Звездная империя Малатеста

Все добро погрузили на робота-носильщика, похожего на безголового механического ослика.

На орбите Тессы пришлось поторчать еще час, пока пограничный контроль оценивал бортовое вооружение «Зефира». Сделав вывод об отсутствии каких-либо средств планетарной аннигиляции, корабль пустили. Садиться пришлось в иммиграционном крыле порта. Немаласары были приравнены в Малатесте к пришельцам. Даже имея гражданство, пользоваться приходилось специальными выходами из порта, специальными магазинами, специальными кафе.

Магдалина вспомнила этот бред, от чего в ней закипела злость. Мало того, что предстояло пройти все круги бюрократического ада для выхода в город, так еще и смотреть на тебя будут как на существо второго сорта.

Столичный порт располагался на берегу моря, поэтому посадку корабли совершали на воду. Бучи не считала себя выдающимся пилотом и доверила бортовому компьютеру приводнить «Зефир» в автоматическом режиме. Снизив скорость, корабль коснулся полной масляных пятен воды и вошел в высокую каменную арку, оказавшись под куполом, растянувшимся на несколько километров. Построенный в Латреке много веков назад порт почти не ремонтировался и с каждым годом все больше разрушался, но перестраивать его никто не спешил. Множество судов, неуклюже двигаясь по грязной воде, швартовались к пристаням, откуда экипажи следовали к местам пограничного контроля.

Оставив корабль на посадочной площадке и заплатив порядочное количество дирхамов за стоянку, Магда и Кико попали в зону контроля, где столпилась куча народу. Толпы людей всех народов, кричащих на разных языках, толпы пришельцев, издающих звуки всех тональностей и выделяющих феромоны всех видов. Все они ждали возможности попасть в столицу империи.

Расписное шелковое платье и наличие собственного робота-носильщика выгодно отличали Бучи от других существ в этом крыле порта. Но в конечном итоге внешний вид ничего не решал. Даже если начать козырять перед работниками дальним родством со старшей семьей Дельеро, она, как минимум, получит пару ласковых в свой адрес, а могут и в полицию отвезти.

Отстояв очередь, пришлось ждать, пока Бучи выдадут новый паспорт, так как у ее старого истек срок действия. Затем временный паспорт изготовили для Кико, у которого никаких документов не было вовсе. За все процедуры, конечно же, пришлось отвалить еще пару горстей монет.

Бучи смотрела на работников порта и задавалась вопросом, как такое количество взрослых мужиков и женщин может заниматься такой ерундой? Один работник ставил печать, другой расписывался, третий проверял сумки, четвертый сверял биометрику. На пунктах контроля собирались невообразимые очереди. Повышенные меры безопасности объяснялись предотвращением терактов. Но что мешало террористу взорваться на первом пункте досмотра, где потенциальных жертв толпилось порядочно?

Пока стояли в очереди, Кико дернул за руку Магдалину, указал ей на семью гагаров, птенец которых жалобно пищал, сидя в багажной тележке. Самка пыталась успокоить детеныша, но тот все не унимался.

– Наверное, пить хочет, – предположил Кико.

Магдалина вытащила из сумки на носильщике бутылку воды и передала самке.

Похожие на пингвинов существа одобрительно защелкали зубастыми клювами, принимая из рук воду, и принялись поить птенца.

Старая добрая бюрократия, про которую Бучи успела забыть, живя в диких системах, выпустила их из своих объятий только спустя три часа.

Латрек еще называют столицей в столице. В самом большом городе Тессы сосредоточены основные органы управления огромной старой империи. Царский дворец, здание Протектората, парламент-Кнессет и еще сотня больших и малых министерств, каждое из которых чем-то управляло и кого-то контролировало.

Выйдя на улицу из порта и вдохнув городской воздух, Магдалина подумала, что в какой-то степени по Латреку она скучала.

Они шли через огромный портовый базар, где торговали экзотической едой, экзотическими животными и экзотическими слухами. Во все глаза Кико глядел по сторонам, пытаясь осознать происходящую картину и рассмотреть толпы причудливо одетых людей.

Магдалина подняла мальчика на руки и посадила на носильщика. Пусть рассмотрит происходящее, наверняка такого никогда не видел, сидя в душном сабе.

