Эльзевир. Месть Астарона

– Печальные дела, – почесал подбородок Каяр. – Нелюди-то хоть не балуют?

– Еще их здесь не хватало! Тур миловал. Они ближе к Гаир-Ра рыскают. Но там Мертвый Король хозяйничает, пусть его и донимают.

– Почему короля не приструнили?

– Наместник Илинора сначала связываться не хотел. Легион отправишь – границы Харда оголишь. Если честно, мы надеялись, что Стоик с ним разберется. Полководец своего капитана послал, да тот, увы, не сдюжил. Я бы рад помочь, но, если с якирами настоящая война начнется, не до Гаир-Ра станет… Ты сам каким ветром сюда? Сперва шли слухи, что ты пришлых ловишь. Потом тишина. Я уже опасался, что тебя миневры задрали.

– Я на север уехал. Там тоже работы немало.

– В телохранители подался?

– Вроде того, – Каяр указал рукой на айкенов. – Это белые маги: Мерк, Шантри. Они здесь по велению магистров Нуар-Яра.

Мер-Ар удивленно вскинул брови.

– Белые маги? Давненько они сюда не заглядывали. Как дела в храме Неба?

Белые айкены переглянулись. Слухи от трагедии на Нуар-Яре до этих земель еще не дошли.

– Нуар-Яр по приказу серых урдаки захватили. Наши учителя погибли, – сказала Шантри.

– Серый магистрат поднял руку на Цитадель? Разве такое возможно? – нахмурился Мер-Ар.

– Ты же знаешь, Серый магистрат давно всю власть к рукам прибрал.

– Одно дело наместников под себя подмять, и совсем другое – белых убивать, – покачал головой командующий. – Доказательства имеются?

– Какие доказательства! Серые народу объявили, что во всем урдаки виноваты, а сами теперь в храме хозяйничают. Ты же знаешь, как умело плетутся интриги в Раристаде.

– Откуда мне знать. До нашей глуши даже сплетни толком не доходят, – проворчал командующий. – Я все эти годы с разбойниками да варварами дело имел, не с магами.

– Веришь или нет в коварство серых, но этим ученикам белых магов грозит опасность. Раристад по их следу блюстителей пустил. Мы с севера едва ноги унесли.

Мер-Ар сочувственно кивнул. Шантри настороженно наблюдала за ним. Пусть этот вояка и друг Каяра, но он привык исполнять приказы. Серый магистрат кормит легион. Что если командующий решит не перечить блюстителям?

Мер-Ар повел себя так, как и ожидал Клинок:

– Здесь вас никто не тронет. Беда только, если мой блюститель прознает и сообщит в Илинор. Против магистров я выступать не стану, извини. Если мы начнем междоусобицу, Харду точно конец.

– Междоусобица и так уже началась, и тот, кто поддерживает серых магистров, приближает конец Харда, – вспылил Мерк. Шантри толкнула его локтем в бок.

– Спасибо за откровенность, – поспешил вмешаться Каяр. – Мы у тебя не задержимся. Оружие получим, передохнем и дальше двинем. У нас дела в холмах Рагора.

– Это же владения якиров! – Мер-Ар выпучил глаза.

– Увы, нам туда. Маги один древний храм должны навестить. Я их сопровождаю.

– А мальчонка? И его потащите?

– Без него никак. Он вроде как их ученик.

– А ваша спутница слепая. Она как вам поможет?

– Долгая история. Могу одно сказать: если мы до храма все вместе не доберемся, худо будет не только нам – всему Харду.

Мер-Ар покачал головой:

– Умеешь ты удивлять. Идти в холмы Рагора – верная смерть. Якиров магами не испугать. В лесах они как рыба в воде, да и шаманы у них есть, что к кровавым богам взывать умеют. Не в открытом бою, так из засады одолеют. Ты знаешь, как они поступают с пленными.

– Твоих же солдат не тронули.

