Тайна проклятого герцога. Книга первая. Леди Ариэлла Уоторби

Елена Звёздная

Тайна проклятого герцога. Книга первая. Леди Ариэлла Уоторби

© Звездная Е., 2015

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2015

* * *

– Ну, здравствуй, моя громадная тюремная камера! – мрачно произнесла я, глядя прямо по курсу корабля.

Именно там, сумрачный в лучах заходящего солнца, высился замок, носящий гордое название Гнездо Орла. Огромный такой! И неприступный. Правда, неприступный. Совсем. И мне жаль того несчастного полководца, которому прикажут захватить это! Ибо шесть стен, опоясывающих крепость, двенадцать башен, глыба массива центрального строения – все было мелочью в сравнении с горой, на которую следовало подняться, чтобы напасть на замок! Даже отсюда, с расстояния, на котором можно было бы уместить замок на ладони, я понимала: да чтобы его обойти, сутки потребуются! Хотя кто мне даст там… ходить.

– Леди Уоторби, мы скоро причаливаем, – сообщил капитан.

Грустно взглянула на него, не скрывая ни ужаса от факта прибытия, ни злости на всю эту ситуацию, ни волнения перед знакомством с герцогом оттон Грэйд.

– Леди… – начал лорд Ордас и осекся.

Что он мог мне сказать? Что я тринадцатая кандидатура на роль герцогини? Что герцог способен одним ударом убить лошадь? А если бы и не мог, не беда: лорд все равно боевой маг! Что я очередная бесприданница, семье которой заплатили весьма немалую сумму за этот брак? Что мне всего шестнадцать и мне умирать рано?! Все это я и так знала. Все знали.

– Простите, мне… – начал извиняющимся тоном лорд Ордас.

– Все хорошо, капитан. Спасибо за сообщение, – оборвала я, не желая слышать очередную ложь на тему «все будет хорошо».

И вновь посмотрела на замок. Попыталась улыбнуться… вышло весьма жалко. И все равно улыбнулась: какой смысл плакать, если меня уже продали и в день открытия бального сезона повезли не на бал, которого я так ждала и о котором столько мечтала, а на пристань. В ночь корабль отчалил. Со мной никто не прощался, впрочем, есть предположение, что отец ни матери, ни сестрам не сообщил. Было еще одно, очень странное предположение – он не успел. Нас везли в разных каретах и не дали даже перекинуться парой фраз. Папа хотел что-то сказать, но едва он начал говорить, господин Ирек перебил и попросил отца уделить ему несколько минут. Они отошли, в это время меня завели на корабль и заперли в каюте. А спустя час продемонстрировали подписанный папой договор.

Брачный договор.

Я стала собственностью герцога Грэйда.

Сумма, выплаченная женихом в качестве подарка родителям невесты, превышала наш годовой доход в двенадцать раз, а в графе «приданое» невесты стоял многозначительный прочерк. Вот так я и поняла, что меня продали. Нет, не хочу вспоминать о том, каким ударом для меня стало известие, что отныне я невеста одного из самых пугающих аристократов королевства.

Багаж догнал меня, когда мы стояли на причале у острова Наас, с вещами прибыло и письмо от отца, в котором содержалось поздравление с предстоящим заключением столь выгодного брака и наставление хранить честь семьи Уоторби и быть достойной дочерью своих родителей. Писал не отец – идеальный почерк секретаря Гетсби я не могла не узнать, и сухие официальные фразы были его. Исключительно все.

– Леди Уоторби, – у господина Ирека был хриплый прокуренный голос, а запах его излюбленного табака ощущался за несколько шагов, – как вы находите Гнездо Орла? Великолепнейшее сооружение, не правда ли?!

Мне хотелось многое сказать поверенному герцога. Очень многое. Например, то, что это его первая обращенная ко мне фраза за все двадцать дней пути.

– Приятно узнать, что я не призрак, – с милой улыбкой обернулась к господину Иреку и замерла.

У поверенного из рук выпала трубка, лицо побледнело, а и так блеклые голубоватые глаза словно стали еще бесцветнее.

– Господин Ирек? – осторожно позвала я.

– Вы… знаете? – хрипло спросил он.

Внезапно заметила, что пепел из выпавшей трубки попал на кружевной ворот и тот сейчас тлеет.

– Господин Ирек, вы… горите.

