Наследник Древних

Люди были хмурыми и угрюмыми. Они представляли себе, что будет дальше. Либо я уйду, и они останутся одни. Либо нас ждет окружение и массированная атака, при которой я не смогу прикрыть все опасные направления, а жителей двух поселений уничтожат. В любом случае, присоединившиеся ко мне горцы будут разбиты. Однако я отступать или отсиживаться в обороне не собирался.

– Приуныли? – я прошел сквозь толпу, а затем резко развернулся и огласил свой первый приказ: – Ночью идем в атаку. Противник этого не ожидает и, захватив в плен офицеров, мы сможем обменять их на поселян. Или пойдем дальше и рывком пробьемся к деревням, которые стали заложниками. Я все сказал. Десятники ко мне! Выходим в полночь!

Глава 6

Глубокой ночью в палатке сотника Мирра прошел военный совет. Вернувшийся из расположения бунтовщиков офицер сделал доклад о силах сепаратистов, а командиры подразделений доложили о готовности королевских воинов к битве с горцами. Затем все разошлись и в палатке остались два человека, прихрамывающий командир гвардейцев и Лордан Бариони, верховный жрец бога Нохха в провинции Яфтар. Он тоже ходил на переговоры, но во время совета хранил молчание.

Воин и служитель бога сидели один напротив другого, и Мирр спросил жреца:

– Уважаемый Бариони, что вы скажете относительно личности так называемого спасителя?

Жрец помедлил, в задумчивости почесал переносицу и ответил:

– Он маг и воин, сомнений нет. Он пришелец из другого мира, и это тоже бесспорно. Он молод и горяч, но в его глазах я видел смерть и рядом с ним есть опытные люди, которые могут дать чародею правильные советы. Он силен и находится на стороне сепаратистов. Вот, пожалуй, и все, что я могу сказать прямо сейчас.

– А мы сможем его одолеть?

– Да, – жрец не колебался. – Однако бунтовщиков и чародея надо задавить сразу.

Гвардеец кивнул и вздохнул:

– Скажите, правильно ли я поступаю?

– Вы про ситуацию с заложниками?

– Так точно, про нее.

– Мне трудно судить, но, наверное, правильно. Нам необходимо удержать провинцию – в этом наше предназначение. В противном случае всех наших колонистов прогонят прочь, а на равнинах перенаселенность и там их никто не ждет. Опять же, с уходом жрецов, яфтарии впадут в ересь и вновь начнут почитать души своих предков, а не наших богов. И Нирское королевство лишится удобного плацдарма для экспансии на север, зато получит рядом с границами очаг напряженности и утратит контроль над горцами. Поэтому жесткие методы необходимы. Не время проявлять слабость, Мирр. Требуются решительные действия, и вы все делаете верно.

– Как вы считаете, можно ожидать от мага неприятностей?

– Конечно. Однако сейчас, когда у нас заложники, не думаю, что он решится атаковать. Хотя… Кто знает, что он может выкинуть…. В любом случае, мы будем наготове, и я выставил в ночной караул своих учеников… Они почуют магию и предупредят нас…

– Благодарю вас за помощь и поддержку, уважаемый Бариони.

Сотник склонил голову, а жрец прикоснулся двумя пальцами к его прохладному лбу и сказал:

– Бог с тобой, Мирр. Всемилостивый Нохх все видит и благословляет тебя на ратные подвиги во имя процветания королевства. А мы, служители Его и представители других культов, поможем тебе.

Тяжко вздохнув, Бариони поднялся и оставил гвардейца одного. После чего Мирр попробовал заснуть, долго ворочался с бока на бок и, наконец, задремал. Но лишь только он начал проваливаться в дрему, как услышал сигнал тревоги.

"В чем дело!?" – Мирр открыл глаза, скатился с походной кровати и схватился за меч, а спустя миг душа гвардейца вздрогнула от какого-то необъяснимого страха. Он накатил холодной волной. Сердце офицера забилось быстрее, лоб покрылся испариной, руки задрожали, а поджилки затряслись. Ему стало страшно, а через несколько секунд он услышал боевой клич яфтариев, которые налетели на лагерь нирских воинов, и с огромным трудом вышел из палатки.

Продолжая сжимать клинок, Мирр замер и огляделся.

