Беседовал со Сталиным

Сергей Ростовцев

Беседовал со Сталиным

Беседовал со Сталиным

Пролог

В Израиле апрель 2020 года выдался тёплым. И хорошо бы побродить по берегу моря, но ехать в автобусе в разгар эпидемии COVID 19, было опасно.

Александр, проживший в Израиле 30 лет и перешедший в разряд пенсионеров, был в группе риска. 67+.

Вообще его друг и сосед с верхнего этажа доказывал, что вирус слабый и убивает гораздо меньше чем ежегодный грипп. Только на один вопрос у него не было ответа: Почему наиболее уязвимые к другим вирусам дети, от этого вируса страдают меньше, а старики больше? На этот вопрос не отвечал ни кто. Ну и бог с ним.

Вот уже два дня по различным каналам в новостях передавали о приближающемся к Земле гигантском астероиде. Астероид приближался давно, но сейчас точно выяснили его орбиту. Он должен был пролететь между Землёй и Луной. И это было бы не страшно, но его размер всего в четыре раза был меньше лунного. Различные прорицатели конца света строили свои пророчества. Астероид, а на самом деле огромная каменная глыба, якобы подтверждал их предыдущие прогнозы.

А когда учёные объясняли, что за оставшуюся неделю до 15 апреля, маршрут «каменюки» никак не может измениться и она пролетит в 201 тысячи километров от Земли, предсказатели говорили, что значит на обратном пути, облетев Солнце, он обязательно в Землю врежется.

Александр не верил «пророкам». С тем ядерным потенциалом, который накопило человечество, угрожай он Земле, его бы уже расщепили на мелкие кусочки и кроме метеоритного дождя с 10 по 24 августа, поскольку от лобовых ударов движение бы замедлилось, ничего бы не было. Брюс Виллис не понадобился бы. Об этом тоже писали учёные. Он верил учёным.

Но конечно будет интересно посмотреть, когда астероид закроет Луну. Не Луну, конечно, а месяц.

Если бы дело было ещё десять лет назад, Александр вряд ли так тщательно готовился к экскурсии. Теперь время было. Он на пенсии.

Но в Ришоне, где он жил, да и в округе было такое световое загрязнение, что рассмотреть что-нибудь на небе было не просто. А уж сделать нормальные фотки….

В Негеве ночью бывает и холодно. Александр перерыл два ящика с зимними вещами, засунутыми ещё года три под кровать, и выудил оттуда серый свитер и тёмно-сиреневую ветровку. В Израиле с ветровками проблема. Если ты хочешь тонкую болоньевую, не пропускающую дождь, то фигу. Есть или тонкие пропускающие всё на свете, либо не пропускающие дождь, но подбитые каким-то утеплителем. Но для того путешествия, которое он наметил это подходило. Снизу он наденет свои чёрные рабочие джинсы, с семью карманами, и любимую льняную рубашку, с двумя огромными карманами не груди. Ну и черные кроссовки.

Свитер и ветровку он сразу засунул в 40 литровый рюкзачок, где уже лежал пуховой спальник. Проверил всё ли в порядке с его фотоаппаратом.

Его верный сотовый Xiaomi со 256 джигами памяти был уже на две трети забит книгами, фильмами, музыкой. А поскольку он собрался в Лехавим на поезде, время почитать или послушать будет. Для этого он взял с собой и зарядку.

Всё было готово, чтобы 14 апреля, взяв бутерброды с сыром, желтые шери, зелёный лук, сваренные в крутую яйца, соль, пару шоколадок, рулон туалетной бумаги и двухлитровую бутылку воды, он на станции Ришоним, сел в поезд.

Ехал он сам. Сын работал из дома онлайн, дочь заканчивала школу, у жены был назначен приём пациентов. Ну и ладно. Не хотят и не надо.

Когда он сделал пересадку в Лоде, уже темнело.

Выйдя на Лехавим, он пошёл в обратную от посёлка сторону. Звёзды уже сияли вовсю, и совсем не так, как в замусоренном светом центре страны.

Александр прошёл километра три на юг, пока уклон не пошёл вверх. Свет тут уже не мешал. Сверху сияли звёзды. Восход Луны должен был начаться в два ночи, а в три часа двадцать две минуты, на видимую часть Луны, должен был закрыть астероид.

