Дебютант и призрак. Медленный мир – 1

А кто же тогда сидит в местных тюрьмах? Кто угодно, но не те, кто добывает хлеб насущный воровством и всякими подобными грабежами. Основные группы сидельцев – это дебоширы, неплательщики налогов и воры по случаю. То есть те, чьи деяния описываются емкой фразой «бес попутал». Впрочем, сидела вся эта публика в основном по ночам, а днем они в кандалах занимались общественно полезным трудом, типа чистки канав, рытья всяких нужных в городском хозяйстве ям и техобслуживанием городских укреплений.

Отдельной статьей проходили браконьеры. Много чего не разрешалось в лесах и на лугах, принадлежащих феодалам. А принадлежало им все. Можно было только собирать хворост, грибы, ягоды и охотиться на несколько видов мелких животных и птиц. За все остальное сразу записывали в браконьеры, но не казнили, как это было в истории Земли. Казнить феодалу за такое было недОлжно. Но вот сделать рабом и продать, или же оставить себе в пожизненное рабство – это запросто.

Выяснив, все что хотел узнать, Андрей приступил к последней части плана – запугиванию:

– Очень неудачно ты ко мне зашел, парень, – начал он расслабленным тоном. При этом Джучи закивал, соглашаясь, что да мол, неудачно. – Тебе повезло, что мои принципы… не то чтобы не позволяют, но сильно не рекомендуют, убивать детей. Но тут загвоздка получается. Отпущу я тебя, а ты про меня разболтаешь всему городу.

При этих словах мальчишка отчаянно замотал головой.

– Так я тебе поясню, – продолжил Андрей. – Меня ищут очень важные и могущественные маги, которым я сильно на ногу наступил. Иначе, что бы я делал в этой дыре, да еще таясь? Так вот, если ты кому проболтаешься, то, когда ИХ поисковая команда сюда приедет, все на тебя покажут, как на что-то знающего. А то, что ты ничего толком сказать не сможешь, ИХ только разозлит. Сначала ОНИ тебя долго пытать будут, а потом убьют и сделают зомби, который ничего утаить уже не сможет. И только тогда ОНИ поймут, что ты, и вправду, ничего не знал. Но тебе это уже не поможет. Так что у тебя один выход – молчать как рыба. Никому не слова! И тогда ТЕ маги ничего не узнают. А они сильные. И я им сильно… подгадил, так сказать.

– Так ты, получается, юстасин? – вдруг прекратив кивать как болванчик, разродился вопросом пленник.

Андрей удержался, чтобы не показать удивление, а просто многозначительно промолчал.

– Дяденька юстасин, возьми меня с собой, – вдруг неожиданно начал канючить пацан.

Дубов взглянул на удивленное лицо призрака, потом навис над пленником, и веско произнес:

– Так юстасинами не становятся!

Джучи печально умолк, а Мигуэнци выказывал всем своим видом крайнее удивление. Андрей же решил поспать хоть несколько оставшихся часов до рассвета. Пленника развязал и засунул в шкаф, дверцы тщательно припер столом и, уже засыпая, задал вопрос напарнику про юстасинов. И уснул под удивленно-задумчивое бормотание:

– Никто точно и не знает, но вроде есть такой орден где-то очень неблизко. Много про него сказок ходит. Орден неуловимых убийц, который наказывает только злодеев. От них не получится укрыться ни за какими стенами, ни за отрядом охраны. Причем, убивая злодея, они никогда не убьют никого непричастного к злодеянию. И оставит юстасин знак своего ордена на месте, где покарал негодяя. И были бы они воплощением добра, если бы не одно. Нельзя сказать, что работают юстасины только за деньги. Нет, нельзя. Потому что правильно будет сказать, что работают юстасины только за огромные деньги!

Ночь как началась плохо, так и закончилась отвратительно. Андрея во сне, просто-напросто, пошло и незамысловато искусали клопы. К счастью, Мигуэнци разбудил его всего через несколько часов, поэтому кровососущие не успели как следует развернуться. Не выспавшийся, и поэтому злой, человек быстро оделся и открыв дверь под шепот призрака зычно проорал на весь трактир, что ему завтрак не надо, а вместо этого требуется по-быстрому собрать побольше еды в дорогу.