Проследив за моим взглядом, поверенный вздрогнул, вытащил из кармана перчатку и начал суетливо тушить огонь. Но едва с пожаром было покончено, рыбьи глаза уставились на меня, и тоном дознавателя господин Ирек потребовал ответа на вопрос:

– Вы знаете?!

– Знаю «что»? – уточнила я.

Поверенный заскрежетал зубами. Да так, что казалось, они сейчас крошевом посыпятся прямо на его изысканно подвитую бородку. Но нет, господин Ирек сдержался и ледяным тоном произнес:

– Что вы знаете о герцоге, леди Уоторби?

Поправив шляпку, я спокойно ответила:

– С леди подобным тоном не разговаривают.

Рыбьи глаза нехорошо сощурились, на бледном лице промелькнула неприязненная усмешка, и господин поверенный весьма фривольно произнес:

– Драгоценная Ариэлла, советую прикусить ваш дерзкий язычок – герцог ангельским терпением не отличается. Что касается моего вопроса – забудьте, он не имеет значения, ведь мы уже на месте, не правда ли?

И крутнувшись на каблуках, поверенный оставил меня, совершенно позабыв о правилах хорошего тона. Или он просто не считал нужным быть вежливым со мной. Действительно, кто я такая…

Подняв голову, вновь вгляделась в громаду могучего замка, оплота императорской власти в южных морях. Моя внушительная, холодная, неприступная тюремная камера. Как же страшно… Ветер ударил в лицо, едва не снеся шляпку… Придержала дрожащими пальцами и вгляделась в едва виднеющийся причал, скрытый тенью величественной горы. Самой высокой на побережье, позволяющей видеть земли на много миль вокруг. И неожиданно подумалось: имей лорд Грэйд магически усиленные подзорные трубы, корабль заметили бы еще два дня пути назад. А сейчас, возможно, кто-то смотрит на меня… Озноб пробежал по коже, почему-то поправила легкий шарф, спасающий от коварного южного солнца, а потом осознала беспочвенность моих предположений – герцог в соответствии с этикетом будет ожидать меня на пристани, но никак не в замке. И снова посмотрела на огромную серую крепость на серой скале в окружении яркой зелени прибрежной полосы острова и синих вод моря. Представилось, как оттуда, с высоты, будет очень тоскливо глядеть на окружающий южный пейзаж, без возможности к нему прикоснуться.

– Леди Ариэлла, – окликнул меня капитан с верхней палубы, – мы меняем курс, вы вернетесь в каюту или будете крепко держаться?

Я улыбнулась. Это было удивительное путешествие, хоть и с печальным финалом, но все же.

– Я поднимусь к вам, лорд Ордас, – ответила, стараясь перекричать скрип мачт, шум бьющихся на ветру парусов и плеск волн.

И, придерживая шляпку, торопливо побежала по палубе, лавируя между суетящимися моряками, готовящими корабль ко входу в гавань, пригибаясь под реями и старательно избегая канатов по причине борьбы с парусами, огромными змеями расползшимися повсюду. Матросы улыбались, по-доброму и немного сочувственно, я перезнакомилась почти со всеми за эти двадцать дней. Наверное, потому, что казалось, что это последние люди, с которыми я могу поговорить, последние истории, которые услышу, последние дни, когда я только младшая дочь лорда и между мной и матросами нет пропасти социального неравенства.

Взбежав по лестнице, оббежала штурвал и стоящего рядом с рулевым капитана, добежала до самой кормы и встала, вцепившись в поручень. Ветер, бросив паруса, решил поиграть со мной – швырнул в лицо золотисто-каштановые кудри, запутался в юбках, вырвал шарф и погнал его над волнами, а едва я, смеясь, попыталась ухватить его за хвост, дернул ленты шляпки и с нею умчался ввысь…

– Локар! – прикрикнул лорд Ордас.

Дух ветра, вознеся мою шляпку на самый верх мачты, как самый настоящий проказник, привязал ее там и вернулся к работе, усиливая, направляя, корректируя морской ветер. А я смеялась, глядя, как моя шляпка реет, словно флаг.

– Если ее там оставить, придется переименовать баркентину в «Ариэллу», – с улыбкой сказал капитан.

Представила, как стремительное пятимачтовое судно «Бросающий вызов» гордо рассекает волны с моей шляпкой в качестве флага, и весело согласилась:

– Пусть остается, мне нравится.

