофей стремительно подскочил, быстрым движением стянул с себя футболку и схватил меня за предплечье в попытке остановить. Я, жутко испугавшись такого порыва, отчаянно пыталась вырваться и свободной рукой наотмашь влепила ему пощёчину. Парень поймал ладонь и при всём оказанном ему сопротивлении упорно не отпускал мои запястья, терпеливо дожидаясь, когда я устану брыкаться и успокоюсь.

– Я докажу, – повторил он и встал передо мной на колени, не разжимая хватки.

Я дёрнулась, но тщетно. Тим опустил вниз голову и подался корпусом вперёд, а я в ужасе от происходящего начала пятиться назад, неизменно уронив что-то сбоку. Забыв, как дышать, я смотрела, как, словно мощные корни деревьев, по крепкой спине парня расползались чёрные выпуклые узоры, взращивая огромный обожжённый скелет двух крыльев, будто из горелых палок, на которых кое-где сверкали ярко-оранжевые искры. Комната сиюминутно стала заполняться густым серым дымом, как от костра. Я упёрлась спиной в дверь, закрывая руками рот, в шоке пытаясь осознать увиденное. Казалось, время замерло, и только яростно пульсировали виски. Тимофей медленно поднял голову и посмотрел на меня полными горечи и слёз глазами.

– Я не достоин тебя, – тихо прошептал он, и по мужественной щеке покатилась серебристая капля.

Его слова звучали так искренне и так жестоко по отношению к самому себе, что моё сердце невольно защемило. Я с опаской шагнула вперёд, пытаясь убедиться, что это не игра воспалённого сознания. Неуверенно протянув руку к крылу, я аккуратно дотронулась до него – оно так же реально, как руки, ноги и голова человека. Тимофей вздрогнул от прикосновения и стиснул зубы, казалось, я причинила ему физическую боль. Заглянув в серые глаза парня, в которых сейчас можно было утонуть, словно в бездонных озёрах неизбывной печали, я опустилась напротив него на колени и, потянув к себе, крепко обняла. Прижимая к груди любимого человека, становилось не важным всё, в чём Тимофей мне только что открылся. Я понимала лишь одно – я так сильно его люблю, как никого и никогда в жизни своей не любила! Цепляясь друг за друга, мы больше не сдерживались, слёзы полились рекой, оставляя мокрые следы на одежде. Он расцеловывал моё влажное солёное лицо, нежно смотря в заплаканные глаза. Тим не мог поверить, что я приняла его, не оттолкнула после такого устрашающего признания.

«Я просто его люблю», – повторяла я себе, вдыхая запах волос брюнета.

Мы так и сидели молча на полу, боясь отпустить друг друга. Проведя рукой по сильной спине, я уже не чувствовала выпуклых шрамов. Но казалось, парень полностью обессилил, он не с первого раза поднялся с пола. Медленно, поддерживая под руку, я отвела его в спальню, и мы устроились на кровати друг напротив друга. Наши пальцы то сплетались в косу, то ласково поглаживали ладони. Мой взгляд бродил по лицу Тима, будто заново изучая его. Наконец я решила заговорить.

– Так ты был Ангелом-хранителем? – от долгого плача мой голос слегка охрип, зато сердце, приняв новую ипостась парня, окончательно успокоилось.

– Был, – глухо ответил Тим.

– Но почему тебя сделали Падшим? – сама не совсем понимая вопрос, продолжила я.

– Я был Хранителем одного хорошего человека, – со вздохом начал свою исповедь парень. – Генри… Генри Шеффилд. Он жил в штате Мичиган всю свою жизнь. Увлечение машинами привело его, ещё молодого парня, на завод по сборке этих самых машин. Автомобильная промышленность активно развивалась в то время, – я коротко кивнула, представляя себе картину в голове. – Кстати, именно он и привил мне любовь к автомобилям, ведь я на протяжении многих лет часами напролёт наблюдал за его работой, – Тимофей ностальгически тепло улыбнулся. – Но вскоре в его семье случилось горе – единственная дочурка София серьёзно заболела и буквально за несколько месяцев слегла. Генри и его супруга Мэри были просто в отчаянии, но, как ни старались, не могли ей помочь. Всё, что зарабатывал глава семьи, уходило на лечение дочери. И тут вдруг по городу разнёсся слух, что в Дирборн приезжает специалист, который чудесным образом исцеляет людей даже на самых последних стадиях. Конечно, у семьи на тот момент совсем не было денег. Генри приходилось брать на себя по несколько смен на заводе, – Тимофей поднял на меня полные печали глаза. – Я знал, что это плохо кончится, и постоянно посылал ему знаки. И я ведь даже пытался задержать его в тот злополучный день: сначала он забыл ключи, потом машина не заводилась, затем в лобовое стекло врезалась птица… Но он так сильно хотел помочь родной кровинке, что не обращал никакого внимания на все мои подсказки. А перед этим на завод в котельную пришёл работать новый человек. Произошла какая-то заминка в графике, и он не успел продуть один из котлов перед запуском, – Тимофей поджал губы, выдержал паузу и продолжил. – Генри работал именно в том секторе. Он даже ничего не заметил, потому как от усталости просто уснул на обеденном перерыве. Прогремел взрыв, – парень посмотрел мне в глаза, – и он точно погиб бы, понимаешь? Но я спас его, став щитом от огня… И он меня видел… а это абсолютно непозволительно.

