Записки колдуна

– Кажется, обошлось,– проговорил я,– давай тоже в палатку.

– Нервная посадка была.– Она достала свою палатку и открыла дверь. Пройдя по знакомой лестнице и коридору, мы оказались в самом безопасном месте в мире – в комнате Маэль. Все эти полки с магическими штуками виделись мне такими родными, хотя я и понятия не имею, чем уставлены эти полки и предназначение этих приспособлений. Я блаженно потянулся, пусть и поспал некоторое время, но моя спина мечтала о мягкой кровати и удобной позе для сна.

– Будешь есть?– спросила моя спутница.

– Нет, я только и мечтаю, чтобы вытянуться на мягкой кровати,– отозвался я.

– Хорошо, я перекушу, а потом уже лягу.

Я лег на кровать и блаженно прикрыл глаза.

«Эрик, ключ, скорее!»– кричал голос у меня над ухом. Вокруг была темнота и нельзя было разобрать ничего, только ощущение было, словно я передал какой-то предмет кричащему. Голос был мне знаком – Бенедикт. Я не знаю где мы, но я чувствую, что Бенедикт мой друг и соратник, которому я готов доверить собственную жизнь; больше того, он то же самое чувствует по отношению ко мне, и я это знаю. Не понимаю, происходит ли что-то с моим телом, двигаюсь ли я, но звуки подсказывают, что вокруг творятся какие-то действия: дверь скрипнула, дважды – открываясь и закрываясь, слышны какие-то крики позади и голос рядом: «читай, Эрик! Торопись, я справлюсь»– кричал Бенедикт. Чувство тревоги наполнило мое сердце.

Я проснулся весь мокрый, руки тряслись, как будто за мной гоняться, а спасение впереди, за дверью, ключ от которой мне надо вставить в замочную скважину. Мне приснилось, что Бенедикт подвергает себя опасности. Других деталей сна не осталось, но чувство, что я оставляю его в опасности отчетливо осталось в моей памяти. Оглядевшись, я увидел, что Маэль легла на соседнюю кровать и все еще спит, поэтому я положил голову обратно на подушку и задумался об этом сне, стараясь припомнить хотя бы что-то, но тщетно, и лишь волнение за судьбу Бенедикта крепко засело во мне. Он со мной связался, а значит с ним все в порядке – это отличные новости, мне можно не тревожиться, знать бы только причину опасности. Успокоившись и раздумывая над тем, кто такой Бенедикт, я заснул.

– Эрик,– услышал я знакомый голос. Этот нежный голосок было трудно с кем-либо перепутать – меня звала Маэль. Я открыл глаза, и сон, как рукой сняло; сев на кровати, я пытался припомнить свои мысли между снами.

– Я вспомнил, что Бенедикт мой хороший друг,– обратился я к Маэль,– мне пришлось оставить его в беде,– озвучил я свои воспоминания.

– Мы сейчас сами в беде,– ответила она, указывая на шар слежения. В нем было видно, как на улице сидят четверо эльфов: Аготай, Колах, Молга и Гилха. Они не говорили, и не обращали друг на друга внимания, сидели с задумчивым видом, очевидно ожидая остальных: Кэла, Урелия, Хароха и нас с Маэль.

– Не вижу причин для беспокойства, они показывают нам, что готовы в путь,– сказал я.

– Выглядит это, безусловно, так, но плохо, что они вышли раньше нас, кроме того, я не уверенна, что другие не выходили из палатки,– сказала она.

Действительно, нет гарантий, что другие трое не спрятались поодаль, чтобы не попадаться нам в поле зрение шара.

– Ладно, я ужасно голоден, ничего страшного, если придется вступить в схватку сытым, давай заставим их подождать еще,– предложил я, Маэль улыбнулась и достала съестные припасы. Мы, не торопясь, начали жевать вяленое мясо какого-то животного, даже не знаю какого, но на вкус приятного, к тому же, очень сытного, а его название все равно мне вряд ли расскажет хотя бы чего-нибудь. Мы оба смотрели в шар, пока ели и ничего необычного не видели, в том числе и выхода оставшихся эльфов из палатки.

