Первый и последний

– Почему?

– Первый раз вернулась, потому что мне стало холодно. Ты не до конца закрыл окно ночью. Я пришла согреться и уснула рядом. Второй раз встала, решительно оделась и вышла из спальни. Но сходила в туалет и снова замерзла.

– Пришла греться и уснула, – закончил я за нее. Долли кивнула. – А третий?

– А третий раз перед тем, как встать, я решила посмотреть на тебя во сне и запомнить каждую черточку, потому что пообещала себе больше с тобой не спать.

– И?

– И ты проснулся, – отвечает она, слегка пожав плечами. – А дальше ты уже в курсе.

– И что теперь ты думаешь по поводу ухода? —осторожно спрашиваю я.

– Думаю, что… – Она замолкает и смотрит в сторону. Мне это не нравится. – Думаю, что останусь.

В ожидании ее ответа сердце как будто замерло и перестало стучать, а теперь пустилось вскачь, как ненормальное. Прижимаю Долли крепче к себе.

– Навсегда? – спрашиваю.

– Пока рано говорить о вечности, Дрю.

– Попытаться стоило, —просто отвечаю я, а Долли шумно вздыхает.

Глава 21

Долорес

Концерт в Филадельфии отгремел с пафосом. Все три дня в этом городе мы были безумно заняты. Группа с их менеджером и охраной постоянно носились по интервью, презентациям нового альбома и фотосессиям. Их сопровождала моя съемочная команда, пока мы с Робом дорабатывали исторический фильм. Продюсер прислал не так много замечаний, но в работе я перфекционистка, так что мы дни напролет резали кадры и компоновали их, зачищали пробелы и вылизывали каждую картинку до блеска.

Ночи я провожу с Дрю, как и обещала. Решила прислушаться к его словам и не вести себя, словно незрелая девица. Я хочу быть с этим мужчиной, и я буду. Мы больше не затрагивали тему детей и моего неудачного брака. Но Дрю все чаще стал говорить мне комплименты и убеждать, что я стою всего счастья мира. И я счастлива, правда. Рядом с ним я забываю обо всем и просто наслаждаюсь жизнью. Как будто снова вернулась в школу, когда единственной заботой было осилить за лето список обязательной к прочтению литературы и поцеловать самого симпатичного парня.

И вот он лежит рядом со мной. Его обнаженное тело едва прикрыто покрывалом, и он читает мне вслух новый сценарий. Меня приглашают через почти полгода после тура на съемки документального фильма о знаменитых виноделах Португалии. Я всегда хотела съездить в эту страну, а тут подвернулся такой случай. Я лежу на кровати, подперев рукой голову, и смотрю на Дрю. До чего же он красивый. Безупречный. Настолько идеальный, что на него больно смотреть. Если я соглашусь на эти съемки, меня минимум три месяца не будет в Лос-Анджелесе. Будет ли Дрю скучать по мне? Потому что я точно знаю, что буду. Сердце уже тоскливо ноет от одной мысли о том, что мы можем расстаться на такой продолжительный срок.

Наши дни складываются, как кирпичики, наслаиваясь друг на друга и создавая мощный фундамент, который зовется отношениями. Затравленная глупышка во мне все еще не может поверить в то, что такой мужчина, как Дрю, обратил внимание на ущербную меня. Но ее перебивает влюбленная женщина, которую Дрю уже убедил в том, что она достойна самого лучшего. Я пока не знаю, кому из них верить, но все же убеждения влюбленной мне больше по душе.

– Вечером Триша с Адамом ждут нас на ужин, – произношу я, перебивая чтение.

– Нас?

Киваю.

– Именно нас. Адам чуть с ума не сошел, когда узнал, что мы работаем вместе. Кстати, почему вы все эти годы не общались? Вы же были в школе лучшими друзьями.

– Так получилось, – уклончиво отвечает Дрю, снова утыкаясь носом в сценарий.