– Непозволительно показываться людям? – спросила я, внимательно выслушав неторопливый рассказ Тима.

– Хранители как пчёлы, – грустно улыбнулся брюнет, – один раз воспользовавшись своим жалом, насекомое умирает. Один раз воспользовавшись силой Хранителя, мы падаем на землю. Вмешиваться в естественный ход событий мы не имеем права, не говоря уже о том, чтобы показаться человеку.

В негодовании я возразила:

– Но это же несправедливо! Ты же хотел как лучше.

– Это не важно, – он мягко поцеловал мою руку. – Я нарушил правила и поплатился за это, – Тимофей замолчал, и я, пододвинувшись, обняла его. – В тот вечер, когда мы впервые встретились, я чувствовал, что с тобой произойдёт что-то плохое. Поэтому я старался тебя оттолкнуть, вёл себя как конченый засранец, боясь узнать тебя ближе, вдруг ты окажешься прекрасной девушкой, хорошим человеком, как, собственно, и случилось. Я снова пытался уговорить себя не вмешиваться в течение жизни. Но… не смог остаться в стороне и, решая, кем я хочу быть: в перспективе Хранителем или человеком сейчас, я выбрал второе.

Горечь подкатывала к горлу, сковывая дыхание, и я чувствовала себя такой виноватой перед Тимофеем. Я сделала поспешные выводы и думала про него по-настоящему мерзкие вещи, что он мог быть самым гнусным образом причастен к произошедшему.

– Тима, – я, готовая разреветься, дотронулась до щеки парня, – прости меня, пожалуйста, я не знала… я подумала… ещё и ударила тебя…

Брюнет не дал мне договорить.

– Тш-ш-ш, тихо, моя девочка, откуда же ты могла знать, – парень ласково гладил меня по голове, а из моих глаз потоком лились молчаливые слёзы.

В сильных руках я понемногу успокоилась, и мы продолжили этот трудный для понимания разговор, ведь я хотела знать всё о том, как устроена жизнь моего любимого человека.

– Что происходит после того, как Хранитель становится Падшим? – на сердце было непомерно тяжело, будто на нём лежал десятитонный груз и давил всем весом.

– Падший просыпается на земле, как правило, в физиологическом возрасте около восемнадцати лет. У него нет корней, нет родных, и ему предстоит выбор, – Тимофей устало потёр глаза. – Сложно начать жизнь вот так, абсолютно неподготовленным. Многие Падшие идут по наклонной, становясь бандитами и полными отморозками. За счёт своих способностей и умения предчувствовать такие Падшие добиваются успеха и уважения в криминальных кругах. Другие же служат во благо человечества и пытаются вернуться в Хранители.

– Так это возможно? – спросила я, глубоко в душе надеясь, что парень ответит «нет».

«Какая же ты эгоистка, Николь! Но если он вернётся… я останусь тут одна», – мне было стыдно за свои мысли.

– Возможно, но это очень сложно. Необходимо выполнить ряд условий, а каких именно – не знает никто. Чёткой инструкции не существует, – Тимофей с нежностью перебирал пальцами пряди моих длинных волос.

– Ты не пытался?

– До недавнего времени пытался. Я помогал всем и каждому, кого встречал на своём земном пути, – поцеловав тёмную макушку, промолвил он.

– Почему перестал пытаться? – я взглянула в его уставшие глаза.