Купив у торговцев нават, душистый черный чай и пакет корицы, Бучи сама устроилась верхом на задней части носильщика, скрестив ноги. Так и прошли весь базар, растянувшийся на пару километров. Удобно устроившись на деловито семенящем четырьмя ножками носильщике, они наблюдали за активно торгующимися покупателями и продавцами и вдыхали ароматы разноцветных специй и жарящегося на многочисленных вертелах мяса, из которого потом будут готовить карси-хоровац.

Пройдя через рынок, Магда и Кико поднялись на платформу веревочного трамвая. Магдалина купила билеты, после чего они вошли в длинный потрепанный вагон, висевший на стальном тросе. Мальчика усадила у окна, пусть посмотрит на город. Каким бы примитивным видом транспорта ни считался у маласаров веревочный трамвай, это был лучший способ недорого осмотреть Латрек, что отлично знали туристы, уже основательно набившиеся в вагон.

Трамвай наконец тронулся. Не отрываясь от окна, Кико спросил:

– Ты тут живешь?

– Раньше жила.

– Почему уехала?

– Рядом с той частью порта, из которой мы выходили, есть еще несколько выходов для чистокровных маласаров. Красивые, чистые, без всяких очередей, – разжевывая во рту нават, рассказывала Магдалина. – Но нам с тобой туда нельзя. Как говорят, рожей мы не вышли.

Кико отвернулся от окна и взглянул на Бучи.

– Как это так? Ты, например, очень красивая. Неужели даже тебя не пустят?

– Спасибо, – улыбнувшись, ответила Магдалина. – Но в Малатесте оценивают не по красоте, а по происхождению, по крови. Если ты не чистокровный, а тем более, если ты не человек, то даже перекусить зайти можно не в каждое заведение, – Магда передала Кико кусочек навата. – Это такой сахар, попробуй. Так вот, даже если у тебя будет много денег, то купить квартиру или дом можно только в районе для таких же, как мы. Неместных, немаласаров. Если, к примеру, женщину-немаласарку прихватит, и она начнет рожать на улице, то ей придется вызывать скорую и ехать в больницу в районе для своих, даже если через дорогу маласарская больница, а до своей ехать несколько кварталов. Зато по телевизору только и говорят о равенстве всех граждан империи и о равных возможностях.

– Это неправильно.

– Вот и я говорю, что неправильно, поэтому и задерживаться в этом театре лицемерия не хочу.

Трамвай теперь ехал над узкой старой улочкой. За окном проносились балконы древних трущоб, усеянные цветами на продажу и лозами винограда. Пора было посвятить мальчишку в дальнейшие планы.

– У меня тут живет старинный друг, Эрзули Нидар. Он с детства меня учил всему, как в школе, – Кико внимательно слушал Бучи, понимая, что сейчас решается его дальнейшая судьба. – Вообще он преподает несколько наук в Главном университете. Ему дали такую возможность несмотря на то, что он не человек. Но, насколько я помню, он собирался открыть школу для детей. Вот к нему и заедем, думаю, он тебя возьмет учиться и поселит куда-нибудь, я замолвлю словечко. Ты ему только про Королеву Гипериона как-нибудь спой, он тоже любитель. А дальше видно будет, может, и на летчика поступишь, как хотел.

– Спасибо, Магдалина, я все верну, заработаю и верну, – на глаза Кико навернулись слезы.

– Считай, это подарок для старта. Но дальше сам, я дела закончу и улечу скоро.

Кико опустил голову, умолк, а затем снова заговорил:

– Я думал, ты со мной останешься.

– Нет, Кико, так не получится. Я собираюсь снова в дикие системы, ни нянькой, ни подружкой я тебе там стать не смогу. Слишком опасные места. Меня могут убить. Что тогда будешь делать? А если тебя убьют, я себе не прощу. Зря, что ли, из той помойки тебя забирала?

Некоторое время молчали, потом Кико задал, мучавший его вопрос:

– А почему этому Эрзули дают преподавать, если он не человек? Ты ведь говорила…

– Говорила, все так. Только мало есть существ в известной галактике, кто, во-первых, прожил несколько тысяч лет, а значит, обладает такими знаниями, которые и не снились никому. А во-вторых, готов этими знаниями делиться. Вот и терпят его.