– План такой,– проговорил я, откусывая мясо и медленно пережевывая,– я в невидимости выйду первым, ты – сразу за мной. Так мы узнаем об их намерениях, так как первое заклинание они прочитают на отмену моей невидимости, иначе потеряют меня, зная, что я могу вонзить в них клинок не появляясь. А ты сможешь поглотить посохом КОТ на отмену магии?– спросил я.

– Вряд ли, у этого КОТа довольно большой радиус действия, поэтому шар просто не долетит до посоха, но твой план какой-то непродуманный,– отозвалась она.

– Ха,– засмеялся я,– не можем же мы напасть на мирно настроенных союзников. А план таков: ты ходишь за мной и защищаешь нас от их КОТов, а я, отвлекая огнем, наношу удары клинком. Ты можешь помочь их отвлечь своими КОТами.

– Ох,– вздохнула она,– очень опасный план, непродуманный.

– Если есть, что предложить, я с радостью выслушаю,– сказал я,– главное обезвредить магов, тогда стражники останутся без защиты, и их можно обезвредить магией не приближаясь вплотную, у них ведь копья и мечи.

– У меня нет ничего менее суицидального. Но мне все равно не нравится твоя идея,– с долей скептицизма проговорила она.

– Мне тоже, Маэль, мне тоже,– обреченно выдохнул я,– ну что, вперед,– постарался я облачиться в уверенность и твердость духа, как в доспехи.

Мы пошли к выходу: я впереди, Маэль за мной почти вплотную, чтобы казалось, будто она выходит первая. Уверен, в мгновения, когда мы поднимались по лестнице к выходу, у нее была напряжена каждая мышца в теле, мозг работал на пределе возможностей, обрабатывая каждый жест и предсказывая намерения тех, кого мы должны были встретить наверху.

Я открыл дверь, и выкатился одним прыжком рядом с входом в палатку так, чтобы Маэль тут же могла выйти, не задерживаясь. Была буквально секунда, когда мне показалось, что на нас не нападут, но спустя несколько мгновений я увидел вспышку и до меня донесся выкрик: «отменить!»– Я стал видимым, более того, на нас было решено напасть и теперь ничего не остается, кроме как их всех убить, или быть убитыми.

Я вскочил с земли, держась ближе к Маэль – она уже поглотила три шара КОТ своим посохом, но я поздно понял, что это отвлечение: Гилха уже целился из арбалета и спустил крючок. Стрела быстро преодолела расстояние, отделявшее нас, и вонзилась в ногу Маэль: она вскрикнула от боли и упала на землю, но продолжала поглощать пущенные следом шары КОТ. Я, не задумываясь, вытащил стрелу и прочитал три раза заклинание «куратио», залечив ее рану. Эльфийка схватила мою руку, и я поднял ее с земли, а затем побежал на Гилху, который уже готовил арбалет к следующему выстрелу.

«За мной»– успел телепатировать я Маэль перед моим рывком, и судя по тому, что я жив и дееспособен, она побежала. Я запрыгнул на растерявшегося Гилху и вонзил ему клинок в грудь. В полете я увидел его перекошенное страхом лицо, затем он упал с торчащим из груди металлом и перед смертью расплылся в злобной улыбке. Рядом со мной теперь стоял Молга, который ударил меня ногой в голову, но удар оказался такой слабый, что я откатился лишь из-за собственных рефлексов, а не от силы удара. Зато мне удалось ухватиться за его посох и выдернуть из рук. Этого было достаточно, чтобы он в попытке нанести бессмысленный удар, умер от КОТа Маэль. В голове раздались чьи-то слова.