Потом призрак спрятался в свои трусы, а человек, разбаррикадировав шкаф, выпустил начинающего вора на свободу. Держа незваного гостя за шкирку, открыл на стук дверь и принял из рук трактирщика увесистый сверток. Сунул в ответ золотой и получил сдачу. Кинул сдачу в карман, сунул сверток в мешок и неожиданно обнаружил там чужую руку. Утро, как говорится, перестало быть томным.

– Да ты совсем охренел, – прорычал Андрей вору, выкручивая руку, – я смотрю, ты из тех, кто и со своей виселицы веревку сопрет!

Джучи почти висел в его руке и что-то скулил, что Дубов без перевода понять не мог. Но вдаваться в подробности смысла и не было, поэтому Андрей отвесил вору мощный пинок и протащил до выхода из трактира на вытянутой руке. В дверях оглянулся. Из-за стойки белели выпученные глаза трактирщика, а также удивленный, недоумевающий и, даже немного презрительный взгляд подавальщица из-за плеча мужика.

«Похоже меня тут не за того приняли», – мелькнула мысль. – «Ну да, от услуг такой сочной девицы отказался, зато пойманного мальчишку-вора страже не отдал, а утром тот за зад держится аж обеими руками… Ну и ладно. Главное, чтобы молчали».

Избавившись от вора, Андрей нырнул в уже знакомый ему переулок, с другого конца которого вышел уже странствующий жрец и решительным шагом направился к выходу из города.

Миновав без всяких проблем и вопросов ворота, вскоре вышел на дорогу по которой и приехал в этот славный город. Тракт уже начал заполняться первыми путниками, сверкающими головами всех цветов радуги. Человек решил, что идти в прежнем направлении не стоит, так что вскоре свернул на еле заметную тропинку, уходящую направо, и над ним сомкнул величественные кроны светлый лес, состоящий из громадных деревьев, уходящих своими вершинами на высоту почти в сотню метров.

Мигуэнци выглядывал из своего убежища, но пределов рукава не покидал. Вскоре удалось наладить экономичный стиль путешествия: идти быстрым шагом час или два, а после полчаса отдыхать. Андрей рассудил, что так идти удобнее и быстрее, чем уныло брести час за часом. На первом же привале обнаружился большой ручей с запрудой, где путник как мог постирал плащ пьяницы-жреца и немного помылся. Дальше какое-то время пришлось нести плащ на палке, подобно хоругви религиозного фанатика, размахивающему рясой давно почившего святого. Но хоть запахи пота и пива перестали так навязчиво преследовать.

Лес хоть и выглядел как вековой, нетронутый, но таким не был. Часто встречались тропинки и даже дороги. Несколько раз пришлось обходить городки и замки, стоявшие на широких полянах или прогалинах.

Часто встречались птицы и крупные насекомые. Кого-то человек знал, но большая часть была в новинку, хотя это нисколько не говорило о их несоответствии земным аналогам, ведь большая часть животного мира земных южных широт для него была темным лесом. Да и растительного тоже.

Основное время в пути заняло изучение языка, а в промежутках призрак отвечал на множество вопросов о магии. Для эксперимента Андрей даже пробежался пару раз, но момента выплеска маны достичь не удавалось.

– Так себе из тебя бегун, дружище, – пояснял Мигуэнци. – Вон, если хочешь, залезь на дерево и прыгай. Да и поверь мне наконец. Поверь просто. Я же вижу твою ману. И ее даже побольше становится.

Так или иначе, но пришлось послушаться. Не на дерево лезть, конечно. Но к обеду удалось обнаружить глубокий, метров десять, овраг. Через кривую трещину в земле, как мост, перекинулся ствол огромного павшего лесного великана. Внизу была куча прошлогодних листьев, что обещало относительно мягкое приземление. Скорость падения ожидалась все-таки довольно высокой, а сломать ногу как-то не хотелось.

Около этого тренажера и решили устроить обеденный отдых со сном. Но сначала человек все-таки попрыгал. Правда, на пятом прыжке чуть не подвернул ногу. На этом и решил успокоиться.

– Мана из тебя так и прет при достижении предельной скорости, – сетовал Мигуэнци. – Тебе учиться надо ее удерживать. И выплескивать учись по своему желанию. Не знаю я зачем. Магов такому не учат. У нас, нормальных магов, мана сама держится. Выплеснуть ее можно только преобразовав и заклинание создав. Но думаю я, что если ты научишься хоть так – удержал, плеснул, то дальше что-то толковое и получится.