Локар, снова самовольно бросив пост, метнулся к волнам, подхватил мой намокающий шарфик, умчался с ним наверх и на мачте повязал бант! Вышло и вовсе забавно. Я хохотала от души, моряки шутили, что обязательно корабль переименуют, а «Бросающий вызов» упорно нес меня к моей тюрьме.

Вновь повернувшись к приближающемуся берегу, я закрыла глаза и раскинула руки. Мне казалось, что я птица, вольная птица, парящая над волнами. Я не боялась упасть – Локар слишком опытный дух ветра, чтобы позволить кораблю бороться с волнами, и слишком быстрый, чтобы позволить мне упасть… Проверено в первый день моего долгого плавания до края бездны.

– Леди Уоторби, – раздался прокуренный голос господина Ирека, – не слишком ли безрассудное поведение для девушки? Вы не ребенок!

Нельзя же так портить последние мгновения свободы. И не открывая глаз, я зло ответила:

– Да, господин Ирек, я не ребенок, следовательно, не обязана отчитываться перед взрослым, мнящим себя знатоком морали и этики, но не утруждающимся даже банальным прощанием, покидая «не-ребенка» и уж тем более девушку!

Локар расхохотался, закружил спиралью вокруг меня, окончательно растрепав волосы. Оставленный без жесткого контроля корабль, вспарывая очередную волну, окатил брызгами, оставшимися на лице маленькими солеными капельками, и не успели они высохнуть, как на нас наползла тень огромной горы, венчаемой неприступным Гнездом Орла.

* * *

Я ушла в каюту сразу, как мы окунулись в тень горы, торопливо переоделась и, стоя перед зеркалом, заплела тугую ученическую косу, помня, что герцог – сторонник Андейлского свода. Серое дорожное платье с белоснежными манжетами было коротко, лишь на ладонь ниже колена, – мне не успели сшить гардероб, соответствующий возрасту, а надевать одно из нарядных, приготовленных для моего выхода в свет платьев я посчитала излишним. Да и неуместно смотрелось бы днем вечернее белоснежное платье дебютантки с оголенными плечами. Так что я выбрала серое, дорожное, с белым кружевом нижней юбки в тон манжетам.

Надев такую же серую шляпку, натянула перчатки и в последний раз взглянула на себя в зеркало – заплаканные глаза оттенка первых фиалок. «Редкий цвет», – как говорила мама. «Красивый цвет всех лордов лишит покоя», – как шептали мне старшие сестры, рассказывая о балах и приемах, где мне, по их мнению, предстояло блистать… Но вот я стою здесь и едва сдерживаю слезы. Печальный финал, поистине достойный баллад древних менестрелей… И на балу дебютанток никогда не появится последняя Уоторби… Представляю, как Сессиль обрадуется…

– Леди Ариэлла, – раздался осторожный стук.

Хотелось сказать «войдите», но это было бы нарушением всех правил морали.

– Я уже иду, лорд Ордас, – постаралась ответить спокойно.

И лишь вновь глянув в зеркало, поняла, что руки дрожат. Действительно дрожат. Сжала кулаки, постаралась успокоиться и из каюты, в последний раз бросив взгляд на свое временное пристанище, вышла, почти улыбаясь.

Они все хотели меня проводить. У дверей каюты встретил капитан, а выйдя на палубу, я увидела всех собравшихся матросов. С парусов соскользнул Локар, прикоснулся к моей щеке, прошелся по всей длине тугой косы и отпрянул, словно испугался.

– Леди Ариэлла, у нас для вас, как для первой леди, которая путешествовала под парусом «Бросающего вызов», есть подарок, – несколько смущенно начал капитан.

– Большой подарок, – поддержали просоленные, загорелые и такие добрые матросы имперского флота.

Я растерянно взглянула на господина Ордаса, потом на всех остальных. Леди не должна принимать подарки от мужчин, они же знают это, не могут не знать.

– Мы не переступим границ дозволенного, леди Ариэлла, – поспешил заверить меня капитан, – в конце концов, это просто знак внимания и уважения, который, мы надеемся, вы сохраните в памяти об этом путешествии.

– Вы интригуете, – с улыбкой заметила я.

– Никакой интриги, просто подарок прекрасной леди, скрасившей наше путешествие и носившейся по палубе и лестницам с воплями «Море, какое оно огромное!».

Все рассмеялись, даже я, хотя и было немного неловко за свою детскую реакцию на впервые увиденные водные просторы подобного масштаба.

