Небо завтрашнего дня

– После такой заманухи разве можно отказаться? – поднялся с места Мак, и все остальные ребята тоже потянулись за ним.

И хотя было заметно, что настрой у них упал, да и отношение ко мне тоже оставляло желать лучшего, я старалась не принимать ситуацию близко к сердцу. В конце концов, я не под дулом автомата заставляла их идти за собой. Зато если бы кто-нибудь из них по недомыслию или по иной причине захотел выложить предположения, по секрету сообщённые мне Валентином Петровичем, в Интернете, то безо всяких сомнений я могла бы считать себя уволенной из «Светских хроник». А для большей радости мне ещё предъявили бы иск о разглашении конфиденциальных сведений и заставили возместить редакции материальный ущерб в размере нескольких миллионов рублей, которых у меня нет и, уже точно, никогда не будет. И эта перспектива была пострашнее созерцания насупившихся лиц моих товарищей, которые шли за мной так, словно я вела их на гильотину.

Впрочем, упадническое настроение продолжалось у ребят недолго. Пару километров, не больше. Затем мы снова бодро выстроились в прежнем порядке, И Виктор, следуя указаниям компаса, уверенно указывал нам путь, а Мак вернулся к своим шуткам-прибауткам и снова начал подкатывать к Кларе, приглашая её приехать в Тюмень и познакомиться с его питомцами. Илья же твёрдым шагом шёл вперёд, и лицо его было непроницаемым. Я не знала, что он думал, но меня устраивало уже то, что он не стал спорить и не повернул назад. А остальное в данный момент для меня было неважным.

Путь был тяжёлым. Из-за того, что никто, кроме меня, не рассчитывал на дополнительные девять километров пути, в первой половине дня никто и не думал экономить силы, отчего сейчас все ощущали усталость. Нужен был привал, да только никто не решался предложить его устроить. Все шли так, словно желали доказать мне, что готовы безропотно идти хоть до скончания времён, не думая о пище и отдыхе, и тем самым пробудить во мне чувство вины за все те мытарства, которые они сейчас переносили. Но я не чувствовала себя виноватой. Я выполняла свою работу и ради этого сама много чем пожертвовала. И те жертвы, на которые сейчас шли эти ребята, были нисколько не больше моих собственных.

Когда кто-то хотел пить, то делал это не останавливаясь, словно не желая задерживать остальных. И я чувствовала благодарность к этим людям за их безмолвную солидарность, с которой они помогали мне добраться до цели моего журналистского расследования.

Так прошло около двух часов.

– Собственно, мы пришли, – произнёс Виктор, сверяясь с данными на своих спортивных часах, имевших, ко всему прочему, ещё и функцию компаса. – Ровно девять километров, – добавил он, обращаясь непосредственно ко мне.

– Значит, мы можем отдохнуть, пока наша доблестная журналистка станет в поте лице добывать сенсацию для своего журнала, – с сарказмом произнёс Мак, снимая свой рюкзак.

После этого он помог снять рюкзак Кларе и тут же предложил ей шоколадный батончик, который достал из кармана своей куртки.

Остальные ребята тоже сняли рюкзаки и достали бутылки с водой. И лишь я не спешила разоблачаться.

– Надолго мы здесь? – спросил меня тем временем Виктор. – Стоит разбивать лагерь или будем ночевать в другом месте?

– Пока не знаю, – произнесла я, пристально оглядывая окрестности. – Но привал в любом случае стоит устроить.

– Об этом можно было и не говорить, – едко ответил Виктор, который, вероятно, тоже затаил на меня обиду, но старался не показывать виду, чтобы не подрывать моральный дух нашей группы, так как именно его слово во всех случаях было последним, а не моё.

– Вы пока отдохните, я тут ещё немного поброжу и исследую местность, – сказала я и медленно двинулась дальше на северо-восток.

– Нет! – твёрдым голосом возразил Виктор. – В одиночку никто никуда не пойдёт! Сейчас мы все займёмся обедом, потому что всем нужен отдых. А потом я сам пойду с тобой дольше. И это не обсуждается.

– Хорошо, – послушно ответила я, потому что предложение Виктора и в самом деле было разумным.

Мы сложили в кучу наши рюкзаки, а затем занялись разжиганием костра. Сварив суп, мы пообедали. И обычно после трапезы у нас следовала непринуждённая беседа о том, о сём, но сегодня всё было иначе. Тревожное молчание, сопровождавшее весь обед, продолжалось. Каждый увлечённо рассматривал дно своей миски, не решаясь прервать это занятие, словно изо всех сил оттягивая предстоящий неприятный разговор.