– А что это такое, мана? Ты говорил, что она существует нитями, и всю землю покрывает.

– Да, мана – это свойство земли. Но земли, в смысле тверди. Не планеты. Мана покрывает всю твердь планеты на высоту в восемьсот двадцать метров. А выше ее нет. И в море ее нет. Точнее есть, если не глубоко. От дна моря мана идет. Вода ее не держит. И горы, если крутые, они выше маны торчат. А над низкими горами слой маны тоньше. Бывает, маг идет по перевалу горному, как в воде будто – ноги в мане, а голова уже нет.

– Это получается, что здесь есть места где маны, а значит и магии, вовсе нет?

– Да есть. Но суши такой мало очень. Высокогорья узкие. Острова, если у них основание не широкое. Ну и океаны, считай что все.

– Ману можно представить себе как еще один океан!

– Почти, да не совсем! Если горы широкие, или плоскогорья, или просто степи возвышенные, то вся эта земля ману за собой вверх тянет. А если дно морское, то оно вниз слой маны опускает.

После обеда и часового сна Андрей еще позанимался прыжками. И ему даже показалось, что он стал чувствовать, как во время прыжка что-то будто рвется из тела наружу. Может быть, он начинает чувствовать поток маны?

Но основным занятием все-таки было бегство, так что пришлось идти дальше. Скоро величественный лес измельчал, а потом и вовсе закончился. Дальше путь пошел по неширокой дороге вдоль садов, полей, лугов и небольших, обычных лесов.

– Народу здесь, похоже, живет немерено, – в очередной раз удивился путник.

– Это одно из центральных королевств, – пожал плечами Мигуэнци, – здесь много населения. Жизнь спокойная, хорошая. В других местах нравы пожестче, есть и вообще суровые края.

До вечера попаданец так и шагал, не входя во все чаще встречающиеся города и замки. На ночлег решил устроиться прямо в лесу. Лес, это конечно, не относительно безопасный город. Но, как полагал Мигуэнци, ничего особо уж опасного не ожидалось. К тому же, призрак обещал бдеть всю ночь, и если что, предупредить об опасности. Андрей нагреб побольше прошлогодних листьев, постелил поверх плащ жреца, и завалился на лежанку.

Прежде чем уснуть, в просвет между деревьями с полчаса понаблюдал звездное небо. Созвездий Андрей и на Земле не знал. Но одно отметил с удивлением. Звезд было мало. Ну совсем мало.

Утром ничего не затекло и ничего не болело. Особенно радовало, что клопов, само собой, тоже не было. Мигуэнци сказал, что в сотне метров проходила пара волков, но он их пугнул.

– Это хорошо, что здесь волки такие суеверные, – пробормотал, зевая, человек, – призраков тоже уважают.

Следующий день прошел аналогично – быстрый поход по лесу вдоль дорог. А в обед набрели на очередную ярмарку. Действовали по уже один раз отработанному плану. Удалось найти одинокого крестьянина, который, более или менее благополучно распродал товар и теперь возвращался в отдаленный город. Правда, этот мужик был не глухим и даже не болтливым. Так что основное занятие для Андрея было или спать, или бормотать над книгой, изучая язык. Мигуэнци поправлял тихим шепотом прямо в ухо, поэтому подозрений это занятие не вызвало. Ну бормочет жрец над какой-то книгой. Это нормально. Жрец, и книга, и бормотание.

Ночевал опять в лесу. Хорошо и без приключений. Но на утро, совсем расслабившегося Андрея быстро привело в тонус одно событие.

Так как запас продуктов уже заканчивался, то путники зашли в небольшую таверну, поставленную сразу за стеной очередного мелкого городка. Андрей, уже понимая смысл фраз и без партнера, уверенным голосом потребовал хороший завтрак с большой кружкой легкого пива и упаковать с собой побольше снеди. Завтракать сел в дальний угол, не снимая капюшона, чтобы не светить цвет волос.

Через несколько минут, когда Дубов начал с удовольствием пробовать густую похлебку со свининой, в трактир зашли два крепких типа. В кожаных куртках и с мечами на поясе. Один рыкнул хозяину:

– Наша гильдия ищет кое-кого. Не дергайся. Говори сразу – есть кто из постояльцев, кто по нашему не говорит?