Все вокруг было в огне и по лагерю метались воины. Слышалось ржанье лошадей, и кричали люди. По воздуху, подобно быстрым птицам, скользили языки пламени, и в голове сотника пролетела паническая мысль:

"Кажется, все пропало, и сейчас нас разобьют".

* * *

Мы напали на королевских воинов перед рассветом, когда они этого не ожидали. В лагере на дороге к этому моменту скопилось больше шести сотен врагов и полтора десятка жрецов – это только передовая группа из Нирзоя, а нас всего-то две сотни. Но горцев вела жажда мести, и они были готовы пожертвовать своей жизнью ради спасения заложников. Ну и кроме того с ними был я, начинающий маг, последыш и наследник Вайда. Так что численный перевес противника никого не смущал.

Вольгаст и группа разведки смогли тихо убрать дозорных. После чего яфтарии тихо подошли к хлипким баррикадам из телег и бревен. Осталось отдать команду и тут караульные с двумя жрецами все же подняли тревогу.

Звук сигнального рожка всколыхнул тишину. Однако дозорные все равно опоздали. Мы начали наступление и из темноты на освещенный кострами лагерь нирцев обрушились стрелы и мои заклятья. "Страх" – подобно облаку незримый чародейский туман опустился на врагов и на время они потеряли волю к борьбе. Следом "Огонь" – стена пламени, разделяя горцев и воинов короля Фурро, легла на дорогу. "Ветер" – этот знак я применил для распространения огня и все получилось. Магическое пламя, под напором ветра, расчищая путь, снесло баррикаду, а затем огненными мотыльками пронеслось по лагерю нирцев, и ночь осветилась заревом пожаров.

Яфтарии кинулись в бой. Растерянных воинов короля убивали, и они валились наземь. Огонь поджег телеги с сеном, и обезумевшие животные, разбивая коновязи, разбежались по лагерю. Освещение было, словно днем, и я, находясь позади горцев, видел все, что происходило впереди. Горцы держались десятками, рассекали неорганизованную толпу солдат, рубили их и пробивались дальше. Они выполняли приказ – как можно скорее заблокировать противнику пути к отступлению, и вскоре нирские воины оказались в окружении. С начала боя прошло десять минут, даже меньше, а мы уже почти победили.

Впрочем, почти не считается. Возле палатки сотника Мирра, главного вражеского командира, собралось больше сотни воинов, и там же оказались жрецы. Служители бога Нохха затянули молитву, и магический огонь погас, а страх отступил. Дальше следовало биться честной сталью, либо использовать магию косвенно. Однако вокруг была сильная сутолока, и боевые знаки я не применял, слишком велика опасность поразить яфтариев. И вместе с оборотнем мы держались в стороне, наблюдали и через переводчиков руководили ходом битвы.

– Вперед! Руби! Победа! – вопили горцы и налетали на окруженных нирцев. Вот один из них, крепкий мужик в лохматой шапке и тесной кольчуге, размахивая секирой, вломился в строй солдат и свалил врага. Но сразу же ему в грудь впились дротики и он, выронив оружие, упал наземь, а нирцы сомкнули стену щитов. Следом под ноги воинов попытался подкатиться совсем молодой парнишка, который ткнул солдата ножом в ногу, но его отогнали. Строй солдат держался, а горцы не могли его растащить. Драгоценное время уходило, и боевой дух наших бойцов пошел на спад.

Горцы скучковались вокруг противника, а вражеские пехотинцы, окружив палатку гвардейского сотника и жрецов, прикрылись щитами и опустили копья. Задний ряд завел дротики за голову и был готов осыпать нас дождем метательных снарядов. Никто не решался первым пойти на смерть. Возникла кратковременная пауза и в этот момент вмешались стрелки Ромая.

Полтора десятка лучников дали дружный залп и противник потерял одного бойца. После чего яфтарии, издав боевой клич, снова качнулись на нирских воинов, но метатели дротиков их остановили, и я посмотрел на оборотня.

"Держись рядом! – кинул волку мысленный посыл. – Идем врукопашную!"

"Да", – отозвался Вольгаст.

– В атаку! – вынимая из ножен трофейный гномский меч, я сделал шаг вперед, и охранный десяток двинулся следом.

Прежде чем вражеские солдаты схватили новые дротики, я врубился в строй врагов. Горцы не отставали, и мы были подобны морской волне, которая накатывается на берег и топит его. Над полем боя прокатился звук столкновения. Щиты приняли удары оружия, захлебываясь криками, орали люди и шум бил по ушам, а потом, как это случалось со мной раньше, я немного оглох. Остались только движения, только лица людей, только удары, только блеск клинков.

