В поиске Индиго

Порой нужно просто увидеться… чтобы понять, что любишь… вернуть прошлые чувства… загладить вину или наоборот – простить… Ни мобильный телефон, ни социальные сети, ни вещие сны не могли сравниться с реальным взглядом. Алекс порядка недели не мог встретиться с Миленой, но, откладывая свидание на каждый последующий день, приумножало желание встречи. Сегодня чаша переполнилась, и без взгляда небесных глаз он не мог бы уснуть.

– Привет, Милена, – он стоял в пробке, щурясь от слепящего после дождя небосвода, и крепко сжимал трубку сенсорного телефона.

– Алекс? – как девушка не пыталась скрыть радость от долгожданного звонка, так это ей и не удалось. – Надеюсь, ты звонишь, чтобы назначить мне свидание?

– Я очень хочу с тобой увидеться…

– Но…

– Что «но»? – переспросил он.

– Тут ты должен был поставить частицу «но» и уже придумать какую-нибудь красивую историю.

– Ты права… – Алекс вновь замялся, думая: «А что меня останавливает? И зачем я должен придумывать отговорки, если я и впрямь хочу с ней встретиться?» – Но я не могу выбрать ресторан, куда могу пригласить тебя…

– Алекс! – вскрикнула она. – Если это единственная причина, почему мы не виделись целую неделю, то я в обиде на тебя! Знаешь что!?.. Хочу свидание в пиццерии на Халл стрит!

– О, нет, – взмолился детектив. – Дорогая, это криминальный район «Железнодорожных банд». Ты даже не представляешь, сколько у меня было расследований по убийствам и изнасилованиям именно в этом районе. Предлагаю «Лазурную ночь» или «Золотой замок».

– Нет! – отрезала девушка. – Никаких ресторанов, хочу в дешевую пиццерию. Если тебе не безразлична моя жизнь или честь, то постарайся приехать туда раньше убийц и насильников и встретить меня!

– С твоим характером… – но детектив не продолжил.

– Что с ним не так? Ну, давай… Договаривай.

– Через час жду тебя в пиццерии на Халл стрит.

– Отлично, дорогой, – уже более нежно и спокойно с удовлетворенной улыбкой, произнесла собеседница, причем улыбку можно было почувствовать даже через телефонную связь. – Пока закажу такси и одену самое открытое платье.

– Нет!

– Ладно, шучу, – с усмешкой добавила девушка. – Просто закажу такси… Люблю тебя.

Она положила трубку, и он произнес:

– И я тебя.

Свежесть дождя пьянила, а лучи, разбросанные по всему небосводу, будто прошли процесс омовения. Светлые, ясные, слепящие, чистые бились о стекла небоскребов, падали на зеркала и лобовые стекла сотен автомобилей различных марок, отражались во взглядах беззаботных прохожих и вновь растворялись в еще незанятом пространстве. Сворачивая в сторону трущоб, его виду сразу пристала одноэтажная пиццерия, где и впрямь делали отменную итальянскую пиццу, причем не в электрической печи, а как полагается на огне из натуральных дров. Это небольшое сооружение было подобно границе между продвинутыми, многоэтажными и богатыми владениями и между одноэтажными небольшими домами, где жили либо отъявленные трудяги, либо обиженные маньяки. На пересечение двух различных цивилизаций и приходилось больше всего преступлений. Бедные грабили богатых, разбивали автомобили приезжих, сливали из них топливо, дрались между собой… Здесь… Именно здесь – недалеко от своего дома, но и не на его пороге, не на территории неизвестной им и не там, где их могли бы опознать. Спросите любого вора, где он совершает кражи, и он Вам ответит: «Не там, где я живу, но и не там, где бы я не смог скрыться».

Пиццерия находилась под железнодорожной веткой метро, но внутри кроме итальянских реплик и творений мировых классиков, изливающих свои шедевры через современные колонки, ничего слышно не было. Никто не знал секрета шумовой изоляции кроме владельца пиццерии. Не столь дорогое заведение было уютно обставлено вишневыми кожаными диванчиками и коричневыми столами. Открывая стеклянную дверь, перво-наперво вас встречает хозяин пиццерии и кассирша, которые в один голос приветствуют любого посетителя, неважно кто он: состоятельный дипломат, швея из ткацкой фабрики, полицейский или член местной группировки головорезов. За всю историю существования данного заведения в нем ни разу не совершались погромы, драки или прочие хулиганства. Возможно это все из-за уважения к добродушному хозяину итальянцу, который всех встречал с улыбкой на лице, а провожал словами: «Будем рады снова видеть Вас».

