Увы, люблю… Какая боль!Отверзли грудь мою, и сольНа сердце сыплют – ох, доколь?О Боже, впредьНе покидай меня: дозвольСие стерпеть.Не думал, что когда-нибудьПознаю истинную сутьЛюбви: она – кратчайший путьЧервям во снедь.О, что за мука, что за жуть! —И как терпеть?Чтоб жить, судьбину не браня,Душе подчас нужна броня…Везде готовы западня,Силок и сеть!О Боже, не покинь меня,Дозволь стерпеть.Яви, о Боже, мощь и власть:Убей погибельную страсть!Я, что ни шаг, готов упасть,Как в ожеледь!Любовь мою дозволь не клясть,А лишь терпеть.Доколь терпеньем не ослаб,Бредешь с ухаба на ухаб —Безвольный, жалкий, подлый раб,Ручной медведь,Игрушка злобных знатных баб.Изволь терпеть…Но стихни, мой усталый дух!И выбирай – одно из двух:Иль своре беспощадных шлюхГотовим плеть —Иль, ежели ты не потух,Давай терпеть.Любовь не ведает стыда,Любви не хайте, господа:Любовь – чистейшая слюда,Литая медь…И, если влюбишься – тогдаТвой срок терпеть.

* * *

О, где творец моих невзгод —И кто? Не ты ль, подлец Эрот?И в чем же ты сыскал, урод,За мной вину?Который день, который годТебя кляну!И ты, и подлый твой закон —Чума и язва испокон!О, ты не мальчик, ты дракон —Притом большой.Кто положил тебе поклон —Рискнул душой.Внушенные тобой мечты —Источник лютой маеты.О, сколько скорби, суеты,Сердечных ранЧинишь богам и людям ты,Слепой тиран!Отнюдь не клевещу, не лгу!Согнул ты род людской в дугу,Неся и другу и врагуПремного зла.Бежать ли? Ох, и на бегуСразит стрела!Увы, ни скромник, ни гордецНе смогут уберечь сердец!Стрела вонзилась – и конец:Бедняга пал…Ты стольким горестям отец,Хоть очень мал!Для нищего и короля,Для правдолюбца и враля,Для слабосильного и дляБогатыряТы страшен, рай земной суля —И ад творя!Тебе отрадней всех отрадИз нашей жизни делать ад!Коль скоро ты подносишь яд —Бессилен врач…На кой ты снадобился ляд,Скажи, палач?

Единоборство телесное и словесное меж Виллом Адамсоном и Джонни Симом близ хутора Дрэм

Дерзну ль воспеть борьбу и спорЗа лучшую меж дев?И ярых витязей задорВмещу ли в мой напев?Сам грозный Марс отвел бы взор,Бойцовский видя гнев, —И лоб задумчиво потерТот, кем Немейский ЛевСражен!..Да, в Дрэме был денек!

Се рыцари! Какая рать,Напав на сих двоих,Смогла бы с ними совладать?Свидетельствуй, мой стих:Не стронутся такие вспять —Коль поединщик лих,То не отступит ни на пядь,И к черту передых —Дубась!О, в Дрэме был денек!

При Дрэме был назначен бой —И множество людейСтеклось потешиться борьбойПрославленных вождей:По знаку, данному трубой,Пришпорят лошадейИ копья склонят пред собой, —И супостат-злодейУмрет!О, в Дрэме был денек!

Один боец огромен был,И хрупок был второй.Но, сколь ни страшен грозный Вилл,А Джонни Сим – герой!Ох, силу часто ломит пыл,Крушит ее порой!У Вилла много больше сил,Вилл высится горой —Начхать!О, в Дрэме был денек!

Влечет и мужа и юнцаВзглянуть на сей турнир.Из бочек выпито винца —На весь крещеный мир!Визжат гобои без конца:Пред битвой пир – так пир!А там – вали боец бойца,Поболе делай дырКопьем!О, в Дрэме был денек!