Александр оделся пополной. Жарко не было. Найдя удобное место, он расстелил спальник, залез в него, повернулся на восток, где должна была взойти Луна и, положив по голову рюкзак, стал ждать. Есть пока не хотелось.

Было тепло и уютно и, незаметно для себя он задремал.

Луна его разбудила.

Наполовину невидимый диск выглянул из-за пригорка. Он стал светить прямо в глаза Александру.

Он глянул на часы. Пятнадцать минут третьего. Ещё больше часа. Он уже хотел включить какой-нибудь фильм, чтобы ожидание было не долгим, но подумал, что он так редко видит звёзды, что кино может и подождать.

В детстве он жил в квартире, в которой не было удобств. Чтобы ночью сходить в туалет, нужно было либо использовать ведро, либо идти в конец двора.

А ночью, когда он шёл в конец двора, всё небо занимали звёзды. Какие яркие звёзды были в его детстве. И тут, они почти такие же.

А когда ему исполнилось девять, ему с другими соседскими ребятами, разрешали летом спать во дворе.

В десять лет Александр пошёл в магазин «Наглядные пособия» и на сэкономленные от завтраков деньги, купил себе звёздный атлас. Атлас представлял картонный квадрат 60 на 60 сантиметров, а внутри был вращающийся картонный круг.

Какое это было замечательное ощущение распознавать увиденные ночью созвездия. Сейчас в его сотовом такая карта неба, которая и приснится тому пацану не могла. Но ощущений таких она не вызывала.

Потом он вспомнил кружёк красных следопытов, и как раскопал историю о трёстах власовцах, поднявших восстание против фашистов в Днепропетровске 1943. А потом из его доклада, руководитель кружка вычеркнул эту историю.

Историю он любил. Но это, как и астрономия было его хобби. Работал он… Кем только он не работал? Но вышел на пенсию с должности инженера электронщика.

Теперь у него есть время опять посмотреть на звёзды. Это было здорово. Тем более что такого события как сегодня в астрономической памяти не содержалось. Тем временем, телефон прожужжал три часа. Он положил его в карман рубахи, взял фотоаппарат. И приготовился снимать. Метеорит должен был вот-вот появиться.

Павел Михайлович Фитин

15.04.1941 – Вторник.

Что произошло, Александр не понял. Он поднял фотоаппарат, закрепил локоть на выступе и приготовился фотографировать. И возможно даже сделал фото.

Потом он или потерял сознание или даже не терял его. Но очнулся он, лежащим на тротуаре чужого города, в метре от дороги.

Звёзды были ещё видны, но уже светало.

Александр встал, сложил спальник и фотоаппарат в рюкзак.

Было прохладно. Несмотря на то, что он был тепло одет, его пробирал холод.

Где он? Как это произошло? Что произошло?

Он решил, что вместо того, чтобы задавать вопросы, нужно осмотреться.

Названия улицы вблизи видно не было. Но на противоположной стороне был какой-то щит. Возможно там карта. Он уже видел такое в Париже, но этот город на Париж не походил.

Машин на дороге не было вообще, и он перешёл на другую сторону, где был это щит. Но на щите была не карта, а развёрнутые газетные полосы. Газета называлась «Правда» за понедельник 14 апреля 1941 года. Цена 15 копеек.

На первой полосе был напечатан ПАКТ О НЕЙТРАЛИТЕТЕ МЕЖДУ СССР И ЯПОНИЕЙ.

Александр смотрел на эту статью и в голову приходили самые разные мысли. То, что он в России, он уже понял. Но кто выставил бы раритет просто на доску, приколов его кнопками?

Он потрогал газету рукой. Она ощущалась, как только напечатанная.

Так. Это СССР. 1941 год. Сейчас рассветёт и его арестуют как иностранного шпиона. Ну а дальше понятно. Что делать. Он огляделся и прочёл на одном из домов название улицы: «Дзержинского». Дзержинского, возможно Москва. Насколько он помнил это Лубянка. На Лубянке КГБ – НКВД.

Так. Если НКВД не избежать, нужно идти туда самому.

Солнце всходило за спиной. Значит, идти на юг.

И Александр пошёл на Юг.

По пути ему начали встречаться прохожие. Он решил не донимать их вопросами, поскольку если он действительно в Москве, то до здания ФСБ, которое сейчас НКВД, максимум десять минут не быстрого ходу.

Возле парадного входа в здание Лубянки, стояло два милиционера. На них были шинели. Александр не делая паузы, направился туда.