Тянусь и отодвигаю стопку бумаги от его лица. Осматриваю его с любопытством. Дрю старается делать вид, что слишком увлечен текстом, но я вижу, что он что-то скрывает.

– Дрю?

– М? – Он даже немного хмурит брови, всем своим видом показывая мне, насколько сосредоточен.

– Поговори со мной, – тихо прошу я.

– Не о чем говорить. Перестали общаться и перестали. Что здесь такого? Разве все продолжают общаться со школьными друзьями?

– Не все. Но я видела, как ты обрадовался, когда узнал, что у них родились дети. Эй, – я снова оттягиваю сценарий, буквы с которого скоро могут отпечататься на носу Дрю. – Это как-то связано со мной?

Дрю тяжело выдыхает и откладывает сценарий в сторону. Откидывается головой на подушку и тяжело вздыхает, прикрыв глаза.

– Я уже был влюблен в тебя, когда ты предложила расстаться. – Я замираю и стараюсь не дышать, чтобы не сбить настрой. – Мне было больно, Долли.

– Почему ты не предложил продолжить отношения?

Он слегка пожимает плечами.

– Потому что был молодым и глупым, наверное. Гордость взыграла и я подумал: это всего лишь одна девушка, каких у меня может быть множество. Но правда в том, Долли, что ни одна из них не была тобой. После университета я даже пытался строить серьезные отношения. Но все не то. Мне не хватало… – Он замолчал, как будто подбирая нужные слова. – Экспрессии. Этого взрыва. Эмоциональности. Если ругаться, то так, чтобы стены дребезжали. Если заниматься сексом, то чтобы каждый раз взрывались фейерверки не хуже, чем в День независимости.

Я тихонько смеюсь.

– Кто бы мог подумать, что такой сдержанный внешне мужчина нуждается во взбалмошной кокетке.

Дрю открывает глаза и поворачивается ко мне лицом.

– Я нуждаюсь не в какой-то кокетке, а в конкретной. В тебе, Долли.

Мой смех растворяется, а улыбка гаснет. Это слишком серьезное признание. Не уверена, что готова к нему. Но Дрю это мало беспокоит.

– Я все еще влюблен в тебя, малышка До, – тихо говорит он. – И сейчас, кажется, еще сильнее, чем в школе.

Я молчу. Не знаю, что ответить. Не понимаю, что чувствую по поводу всего этого. По поводу нас. Я уверена в том, что Дрю мне не безразличен, но хватит ли этого, чтобы ответить взаимностью на его признание? Чувствую себя обязанной сказать что-нибудь, поэтому открываю рот, но Дрю кладет мне палец на губы, заставляя молчать.

– Не надо сейчас ничего отвечать. Скажешь, когда будешь готова. От тебя в данный момент требуется только одно. – Я вопросительно приподнимаю бровь, потому что губы все еще зажаты. – Не отталкивать меня, позволить быть рядом. Ты можешь это сделать?

Я киваю и Дрю выдыхает слово «хорошо» уже у самого моего виска перед тем, как коснуться губами кожи. Я прижимаюсь к нему всем телом, молча выражая свою привязанность и благодарность за то, что не осуждает и не ставит условий. В данный период жизни для меня это безумно важно.

– Во сколько нас ждут Адам с Тришей?

– К семи вечера. Концерт же завтра, правильно?

– Да.

– Какие у нас вообще планы на день?

– Через пару часов мы будем в городе. Позавтракаем, потом едем на репетицию, прогулка по городу, интервью и вечер весь наш.

– Интервью во сколько заканчивается?

– Вместе с тем, как закончится прогулка. Это будет такой формат просто. – Я заинтересованно смотрю на Дрю, ожидая объяснения, и он не разочаровывает. —Мы идем гулять вместе с журналистом и фотографом из журнала. Они будут делать случайные снимки того, как парни проводят время до концерта, а корреспондент будет тем временем будет брать интервью.

– Нестандартный подход.

– Это Вики предложила.