Ареной битвы станет луг.Без шлемов и забралСшибутся конники!.. Но слухПронесся, что укралИх копья некий Виллов друг,Пьянчуга и бахвал, —Чтоб воинский смутился духИ больше не взыгралНикак!Ну, в Дрэме был денек!

Трубу свою герольд беретИ отдает приказ:«На битву! С Богом – и вперед!»Но Сим башкой потряс:«А где копье мое, народ?»Народ поник тотчас,И все воды набрали в рот,И смолк народный глас:Нишкни!О, в Дрэме был денек!

А Джонни, верток, что юла,Проворен, ловок, скор,Воскликнул, прыгнув из седла:«Того козла, что сперМое копье… Убить козла!»И Вилл добавил: «Вор!О, сколь же ты содеял зла,Проклятый мародерИ тать!»Ну, в Дрэме был денек!

Взывали к солнцу и луне,Клялись: убьем скота!Но жарко стало им в броне:Ведь полдень, духота!Не вышло по чужой винеИз битвы ни черта!Угас бойцовский пыл вполне;В утробе – пустота…За стол!Ну, в Дрэме был денек…

Глоток, другой и третий… Глядь —Опустошили штоф!Грозятся татя растерзатьБез долгих лишних слов!Такую гибель примешь, тать,Что проклинать готовТы будешь собственную мать —На тысячу ладов!О да!Ну, в Дрэме был денек.

К Дэлкиту нужно править путь,Коль в Дрэме вышел срам!А виски доброго глотнутьНи тут не грех, ни там!Не грех икнуть, расправить грудьИ – в седла, по местам!..Что ж, роздых дать не грех отнюдьИ ртам и животамТеперь!Ох, выдался денек…

Затеял Вильям шум и гам:Мол, мировую пьем!Но крикнул Сим: «Ты сущий хам!И знаешь ведь, облом,Что добывать прекрасных дамПоложено копьем!Дерись! Пощады я не дам!Убью – и поделомУбью!»Ох, выдался денек.

«Позор! – прибавил Сим, – и стыд!»А Вилл ответил: «ЧинУбогий наш тобой забыт,Болван меж дурачин!Тьфу! Рыцарский приемлет вид,И не сочтет причинТурниром тешить весь ДэлкитСей продавец овчинИ смерд!»Ох, выдался денек.

И здрав, и цел, и невредимХотел быть великан…«Тюфяк! – воскликнул крошка Сим: —Труслив ты, или пьян?Я втрое меньше – поглядим,Насколь ты, истукан,Сильней при сшибке! А засим —Окончен балаган,Заткнись!»Да, выдался денек.

И всяк заржал! И Вилл чутокПоник. А Джонни взвыл:«Твой брат – не трус, не лежебок,И тоже – из верзил!Деритесь рядом: ты – и Джок,Чтоб я двоих сразил!Все племя ваше, дайте срок,Возьму на зубья вил! —Ей-ей!»Да, выдался денек.

И грянул рев, и прыснул смех:«Ай, парень! Ай, палач!Разделай труса под орех!Эй, Адамсон, заплачь!Тебя прикончат без помех!»Вилл тертый был калач,Но сник, не веря в свой успех…Увы, пускаться вскачьВелят!Эх, выдался денек!

А Джонни в жребий верит свой,В счастливую звезду:О, враг получит не впервойЗаслуженную мзду!А Вилл мотает головойИ злобно рвет узду:Он – хоть заплачь, и хоть завой! —Не мастер на ездуВерхом!Ну, выдался денек!

Тут Сим, урчавший, точно рысь,Прикрикнул на гурьбу:«Эй, шире круг! Подальше – брысь!Иль, часом, зашибу!»И разом опустела близьПод общую божбу:Зеваки вовсе не рвалисьДо времени в гробуЛежать.Ох, выдался денек!

И лишь веселый Джок спешитНа вызов – драться рад.Надраены клинок и щит —Ох, черт ему не брат!И конь его не лыком шит:Огромный конский задГремит, грохочет и трещит —И расточает смрадОкрест!Ух, выдался денек!

