Избранное. Рассказы

Избранное

Рассказы

Александр Клыгин

© Александр Клыгин, 2020

ISBN 978-5-0051-5133-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Александр Клыгин

Избранное

Welcome to Samarra

Топая вдоль шоссе, я увидел впереди рекламный щит с надписью «Добро пожаловать в Самару, Ростуризм». Казалось бы, ничего особенного. Если бы я приближался к городу Самаре или к любому из городков Самарской области – всё понятно.

Но прикол в том, что Самарская область очень далеко отсюда. И – на юго-востоке. А шоссе, вдоль которого я иду, ведёт на север. Чуть впереди – место, возле которого меня должен подобрать водитель с Блаблакара, у меня в руках тяжёлая сумка и совершенно некогда отвлекаться на то, чтобы достать смартфон и сфотографировать этот странный рекламный щит.

Впрочем, «фотография» этого места и этого момента осталась у меня в памяти – а это намного надёжнее, чем фотографии на плёнке или даже цифровые. Плёнка повреждается со временем, цифровое фото – набор единиц и нулей, который легко стереть, обратить в полное небытие. То же можно сказать и о моей памяти – она легко распадается и обращается в небытие, но! Несколько уважаемых учёных вплотную подошли к доказательству того, что информация вечна – если это окажется верным, то мысленный снимок рекламного щита и всего этого момента просуществует целую вечность, как и моё сознание, меняющее личности тысячи лет, вертящееся в весёлом лототроне с шариками в надежде вырвать счастливый билет в то, что называется «нирваной».

Почему я рассказываю об этом странном рекламном щите? В ту минуту, что я стоял, опустив на землю сумку и разглядывая надпись «Добро пожаловать в Самару», глубоко внутри меня шевельнулось и всплыло на поверхность нечто – прежний я. Та личность, которая в своё время добровольно погрузилась куда-то глубоко, самоизолировалась от окружающего мира и уже много лет никак себя не проявляла.

Этот «прежний я» при виде странной рекламы встрепенулся впервые за годы, всплыл на поверхность сознания и подумал:

«Наверно, где-то рядом скрывается вход в параллельный мир, в некую мистическую Самару, не имеющую ничего общего с городом Самара в России на реке Волге. А увидеть такой рекламный щит – значит получить приглашение в эту таинственную Самару!»

Ох, уж этот прежний я… он мыслил иначе, примерно вот так. Его звали Александр Клыгин, он был писателем – широко известным в узких кругах в конце первого десятилетия двадцать первого века, в те самые «ужасные стабильные нулевые» и всё такое прочее.

Но – вы читаете эти строки именно по той причине, что он проснулся и выбрался на поверхность перед рекламным щитом возле шоссе. После мы с ним посовещались и приняли ряд решений. Например, решили, что этот текст напишу всё-таки я. И то, что мы опубликуем на Ридеро сборник избранных рассказов Александра и кое-что из его старых произведений. Причина очень проста – возможно, где-то существует хоть один читатель, желающий приобрести бумажную книгу с текстами Клыгина. А именно бумажных изданий – не выходило, только очень маленький тираж повести «Приключения Джона Дебри». Значит, если мы не сделаем подобной публикации, то помешаем этому единственному читателю удовлетворить его желание. Нехорошо. Надо исполнять желания людей, если ты на это способен – это уже моя точка зрения. Александру на чужие желания глубоко пофиг.

Итак, мы стояли и смотрели на рекламный щит, тихо спорили друг с другом. У меня было желание просто взять сумку и идти дальше. Александр же был уверен, что где-то вот прямо рядом спрятан вход в мистическую Самару… назовём её Samarra, чтобы не путать с городом на Волге – и мы должны прямо сейчас отыскать то состояние сознания, в котором можно этот вход увидеть. Да, именно так Александр и мыслил, к сожалению. Это позволило ему удачно провернуть кое-какие дела… но и помешало довести всё задуманное до конца. Впрочем, неважно.

Наш спор завершился тем, что я предложил Александру представить себе, будто он пишет рассказ про мистическую Самарру – и сейчас охотно предоставлю слово ему.

Привет! А вот и я!

