Меланхолия

«Кошка»

Ваши волосы цвета клена,

А глаза зеленее травы.

Сама осень в девушке словно,

Мне не нужен никто, только вы.

Госпожа в платье ярко-оранжевом,

В ожерелье из листьев сухих.

Разобьет мое сердце лишь взглядом

И не примет лирический стих.

На балу всем мужчинам откажет

И за веером спрячет лицо.

Эстетично прическу развяжет

Снимет с пальца златое кольцо.

И в такт музыке, двигаясь страстно,

Подошла она близко ко мне.

Осторожна. Как кошка, изящна.

Приручу ее, выхода нет.

Я забрал эту даму сегодня,

Не жалею совсем ни о чем.

Она рада, теперь ведь свободна.

Ушла из дому с моим ключом.

Но на той же неделе вернулась,

Попросила ей спеть колыбель.

Под мой голос спокойно уснула,

Хоть и кошка сама по себе.

«Душа – океан»

Агрессивный кусочек искусства,

Что не может найти тебя здесь.

В ее темных глазах вроде пусто,

Это ложь. Ее мир – интерес.

Там таится души океан,

Разливаясь, съедая песчинки.

На поверхности все, что обман,

В глубине то, что хочет починки.

А на дне, если сможешь увидеть,

Она прячет свои чудеса.

В этой маленькой пирамиде,

Ее чувства, слова и краса.

Но нельзя заплывать за буйки,

Там собрались подводные монстры.

За границей живут все грехи,

Они держат ее язык острый.

Но порой происходят кошмары,

И вода начинает давить.

Слышен запах химической гари,

Расплывается весь мирской вид.

Она тонет не может дышать,

Ей становится плохо от мыслей.

Ее бьет электрический скат,

Помоги, нужно действовать быстро.

Тебе нужно помочь ей спастись,

И поставить в ее воду фильтр.

А потом уничтожить всю слизь,

И прочистить вот так каждый литр.

Посмотри, как она изменилась,

Как легка и светла стала вдруг.

Ты ей сделал огромную милость,

Ты помог ей, единственный друг.

«Давай»

Давай сделаем домик из стульев,

Из кресел, подушек и пледов.

Давай вместе поселимся там,

Будем книги читать и пить вкусный чай.

Давай спрячемся, словно и не было,

Давай сделаем вид, что одни.

Давай вылечим сердце от холода,

Чтобы вновь загорелись огни.

Мы уедем с тобой из страны,

И поселимся рядом с природой.

Мы поженимся, может быть, Ы,

И подружимся с разной погодой.

Заведем себе пару зверюшек

И обвесим картинами дом.

«Здесь живут и поэт, и художник»-

Будет яркая вывеска в нем.

Будем ночью не спать, смотреть фильмы,

Или выйдем на звезды смотреть.

Нас связала судьба очень сильно,

Это будет наш общий секрет.

Теперь будет художнику кисть и натура,

Поэту – бумага и музы вагон.

Из красок выходит искусства структура,

И слово за словом ложатся на фон.

И вот получилась работа двух сфер-

Повесим на стену, красиво, поверь.

А также нашла себе место душа,

Нет и конца у карандаша.

«Сон?»

Что-то предельно ясное, но от души скользящее, в сердце происходило от ее бледных рук.

Мне не хватало опыта, чтоб распознать симптомы и снова быть уверенным в верности своих слов.

Я заворожен точно ей. Стиль и манера речи, цвет волос, тонкость пальцев, запах её вокруг -

Всё пробирает мягко, словно слегка касаясь, она так сильно схожа с девушкой моих снов.

Нежные яркие губы, в ранках от вредной привычки, так увлекают сильно, что времени думать нет.

Хочется прикасаться, греть ее руки-холод, сладко скользить по коже, присвоить ее себе.

Хочется дать тепла, прогнать, наконец, в ней ночь, и сделать в подарок ей своими руками свет,

Чтоб больше не уходила, не ранила свое сердце, чтоб вновь не забыла все, что в жизни имеет вес.

Я точно ее согрею, пожертвовав самым ценным, разбившись о скалы больно, чтоб тронуть пустое море.

Я точно, я точно стану кусочком центральным пазла, чье место она так тайно хранит у себя внутри.

Верну блеск в ее глаза, добавив чуть-чуть перчинки, чтоб треснули мини-льдинки в разбавленном грустью мире.

Я буду ее любить, забыв про всё остальное, забыв, что быль и что сон, лишь бы руки мои не остыли.

«Город Z»

Искать, разбираться в огромном тоннеле

В котором повсюду осколки стекла,

Опасно не только для нежного тела,

Опасно для разума. *КАК НАДОЕЛО*

Кричащие вывески города Z

Напомнили резко о сломанном рае,

Где дни, словно патока, а морской бриз

Носил с собой запахи пыли, играя.

На улицах серых, безлюдных почти

Витала опять же *твоя* атмосфера.

– Вот книги еще, и эти прочти…

– Пошли обниматься, согрею…

И руки в карманах, мне б лишь ухватиться

За голос, за запах, за брошенный взгляд.

Но нет же, тут только сердитые лица

И что-то знакомое, *ты был бы рад*.

Здесь будто бы всё наполнено смыслом

Всего потому, что рядом есть ты.

Мой мир – чёрно-белый, из мрака искусство,

Ты в битую вазу рисуешь цветы.

Все наши моменты остались в местах,

В которых теперь что-то ноет от сердца.

Мы так и продолжим встречаться во снах,

Разрушив все связи, начав ещё с детства.

Наш город Z тает под поезда ход,

Как будто мираж, иллюзия словно,

Теряется с музыки несколько нот,

А мы все останемся связаны болью.

Случайные встречи, сумбурная жизнь,

А краски всё льются и льются на холст.

Моменты, моменты и всюду соблазн,

Пробелы внутри вечно-черных полос.

И вот, вдруг услышав, знакомый мне голос

Внутри от эмоций зажегся пожар.

И я в первый раз не успела сбежать,

Ведь ты уже гладил рукой мои волосы…

******

У нас вместо десертов кусочек сахара,

Вместо чая вода (кипяток) без вкуса.

У нас в правилах четкий запрет на пары

И даже на кусок человека грустный.

У нас все беседы – это бред полнейший,

А книги мы в буквальном смысле едим.

Ненавидим политику, но вольны,

А вообще толерантны и нелюдимы.

У нас клуб, но без зрителей, и народа

Мы одни, хоть и вместе, но одиноки

У нас много веществ запрещенноточных,

Но пускай, мы свободнее, чем все волки.

У нас всюду ирония и сарказм,

У нас похоть и наглость в пустых глазах,

А вообще нам нормально,

И вам всем шах.

Мы красивы, прекрасны и просто вах.

У нас нет запретов, ну, кроме, указанных,

Одевайся, как хочешь, и будь, кем хочешь,

Только не притворяйся, будто ты связанный,

Будто жертва судьбы – это ложь.

(А вообще клади)

Мы легко распознаем ведь, соберем

Весь твой пазл, добавив новое,

Но придется немного подчистить (запрещ.прием)

Твою душу и все, что довольно старое.

Мы не общество гениев, а хотя…

И мы вроде не глупые, это точно.

У нас всех проблемы, вот нервы спят,

Мы с психушки сбежавшие и нам срочно

Нужно спрятаться где-то от всех врачей,

Чтобы нас не нашли и искали вечно,

А мы бы продолжили ждать ночей

И потом собираться и книги есть,

Обсуждать людей, уважать их всех,

И в какой-то момент исчезнуть (в лес).

Говорить со зверями и делать грех.

Временами пугать «человеков» рядом…

И так далее, если нас не поймают…

«Больно»

Ещё немного и я оступлюсь,

Упаду в твою черную душу.

Я и в этом придумаю плюс,

Чтоб себя же спасти от удушья.

Я же вижу насквозь тебя (полностью)

И нутро твое видно отлично.

Я случайно лишилась возможности

Сделать чистым вновь грязный лист.

Я запуталась в мыслях, и как всегда

Я вернулась к любимой проблеме.

Посчитай, сколько раз уже не смогла,

Сколько раз всё внутри немеет.

И я в силу своих обстоятельств,

Подержусь пока за твою руку.

Ты не отпускай моих пальцев:

Мое сердце закончит стук.

Ты держи так крепко, как можешь,

Я уже не слежу за собой

И боюсь себя, так как нож

Я давно держу за спиной.

За тебя зацепиться мне надо,

Чтобы рядом держаться кого-то.

Ты вариант лучший, мне взгляда

Хватило запомнить твой фон.

Но честно, я так хочу просто

Обняться хоть с кем-то хорошим.

Чтоб с раны упала короста,

А там под ней тает шрам.

Я так хочу просто касаться

Кого-то душе дорогого.

Хочу улыбаться от солнца,

И плакать в объятьях его.

Меня не любили, тоскою

Пропитано сердце мое.

Держи и будь рядом, я скрою,

Что мне очень больно с тобой.

"Программные сбои"

Мой программный код сбит и нарушен,

В нем давно не хватает нулей с единицами.

И все прошлые связи намеренно сброшены:

Даже вирус подавился всеми этими лицами,

Что находятся в огромной памяти робота

И продолжают съедать мои цифры.

Все, что в скобках убито – читается шепотом,

Так сложилось правило корявыми шифрами.

У компьютера где-то скопилась свалка из мусора,

Но тут нет никого, кто бы смог мне помочь.

Все другие на нить, словно бусы из бисера

Аккуратно нанизывают мелкими точками

Код, который потом сложится в цельный торт.