Увы, уже спускалась ночь!Отбой сыграл рожок:Мол, вон отсюда все, и прочь!И молвил Сим: «Дружок!Мы завтра, коль тебе невмочь,Вернемся на лужок —За фермерскую драться дочь!»«Согласен, – хмыкнул Джок: —Идет!»Тем кончился денек.

L'envoy.

А дело в том, что гнусный Вилл,Ища себе забав,Невесту Сима соблазнил,Пронырлив и лукав.И Сим, девчонке став немил,Явил злодейский нрав!А Вилл, показывая тыл,Желал остаться здрав —И плюнулНа рыцарский устав!

Ок. 1560

Мария Стюарт, королева Шотландская

(1542 – 1587)

Фотерингэй[1]

И кто ж я ныне? Для чего живу?Зачем рассудок мой доселе цел?Я, бедный призрак, бледный, словно мел,Средь бела дня блуждаю наяву.Враги, уймите злобную молву!Зачем теперь высокий мне удел?Судьба в меня пустила столько стрел,Что, мнится, поистерла тетиву.А вы, меня любившие друзья,Простите: ни здоровья больше нет,Ни сил – опорой вам не стану я.Мечтаю лишь покинуть этот свет —И, отстрадав покорно до конца,Покой сыскать в обители Творца.

Александр Монтгомери

(1545 – 1598)

Из книги «Сонеты»

XXXVIII

Виню себя от головы до пят,Виню себя – и все вокруг виню!Виню свой алчный, похотливый взгляд,Виню свой ум, облекшийся в броню;Виню свой пыл, завлекший в западню,Виню судьбу, заведшую в тупик,Виню любовь, манившую к огню,Виню возлюбленный жестокий лик;Виню свой невоздержанный язык,Виню свой молодой беспечный век,Виню все то, чем дорожить привык,Виню – и знаю: счастью срок истек!О, если б я хоть малость был умней —Не дожил бы до беспросветных дней.

XLVI. Имя возлюбленной

Найдите, алфавита не кроя,Инициалы милой, коль давноМеж ними – по порядку! – только Я,Предписанное азбукой звено.Гадайте, где красуется оно —Да только вряд ли попадете в цель!Умам острейшим не было даноСию загадку раскусить досель.А ежели в мозгах у вас кисель —Не оскорбляю, Боже сохрани! —То вы тем паче сядете на мель,Как прочие садятся искони.Мне кажется, у вас понурый вид…Учите вновь, как должно, алфавит!

О соловей, жилец росистых рощ,Сколь сладок по весне твой гулкий свист!Какие переливы, что за мощь,Колеблющая, мнится, всякий лист!О, сколь ты несказанно голосист!Ликуй же, заглушай мой скорбный всхлип…Увы! Тебе, мечтательный солист,Вот-вот вонзится в грудь терновый шип.О, ты отнюдь не смолк, и не охрип,Хотя судьба добра к тебе едва ль…Я сам попался, точно кур в ощип —Но все ж осилю боль, уйму печаль:С тебя возьму пример, певец лесной,О радости рокочущий весной!

LIX. К даме, облаченной в траур

Сонет 1

Елена! Твой лукавый, жгучий взор,Без промаха разивший наповал,Мужчинам столько горя причинял!Влюблялся всяк – и получал отпор.И вот Эрот умерил твой задор.Дабы вотще не гибли стар и мал,Он молвил: «Недотрога, кончен бал!» —И в траурный тебя одел убор.Но – втуне! Вновь и вновь со всех сторонК тебе течет влюбленных легион,Хотя в очах твоих задор погас:Там нынче Смерть, и мысль о Смерти – ноМы в них умильно смотрим все равно —И лишь верней разишь ты насмерть нас.