– Господа наемники! – испуганно зачастил трактирщик. – У меня только купец ночевал с приказчиком. Он хорошо говорит! Лучше нас говорит.

– Ладно, – буркнул второй, и окинул взглядом полупустой зал таверны. – А ну-ка каждый, кто здесь! Быстро считаем до десяти!

Все разговоры в зале смолкли сразу, как парочка вломилась в зал, а теперь посетители только пялились на наемников.

– Ну вот… как везде, – лениво проронил первый. – Ну! Не тянем, убогие. Открываем пасти и говорим – один, два и так далее.

Призрак осуществлял перевод жарким шепотом под капюшоном, и Андрей понял, что похоже попался. Он, конечно, мог уже посчитать даже до ста на курни, но не на местном наречии. Даже если призрак будет суфлировать, то акцент его сразу выдаст. А дальше… дальше дело техники. Судя по всему, те кто его ищет кинули клич схватить всех «не говорящих на местном языке». А потом им только потребуется отсеять собранный народ, что лично ему ничем хорошим не грозило.

К счастью, наемников подвело хамство. Из-за столика у двери плавным движением поднялся совсем неприметный, но плотный мужичок. Шагнул к грубиянам и со словами:

– Сейчас я вас вежливости научу. Раз! Два! – незамысловато врезал кулаком каждому в морду. От этих ударов наемники разлетелись как кегли. После чего мужичок кинул на стол монетку и скользнул в дверь.

Пока наемники матерясь возились под столами, пытаясь встать, зал таверны мгновенно опустел. Дубов тоже подскочил к трактирщику, сунул монету, забрал сверток с едой и бросился к выходу. За первым поворотом дороги скользнул в лес и только там вздохнул облегченно.

– Да… надо тебе как-то решать с обороной, – протянул Мигуэнци. – Видел как их какой-то разбойник уложил? А ты каким-нибудь оружием владеешь?

– Оружием нет. Как-то не приняты у нас были всякие железяки в обиходе. Стрелять доводилось. Но толку-то здесь от такого. Хотя, в такой драке я мог бы одного человека вырубить. Было дело, занимался боксом и кикбоксингом. Но я не спортсмен. Только для самообороны. Если на кулаках, то что-то смог бы. Тем более, что тот парень бил хамов очень, я бы сказал, неумело. Просто сильно. А те и не уворачивались даже.

– Ты хочешь сказать, что смог бы тому кулачнику морду побить? – удивился призрак.

– Тому как раз не уверен. Он, похоже, очень силен в таком деле. А вот наемнику смог бы. Но, конечно, надо… Надо будет научиться орудовать чем-то поопаснее кулаков.

К вечеру путникам преградила путь огромная река. Ширина ее была, похоже, больше полукилометра. По водной глади в пределах видимости скользило целых три корабля. Суда были не маленькие, все гребные и с двумя мачтами. Ниже по течению виднелся крупный город, а перед городской стеной вздымался целый лес мачт.

Андрей воодушевленно углубился в карту. Наконец, удалось привязаться к местности. Река, судя по всему, была Дия. Она неспешно несла свои не такие уж чистые воды мимо нескольких центральных королевств и впадала в море на далеком юге.

Город был, похоже, Диядан. По крайней мере, других крупных городов на реке Дия в Индрии обозначено не было.

– Если удастся сесть на корабль, то можно уплыть подальше. Надеюсь, что мои поиски не охватят весь континент, – радовался Дубов.

– Там в устье, несколько вольных городов, которые не сильно жалуют эти центральные королевства, – подхватил призрак.

Андрей быстро нашел на карте россыпь крупных городов около моря и постарался запомнить названия, чтобы не поразить корабельщиков желанием плыть «куда-нибудь».

А уже через час беглецы рассматривали Диядан и порт из ближайшей к городу рощи. К счастью, порт был за городскими стенами, и чтобы попасть в него, никаких ворот проходить не требовалось.

Глава 4

Переночевав в этой же роще, Андрей сразу после рассвета, рассмотрев шевеления первых людей в порту, двинулся к пристаням. На потертого жреца-монаха никто внимания не обратил, но возникла предсказуемая сложность. Никакого расписания, кто куда плывет, конечно же не было, а спрашивать было крайне нежелательно. В флагах же разных государств Мигуэнци разбирался как пресловутая свинья в апельсинах. Оставалось бродить и слушать.