– Вверх, – мягко приказал капитан.

Я вскинула голову, и почти сразу прозвучал приказ бомбардира:

– Огонь!

Выстрел… выстрел… выстрел… И в небе, на фоне нарастающей мрачной громады скалы возникла яркая огненная птица, раскинувшая крылья и мчащаяся навстречу волнам. Я едва не закричала, когда воплощение феникса прошлось едва ли не коснувшись парусов, но снова выстрел – и птица, став более яркой, воспарила в небеса, туда, где светило заходящее солнце, где не было тени от скалы, на свободу…

Я стояла, смотрела ей вслед и, кажется, плакала. Да нет, не кажется, даже носом шмыгнула, едва птица исчезла из виду.

– Леди Ариэлла, мы вас порадовать хотели, – огорченно произнес капитан и протянул платок.

Уже и не знаю, какой по счету за это путешествие.

– Да просто красиво так… до слез, – ответила я.

Все рассмеялись, я тоже. А потом взглянула в сторону пристани и увидела, что нас ожидают три высокие фигуры. Вновь посмотрела в небо, хотелось засмеяться и полететь вслед за птицей, хотелось обнять всех и каждого на этом прекрасном корабле, хотелось прижаться к грот-мачте и слушать, как поскрипывают паруса на ветру… Если бы у меня была вторая жизнь, я хотела бы провести ее на корабле. Если бы такое было возможно, я бы хотела, чтобы это путешествие длилось вечно… Если бы я еще могла прекратить плакать.

– Знаете, – я вытерла слезы и лучезарно улыбнулась всем, – в моей жизни было всего два путешествия: первое – это паломничество с монахинями Пресвятого по святым местам пешком шесть дней. Так вот, признаюсь честно, искренне и откровенно – вы все лучше монашек, да простят меня святые сестры.

Над «Бросающим вызов» грянул хохот. Хохотали все, даже суровый и сдержанный капитан Ордас.

– «Лучше монашек»! Ну, леди, – рулевой, господин Хаве, вытирал слезы, выступившие от смеха, – ну скажете тоже.

Наше веселье прервал старпом, скомандовавший:

– По местам.

И все тут же вернулись к своим обязанностям – баркентина входила в гавань. А я, я сделала то, что хотела все эти дни.

– Капитан Ордас, – и едва он посмотрел на меня, прошептала искреннее, – спасибо. За все.

Он улыбнулся, достал подзорную трубу, вгляделся в ожидающие нас фигуры и произнес:

– Не могу не сказать, леди Ариэлла, герцога там нет.

Удивленно взглянула на него, а капитан, тяжело вздохнув, пробормотал:

– Занят, наверное.

Я стояла как громом пораженная. Моего будущего мужа там нет! Восхитительно. И хороша же была бы я, спустившись и протянув с поклоном свиток брачного договора в никуда! Как же нелепо я смотрелась бы! Нелепо и неловко!

– Спасибо. – Я подавила очередной порыв просто сесть и заплакать.

Лорд Ордас ничего не сказал на это, он, как и я, все прекрасно понимал, и, кажется, ему, как и мне, было неприятно от ситуации.

– У вашего супруга шрам на правой щеке, остался после схватки с последним белым магом, – вдруг тихо сказал капитан. – Он немного выше меня, худощав, как большинство военных, волосы короткие, черные с синеватым отливом, виски едва тронуты сединой, глаза, как и у всех магов его специализации, – черные. К сожалению, я немного могу сказать о нем помимо внешних характеристик – это сильный, властный и решительный человек, справедливый военачальник, один из лучших магов империи, достойный уважения лорд.

Мне хотелось услышать еще хоть что-то, но капитану, видимо, больше нечего было сказать, что он и подтвердил тихим:

– Мы не общались вне военных совещаний.

– Спасибо, – снова и так же тихо поблагодарила я.

На палубе показался господин Ирек со своей неизменной трубкой и саквояжем в руках. Он вышел, взглянул на пристань, достал подзорную трубу, вгляделся снова, удовлетворенно кивнул и, обернувшись, посмотрел на меня. Скажет, не скажет… интрига.

– Леди Уоторби, – прокуренный голос звучал неприятно, – вы готовы к встрече с супругом?

Подло! Очень.

– Несомненно, господин Ирек, – ледяным тоном ответила я.