Детектив, был известен в районе «Железнодорожных банд» расследуя очередное преступление, неоднократно захаживал и в пиццерию.

Оставив «Ford» на парковке рядом с двумя мотоциклами «Harley Davidson» и одним семейным «Fiat», детектив зашел в заведение.

– Ооооо, мистер Фитцжеральд! – приветствовал его полный мужчина со смуглой кожей и густыми усами. – Рад видеть Вас в моем заведении. Вы к нам только перекусить или плотно поужинать? Леонардо все устроит.

– А Вы еще меня помните, Леонардо? – удивился Алекс.

– Конечно! – добродушная улыбка не спадала с лица хозяина. – Это Вы сейчас знаменитый детектив, расследующий громкие преступления, а я-то Вас помню начинающим. Причем начинали расследование Вы как раз с кусков Флоренции и Милано воооооон за тем столом, – он указал за последний стол у окна.

На секунду Фитцжеральд вспомнил себя, совсем еще юнца, только окончившего полицейскую академию и на первые же дела попавшего в эти трущобы. Молодой Фитцжеральд сидел на противоположной стороне зала и уплетал горящую пиццу кусок за куском, запивая ее черным чаем. За окном хлестал дождь, под который он успел попасть, а в пиццерии, как всегда из-за частых молний, отключили электричество, но помещение освещал огонь печи, хоть и не физически, но согревавший взгляд и душу.

– Мистер Фитцжеральд, – обращение Леонардо привело его в чувство.

– Да… – как-то невнятно ответил детектив.

– Ушли в воспоминание? Это нормально, – понимающе подбодрил его итальянец и, указывая на приехавшее такси за окном, спросил. – Случаем сеньорита в зеленом приехала не к Вам?

– С чего Вы взяли? – «как этот итальянец может знать про Милену? Про мою личную жизнь уж точно в газетах не говорилось…»

– Дедуктивный метод, как у мистера Шерлока Хомса. Она целенаправленно приехала именно в мое заведение, одета как минимум для последующей прогулки, и из всех присутствующих, точнее двух байкеров, уже сложившейся семейной пары и одной старой синьоры, которая каждый вечер заходит в пиццерию ровно 19:45 и заказывает два куска Марио, Вы единственный кто идеально ей подходит.

– Благодарю, Леонардо, – детектив снял шляпу в знак почтения его рассуждениям и в знак приветствия зашедшей девушки. – Ты прекрасна…

Он замолчал, наслаждаясь картиной идеальной девушки, черные как земля волосы, с которых тянулась изумрудной лозой заколка в виде белоснежной лилии, зеленая кофточка из шерсти, под которой была черная футболка, подчеркивающая формы второго размера, синие джинсы и кожаные сапожки на ногах. Алекс сглотнул слюну…

«Боже мой, чтобы она не одевала, она разбивает мое сердце… и это происходит изо дня в день… Черт… Клянусь, больше чем на три дня я не затяну наше расставание… А теперь нужно взять себя в руки».

– Ты тоже прекрасно выглядишь, красавчик, – она остановилась в полуметре от него, вглядываясь в глубину его глаз. – Алекс, что с тобой?

– Ничего… Ты просто сводишь меня с ума, а все остальное в принципе нормально.

– Э… Эм… – хозяин заведения все-таки решил вступиться в разговор. – Мистер Фитцжеральд, позвольте мне распорядиться что Вам и Вашей прекрасной сеньорите выбрать для чудесного вечера. Обещаю Вам – все будет так изыскано, что пальчики оближите.

– Да, Леонардо, премного благодарен, – не сводя взгляда с магии лазурных глаз, согласился детектив. – Будьте добры за тот же стол, где я ужинал постоянно.

– Непременно, – и он удалился к поварам, что-то выкрикивая по-итальянски.

Рука об руку они прошли за последний стол. Огромные окна выходили на парковку и на вид далекого города, пугающего своими размерами зданий и скрывающего за бетонными сооружениями солнце.

«Она – отколовшийся осколок рая. Лазурность самых нежных волн океанов, самого чистого неба над святыми землями не становилась в сравнение с ее голубым взглядом. Казалось, что она даже ест не как смертные…» Девушка, и впрямь разрезала свой кусок пиццы и, смешав их предварительно, начал есть в хаотичном порядке.