– Они на переговоры ходили. Пошли я в лес разведчиков, могли и не вернуться.

– Придется рискнуть. Белых магов Небесные Отцы хранят.

– Да, что ты заладил: маги да маги, – сварливо проворчал командующий. – Я их всегда уважал, но Хард они не спасли.

– Серые лучше? Благороднее, добрее, честнее? – не сдержалась Шантри.

– При чем тут доброта? Серые магистры такие же маги, только кичатся своими способностями больше белых. Не понимают, что сейчас для Харда важна не магия, а сила духа. Сильный духом человек в одиночку горы свернет. А если рядом друзья есть, то такой армии никто не страшен, ни нелюди, ни маги. Они никогда друга не предадут. А где эта сила у нас? Я когда-то думал, что нашествие нелюдей хардцев сплотит. Ошибся. Иначе бы не развалилось королевство после смерти Пандория, не оставили бы мы Гаир-Ра, не передрались бы за власть, не разбежались бы по своим норам. Вот у якиров сила духа есть. Они готовы свою землю защищать, до смерти стоять. А мы? Здешний люд не зря наемников зовет: обмельчал, кишка тонка самим оружие в руки взять. Да и легион уже не тот. Новобранцы не за славой идут, не ради чести, а от отчаяния: бегут от нелюдей, от головорезов, от тяжелой работы в полях, от нищеты. Думают в легионе худые времена пересидеть. Самые ушлые вообще приходят на время: зиму прослужат, оружие, броню, коня прихватят – и в бега. Я такого числа дезертиров и не помню…

Мер-Ар еще долго жаловался на трудную жизнь легиона и пытался отговорить белых айкенов от похода. Видя, что маги непреклонны, махнул рукой. Ему, конечно, хотелось узнать, зачем айкены Клинка ищут таинственный храм, но воин до поры сдержал любопытство.

– Приходи-ка вечером ко мне. Посидим, потолкуем. Я прикажу вина хорошего принести, – сказал Мер-Ар Каяру.

Белые айкены были рады провести ночь в лагере легионеров: выспаться, пополнить запасы продовольствия. По распоряжению Мер-Ара гостям выделили две походные палатки на краю лагеря: одну для девушек, другую для мужчин. Десятник проводил их до места. Перед палатками солдат колдовал над котелком, в котором пыхтела каша с мясом. Командующий сдержал слово: белых айкенов обхаживали, как дорогих гостей. Каяр, однако, приказал магам не высовываться: он опасался, что блюститель Мер-Ара вернется и увидит гостей-волшебников.

К вечеру привезли оружие в целости и сохранности. Каяр со спокойной душой отправился к Мер-Ару. Вино и вправду оказалось замечательным. Оно пьянило, но не туманило разум. Двое воинов долго беседовали. О своих спутниках Каяр рассказывал скупо. Белые маги с Нуар-Яра. Важное задание. Он обязан помочь, хотя, что им нужно в древних лесах, не ведает. Мер-Ар понимающей кивал. Верил или делал вид, что верит.

Сам командующий охотно поведал о нынешней службе. В наместнике Дар-Ура Стоике он души не чаял. Если бы не тяжелые ранения, полученные в битве с нелюдями, судьба Стоика могла сложиться иначе. Если и был человек, который после смерти короля мог поддержать пошатнувшийся трон Харда, то это именно Стоик. Мер-Ар в этом не сомневался. К несчастью, Небесные Отцы распорядились иначе. К тому моменту, когда полководец оправился от ран, серые уже запугали знать, приструнили непокорных магов, загнали в леса и болота нелюдей. Стоик власть серых признал. Возможно, если бы имелся потомок Пандория, Стоик встал бы на его сторону и привел на трон при помощи верных легионеров. Увы, придуманная мудрым Тарием система передачи королевской власти теперь обернулась против Харда. Белый магистрат исчез, и выбирать нового короля оказалось некому.

