Философские притчи и мысли о важном

Затем он отпустил раздражение, вернувшись мыслями к бёдрам Татьяны.

На девятом этаже лифт снова остановился, люди вышли, и стало гораздо свободнее. Перед ним уже никого не было, хотя за спиной он чувствовал присутствие.

Нажав на кнопку первого этажа, он продолжил смотреть фото своей пассии, как неожиданно свет в лифте сначала мигнул, а затем и вовсе погас. Одновременно затих лифт. Секундная тишина сменилась лёгким выдохом негодования замерших в непроглядной темноте людей.

Спустя пять секунд свет загорелся, однако кабина лифта осталась в неподвижном состоянии.

Игорь решил взять инициативу в свои руки и нажал на кнопку связи с дежурным по лифту. Спустя несколько секунд ему ответил женский голос:

– Слушаю вас.

– Девушка, у нас лифт сломался. Стоим на девятом этаже. Вызволите нас, пожалуйста.

– Хорошо, направляю к вам техбригаду. Ожидайте минут десять.

«Десять минут можно и подождать», – мысленно приободрил он себя. Не желая отождествлять себя с другими пассажирами лифта, Игорь не повернулся и не расслабился, как это сделал бы обычный человек, невольно оказавшийся в одной лодке с другими несчастными.

Подобная отрешённость оставляла видимость контроля ситуации. Он не с ними. Он сам по себе. Однако руки автоматически начали нервно крутить телефон.

Десять минут никто не говорил. Все словно замерли, пытаясь раствориться каждый в своём мире.

Но вот кто-то не выдержал и сказал:

– Наберите их ещё раз. Десять минут истекли.

Игорь мысленно похвалил свою выдержку и, словно подчиняясь мнению народа, снова нажал на кнопку вызова.

– Девушка, вас из лифта беспокоят. Прошло десять минут, никто не пришёл.

– Я знаю. У нас ЧП. Встали все лифты. Просто вас поставили в очередь.

В этот момент сзади раздался голос:

– Скажите, пожалуйста, им, что в лифте беременная на последнем месяце. Может, это немного подвинет нас в очереди.

Тут Игорь был вынужден обернуться и встретиться глазами с той, про кого уже успел забыть.

«Ну вот, хоть какая-то польза от её беременности». Вслух же он сказал:

– Ах да. Простите, не думал что вы ещё в лифте. Нужно было сразу сказать, что с нами девушка в положении.

– Алло, диспетчер. У нас девушка беременная и шесть человек в лифте. Уверен, это должно быть веской причиной, чтобы поставить нас в приоритетность по вызволению из лифта.

– Я вас поняла, сейчас передам.

Спустя три минуты раздался голос:

– Бригада будет у вас через пять-десять минут.

– Спасибо.

После этого диалога атмосфера в лифте изменилась. Люди чуть расслабились. Все обменялись взглядами, оценили, кто есть кто в кабине, у некоторых даже мелькнуло нечто вроде удовлетворения оттого, что с ними оказалась беременная.

Часть 3

Порядочность проверяется уровнем ответственности.

Игорь Львович так же мельком осмотрел своих соседей: беременная, маленький мужчина тщедушного вида в возрасте за шестьдесят, две дамы в возрасте за сорок в строгих костюмах, мужчина «а-ля спецназовец» в чёрной спецодежде бизнес-центра около сорока лет. Вот и весь набор несчастных.

Когда прошло ещё десять минут, Игорь начал ощущать духоту. То, что в лифте стало достаточно жарко, отметили и другие люди. Он слышал, как кто-то начал демонстративно дуть воздух, сделав губы трубочкой.

– Н-да, что-то про нас забыли, – раздался голос из-за спины. – А между тем становится душновато.

– Мне вообще дурно уже, – тут же добавила беременная. – Всегда боялась в такой ситуации оказаться.

Игорь обернулся, оценил ситуацию и решительно нажал на кнопку. Его терпению подошёл конец. Безвыходность ситуации и рушащиеся планы подлили масла в его огонь раздражения.

– Алло, диспетчер!

Ответом ему была тишина. Он нервно нажимал на кнопку, раз за разом добавляя одну и ту же фразу, однако ситуация не менялась.

– Ну как можно быть такими разгильдяями.

Он вдохнул воздух полной грудью и медленно выдохнул.

– Что, Игорь Львович, ситуация вышла из-под контроля? – незнакомый голос заставил его резко повернуть голову.