Надгробный столб Кельвина Дельеро-Бучи усеивали выгравированные в камне тексты молитв Крылатому пантеону. Магдалина долго стояла напротив могилы отца. Перед смертью он говорил: «Только не тащите на мою могилу цветы, подарите их лучше кому-то живому». Ее сложно было назвать послушной дочерью, но цветы она не приносила.

Стоявший до этого поодаль Кико подошел ближе.

– Твой папа умер от старости?

– Нет. Он заболел, так же как твоя тетя. Гомолерская чума в запущенной стадии не лечится.

– Я думал, если есть много денег, то лекарство можно купить. Так пилоты говорили.

– Дураки твои пилоты. Хоть ты сам царь Малатесты, но если заболел и вовремя не начал лечиться – умрешь. Всякие мошенники придумали во время эпидемии торговать лекарствами против чумы. Беднякам продавали под видом панацеи плацебо, а богачам… тоже плацебо, только за совсем другие деньги. Настоящее лекарство доставалось только избранным или покупалось на черном рынке. Но денег у нас тогда было очень мало. Отца выгнали с поста протектора, никто не хотел брать его на работу. Перебивались как могли.

Она не плакала ни на похоронах, ни сейчас. Но в душе вновь проснулась грусть, что жизнь в тот период у нее и родителей сложилась именно так. Отец все время пропадал на работе, близки они никогда не были. Бывало, зайдет какой-нибудь разговор, побеседуют, но очень редко. Хороших воспоминаний у Магдалины почти не осталось.

После кладбища на взятой напрокат машине они поехали в банк. Сканер на входе определил их как немаласаров, и сотрудники банка принялись обыскивать Магдалину и Кико, по несколько раз проверять паспорта и задавать кучу вопросов.

Один из охранников, ощупывая Бучи, обнаружил на ее бедре ножны с меццо. Испытывая явное удовольствие от процесса, он принялся расстегивать крепившие их ремешки. Кико бросился было на охранника с кулаками, но Магдалина остановила его жестом и совершенно спокойно произнесла:

– Не надо, пусть этот козел копается. Видно же, что потом будет передергивать на такие волнительные впечатления. Других вариантов-то, видимо, нет.

Охранник тут же остановился, ограничившись лишь изъятием самого кинжала. Поднявшись, он со злостью посмотрел на улыбающуюся Бучи. «Только дай повод, – думала она, глядя на охранника. – Я же тебе все кости переломаю». Мужик решил не связываться и дал команду пропустить их в помещения банка.

Во время службы в армии Малатесты Бучи дослужилась до звания старшего лейтенанта. С этого момента зарплаты стало хватать на нормальное питание и оставалось что отложить. Военные чеки, которыми платили всем военнослужащим империи, Магдалина при первой возможности клала на свой счет в банк. Процесс этот был довольно муторный. Находясь в пределах одной звездной системы, деньги по счету двигались относительно быстро. А вот в дальних уголках Галактики нужно было ждать, пока местный банк передаст информацию о пополнении счета в сеть саба, пока приемник на выходе из саба информацию примет, передаст в центральное отделение сумму и номер счета, и только тогда деньги будут внесены на счет.

Уходил на такое действо месяц как минимум. А еще по пути мог потеряться сигнал, и бегай потом по отделениям банков, расположенных в разных частях света, ищи свои чеки и доказывай, что деньги на счет не пришли.

– Старший лейтенант в отставке Магдалина Дельеро-Бучи, третий кавалерийский батальон, – передавая паспорт в узкое окошко, проговорила Магда. – Хочу снять со своего счета денежные средства.

– Сколько хотите снять? – спросил работник банка.

– Все, что есть. Кажется, там порядка двух тысяч дирхамов. Получить хочу монетами.

– К сожалению, вам отказано в выдаче.

Выяснилось, что за время отсутствия Магдалины военный суд вынес дополнительное решение по делу операции на Локе. За нарушение приказа, помимо увольнения из рядов вооруженных сил, подлежали изъятию все денежные средства, лежащие на военном счете.

Сволочи. Вот так и бывает, сражаешься, ползаешь по колено в грязи, получаешь пули, а потом за то, что спасаешь людей, отнимают все деньги.