– Что? – поинтересовалась голубоглазая брюнетка, поняв, что детектив теряется в пространстве и во времени. – Что-то не так?

– Все в порядке, – наконец, обратив внимание и на свою тарелку, сказал детектив.

Куски свежевыпеченной пиццы отдавали теплотой приготовления, жаром печи и нагоняли еще больше аппетита.

– Отличное Асоломио, – призналась девушка. – Я пробовала в пиццерии на Сильвер стрит, но там явно экономят на ингредиентах, а здесь салями добавлены на славу.

Она даже разговаривает как-то по-другому, вся отрешенность от стандартов делала ее эксклюзивной. В каких бы условиях не оказалась эта девушка, включая выживание на необитаемом острове, участие в конкурсе «Мисс Вселенная», попадая в список подозреваемых по делу об убийстве – она все равно будет самой запоминающейся, самой яркой, самой заметной.

«Потому что она не от мира сего», – подумал детектив.

В действительности Милена была вполне обычной девушкой, работающей вполне на земной профессии – стилистом. Обожала белые лилии и дождь. К своим двадцати трем годам была счастлива в большей степени из-за творческой профессии и из-за человека, ворвавшегося в ее жизнь. Но свои чувства к детективу голубоглазая раскрывать не собиралась.

– Как на работе, Алекс?

– Интересное дело вырисовывается. Смотрела сегодня новости?

– Угу, – отпивая малинового чая, сказала девушка.

– Им занимаюсь я, – наконец, взявшись за вилку, он начал трапезу.

– Я не сильно углублялась в подробности… Что там произошло?

– Четыре подростка с полной амнезией, без одежды и в крови вошли в центр Нью-Йорка. Они были напуганы, абсолютно ничего не помнили и были настолько истощены, что до сих пор не все пришли в сознание.

– Ужас какой… Ты уже опросил их?

– Успел только одного…

– И что он сказал?

– Отрывки воспоминаний: холодная вода, труба по которой они шли, скорее всего, их держали в какой-то канаве… Если амнезия не пройдет, то вполне сложное дело. Ну, да ладно… Как твои дела?

– Скучала, – как-то по обыденному произнесла девушка, смотря исключительно на свою тарелку.

– Я тоже… – тихо добавил Фитцжеральд.

– Да не по тебе, красавчик, – усмехнулась Милена. – Скучала по дождю.

– Я про дождь и имел в виду… Опять ехать на мойку, – взглянув через окно на потрепанный от осадка «Ford», сказал детектив, как ни в чем не бывало.

Леонардо лично преподнес гранатовое вино с пожеланиями приятного вечера.

– Ты знаешь владельца пиццерии? – удивилась девушка. – Мне спонтанно пришло в голову сменить богатые рестораны на что-то более простенькое.

– Леонардо я знаю, – откупоривая деревянную пробку с рубиновой бутылки, сказал парень. – Оканчивая полицейскую академию, выпускников распределяют по различным районам и городам. Если у тебя имеются связи или ты просто родился во влиятельной семье, то шанс оказаться ближе к Вашингтону у тебя возрастает, а если нет, то здравствуйте криминальные трущобы Нью-Йорка. В этот район я попал в первые годы нахождения в полиции. Меня никогда не интересовали мелкие разбои, хулиганства, поджоги. Но чтобы досрочно получить лицензию частного детектива мне пришлось заниматься всем подряд. Расследуя дела района «Железнодорожных банд» я приобрел и опыт, и лицензию, и знакомых…

О том, что Дельфин – главарь «Железнодорожных банд» являлся личным должником детективу, прикрывшему его от одного скользкого дела, по обвинению в котором главарь мог отправиться за решетку на долгий срок, он все же промолчал.

– А эта пиццерия с доброжелательным владельцем была постоянным местом быстрого завтрака, обеда и ужина…

– Какие же преступления в таком случае тебя интересуют?

– Серийные убийства, обряды жертвоприношений, ритуальные преступления…

– Все те дела, которые могут принести славу, – холодно подчеркнула девушка.

– Проще сказать – интересные преступления под грифом «особо опасные».

– Кто бы сомневался.