Мы встали рядом, обернувшись на оставшихся противников; я забыл, что у Гилхи был арбалет при нашей первой встрече, но у остальных его точно не было, поэтому мы были теперь вне опасности быть подстреленными. Арбалет Гилхи валялся рядом не заряженный, рука Маэль вдруг исчезла в воздухе, а через секунду появилась с арбалетом, готовым к использованию. Стрела полетела в то мгновение, когда он уже был извлечен из хранилища, практически не прицеливаясь, очевидно, рассчитывая на внезапность и переполох в отряде противника. Следом за стрелой полетел шар колдовства общей точности. Я с трудом поспел за ее ходом мысли:

– Игнис игнис игнис,– быстро прошептал я и отправил огненный шар в Кэла. План сработал плохо: пока троица наших противников отвлеклись на стрелу, Кэл поглотил шар Маэль, не достаточно отведя посох, поэтому мой огненный мяч тоже угодил в его магическую защиту. Второй маг вообще не уловил суть нашего маневра, поэтому лежал на земле, спасаясь от арбалетной стрелы, которая пролетела в нескольких шагах от группы.

Я не очень понял, почему Маэль не прицелилась, могли бы уравнять шансы двое на двое, а теперь придется сражаться против троих. Но не хватает Урелия и Хароха. Почем их здесь не было, где эти двое? Я схватил арбалет Гилхи и заправил его стрелой, а затем прицелился в мага – Аготая и спустил крючок, но стражник Колах отбил стрелу своим копьем, стрела лишь оцарапала руку Аготая. Мелкая царапина вызвала гримасу ужаса на лице мага. Арбалет Маэль уже был готов к залпу, благо стрелы Гилхи лежали у нас под ногами. Я целился полсекунды и выстрелил в Кэла, попал точно в грудь – на этот раз Колах не смог отбить стрелу.

Маэль что-то шепнула мне, но я не понял ни слова. «Лингуарум»– проговорил я трижды и спросил:

– В чем дело?

– Нет еще двоих, я их не могу найти,– сказала она…– Чувствую себя не очень хорошо…– Она пошатнулась. Я увидел ухмылявшиеся лица двоих эльфов, выжидавших чего-то. В голове завертелилсь мысли о состоянии Маэль, ухмылка Гилхи и ужас Аготая при виде царапинки. Яд! Стрелы Гилхи отравлены. Но я ведь вылечил Маэль заклинанием. Если яд не был выведен из организма, то вряд ли он обезврежен магией. Надо было действовать, пока Маэль была способна защитить меня от Аготая.

Я стал неистово кидаться шарами из огня в мага, но тот с легкостью поглощал их один за другим, я подбирался ближе и ближе, поддерживая Маэль другой рукой, в которой был зажат клинком, готовый вонзиться в тело врага. Длинное копье Колаха не давало подойти на расстояние удара – он попросту мог заколоть меня еще на подходе. Маэль уже с трудом стояла на ногах, тогда я решил совместить заклинания и несколько раз прочитал заклинание на сонную пыль, выпуская ее из пальцев, она медленно опадала вниз, а затем прошептал трижды «аква», запустив водный шар через пыль в ожидании эффекта, но маг поглотил все и не подавился. Посох мешал разобраться с ними с помощью магии, а копье – подойти на расстояние удара клинком.

Думать надо было быстрее, Маэль с каждой секундой теряла силы, а вместе с ними утекала и ее жизнь. Я подобрал с земли камень и швырнул в мага, тот инстинктивно подставил посох и камень ударился о шар. Явно, сделанный не из стекла, шар не издал ни звука, и даже не оцарапался. Не долго думая, я схватил горсть пыли и песка и кинул ее в голову стражника Колаха. Это сработало отлично: он прикрыл лицо рукой, ослепнув, тогда я в два прыжка преодолел расстояние до его копья и выдернул его из рук, оставив беззащитным, а затем полоснул клинком по горлу. Стражник упал, захлебываясь в собственной крови.