– Потому что у меня теперь есть повод остаться, – Тимофей слабо усмехнулся, но я поняла, что он имел в виду меня под словом «повод». – Я вдруг осознал простую вещь. Пока я на земле – от меня больше толку. Здесь нет правил благодетели.

Осторожно, будто боясь разрушить этот тонкий душевный момент, я потянулась к парню и мягко коснулась его губ. Всё, что обрушилось на меня сегодня, делало меня только сильнее, я ощущала это физически. Теперь, когда я знала, почему Тимофей так много скрывал, боясь меня потерять, я влюблялась в глубокие серые глаза всё больше. Эмоционально обессиленные, молча обнявшись, мы лежали на уютной постели. Мои веки быстро стали тяжелеть, и я провалилась в темноту сна, не выпуская из объятий любимого мужчину.

Глава 14. Побег из Фейтфола

Ночь была неспокойная, неприятно удушливая. Меня преследовали странные пугающие сны, но я мужественно гнала их прочь. Сквозь тревожную дрёму донёсся настойчивый телефонный звонок. Тимофей поднял трубку и вышел из спальни, бесшумно прикрыв за собой дверь. Я лениво потянулась и одним глазком глянула на экран своего смартфона. Почти семь утра, за окном только начинало светать.

«И кому это не спится в такую рань?» – недовольно про себя пробурчала я и, перевернувшись на другой бок, вспомнила, что так и уснула вчера, не раздевшись.

Затаив дыхание, я прислушалась. Но к моему огорчению, мужской голос звучал тихо и неразборчиво. Выпутавшись из тёплого одеяла, я неуклюже встала с постели и подошла к деревянной двери. Стараясь не шуметь, я отворила её и выглянула.

– Да, понял… Спасибо, что позвонил, – всё, что я расслышала.

Парень, закончив разговор, неожиданно и со злостью стукнул кулаком о стол и, облокотившись на него, шумно выдохнул, не замечая меня. По напряжённому лицу и поджатым губам Тима было понятно – он явно нервничал.

– Что случилось? – аккуратно приблизившись, спросила я, глядя на брюнета, и стянула резинку с растрёпанных волос.

Тимофей поднял на меня полный отрешённости взгляд и растерянно потёр рукой затёкшую во сне шею.

– Есть некоторые сложности, – отвёл он глаза.

– Из-за чего?

Парень уставился в одну точку, сосредоточенно что-то обдумывая.

– Собирайся, – наконец скомандовал Тим и двинулся в сторону спальни.

– Эй! – я затормозила его рукой, преградив путь и пытаясь выдернуть брюнета из размышлений. – Собираться куда? Мы куда-то едем?

Холодный взгляд вдруг потеплел, точно очнувшись от внезапного помутнения, и Тим нежно обнял меня за талию.

– Нам надо уехать из города на пару дней. Я обещаю, что всё подробнее расскажу тебе по дороге. Сейчас надо быстро собраться.

– Скажи хотя бы вкратце, что случилось?

Тимофей взял в свои руки моё лицо и участливо заглянул в глаза.

– Ты мне доверяешь? – я согласно кивнула, ни секунды не мешкая, и Тим, чмокнув меня чуть выше виска, повторил: – Собирайся.

Через десять минут полностью одетые мы вышли из дома. Сев в машину, я скинула сообщение Карине с просьбой заезжать и кормить Кико в период моего отсутствия. Хорошо, что дома с запасом был куплен кошачий корм.

Улица уже вовсю осветилась и залилась ярким утренним солнцем. Некоторые люди, пользуясь моментом, наслаждались ещё пустыми дорогами и, наплевав на всё и всех, громко слушали музыку в машинах. По дороге заехав на заправку, Тим залил полный бак бензина и купил два больших ароматных капучино со свежими круассанами. Кофеин хорошо помог мне взбодриться и отвлечься от дурных мыслей, и я уже была готова к расспросу.

– Ну, итак. Ты обещал мне рассказать: зачем и куда мы едем? – дожёвывая вкусную выпечку с ванильной начинкой, я обратилась к парню. Но что-то подсказывало мне, что эта поездка не попадала в категорию романтических.

– Мы поживём в доме моих хороших друзей. Временно, – не отрываясь от дороги, коротко бросил Тим и порывисто взъерошил рукой волосы.

– В городе что-то произошло? Мы похожи на беглецов.

Тимофей кинул задумчивый взгляд в мою сторону и положил мне на колено ладонь. Это немного успокаивало.