Оглядываясь на прошлое, удивляюсь – за окном уже 2020-й год, пандемия коронавируса, мы идём вдоль шоссе в медицинской маске, съехавшей на подбородок – именно этим летом нам пришлось немного поездить по городам. Впрочем, я доволен. И сейчас охотно воспользуюсь советом – соберу свои лучшие рассказы из прошлого, оставлю к ним короткие комментарии из нынешнего момента, «Россия-2020». А чтобы ни у кого не осталось сомнений, что это и правда я – напишу ещё один рассказ, в котором попытаюсь объяснить, где я был и что делал всё это время.

Думаю, в процессе моего повествования мы попадём в Самарру – потому что вход в неё прямо здесь. То есть, и вот точно здесь, и на шаг впереди, и на шаг позади. Даже сам рекламный щит – и есть вход. Вход – не конкретные географические координаты, а любая точка, в которой внимание разумного существа выхватывает из воспринимаемого мира рекламный щит «Добро пожаловать в Самару». Вот она, дверь – это место и этот момент. Мы стоим в дверях, но надо сделать шаг, чтобы войти. А этот шаг делается не ногами, а серией манипуляций с вниманием – собственным и читательским. Вот ими я сейчас и занимаюсь.

Каждый творческий человек однажды обязательно задаётся вопросом – для чего я пишу? Одни пишут ради денег или славы, другие – чтобы почесать чувство собственной важности, третьи – чтобы произвести впечатление на девушек/парней… да много разных причин.

А кто-то пишет для того, чтобы изменить самого себя к лучшему.

На самом деле, существует много разных способов изменить себя. Просто так получилось, что мне подошёл этот. Наверно, это значит, что я очень ленивое существо – может быть.

Чтобы изменить себя, можно записаться на фитнес или занятия йогой. Можно сесть на велосипед и поехать из Нижнего Тагила в Сочи без копейки денег, выкладывая подробные отчёты в соцсетях и собирая хайп. А можно начать сочинять и записывать русский рэп – кстати, это делать я тоже пытался, но в те (уже далёкие) годы не было под рукой подходящего оборудования и программ, которые сейчас есть у каждого школьника. Мне бы тогда эту «ФЛ Студио», о-о!

Поэтому я принял решение менять себя самым простым и доступным мне способом – создавая новый вордовский файл и набирая в него буквы. Иногда эти наборы букв становились осмысленными, иногда – прикольными, а некоторые из них даже нравились окружающим людям.

Для чего нужно менять себя? Ответ на этот вопрос достаточно прост – для того, чтобы выбраться из той среды, где обитаешь. Оглядитесь вокруг – вам нравится та среда, где вы обитаете? Вы довольны своим домом, квартирой, этой самой «жилплощадью»? Вам нравится вид за окном? Соседи? Общественный транспорт и состояние экологии в вашем городе? Если вас всё устраивает – поздравляю, вам совершенно незачем «менять себя». У вас и так всё хорошо.

Мне же в своё время не нравилось ничего из того, что меня окружало.

В определённый момент мне повезло (или наоборот – не повезло?) вычитать в какой-то книге мысль о том, будто окружающий внешний мир – отражение нашего внутреннего мира. И если хочешь, чтобы вокруг тебя изменилось всё – начни менять что-то внутри себя.

Это было интересно. Я оглянулся и подумал, что живу в аду. С внешним миром я всё равно не мог сделать вообще ничего, поэтому занялся внутренним. А вдруг сработает?

Так постепенно набирался объём текстов, часть из них была показана другим людям и даже опубликована на электронных библиотеках. Согласно законам диалектики, количество обязательно однажды должно было перейти в качество и… это произошло. Нет, не улучшилось качество моей прозы – в какое-то новое качество перешёл я сам. А чуть позже я улучшился настолько, что вообще перестал существовать. По крайней мере, писать тексты больше не имело смысла. Внешний мир за пределами моей оболочки изменился полностью – и я сам даже не ожидал, что удастся зайти так далеко по пути перемен. Я был совершенно доволен видом из окна, качеством своего жилья, общественным транспортом, состоянием экологии в городе и даже был доволен людьми, которые были в поле моего восприятия.

Это был успех. Но встал вопрос – надо ли продолжать писать тексты? Подумав, я дал отрицательный ответ. Не было ни одной причины продолжать этим заниматься. Да и свободного времени не осталось – 24 часа в сутки я с интересом контактировал с новым миром вокруг себя.