Минула полночь, когда Каяр решил откланяться. Они вышли из палатки. Лагерь даже в ночное время не засыпал. Возле костров и у частокола дежурили часовые, между палатками слонялись солдаты, от многих несло брагой. В былые времена в боевом лагере за это отправили бы в сырую яму или плетьми отходили, но нынче командиры смотрели на подобный проступок сквозь пальцы.

Мер-Ар проводил взглядом одного из таких гуляк, который постоянно спотыкался, пробираясь между палатками.

– Зря вы затеяли этот поход. Пропадете.

Мер-Ар за вечер повторил эту фразу дюжину раз. Каяр устал спорить, лишь махнул рукой.

– Я же вам помочь хочу. Ты столько нелюдей к Лощ отправил, а закончишь жизнь под ножами якиров, – не отставал Мер-Ар.

– Если хочешь помочь, посоветуй, где проводника взять. До холмов Рагора путь неблизкий.

– За этим дело не станет. Дам провожатого. Объявлю, что вновь людей на переговоры отправляю.

– Мы на переговорщиков мало похожи.

– Наденете нашу броню, возьмете белый флаг. Отряд, конечно, у вас странный, женщины и ребенок, но, может, это и к лучшему, якиры угрозы не почуют.

– Разумно. Вот только если они нас действительно за переговорщиков примут? Что тогда делать?

– Да не будут они с вами говорить. Вы, главное, тише себя ведите.

– За нас ручаюсь, а вот за нелюдей – не могу. Они идут по нашему следу. Завтра могут быть здесь, – сказал Каяр.

– Нелюди? За тобой? – нахмурился Мер-Ар.

– Ну, а за кем же еще?! Разозлил я их маленько возле Гаир-Ра. Не отстают теперь.

– Тебя я в обиду не дам, – командующий сжал кулак. – Пусть только попробуют обидеть моего друга, я их в порошок сотру.

– Не горячись, это тебе не разбойники и даже не якиры.

– Ерунда! Весь легион подниму! – сказал Мер-Ар, которому хмель ударил в голову. – Из Илинора когорту отзову, из Змеиных холмов… Проклятье, из холмов не успею…

– Из Илинора тоже не успеешь. Ежели помочь хочешь, прикрой наш отход. Выставь посты вдоль тракта, с севера на юг, чтобы они не смогли за мной идти, а в обход потащились.

– Хм, мысль хороша, но у меня людей не хватит.

– Местных привлеки.

– Шутишь? Они якиров испугались, а тут нелюди!

– Ты про нелюдей молчи. Скажи, облаву на дезертиров готовишь, посты выставь вдоль дорог. Я уверен, они не сунутся в драку, постараются просочиться. Нам главное их со следа сбить.

– Верно говоришь! Из тебя бы отличный командующий вышел!

– Спасибо, я уже командовал. Вся когорта и полегла, – с горечью напомнил Каяр.

                                       ***

Своурт единственный из отряда утром поднялся ни свет ни заря. Из разговоров с легионерами он узнал, что в деревне есть храм Октарис. С тех пор как торговец смертью покинул Лооран, он ни разу не заходил в святилище богини. Вряд ли такая возможность скоро появится. Они идут в земли варваров.

От лагеря до деревни – рукой подать. Мимо отхожих канав, через вытоптанное поле, к высокому частоколу. У ворот деревни скучали двое легионеров и офицер. Меченый ухмыльнулся: солдаты охраняли деревню от солдат. Известное дело, у военных всегда найдется повод для ссоры с местными: девок пощупать, да парням зубы пересчитать.

Храм Октарис оказался крошечным. Узкая рассохшаяся лестница привела в зажатый между двумя мощными дубовыми срубами дворик. Кадка для омовения, позеленевшая от времени каменная курительница с отколотым углом, под навесом – статуя Октарис. Дерево потрескалось от непогоды. Маска на лице богини была не серебряная, из простой ткани. Такой наряд в бедных селениях привычен. Ткань, как правило, белого цвета, но в данном случае – красная. Своурт знал, что красную маску на Октарис некоторые племена юга надевали во время войны.