Из-за широкой спины «спецназовца» выглянуло тонкое лицо депутата Мавриной.

– А, Ольга Игнатьевна! И вы здесь? Простите, не заметил вас. Нам сегодня не везёт вместе?

Она снова спряталась за спину.

– Никогда бы не подумала, что судьба сведёт нас в таком месте.

– Не понимаю, как можно в такой ситуации не выходить на связь. Знают, что в лифте беременная, и просто не выходят на связь!

Показное возмущение Игоря тут же нашло поддержку среди других несчастных, и каждый кинул свой камень в огород обслуживающего персонала, кроме спецназовца, Мавриной и собственно самой беременной.

– Ну ничего, сейчас мы их взбодрим. Слава богу, есть связь.

Он демонстративно достал телефон и набрал номер своего помощника. Однако и тут его ждало разочарование: тот не ответил на звонок.

Игорь ещё больше завёлся.

«Сука, вот когда нужно, никогда трубку не возьмёт! Уволю к чертям». Пять безуспешных попыток, духота и нервное напряжение окончательно вывели его из себя. Он снова повернулся к кнопке и начал вызывать диспетчера. Всё было безрезультатно. Одновременно с ним каждый делал свои попытки дозвониться, и у некоторых это даже получилось, но, судя по всему, связь была просто ужасная и никто толком не смог объяснить, что нужно сделать.

Тем не менее эта попытка исправить своё положение ещё больше оголила нервы заточённых в железный ящик людей. Их громкие попытки докричаться сквозь плохую линию связи привели к тому, что они начали мешать друг другу и периодически орать, чтобы кто-то не мешал передать другому сообщение. От этого ора у Игоря немного заболела голова.

«Это какой-то кошмар. Как только выберусь, разнесу в пух и прах всю эту богадельню».

– Хватит орать! – он постарался вложить в свой голос властность. – Вы все орёте, и ничего не слышно!

– Вы сами не орите! – сказал тщедушный мужчина. – Мы так же пытаемся вызвать помощь! Раскомандовался тут!

Игорь блеснул глазами, но сдержался от выпада в ответ. Давно его так не одёргивали. Спустя две минуты крика и шума в лифте воцарилась тишина, которая, впрочем, простояла недолго.

Они сидели в лифте уже четыре часа. Четыре часа, вычеркнутых из жизни. Игорь не мог поверить, что он оказался в такой ситуации. Его выбешивало чувство беспомощности оттого, что при всей своей власти он не мог повлиять на ситуацию, не мог наорать на нерадивых исполнителей, оставаясь лишь беспомощным двуногим человеком, подобным другим, таким же, как он, заключённым в эту консервную банку. «Как шпроты».

За это время они пережили несколько волн скандалов. С них слетела важность поддержания достойного внешнего вида, и уже через тридцать минут они сели на корточки. Игорь поддерживал свой статус ещё полчаса, после чего так же опустился на корточки. Лишь беременная женщина полностью села на пол, вытянув ноги. Они не понимали, почему их не могут вытащить и куда пропала связь с диспетчером. Версии строились самые разные: от захвата здания террористами до чрезвычайной ситуации в связи с пожаром или ещё каким бедствием. Все эти версии казались и нелепыми, и страшными одновременно, поскольку никто не мог вспомнить, чтобы кто-то провёл в лифте столько времени.

В этот момент снова раздался голос Мавриной:

– Думаю, если бы возможность была, то к нам бы уже пришли. Раз их нет, значит, есть причина.

Тут уж Игорь не смог сдержать издёвку:

– Вы решили сыграть в толерантность и терпение?! Ничего, что у нас тут беременная женщина на последнем месяце! Вам всё равно?

– Мне не всё равно. Но своим криком мы ситуацию не изменим. А вот притыкать меня отсутствием внимания и заботы о беременной – это подло. Тем более что забота о детях, малоимущих и многодетных до последнего времени не была вашим коньком.

– Вы со мной поспорить хотите по рабочим вопросам? Я дам вам такую возможность в думе.

– Вы ничего мне не можете дать. Вы лишь забираете. Оставьте ваши рисовки для своих халдеев и телекамер.

Игорь глубоко задышал. Разговаривать таким тоном с ним не смел никто из окружения, что он считал ниже себя по статусу. В этом лифте все были из той видовой принадлежности, что работали на таких, как он.

Очень холодным голосом, в котором отчётливо зазвучали нотки угрозы, он сказал:

– Осторожнее, Ольга Игнатьевна. Из лифта мы выйдем, и за свой язык нужно будет отвечать.