Между ними воцарилось молчание. Разговор двух байкеров о выборе маршрута, скрежет металлического ножа о стекло тарелки и глухой звук приближающегося метро заполнил пустоту молчания.

– Ты чем-то расстроена? – поинтересовался детектив, глядя на девушку.

– Мы с тобой встречаемся порядка месяца… – Милена пыталась как-то вскользь высказать свое негодование, но получился вопрос в лоб. – А ты ни разу не позвонил мне первым… Я тебе нравлюсь?

Парень на мгновение застыл, но, подумав, добавил:

– Очень, – их взгляды встретились и растворились друг в друге. Сказанное «очень» было чуть слышным, но в нем было все то, что хотела услышать она.

– Я тебе очень нравлюсь, но профессия детектива для тебя номер один… Что даст тебе очередное раскрытое дело?

– Превыше всего для меня… – в этот момент Фитцжеральд хотел сказать о состоянии брата, о чувствах к ней и чтобы не лукавить о работе, но добавил. – Ничего не могу тебе ответить… А раскрытое дело придаст мне статус.

– А он тебе нужен?

– Без сомнений, – не колеблясь, ответил парень.

«Что же он за человек? – спросила про себя Милена. – Педантичный, спокойный, думает только о карьере, всегда аккуратно выглаженная рубашка и галстук, одевается как мафиози со времен сухого закона, но в то время и детективы так же одевались. Странно, что он рассказал о знакомстве с хозяином пиццерии, ведь я не знаю ни одного из его друзей. И вообще странно, что он завел беседу о своем прошлом. Я не знаю о нем абсолютно ничего, не считая газетных статей о раскрытых преступлениях, но все же… Все же мне хочется ему доверять… Наверное, многие девушки, перешагнув двадцатипятилетний барьер, хотят надежного мужчину. Без любви, без страсти, просто, чтобы был. Со стабильной работой и зарплатой, способный воспитать детей и защитить семью от любой напасти. Но Алекс все выше перечисленное с частицей романтики в глубине души. Второе свидание, когда мы были на крыше многоэтажного здания, он держал меня ни как мужчина полицейский, прошедший учебную академию, работавший в криминальных районах одного из самых крупных городов на планете. Он держал меня дрожащими руками, будто я из хрусталя и при небрежном обращении способной рассыпаться без надежды на восстановление. Девушка, способная затронуть холодное сердце, вправе считаться любимой… Хотя до встречи с ним попадались одни подобия мужчин, не доросшие до Алекса ни умом, ни действиями, ни чувствами. Даже в многомиллионном городе можно быть одинокой, как бы странно это не звучало».

Мысли подобно стае голубей клюющих крошки хлеба на автостоянке разлетелись, как только дюжина спортивных автомобилей и мотоциклом подъехала к зданию. На их капотах были изображены китайские иероглифы, яростные лица диких животных и птиц, карты и кости, оружие и прочее, что хоть как-то касалось жизненных основ данной молодежи. Крепкие, наглые, с серьезными лицами, именно такие чаще всего транжирят свои амбиции, вбегая в пекло, хотя продвигаясь к цели иными путями, они могли бы достичь большего. Из черного «Dodge Challenger» вышел накаченный парень лет тридцати, каждая жилка в его мускулистом теле была наполнена грозностью. Брюнет с обсидиановыми глазами был одет в кожаную безрукавку, в кожаные штаны и берцы. С его ростом без проблем можно было попасть в одну из команд Национальной Баскетбольной Ассоциации, но он выбрал другую судьбу.

– Тебе страшно? – спокойным тоном спросил Фитцжеральд, нарезая пиццу.

– Не очень, – растерянным голосом ответила девушка, наблюдая за толпой головорезов.

– Они все ко мне, – не сбавляя спокойствия, сказал детектив.

– А вот теперь страшно, – чувства девушки слышались в голосе.

Вошедшую толпу, как всегда приветствовал хозяин заведения, на что накаченный главарь, похлопав его по плечу, направился в противоположную сторону здания. По мере приближения толпа рассаживалась по свободным столикам и, дойдя до него, главарь остался один. Сев напротив Алекса, он невольно заставил отодвинуться Милену, после чего она будто окаменела и не издала ни единого звука до тех пор, пока этот гигант не ушел.

– Добрый вечер, детектив, – положив огромные руки на стол, он бессознательно продемонстрировал татуировку черного дельфина на плече.

– Здравствуйте, Линч.