Я совершенно позабыл о защите от магии, осознание пришло с напряжением в затылке, что сейчас мне уже не выпутаться. Кот летел от руки мага точно в меня. Перед моим лицом он растворился в воздухе, я резко обернулся и увидел, что Маэль лежит пластом на земле, а ее посох валяется у моих ног. Моя девочка из последних сил кинула его, чтобы не дать умереть мне.

Только я хотел напасть на ошарашенного мага, как тот упал бесформенным мешком на землю. Из-за его спины на меня смотрел Урелий, вышедший из палатки.

– Я пытался их удержать от этой затеи, но они меня не послушали,– сказал Урелий, рядом с которым стоял последний стражник – Харох. Он с отвращением оглядывая поле боя.

– Что с ней? Ей можно помочь?– спросил я, прислонясь к лицу потерявшей сознание Маэль.

– Я…кх-прохрипел Урелий.

– Умри, предатель,– прокричал Харох, вонзив в спину мага меч, тот замертво упал, а Харох стал надвигаться на меня.

Он был уже на расстоянии удара, я выжидал, а когда он опустил меч мне на голову, то блокировал атаку своим клинком, параллельно шепча: «игнис, игнис, игнис» и отправляя шар прямо в грудь стражника. Он вскрикнул и упал безжизненным телом наземь. Никого из эльфов не осталось в живых, лишь одна эльфийка находилась на грани жизни и смерти.

– Маэль, Маэль, пожалуйста, очнись,– молил я, тряся ее за плечи,– пожалуйста,– выкрикивал я. Слезы потекли по щекам и капали на ее лицо, стекая дальше к земле. Ее желтые глаза были потухшими, а лицо не выражало никаких эмоций.– Нет, так не должно быть, пожалуйста, Маэль. Я люблю тебя,– бился я в отчаянии. Я слушал мерное биение ее сердца, с замиранием и страхом, что оно вот-вот остановится, и тогда я навсегда потеряю ее.

Вот я глупец, подумалось мне: у них наверняка есть противоядие, и я побежал к трупу Гилхи. В его одеждах не было карманов. Подсумка или мешочка тоже не было ни рядом, ни на нем, тогда я бросился к лежащему рядом Молге – у того тем более ничего не было, ведь он маг. Это был конец, она вот-вот умрет. Уже на автомате я бросился осматривать труп других стражников, но не испытывал надежды на успех: у них также не оказалось ничего, кроме оружия.

– Эрик,– вырвал меня из ужасающих мыслей знакомый голос,– Что тут случилось? Что с тобой и почему ты не отвечал мне?

Я поднял голову на говорившего и увидел высокого человека с мудрыми и добрыми глазами, довольно старческим лицом, хотя еще и полным сил: он был худ, с длинной острой бородой, и длинными черными волосами. На поясе у него висел небольшой топор. Одежда у него была серая, без излишеств: рубаха, штаны и сандалии, за спиной плащ в полный рост черного цвета.

– Бенедикт?– спросил я.

– Ты не узнаешь меня, мальчик мой?– ответил он вопросом на вопрос.– Что с тобой случилось?

– Я ничего не помню, но это неважно – она отравлена,– с отчаянием и надеждой обратился я к нему, бросаясь обратно к телу Маэль,– помоги ей, умоляю,– слезы текли у меня из глаз, не останавливаясь,– она умирает.

– Ты сам ей можешь помочь,– проговорил он покровительственно бархатистым голосом,– твой экстренный мешочек при тебе, как я вижу. Достань из него пузырек с жидкостью.– Я вынул пузырек.– О, я вижу, ты ее отпил,– теперь надейся, что оставшейся микстуры хватит, и она сработает. Тебе придется сделать выбор: или ты спасешь ее, или используешь, чтобы вернуть память,– сказал он. Я, не задумываясь, открыл пузырек и поднес ко рту Маэль.