Ольга Игнатьевна выдохнула устало:

– Не переживайте. Я всю жизнь отвечаю за свои слова. Но раз уж у нас такая возможность пообщаться, может, расскажете простым избирателям, как же так у нас в думе принимаются законы большинством, которого нет на месте? Или, может, объясните беременной многодетной матери, почему вы отказали в бюджете закону о поддержке многодетных семей? Поделитесь, думаю, времени у нас много, чтобы послушать вашу версию.

Игорь напрягся. Он видел, что она открыто шла на провокацию. Его чутьё политика мгновенно подсказало ему, что в этой ситуации лучшим выходом будет проигнорировать её выпад и отступить. Отыграется он потом.

Но искра правды нашла сухой хворост несправедливости, и огонь вспыхнул.

– Вы отказали многодетным семьям в поддержке? – подала голос беременная. – Но вы же сами мне только что говорили, что поможете. Получается, вы соврали? Говорите одно, а делаете по-другому? Как вы можете так поступать?

– Работа депутата такова, что их языки им не принадлежат. Они, как правило, живут своей жизнью, – снова подлила масла в разгорающийся огонь Маврина. – Вы сейчас имеете возможность поговорить с главным виновником провального и лживого голосования по вашему вопросу. Для меня идеальная встреча избирателя со своим избранником. Побольше бы таких встреч.

Игорь буквально почувствовал, как в считанные секунды накалилась обстановка в лифте.

«Нужно что-то сказать. Но нельзя оправдываться. Никогда нельзя оправдываться. Тем более перед тем, кто того не стоит. Нужно атаковать. Нужно осадить эту шепелявую тварь».

– Ольга Игнатьевна, мы всегда говорим с нашими избирателями. Не переживайте. И с этой девушкой мы договорились встретиться, и я обещал ей помочь. Не так ли? – повернулся он к беременной. – Адресная помощь – это мой конёк. А вот обсуждение голосования по закону пусть останется вне границ этого помещения. Не накаляйте ситуацию.

«Вежливо и достойно, – подумал он. – Молодец».

– Всегда удивлялся, как у вас хватает наглости так умело уходить от ответов на прямые вопросы. Как слизняк, – тщедушный старикан снова подал голос.

Тут Игорь не выдержал:

– Следите за языком, мужчина. Иначе придётся отвечать за оскорбление представителя власти. Благо свидетелей предостаточно.

– Вы мне не угрожайте. Вам задали вопрос, а вы ушли от ответа.

– А я не желаю, – резко, агрессивно, вытянувшись в сторону мужчины, сказал Игорь, вложив в свои слова максимальные нотки презрения, – не считаю нужным даже смотреть в вашу сторону. Ясно?

Нервное напряжение окончательно скинуло с Игоря личину вежливого человека. Он больше не считал нужным сдерживать себя:

– Кому мне объяснить? Тебе? А кто ты такой? Что ты из себя представляешь в этой жизни, чтобы я, – он выделил себя повышением голоса, – давал тебе, – снова акцент, но уже пренебрежительный, – объяснение?! – С каждым сказанным словом его голос повышался, так что в конце он практически кричал.

В нём проснулась власть, которую он не хотел больше скрывать. Он не считал нужным её сдерживать. Они должны понять, кто он и кто есть все они.

– Вы ведёте себя нагло и по-хамски, – спокойным голосом сказала одна из дамочек бизнес-внешности. – Если вы такой важный, то умейте уважать других людей. Тех, кто ниже вас по статусу. Поверьте, это добавит очков вашему статусу, которым вы сейчас пытаетесь давить на этого мужчину. Я не знаю, кто вы и о чём речь, но сейчас для меня совершенно очевидно, для кого была сказана фраза «Достоинство измеряется не сантиметрами». Вы ведёте себя низко и неподобающе. Тем более для мужчины, и тем более облечённого властью, о которой тут упомянули вскользь.

Спокойный голос очередного оппонента оказал обратный эффект на Игоря. Вместо того чтобы принять аргументы и поменять линию поведения, он просто повернулся к ней и сказал:

– Пошла в жопу. По буквам: пошла на х&@! Со своим нравоучением! Может, ещё кто-то хочет мне что-то сказать? А?!