Внутри Бучи полыхали огнем все спектры эмоций, которые испытывает обманутый и ограбленный собственным государством человек. Но устраивать скандал бесполезно, только охрану тешить.

Взяв копию решения через окошко и забрав из зоны хранения кинутый охранником на пол меццо, пришлось проследовать к выходу.

Несколько минут Кико ждал на улице у машины, наблюдая за тем, как ругается Магдалина, колошматя руками руль. Что за слова звучат, он не слышал, но смысл уловил.

– Заедем во дворец, у меня там дело. Ты посиди в машине, не нужно со мной туда ходить, – сказала Бучи Кико, когда они продолжили путь. – Скорее всего, аудиенции придется долго ждать. Может, вообще назначат на какой-нибудь другой день. Вернусь – поедем к Эрзули пить чай.

– Ты пойдешь к самой царице? – удивленно спросил мальчик.

– Да, к самой царице, – выделив последнее слово, ответила Магда.

– Круто, – только и ответил Кико, откидываясь в кресле.

Старая бабка ни дирхамом не помогла их семье, когда отца выперли из Протектората. Еще и что-то хочет теперь. С другой стороны, вряд ли что тогда, что сейчас царица Таледа Чируви имела привилегию самостоятельно принимать все решения. Монархическая партия в Кнессете имела абсолютное большинство голосов. Поэтому все решения царского двора диктовались восседающей там знатью, а им, в свою очередь, диктовали их хозяева – старшие семьи Малатесты. Именно им и перешел в свое время дорогу Кельвин Бучи.

Когда Магдалина родилась, Чируви пребывала в преклонных годах. Вполне вероятно, что сейчас ее величество на смертном одре. Уж не наследство ли какое она хотела оставить Магдалине? Вряд ли. Главное, сразу попросить большую предоплату за свои услуги монетами, чтобы потом точно не зажали деньги.

Дорогу в центр города преодолели быстро. Система автоматического управления автомобилями, принимавшая на себя управление любой машиной, въезжающей в город, помогала избегать пробок. Можно было не следить за дорогой и поспать, все равно большая часть дорог проходила в туннелях. Но злость так и распирала Бучи. Сон не шел.

Кико с интересом глазел в окно, любуясь Собором Крылатого пантеона, чей круглый купол возвышался над городскими зданиями. Годы брали свое, и тысячелетнее здание, подобно порту, ветшало. Найдутся ли во всей империи архитекторы, способные привести древние маласарские памятники архитектуры в первоначальный вид, никто не знал.

Магдалину архитектура сейчас волновала мало. Она собиралась потребовать у Чируви заработанные военные чеки. Плевать на решение, они вон без всяких решений себе деньги гребут. Быстрее бы приехать. Все современные машины имели аэрорежим и могли летать, но делать это над городом могли только по специальному разрешению особенные люди. Поэтому быстрее не получится.

– Сиди в машине, – инструктировала Кико Магдалина, когда они подъехали к территории дворца. – Никому не открывать, ни с кем не разговаривать. Ты не местный, сам видел, какие тут порядки. Можешь за рулем пока посидеть, если хочешь.

– Есть, капитан! – ответил мальчик, пересаживаясь за руль.

Магдалина улыбнулась. Надо будет отговорить его идти на военного летчика. А то денег в итоге тоже не получит.

– Возьми мой запасной телефон, если буду задерживаться – позвоню.

– Класс! – обрадовался мальчик. – Можно поиграть?

– Играй, конечно, только не смей покупать улучшения за настоящие деньги.

Меццо она оставила в сумке на лежащем на заднем сидении роботе-носильщике. Все равно перед входом обыщут и отнимут.

– Скоро приду, – сказала Магда, не прощаясь, и направилась в сторону богато украшенного царского дворца.

Глава 3 – Дворец

«Мы познакомились с Сабилой во время моей поездки на Аквилон. Высокая пепельноволосая механистка с поразительной глубины лазурными глазами мгновенно приковала к себе все мое внимание. Вечера мы проводили вместе, гуляя по занесенным песком улицам некогда процветающего туристического края. Вскоре проводить вместе мы стали и ночи, в одну из которых милая Сабила призналась мне, что послана убить меня. Не раз и не два она поднимала надо мною меццо, пока я спал, но не решалась выполнить заказ хелидорфской Гильдии убийц.