Во дворике не было послушника, у которого можно приобрести благовония, но у Своурта всегда имелся запас. Он подошел к Озеру слез Октарис. Храмы часто возводились вокруг родника, богиня их очень любит. Если живого родника не было, устраивали рукотворный: вода подавалась из огромной бочки по скрытым в стенах трубам. Бочку пару раз в день наполняли водой – Озеро слез всегда должно быть свежим и чистым. В этой глуши его роль исполняло обычное деревянное ведро, на краю которого лежал почерневший металлический черпак.

Своурт зачерпнул воду, омыл сначала левую руку, затем правую. Зачерпнул еще, прополоскал рот, воду сглотнул, мокрой ладонью провел по лбу, глазам, щекам, бороде. По лицу пробежал приятный холодок – воду наверняка спозаранку привезли из ближайшего родника. Даже в самом бедном храме послушники старательны. Они знают, как важно Озеро слез. Богиня всегда плачет, когда к ней приходят за откровениями: видит судьбы людей и страдает вместе с ними. Ее слезы помогают человеку очиститься от дурных помыслов, смыть с себя грязь суетного мира. Только тогда есть надежда, что его просьбу услышат.

Своурт напоследок зачерпнул еще воды, поднял черпак так, чтобы влага стекла по ручке вниз, смывая следы его прикосновения. Следующий посетитель не должен прикасаться к его заботам.

Возле курительницы наемник достал из-за пазухи палочку и огниво. Маленький дар, который важен не только для услады богини, но и для того, чтобы гость храма расслабился, вознося молитвы. Из благовония заструился густой дым, очень пряный и насыщенный. По сравнению с ним местные палочки, казалось, источали едкую вонь. Торговец смертью не скупился на дары Октарис. Он знал цену беседам с ней.

Увы, помолиться ему не дали. На лестнице послышались шаги. Человек так торопился, что перепрыгивал через ступеньки. Идущий беседовать с богом так себя не ведет. Своурт развернулся.

– Долго же я тебя ждал. Думал, не догадаешься прийти.

Гарлок самодовольно погладил бороду. Его распирало от гордости: смог вычислить, куда придет айкен.

– Как ты здесь оказался? – Своурт ни чем не выдал своего недовольства. Прерывать молитву – крайне невежливо.

– Как и вас, легионеры привели. Хохлатик видел, как вас задержали. Мы решили, что сами разберетесь, выехали к солдатам, позвали старшего.

– Признались, что серые маги?

– Ха! Показали, кто хозяин, – самодовольно хмыкнул Гарлок.

– Что вы натворили?

– Пустяки. Я против старшего заклинание «Подчинения» применил. Он едва в штаны не наложил, зато стал покладист. А до этого, видите ли, арестовать нас грозил, – хмыкнул Гарлок. – Он нам все рассказал и любезно предложил сопроводить в лагерь. Я его убедил, что у нас важное дело. Важное и тайное, даже его капитан знать не должен. Он отвел нас в деревню. К счастью, маг легиона в отъезде, а остальных мы провели без проблем. Для легионеров мы торговцы драгоценными камнями. Эти парни любят путешествовать скрытно. Неплохо придумал, да?

Своурт в душе признал, что его айкен поступил толково: и в плен не попал, и драку не затеял.

Бешеный Пес рассказал о встрече белых с командующим.

– Ушлый Клинок, раздери его снурфу, – нахмурился блюститель. – Жду не дождусь, когда ему можно будет шею свернуть.

– Не горячись. Сегодня я с ними отправляюсь в холмы Рагора.

– Дурацкая затея. С якирами шутки плохи.

Гарлок старался владеть собой, но предательские слова слишком быстро соскочили с языка, и торговец смертью понял: айкен в лес идти боится.