– Стой,– вскричал Бенедикт, но я продолжил с непоколебимой уверенностью.– Сначала надо было прочитать заклинание «куратио» в руку с пузырьком,– с досадой договорил он, когда я уже вылил весь пузырек ей в рот.

Маэль едва держалась. Я опустил голову ей на грудь и сомкнул руки у нее за спиной. Ее обмякшее тело не шелохнулось, ни один мускул не дрогнул. Над головой полыхнуло яркое зеленое пламя, отбросившее тень на землю, похожую на ангела, а затем чья-то грубая рука схватила меня за плечо и с силой оттолкнула в сторону. Бенедикт влил в рот умирающей Маэль точно такой же пузырек с голубоватой жидкостью. Я кинулся на шею старцу, чувство благодарности переполняло меня.

– Спасибо, спасибо тебе, ты спас ей жизнь.

– Подожди,– отстранился он.– Ничего не произошло.

Я посмотрел на тело своей подруги, которое лежало без движения, без дыхания.

– Слишком поздно, мальчик мой,– голосом полным сочувствия произнес он.

– Не-е-ет,– от отчаяния хотелось выть. Я упал на колени и обхватил Маэль за плечи и еле слышно сказал: нет, пожалуйста, Маэль, очнись же.

– Мне жаль,– Бенедикт похлопал меня по лопатке.

– Почему не сработало?– Вскричал я, отбрасывая руку старика,– почему она умирает?

– Не все подвластно нашим желаниям,– спокойно ответил он.

– Если бы ты сразу дал ей свой пузырек, она бы выжила, ты опоздал!– Ярость охватывала мой разум, а тело было словно охвачено пламенем. Праведным благодатным огнем ярости, который я метнул в этого неизвестно откуда взявшегося старца.– Ты убил ее, ты дал ей умереть.– Я метал в него огненные шары один за другим, но он легко парировал мою магию.

– Успокойся, Эрик! Возьми себя в руки.

– Я устал держать себя в руках, все равно все выскальзывает и разбивается о землю,– я подбирался все ближе и ближе с каждым шаром, пока не оказался на расстоянии прыжка до него. Я выхватил клинок и бросился вперед, целясь точно в живот незнакомцу.

Для старика он неожиданно легко отвел удар и оказался на недосягаемом расстоянии.

– Разве ты не видишь? Я не враг тебе, остынь, Эрик.

Но его уговоры не действовали на меня, я их попросту не слышал, ибо глухая ярость стучала в моих висках. Я кинулся на него повторно, без прелюдий.

– Ты не оставил мне выбора, мальчик мой,– сказал старик и растворился в воздухе за секунду до удара. Отличный трюк, но я уже сталкивался с этим. Я обернулся в поисках его, но ноги предательски подкосились и я упал на колени, затем перевернулся на спину и последнее, что я увидел – взвесь переливающейся пыли, медленно опускающуюся на землю.

Я с трудом разлепил глаза. Руки онемели, но я заметил, что лежу на боку, а они уходят мне за спину. Я попробовал пошевелиться, но руки не чувствовались. Лишь с помощью ног удалось принять вертикальное положение.

– Пришлось связать тебя, Эрик, сам понимаешь.

Ярость ушла, оставив за собой выжженный след отчаяния и тоски.

– Я должен был быть на ее месте.– Слезы высохли, оставив жуткую резь в глазах.

– Не думаю, что это понравилось бы мне,– нежнейший голос Маэль, словно ведро холодной воды, вернул мне бодрость. Сердце наполнилось свежим ветерком, приятно треплющем волосы на берегу небольшой речки в залитой солнцем долине, не оставив и следа от уныния.

– Но… Как?– Только и смог выдавить я из себя. Чувство стыда за свою вспыльчивость придавило к земле еще сильнее.

– Время. Она очнулась, пока ты размахивал своим мечом,– ответил за нее Бенедикт.

– Бенедикт… прости, не знаю, что на меня нашло,– скомкано извинился я.