Я смотрю на Дрю, прищурившись.

– Вики, значит, да?

На его лице расплывается широкая улыбка.

– Детка, мне нравится, когда ты ревнуешь.

– Я не ревную, – бурчу и пытаюсь вырваться из крепких объятий.

– Еще как ревнуешь, Долли, признай.

– Отстань. – Я пытаюсь придать легкость своему тону, хотя внутри меня уже танцует легкое торнадо. Дрю прижимает меня к себе сильнее.

– Пойдешь со мной?

– Куда?

– На прогулку.

– С папарацци?

– Мы с тобой им не интересны.

– Ну конечно, – отвечаю я, пытаясь вложить в голос весь имеющийся запас сарказма. – Особенно ты – продюсер одной из самых знаменитых групп нынешнего времени.

– И ты – знаменитый режиссер документальных фильмов, чье имя не сходит с телеканалов и радиостанций всей страны, если не мира.

– В каком смысле? – спрашиваю я.

– О, господи, ты не видела рекламу нашего тура? – Я качаю головой. – Когда ты в последний раз включала телевизор?

– Рабочий или обычный? – спрашиваю, слегка скривившись, потому что прекрасно понимаю, о чем идет речь.

Дрю укоризненно качает головой и берет с прикроватной тумбочки планшет. Проводит по нему несколько раз и молча передает мне. На экране трейлер к нашему будущему фильму об этом турне. Я смотрю, как завороженная, потому что видела этот ролик десятки раз, пока мы над ним работали, но с озвучкой его утверждали уже продюсеры без моего участия, потому что мы были чертовски заняты съемками на концертах. И я не могу перестать улыбаться, восхищаясь тем, как поработали звукорежиссеры, идеально подобрав и наложив музыку на выбранные нами с Робом кадры. Словно не было записи в студии, а только чистый звук без примесей. Живой и настоящий. Когда я вижу надпись на экране «Режиссер Долорес Диккенс», то почему-то покрываюсь румянцем. Господи, у меня за плечами 15 профессионально снятых фильмов и десятки дилетантских короткометражек, а я все еще смущаюсь.

– Ты потрясающая, – раздается справа от меня хриплый шепот. – Я горжусь тобой, Долорес Диккенс.

Я возвращаю планшет на тумбочку и набрасываюсь на Дрю. Мы занимаемся сексом под закольцованный трейлер к фильму, но я перестаю его слышать уже через пару минут после того, как Дрю оказывается во мне. Я вижу только его. Слышу только его. Чувствую только его.

Глава 22

Долорес

– Адам! Они приехали! – кричит Триша и тут же сжимает меня в крепких объятиях. – Приве-е-ет, как же давно мы не виделись.

– Ага, аж пару месяцев, отвечаю я, пытаясь ухватить хоть каплю кислорода. Но это не так-то просто, учитывая ее хватку.

– Дрю! Как я рада тебя видеть! – восклицает моя подруга, и я оказываюсь на свободе, пока она душит Дрю своей радостью.

– Привет.

К двери подходит Адам с широкой улыбкой. Он коротко обнимает меня и подходит к Дрю, которого уже выпустила на волю моя подруга. Мужчины здороваются так, как будто не было всех этих лет и как будто они все это время общались.

– Идемте, – зовет Триша, увлекая меня за собой в глубину дома.

– Где малыши?

– Там же, где и месяц назад. Спят.

Я смеюсь над ее беспечным ответом. Мы с Дрю моем руки, потому что мама-наседка вряд ли подпустит нас к детям, если мы после такси и прогулки по городу не сделаем этого. Потом мы идем в дальнюю часть дома. Триша приоткрывает дверь, и мы погружаемся в атмосферу, которую нельзя сравнить ни с чем другим в мире. Ночники, развешенные по разные стороны комнаты, дают тусклый свет. Вдоль левой и правой стен стоят кроватки с крутящимися над ними мобиле. Запах деток просто кружит голову. Он настолько теплый, молочный и сладкий, что я едва сдерживаюсь, чтобы не потискать лежащих в кроватках ангелочков. Подхожу ближе и становлюсь над первой кроваткой. Достаю из кармана юбки небольшую коробочку, из которой вынимаю цепочку с крестиком и вешаю над кроваткой. Потом проделываю то же самое над второй.