– Если мы знаем, где храм, стоит ли дальше выжидать? – попытался сохранить лицо блюститель. – Заведи отряд в лес, мы их встретим. Ты разделаешься с Клинком, а мы займемся сопляками-магами. На якиров все и спишут. Нам главное, чтобы колдунья не пострадала. А в храм отправимся, когда Хан с охраной появится. И дорогу знаем, и девка у нас.

Своурт покачал головой:

– Хан приказ не отменял: следить, но в плен не брать. Если трусите, оставайтесь в деревне, ждите магистра.

Гарлок скривился:

– Ну уж нет. Тебе одному не справиться. Сгинешь, даже не узнаем, что произошло.

Бешеный Пес сделал вид, что поверил, хотя и дураку понятно: Гарлок не хочет отправлять Своурта на поиски таинственных сокровищ одного.

– Хохлатику тяжело придется. Леса здесь густые, – вздохнул блюститель. – Ладно, Кирам постарается, я прослежу. Ты смотри в оба за белыми. Они тебя, случаем, не раскусили?

– На все воля Октарис.

– Ну, разумеется. Боги на нашей стороне, – поддакнул блюститель.

– Они ни на чьей стороне, – отрезал Своурт.

– Хм, но если так, то какой от них прок? – пошутил Гарлок.

Торговец смертью мрачно посмотрел на айкена. Шутить по поводу богини он никому не позволял. Блюститель стушевался.

– Ну, надо спешить. Как бы без тебя не ушли, – промямлил он.

– Никуда не денутся. Ты иди, а мне еще помолиться надо.

Гарлок удивленно посмотрел на айкена. Мысль, что тот заглянул в храм, чтобы помолиться, ему в голову не пришла.

Своурт проводил блюстителя бесстрастным взглядом. Он действительно шел сюда молиться. Встречу с айкеном устроила Октарис. Богиня не оставляет его своей милостью.

Палочка благовония прогорела лишь наполовину, но Своурт вынул из кармана новую. Разговор с блюстителем испортил молитву. Теперь все придется начинать заново.

Глава вторая

Марис лишается защитников, Эльна подвергается искушению, а Каяр опять всех спасает

Холмы Рагора располагались в центре Восточного леса. Свое название они получили в честь короля Рагора Бесстрашного, правившего после Тария. На границах молодого Харда тогда было жарко: варвары новое королевство признавать не желали. Рагор с небольшим отрядом отправился покорять ягров. Король разгромил один клан варваров, но попал в окружение. Его войско стойко сражалось и, несмотря на численное превосходство врага, сумело вырваться и вернуться домой. Холмы, где Рагор держал оборону, были названы в его честь и стали самой восточной точкой на карте королевства. Однако жить в этих дремучих лесах хардцы не стали, и со временем холмы Рагора превратились в забытое людьми и богами место. Кто действительно чувствовал себя здесь вольготно, так это черные волки. Эти хищники отличались большими размерами и злобой. Обилие дичи и отсутствие равных по силе врагов позволило волчьим стаям разрастись. Даже якиры, пришедшие сюда после ягров, предпочитали не охотиться там, где хозяйничали черные твари.

Внешний облик белых айкенов преобразился. Теперь не только на Каяре, но и на других мужчинах красовалась кожаная броня легионеров, а со щитов скалился дракон. Настроение Клинка было приподнятое, а вот айкены изрядно волновались. Шантри суетилась вокруг Мариса, Сэйрон на привалах возился с оружием, хотя точить и чистить его не было надобности. Проводник отряда по имени Агор, сорокалетний угрюмый бородач, выглядел спокойным, но Каяр заметил, что опытному легионеру тоже не по себе. Идти в лес к якирам – что дергать ур-уру за усы. О цели путешествия проводнику не говорили, а сам старый вояка не спрашивал. С духами они идут беседовать, с варварами – не его ума дело, он выполняет приказ командующего.

Своурт единственный оставался невозмутим. Октарис не зря завела его в этот лес. У нее, как обычно, свои планы. Если ему, Бешеному Псу, в них отведена смерть, он все равно ничего не изменит.