Он не решился посмотреть в сторону «спецназовца», потому что он единственный среди присутствующих мог оказать ему физическое сопротивление и выйти победителем. Он просто провёл взглядом по сторонам и как бы для всех и одновременно для каждого в отдельности, чтобы подчеркнуть его ничтожество, медленно произнес:

– Просто все заткнитесь! Сидите и молчите! Все на взводе! Не нужно меня выводить из себя и заставлять вас оскорблять! Я могу испортить жизнь каждого из вас! Стоит нам выйти из лифта, и вся ваша кажущаяся вера и правда в свои принципы и убеждения испарится, как только я нажму на свои рычаги. Мы здесь не для того, чтобы вы тявкали, вспомнив, что у вас есть голос! Мы тут просто заперты в лифте! Вы и с вами крупный чиновник! Всё! Поэтому не смейте мне указывать, что и как говорить, или я вас размажу так, что вы проклянёте тот день, когда оказались со мной в этом лифте!

На какое-то мгновение воцарилась тишина, в которой раздавалось только яростное дыхание Игоря. Он ещё раз обвёл взглядом всех, утвердительно кивнул головой молчанию и уже спокойно произнес:

– Вот и славненько. Сидим и ждём помощь.

В этот момент его телефон пискнул. Он взглянул на экран: «Д-2-убил». Это СМС от зама на последний ход. «Он выиграл. Последний однопалубный пал. Он всегда выигрывает. Ему удалось взять ситуацию под контроль. Он это сделал. Он осадил эту челядь. Указал быдлу место. Теперь он вожак этой стаи и этот статус нужно поддерживать» – такие мысли пронеслись в его голове, когда он сказал последние слова. Просматривая текст СМС, он периферийным зрением ощущал взгляды окружавших его людей.

Так в тишине прошло ещё пять минут. Игорь не выдержал и начал стучать по двери лифта. Но качественные материалы гасили звуки, и он понял бесполезность своих действий.

И тут беременная женщина снова проявила себя:

– Мне нужно в туалет. И меня тошнит.

Игорь посмотрел в её сторону. Нужно было поддерживать роль вожака. Проявить и заботу, и контроль.

– Потерпите. Думаю, продержаться ещё полчаса – в физиологических возможностях вашего организма. – Потом добавил: – Даже с учётом вашего положения.

– Я уже терплю двадцать минут. Ещё когда к вам заходила, подумала, что нужно сходить.

– Женщина, вы что, предлагаете сходить в туалет здесь? Вы в своём уме?

Но беременная уже разошлась, из-за разыгрывающейся стресса у неё началась паническая волна страха. Она начала кричать:

– Я хочу в туалет! Мне что, лопнуть? Я не могу больше терпеть! Я беременна! Вы слышите меня?! Вы все слышите меня?! Мне нужно всего лишь сходить в туалет!

Неожиданно Маврина сделала шаг вперёд и ударила её по щеке.

– Хотите в туалет, делайте свои дела и ни на кого не смотрите! Но перестаньте кричать! Вы ни у кого не должны просить разрешение на это!

Это была атака на его лидерство. Этого допустить было нельзя.

– Нет, должна! Вы совсем из ума выжили, Маврина? Давайте начнём срать в лифте!

– И начнём, если придётся! – выкрикнула она ему в ответ. – И вы будете смотреть и нюхать, если придётся! И вся ваша власть никому ничего не запретит и не изменит, если только нас отсюда не вытащат!

– Я не могу больше терпеть, извините меня. – У неё текли слёзы, она безуспешно размазывала их по лицу, всхлипывала и вздрагивала.

– Успокойтесь, – ласково сказала Маврина, – все мы люди, может, вы первая среди нас. Не стесняйтесь. Делайте своё дело. В вашем положении терпеть особенно вредно.

Её ласковый голос и звучащие в нём понимание и забота зазвучали неожиданно для слуха Игоря. На мгновение он ощутил укор совести, а в голове мелькнула мысль: «Почему я этого не сказал?»

«Это и есть человечность, Игорь. Именно её проявляет настоящий человек в условиях, где большинство показывает звериный оскал. Где твоя человечность? Где твоё достоинство, что измеряется не сантиметрами? В какой момент ты его потерял? Да и терял ли вообще?»

Он смешался. В это мгновение все услышали, что сквозь рыдание раздался звук вытекающей жидкости. Все поняли, что это значит. Ещё спустя несколько секунд кабина лифта наполнилась запахом мочи.

– Простите.

Ответом ей было молчание. Но про себя Игорь подумал, что если они проторчат здесь ещё два часа, то в туалет понадобится идти уже каждому из них.