– Документы. – сказал один милиционер, видимо старший, подозрительно осматривая одежду Александра.

– Я к Павлу Михайловичу Фитину. Мои документы вам не нужны. – Сказал Александр строго.

Видимо странная одежда и наглость посетителя, внушили милиционеру, что перед ним не уголовник.

– Пройдёмте. – сказал милиционер, и они вошли в здание.

– Лицом к стене – скомандовал милиционер, когда они вошли в коридор.

Милиционер видимо надавил на какую-то кнопку, потому что через несколько секунд к ним вышел одетый в зелёный френч военный.

– Кто Вы и что вы хотите? – спросил он Александра.

– Товарищ капитан, мне нужно встретиться с начальником 1-го Управления НКГБ СССР Павлом Михайловичем Фитиным.

– Какова цель?

– Служебная. Чтобы Павел Михайлович понял, кто я мне нужно написать ему записку.

– Пройдёмте.

Они вошли в кабинет, который был перед следующим постом милиции.

В кабинете был стол и несколько стульев.

– Садитесь.

Александр сел.

– Мне нужна бумага, карандаш и клей.

– А клей зачем?

– Извините товарищ лейтенант, но то, что я напишу, предназначается исключительно Павлу Михайловичу.

Лейтенант поставил перед Александром баночку с коричневым клеем, положил карандаш и лист бумаги.

Александр перегнул половину листа так, чтобы лейтенант не мог видеть того что он пишет и написал:

« Старик! Нужна встреча. Вместо пароля Рамзай – Рихард, Корсиканец – Вилли».

Потом сложил лист, скрутил его в трубочку, заклеил и передал лейтенанту.

Лейтенант улыбнулся.

– Товарищ Фитин ещё не пришёл. Где хотите его подождать. Мне нужно будет осмотреть ваши вещи.

– Вещи осмотру не подлежат. Но я их оставлю. А товарища Фитина я могу подождать где угодно. Хоть в камере, но в одиночке и без клопов.

Лейтенант улыбнулся.

– Пройдёмте.

Они прошли в самый конец коридора, откуда лестница вела в низ. Там был кабинет, в который они вошли. Александру выдали чёрный холщовый мешок.

– Сложите вещи сюда.

Александр сложил в мешок все вещи. Проверил, ничего ли не осталось в карманах.

Сержант, выдавший ему мешок, завязал его тесьмой и на её конец поставил сургучную печать.

– Пройдёмте. – сказал лейтенант.

Вниз они спускаться не стали. А пройдя несколько дверей по коридору, вошли в пустой кабинет.

В кабинете был стол, три стула и решётки на окнах.

Через минуту в кабинет явился милиционер.

– Товарищ подождёт здесь. Не отлучаться. – сказал лейтенант милиционеру и вышел.

Александр сел за стол, а милиционер остался стоять. Тут было тепло, и Александр снял и ветровку и свитер. Если бы он знал, что его не отправят в камеру, он бы сложил это всё в мешок с вещами. Ну да ладно.

Сидеть было удобно, но адреналин в крови задремать не давал.

Александр раз за разом прокручивал в голове произошедшее, но понять ничего не мог. Единственное, что он понимал, что это не сон. Сны такими подробными не бывают.

Вопрос что ему теперь делать, он уже решил. Война через два месяца и неделю, а он знает достаточно, чтобы несколько изменить её начало. Но что произойдёт с историей? Он её изменит и не родиться. Может он тогда исчезнет. Одно было хорошо. У него любителя фантастики такой поворот событий не вызвал ступора. Но и никакой конкретной программы пока не было. «Хорошо, что я люблю историю и у меня хорошая память. Буду играть с листа» – решил Александр.

Через два часа в кабинет вошёл капитан и сказал:

– Пройдёмте.

Они, вместе с милиционером, поднялись на второй этаж.

– Разрешите войти, товарищ полковник – спросил капитан, открыв дверь в один из кабинетов.

– Входите. – сказал полковник.

Капитан и милиционер остались снаружи.

Полковник, мужчина лет сорока пяти – пятидесяти, показал Александру на стул стоящий перед его столом. Кабинет был довольно большой. Сбоку за другим столом сидело два молодых человека, развернувшихся к нему и полковнику в пол оборота и что-то писали.

Александр сел. Нет. Он помнил эту фотографию и не мог ошибиться.

– Так что Вы хотели сообщить товарищу Фитину? – спросил полковник. – Как вас зовут.