Во время первого дня пути они не встретили ни зверя, ни птицы, но уже на следующее утро лес ожил. Места изобиловали дичью. Олени не раз оказывались на расстоянии полета стрелы. А вот враг, если и таился рядом, то ничем себя не выдавал. После каждого ночлега Агор обходил стоянку, тщетно пытаясь отыскать намек на присутствие чужаков. Или якиры были мастерами по части маскировки, или же путникам везло. Зато после одной из проверок Агор обнаружил следы волков. Вой хищников они слышали каждую ночь, но он звучал издалека.

– Эти твари ночью тихо подходили к самому лагерю.

– Почему же не напали? – удивился Мерк.

– Черные волки умны и расчетливы. Они ждут удобного момента. Их привлекли лошади. Конина здесь лакомство редкое.

– Пусть только сунутся. Шерсть от магического огня отлично занимается, – фыркнула Шантри.

Следующей ночью волки объявились вновь. Айкены заканчивали ужин, когда началось волчье представление. Сначала вдалеке завыл один зверь, затем чуть ближе второй, а потом песню подхватил хор голосов. Марис чуть не подавился лепешкой.

– Не бойся, они не нападут, – сказала Шантри.

– Волков бояться не надо, – крякнул Агор. – Иное дело оборотни.

– Оборотни?

– Трудно поверить, да? Я бы тоже не купился, если бы не видел собственными глазами.

– Видел превращение? – спросила Шантри.

– Этого – нет. Врать не буду. Но кое-что было. На охоте моего айкена черный волк подрал. Вечером возле лагеря напал. Волка мы ранили, но он сбежал. Утром собрались домой, и тут его заметили. Огромный черный…

Агор замолчал, покусывая губы.

– Тот самый волк? – не выдержал Мерк.

– Нет! Олень. Черный олень. Никогда в жизни не видел. И главное, у него бок в крови. Как раз там, куда волка мечом пырнули.

– Не бывает волков, которые оленями оборачиваются.

– Тебя там не было. Оборотень! Мы сразу поняли и решили его убить. Пошли по следу. Долго шли. Он бы от нас скрылся, если бы не рана. А так ковылял едва. Теряли след, снова находили. Так до холмов Рагора добрались. Там озерцо есть. Заночевали. А утром двоих айкенов не досчитались.

– Олень убил?

– Оборотень утащил. Мы их больше не видели. Искали, конечно. Держались рядом, чтобы друг другу на помощь прийти, но день едва начался, как еще одного айкена потеряли. Отошел в сторонку и пропал. Ни шума, ни вопля. Затем на другом берегу волк появился. На боку кровь запекшаяся. Он встал и посмотрел на нас. В общем, только тогда поняли, что не мы оборотня гнали, а он нас в ловушку заманивал. Струхнули сильно. Умирать неохота. Особенно у этих холмов. Дурные истории о них ходят: о кровавых богах, о призраках. Там даже варвары не живут. Охотники говорят, что старые якиры туда идут, когда приходит время умирать. Забираются на скалу и прыгают вниз. Самый короткий путь к Лощ… В общем, повернули мы тогда назад. Даже ночью лошадей не жалели. Рады были безумно, когда из леса выбрались.

Рассказ Агора усилил мрачное настроение. Волки, оборотни, кровавые боги – дурное место холмы Рагора. Радовало одно: раз поблизости хищники, значит, нет нелюдей.

Агор ориентировался по оку Тура, пару раз залезал на высокие деревья. Холмы вздымались на горизонте зелеными волнами. К вечеру следующего дня доберутся. Шантри спросила Агора про Красный утес. Проводник задумался. Кажется, он слышал от якиров о неких красных камнях, но, где они расположены, не знает. Для варваров это запретное место.

Шантри сочла это хорошим знаком. Запретное место – значит, они на верном пути.