LX. К даме, облаченной в траур

Сонет 2

Ох, был бы у меня смертельный враг —Недолго я придумывал бы месть!Пускай врагу досталось бы прочестьБезжалостный отказ в твоих очах.И враз мой враг поник бы и зачах —И никогда не смог бы вновь расцвесть!Никчемна пред тобой любая лесть,И шаг к тебе – к отчаянию шаг.Горгона – говорит античный миф —Окаменила, веки растворив,Не одного героя-молодца.Но твой куда губительнее взгляд:Он разом повергает в огнь и хладОкаменеть не властные сердца…

LXI. К даме, облаченной в траур

Сонет 3

Чего желать? Какой в желаньях прок?Желать ли груды золотых монет?Иль жемчугов? Но я не алчен, нет…Родиться вновь пускай наступит срок!С тобою вместе пусть бы я возмогОпять родиться через много лет —Людьми! С тобою вместе, о мой свет,Мы сладили бы парусный челнок.И с утренней зари до первых звездПо тихим водам заповедных рекМы странствовали бы в грядущий век.Нам пели бы малиновка и дрозд…И ночью, в благодатной тишине,Мы были бы с тобой наедине.

LXIII. Поэт заверяет, что не им сочинена рифмованная хула на эдинбургских девиц

Кто у змеи заимствовал язык?Чья зависть излила зловонный яд?Какой безмозглый, беспардонный быкБодать безвинных, безупречных рад?Тебе, как видно, дьявол – друг и брат!Ужели он вручил тебе стило?Скотина! Ты гнуснее во сто кратВсех извергов, что возлюбили зло!О, ты горазд на мерзости зело —Но позабыл о неизбежной мзде!Ужо заткну клинком тебе хайло —Лишь извести: когда сойтись, и где!Ты нежных дев порочил, стихоблуд,А мне – страдать за твой паскудный труд?

Король Иаков I Стюарт (?)

(1566 – 1625)