– Вчера полиция узнала, кто тебя спас. А значит, это вопрос времени, когда об этом узнают остальные Падшие.

Мне было видно, что Тим напряжён, хотя он и старался этого не показывать.

– Это плохо?

Парень шумно сглотнул застрявшую в горле слюну.

– Как тебе сказать. Помнишь, я рассказывал тебе, что каждый из нас, попадая на землю, делает выбор, кем ему стать?

– Помню, конечно.

Все эти воспоминания были слишком свежие, чтобы забыть хотя бы незначительную деталь. Тем более не каждый день узнаёшь, что твой парень – в прошлом Ангел-хранитель.

– В нашем городе есть банда влиятельных Падших, которую объединили общие интересы. Корыстные, разумеется, – уточнил Тимофей. – Они считают себя выше и лучше обычных людей и потому всячески демонстрируют своё превосходство и власть над ними, – дымчатые глаза парня время от времени бегали по зеркалам заднего вида, словно он ожидал преследования. – Втягивая доверчивых простаков в сомнительные истории, эта группа обдирала их до нитки. Со временем аппетиты только росли, и Падшие организовали некую игру для богатых и искушённых, для людей, которые имеет всё и всех: бизнесменов, чиновников, политиков и так далее. Начало было вполне безобидным: через специальное приложение на телефон каждому из пресыщенных жизнью толстосумов по очереди приходило конкретное задание, и все остальные участники делали ставки, примет герой недели вызов или нет. К примеру, проехать голым в общественном транспорте, – Тимофей глянул на меня с саркастичной усмешкой. – Тупо, конечно, но вреда от этого никому не было, ну если только моральный. Таким образом одни получали адреналин и эмоции, другие – деньги. Как новаторы в этом деле Падшие имели хороший доход. Они отвечали за все организационные моменты, обеспечивая бесперебойность игры и безопасность участников. Но однажды и этого стало мало – наивная забава быстро наскучила. И вот тогда они создали усовершенствованную версию развлечения, уже для самых отбитых психов, которым богатство и статус совсем задурманили разум, – так называемую Игру в куклы. Суть та же, только задания вышли из-под контроля. Общим голосованием выбиралась «кукла», и это мог быть любой человек, любого пола, любого возраста. В основном люди подбирались с помощью социальных сетей: простые, без особых средств и покровителей. И вот, все участники – денежные мешки, тянули жребий, кому принимать вызов и какой. Остальные, как обычно, делали ставки. И это уже не было невинным и смешным. Задания давались неоднозначные и часто противозаконные. Например, обманом проникнуть в чужой дом и забрать какую-то вещь, напоить и, воспользовавшись ситуацией, избить или… насильно овладеть, – на последних двух словах брюнет запнулся. – Выполнение легко отследить. В этом активно помогают видеокамеры города и свои люди в полиции, которых, естественно, регулярно за это финансово благодарят. К тому же коррумпированные сотрудники правоохранительных органов быстро закрывают дела, в которых фигурируют люди из клуба Падших. Таких глухарей в округе масса. Я даже удивлён, что запись, где меня видно, искали так долго: у них всё отлажено, реакция мгновенная, и нарушителя спокойствия в кратчайшие сроки должны были вычислить и непременно наказать за срыв игры и потерю бабок. Но на меня никто не охотился, поэтому я и решил, что в твоём районе просто-напросто не работают камеры, и записи не существует в принципе.

– В моём районе?! К чему ты ведёшь?

Внутри живота всё похолодело от ужаса, желудок стало скручивать по спирали от отдалённого понимания, на что намекает парень.

Тимофей с сожалением взглянул на меня и с трудом решился произнести вслух:

– Николь… ты была в тот вечер их «куклой».

Пытаясь переварить услышанное, я медленно отвернулась к окну, чувствуя неприятное онемение внутри, неотвратимо распространяющееся по всему телу.

«Ты была их куклой», – проносилось в голове звонким эхом.

Растерянно встретив своё отражение в боковом зеркале, я поразилась не свойственному мне хладнокровию: большие зелёные глаза были пусты. Ни боли, ни слёз, ни шока. Эти новости что-то поменяли во мне? Я этого не чувствовала. Я лишь подумала о том, что мне уже безразлично, что и почему тогда произошло. Получалось, если бы не все эти события, возможно, мы с Тимофеем никогда бы не сблизились. Да, это неимоверно жуткая, но по факту отправная точка в перевороте всей моей жизни. От осознания сего факта по спине побежали мурашки.