Выпад! Клинок скользнул над щитом противника и вонзился в шею солдата. Раззявленный рот и кровь, которая хлестала из рассеченных вен и артерий.

Рывок на себя и клинок возвращается! Все делалось быстро и четко, а клинок в моей руке был словно пушинка. Шаг вперед и очередной удар. Раз за разом меч с потягом опускался на шлемы нирских вояк. И в это мгновение я был машиной для уничтожения врагов. Все происходило механически, без раздумий и сомнений. А тренированное тело само знало, что и как нужно делать.

На пути еще один вражеский боец и снова удар! Посвист остро заточенной стальной полоски! Падающее тело и мой очередной шаг, а затем вернулись звуки. Кровь, смерть, предсмертные хрипы людей, звон клинков и напевы служителей Нохха. Монолитный строй солдат не устоял перед нашим бешеным натиском и раскололся. Все кругом перемешалось и на какое-то мгновение мне показалось, что я оказался в аду. Отблески пламени, искаженные гримасами лица, шлемы и броня, щиты и окровавленное оружие, плащи, униформа и балахоны жрецов.

"Стоп! – на этом моменте, клинком отбивая вражеский дротик, я одернул себя. – Вот они! Жрецы!"

– Вольгаст! – я издал дикий крик. – Бей жрецов!

Оборотень был неподалеку и с нами несколько горцев. Мало бойцов. Но меня это не остановило и не смутило. Ногой я отбил щит нирского солдата, вонзил в его грудь меч и бросился к цели. Требовалось заставить жрецов заткнуться, а затем применить магию, и это не только принесло бы нам решительную победу, но и уменьшило бы потери.

Толчок плечом. Очередной вражеский вояка отступил, и дальше на него набросился Вольгаст, а я оказался у цели. Только руку протяни и обтянутая белой тканью спина. Никто не мешал, и я вонзил в жреца меч.

– Ха-а! – мой выдох и клинок вошел в тело.

Пинок. Человек захрипел и завалился набок. После чего я шагнул в круг жрецов, и они замолчали. Все как один, они смотрели на меня, разгоряченного схваткой, грязного и окровавленного, а я, сам не знаю почему, улыбался и вызывал силовую плеть.

– Не молчите! – напротив меня, призывая жрецов продолжать пение, появился уже знакомый сотник Мирр.

Магическая плеть метнулась к гвардейцу и обхватила его за шею. Он захрипел, а служители бога вновь попытались запеть. Однако рядом появился Вольгаст и при виде огромного белого волкак жрецы снова заткнулись, а я сказал:

– На колени!

Сказано это было негромко, но меня услышали все и на этом бой завершился. Сотник Мирр был пленен, ошарашенные жрецы выполнили мое требование и, опустив голову, встали на колени. А солдаты, кто еще оставался жив, последовали их примеру.

* * *

После разгрома передовых частей нирской армии и пленения вражеских командиров, я приказал двигаться дальше. На поле боя остались все раненые и граф Наймар с трофейной командой, а остальные горцы, восемь десятков, направились к захваченным поселениям. Люди устали, но медлить было нельзя – нас вела надежда, что удастся освободить заложников сразу. Однако из этого ничего не вышло. К тому моменту, когда мы покинули разгромленный лагерь противника, уже рассвело, и дорогу нам перегородил конный разъезд нирских кавалеристов.

Всадники нас опознали, а затем, нахлестывая коней, отступили и предупредили закрепившихся в Сайне и Беутике пехотинцев. В каждой деревне находилось по сотне солдат, и противник действовал быстро. Воины согнали всех заложников, преимущественно, стариков, женщин и детей, в кучу, после чего оттянулись дальше по дороге и заняли оборону в ущелье Сагамыр.

Ситуация сложилась патовая. Мы не могли наступать, потому что заложников перебьют, а солдаты не решались на какие либо действия без приказа вышестоящего командования. Поэтому пришлось вступить в переговоры. Благо, козыри в лице пленных нирских воинов, жрецов и командиров, у нас имелись.

На одном из придорожных холмов мы организовали стоянку и вперед, под прикрытием лучников, выдвинулся заслон, который отпустил одного молодого жреца. С этого начался переговорный процесс, и он продолжался весь день. Вражеские сотники тянули время, поскольку к ним постоянно подходили подкрепления. А я тоже не торопился, люди устали, да и мне следовало восстановить силы.