Я тоже чувствовала себя не в своей тарелке, если так можно было выразиться, потому что устала до чёртиков. У меня вообще не было желание сегодня ещё куда-то идти. А ещё меньше было желания устраивать какие-либо споры и доказывать свою точку зрения. Но я знала, что если предложу всем прямо сейчас расположиться на ночлег, чтобы отложить все дальнейшие поиски до завтрашнего дня, то окончательно настрою народ против себя. Поэтому я просто заставила себя подняться на ноги и сказала:

– Надеюсь, никто не против, если я ненадолго всех покину и пойду немного огляжусь?

– Да, откладывать не стоит, потому что скоро стемнеет, – поднялся со своего места Виктор. – Если через час мы не вернёмся, – обратился он затем к ребятам, – устанавливайте палатки и ложитесь спать.

– А если с вами что-то случится? – с тревогой поинтересовался Илья. – Я считаю нам не нужно разделяться. Сейчас мы всё уберём и пойдём все вместе.

– Нет! – остановил его Виктор. – Это ознакомительная вылазка. Мы только осмотримся, чтобы узнать, если ли поблизости то, что может представлять интерес, но исследовать ничего не будем. Если мы что-то увидим, то вернёмся и сообщим вам, чтобы пойти туда всем вместе. А если ближайший час ничего не найдём, то всё равно вернёмся сюда, потому что продолжать поиски ночью глупо и опасно.

– Глупо и опасно вообще идти туда, не знаю куда, особенно когда кто-то уже поплатился за такую неосмотрительность своей жизнью, – ехидно произнёс Мак, и я еле сдержалась, чтобы не врезать ему.

Вечно он во всё лез! Остальные ребята, даже если и были чем-то недовольны, не показывали этого. И такой расклад меня вполне устраивал, поскольку рассчитывать на безоговорочный энтузиазм с их стороны мне не приходилось. Но Мак – совершенно другое дело. У него – что на уме, то и на языке. И беда состояла в том, что все слушали его больше, чем меня. И мне приходилось постоянно быть начеку, ожидая, что в любой, даже самый неподходящий момент, послушав разговоры Мака, все передумают и уйдут, оставив здесь меня одну исполнять свой журналистский долг. И эта перспектива страшила меня больше всего. Даже больше увольнения с работы и последующего судебного иска. И лишь мысль о том, что ни один настоящий альпинист не бросит своего товарища в беде, придавала мне сил. А в том, что Виктор, Илья, Клара и даже Мак были настоящими альпинистами, для которых товарищество и взаимовыручка не были пустым звуком, я нисколько не сомневалась. Наверное, поэтому я и позволяла себе наглость скрывать от них истинную цель нашей экспедиции и манипулировать их товарищескими чувствами.

Боже, во что я превратилась?

– Полагаю, план дельнейших действий всем понятен, – между тем произнёс Виктор, чтобы пресечь новые споры. – За старшего остаётся Илья, – добавил он, строго поглядев на всех.

Затем мы с Виктором взяли дополнительные фонарики и бутылки с водой, после чего двинулись дальше на северо-восток, оставив Мака, Илья и Клару сидеть у костра в полном молчании. Но и мы с Виктором тоже не утруждали себя разговорами. Мы шли с твёрдой решимостью, словно заколачивали сваи, и каждый наш шаг, каждое движение осуществлялось чисто механически, эксплуатируя мышечную память, а не мозг. Ни один из нас не был уверен в том, что наши поиски будут результативными, тем более что уже начинало темнеть, и оттого тем более удивительней для меня прозвучала фраза Виктора: «Кажется, впереди что-то есть», когда он произнёс её через двадцать минут после начала нашей молчаливой прогулки.

Я подняла голову и всмотрелась вдаль. Парень показывал рукой вперёд, и тут уже я смогла разглядеть очертания каких-то тёмных сооружений, расположенных в нескольких сотнях метрах от нас.

– Не думал, что здесь живут люди, – с сомнением в голосе произнёс Виктор, не замедляя шаг. – Да это и непохоже на поселение манси.

– Это должна быть воинская часть, – ответила я, не глядя в лицо своему спутнику.

– И что нам это даст? – удивился Виктор. – Нас туда и близко не пустят!

– Воинская часть давно закрыта, и там сейчас никого не должно быть. Но именно там и должны остаться доказательства разработки химического оружия и проводимых полвека назад испытаний.