Поверенный, кивнув, прошел к корме и, опираясь о поручень, вновь стал набивать трубку. А я негромко сказала капитану:

– Жаль, торта нет под рукой, я бы нашла ему достойное применение.

– Знаете, видимо, господина поверенного совесть грызет, – заметил лорд Ордас. – Говоря откровенно, господин Ирек неоднократно совершал путешествия на борту «Бросающего вызов», но впервые наблюдать его в роли сопровождающего невесты – сомнительное удовольствие. Не говоря уже о том, что моя коллекция вин понесла непоправимый урон. Фатальный даже, я бы сказал.

– Еще и пьяница, – следя за судорожной затяжкой поверенного, выразила я свое неуважение.

Капитан ничего не сказал, он следил за тем, как баркентина подходит к пристани, готовый вмешаться в случае необходимости. Я молчала, чтобы не мешать. И вдыхала запах моря, чтобы не забыть, и старалась не смотреть в небо, туда, куда умчалась огненная птица, чтобы не заплакать.

Впереди меня ждала новая пугающая жизнь, где уже не будет величественного «Бросающего вызов», доброго капитана Ордаса и дружной команды матросов, среди которых я чувствовала себя ребенком.

– Швартовы! – крик старпома.

Мы причалили к пристани в абсолютном безмолвии.

Капитан лично проводил меня по сходням, игнорируя недовольство господина Ирека, и едва я ступила на отшлифованные каменные плиты, передал саквояж с моими личными вещами встречающим. Их оказалось двое, третьим был офицер охраны военного порта, а эти двое лордов имели нашивки военно-кавалерийского отряда – золотую мчащуюся лошадь – на эполетах.

– Добро пожаловать в южную провинцию империи, леди Уоторби, – произнес молодой светловолосый офицер, с некоторым недоумением глядя на длину моего платья.

– Благодарю, – сухо ответила я, мало обрадованная тем, что офицер не соизволил представиться.

Мой тон и мой требовательный взгляд возымели действие.

– Прошу простить, леди. Позвольте представить моего спутника…

Молча посмотрела на господина Ирека – представлять должен он! Даже если брать во внимание упрощенный этикет Юга, где должностному лицу позволяется назвать свое имя в беседе с леди, то второго спутника представлять должен именно мой сопровождающий!

– Леди Ариэлла, позвольте представить вам офицеров гарнизона Гнезда Орла, – пришел мне на помощь капитан Ордас, – старший лейтенант лорд Нахаэлли и капитан лорд Эстон.

Оба офицера чинно поклонились, я присела в реверансе, выпрямилась, а затем, наплевав на этикет и вообще на все на свете, повернулась к лорду Ордасу, схватила его за обтянутую белоснежной перчаткой ладонь, сжала обеими руками и с чувством прошептала:

– Вы останетесь моим самым светлым воспоминанием.

Щека немолодого военного дернулась, словно он хотел мне что-то сказать, но… Я нехотя выпустила его ладонь, он сдержанно поклонился.

– Позвольте вас проводить, леди Уоторби, – произнес молчавший до этого лорд Эстон.

– Это очень любезно с вашей стороны, – стараясь сдержаться, ответила я, – прощайте, капитан Ордас.

– Надеюсь, мы еще увидимся, леди Ариэлла, – тихо ответили мне. – Всего вам светлого.

– Спасибо, – едва слышно ответила я.

Подхвативший саквояж светловолосый лорд Нахаэлли пошел вперед, лорд Эстон, предложив мне руку, повел следом. Завершал процессию господин Ирек.

Когда мы спустились с пристани, я обернулась – капитан Ордас все еще стоял там, на фоне величественной баркентины.

* * *

За пристанью нас ожидала закрытая карета для меня и три лошади для моих сопровождающих, так что следующие два часа путешествия я провела в одиночестве, нервно теребя поданный капитаном платок и досадуя на матовые стекла в карете, несомненно красивые, но совершенно не позволяющие увидеть места, мимо которых мы проезжали.

Ехали достаточно долго, второй час неизменно в гору, так что сидеть ровно у меня не получилось бы, пришлось откинуться на спинку жесткого сиденья.

Потом послышался звук горна, скрип ворот, грохот цепей подъемного моста, и вскоре копыта лошадей простучали по деревянному настилу. Я понадеялась, что путь подошел к концу, но не тут-то было. Еще не менее получаса карета следовала уже по территории крепости. Слышались голоса, но я сквозь оконца могла различить лишь тусклый свет факелов.