Чувствую, что где-то в уголках глаз скапливаются слезы при виде безмятежно спящего карапуза. Он раскинул сжатые в кулачки руки и прижал их к матрасу, совсем как взрослый. Его маленький ротик слегка приоткрыт, но дыхание едва слышно. Маленькие ножки согревают синие носочки с изображением машинок. Не могу насмотреться, впитываю взглядом каждый миллиметр белоснежной кожи. Я завидую. Честно, искренне, по-настоящему завидую своей подруге, потому что у нее может быть это счастье, а у меня – нет. Чувствую, как крепкая рука слегка сжимает мою талию, и слегка поглаживаю ее, давая понять, что я оценила этот жест.

– Идемте, – шепчет Триша. – Ужин стынет.

Бросаю последний взгляд на крох в их кроватках, и выхожу из комнаты, направляемая рукой Дрю. Мы приходим в гостиную, где гостеприимная хозяйка уже накрыла стол. Они усаживают нас с Дрю и велят ждать, пока принесут ужин, а сами удаляются на кухню. Дрю сжимает мою руку и перекладывает ее с моего колена на свое. Я как будто нахожусь под толщей воды и не могу сделать нормальный вдох. Я не желаю Трише зла и безумно люблю свою подругу, поэтому мне стыдно за чувство зависти к подруге.

– Ты в порядке? – спрашивает Дрю, глядя мне в глаза.

– Да, – отвечаю коротко.

– Долли, – шепчет он и прижимается поцелуем к моему виску. – Ты, может, хочешь уйти?

– Нет, – выдыхаю и наконец делаю глубокий вдох. – Все и правда в порядке. Давай насладимся ужином.

В этот момент в гостиную возвращаются Триша с Адамом и расставляют на столе блюда со вкусно пахнущим ужином. Рассаживаются за столом и ужин начинается. Невероятно вкусная лазанья, теплый картофельный салат, овощной салат и запеченные на гриле овощи. Триша расстаралась ради нас.

– Так вы теперь вместе, а? – спрашивает Адам, глядя с улыбкой на нас с Дрю.

– Нет, – отвечаю я.

– Да, – одновременно со мной выпаливает Дрю.

Мы переглядываемся. Он улыбается, а я сжимаю губы, чтобы скрыть свою улыбку. Не знаю, почему, но эта ситуация меня повеселила. Когда смотрю на Адама с Тришей, лица обоих растянуты в настолько широких улыбках, что того гляди щеки лопнут.

– Что? – не выдерживаю я.

– Ничего, – пожав плечами, отвечает Триш. – Расскажите о туре. Вы нам достали билеты на завтрашний концерт?

– Само собой, – отвечает Дрю, доставая из кармана билеты и передавая их Адаму.

– А с малышами кто будет?

– Вильма завтра приедет к нам, она и посидит с ними, – отвечает Триша. С тех пор, как у Адама с Тришей родились дети, его мама стала частым гостем в их доме и помогает Трише с малышами.

– Хорошо, – отвечаю с улыбкой, глядя в хитро прищуренные глаза подруги.

– Так как тур? – спрашивает Адам, прерывая наш с Тришей молчаливый диалог.

Дрю пускается в описание нашей поездки, рассказывает о курьезных случаях и Фестивале Холи, опуская подробности нашего времяпрепровождения на нем. Когда они с Адамом начинают обсуждать музыку «Крашез», Триша зовет меня помочь ей на кухне приготовить для всех кофе. Стоит нам только оказаться за закрытой дверью ее женского царства, как подруга в буквальном смысле загоняет меня в угол. Она прижимает меня за плечи к стене и смотрит, прищурившись, как будто пытается считать с моего лица скрытые факты.