Правда, осталась привычка что-то записывать – и для собственного наслаждения я написал ещё несколько текстов за несколько лет. Правда, все они – незаконченные. И может быть, лишены смысла. Но мне нравился сам процесс.

Сейчас, в 2020 году, оглядываясь по сторонам, я вспомнил свои давние тексты. Они давно живут своей жизнью в сети. Часть из них мне даже страшно вспомнить, а другой частью могу уверенно гордиться, получилось нечто классное. Понятия не имею, читает это кто-нибудь или нет, я с размещения на электронных библиотеках ни копейки не заработал. Но ведь это и не было изначальной целью.

А сейчас – позвольте с гордостью представить сборник избранных рассказов Александра Клыгина, написанных в нулевые и начале десятых!

Александр замолчал, так ничего и не объяснив про Самарру – а ведь у него были какие-то мысли. Я взял сумку, сделал шаг вперёд, другой, третий. Воздух вокруг замерцал и заискрился. Когда это прошло, больше не было шоссе и рекламного щита. Передо мной, под нежным оранжевым небом, раскинулся футуристичный городской скайлайн – такого я не видел никогда, нас явно занесло в параллельный мир. Впрочем, такое случилось уже не в первый раз, и я думаю – не в последний. На въезде в футуристический город, между потоками светящихся летающих машин, в воздухе висело табло с мягко переливающейся разными цветами надписью «Welcome to Samarra».

«Ах да, забыл сказать, – шепнул мне на ухо Александр. – Я никогда в жизни не употреблял вещества. И оказалось, что я еврей».

I am (intro)

Дожили) Перечитываю и ржу. Рассказ, на самом деле, бредовый – но именно его я поставил в начало сборника «Сэйнт Джордж» в 2008 году. Сделал такую самопрезентацию. Эта страничка текста полностью отражает меня тогдашнего – того самого человека, о котором я теперь могу говорить только в третьем лице. Был когда-то такой автор. Он написал вот это всё. Я вроде помню, что этим автором был я. И даже документальное подтверждение есть. Но… нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Поэтому, после моей самопрезентации из 2020-го, позвольте предоставить слово тому-автору-из-2008-го.

Ноунейм, 2020.

Спасибо:

российскому алфавиту за предоставленные буквы,

моему дедушке за уникальный набор генов,

Солнцу за закаты,

московскому метрополитену (за доставку меня из пункта А в пункт Б).

I am the pinnacle of man

A superselling brand I am

I am a record label scam

The biggest in Japan I am.

Из песни «I am» группы «Army of lovers».

Доброе утро, день, вечер или иное время суток!

Если вы открыли этот сборник рассказов, вероятно, вы уже читали что-то из моих произведений. Если же нет – у вас все впереди.

Давайте познакомимся!

Мое имя Александр Клыгин. Я один из наиболее успешных и развивающихся брэндов в современной интернет-литературе. Да, я – интернет-брэнд, набор единиц и нулей, превращающийся в осмысленную информацию на экране вашего, возможно, LSD-монитора.

Как сказал писатель Пелевин, у всякого брэнда своя легенда. Легенда и слоган брэнда «Александр Клыгин» звучит так: «Бред – это мой брэнд». Авторские права на данный слоган и брэнд защищены. Подделка преследуется по кармическим законам.

Если я – брэнд, существую ли я в материальном мире? Или я есть нечто вроде тех духов, которых вызывают на спиритических сеансах? Если так, то в моем случае для вызова духа, известного под именем «Александр Клыгин», вам необходим компьютер, доступ в Internet и ссылки на электронные библиотеки.

Вы спросите, если «Александр Клыгин» – брэнд, кто же его создал? Ибо у всякого брэнда есть создатель. И у бредового брэнда тоже.

Открою великую тайну: создателем брэнда «Александр Клыгин» является не кто иной, как сам Александр Клыгин. Разработкой брэнд-легенды и написанием всех текстов, опубликованных на этом сайте, занимается один человек, а не команда профессиональных текст-билдеров, как может показаться. Конечно, свой вклад вносят корректоры и администраторы сайта, за что им отдельное спасибо!