А затем карета затормозила. Еще минут десять прошло до того, как господин Ирек соизволил выпустить меня из сумрачного нутра этого малоприятного транспорта.

– Добро пожаловать в Гнездо Орла, леди, – совсем хрипло произнес он, протягивая мне руку.

Откровенно говоря, после его прикосновения появилось желание постирать перчатки, но разве господин Ирек является моей главной проблемой? Увы, нет.

Едва ступив на каменные плиты, я вскинула голову и огляделась. Мы находились во внутреннем дворе, и он, как и все внутренние помещения военных крепостей, масштабами не отличался. Даже неба отсюда был виден лишь кусочек, ограниченный взмывающими вверх стенами. Высокие двери, ведущие в замок, широкими назвать было бы сложно, угадывалась и решетка, падающая сверху при необходимости… Серо, мрачно, камень и сталь, окованное сталью дерево…

Двери перед нами открыл военный, холодно поинтересовавшись паролем для начала. Собственно только услышав его, нас впустили.

В замке оказалось не менее мрачно, чем вне его – серые, ничем не украшенные стены, три лестницы, ведущие из холла в западное и восточные крылья, а также более широкая – в центральную часть, решетки, перекрывающие входы от каждой лестницы в коридоры. Факелы по стенам, застывшие каменными изваяниями шестеро стражников, появившийся наверху центральной лестницы офицер, смеривший нас взглядом, об эмоциональной насыщенности которого в силу расстояния оставалось лишь догадываться, и его мрачное:

– Доложу о прибытии.

И мое сердце сжалось. Я вдруг поняла, что сейчас появится тот, в чьи руки вверили мою судьбу, тот, чьей собственностью я отныне являюсь, тот… о котором ходило столько легенд одна другой ужаснее.

Ожидание было томительным, полным тишины, нарушаемой лишь треском факелов. В столице все освещение являлось магическим, но на военных объектах – традиционно естественным. Исключительно в целях безопасности. Я всегда любила живой огонь, но здесь и сейчас огонь факелов казался угрожающим, даже зловещим.

Отдаленный звук шагов заставил вздрогнуть. Затем послышался низкий недовольный голос с повелительными нотками… Через мгновение на лестнице показался мужчина в черной военной форме. Замер на миг, затем начал спускаться вниз по ступеням, заложив руки за спину. Высокий, с идеальной осанкой, и плечи были широкие, как у военных, темноволосый. И когда он был на середине лестницы, в колеблющемся свете факелов я разглядела и неровный шрам на щеке, и седину на висках.

Герцог.

Он лишь скользнул по мне неприязненным взглядом, а затем, спускаясь, смотрел исключительно на поверенного. Смотрел зло, фактически презрительно, и лицо при этом казалось каменным.

У господина Ирека нервы сдали еще до того, как лорд оттон Грэйд спустился с лестницы. Более того, поверенный, не дождавшись этого, ринулся к своему господину, но едва открыл рот, был прерван холодным:

– Неужели я имею честь видеть старшую из дочерей лорда Уоторби?

Герцог остановился на лестнице, а торопящийся к нему поверенный после вопроса споткнулся, едва не упал и застыл. Они смотрелись странно – взбешенный черный маг, прямой и мрачный, как скала, на середине серой лестницы без перил, и остановившийся в растерянности поверенный, не успевший преодолеть и пятнадцати ступеней. И неудивительно – лорд задал вопрос на ассаре, наречии восточных племен, которое я понимала по чистой случайности – моя няня была родом из степей.

– Ваша светлость, я… – Поверенный стушевался под мрачным взглядом.

– Неужели вы рискнете утверждать, что этой леди в кукольном наряде двадцать четыре года? – ядовито полюбопытствовал герцог.

Поверенный едва не трясся.

– Мой лорд, – господин Ирек запинался, его голос дрожал, а сам поверенный выглядел весьма жалко, – мой лорд, к сожалению, на момент нашей встречи с лордом Уоторби его старшая дочь уже… оказалась помолвлена и даже… назначена дата свадьбы…

Они продолжали говорить на ассаре, и, вероятно, я, по их мнению, не должна была понять ни слова, только это помогло сдержать вполне обоснованный удивленный возглас. Нарика помолвлена?! А я ничего не знаю.

– Хорррошо, – прорычал герцог, – а как же вторая по старшинству?

Господин Ирек даже сгорбился и ответил едва слышно: