Релив

– О, благодарю Вас, Георгий Ильич! Вам правда нравится? – спросила она, кружась перед ним и отступая на пару шагов.

– Конечно! Это платье Вам очень идёт! Вот только мне кажется, – задумчиво начал он, – что чего-то не хватает…

– Вы так думаете? – озадаченно спросила Ольга и поспешила подойти к большому зеркалу, висевшему здесь же в прихожей над дубовым консольным столиком.

Георгий подошёл к ней сзади и посмотрел через отражение ей в глаза.

– Здесь явно не хватает вот этого, – с этими словами он вытащил из кармана роскошное бриллиантовое колье и, не успела Ольга опомниться, как он уже одел его ей на шею и застегнул застёжку.

Она в изумлении посмотрела на своё отражение и провела пальчиками по украшению.

– Оно изумительно, – прошептала она, не в силах скрыть своё восхищение и изумление. – Но Георгий Ильич, я не могу принять такой дорогой подарок!

– Полно те! Не говорите глупостей, моя милая! Как моя будущая жена, Вы с лёгкостью можете принимать от меня любые подарки. Ведь Вы выйдете за меня? – сказав это, Георгий легонько сжал её плечи обеими руками.

Не в силах поверить своему счастью, Ольга обернулась к Георгию.

– Вы… Вы делаете мне предложение? – с восторженной улыбкой на устах переспросила она, глядя ему в глаза.

– Да. – Он слегка сжал её плечи в руках и с улыбкой посмотрел на её губы. – Так каков Ваш ответ?

Она широко улыбнулась.

– Мой ответ да. Я выйду за Вас!

– Вот и прекрасно, – шепнул он, заключив её в объятия, и прильнул к её губам в поцелуе.

Тем же вечером на балу в доме графа Фон Штайна, Георгий объявил перед всеми гостями о своей помолвке с Ольгой Сапфировой. Все гости отметили, как красиво смотрится эта пара. Она – нежная и излучающая добро, он – похожий на хищного зверя, но внешне прекрасный как сам Бог.

Ольге происходящее казалось каким-то сном. Все её мечты вдруг начали сбываться в одночасье. Ещё сегодня утром у неё было какое-то странное чувство, когда она встала с кровати, что сегодня вечером что-то должно произойти… или уже происходило когда-то… но она не могла ни вспомнить что это было, ни понять своих ощущений. Теперь же ей казалось, что предчувствовала она вот это – полнейшую радость от того, что человек, которого она так любит, сделал ей предложение и объявил об их помолвке.

После бала Георгий довёз её до дома и на прощание поцеловал ещё раз у двери. Дома же Ольга обнаружила такое множество живых цветов в вазах, что казалось, что он превратился вдруг в сад. Георгий весь вечер не отпускал её от себя, и они разговаривали решительно обо всём. Это был самый прекрасный бал, на котором до сих пор её удалось побывать.

Некоторое время спустя. Контора издательского дома «Релив»

Так как все в «Релив» знали о помолвке своего хозяина с Ольгой, о её приходе Георгию не объявляли – она просто проходила в его кабинет. Открыв дверь, Ольга смело вошла в кабинет, остановившись на пороге. Георгий сидел за своим столом, и до появления Ольги рассматривал какие-то бумаги. При её появлении, он сгрёб все бумаги, вложил в папку, завязал шнурок на ней и поспешил спрятать её в ящик стола.

– О, прости, ты занят? – спросила Ольга, заметив, что Георгий поспешно спрятал бумаги.

– Нет, что ты, дорогая! Просто, гм… получил очередную рукопись романа от… гм… одного из писателей, и вот решил прочитать. – Сказал он, выходя из-за стола и подходя к Ольге.

– О! И кто же автор? Интересная книга будет? – спросила Ольга, сняв перчатки и протянув руку Георгию для поцелуя.

– Ты его не знаешь, милая, да и книга весьма посредственная. Думаю, что я откажу ему в публикации. Оленька, дорогая, – сказал Георгий, целуя протянутую ему нежную руку. – Как ты сегодня хороша! Но отчего у тебя руки такие холодные? Ты озябла?

– Да, на улице холодно!

– Садись поближе к огню, – сказал он и подвёл её к креслу, стоявшему перед камином. Усадив её в кресло, он поцеловал её в макушку.

Ольга купалась в его ласковых речах, прикосновениях и поцелуях почти ежедневно вот уже две недели, но ещё не успела привыкнуть к его нежному обращению.

– Я так рада тебя видеть! – ответила она ему и нежно улыбнулась. Глаза её сияли от радости.

– А я как раз сегодня собирался отвезти тебя в театр, – сказал он, присев на подлокотник кресла.

– О, это было бы прекрасно! Но я не могу! Моя новая подруга пригласила меня на два дня за город ещё не прошлой неделе. Я ведь говорила тебе, ты помнишь?

– Ах, да! Конечно! Я совсем забыл! Ну, в таком случае, может быть, пообедаем сейчас вместе?

– О, я с удовольствием. – Ответила Ольга, широко улыбнувшись и смущённо покраснев, когда Георгий обнял её, наклонившись к ней, и запечатлел на её губах лёгкий поцелуй.

– Только вот что, – сказал Георгий, – мне нужно срочно отлучиться по одному очень важному делу. Я буквально на пять минут. Подождёшь меня здесь?

– Да, конечно.

– Вот и славно. Я попрошу секретаря, чтобы он принес тебе горячий чай.

– Спасибо, Георгий!

Он быстро накинул на плечи плащ, одел цилиндр, взял свою трость с наконечником из слоновой кости, и ушёл, оставив Ольгу одну в кабинете.

Сидеть перед камином ей вовсе не хотелось и, оставшись одна, она от нечего делать решила рассмотреть книги в стеллажах. Здесь были уникальные тома старинных изданий – Георгий любил собирать уникальные книги. Здесь даже было несколько свитков таких древних, что она даже не решилась к ним прикоснуться, боясь их повредить. Она прогуливалась вдоль стен, рассматривала картину над каминной полкой (которая, как Ольга могла бы поклясться, наводила на неё тоску).

Через пару минут вошёл секретарь и молча поставил чашку с чаем на стол хозяина. Когда он ушёл, Ольга уселась в кресло Георгия. Ей казалось, что это массивное кожаное кресло ещё хранит тепло его тела. От этих ощущений у неё невольно побежали мурашки по спине. До их свадьбы оставалось чуть больше месяца, и она волновалась. Когда Георгий целовал её, то она совершенно теряла голову. Один его вид приводил её в трепет и глядя на него её охватывало желание.

Чтобы отвлечься, Ольга начала пить чай, и рассматривать бумаги, разложенные на столе Георгия ровными стопками – гроссбух, какие-то счета, записки, планы встреч с писателями и участие в выставках и прочее, прочее. Стол был очень большим, и с боков его располагались два ряда ящиков. Один из них был приоткрыт, и из него торчал уголок той самой папки, которую так поспешил убрать Георгий при её появлении. Желая получше заправить папку в ящик, Ольга приоткрыла его. Но папка оказалась полной бумаг, и не хотела влезать – листы были в полном беспорядке. Ольга вытащила папку из ящика, чтобы всё поправить и вернуть на место. Но едва её глаза скользнули по обложке папки, как пальцы её замерли. Это не была рукопись книги.

На папке ровным размашистым почерком Георгия было написано «Ольга Сапфирова. Эксперимент по Mortem-Zero(Nulla)». Она не понимала значения этих странных слов, однако кровь отхлынула от её лица. Дрожащими пальцами она развязала папку.

На первом листке она увидела какую-то схему – там были нарисованы точки, и линии, эти точки соединяющие. Заголовок гласил, что это – граф реальности. Точками были обозначены события, а линиями – переходы между событиями. Две из точек имели названия Zero и Mortem. Ольга провела пальцем по карандашному рисунку, пытаясь понять, что же это такое. Прочитав пояснения рядом со схемой ей стало ясно, что речь, по-видимому, идёт о человеческой жизни. То есть Zero – начало жизни, Mortem – окончание жизни. При этом каждая точка (то есть любое событие жизни) может иметь бесконечное количество связей с другими точками – то есть и бесконечное количество вариантов развития событий, последствий. То есть судьба человека может развиваться по бесконечному количеству сценариев!

После этой схемы, следовали листы, на которых были формулы, объясняющие, насколько смогла понять Ольга, процесс обратного перехода от одной точки графа до заданной. То есть если человечество привыкло к тому, что события развиваются прямолинейно (то есть нельзя вернуться в прошлое), то эти формулы доказывали, что возврат возможен. При чём речь шла не просто о возврате к предыдущему событию, а к событию заданному, и не важно, как давно оно произошло. Можно даже вернуться к точке Zero! Некоторые формулы были сокращены для удобства чтения и на полях были написаны пояснения, что всё это – лишь выдержки из общего научного обоснования. Затем шла запись о том, что впервые было решено соединить не просто точку Mortem с одним из предшествующих узлов, но пойти дальше. Судя по первой схеме, между графами реальности одного человека существует связь – точки его конца одной жизни и начала другой – взаимосвязаны. Это говорит о том, что, умирая, человеческая душа «переселяется» в любую подходящую оболочку и так начинается новый граф реальности. Суть же описываемого эксперимента заключается в том, что новый граф реальности был уничтожен, а человек возвращён сперва в точку Mortem, а затем уже и в некоторую точку N. Эта точка – некоторое событие, с вполне определённой датой, участниками, и вариантами развития событий. На отдельном листке Ольга вновь заметила почерк Георгия. Им было написано «точка возврата – вечер в доме графа Фон Штайна, в 1839 году».

«Странно» – подумала Ольга – «Этот вечер был совсем недавно! Я же сама была на нём!»

Далее следовало описание подробностей жизни некоей женщины, которую почему-то звали точно также, как и её саму – Ольгу. Она не могла поверить, что речь идёт именно о ней, так как события жизни, сухо изложенные в этом досье не походили на её собственную жизнь. Но вот что касается описания её детства, ранней юности – всё в точности соответствовало! Как такое могло быть!?

Ольге потребовалось не более пяти минут, чтобы изучить досье. Далее опять следовали листы с математическими расчётами, формулами, уравнениями. Затем шли записи графического изображения связи ключевых событий описанной в досье жизни. Ольга припомнила, что однажды Георгий ей что-то рассказывал о матрицах жизни, и о том, как многовариантна жизнь, и даже делал для наглядности несколько рисунков, но она тогда не предала его словам никакого значения. Она ничего не поняла из того, что он так старательно ей рассказывал. Но сейчас, взглянув на эти замысловатые схемы, изображающие огромные трёхмерные матрицы, на эти математические выкладки, на эти зачёркнутые старые и проведённые кроваво-красными чернилами новые пути, она начала что-то понимать… это была… её собственная жизнь! От осознания этого, Ольга едва не потеряла сознание. Она почувствовала, как к горлу подтупила дурнота. Но, взяв себя в руки, она решила прочитать дальше так много, как только успеет.

В записях речь шла о какой-то машине, и, как поняла Ольга – именно с её помощью и реализовалось управление графом реальности. «Машина времени!» – догадалась Ольга. В углу на листе была приписка – «Господин Азовцев, разрешите напомнить Вам о том, что запуск машины возможен только при наличии всех частей составного ключа. Одна часть хранится у меня, вторая – у Вас, а третья – у Вашего доверенного лица.» Здесь же был небольшой эскиз странного предмета, который, судя по тому, что состоял он из трёх частей, и был тем самым ключом, о котором говорилось в этой записи. Рядом с каждой из частей были подписи: «Георгий Ильич. Ф.Ф. Zero». Ольга внимательно рассмотрела изображение, и вдруг поняла, что ту часть ключа, у которой было написано имя Георгия, кажется ей знакомой! Но где она могла видеть её? Где!?

Мысли её сменяли друг друга с молниеносной скоростью. Она задрожала всем телом, на глазах выступили слёзы. Как безумная заходила она быстрыми шагами по кабинету, лихорадочно соображая, что же ей делать теперь, когда она об этом узнала. Она метнулась к столу. Папку она завязала и положила в ящик ровно так, как она и лежала до сих пор. Схватив листок бумаги и карандаш, она написала быстрым почерком:

«Георгий, дорогой!

Я вспомнила, что у меня сегодня примерка свадебного платья! Поэтому прости, но мне нужно бежать! А вечером я уезжаю с подругой за город – не забудь!

Целую, твоя Ольга»

Оставив записку на столе рядом с почти полной кружкой чая, она стремглав выбежала из кабинета. Поймав извозчика, она помчалась домой.

Тем же вечером. В доме Ольги Сапфировой

Ольга ходила кругами по ковру в своей спальне, обдумывая всё, что свалилось ей на голову. Теперь ей стало совершенно ясно, что Георгий Ильич – совсем не тот человек, каким она его себе представляла. Очевидно, человек он могущественный и не честный, раз он позволяет себе вершить судьбы других людей. Она с ужасом поняла, что она не просто возвращена им в прошлое! О, нет! Он не только вернул её обратно, чтобы быть с ней, но и уничтожил тем самым всё, что было создано ей, что было ей дорого! Где-то здесь же – в этом графе реальности – находился её муж, их дети, её книги и картины, добрые дела! Но теперь она возвращена к тому моменту, из которого она не знала, как ей попасть на тот же путь! И это сводило с ума!

Конечно, она ещё любила Георгия… она не станет врать, что это чувство ещё теплится в её груди… Но открывшиеся ей обстоятельства говорят против него. Рядом с таким человеком она просто не может быть счастлива! Она не может быть даже уверена в завтрашнем дне! Что бы ни случилось, но мысль о том, что в любой момент жизнь её могут повернуть вспять, будет сводить её с ума. Она не сможет больше доверять Георгию! А без доверия, как она считала, отношений быть не может, и брака тоже. Подумав так, она сняла подаренное им кольцо, и положила на каминную полку.

Любил ли Георгий её по-настоящему? Нет, она так не думала. Разве любящий человек не должен был бы принять её такой, какая она есть? Разве не должен он был смириться с её решением оставить его навсегда и посвятить свою жизнь и сердце другим людям? Ради любви ли он вернул её к себе? Да, в этой точке жизни она любила его, но ведь опыт прошлого пути говорит о том, что она любила и другого мужчину – своего мужа!

Обняв себя за плечи и зябко поёжившись, она подошла к окну и встала, разглядывая оживлённую улицу. В досье называлась фамилия Епанчин. Это русский граф, ставший на том жизненном пути её супругом. Но существует ли он сейчас? И как ей встретиться с ним? И возможно ли, что он полюбит её вновь? Не изменил ли Георгий и его жизненный путь, чтобы они с Ольгой никогда не встретились? Ответы на эти и другие вопросы она не знала.

Она знала только то, что у Георгия есть некая установка – машина – которая запускается неким ключом. Очевидно, что в планы Азовцева входит жениться на Ольге и тогда её жизнь пойдёт по другому пути – пути, который избрал для неё Георгий. Тут у Ольги возникла мысль, что раз в прошлый раз они расстались то, может быть, если она уйдёт из его жизни сейчас, то ей удастся каким-то образом вновь попасть на тот прежний путь. Но машина… пока у Георгия есть такая власть над управлением графами реальностей, он может вернуть Ольгу в любой момент и впредь будет уже осторожнее, и она никогда уже не узнает о том, что он сделал с её жизнью! Он может вернуть её снова и тогда шанс вернуться на тот путь будет потерян навсегда!

– Я должна найти ключ Георгия! – произнесла Ольга вслух, поравнявшись с растопленным камином, и посмотрев на огонь. Эта мысль её окрылила новой надеждой. Ведь если не будет части ключа, то Георгий не сможет запустить свою машину, не сможет вернуть её обратно!

Она закрыла глаза и вновь представила себе этот составной ключ. Три части, одна из которых хранится у Георгия, и Ольга, в чём она была абсолютно уверена, уже видела её. Устав от размышлений, она прилегла на кровать и откинулась на подушки. У неё в запасе есть несколько дней. Пока Георгий уверен в том, что она уехала с подругой за город. Ей необходимо вспомнить где и при каких обстоятельствах она видела ключ у Георгия, а потом украсть его. Украсть… Боже, она прожила до сего дня соблюдая заповеди, и вот, вынуждена нарушить одну из них, чтобы вернуть себе жизнь, в которой, как она поняла из досье, она была счастлива и любима… голова её тяжелела, веки закрывались, и ей очень хотелось спать… как вдруг, словно откуда-то из подсознания, с её уст сорвалось одно слово… «Распятие», прошептала она… и тут же вскочила, словно громом поражённая. Распятие! Ну, конечно! У самой двери в кабинет Георгия висит распятие из металла и чёрной эмали. Эта изящная вещь привлекла внимание Ольги ещё в первый раз, когда она сидела в ожидании аудиенции с господином Азовцевым. Тогда она не рискнула разглядывать его вблизи, однако и с дивана, что стоял у противоположной стороны двери, она могла оценить строгую красоту этого изящного изделия. Она не знала точно, что это был за металл, однако, как она могла понять, вещь эта была дорогая.

И вот как раз позавчера, когда она пришла к Георгию, то стала свидетелем неприятной сцены. Уборщица, наводившая порядок в приёмной, решила стереть пыль с распятия, и оно соскочило со стены и упало. При этом к удивлению, как самой уборщицы, так и Ольги, которая в тот момент появилась в приёмной, распятие словно бы раскололось. Если же говорить точнее, то откололась верхняя часть креста вместе с центральной частью нимба, окружавшей голову Иисуса Христа. Удивление девушек было тем сильнее, чем яснее обе понимали, что металлическое распятие просто не могло расколоться! Услышав шум, Георгий вышел из своего кабинета. Увидев, что крест раскололся, он пришёл в ярость. Лицо его потемнело, и он набросился на уборщицу с проклятиями. Собрав каким-то таинственным образом распятие воедино, он повесил его обратно на стену, приказав плачущей уборщице не прикасаться больше к этому предмету.

И вот только сейчас, вспоминая в полудрёме изображение составного ключа, позволяющего запустить машину времени, она вспомнила это самое распятие. И в её сознании слились воедино – часть ключа, хранящаяся у Георгия и та часть распятия с нимбом, что откололась от распятия при падении! Выходит, что Георгий хранит свою часть ключа в самом лучшем из тайников – там, где никто и не подумает искать – прямо у всех на виду! Выходит, что распятие не раскололось тогда, а на самом деле состоит из двух частей, одна из которых и есть та часть ключа, что так нужна Ольге! Удовлетворённая этим открытием, и совершенно выбившаяся из сил, Ольга закрыла глаза и уснула.

Утром, сидя за столом во время завтрака, Ольга была погружена в свои мысли. Она размышляла о том, как ей раздобыть распятие из приёмной Азовцева. Пойти туда сама она не могла. Её все знают там и моментально сообщат хозяину о том, что она приходила. Да и просто столкнуться она может с ним в издательстве. Нет, так рисковать она не могла. Ей нужно было что-то придумать, но мыслей в голове не было. В конце концов, она решила, что ей стоит действительно уехать за город на несколько дней, чтобы всё обдумать. Позвав свою служанку, она дала распоряжение относительно сборов и багажа, а сама решила принять ванну перед дорогой.

Где-то в подземелье под Варшавой

В гробовой тишине каменного коридора со сводчатым потолком гулко звучали быстрые шаги. Двое полицейских в штатском быстро шли по тускло освещённому коридору. Они направлялись к главному хранилищу секретной информации – здесь под землёй полиция хранила свои самые важные сведения.

Один из офицеров – Запольский Савва Степанович – был по виду лет тридцати пяти, со светлыми и приглаженными прямыми волосами, и такими же светлыми усами. Его стройная фигура была одета в чёрный костюм и белоснежную сорочку с изящным галстуком, в руках он держал шляпу и трость. Походка его была быстрой и твёрдой. Он служил в полиции в Варшафе уже пятнадцать лет, и за это время не только поднялся по карьерной лестнице, но и заслужил признание как один из самых толковых сотрудников – смелый и умный. В серых глазах его сейчас читалась решимость.

Второй был бывшим русским офицером. Царская Россия знала много героев, и это был один из них. Он прибыл в Варшаву сегодня ночью и сразу же отправился на встречу со своими коллегами, как и было заранее условлено. Звали его Елагин Константин Панкратьевич. Участник войны на Кавказе в качестве капитана 15го егерского полка, теперь он служил в полиции более двадцати лет и был одним из самых засекреченных её сотрудников. Это был очень высокий, крепкий мужчина пятидесяти лет. Твёрдые черты лица его говорили о решительном характере. В серых глазах, глядевших из-под слегка опущенных век, читался проницательный ум. Тёмный пиджак его льнул к мощным мускулам его спины, рук и груди. Белоснежная сорочка была небрежно расстёгнута у самой шеи. Мощный торс со стройной талией скрывался за застёгнутым на все пуговицы жилетом. Крепкие ноги были одеты в плотно прилегающие брюки, а на ступнях красовались блестящие кожаные ботинки. На голове его была кепка, лихо и небрежно наброшенная им немного искоса так, что почти полностью скрывала его коротко остриженные седые волосы.