                                       ***

Ночью Марис проснулся от нестерпимой духоты. Лес шумел под порывами ветра, поскрипывал и урчал. Мальчик приподнялся на кожаной накидке, которую Шантри заботливо расстелила под кустом. Айкены спали. Даже Сэйрон, который должен был сторожить, прикорнул возле погасшего костра, раскинув руки. Марису стало не по себе. Он почувствовал себя одиноким. Днем в отряде он не замечал одиночества. Дорога, разговоры, постоянное ожидание опасностей – все это разгоняло тоску. Лишь ночью на него накатывала грусть, воспоминания об отце и родном доме.

Урчание сделалось явственнее. Марис повернул голову. Глаза привыкли к темноте, и он обнаружил, что не только люди, но и лошади лежат вповалку. Лошади… А рядом тени! Сердце учащенно забилось.

Урчание перешло в довольное чавканье. Тени над лошадьми двигались. Волки! Те самые волки, о которых предупреждал проводник. Они выследили их и пожирали, судя по всему, уже мертвых лошадей. Почему же айкены ничего не делают?! Почему заснул Сэйрон? Почему не почуял опасности опытный Каяр? Почему бдительные маги и ухом не ведут?

Марис отпрянул назад, под рукой хрустнула ветка. Казалось, шум должен привлечь внимание хищников, но те были так заняты трапезой, что не обратили на возню внимания. Мальчик развернулся к Шантри. Девушка спала в двух шагах от него. Он не видел ее лица, только спину. Звать побоялся, подполз и дрожащей рукой потряс за плечо.

Шантри не отвечала. Марис тряхнул сильнее. Тело магички неожиданно перевалилось с боку на спину, а голова качнулась… и откатилась в сторону.

Мальчик издал клокочущий звук, словно ему забили кол в горло. Как он не закричал от ужаса! Наверное, потому что в голове зазвучал шепот: «Только молчи. Если хочешь жить, молчи».

Марис обвел лагерь обезумевшим взглядом. Слабый свет ока Ярго упал на бездыханные тела айкенов. Только сейчас мальчик понял, что позы, в которых они застыли, странные. Позы мертвецов.

Между деревьями возник силуэт. Высокий человек уверенной походкой приближался к лагерю. Он шел прямо на волков. Марис хотел крикнуть, предупредить об опасности, но в горле пересохло. Незнакомец шел, как на прогулке. Только огромные крылья за спиной колыхались при каждом шаге.

Хищники заметили незнакомца. При свете Ярго стало ясно, что на поляне четыре волка. Огромные, свирепые, наглые. Когда незнакомец подошел, они заворчали и оскалились. Незнакомец с крыльями протянул длинную когтистую руку, то ли приветствуя, то ли повелевая. Волки недовольно фыркнули и вернулись к трапезе.

«Беги, глупец! Ползи в лес, затем беги. Только не кричи, – звенело в голове. – Беги! Тебе надо спастись, ты же избранный!»

Марис встал на четвереньки и пополз в кусты. Только бы его не заметили! Только бы не заметили. Он и сам не мог понять, кого боялся больше, волков или нелюдя.

«Беги быстрее! Они рядом».

У мальчика перехватило дыхание, когда он представил, как волки поднимают голову, принюхиваясь к ветру, который доносит запах детского страха. Он вскочил на ноги и, уже не таясь, бросился в лесную чащу. Марис спотыкался о корни, налетал на стволы деревьев, шарахался в сторону от веток. Вперед. Не останавливаться. В какой-то момент земля ушла из-под ног, и он со всего размаха рухнул в неглубокий ручей. Холодная вода подействовала благотворно: смыла животный ужас, заставив разум оценить происходящее. Волки еще не настигли его, их можно обмануть. Марис вспомнил рассказы охотников о том, что собаки теряют след оленя, если тот бредет по воде. Он пошел по ручью. Только, когда ноги окончательно закоченели, а силы иссякли, Марис выбрался на берег и бросился в чащу.