– Что у тебя с Нортоном, Долли? – спрашивает она.

– Мы переспали, – отвечаю спокойно.

– Просто переспали, ха? – Триша наконец отпускает меня и ставит руки в боки. – Вот так вот просто переспали. Настолько просто, что он весь вечер тебя касается и смотрит влюбленным взглядом.

Я обхожу Тришу, направляясь к чайнику, чтобы выиграть себе немного времени. Этот разговор смущает меня и ставит в тупик. Потому что я знаю о чувствах Дрю, но поскольку со своими еще не определилась, не могу вот так третьему человеку сказать о том, что у нас с Нортоном отношения. Хотя что душой кривить? Они есть. Я уже полностью перебралась в его автобус и каждую ночь мы спим вместе. Я делюсь с ним самым сокровенным, как и он со мной. Мы обсуждаем рабочие планы по утрам за чашкой кофе, целуемся, когда приходится расстаться ненадолго, и урываем скупые ласки в перерывах между работой. Что еще можно назвать отношениями, как не это?

– Да, – отвечаю я.

– Ла-а-адно, – тянет Триша. – Я задала не совсем этот вопрос, но даже такой ответ меня устраивает. Потому что им ты ответила сразу на все вопросы. Ты любишь Дрю. Он любит тебя. Вы в отношениях. Но ты наверняка рассказала ему о своей беде и о том, насколько ты ему не подходишь. – Триша обходит меня и наливает воду в кофемашину, пока я молча пялюсь на поток воды из крана.

– В общем-то да. – А потом меня осеняет. Чувствую, как к щекам подкрадывается румянец, и я прижимаю к ним прохладные ладони. Мои руки разъезжаются в стороны от широкой улыбки, расплывающейся по лицу. – Я влюблена в него.

– И наконец-то она говорит правду! – восклицает Триша, не отрываясь от приготовления кофе. Она гремит чашками, которые достает из шкафчика, ставит их на поднос и достает сахар. А я рассеянно глазею на каждое из ее действий.

– Надеюсь, вы уже обсудили твои сомнения, и мистер красавчик их развеял.

– Правда, он красивый, да? Я думала, только мне так кажется, – мечтательно произношу, а саму не покидает мысль о том, что вот так я чувствовала себя в выпускном классе.

Точно так же у меня колотилось сердце. Так быстро, легко, как будто трепещет и усложняет дыхание. Словно маленькая птичка колибри, запертая между моих ребер, часто-часто бьет по ним в поисках выхода на свободу. Это прекрасное чувство влюбленности, которое заставляет совершать глупые поступки, но помогает по-новому посмотреть на мир. И когда ты уже думаешь, что, пожалуй, оно никогда тебя не посетит, судьба удивляет, подарив любовь мужчины, который вообще мог никогда не вернуться в мою жизнь.

– Вот такой настрой мне нравится, – говорит Триша, сложив руки на груди и прислонившись задницей к столу. – Теперь я вижу свою Долли.

– Триш, я так бесстыдно счастлива последние несколько дней. Так беспечно расслаблена. А вдруг что-нибудь случится? – спрашиваю я, внезапно осознав, что как все стремительно началось, так может и закончиться.

– Ну ты и дурочка, Долли. Я иногда поражаюсь, насколько ты можешь быть бестолковой. Ну с чего вашим отношениям заканчиваться? Посуди сама. Вы живете в одном городе. Вращаетесь примерно в одной среде. Вы понимаете друг друга с полувзгляда. Ты дополняла его рассказ о туре так, как обычно семейная пара рассказывает о своем знакомстве.

– Или детях, – дополняю я.

– Или детях, – с тихим вздохом соглашается Триша. – Доллс, это мальчишки тебе снова разбередили все внутри?