Вскоре повезло. С одного крупного корабля с тремя мачтами и кучей убранных весел вдоль борта спускался толстый таможенный чиновник с парой стражников. Похоже, таможенник содрал с капитана больше шкур, чем тот рассчитывал, и теперь над бортом стоял крепкий обветренный мужик и сиплым голосом орал в след, что и сам он больше в Диядан ни ногой, и другим отсоветует.

Чиновник довольно улыбался и позвякивал увесистым мешочном в руке. Очевидно, до потенциальных торговых бойкотов ему не было дела. А может просто не верил в реальность угроз. Сойдя с трапа, он обернулся и язвительно бросил.

– Плыви уже в свой Горденс и там права качай!

– Корабли ходят! Это дерьмо плавает! – еще больше распалился капитан.

– Вот я и говорю «плыви», – весело напутствовал его толстяк.

Горденс очень даже устраивал беглецов. Андрей поднялся по шаткому трапу и попросил отдельную каюту до Горденса. Вопреки ожиданиям, капитан, который как раз показывал неприличные жесты, то ли в сторону удаляющегося чиновника, то ли всему городу разом, обернулся к нему уже другим человеком. Уверенным в себе и спокойным торговцем. Назвал цену и после короткого торга капитан крикнул юнгу, который рысью принес потертый журнал, куда и вписали Бругиндерда, жреца бога сельского хозяйства из Дургара (далекого северного королевства), путешествующего по святым местам и направляющегося в Горденс. Легенда, одна из нескольких, была давно обдумана и никаких лишних вопросов не вызвала.

Уже через четверть часа корабль с помощью нескольких весел, шестов и отборного мата отчалил от пристани и стал удаляться от берега. Если бы не мощнейший запах пота и нечистот с гребной палубы, то можно было бы сказать, что Андрей вдохнул свежий ветер речного путешествия.

Корабль под громким именем «Золотая стрела» был большим и просторным. На нижней палубе, сразу над водой, ворочали весла то ли рабы, то ли каторжники, аж по двое на одно весло. Над гребной палубой была еще палуба с каютами и другими помещениями для экипажа. И уже над ними просторная открытая палуба с тремя мачтами и небольшой рубкой на корме. Сквозь обширные застекленные окна в рубке был виден вахтенный, который при маневрах шустро вращал самый настоящий штурвал. По палубе лениво прохаживались пара охранников с мечами и алебардами и в кожаных кирасах и шлемах.

Паруса сейчас были убраны, потому что течение и весла и без них обеспечивали неплохую скорость. Андрей полюбовался медленно проплывающими берегами и вдруг обратил внимание, что им стали интересоваться несколько пассажиров «Золотой стрелы». Нет, их интерес не был как-то нацелен на него. Скорее обычное любопытство и желание поболтать с попутчиками в длительном путешествии. Развеять, так сказать, скуку и лениво поперебирать друг другу шерсть в пустой болтовне о политике, рыбалке, теще, да и вообще о жизни.

Андрей демонстративно вынул из кармана четки, защелкал бусинами и, сделав по возможности одухотворенное и отстраненное лицо, спустился в каюту.

– Зачем такое глупое лицо сделал? – удивился призрак.

– Я думал одухотворенное… – возразил Андрей, – но если придурковатое, то даже и лучше. Быстрее отстанут. Мне с ними лучше вообще не пересекаться.

Каюта была небольшая, но уютная, с довольно широким застекленным окном за прочной решеткой. Стены, как и пол с потолком были тонкие и нормальной звукоизоляции не обещали. Но плеск весел и куча каких-то шорохов и поскрипываний позволяли заниматься обучением языку без особых проблем.

Впрочем, все время сидеть в каюте не получалось. С гребной палубы поднимались мощные миазмы, и время от времени хотелось выбраться на верхнюю палубу за глотком более свежего воздуха. Андрея, как цивилизованного человека, сильно смущало близкое соседство с рабами, но ему пришлось принять это как данность. Это другой мир. Исправить его не получится. И пока не прижился здесь, лучше не думать, что он может чем-то кому-то помочь. Тем более, он догадывался, что рабы могут представлять опасность не меньше, чем вольные разбойники. Особенно, если они на галеру попали как раз за такие веселые дела.