– Зовут меня Александр Лукьянов. Но моё имя вам ничего не скажет. Однако…

Александр повернулся к молодым офицерам.

– Павел Михайлович! Я могу назвать фамилии Рихарда и Вилли, но хотел бы это сделать тет-а-тет.

Фитин обернулся и с любопытством посмотрел на Александра.

– Если вы меня опасаетесь, – добавил Александр – меня можно связать.

Фитин улыбнулся.

– Я вас не опасаюсь. – Он кивнул второму офицеру и тот вышел. – Теперь можете говорить фамилии.

– Зорге и Леман. Я могу назвать имена агентов в Британии и США. Собственно сообщить мне Вам нового нечего. Называя эти имена, я надеюсь на вашу помощь. Мне нужна встреча с товарищем Сталиным. Я надеюсь, что у меня найдется, чем убедить товарища Сталина, в том, что 22 июня этого года, в 4 часа утра, Германия без объявления войны вторгнется в пределы СССР.

План вторжения называется Барбаросса. Гитлер подписал его ещё в прошлом году. Я собираюсь сообщить его подробности.

– Так кто вы?

– Боюсь, что чем честнее я отвечу на этот вопрос вам, тем больше сомнений в моём душевном здоровье у вас может возникнуть.

– И всё же.

– Я гражданин Израиля.

– Израиль это имя, а не страна.

Александр достал лежащую в его нагрудном кармане пластиковую карточку.

– На данный момент вы правы. Но это моё удостоверение личности. – Александр передал карточку Фитину. – Я гражданин государства Израиль. То, что это я, вы можете увидеть по фото. Надписи сделаны на иврите. Я предлагаю вам самому взять словарь и перевести их. Не нужно никого посвящать в данный факт.

– И Вы, иностранный гражданин пришли в КГД предложить свои услуги?

– В данном случае, можете считать меня полномочным представителем государства Израиль. А во-вторых, в предстоящей войне я хочу, чтобы СССР обошлась минимальными жертвами. Я родом из Днепропетровска.

– Белый эмигрант?

– Нет. Вовсе нет. Но об этом потом. Вы ещё не сомневаетесь в моём душевном здоровье?

– Пока нет. Но организовать Вам встречу с товарищем Сталиным я не могу. У меня нет на это полномочий.

– А можете ли Вы организовать мне встречу с товарищем Берия? Сообщив ему всё что найдёте нужным, из того что я вам сказал.

– То, что Вы сказали, выглядит странно. Но мы тут привыкли к неожиданным новостям. Встречу с товарищем Берия я вам попытаюсь организовать. Василий Макарович – Фитин обратился к полковнику. – Организуйте товарищу Лукьянову чай. Ну и к чаю.

Фитин поднялся и вышел из кабинета.

Лаврентий Павлович Берия

Встречу с Берией, которая должна была происходить в Кремле, назначили на 19 часов 32 минуты.

Фитин должен был присутствовать.

Александр попросил Фитина, вместе с ним вскрыть его вещи, чтобы некоторые из вещей он мог продемонстрировать Лаврентий Павловичу.

Нужно было объяснить, что его цифровой фотоаппарат и сотовый, не оружие. Объяснить без того, чтобы охрана их вскрыла.

Фитин оказался на редкость покладистым и любопытным человеком. Когда Александр сфотографировал окно его кабинета и показал ему фото, раздвигая его и показывая детали не видные глазу с того расстояния с которого фото делалось, Фитин был в восторге. А когда тоже проделал смартфон, и они начали смотреть «17 мгновений весны», он попросил дать ему досмотреть фильм.

Александр достал свою еду и предложил Фитину один из бутербродов.

Но Фитина поразило наличие маленьких желтых помидоров и чернильные цифры на яйцах. Помидоры в СССР уже тоже были, хоть и апрель. И можно было их заказать и на Лубянке. Но это были совсем другие помидоры.

Александр отдал жёлтые помидоры Фитину, и им через несколько минут принесли замечательно пахнущие красные помидоры.

Александр объяснил чернильные цифры на яйцах. В СССР яйца ещё не маркировали.

Фитин заказал в кабинет обед, состоящий из супа, гречневой каши, котлет, капустного салата с луком и компота. Но если Фитина удивили жёлтые помидоры, то Александр с удовольствием ел серый московских хлеб. Хлеб пах хлебом.

Они поели.