Как только Алекс поздоровался с ним, в голове всплыло досье на человека, севшего напротив.

«Финеган Линч по прозвищу Дельфин. Родился в Нью-Йорке в 1982 году. Окончил среднюю школу на Булвер стрит. В школьные годы отличался спортивной активностью в двух видах спорта: американский футбол и баскетбол. Лидерские качества Финегана проявлялись в любом коллективе, куда бы он не попадал. С 2005 года является главарем «Железнодорожной банды», на счету которой немало преступлений, однако Финеган ни разу не попадался в руки властям по прямым обвинениям».

Детектив хоть и был младше Финегана, но главарь говорил с ним на Вы.

– Я к Вам по делу…

– Резкое начало, – отодвигая тарелку и складывая приборы на салфетку, подметил Алекс. – Обычно спрашивают как дела? Как выходные? Что нового в жизни?

– Мистер Фитцжеральд, Вы же меня знаете. Я не сторонник подобного дерьма. Суть в том, что у моего близкого друга пропал младший брат, хотелось бы, что бы конкретно Вы занялись этим делом.

– Пропажи – это не мое… Почему бы ему просто не обратиться в полицию?

– Потому что того требует уличный закон – обращение в полицию ни к чему не приведет, во вторых Вы уже начали заниматься этим делом. Четыре подростка, которых показывали по телевизору, учились в одной школе вместе с братом моего друга.

Детектив заинтересовала данная информация. Потянувшись во внутренний карман плаща, он вынул записную книжку.

– Как зовут брата твоего друга?

– Адам Джонс – возраст тринадцать лет. Афроамериканец.

– Когда он пропал? И в какой школе он учился?

– Две недели назад. Учился в Мавританской школе на Булвер срит, где и все мы.

Детектив строчил гелиевой ручкой по белоснежному блокноту.

– А кого ты знаешь из этой четверки, ну, которых показывали в новостях?

– Всех. Они проживают в наших районах.

«Опять трущобы, – подумал про себя Фитцежаральд. – Ну почему преступления, не могут совершаться на Уолт-Стрит?»

– Гарри Фитч из ирландской семьи. Заторможенный малый. Мишель Невё – ее родители живут на Гарлем стрит, как и родители Дэмпси и Курта. Последних двоих мы присматривали для своей банды.

– Почему ты обратился именно ко мне? – закрывая блокнот, спросил детектив.

– Потому что Вы профессионал и единственный по ту сторону закону, кому я могу доверять… Найдете Адама Джонса – получите десять тысяч долларов.

– Лучше подумай о продаже «Challenger», – с улыбкой добавил детектив.

Они смотрели друг на друга. Каждому было, что сказать другому, но все ответы на несказанные вопросы они оставили в своих мыслях. Дельфин поднялся из-за стола:

– Хм… Я подумаю… И еще одно, – его массивная фигура загородила все пространство обзора. – Вы слышали про «Кровавых псов»?

– Да. Банда, контролирующая соседние кварталы.

– Точно. Проходил слух, что они занимаются жертвоприношениями. Прямо как в детских страшилках: в большом городе, в кровавом районе есть серое здание, в темном подвале которого рубят на куски детей.

У Милены мурашки пробежались по коже.

– Так вот, детектив, мы не знаем где это логово, да и Вы знаете, чем может закончиться шараханье по чужим районам в поисках кроличьей норы.

– Войной, – ответил Фитцжеральд, вновь внося в блокнот информацию.

– Копам с ордером будет легче проникнуть туда, чем «железнодорожным».

Алекс знал, как Дельфин относится к своему окружению. Добиться его уважения было не просто, но попав в список избранных, главарь мог выложить крупную сумму и свое влияние ради подопечного. Поэтому потасовки и мелки стачки на границе районов – это одно, а вот война между группировками – это бессмысленные убийства и смерти, чего сторонился Дельфин.

– Мистер Фитцжеральд, я на том же номере телефона. При положительных или отрицательных продвижения поисках – звоните. Вы же знаете – доброту я не забываю.

С этими словами груда мышц и загорелого тела направилась, а за ним и вся его свора. Милена выдохнула.

– И часто у тебя такие заказы? – поинтересовалась девушка, находясь все еще под впечатлением.