Он прибыл в Варшаву под видом заводчика собак, куда приехал со своим верным псом алабаем по кличке Амир. Первого щенка этой породы он получил в подарок от одного своего друга, ещё во время Кавказской войны – тогда друг купил двух щенков у какого-то заезжего казаха и решил подарить одного из них Константину. С тех пор Елагин уже не представлял себе жизни без такой собаки. Амира он купил два года тому назад, находясь по делам службы в Казани. Этот белый пёс был тогда совсем крошкой. На правом ухе и хвосте его красовались большие тёмно-коричневые пятна, а очаровательные карие глаза уже тогда смотрели на него с преданностью. Сейчас же, два года спустя, Амир превратился в очень большого, высокого и сильного пса, мощные мускулы и челюсти которого не раз уже помогали Константину в трудный момент. Сейчас же пёс находился под присмотром в его номере в гостинице, где и ожидал своего хозяина.

Мужчины остановились перед массивной металлической дверью. Запольский отпер сложный замок, и они вошли в просторный кабинет, напоминавший библиотеку или городской архив.

В центре тускло освещённой комнаты располагался длинный дубовый стол, окружённый строгого вида стульями. Вдоль стен размещались стеллажи с книгами и картотеки. Учитывая, что потолок был очень высоким, а кабинет – длинным, то вошедшим казалось, что здесь хранятся миллионы книг и карточек. Включив дополнительные лампы над столом, Савва жестом пригласил своего коллегу присесть за стол. На столе уже лежали несколько папок с материалами, которые полиция приготовила для ознакомления коллеге, прибывшему для проведения совместного расследования в Варшаву. Офицеры сели друг напротив друга. Елагин снял кепку и положил на стол рядом с собой.

– Здесь всё, что нам удалось собрать по делу издательского дома «Релив» на текущий момент, – сказал Запольский, подвигая папки с бумагами к своему коллеге.

Елагин протянул руку, и, подвинув папки к себе, развязал шнурок на первой из них, сразу углубившись в чтение. Покончив с этим, он обратился к Савве:

– Савва Степанович, скажите – а что известно о судьбе этой госпожи Сапфировой? Я так понимаю, что сейчас вы её рассматриваете как основную ниточку, ведущую нас к раскрытию тайны «Релив»?

– Да, госпожа Сапфирова – наша основная цель сейчас. Благодаря секретности, удалось сохранить документальные свидетельства того, что она была похоронена в Санкт-Петербурге, где жила с момента расставания с «Релив» и господином Азовцевым. Однако, не так давно стало известно, что благодаря своей хитроумной машине, с помощью которой Азовцев управлял так называемыми графами реальности, она вновь вернулась к тому месту, откуда всё началось – к точке расставания.

– Граф реальности? – переспросил Константин, желая уточнить терминологию.

– Да, граф – это математический термин. По сути все события жизни можно представить в виде точек. – Савва взял лист бумаги и карандаш, и начал рисовать на нём пояснения. – Вот, а связи между событиями отображаются линиями. Так вот, если представить всю жизнь человека в виде такого графа, то точек – то есть вершин – в нём будет великое множество. Но Азовцев, который всю свою жизнь увлекался математикой и физикой, придумал устройство, с помощь которого любой человек может вернуться из любого узла этого графа к любому предыдущему, согласно пройденного пути. Попав в этот новый узел человек может избрать новый путь…

– И прожить жизнь заново, – закончил за него фразу Константин.

– Совершенно верно! – откликнулся Савва.

– А как же свидетельства, документы?

– Их уничтожают – вплоть до последней копии – агенты Азовцева. В сущности, конечно, его гениальности нельзя отрицать. Но дело в том, что его мозг работает только в области уголовно наказуемых деяний. Сам он ни разу не проходил ни по одному делу. Для всего общества он кристально чист. И только нашему управлению известно кто он такой на самом деле.

– А как Вы считаете, госпоже Сапфировой что-нибудь известно о том, что её насильно вернули к определённой точке её графа реальности?