Его размышления прервал шум и треск из коммутатора диспетчерской.

– Алло… вам… те… те… коман…

Он бросился к кнопке.

– Алло! Вас не слышно! Алло! Повторите!

Треск смолк. Он в сердцах ударил по железной поверхности.

– А я рада, что мы с вами оказались в этой ситуации, – раздался голос Мавриной, – я воочию увидела, что из себя представляют такие люди, как вы, в экстремальных ситуациях.

– Заткнитесь. Вы меня утомили своими нравоучениями, – ответил он не поворачиваясь.

– Слушал, слушал я вас, – раздался голос, – и решил, что мне надоела ваша грубость. Ещё раз вы начнёте хамить, и я вас по-мужски встряхну. Вправлю вежливость и адекватность.

Игорь обернулся и понял, что с ним заговорил «спецназовец» в спецодежде бизнес-центра. Тот, кто за всё время не проронил ни слова.

– Вы кто? – бросился в атаку Игорь. – Вы знаете, с кем говорите? Нет? Так вот лучше молчите, как молчали, и не делайте из себя перст божий! Встряхнёт он меня. Я тебя так встряхну, заиб@@@ся кувыркаться!

К таким людям, как охранник, а то, что человек был из этой среды, он уже не сомневался, Игорь относился так же, как к Мавриной, только с ещё большим презрением. Охрана – это мебель, удобная, но в то же время незаметная; она выполняет свою функцию и не умеет говорить. Такие люди привыкли, что ими командуют, они привыкли уважать власть и силу, что за ней стоит. Факт, что он заговорил, и тем более в такой форме, требовал ответа, и чем жёстче и наглее он будет, тем эффективнее должна быть реакция.

– Я понял, кто вы. Для меня люди делятся на две категории: порядочные и непорядочные. Всё остальное – условности, чтобы потешить чужое самолюбие. Вы непорядочный человек.

– Слушай сюда, типа, порядочный, – Игорь сделал шаг вперёд, угрожающе давя телом в защиту своего агрессивного голоса, – решил, что раз мы здесь заперты, то можешь себе позволить так со мной говорить? Это всё, – он обвёл руками лифт, – скоро закончится, и тогда там, на свободе, мы с тобой и поговорим. И там я с удовольствием послушаю твои размышления о порядочности! Ты услышал меня?! Там я всё твоё дуальное представление о порядочности с удовольствием переверну с ног на голову. Там я…

Охранник сделал резкий выпад руками, вцепившись в лацканы пиджака Игоря, резко рванул его на себя и так же резко сделал возвратное движение, впечатав Игоря в стену лифта.

Раздался женский вскрик, и Маврина бросилась на охранника.

– Господи боже, мужчина. Вы что делаете? Вы в своём уме? Он того не стоит, а вы на свою жизнь навсегда неприятностей найдёте. Отпустите его.

Игорь ощутил, как железные кулаки упёрлись ему в грудь, а глаза «спецназовца» превратились в тёмные щёлки.

– Ещё одно подобное слово и ударю.

– Я… Я депутат… Я вас предупреждаю об ответственности за насилие в отношении представителя власти…

Его голос хрипел и сипел, пока «спец» давил ему на грудь. Наконец он его отпустил, Игорь упал на пол, руками размазав растёкшуюся мочу.

– Ты ответишь мне за это. Они все будут свидетелями. Я тебя на зоне сгною.

Он вытер руки о брюки своего дорогущего костюма и сплюнул на пол рядом с беременной.

– Считай, что ты уже гниёшь.

Ответом ему стала нога охранника, наступившая на руку. Игорь закричал.

– Ещё слово, – отчётливо прозвучал голос «спеца», – и не там, а здесь начнут гнить твои пальцы. Ты слышишь?

Игорь замычал:

– Да!

Охранник отступил, и Игорь прижал к себе больную руку. Он хотел по-детски подуть на пальцы, но с них стекали капли мочи, и он был вынужден просто зажать кисть под мышку, чтобы вытереть и одновременно унять боль.

В это мгновение сверху раздался шум, словно на лифт кто-то прыгнул.

– Эй, в лифте! Как вы там? Служба спасения. Сейчас будем пробовать вас вытаскивать. Ну и денёк у нас сегодня.

Тут же в кабине поднялся шум. Все начали кричать, стараясь перекричать друг друга, в том числе и Игорь.