Кто же этот Александр Клыгин, создающий невнятные литературные произведения, начисто лишенные логики и здравого смысла? Поскольку в 2003 году Александр Клыгин достиг просветления (то есть сошел с Ума) и с тех пор пишет книги, он не может четко и ясно сказать, кто он. Ну, а стандартные отговорки просветленных типа «Я – лист, плывущий по реке» или «Я – перышко на ветру» можно не принимать в расчет.

Поэтому есть смысл обратиться за помощью к акулам пера, журналистам желтой прессы – и они нароют на Клыгина так много компромата, что удивится даже сам Клыгин. А если Клыгина не существует вовсе, компромат на него все равно нароют и тем самым вызовут Клыгина к жизни и существованию.

Так… И что же там раскопали наши акулы пера? Ого, оказывается есть множество противоречивых версий.

Версия 1. Клыгина вообще не существует. В пользу этой версии говорит фотография, где несуществующий Александр Клыгин стоит в обнимку с несуществующим Усамой Бен-Ладеном. Оба улыбаются, а несуществующий Клыгин держит «рожки» над головой несуществующего Бен-Ладена.

Прежде чем отмести эту версию, поблагодарим за фотографию неизвестного дизайнера и последнюю версию программы «Adobe Photoshop».

Версия 2. Клыгин живет в коммуналке в Химках и просветляется вместе со своим соседом, египетским фараоном Хамэрхэдом. Когда эти двое встречаются на коммунальной кухне или в очереди перед коммунальным сортиром, они обсуждают принципы дзен-буддизма и древнеегипетской магии. Клыгин записывает все это на обрывках туалетной бумаги, и так рождаются его повести и рассказы.

Когда журналисты попросили фараона Хамэрхэда прокомментировать эту версию, он швырнул в них грязным памперсом и ушел кормить детей.

Версия 3. Клыгин – женщина. И не просто женщина, а царица Хатшепсут.

Журналисты были так шокированы, что спросили об этом у самой царицы Хатшепсут. Она не дала никаких комментариев из глубины своего саркофага.

Версия 4. Клыгин – лос-анджелесский миллионер. Ему вдруг со скуки пришла блажь писать фэнтези на русском языке.

Проверить эту версию не удалось. Единственный подходящий под описание лос-анджелесский миллионер по фамилии Карлайл умер в 1996 году. И фэнтези он писал на китайском языке.

Версия 5. Клыгин – четырнадцатилетний школьник, свои повести он пишет под партой на уроках математики, честно делая вид, что спит.

Когда журналисты спросили об этом учителя математики, тот заявил, что Клыгин в 14 лет даже писать не умел – не то что повести, да еще под партой.

Однако акулам пера удалось точно узнать, как выглядит Александр Клыгин. Он – точная копия известного актера Джонни Деппа. Клыгин и Депп похожи не просто чертами лица, но и жестами, мимикой, манерой говорить и склонностью к психопатии.

Так что можно сделать вывод: когда-то давно Джонни Деппа клонировали. Клона забросили в дальнюю российскую провинцию. Там клон Деппа сошел с ума, стал дзен-буддистом и пишет романы, подписываясь именем «Александр Клыгин».

Все, написанное выше, является воплощением слогана Александра Клыгина «Бред – это мой брэнд», т.е. полным бредом.

Пустота

Рассказ был написан осенью 2006 года, практически за один вечер. Под впечатлением от городских пейзажей с мигающим фонарём и строительным краном в осеннем тумане. Но, несмотря на краткость и простоту… так получилось, что за прошедшие почти 15 лет я много раз цитировал самым разным друзьям отрывки из «Пустоты», они говорили: «Вау, круто!» Поэтому можно смело сказать, что рассказ проверен временем и имеет право оказаться в «Избранном».

Ноунейм, 2020.

Этот пейзаж идеально подошел бы к любому из рассказов Пелевина…

Мгла и серый туман холодной зимней ночи. Холод и пустота. Желтый свет редких фонарей, в котором вспыхивают белые снежинки… И посреди этого всего – человек.

Человек, одиноко бредущий из ниоткуда в никуда, без всякой цели и без единой мысли в голове. Тротуары вдоль больших дорог – самые забытые богом места. Иногда кажется, что точки света в темноте слева – огоньки окон домов, в которых плотно закупорен покой и уют, как джинн в бутылке. Но стоит только взглянуть вперед и чуть вверх, как становится ясно, что это все иллюзия, а реальна лишь серая пустота, в данный момент представленная в виде тумана.