Празднество в Пиблзе

Приходит первый майский день —И в Пиблз течет народИз городков и деревеньРезвиться, что ни год.Одежду новую надень —И, с песнею, – вперед!Плясать не лень, и петь не лень —И выпить в свой черед!Весь ПиблзГремит, гудит, поет!Все девки, вставшие чем свет, —Пораньше петуха! —Кричат, хлопочут – спасу нет.«Хи-хи! – визжат, – ха-ха!».Там чистят брошку и браслет,Здесь гладят ворохаОдежек… Суета сует!И вздор, и чепуха,И чушь…А Пиблз гудит, поет!Вот Мэг, царевна местных краль,Оделась в тюль и газ.Дружок-поклонник молит: «ШальНакинь! Продрогнешь враз!Ты хоть поела? Ох, едва ль…»Но был недолгим сказ —Рыкнула Мэг: «Твоя ль печаль?Утихни, свинопас! —Ша!Уж Пиблз гудит, поет!»Сказала Мэг, умерив жар:«Ох, я лицом черна…Проклятый летошний загар! —И всхлипнула она:– Богач любой, и млад и стар,Процедит: “Грош ценаВам, обитателям хибар!Где щечек белизна?”Увы!А Пиблз гудит, поет!»Здесь жители окрестных мест,Крестьяне и купцы —Галдят, снуют, едят и пьютШотландцы-удальцы.Гуляет люд. Волынки гуд,И дряхлой скрипки визг…Ликует всяк – но забиякНемало, пьяных вдрызг —Ой-ой!Что ж, Пиблз гудит, поет!Любовной жаждущий игры,Шныряет баловник.Он из березовой корыСебе сварганил шлык,И девушек зовет: «Со мнойПойдемте напрямикВ соседний бор – и под сосной…»О, сколь же груб языкХмельной!А Пиблз гудит, поет!Он обнял сразу двух девиц.Одна вскричала: «Брось!И грубиянов, и тупицЯ вижу враз – насквозь!»Другая хмыкнула: «Дикарь!Пойдем: не съешь, авось.Досадно: ловится пескарь,Да не клюет лосось.Тьфу!»А Пиблз гудит, поет!Тут первая, задрав подол,Явила голый зад:Получше сыщем парня, мол!Глядь! Вот он: весел, млад,Красив, как бог, могуч, как вол, —Не парень, сущий клад! —И разом весь квартет побрелСлоняться наугад:Гульнем!А Пиблз гудит, поет!Они шагали вчетверомДо городских ворот;Хлебали джин, хлестали ром —И тешился народ:«Ой, дуры-девки! Не добромВы кончите вот-вот!А после – стыд вам и сором! —Надуется живот,Как тыква!»Ух, Пиблз гудит, орет!Смекнули девки, что вернейОтправиться в трактирБлижайший, и за счет парнейСебе устроить пир —Поесть, попить и поплясатьПодале от задир.«Кабатчица! Родная мать!Скорей вино и сырТащи!»Весь Пиблз гудит, поет!Кривятся девки: «Экий чад!Какая грязь и вонь!»Им завсегдатаи кричат:«Хлебало засупонь!»А парни рады: сунешь грошХозяюшке в ладонь —И вволю пьешь, и жрешь, и ржешь,Как очумелый конь!Приволье…Ух, Пиблз гудит, орет!Наклюкались. Ведут подсчет:«Пол-шиллинга…» – «Шалишь!»– «Два шиллинга…» – «Заткни свой рот!»– «Уймись! Умолкни! Кыш!»– «Ты гнусный мот!» – «Зато не жмот…»– «Пол-шиллинга? Нет, шиш!Убью! Ты крепкий обормот —Я тоже не малыш!Заткнись!»Ох, Пиблз гудит, орет!«Осел! Несмысленная тварь!»– «А ты болван! Щенок!»– «Ударю, сволочь!» – «Так ударь!»И вот – сверкнул клинок.Народ смутился: «Что за блажь?Какой в раздоре прок?Ты наш кабак, дружок, уважь,И поостынь чуток —Уймись!»А Пиблз гудит, поет!Покуда кровь не пролилась —Подъем! – и вон! – и в путь!Но Гильберт рухнул прямо в грязь —И вздумал прикорнуть.В грязи – покой, в грязи – уют!И храп раздался вмиг.А близ пивной вовсю блюютШтук тридцать забулдыг:Лафа!..Что ж, Пиблз гудит, орет.Рыботорговец молвит зло:«Уйму их руготню!»Сам пьян зело, берет седлоИ к своему конюСпешит, свиреп, как людоед:«Ужо их разгоню!»Жена бежит ему вослед,Честит его роднюИ предков.А Пиблз гудит, поет!«В атаку поскачу верхом!Подтянем стремена…»– «Ступай домой, треклятый хам! —Орет в ответ жена:– Домой, злопакостный лошак!Домой, безмозглый мул!»Подпруга лопнула. ДуракЛишь пятками взбрыкнул,Упав.А Пиблз гудит, поет!«Не лезь в седло! Ты пьян зело!Вставай же, остолоп!Вставай, немытое мурло,Вставай, дубовый лоб!»Торговец гаркнул: «Прочь! Убью…»– «Ах, чтоб тебя и чтоб!..Не суйся в драку, мать твою,Задиристый холоп! —Цыц!»А Пиблз гудит, поет!Жена бушует: «Ишь, герой,Искатель пьяных ссор!Эк, рыцарь! Дуй тебя горой,Болван и бузотер!В седло, скотина, прыгать лих —Да сваливаться скор!А ну, домой!» – Торгаш притих,И смолк семейный спор.А ПиблзГудит, гремит, орет!Умен был тот, кто, выпив, дрых:Во избежанье дракВ колодки сразу семерыхЗабили забияк.И Джон, заплечных мастер дел,Каравший бедолаг,С улыбкой радостной вертелТолстеннейший рычагКолодок.А Пиблз гудит, поет!..Вот Вилли, мельник молодой.Какой у парня бас!«Волынщик – жарь, волынщик – дуй!Пора пускаться в пляс!Потешь задорною дудойНа славу нынче нас!»И Вилли черной бородойВнушительно потряс:«А ну!»А Пиблз гудит, поет!И все отправились гуртомНа загородный луг:Сперва спляши – и спой потом,Коль на ухо не туг!О, сколь забав, и сколь утехУ горожан с утра!Не гаснет гам, не молкнет смех —Но, право, знать пораИ честь…А Пиблз гудит, поет!Вовсю клокочет кутерьма —И всем она мила!Глянь: Тибби к мельнику самаИгриво подошла:«Стоймя сплясали – что ж, теперьИ лежа спляшем – во!Мой дом – вон там; открыта дверь,А дома – никого,Ей-ей!»Что ж, Пиблз гудит, поет!Волынщик молвит: «ЗадармаИграю – срам и грех!Прямой убыток! Тьфу! ЧумаНа вас, пройдох, на всех!Гоните пенса полтора —Иль прохудится мех:В нем обнаружится дыраВеличиной с орех —Клянусь!»А Пиблз гудит, поет!Но вот веселье улеглось,Утихли шум и гам…Негоже парню с девкой врозьПускаться по домам!Алисе прошептал Уот,Бесхитростен и прям:«Пойдем – всю ночку напролетОчей сомкнуть не дам,Голубка!»Уже стихает Пиблз.Шипит Алиса: «Прочь пошел!Нет: харя, точно блин, —А похотлив-то, как козел,Спесив, что твой павлин!Ты гол, мерзавец, как сокол!Скотина, сукин сын!Да ты…» И загремел глагол,Обидный для мужчин —Фу!Но умолкает Пиблз.Давно истлел уже закат,Уже сгустилась ночь —И всяк угомониться рад,И всяк уснуть непрочь.Но будет нам гулять не лень,Когда минует год —И с шумом, в первый майский день,Стечется в Пиблз народ.