* * *

Сознание вернулось, и он попытался понять, где находится. Память не сразу восстановила ужас последних минут заточения в лифте. Он продолжал лежать с закрытыми глазами, не стремясь собрать мысли воедино. Но наконец цепочка памяти восстановилась, и его прострелило. Лифт сорвался, и он… Он жив. Игорь осторожно подвигал руками и ногами. Жив и вроде как цел. Тут он решил открыть глаза и окончательно сравнить ощущения с визуальной картинкой. Он лежал в больничной палате. По крайней мере, окружающая обстановка: кровать, тумбочка, чистота и стерильность подсказывали такой вывод. Значит, он выжил.

А другие? Плевать на других! Главное, он жив.

Ответственность. Возможно, придётся объясняться с полицией. О чём? О том, что пытался выбраться и боролся за свою жизнь с охранником-преступником и безумным старикашкой? Если они сдохли, то туда им и дорога. Он ни в чём не виноват. Он просто хотел выбраться.

Последние пять минут в лифте превратились в самый страшный кошмар в его жизни. Как только лопнул один из тросов и команда спасателей покинула лифтовую шахту из-за угрозы падения лифта, им стало понятно, что они сами по себе. Лифт застрял таким образом, что они могли выбраться только подтягиваясь. И тут главной проблемой оказалось то, что нужно было выпустить беременную первой. Со своим животом она не могла пролезть в образовавшуюся щель, а команда спасателей на этаже не могла увеличить проём. В итоге им пришлось ждать, когда принесут специальное приспособление, которое увеличило отверстие. И в это время лопнул второй трос.

Инстинкт самосохранения отказывался пропускать кого-то впереди себя. Они буквально выпихивали беременную, лишь бы она вылезла поскорее. Её живот оказался слишком большим, и паника с непрекращающимися криками сводила Игоря с ума.

Сначала женщины. Кто придумал, что при опасности должны выживать и идти первыми самые слабые? Что за идиотское правило спасения?

Когда появились специалисты по спасению, он отчаянно пытался разглядеть людей в форме, чтобы привлечь их на свою сторону статусом мандата. Он был уверен, что окажись на этаже полицейские, он бы смог обеспечить себе выход вне очереди, но их не было.

– Вытащите меня, я глава областной думы! Вытащите меня! – орал он в проём, протягивая руки, но его словно не слышали.

– Помогите беременной и женщинам! Быстрее! Времени мало!

– Да! Да! Конечно! Но она не пролезет в эту щель! Она на девятом месяце! – закричал охранник.

Пока увеличивали проём, решили, что две бизнес-леди вполне могут протиснуться, их по очереди подсадили и помогли выбраться из лифта.

Игорь искал причину, чтобы пролезть следующим, и не находил её. Он понимал, что любая его попытка будет пресечена охранником. Точно! Нужно, чтобы сначала вылез он!

– Давайте теперь вы! – сказал он ему. – Вы поможете беременной снаружи.

Трюк был ужасно примитивный, рассчитанный лишь на желание выжить. На секунду на лице «спеца» мелькнула неуверенность от предложения Игоря. Но он тут же решительно махнул головой:

– Сначала женщины, потом мы. Если так хочется жить, то я вас пропущу.

Когда им наконец удалось помочь выбраться беременной, он столкнулся лицом к лицу с Мавриной.

– Не тормозите, Ольга Игнатьевна! Спасайте свою шкуру! – поторопил он её.

Она сказала:

– Спасибо! А я думала, сначала вы.

– Я готов передумать!

Но крепкие руки уже зацепили её, и она исчезла в проёме.

В этот момент свет окончательно потух и лопнул очередной трос.

– Один трос! Вас держит один трос, – закричал спасатель, – быстрее! Кто следующий?!

«Кто?! Да конечно, он! Не этот же старикашка с верзилой должны быть следующими!»

– Я! Дайте руку! Тащите меня! – Он протянул свою руку спасателю, но тут ему на спину прыгнул старикан с криком:

– Ну уж нет, грязный политик! Сначала простой народ! А уж потом капитан корабля!

Игорь извернулся и скинул его со своей спины.

– Ты сошёл с ума, старик? Мы сейчас разобьёмся!

– Я не собираюсь умирать в этой железке! Сначала я, а потом ты, депутатишка! Первым тебя я не пропущу!

Игорь секунду оценивал ситуацию, после чего резко ударил тщедушного мужчину в нос.

Тот отлетел в угол лифта, раскинув руки.

Игорь оскалился и повернулся к «спецу».