– Что за глупости? – взволнованно спрашиваю я, хватая подругу за локти. – Не смей даже думать. Я хочу продолжать видеться с вами и мальчиками. И дело не в них.

– А в чем тогда?

– Триш, ему тридцать. Рано или поздно он захочет полноценную семью.

– С чего ты взяла, что не подаришь ему полноценную? – спрашивает она, а потом смотрит в мое лицо с гримасой скепсиса на нем. – Да посмотри, сколько пар живут всю жизнь вместе без детей и счастливы.

– Они вынуждены быть счастливыми. Это напускное. Невозможно быть счастливой, если ты не состоялась как женщина, до конца.

– Милая, мы столько раз уже это обсуждали, – мягче произносит Триша и кладет теплые ладони мне на плечи. – Возможно, не мне это говорить, но быть счастливой без детей тоже можно. Просто нужно перестать воспринимать себя как ущербное создание, не способное на счастье. Ты только своим существованием даришь Дрю это чувство. Посмотри, как он увлечен тобой, дышит каждым твоим словом, слушает и слышит, смотрит и видит. Понимаешь? Страшнее, когда есть дети, но ты не нужна своему мужу. – Мои глаза расширяются и я удивленно смотрю на Тришу. Она глазеет в ответ, а потом начинает смеяться. – Господи, ничего такого. Я же не про себя. Иногда мне хочется, чтобы я перестала быть нужна Адаму хотя бы на день, чтобы отдохнуть от его аппетитов.

Мы вместе хохочем, а потом обнимаемся. В моих глазах стоят слезы. Не знаю, чем я заслужила такую подругу, но после разговора с ней мне действительно становится легче. Я правда готова попробовать быть счастливой рядом с Дрю. Думаю, сегодняшний вечер подходит для признания как нельзя лучше.

Глава 23

Дрю

– Ну, ты меня сильно удивил, Дрю, – произносит Адам, делая затяжку. Я не курю, а мой старый друг, как оказалось, балуется этим.

Киваю на сигарету в его руке.

– Курение, говорят, убивает.

– Как и жизнь, – философски изрекает Адам.

– Ты врач и должен знать об этой фигне больше, чем я, чтобы к ней не прикасаться.

– Я подумаю над твоими словами, мамочка, – хмыкает он. – Не буду задавать идиотских вопросов про вас с Диккенс, и так все сам вижу. Но как ты стал продюсером и менеджером группы? Ты же учился в бизнес-школе.

– Ну вот я и занимаюсь бизнесом, как видишь.

Адам широко улыбается, рассматривая меня.

– Не могу передать тому, как рад тебя видеть.

Я тру затылок, потому что собираюсь сказать то, что говорить неприятно. Но я должен.

– Слушай, прости, что мы тогда так… Что я тогда так себя повел. Я не должен был отталкивать тебя и ругаться. Дело в Долли. Они с Тришей всегда были подругами, и я бы сдох тогда, если бы увидел Доллс с кем-то другим, например, на твоем или Триши дне рождения или еще на каком сборище. Мне казалось правильным разорвать связи со всеми вами и предотвратить мои встречи с Долли.

– Ты поэтому и на встречи выпускников не являлся?

– Думаю, да. Но сказать сложно.

Адам хлопает меня по плечу.

– Не парься, мужик. Слушай, ты можешь раздобыть для Триши автографы своих парней? Она дуреет от «Крашез».

И вот так, буквально за пару минут откровенной беседы все барьеры между мной и моим лучшим другом рушатся, оставляя по себе чистое пространство для построения новой дружбы.

– Конечно. После концерта вы приглашены на афтепати, на котором парни дадут Трише столько автографов, сколько ей понадобится. И сфотографироваться она может со всеми вместе и с каждым по отдельности.

– Не перегибай, – со смехом говорит Адам. – Не хочу потом свою девочку отдирать от чужих мужиков.