– Не редкость, – вновь приступив к поеданию итальянской выпечки, без грамма эмоционального изменения, ответил парень. – Хотя эта банда и выглядит грозно – в действительности они славные парни. Помогают друг другу в беде, не ссылаясь на финансовую беспомощность, защищают друг друга и физически, если того потребует ситуация, могут и прикрыть и от летящей пули. Цивилизованность – это уединение. Вспомни древние времена и сравни их с наставшими временами. Первобытно общинный строй подразумевал жизнь в обществе, в коллективе. Вместе собирая урожай, вылавливая рыбу, охотясь на диких животных, они жили под одной крышей, вместе боролись стихией и придумывали, как упростить жизнь общины. Сравнивая с нынешними временами – у нас все отдельное. Мы огородились друг от друга континентами, затем странами, чуть позже придумали расы и национальности. Внутри разделенных городов, у каждого есть свой дом или квартира с толстыми стенами, чтобы процесс уединения был и моральным и физическим. Напичкивая это отдельное жилье ненужным хламом, вроде фарфоровых изделий, безвкусных картин, редких предметов нумизматики и филателии или дорогой техникой, которая используется раз в месяц или вовсе стоит без надобности, лишь занимая место. Эти современные люди ни разу не задумаются о других, чье здоровье или бедность или сиротская судьба ждет помощи. Идеальный современный человек новой цивилизации – одинок. Он окружен удобствами, развлечениями, но его друзей можно счесть по пальцам одной руки. И даже эти в кавычках друзья лишь шаблон коллеги, кто помогает выполнять однообразную работу, либо друзья на уикенд. Играя в выходные в бейсбол, они не знают о личной жизни друг друга абсолютно ничего. Если данный цивилизованный человек хоть на минуту отвлечется от зарабатывания денег или от кропотливой работы, а порой это совсем разные вещи, то он сойдет с ума от того, какая у него жалкая жизнь.

– Что же ты предлагаешь? – отпивая горячего чая, спросила девушка.

– Я не реформатор, и уж тем более не революционер, если брать философские концепции, то я в большей степени отношусь к пессимистам. Но я хотел сказать то, что у класса выше всегда есть чему поучиться у низов.

Милена положила руку на вишневую салфетку и наблюдала за покидающими парковку автомобилями и мотоциклами. Солнечная фата ровным слоем покрывала ее лицо. Он пытался угадать ее мысли, но тщетно. В действительности даже смотря в никуда, она думала о нем. «Он не дернул и нервом перед этой шайкой головорезов. Я конечно слышала про полицейскую закалку перед лицом опасности, однако в его юном возрасте все же чувство самосохранения должно оставаться».

Парень, заметив отвлеченность девушки от ужина, спросил:

– Ты не хочешь пройтись?

– Будешь показывать где, как и какой преступник был убит?

– Мне всегда нравилось твое чувство юмора, – с улыбкой на лице подметил Алекс.

При выходе из пиццерии в знак благодарности детектив кивнул головой, взявшись за край шляпы, хозяину заведения, от чего Леонардо проводил его извечной репликой доброжелательных хозяев:

– Всегда Вам рады, мистер Фитцжеральд. Ждем Вас с обворожительной сеньоритой снова.

– Непременно, Леонардо. Всего доброго.

Свежий, после дождевой воздух наполнил их легкие. Алекс, взглянув на серебристый «Ford», прошел мимо – изумительная погода приглашала на прогулку. Панорама района «Железнодорожных банд» затягивала, будто красноречивый сказочник манил за собой в страну неизведанного, чего-то необычного и нового. Причем рассказчик спешил в эту придуманную фантазию, лишь изредка останавливаясь, дабы его слушатели поспевали за ним. Он просил обращать внимание на все то, что не было где-то в центре. Все самое интересное скрыто на окраинах. Здесь неба было гораздо больше, выйдя к пирсу черного Гудзона, казалось, ночной Нью-Йорк в воде и дневной Нью-Йорк на берегу борются друг против друга… Однако, Алекс взглянул на наручные часы и понял, что до победы ночи осталось не так уж и много времени.

– Ты куда-то спешишь? – поинтересовалась девушка, заметив это.

– В полночь я превращаюсь в вампира.

– Вампиры приобретают силу после захода солнца, в полночь превращаются только оборотни, так что ввести меня в заблуждение не получится. А теперь отвечай – кто она?

По интонации не было понятно, что девушка шутит, но Алекс уже привык ее сарказму и без труда определял – обиделась она, злиться ли девушка, какое у нее настроение.