– Ты никогда не был силен в извинениях, но вот гнев – это уже гораздо любопытнее,– протянул он.

– Почему?

– Вспыльчивость не была в твоем характере.

– Психологическая пытка королевских эльфов повлияла на меня.

– Зачем же ты позволил себя пытать?

– Боюсь, меня об этом не спрашивали.

– Они же примитивны до жути, покажи им силу, и ты будешь для них богом.

– Вот они и захотели познакомиться с божественным поближе.

– Ладно. Потом расскажешь об их методах, похоже, они весьма любопытны.

Маэль, стоявшая рядом и наблюдавшая за нашей перепалкой, кинулась мне на шею и поцеловала, на чем разговор и приостановился.

– Хотел бы я тебя также обнять, Маэль,– сказал я, показывая на связанные руки.

– Я ему говорила, что это лишнее, но уж очень он хотел над тобой поиздеваться.

Она перерезала веревки моим верным клинком и передала его законному хозяину.

– Что ж, Бенедикт, спасибо. Наше знакомство как-то не задалось. Я – Эрик.– Протянул я раскрытую ладонь моему новому знакомому.

– Это твое знакомство не задалось, а на твое счастье, я тебя знаю,– улыбнулся он, пожав мне руку.

– Я устал после этих эльфов,– указал я на поле боя.

– Мне так и показалось,– усмехнулся Бенедикт.– Если бы ты не летал на местных планерах, то этого бы ничего не было,– добродушно-покровительственно усмехнулся старик.– Но вот ответь мне, почему ты знал про заклинания, но не вылечил свою амнезию?

Я достал кусочек свитка и показал Бенедикту:

– Не представился случай выучить новых заклинаний.

– Но в свитке есть все необходимое…– Протестовал он. Я поднес этот обрывок еще ближе к его лицу– …В потасовке вырвали остальную часть? И ты рискнул отправиться с неполным экстренным мешочком? Ну ты и болван.

– У меня были на то серьезные основания,– важно заявил я.

– Это какие?– Бенедикт вопросительно поднял бровь в ожидании ответа.

– Не могу рассказать,– не сдавая позиций, возразил я.

– Безответственность и инфантильность – вот твои основания.

– Не надо так с ним,– вмешалась Маэль.

– Разве я не прав, девочка? Йормунганд мог поглотить этот мир, затем он поглотил бы и всю оставшуюся вселенную.

– Кто этот Йормунганд?

– Господь с тобой, Эрик, ты его не усыпил?

– Я не понимаю…

– Ферон!– вмешалась эльфийка. Ясность ослепила, словно факел в мрачной пещере.

– Я должен был усыпить гигантского змея?– Ошарашено спросил я.

Молчание затянулось, Бенедикт смотрел неопределенным выражением своих волевых глаз, в Маэль зажглась искра надежды.

Неожиданно за спиной у Бенедикта разошелся в приступе кашля Аготай, которого не добил его бывший соратник.

– Он враг?– спросил Бенедикт.

– Да,– ответили мы с Маэль одновременно.

– Мурьетур, мурьетур, мурьетур,– спокойно проговорил Бенедикт, и Аготай обмяк, схватившись за посох, с непониманием в лице. Бенедикт ничего не кидал и ничем не окутывал мертвого мага, поэтому посох не спас его, это-то меня и поразило:

– Все это время так можно было?– простонал я, вспоминая сражения с эльфами, сопровождавшиеся максимальной концентрацией и меткостью, а иногда бессилием перед посохами. Бенедикт расхохотался.

– Я об этом и говорю, заставить их думать, что ты господь проще простого, видел благоговейный ужас в его глазах, после осознания бесполезности посоха?

– Как? Как его уничтожить,– вскричала Маэль умоляющим тоном, возвращая нас к основному вопросу.

– К сожалению, никак,– ответил Бенедикт, и у меня внутри все оборвалось,– есть условие его вызова: заклинание должен прочитать местный житель этого мира, отозвать его может только тот, кто прочитал это заклинание.