Наш вечер заканчивается на позитивной ноте. Девочки успевают сбежать от нас к голодным младенцам, чтобы покормить, а мы в это время зависаем с другом на балконе и болтаем обо всем, что произошло за последние годы. Тепло прощаемся, договорившись о встрече перед концертом следующим вечером, и покидаем гостеприимных хозяев.

– Не хочу пока возвращаться в автобус, – говорит Долли, когда мы за руку выходим на улицу. – Давай немного прогуляемся.

– Не нагулялась за день? – Она пожимает плечами и внимательно смотрит на меня широко распахнутыми глазами. Что-то изменилось за эти несколько часов в квартире наших друзей. Изменилось в хорошем смысле, потому что мне нравится то, с какой нежностью она осматривает мое лицо. – Идем.

Мы поворачиваемся и двигаемся в сторону парка рядом с домом Триши и Адама. Здесь тихо и практически безлюдно. Несколько человек выгуливают своих собак, кто-то на вечерней пробежке, и всего несколько пар, прогуливающихся так же, как и мы с Долли. Она берет меня под руку и прижимается головой к моему плечу. Мы медленно бредем по аллее, разглядывая старые деревья, слушая сверчков и отдаленный гул улицы.

– Как пообщались с Адамом? – спрашивает она.

– Хорошо. Знаешь, я был удивлен тому, что он так легко простил меня за нашу ссору.

– О, вы прямо поссорились? Я думала, просто перестали общаться.

– Мы тогда все были на взводе, так что это было не сложно.

– А вы с Триш как?

– А, нормально, – рассеянно бормочет Долорес, как будто погруженная в свои мысли. Я решаю пока ни о чем ее не расспрашивать. В такие моменты Долли лучше не трогать. Она несдержанная и обязательно поделится тем, что у нее на уме.

– Знаешь, оказывается, доктор Скотт курит. Немного, но пока мы были на балконе…

Долли резко останавливается и выпаливает:

– Я люблю тебя!

Я торможу сразу за ней, огорошенный тем, что услышал. Подумал даже, что показалось. В голове быстро крутятся возможные причины такого признания. Вино? Она выпила всего пол бокала. Романтика? Какая, к черту, романтика, если мы целый день были, по большому счету, заняты работой и осмотром достопримечательностей. Может, на нее так парк повлиял? К дьяволу причины. Хочу услышать это еще раз.

Беру лицо Долли в свои ладони и наши взгляды встречаются. Мой пытливый и ее испуганный.

– Повтори, – говорю тихо, но твердо.

– Я люблю тебя, – уже тише произносит Долли, а я буквально впитываю эти слова с ее губ.

Наклоняюсь и целую ее. Сначала нежно, потом настойчивее. Она охотно отвечает, крепко сжимая ладошками мою талию.

– Люблю тебя, Доллс, – задыхаясь, шепчу в ее губы. – Так чертовски сильно люблю тебя.

Обнимаю ее и тяну в сторону огромного дерева, заросшего по периметру кустарниками. Краем глаза смотрю вокруг, чтобы никто не заметил этого маневра.

– Что ты делаешь? – хихикает она, но не сопротивляется.

– Хочу тебя. Прямо сейчас.

– Ты с ума сошел? Нас посадят.

– Если ты будешь вести себя тихо, никто даже не узнает. Давай, милая, поторапливайся.

Я легонько шлепаю ее по попке, затягивая в заросли. Осматриваюсь, чтобы здесь не оказалось таких же любителей секса на свежем воздухе. Или еще похуже хулиганов. Но вокруг никого. Я сажаю Долли на идеально склоненную к земле толстую ветку дуба и задираю подол платья. Нам не нужны сейчас предварительные ласки, адреналин все делает за нас. Лихорадочно расстегиваю молнию на джинсах, не прекращая целовать Долорес, пока ее руки шарят под моей футболкой. Сжимаю ее ягодицы, а потом отодвигаю трусики в сторону. Провожу пальцем по сладкой киске и с удовлетворением отмечаю то, насколько она мокрая. Готовая для меня.