Аллан Рамзей (Рэмси)

(1686 – 1758)

Элегия на кончину Джона Купера, церковного старосты. Anno 1714

Гудит молва, несется слух:Джон испустил зловонный дух!Он кукарекал, как петух, —И вот-те на:Ему, грозе окрестных шлюх,Пришла хана!По-своему он был хорош —Да въедлив, точно клоп иль вошь:Он за распутство иль дебошВзимал сполна:Вынь да положь последний грош,Не то – хана!Как волк нещаден, туп как вол,На шлюх сей муж охоту вел!И помирал отнюдь не гол:Его мошнаВмещала не один обол!И вот – хана…И неказист, и невеликБыл приснопамятный старик —Но, видя сей суровый лик,Сам сатана,Я мыслю, обмер бы и сник,Решив: «Хана…»Куда убрался? В рай, иль в ад?Но, право, не придет назад.И родственник, поживе рад,Готов хвататьНаследство – долгожданный клад, —Как подлый тать!Фи, Смерть! Зачем тобой ведомБедняга Джон в дубовый дом?Гасил он – с тягостным трудом! —Раздор и свару,Смирял разгул, сметал содом,Пророчил кару!Безжалостно врывался ДжонВо всяк бордель, во всяк притон —И грешных перечень именВ башке хранил.Презренных шлюх повинный стонБыл Джону мил!Порою шпагу иль кинжалХмельной распутник обнажал —Но Джон в узде врага держал,Немилосерд! —О, перед старостой дрожалИ смерд, и лэрд!А протрезвеет сукин кот —И к Джону каяться идет:Мол, я обидел вас – и вот,Воздам стократ…И взятку старосте кладет,Кляня разврат.Но девок – весь дневной улов! —Джон отсылал без долгих словПод сумрачный тюремный кров:Мол, посиди!Стоял всеместно вой и рев:Мол, пощади!А нынче в городе у нас —Гульба, попойка, перепляс:Во всякий день, во всякий часМы пьем до дна!Джон Купер гигнулся, угас,Ему – хана!О Смерть! Ужель твоя косаВзнесла мерзавца в Небеса —Двуногого цепного пса,Царя пройдох?..Но верю, верю в чудеса:Джон Купер сдох!