– Тот, кто его вызвал, уже давно мертв.– Огорчилась Маэль

– Мы это знаем,– ответил Бенедикт.

– Кто эти мы?– Насторожилась эльфийка.

– Я, Эрик, и еще несколько посвященных людей.

– Но как же я должен был с ним разобраться?

– Очень просто – обновить письмена, которым…– он задумался,– уже сто десять тысяч лет, по местному времени.

– Письмена?– удивленно спросила Маэль.

– Все города изрисованы ими.

– Руны? Они призваны поддержать мир.– Задумчиво отстраненно проговорила она

– Защитный эффект включен в них: нельзя же было позволить уничтожить город в мелкой войне местных обитателей.

– Разрушение целого города – мелкая война?

– Девочка, мир не вертится вокруг вас, и даже вокруг вашего мира.

– Как это понимать?

– Эта реальность одна из многих, и темному магу удается заражать своим вирусом все больше и больше реальностей.

Маэль замолчала, переваривая сказанное.

– Сделай это, Бенедикт. Пока Феро… Йормунганд не уничтожил еще города.– Я чувствовал, что нужно торопиться.

– Я не могу, у меня нет таких сил, Эрик, ты должен это сделать. Наше колдовство ограничено внутренним ресурсом, мне не попросить у реальности того, что превышает мой ресурс. Это все равно, что ребенок попросит воина поддержать его пудовый меч – ребенка раздавит, но, воин, понимая это, просто откажет.

– То есть реальность дает нам то, о чем мы ее просим?– спросил я.

– Не зря учителя и наставники получали деньги за твое образование,– сказал он с легкой усмешкой,– природа нашей магии такова, мы просим у реальности того, что хотим, а она это дает. Все ограничивается лишь знанием нужных слов и внутренним ресурсом, мы называем его стержнем.

– Так скажи мне нужные слова, и я сделаю дело, – обрадовался я.

– Я не знаю таких слов, – сказал он, – мне ни к чему их знать, поэтому в мое обучение они не входили.

Маэль с частичкой гордости посмотрела на меня и улыбнулась:

– Не зря я на тебя положилась.

– Есть одна деталь…– я помолчал, Маэль выжидающе смотрела на меня,– я отдал свою память тебе.

– Что? Как это?– спросила она, я вопросительно поглядел на Бенедикта.

– У него был пузырек микстуры, которая может восстанавливать внутренние повреждения, но он не знал, как его активировать.

– Вот это ирония: мы сломя голову летели на другую половину мира, чтобы найти ответы, а ты все это время носил их с собой. Как жестоки бывают насмешки мироздания.

– Остаться без экстренных мешочков в другой реальности… Мы с тобой серьезно нарушили кодекс колдунов, Эрик.

– О чем ты говоришь?– настороженно спросил я.

– Такая легкомысленность не позволительна для колдунов нашего уровня, боюсь, нам придется вернуться скрытно в наш мир за микстурой.

– Для чего лежит пыль в экстренном мешочке? Если я такой сильный, то почему должен осыпаться пылью для усиления заклинаний?

– Потому что только наша реальность дает нам силы, не эта. Мы сейчас в чужой реальности, а пыль позволяет больше передать магии, расширяет проход, если можно так об этом выразиться.

– А я тоже прошу у реальности свои заклинания?– спросила Маэль.

– А вы сами не знаете, откуда получаете свои силы?– спросил Бенедикт, она отрицательно покачала головой,– скорее всего у реальности. Почти любая магия дается реальностью, когда способные просят. Очень мало вселенных, где магия добывается по-другому.

– Здорово,– проговорила Маэль,– а как мне узнать нужные слова?

– Этого уж я не знаю,– сказал он.– Начни с поиска языка, который понимает твоя реальность, а затем искать те слова, на которые она дает желаемое, и все ограничится лишь твоим стержнем,– заключил он.