Впереди и чуть слева стройка – если так можно назвать огромный подъемный кран, возвышающийся над жалкими развалинами, разбросанными по грязному снегу. Подъемный кран зачем-то украсили гирляндой красных лампочек, вспыхивающих каждые три секунды. Может быть, это лишь потому, что приближаются новогодние праздники, а скорее всего, это просто желание неведомого человека противопоставить хоть что-то всепоглощающей пустоте…

Но у того, кто повесил лампочки на подъемный кран, ничего не вышло. Если бы не было этого крана и тем более этой дурацкой гирлянды, пейзаж был бы не столь ужасающим. Без этого металлического чудовища серая пустота выглядела бы всепоглощающей, но не пугающей. А так… стоит только взглянуть на мигающий в темноте кран и бездну серого тумана, сливающегося с морозной ночной мглой позади этого крана… Сразу содрогаешься, понимая ничтожество человеческих сил перед пустотой. Кран, как огромный fuck, которым Человек грозит неведомому. А страшно становится не потому, что неведомое нисколько не пугается этого крана. Страшно потому, что неведомое вообще не замечает его – последнюю надежду и угрозу отчаявшегося человечества…

Или, например, фонари. В такую ночь сразу понятно, как бессильно человечество, в иррациональном страхе швырнувшее во тьму эту сеть электрических огней, чтобы расцветить ночь. Фонари – они вроде бы светят. Но на них давит сверху все та же всепоглощающая пустота. Вот некоторые из них уже не горят – некому заменить перегоревшие лампочки. А вот и герой среди фонарей – он сражается с пустой темнотой до последнего. Он вспыхивает и горит секунд тридцать, но пустота давит на него – и он снова гаснет. Тьма наползает на землю в том месте, где фонарь еще недавно создавал светлое пятно. Кажется, что тьма уже победила, но нет! – фонарь снова вспыхивает, снова освещает угол своего перекрестка положенные тридцать секунд и… снова отступает. Нет, с этой мглистой пустотой все не так просто.

А поток машин, несущихся на максимальной скорости от пробки к пробке? И в каждой машине сидит уверенный в себе человек, изнутри направляющий своего железного монстра к неведомой нам, но четкой и ясной для него цели. И таких людей много – они проносятся нескончаемым потоком автомобильных фар, возникающих из пустоты и снова растворяющихся в ней. На пару секунд (или на пару столетий) можно даже подумать, что мир людей реален, можно поверить во все те нарочито уверенные речи, которые они произносят друг перед другом, уверяя всех и, прежде всего, самих себя, что все в порядке, что они живут в объективном материальном мире, который подчиняется законам, известным Человеку… Ха! И еще раз Ха! Даже не нужно никого разубеждать, достаточно всего лишь отвести взгляд от шоссе и взглянуть налево, туда, где красной гирляндой грозит пустоте обреченный подъемный кран. А если еще глядеть на этот мглистый морозный туман через узкую щель дощатого забора… Становится совершенно ясно, что ничего не изменилось.

Эта пустота всегда была, всегда есть и всегда будет. В детстве мы чувствуем ее острее – в серых сумерках дождливого дня, в утреннем тумане, в зимние вечера, когда мир темнеет за считанные минуты. Можно до бесконечности убеждать себя, что ты повзрослел и избавился от глупых детских страхов, можно до бесконечности загружать свою голову идеей научно-технического и культурного прогресса, который когда-нибудь приведет нас к свету… Это все – только слова, создаваемые людьми для защиты от пустоты. Многие даже думают, что это – очень эффективная защита. Что ж, может быть. По крайней мере, те, кто вооружен словами, не замечают этой пустоты вокруг себя – они могут видеть фонари, «Мерседесы», «Хаммеры» и «Порше», подъемный кран, украшенный нарядной гирляндой. Но пустота остается пустотой, она окружает и поглощает тех, кто видит подъемный кран и не видит тумана за ним. Люди не замечают не только того, что пустота где-то рядом. Они не замечают и того, что она давно поглотила их со всеми потрохами.