– Ох, и наивная ты! – не сдержался Виктор, посмеиваясь, а затем повернул голову в мою сторону. – Кто ж оставляет такой компромат? Уверен, всё уже давно вывезено и похоронено! Зря только время потратим, если пойдём туда.

И он остановился.

– Пойдём назад! Всё расскажем ребятам, – приказал Виктор.

– Мы непременно это сделаем, – кивнула я в ответ. – Но для начала давай хотя бы дойдём до воинской части и посмотрим, что она из себя представляет.

– Это для статьи? – со вздохом уточнил Виктор.

– Да, для статьи, – подтвердила я.

– Понятно. С паршивой овцы хоть шерсти клок. Напечатаешь в своём журнале снимки воинской части и выскажешь очередные, ничем не подтверждённые предположения о гибели группы Виктора Ястребова. А люди станут читать твой журнал и снова будут думать и гадать, что же случилось шестьдесят лет назад с несчастными альпинистами. Но ответа на свои вопросы так и не получат.

Я не стала его переубеждать.

– Так мы идём?

– Идём, – с грустью согласился он, и мы направились в сторону воинской части.

Мы подошли к полуразвалившемуся забору, через который легко было перелезть, но в этом отсутствовала необходимость, так как рядом находились незапертые ворота, через которые мы и вошли на территорию бывшей воинской части. Нашим глазам предстало несколько двух- и трёхэтажных кирпичных здания, окна в которых были либо разбиты, либо треснули. От этого места веяло мраком и ужасом. И мне совершенно не хотелось исследовать его, особенно сейчас, когда сумерки уже сгустились.

По-видимому, Виктор думал так же.

– Полагаю, осматривать всё здесь мы будем завтра, – произнёс он, водя фонариком по безлюдному призраку воинской части.

– Согласна, – ответила я, стараясь унять дрожь.

Весь мой энтузиазм как рукой сняло. От зловещей тишины, царившей вокруг, меня охватила паника. Я и предположить не могла, насколько страшно находиться ночью в месте, где нет ничего живого. Ночевать посреди дремучего леса в палатке и то не так страшно, как бродить здесь.

Надо полагать, у Виктора психика была покрепче моей, потому что, посмотрев на него, я не обнаружила никаких признаков волнения. Он выглядел по-прежнему спокойным и бодрым, и единственной причиной, по которой он решил отложить осмотр этого страшного места на завтрашний день, являлись соображения рациональности. При дневном свете разглядывать незнакомые вещи гораздо лучше, чем в полумраке.

И мы вернулись к нашей команде.

Ещё когда мы подходили к нашему лагерю, я заметила, что там стоят четыре палатки, а не три. Стало быть, палатку Виктора ребята установили по собственной инициативе, чтобы дать ему возможность отдохнуть сразу же после возвращения. Обо мне, конечно же, никто не подумал. Но у меня даже не осталось сил, чтобы упрекнуть ребят в этом. Молча я подошла к своему рюкзаку и достала из него палатку. И пока Виктор рассказывал ребятам о результатах нашей вылазки, я готовила себе спальное место. И когда я установила палатку и разложила спальный мешок, то тотчас залезла в него и уснула, едва закрыв глаза.

Не могу сказать, сколько мне удалось проспать, но проснулась я от странных звуков, раздававшихся рядом с моей палаткой.

Я открыла глаза, и дикий ужас охватил моё сердце. Я даже не могла дрожать, потому что настолько оцепенела, что перестала дышать.

Я увидела огненные шары, перемещавшиеся в хаотичном беспорядке за стенами моей палатки, прямо как в те дни, когда трагически погибла группа Виктора Ястребова. А ещё мой слух уловил странный гул, сопровождавший движение огней.

Я даже не могла крикнуть, чтобы позвать на помощь. Я не могла думать, чтобы попытаться мысленно найти рациональное объяснение происходящему. Я готовилась к худшему.

Но секунды шли, превращаясь в минуты, но кроме того, что уже было мною замечено, ничего не происходило. Огни и гул. И тогда моё дыхание снова пришло в норму, а мозг продолжил функционировать.

Неужели версия об НЛО была верной? Вот будет обидно убедиться в этом и так и не получить возможность поведать о такой сногсшибательной новости миру! И я рассудила так. Что бы сейчас не происходило за стенами моей палатки, лучшим решением будет выяснить это, чем лежать без движения и находиться в неведении, позволяя воображению строить самые немыслимые предположения.

И я собрала всё своё мужество в кулак, взяла в руки смартфон и включила на нём режим видеосъёмки, после чего тихонько вылезла из спального мешка и стала пробираться к выходу из палатки. Но покидать своё укрытие я не стала, а лишь прислонила к щели выхода объектив смартфона, чтобы заснять то, что творилось сейчас за стенами палатки. И когда я увидела то, что сняла, то чуть не подпрыгнула от злости.

Мак и Илья стояли рядом с моей палаткой и размахивали включёнными фонариками, издавая при этом странные звуки, напоминавшие гудение турбины.

Вот хулиганы! Напугали меня до чёртиков!

Так и хотелось выйти и наподдавать им, чтобы впредь думали, прежде чем стращать меня посреди ночи.

Но потом я решила, что лучшим ответом на их детскую выходку будет вообще никак не реагировать на это безобразие. Пусть думают, что впустую устроили весь этот спектакль, потому что их самый главный зритель благополучно проспал всё представление.

И мне так понравилась эта идея, что я снова забралась в свой спальник, закрыла глаза и моментально уснула.

Утром я вышла из палатки и сразу же наткнулась на пристальный взгляд Мака, который всегда поднимался на ноги ни свет ни заря. Видимо, сказывалась привычка рано вставать, чтобы выгуливать своих питомцев.

– Как спалось? – тут же поинтересовался Мак, надеясь вынудить из меня признание о тех волнениях, которые мне довелось пережить этой ночью.

– Великолепно! – не моргнув глазом, ответила я. – Отлично выспалась.

– Да? – подозрительно произнёс Мак. – А ты не врёшь? Потому что когда я ночью ходил в туалет, то заметил, как тряслись стены твоей палатки. Я ещё подумал, что наша храбрая журналистка, наверное, по ночам дрожит от страха из-за того, что призраки убитых альпинистов не дают ей покоя.

– Нет, – невозмутимо покачала я головой. – Никакие призраки сегодня ночью меня не беспокоили.

– Странно, – с досадой проговорил Мак, а я лишь ухмыльнулась про себя.

Мой план прекрасно сработал, и в этом раунде счёт был в мою пользу. Но долго наслаждаться победой мне не пришлось, так как в этот момент из своей палатки вышел Виктор и сразу же начал давать распоряжения по поводу планов на сегодняшний день.

Вероятно, вчера, когда я завалилась спать, у ребят состоялась серьёзная беседа, в ходе которой Виктор рассказал о воинской части, которую мы вчера обнаружили, и объяснил, что нам необходимо исследовать, потому что все вели себя так послушно, не выказывая ни тени обиды или недовольства, что я невольно поразилась и порадовалась. По крайней мере, этот факт мог избавить меня от выслушивания дополнительных упрёков в свой адрес, что уже было неплохо.

Мы позавтракали, сложили вещи в рюкзаки и снова пустились в путь, по которому вчера шли вдвоём с Виктором. Мы подошли к воинской части, прошли через ворота и направились к ближайшему от нас зданию.

– Чтобы сэкономить время, можем разделиться. К примеру, мы с Кларой можем пойти дальше, а вы втроём осмотритесь тут, – сразу же предложил Мак, подмигивая своей спутнице.

Выслушав это предложение, Виктор не торопился с ответом.

– Не уверен, что стоит разделяться. Будет быстрее, если мы станем вместе осматривать каждое сооружение по очереди, чтобы не заблудиться. А уже внутри здания можно будет разойтись в разные стороны. И тот, кто заметит что-то интересное и достойное внимания, позовёт остальных.

Виктор был как всегда прав, и даже Мак не стал с ним спорить. Поэтому мы дружно вошли через главный вход здания и только внутри позволили себе выбрать наиболее подходящий маршрут для исследования.

Я думала, будет страшно ходить по пустым коридорам, заглядывая по пути во все внутренние помещения, где уже несколько десятилетий не ступала нога живого человека, но на самом деле всё оказалось не так грустно. При дневном свете всё выглядело будничным и нестрашным. Просто грязные кабинеты. Где-то имелась мебель, где-то – нет. Где-то валялись сломанные стулья, а где-то в целости и сохранности стоял целый книжный шкаф, заполненный сверху донизу сочинениями Ленина и Маркса.

На одной из стен я даже заметила вымпел с изображением Ильича и подумала о том, что его можно было бы неплохо продать коллекционерам. Но я не стала ничего брать с собой. Мой рюкзак был и без того достаточно тяжёл, и я не знала, что ещё мне предстоит найти в этой заброшенной воинской части.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.