Ближе к полудню подошла группа Наймара с трофейным вооружением и припасами, а немного позже появились вожди яфтариев, самым главным из которых был Будай. Кстати сказать, серьезный мужчина, неглупый, авторитетный и представительный. Правда, его дочь недавно вышла замуж за королевского наместника, и это было веским доводом не доверять ему. Но помимо дочери, которая раньше являлась невестой Ромая, у него имелись и другие родственники, а они находились в нашем тылу. Так что все просто – если мы будем побеждать, Будай и мелкие вожди нас не сдадут и не предадут. А коли проиграем, тогда расклад иной – они первые мне в спину кинжал воткнут. Впрочем, добраться до меня даже сейчас уже не просто. Рядом Вольгаст и охрана, да и магия помогает.

В общем, у нас пополнение. Вожди, естественно, приходили не одни, а с воинами, и у нас было чем их вооружить и накормить. Командиры отрядов продолжали разбивать горцев на десятки, а переговоры шли с переменным успехом. Суета сует, но в лагере спокойно. Поэтому я вошел в свою палатку и завалился спать. Прилег и сразу раскинул магическую сигнальную цепь. Как обычно. Как привык. Ибо охрана охраной, а дополнительный защитный периметр никогда не помеха.

Я прилег впервые после того как оказался в мире Ойрон и заснул, словно младенец. Ни снов, ни видений, ни тревожных мыслей, ни сеансов связи с матерью. Никто меня не тревожил, и я проснулся только под вечер.

Встал. Потянулся. Зевнул.

Затем выпил воды, взял оружие и проверил сигналку. Чужих рядом не было и я вышел.

Возле входа сидел Вольгаст, который наблюдал за жизнью лагеря, и я его спросил:

– Долго я спал?

– Часов шесть, – ответил он.

– Людей много пришло?

– Прилично. Только что Будай подходил и сказал, что сформирован двадцать пятый пехотный десяток. Плюс к этому есть полусотня лучников, два десятка тыловиков, десяток посыльных и в обозе больше сорока раненных. Это нормально. Второй день мы в этом мире, а у тебя уже небольшая армия.

– Да, неплохо, – согласился я, присел рядом с оборотнем и спросил: – Как продвигаются переговоры?

Оборотень пожал плечами:

– Нормально. Армейские сотники готовы отдать заложников в обмен на всех солдат, офицеров и жрецов.

– Жирно будет. Всех отдавать нельзя.

– Вот и я им про то же самое говорю. Но они уперлись. Поэтому думай, Оттар, как поступишь.

– Думать нечего. Сейчас выведем на дорогу жрецов и Мирра с офицерами, и гвардеец отдаст своим подчиненным приказ на размен.

– А если он не станет отдавать такой приказ? Пытать его станешь?

Я вспомнил иероглифы "Страх" и "Слабость" из арсенала Халли Фэшера и улыбнулся:

– Думаю, мне известно, как подчинить сотника без пыток и членовредительства.

– Ну-ну, будем надеяться, что у тебя все получится. – Вольгаст помолчал, а потом кивнул на Будая, который разговаривал с двумя младшими вождями: – Местные предводители попытались надавить на Ромая, Наймара и назначенных вчера десятников.

– Зачем? Чего они хотели?

– Подчинения. Они ведь вожди, и уже сейчас строят планы на будущее. Если мы победим, они хотят окружить тебя буфером, чтобы обычные горцы к спасителю мимо не проскакивали, и с этого иметь доход, блага и привилегии.

Вольгаст покосился на меня, мол, что предпримешь, и я окликнул главного вождя яфтариев:

– Будай! Подойди!

Старый интриган приблизился, несколько суетливо кивнул и сказал:

– Приветствую тебя, славный Оттар. Как выспался?

Я усмехнулся и сразу перешел к сути:

– Уважаемый Будай, ты готов идти за мной до победного конца?

– Разумеется, славный…

Договорить ему я не дал:

– В таком случае, вождь, не перепрыгивай через мою голову. Я назначил первых десятников и командиров групп, и мне решать, кому они подчиняются. Сочту нужным, передам их под твое командование, а пока ты, уважаемый Будай, командир второй сотни из своих соплеменников, и не более того.

Он кивнул и спросил:

– А кто командует первой сотней?