Мы полюбили друг друга и покинули пустынный Аквилон супругами. Человека, обратившегося в Гильдию с заказом на мое убийство, установить так и не удалось».

Из дневника Кельвина Дельеро-Бучи

Можно простоять у Царского дворца целый день, внимательно наблюдая за реакцией проходящих мимо людей, и за все это время не увидеть ни одного, кто бы не поднял на него глаз. Солдат и горожанин, палач и поэт, богатый и бедный – никто из них не сможет пройти мимо и остаться равнодушным.

Стены за огромными арками, формировавшими фасад дворца, украшали мозаичные картины, изображавшие сцены из создания мира Крылатым пантеоном – птицеподобными богами, в которых верила большая часть маласаров. Сверху находилось несколько причудливо украшенных куполов с высокими шпилями.

Находясь рядом с таким зданием, невольно будешь чувствовать себя маленьким. На то и расчет.

Поднявшись по широкой мраморной лестнице, Магдалина благодарила себя, что надела ботинки на толстой подошве, в туфлях она бы замучалась идти почти километр по площади, а потом еще и подниматься по лестнице, ведущей во дворец.

Оказавшись на вершине мраморной лестницы, Бучи остановилась покурить и осмотрела с высоты величественную площадь. Вокруг бродили толпы туристов, все, как и раньше. Только вот она не помнила, чтобы по углам площади обычно стояло несколько тяжелых танков «Сервал». Может, боятся каких-нибудь террористов? Но для этого полиция есть на специальных машинах, танки-то зачем? Все равно работающий касси не позволит стрелять. Очень странно, только туристов пугать и гусеницами мрамор портить.

В любом случае, посещение дворца она планировала максимально сократить, вряд ли за пару часов что-то случится. Докурив, Магдалина направилась не к главному входу, в котором толпились туристы, а к служебному. Осмотрев магнитную катушку с записью и проверив содержимое ее клатча, гвардейцы запустили Бучи внутрь, указав, что она может пройти в покои царицы сразу же, минуя секретарей.

Вторая странность за сегодня. По протоколу визит к монарху, даже неофициальный – это целая процедура. Пока тебя запишут на прием, пока будешь ждать, целый день пройдет. Неужели стряслось что-то действительно важное?

Внутри дворец производил не меньшее впечатление, чем снаружи. С внутренней части куполов через множество окошек, шел естественный свет, освещая расположенные на высоченных стенах Фрески. Первый этаж дворца представлял собой длинный широкий зал протяженностью около километра. Почти все его пространство было усеяно изображениями. Фрески – это не просто картины, выполненные талантливыми мастерами и изображавшие древнюю историю мира. Поражавшие количеством деталей, изображения не принадлежали кисти какого-либо художника.

Камень, использованный для отделки стен дворца, был найден около тысячи лет назад в заброшенной человеческой колонии времен Песен Гипериона. На нем уже находились Фрески, изображающие историю человечества с самых ранних времен. Магда отыскала фреску с изображением королевы Гипериона Эйрины, победившей роевой народ, рядом находились изображения ее сыновей. Но поражало другое.

Когда эти каменные панели установили для красоты во дворце Латрека, роспись продолжилась сама собой. Сначала считалось, что кто-то из художников приходит и творит ночью. Но в действительности дела обстояли иначе.

Когда происходило какое-то важное событие, оно тут же проявлялось в виде подробного изображения с главными действующими лицами. После установки во дворце Фрески стали изображать историю Малатесты, преимущественно события, происходившие на Тессе. Причем абсолютно правдиво. Сколько ни пытались уничтожать неприглядные страницы истории, Фрески не поддавались. А вот если сверху закрыть деревянными досками – помогало. Так и стояла почти половина стен, загороженная дощатыми щитами. Якобы реконструкция. Знаем мы такие реконструкции.

Несмотря на огромный размер, Фрески не хранили на себе события древности вечно. Со временем старые изображения теряли подробности и уменьшались, высвобождая место для новых. Именно поэтому древняя история людей до сих пор была слабо изучена. К моменту обнаружения Фрески содержали мало подробностей.