Снова вспыхивает на положенные тридцать секунд погасший было фонарь. Пустота за подъемным краном безмолвствует, хотя она могла бы посмеяться над бесплодными попытками фонаря дать ей отпор. Но: на то она и пустота. Она не смеется. Она не торопится. Когда-нибудь лампочка в фонаре перегорит окончательно. Для пустоты время не имеет значения. Когда фонарь сдастся, она поглотит и его.

Пустоте спешить некуда.

Пустыня

Перечитывая, сам удивляюсь – совершенно не помню, как я написал этот текст. Странно, что эти слова когда-то пришли в моё сознание, но так как рукописи не горят – значит, пришли. Совершенно не помню, когда и при каких обстоятельствах я это написал. Уточнить несложно – тогда я всё тщательно документировал. Где-то сохранён файлик, в нём проставлена дата завершения работы над рассказом, ссылки на первые размещения сборника в электронных библиотеках… по прошествии энного количества лет это всё кажется шелухой) А рассказ – вот он.

Однажды наткнулся – на одном инет-форуме меня вспоминали анонимусы, кто-то из них припомнил именно «Пустыню». То есть, из всех моих наборов букв человеку запомнился именно этот рассказ. Значит, что-то в нём такое есть, чего даже я сам, возможно, не замечаю. Словом – в Избранное.

Ноунейм, 2020.

В этой точке мира не было ничего – так что даже не казалась странной древняя легенда о том, что неподалеку находится край земли, с которого можно упасть. Это и был край земли, только невидимый обычному глазу. И пусть ученые доказывают, что упасть отсюда невозможно, а люди все же иногда падали. Неведомо куда.

До самого горизонта простирался лишь желтый песок и синее небо – вдалеке они сливались в одну волнистую линию, которая отмечала конец всего. А если этого пейзажа вам недостаточно, прибавьте к этому жаркий, раскаленный, дрожащий воздух и невиданную сухость, которая ощущалась как огромная внутренняя пустота. И все это – и воздух, и небо, и пустыня – было для нее лишь декорацией, ширмой, за которой притаилось неведомое.

На деревянных ступенях крыльца сидел старик в шляпе. Его длинные седые волосы спускались далеко ниже плеч, кожа его была покрыта коричневым, почти черным, загаром – видимо, он жил здесь уже не первый год. Полуприкрытые карие глаза смотрели на пустыню.

Подняв в воздух облако пыли, около гостиницы затормозил джип – еще один в веренице машин на стоянке.

– Это отель «Desert Rose»? – крикнул человек из джипа.

Видимо, он обращался к сидящему на крыльце старику, но тот и ухом не повел. Пустыня не любит криков. Впрочем, нельзя сказать, что она их ненавидит – пустыне просто по фигу. Все равно, что слону мертвый комар.

Не услышав ответа, только что прибывший гость повторил свой вопрос, но старик опять промолчал. Поняв, что не добьется ничего вразумительного, гость припарковал машину, выключил мотор и вышел из раскаленного салона под палящие лучи Солнца.

Рядом с автостоянкой расположился отель, хотя вернее будет сказать, что автостоянка располагалась рядом с отелем. Но здесь все было настолько нелогично, что ни один из гостей этого отеля не мог бы точно сказать, что рядом с чем расположено.

Отель был не просто старым. С первого взгляда казалось, что эта деревянная постройка простояла здесь лет пятьсот и вот-вот развалится. Тем не менее, за открытыми окнами виднелись новые шторы, а судя по еле слышному звуку шагов, в отеле кто-то жил. Да и кроме всего прочего, на ступенях крыльца сидел старик в шляпе.

Гость подошел поближе к старику и увидел, что рядом с крыльцом на песке валяется вывеска «The Desert Rose Hotel».

– По крайней мере, я попал по адресу, – пробормотал гость себе под нос.

Немного подумав, он спросил у старика:

– Где мне найти директора отеля?

Старик продолжал смотреть на пустыню, не отрываясь. Гость встал перед ним, загораживая обзор, и снова спросил:

– Где директор этого отеля, я хотел бы здесь поселиться.

Старик не шевельнулся. Мало того, что не шевельнулся сам старик, не дрогнул ни один мускул на его лице. Он даже не моргнул. Было ощущение, что старик так долго смотрел на пустыню, что слился с ней в единое целое, и ему нисколько не мешал придурок, загораживающий обзор.