И он будет скорей всего слишком приторным

Или пересоленным (так бывает?)

Ну, а может просто он будет шуточным

И в итоге резко возьмет и лопнет.

Код нарушен, нарушен, а ну-ка стоп.

И ошибки в колонну, быстрей считайтесь!

Сколько ж вас получилось, а, нервный сброд?

Удаляйтесь быстрее, пока я здесь.

И идем все на выход, и ты и ты,

Отдай цифру, оставь ее. Раз, два, три…

Не хватает кого-то. Останови.

Просто нечто запуталось там, в сети.

Раз, два, три. Раз, два, три.

– Все на месте? Точно?

– Ты их всех считал?

Не хватает ошибки. *Опять скандал*.

И по сложному тяжкому механизму

Из железа и меди, и серебра

Очень громко и нагло, ошибкой «спазм»

Назвала себя трещина, что пошла.

Она четко по шву, где скреплялись металлы

Вырезала собой некий чудный узор.

И в какой-то момент, прокусив что-то важное (мы не знали),

Она отвалилась и на полу нацарапала вроде: «еще приду»

Но уже было поздно и вся система

Взорвалась, оставляя частицы в стенах.

"Меланхоли Я"

Меланхолия…

Своими тонкими руками-клешнями

Слегка от шеи до пальцев ног

Мурашками словно бы рассыпаясь,

Удушьем к горлу вновь возвращается.

Ей только б видеть колеса-слезы

Солено-бито-недостеклянные,

Что морем катятся по лицу

Почти пустому, почти печальному.

Ей лишь дай повод

Метаморфоз,

Тогда уж точно

Пробьет на слезы.

Ей нужно грустью

Остаться в чае,

(Умом не тронься)

Добить отчаяньем.

И капли-стекла из темных глаз,

Полуприкрытых, сухущих вечно.

Пустых, без чувств, неблестящих вовсе,

Их трудно просто открыть наверх.

Она, внутри, обдает всё холодом

И остаётся внутри кристаллами,

И остаётся морозным инеем

Да так, что трудно потом дышать.

Садится комом в больное горло

Туда-сюда по зажатой глотке .

Уходит вглубь из воспоминаний

И будит колкую недосовесть.

А вот, казалось бы,

Станет ли

Большой

Проблемой

Почти обычная,

Повседневная

Ме-

Ла-

Нхо-

Ли-

Я

«Бабочка»

В столь холодную ночь, из тепла где осталась лишь свечка,

Я молю присмотреть за огнем, чтоб не ранил он бабочек.

Я прошу тебя стать снов хранителем той синей речки,

Что когда-то была тоже кем-то, кто есть человек.

Мыслей много, чернил и бумаги не хватит на них.

Ты уйдешь, сделав вывод, что эти фантазии – бред.

Ты не выполнил просьбы, поставив их ниже своих.

Так и быть, но теперь и огня, и тех бабочек нет.

Прах обнял и запрятал в себе ту живую, последнюю,

Потерявшую краску на крыльях, уменье летать,

Одинокую бабочку, что обреченно искала, свое летнее

Неповторимое платье в тенях.

Есть ли смысл остаться безликим в песчинках огня?

То создание все же погибнет, ведь обречена.

А вина пусть лежит на одном, кто не принял всерьез,

Человеке-хранителе горно-хрусталевых слез.

«Я тебя»

Я тебя закрашивал фломастером черным,

А из головы пытался выбросить не раз,

А ты там внутри и проедаешь мои нервы,

Посчитай по пальцам сколько времени нет нас.

Посчитай по пальцам, сколько раз ты вспомнила,

И давай мы сложим результат.

Сколько разговоров без начала?

Сколько мне положено страдать?

Ну, давай же, добивай меня

И лиши всего, воды,огня.

Только знай, что ты во мне осталась,

Глубоко и больно, жив лишь малость.

Попрощаемся сегодня или нет?

Я едва удерживаю крики.

Я хочу как птица, вверх, в полет,

Но в твоих глазах такие блики…

Дай мне раствориться в небесах,

Дай вдохнуть свободы и покоя,

Раз уж ты с презрением в глазах,

Смотришь на меня теперь такого.

Я хочу кричать,хочу поплакать,

Так хочу тебя к себе прижать.

Я хочу взглянуть в последний день,

Как красива даже твоя тень…

«Таблетки»

О, дайте мне пожалуйста, таблеток,

Чтоб усмирить бушующую душу.

О, дайте мне таблеток от людей,

Что любят лезть туда, куда не нужно.

Увы, в аптеке снова нет такого

Лекарства, что спасло б от всех проблем.

Нет ничего, помимо в белом строгой

Измученно-уставшей милой мэм.

Она спокойно смотрит на меня

И изучает данный ей рецепт.