Постскриптум

Во страхе закрываю рот:Из-под земли покойник ходНаружу вырыл, точно крот!Везде гласят:Видал покойника народРаз пятьдесят!Неугомонный царь пролазГнусит, червив и черномаз:«Простите, ибо грешен аз…»О, как наружуПрополз мертвец? Увидишь – вразНапустишь лужу!Но мир усопшему, не меч!Чтоб не было подобных встреч,Священник да услышит речьБедняги ДжонаИ молвит: «Сын мой! Время лечьВ земное лоно!»

Вильям Крич

(1745 – 1815)

Некоему господину, сетовавшему на то, что потерял старые карманные часы

К чему же огорченный вид?Зачем же раздражаться тут?Не сетуй: время прочь летит —Часы, как должно, прочь бегут.

Отменно тощему и телесно слабому автору, сочинившему архипустейший трактат

Где же, где он, источник моих вдохновений? —И талант удивляется часто, и гений.Ты же в собственном облике черпаешь мощь:Твой никчемный трактат и бессилен, и тощ.

Залог блаженства

Пройди, пересеки весь круг земнойВослед за ветром вольным, иль волной —О! Все под солнцем здешним суета!В конце пути – могильная плита.Гляди: алтынник деньги бережет,И родиной торгует патриот;И всяк чиновник истовый готовПасть жертвой государственных трудов!В прекраснейшем фиале – страшный яд:Иной влюбленный удавиться рад!Иных манит научная стезя —Да ничего на ней познать нельзя.О, где оно, блаженство, смертный, где?Наш мир земной с блаженством во вражде!Ты в Небеса лазурные гляди —Блаженство – там, блаженство – впереди!Твой ум и дух от бедствий и тревогЛишь Бог избавит. Помни: только Бог!

Роберт Фергюссон

(1750 – 1774)

Добротное сукно

Коль ты пополнить был бы радЛюдей великих долгий ряд,За ум и труд не жди наград —Секрет в ином:Добротнейшим живот и задОдень сукном!О, ежели купил отрезДобротный, и в обновку влез,То вымахаешь до небес —Пускай ты гном:Добротным даден рост – и вес! —Тебе сукном.В кафтане из дешевой тканиТы – ровня распоследней рвани,Предмет насмешек – или брани, —А чья вина?Не зря гогочут горожане:«Купи сукна!»Развязный брадобрей в субботуКончает поскорей работу:Трудился до седьмого потуЦирюльник, – ноРядиться время обормотуПришло в сукно!Гляди: грядет он, – прям и горд,Как родовитый, славный лорд,Чужих вовек не бривший морд, —Отколь сей форс?В сукно оделся юркий черт —Добротный ворс!В одежке бедной не могиК девицам направлять шаги —Напрасно стопчешь сапоги!Пуста мошна?Влезай хоть по уши в долги —Купи сукна!Коль скоро твой истерт камзол —Девичий голос груб и зол,И дева цедит: «Хам! Осел!»Шипит она:«Ишь, воздыхатель, – нищ и гол!Купи сукна!»В сукно одевшись, тот же часПредстанет принцем свинопас,И богословом – лоботряс.Мораль ясна:Будь кем захочешь, коль припасКусок сукна!Родиться Ньютоном, Шекспиром —И дозволять в кафтане дырамЗиять – беда: ничьим кумиромНе стать – хана!Да, всем тебя освищут миром…Купи сукна.

Свежие устрицы

Счастливец, кто избавлен от забот,

Чей шелковый иль кожаный кошель

Не пуст, – и можно пить холодный эль,

И не грустить при виде свежих устриц.