Потом Александр найдя в кабинете розетку 220 вольт, включил заряжаться сотовый и предоставил Фитину смотреть «17 мгновений весны», а сам улёгся на стоящем у стены коричневом кожаном диване, и задремал.

Фитин разбудил его в 18.00. Они выпили по стакану сладкого чая и поехали в Кремль.

В 19.00 они уже сидели в кабинете Берии. А в 19.18 секретарь Берии пригласила их в кабинет.

Берия стоял у окна и смотрел на площадь.

– Садитесь. – Сказал он почти без акцента, который Александр готовился услышать.

– Докладывайте. – Сказал Берия.

Фитин коротко изложил, что Александр Лукьянов из ещё не существующего государства явился в НКВД, добился встречи с ним, Фитиным, продемонстрировал свои знания довольно секретной информации, а также удивительные аппараты, существование и устройство которых ему Фитину не известно. На одном из устройств записан цветной художественный фильм о разведке во время войны СССР и Германии.

Берия обернулся и рассмотрел Александра.

– Что Вы хотели мне сказать?

– Во-первых, Лаврентий Павлович, разрешите сделать вам несколько подарков. Первое: зная о вашей трудовой биографии, о том, что вы работали на нефтедобыче в Баку и даже хотели сталь нефтяником, я хочу вам указать на место, которое по своим запасам нефти не уступает Баку. Это в двадцати километрах на северо-запад от Бугульмы. Хочу также указать на месторождение урана, который товарищу Курчатову, которого вы сейчас курируете, скоро понадобиться.

При упоминании Курчатова лицо Берии напряглось, а Александр продолжал.

– Это на реке Шилка забайкальский край 60 километров от Сретенска. Кроме того, я сейчас набросаю эскиз ядерной бомбы. Но зная ваши способности в черчении, прошу не судить меня строго. Я черчу как курица лапой.

– Похоже, вы хорошо знаете мою биографию?

– Намного лучше, чем Вы можете предположить. И Вашу и Павла Михайловича Фитина. Именно поэтому я хотел встретиться именно с ним и с Вами. И у меня и у вас одна цель – благо СССР.

– Хорошо. Об этом после. Чертите свой эскиз.

Александр как можно ровнее постарался нарисовать внутреннее устройство бомбы малыш.

– Вот это ствол внутри бомбы – Пояснял он. Здесь в стволе заряд из карбидного пороха. Это кольца заряда уран 235. Внутренний диаметр 10 сантиметров. Вот кольца мишени, тоже из урана 235, с внешним диаметром 10 сантиметров. По краям, заряда и мишени и вокруг ствола, должна быть прокладка пластика с содержанием Бора, чтобы предотвратить попадание на уран внешних нейтронов. Позднее я могу уточнить детали с Курчатовым, если его заинтересует этот эскиз. А теперь просьба. Я хочу встретиться с товарищем Сталиным.

– У вас есть подарки и для него?

– Я хочу убедить его, что Германия начнёт войну с СССР 22 июня этого года. При этом убедить его не предпринимать никаких действий, которые послужили бы причиной того что эта война начнётся 15 мая. Но предпринимать действия, которые позволят СССР победить в этой войне с минимально возможными потерями.

– И Вы уверены, что вам это удастся?

– Уверенности нет, но есть серьёзные основания полагать, что мне удастся убедить Иосифа Виссарионовича в серьёзности моих оснований. Тем более что основания для моих утверждений не донесения внешней разведки.

Кстати, насколько мне известно, в начале мая, в Москву, инкогнито, с какой-то германской делегацией, прибудет Шеленберг, с целью оценить коммуникации для переброски войск. А сейчас я хочу продемонстрировать вам устройства, о которых упоминал Павел Михайлович.

– Я подумаю. Показывайте устройства.

Что чувствовал Берия, когда Александр показал ему фотоаппарат и смартфон с девятым андроидом, было неясно, но такого восторга, как Фитин он внешне не проявлял. А через двадцать минут спросил:

– Где вы в Москве остановились?

– Лаврентий Павлович, неужели после всего, что я рассказал, вы отпустите меня на свободу?

– А вы что сбежите?

– Нет, конечно. Но на свободу я не рассчитывал и нигде не остановился.

– Ну, охрану мы бы Вам дали, но можете переночевать в Кремле, а завтра мы подумаем. Павел Михайлович, вы можете быть свободны. Я займусь нашим гостем.