– Рон Дыхо.

– Я все понял.

Снова он кивнул, и я отдал приказ:

– Выводи на дорогу пленных жрецов и офицеров. Сейчас начнем обмен.

Вождь хотел что-то сказать или уточнить, даже рот открыл. Однако сдержался, промолчал и ушел. А Вольгаст хмыкнул:

– Как бы он потом нам в спину не ударил.

– Если ты зевать не станешь, то не успеет. Ты ведь начальник контрразведки и главный мой охранник, не забыл?

– Нет.

– Вот и работай, – я поднялся. – Пойдем на дорогу.

Мы двинулись через лагерь и при нашем появлении воины замирали. Они оставляли свои дела, оборачивались, смотрели на меня и молчали. До тех пор, пока кто-то не выкрикнул приветственный клич. И после этого больше двухсот человек стали скандировать мое имя:

– От-тар! От-тар! От-тар!

Подняв вверх раскрытую ладонь, я успокоил людей, и они снова стихли. Для них я уже был не только символом скорого освобождения, но и вождем, чья воля закон. Не скрою, мне это нравилось. Однако свои силы и возможности я оценивал весьма трезво. Поэтому понимал, как много предстоит сделать и сколько препятствий на пути к цели. Каждый день будет приносить новые испытания и размен заложников на пленных одно из них.

Спустившись с горы, мы оказались на дороге. Будай, лучники Ромая и два десятка воинов уже были здесь, а вместе с ними восемь жрецов и три вражеских офицера. Дальше по тракту находилась баррикада нирских солдат и прежде чем направить к ней воинов, следовало поговорить с сотником Мирром.

– Дуган! – я позвал переводчика и когда парень подбежал, кивнул на гвардейца: – Переводи.

– Понял.

Молодой сказитель замер рядом, и я обратился к сотнику:

– Мирр, я хочу, чтобы ты отдал приказ освободить заложников. За это мы отпустим тебя и жрецов.

Его ответ был ожидаем:

– Нет. Ты обязан отпустить всех.

– Этого не будет.

– Тогда можешь пытать меня, но я такого приказа не отдам.

– Как знаешь.

В воздухе возник знак "Слабость" и я напитал его силой. Халли Фэшер утверждал, что применение данного иероглифа ломает человека и делает его слабовольным. Что же, пришла пора это проверить, и я активировал иероглиф Древних.

На Мирра обрушился невидимый магический поток. Преобразованная энергия в виде бурой массы проникла в его тело и он, моментально утратив весь свой гонор, опустился на колени. Лицо сотника покрылось испариной, сам он задрожал и я спросил:

– Ты готов подчиняться?

– Да.

– Тогда слушай меня, червяк… Слушай внимательно… Ты сделаешь то, что мне нужно и в дальнейшем не станешь брать заложников… Иначе пеняй на себя… Второй раз я тебя уже не выпущу…

– Я все понял, – прохрипел гвардеец.

– Встань и иди к своим воинам.

Сотник робко поднялся и поймал мой взгляд. Выглядел он жалко, как-то робко, и прежде чем сделать первый шаг, гвардеец прошептал:

– Так мне можно уйти?

– Иди.

Покачиваясь, Мирр двинулся по дороге в сторону королевских солдат, а у меня промелькнула мысль:

"А что если одного гвардейца отпустить, а остальных оставить? – но тут же я себе возразил: – Нет. Не получится. Тогда армейские сотники могут заартачиться. Рисковать нельзя".

– Он нам еще неприятностей доставит, – Вольгаст махнул рукой в сторону Мирра.

– Пусть топает. Я сломал его психологически и, вернувшись к королевским воинам, он будет помнить свой страх.

– Время покажет, – оборотень скривился, а потом добавил: – Хотя, наверное, ты прав. Скорее всего, сотника снимут с командования и отправят в тыл.

– Но при этом он расскажет о том, что с ним произошло, своим отцам-командирам или самому королю, и это должно заставить нирцев призадуматься.

– А с пленными солдатами, что будешь делать?

– С ними поступим по обстоятельствам. Можно обменять на что-то нужное, а можно заковать всех в кандалы и отправить на работы.

Почувствовав на себе недоброжелательный взгляд, я обернулся и обратил внимание, что жрец, тот самый, который был на переговорах, наблюдает за нами.

– Эй! Служитель бога! Иди сюда! – я подозвал его.