ФиллипсГде б ни качал соленый валРыбачью шхуну либо ял,Где б ни влачил добычу тралИль перемет, —Никто шотландских не знавалБогаче вод.Тунца, и сельди, и трескиВ них изобильны косяки;Угри отменно велики, —А уж макрели!И устриц лакомых садки —На всякой мели.Ликуй, береговой народ,Поскольку осень – у ворот,И Посейдон в столицу шлетШотландцам дань, —И устриц полон всякий рот,Куда ни глянь.Теперь никто из объедалНе внемлет лекарю: бахвал,Ты, видно, публику считалБезмозглой дурой?Разбейся вдребезги фиалС твоей микстурой!Сюда, понурый хворый люд,Тут свежих устриц подают!Они врачуют в пять минут —Любой порой! —Зубную боль, мигрень, и зуд,И геморрой!Пропойца, гей! Тряхни копилкой!Ты, обессиленный бутылкой,Цепляй-ка свежих устриц вилкойНа радость глотке —И не страдай от страсти пылкойК вину и водке!Когда гремит над головой,И хлещет влагой дождевой,Когда вздымается прибой,И ветер свеж,Займи в трактире столик свой —И устриц ешь!Когда купцу в урочный часПридет пора замкнуть лабаз,Вечерний звон торопит нас,Манит в кабак,Дабы во устричном погрязОбжорстве всяк.Бывало, меркнет Феб в окне,А я блаженствую вполне,Взыскуя истины в винеПред очагом…Родным гнездом казался мнеПитейный дом.Коль у глупца полно монет,Глупец являет приверед,И жрет изысканный паштетС довольной миной;А ты ешь устриц на обед —И суп куриный.И в Новой Гавани кутеж,И в Устричном Поселке тож:Сидит попарно молодежьВ любом трактире —И устриц отворяет ножКрупнейших в мире!О, здешний люд весьма неглуп(Хоть неучтив подчас и груб,И сдачу пробует на зуб!) —Он хлещет вискиИ устричный хлебает супИз полной миски!И если пива льются реки,Глотайте устриц, человеки,Дабы не тяжелели веки!И – шиллинг на кон,Что вас не перепьют вовекиНи поп, ни дьякон!

К моим ветхим порткам

Ступайте прочь… Прощайте, – хотьВы знатно грели кровь и плотьМою – прощайте… Мы, бедняги —Певцы, маратели бумаги, —Таскаем рвань, доколе вследНе засвистит шутник сосед,Покуда с горем пополамЗаплаты сокрывают срам,Покуда стужа сквозь прорехиНе донимает без помехи.Не так ли чахнущий больнойНе поспешает в мир инойИ бочками лекарства пьет —Авось, протянет лишний год?Но, как спасаться ни горазд, —А все едино, дуба даст.Мне внятен ваш немой упрек;Отлично помню, кто берегИ защищал мой бедный задВ мороз и вьюгу, в дождь и град.Увы! – неблагодарны барды,И вылететь в окно мансардыМоим порткам пришла пора:Ни золота, ни серебраНе вверишь столь худым карманамВ отрепье, столь безбожно драном.А ежели в кармане грош,Иль вовсе на аркане вошь(Поэты нищи искони) —Терять последнее? Ни-ни!Портки! таков уж белый свет, —И вам ли горше всех? О нет:Мы любим друга, если тотПоит вином и в долг дает;А деньги у него иссякли —И вышел дружбе срок. Не так ли?Но, если человек не шваль,Ему друзей злосчастных жаль, —И мне вас жаль. Надевши вас,Я подымался на Парнас!Но мыслит Муза, что во вредНам изобилие монет, —А мы без них угрюмы, злобны,Понуры, неблагоутробны:Коль скоро нет житейских благ,То в каждом ближнем зрится враг.Видали вы, как мой бокалВ руке недрогнувшей сверкал,И лик мой счастлив был и свеж —И сколь светло мечталось прежь!Мечты погибли – все подряд,Как маргаритки в зимний хлад…Эх, нет умелого портняжки,А поврежденья ваши тяжки!Вы долгие служили годы

1 2 >

На страницу:

Перейти

1 из 2