Задержавшись на минутку в конце зала, перед второй лестницей, ведущей в покои царского двора, Магдалина разыскала крошечные фигурки своих родителей в окружении множества изображений каких-то людей, битв и прочего. Ориентиром являлось огромное изображение Крайто Дельеро – отца нации, если так можно выразиться. А вот чуть дальше налево, после Исхода альмогаваров и Освободительной войны генерала Мальто, заставленные каким-то старым шкафом, были изображены обнимающиеся Кельвин и Сабила. Вероятно, древний камень считал встречу ее родителей каким-то важным и поворотным моментом. Магдалина никогда этого не понимала. Раз уж они изображены на Фресках, то почему так сложились их жизни?

Но задаваться вопросами бытия сейчас не время, пора идти на прием. Перед тем как зайти на внутреннюю лестницу, Магдалина заметила уже третью странность за сегодня – пустую часть Фресок, где должны были появляться изображения с новейшей историей империи. По какой-то причине рабочие старательно закрывали новыми деревянными щитами этот участок стены.

Бучи глянула на часы – половина четвертого. Если она хочет успеть попить сегодня чаю в приятной компании, пора идти на аудиенцию.

Поднявшись на второй этаж, она прошла еще несколько длинных богато украшенных коридоров.

Потолки в жилой части дворца не могли похвастаться такой же высотой, как зал с Фресками, но изящные колонны с барельефами и цветастые витражи создавали ощущение пребывания в волшебном лесу.

Покои царицы предваряли украшенные искусной резьбой тяжелые деревянные двери. Тронный зал для официальных встреч располагался на первом этаже. А здесь находилась спальня и комнаты монаршей особы – святая святых империи.

Увидев Магдалину, стражники не стали ничего спрашивать и сразу открыли перед ней двери. Бучи медленно вошла и огляделась по сторонам. В воздухе витал запах масляных красок.

Комната больше походила на мастерскую художника, нежели опочивальню царицы. Тут и там стояло несколько мольбертов, на которых размещались незаконченные полотна. Картины покрывали стены настолько плотно, что невозможно было рассмотреть рисунок обоев. На любой свободной поверхности в комнате была размазана краска. Создавалось впечатление, что царица использовала в качестве палеток все, что попадалось под руку, в том числе поверхность кожаных диванов, наверняка являющихся антиквариатом времен Старой империи.

Осмотр импровизированной картинной галереи прервал голос, донесшийся из двери, ведущей в следующее помещение:

– Если ты насмотрелась – заходи ко мне.

Смежной с «галереей» комнатой являлась спальня. На огромной кровати с расписным балдахином, укрывшись одеялом, восседала царица Таледа Чируви.

Магдалина поздоровалась, слегка склонив голову, и подошла ближе к кровати. На прикроватном столике стояло несколько открытых баночек с красками, кисти и небольшое полотно с эскизами.

– Как же ты выросла, моя девочка, – пристально рассматривая Бучи, проговорила пожилая женщина. Сейчас Таледа не походила на женщину, владевшую огромной империей из семидесяти звездных систем. – Когда я видела тебя последний раз, тебе сколько исполнилось? Лет семь?

– Я бы с радостью сделала комплимент, ваше величество, что с тех пор вы совсем не изменились, но я не помню нашей встречи.

В подведенных хной глазах Чируви заиграл озорной настрой. Она поправила испачканной краской рукой челку спадающих на лоб коротких седых волос, и губы ее расплылись в улыбке.

– Комплиментов мне хватает и от прихвостней при дворе. Но я знаю – стоит отвернуться, и они начинают шептаться о моей смерти, – Чируви поднесла к губам бокал вина, отпила немного и продолжила: – Когда становишься старой, понимаешь ценность семьи. Мой сын умер еще в утробе, а дочь – при родах. Есть племянница Анхелика, но наша встреча в лучшем случае закончится страшным скандалом. Вот так и сидишь на старости лет одна.

Магдалина молчала. Что тут скажешь? Жалуется старушка на жизнь. Будь хоть царицей, хоть бездомной бродяжкой, а чувствовать забирающую последние капли жизни старость никому не доставляет радости.

– Тебя долго пришлось ждать, – спокойно сказала Чируви.