Остальные несколько пассажиров почти весь день околачивались на палубе. Круг общения быстро сформировался. На лавках вокруг длинного стола посередине палубы по полдня играли в необычную для Андрея игру, раскладывая по столу какие-то шарики. Пили вино и пиво. Обедали. И почти без перерыва болтали. Дубов уходил на самый нос и садился на канаты, обязательно уткнувшись в книгу, и мог из под капюшона наблюдать за берегами реки и неспешной жизнью корабля. Его пробовали приглашать в компанию, но быстро отстали. Мигуэнци же эти разговоры чрезвычайно интересовали. Он под палубой перелетал поближе к столу, просачивался снизу через тонкие доски, оставляя миллиметр нетронутой своей астральной норой древесины и слушал. Время от времени возвращался к Андрею, помогал с учебой и рассказывал, что узнал нового.

Нового было много. Плыть дней десять. Корабль зайдет в несколько портов по пути. Но не более чем на несколько часов в каждый. Места сейчас спокойные, но далее будут не такие мирные государства. Могут и речные пираты пожаловать. Но на корабле есть восемь охранников и маг, да и команда, если что, за оружие хватается. Так что, малая банда не сунется, а большие редки. Среди пассажиров есть несколько приказчиков, два купца, пяток студентов. Андрея считают слишком набожным, даже для жреца, и гадают что же он такого отмочил, что начальство его так нагрузило служением. А то и сам бог пугнул, что даже более вероятно.

С питанием на корабле все было очень просто. Перед обедом и ужином между пассажирами ходил кок и принимал заказы за умеренную плату. Кок был несколько звероподобен для такой, вроде бы мирной профессии. Но Дубов, подумав, решил, что трудно ожидать другого от команды корабля на котором восемь десятков рабов. Впрочем, готовил кок просто изумительно. В этом мире Андрею такой вкуснятины пробовать еще не доводилось.

Довольно неожиданно корабль не стал останавливаться на ночь, а продолжил дрейфовать. Перед закатом на палубу вылезли два почесывающихся и зевающих гнома в доспехах. Коротышки были больше чем на голову ниже человека, и немного пошире в плечах. Грубые лица и окладистые бороды довершали образы «классических» гномов. Один пошел на нос, другой на корму.

– Какой хитрый капитан! – живо прокомментировал Мигуэнци. – Нанял двух гномов, за то что те в темноте очень хорошо видят. Один вперед смотрит, чтобы не влететь куда. Ну и оба сторожат, чтобы пираты не подплыли неожиданно.

Задумав принять душ, Андрей сходил к коку и попросил таз, кувшин кипятка и полведра воды. Кок удивился, но за несколько медяков все ему выдал, добавив с издевкой:

– А может вашей святости не только пяточки надо омыть от пыли грешной, а и зад сполоснуть, и голову потом не забыть. Как люди говорят, от служения божественного эти части вперед всего грязюшкой зарастают. Так ни каких вопросов! Быстро бочечку в трюме наполним! И почти чистая и новая бочечка. Только разок в ней мы от моря селедочку и довезли. И сполоснули даже потом.

Андрей это все понял уже потом, посте того как призрак ему это слово в слово перевел.

– Похоже, старому речному волку не очень понравилось такое лобовое столкновение с гигиеной, – пробормотал он, – что несколько напрягает в свете того, что данный товарищ занимается готовкой питания на этой славной посудине. Но что поделать? Надеюсь, он хоть не плюет в котел или еще что-то в том же духе. Так сказать, для микрофлоры и ядрености специй.

– Ну так уж вряд-ли. Не дОлжно это. Повару за такое от его бога может очень здорово прилететь. Есть даже притча в какой-то детской книжке для наставлений. Один повар справил малую нужду в котел с супом, чтобы так тайком досадить посетителям таверны. Просто так. Ну что-то у него в жизни случилось неприятное. Так вот. Бог это заметил и так огорчился, что не поленился еще при жизни наказать негодяя. Он ему что-то там узлом завязал, так что повар больше по малому в туалет ходить не мог.

– И? – только и смог выдавить из себя Андрей.

– Ну и… Помер конечно, через недельку. Плохо помер.

– Ну нихрена себе у вас детские сказочки! Но надо сказать, назидательно и запоминающеся. А что за бог такой?

– Да не помню. Мало-ли их богов кулинарии? Мог главный по поварам, мог и бог супа отдельно.

– От недостатка богов, смотрю, здешний пантеон не страдает.... А что было бы, если бы не заметил он такого экстремального облегчения?