Жрец приблизился и смерил меня злым взглядом:

– Что ты хочешь, пришелец?

– Хочу, чтобы ты донес мои слова до вашего наместника и своего правителя.

Служитель Нохха посмотрел вслед Мирру, который уже подошел к баррикаде, и кивнул:

– Я это сделаю. Говори.

– Так получилось, что мы стали врагами. Для вас я помеха, и вы попытаетесь меня уничтожить. Это понятно. Но я буду биться за свою жизнь и свободу горцев, которые мне помогли, и победа будет за мной. В конце концов, мы прогоним вас на равнину, и о том, что произойдет потом, ваш король должен задуматься уже сейчас. Мне известно, что у Нирского королевства много врагов, и они могут попросить меня о помощи. Ну и, кроме того, в моем распоряжении будет портал в мир магии, откуда можно привести лютых бойцов и принести много чародейских вещиц, как на продажу, так и для себя. Так что думайте, властители Нира, и делайте выводы. Нужна вам ссора со мной или мы будем договариваться. Лично мне, война не нужна.

– Ты торопишься, маг! – воскликнул жрец. – Всего двое суток в нашем мире и уже считаешь себя победителем!? Нет! Все не так! Нас много и на подходе подкрепления! Придут воины, жрецы, ополчение, гвардия! Весь наш народ поднимется против тебя и горских бунтовщиков! А потом мы сметем тебя!

"Бесноватый фанатик", – подумал я, глядя на него, и велел убрать жреца с моих глаз. Воины это сделали и действовали без всякого почтения к его рангу. Пару раз пнули служителя бога, да копейными древками по спине "погладили". Жрец замолчал, снова наступила относительная тишина и мы стали ждать, что же будет дальше.

Подспудно я ожидал, что мой план не сработает, но в итоге оказался прав. Вражеские командиры признали Мирра и его право отдавать приказы. Спустя полчаса мы обменяли всех заложников на пленных жрецов и сотников, а затем стали готовиться к обходному маневру и штурму ущелья Сагамыр.

Глава 7

После освобождения заложников, нежданно-негаданно, боевые действия временно прекратились. На двое суток.

На землю опустился густой туман – местные жители называли его "юфиро", что значит – мирный, и горы погрузились в сырую промозглую полутьму. Видимость минимальная, не более пяти-шести метров, и двигаться следовало осторожно, а воевать вообще невозможно, ибо велика вероятность потери войск, которые разбредутся. Поэтому мы отдыхали, только Вольгаст на охоту выходил, прятали некомбатантов, встречали новых горских ополченцев и строили планы. А какие они – наши планы? Да самые обычные.

Дабы сломить сопротивление противника и добиться освобождения горцев, необходимо захватить Нирзой. До главного города провинции Яфтар всего двадцать пять миль, для пешего войска суточный форсированный марш. Однако вокруг горы и вдоль тракта множество теснин, в которых противник мог организовать оборону. И, прикинув, сколько таких точек впереди, мои советники из горских вождей и сотники пришли к выводу, что их шесть. Первая преграда, она же линия обороны, ущелье Сагамыр. Нирские солдаты готовы биться за этот проход до последней капли крови, и по данным наших разведчиков там скопилось свыше двух тысяч воинов, плюс к этому несколько десятков жрецов. Против моих пяти сотен, которые я имел к исходу четвертого дня, это огромная сила, и она могла нас растоптать. С потерями, конечно, но у противника организация и четырехкратный численный перевес. Вот только королевские военачальники уже были напуганы моими способностями и решили не рисковать, а сидеть в обороне.

В общем, следующий ход предстояло сделать нам и лишь только "юфиро" стал рассеиваться, моя небольшая армия начала обходной маневр. Двести бойцов, во главе с Будаем, остались на месте, а три сотни, одна из которых была стрелковой, по узким горным тропам поползли на хребет.

Шли тяжело. Туман оседал на горы, и узкие козьи тропы превращались в скользкие катки. А тут еще темнота, ориентиров точных нет, плохая координация сотенных отрядов и, как следствие, неразбериха. Так что к утру в точку сбора, на высоту за ущельем Сагамыр, вышло всего двести сорок семь воинов. Остальные отстали, но разведчики и проводники обещали всех собрать. Хотя бы к полудню.

Впрочем, горцы были полны решимости драться, и я отдал приказ продолжать операцию, пока к противнику не подошло еще больше подкреплений.