Так монотонно говорит, у них такого нет.

И гонит посмотреть в аптеку рядом.

Там женщина стоит еще прискорбней,

Сидит и вяжет, нет народа здесь.

Она дала одну коробку яда,

Смотрела так, как будто на стеллаж залез.

Таблетка раз, потом вторая, третья.

Врача того не существует даже…

Как вновь приятно быть на своем месте,

Пусть просто временный эффект драже!

"Последнее письмо"

Я останусь чернилами на бумаге,

Стану ровными буквами в твоих письмах.

Я опять от тебя буду в полушаге

Бесполезно пытаться коснуться смысла

Твоих грусти и слез в моих сообщениях.

Я опять бесполезно своими строчками

Попытаюсь коснуться твоего битого,

Разгребая весь мусор, деля с осколками,

Кровью жадно облитого,

Сердца с нитями.

Я оставлю тебя в день рожденья солнца,

Ты не плачь, не пугайся, что я уйду.

Я останусь словами, что так и льются,

В них останется мой потускневший дух.

Я же помню, что в комнате хранишь письма,

Так люби из чернил, из игрушки плюшевой.

Просто знай, что однажды меня поймав,

Ты уже не отпустишь,

А очень зря.

«Сдаюсь"

С чего бы рыться

И вновь выбрасывать

Из лексикона,

Предвзятой памяти

С кусками важного

Полузабытого,

Полуразбитого

Вещества;

То, что кусается

Там, под ребрами,

И разрастаясь,

Приводит к вскрытию.

Ведь все равно

Ты потом расстанешься

С его частицею

Естества.

Часы в тиши

Нарушают пестрый,

Что пред мигренью,

Играет с нервами,

И, концентрируя,

Издеваясь,

Пускает дозами

В организм;

Что, если сильно

Глазное яблоко

Тяжёлым веком

Прижать и ждать,

То результатом

Предстанет тот же,

Но лишь наглядней

Полушуршащий,

Полутрещащий,

Шепча кричащий

Мне белый шум.

Перевернуться,

Прожить все заново.

Пусть смерть починит мои часы.

Возьмёт шприцы

Резко вколет марево

Оттенков черной, сплошной грозы,

Что, разрываясь, кидая молнии,

Пытаясь так прекратить конвульсии,

Поможет стать на нее похожей,

Суметь обрушиваться дождем,

С ее величеством и могуществом,

В людей, под крышами, и без них

Вселять бессмысленно-сильный ужас

Что заставляет принять религию,

И верить в то, что закончишь плач.

Теряю смысл, роняя в бездну,

Все вещи, бывшие раньше дороги,

Имея план и порядок строгий.

Утонешь ты,

И забуду реплики,

Упрямо что застревали в мыслях.

И спустя время,

Изголодавшись,

Убийца-бездна

Поглотит разум,

Остатки сердца,

Песчинки-чувства,

И ткань души, что проела моль.

Потом, сожрав изнутри моральное,

Приступит к плоти, жуя и чавкая.

Когда физическое закончится,

Начнет сжирать те воспоминания,

Что были некогда со мной связаны.

Сожрёт и фото, и дневники,

Стихи и тексты уж первым делом.

Впитает комнату, может, книги,

Шкафы, комоды, одежду, кошек…

Всё поглотит,

Чтобы не осталось

Того, что может

Меня напомнить.

Взмахну руками, мгла поддается.

И, как обои, срывая черный, я вижу белое полотно.

Я управляю.

Я поглощаю,

Ломая внутренние чертоги,

Смотря, как стены

Теряют тело,

По полу известью умирая…

Но есть ли смысл сопротивляться?

Сдаюсь.

Поглоти.

Я не хочу так больше.

Не хочу.

"Я цветок"

Я цветок

И расти мне недолго наверх.

У меня слишком слабенький стебель.

Я чудесен, но это

Совсем нам не в плюс.

Это значит мне скорую гибель.

Нет товарищей здесь,

На границе с асфальтом.

Растоптан, убит весь мой род.

А земля тут противная.

Пыль оседает на нежные,

Тонкие листья.

Дождь не льет,

Очень редко по парочке капель,

И я чувствую, что уже вяну.

Лепестки потеряли свой цвет,

И немного свернулись.

Вот бы кто-то меня перенес.

Корни в этой земле

Ничего не находят,

Там внизу глина.

И все начинает гнить.

Вянуть.

Умирать.

Я цветок, давно чувствую жажду.

Я погибну, наверное, скоро.

Опадают мои лепестки.

Черный ворон

Сел рядом со мною,

Чтоб спасти себя от тоски.

Прокусил мой тоненький стебель,

Я упал,

Ворон захохотал.

Нет меня,

Улетел страшный ворон.

Заберите....сегодня.

А я так хотел

Восемью лепестками

Дотронуться синего неба…

Но не суждено.