Когда Фитин ушёл, Берия вызвал кнопкой офицера и распорядился прислать ему посыльного. Посыльному он вручил карту, на которой Александр отметил нефтяное месторождение под Бугульмой, и сказал:

– Завтра, с утра, начать бурение и по результатам немедленно доложить мне.

Когда посыльный ушёл, берия сказал Александру:

– Если там есть нефть, пойдём к товарищу Сталину. А пока расскажите мне мою биографию.

Александр начал рассказывать биографию Берия, особо подчеркнув, что он был разведчиком в стане мусаватистов, по заданию партийной организации и закончив тем, что 30 июня 1941 года он будет назначен членом Государственного комитета обороны.

– Вы и будущее знаете?

– Лаврентий Павлович! Будет ещё очень много интересного и очень полезного для вас после встречи с товарищем Сталиным. Но пока у меня к вам ещё одно предложение. Просто немедленно, отдайте приказ перевести всех младших офицеров, находящихся в местах заключения на более сносные условия. Они, в недалёком будущем, понадобятся. И ещё, Если вы можете организовать несколько машинисток, которые будут перепечатывать с этого телефона книги, то лучше бы это сделать, как можно быстрее. Но это, и устройство и содержание книг должно оставаться совершенно секретным.

Берия улыбнулся.

– Что-нибудь ещё.

– Сергей Павлович Королёв делает ракеты. Ему нужно предоставить режим наибольшего благоприятствования. Дело в том, что бомбу, которую сделает Курчатов, лучше всего доставлять на ракете. Он сейчас, наверное, в шарашке с Петляковым и Туполевым.

– Давайте отложим все эти дела до завтра, а сейчас поужинаем.

Берия поручил Александра какому-то майору, тот повёл его в столовую. Майор был молод. Ему было тридцать лет максимум.

Столовая Кремля была обычной. Из яств там была только красная рыба. Александр этим воспользовался. Потом майор повёл Александра в другой корпус, в котором было что-то типа гостиницы, и поселил его в двухкомнатном номере. Оставив у двери охрану из двух милиционеров.

16.04.1941 – Среда.

Утром майор поднял его в 8.00, и они пошли в комнату, где сидело три женщины и мужчина в форме без знаков различия и стояло две печатных машинки.

– Покажите им, как читать книги, которые на устройстве и побудьте с ними, пока не убедитесь что всё в порядке. Через час я зайду, и мы пойдём завтракать.

Александр нашёл две книги по технологии. «Технологию изготовления полупроводниковых приборов» Титова и «Регулировщик радиоаппаратуры» Городилина.

Показал, как искать другие книги, когда эти будут перепечатаны.

Эти книги в его библиотеке оказались достаточно случайно. Сам он работал до пенсии на разработке печатных плат, ну и кода-то поинтересовался их компонентами. Он вспомнил. Это было, когда Алфёров получил нобелевку. У него тут было с десяток книг Жореса Ивановича. Ну, это после. Пусть печатают.

Мужчина и женщина оказались чтецами, а две другие женщины машинистками. Машинистки успевали за чтецом с некоторым запасом времени.

За полчаса работы, чтец менялся дважды, а машинистки продолжали печатать.

В девять пришёл майор, и они пошли в столовую, которая тоже была в этом здании. Тут столовая была с самообслуживанием. То есть, берёшь поднос и ставишь на него то, что собираешься съесть. Была жареная картошка и пюре, котлеты, шницеля и салаты из квашеной капусты, консервированных помидоров, огурцов, свеклы и морковки. Чай, компот, кефир и молоко. А ещё были яйца и сметана в граненых стаканах. Хлеб, белый, серый и чёрный, соль, хрен и горчица стояли на невысоких деревянных столах.

Жареная картошка со шницелем и квашеная капуста, были изумительно вкусными.

Потом майор отвёл Александра в его комнату и оставил там, под охраной двух милиционеров. Тихо работало радио.

Александр улёгся и задремал.

В три час дня пришёл майор.

– Сейчас обед. А потом, если хотите, в 16.00 у нас по средам художественный фильм, для свободной смены. Сегодня новый фильм «Богдан Хмельницкий». Я могу попросить, чтобы нам оставили два места.

Александр задумался. С одной стороны, хоть он этот фильм и не видел, смотреть такую древность ему не особенно хотелось. С другой стороны заняться ему было совершенно нечем, а он уже хорошо выспался.