Последнее дело Лаврентия Берии

Но Капица не все знал. У Лаврентия Павловича в кармане лежал чертеж бомбы – точный чертеж, где были указаны все размеры и материалы. С этими данными, полученными еще до испытания американской бомбы, по-настоящему ознакомили только Курчатова. Источник информации был столь законспирирован, что любая утечка считалась недопустимой. Так что Берия знал о бомбе в 1945 году больше Капицы. Партитура у него на самом деле была, но он не мог ее прочесть. И не мог сказать Капице: «У меня в кармане чертеж. И не уводите нас в сторону!»

К этому всему добавлялись еще и временные проблемы с получением жидкого кислорода. Дело в том, что Капица изобрел необыкновенно эффективный метод сжижения кислорода, но с воплощением научных идей в стране всегда было сложно. Этим воспользовались недруги, обвинившие его во вредительстве. Над Капицей нависли серьезные угрозы. И он пошел ва-банк – написал жалобу на Берию. Капица сказал Берии: «Я не читал ваших работ, а вы – моих, но по разным причинам». 30 апреля 1946 года Капица был удостоен звания Героя Соцтруда. Сталин сказал Берии: «Делай с ним, что хочешь, но жизнь сохрани». А уже 17 августа 1946 года Капицу освободили от обязанностей директора Института физических проблем и начальника Главкислорода. Капицу убрали не только из Спецкомитета, но и уволили с поста директора. Его сместили со всех постов, забрали институт и отправили в подмосковную ссылку – как бы под домашний арест. Директором планировали назначить А.П. Александрова.

Не желая быть «штрейкбрехером», Александров попытался избавиться от нежелательного назначения на место П.Л. Капицы. Дело было так: по дороге к Берии, куда его вызвали для получения приказа о назначении директором ИФП, А.П. Александров купил водки, побрызгал себя этим «одеколоном» и хлебнул для храбрости… В кабинете он попытался убедить Берию, что его кандидатура неудачная, т. к. он пьет и не может за себя ручаться. На это Л.П. Берия ему сказал, что ИМ все известно, вплоть до его находчивости, как он полил себя водкой и полоскал ею рот… а потом вручил Александрову приказ за подписью Сталина. Институт стал работать на бомбу. Александров переехал из Ленинграда и вселился в коттедж Капицы. Анатолий Петрович был очень доброжелательный человек и сохранил атмосферу, созданную в институте Капицей. После смещения Капицы в институте воцарился генерал-лейтенант Бабкин. Официально он назывался уполномоченным Совета Министров, фактически был наместником Берии. Бабкин не отсиживался в своем кабинете, посещал все собрания, даже встал на партийный учет в институте. В конце декабря 1949 года Капица уклонился от участия в торжественных заседаниях, посвященных 70-летию Сталина, что было воспринято властями как шаг демонстративный. Его выгнали и из МГУ.

Научным руководителем был академик Харитон. Маленького роста, невзрачный, очень худой, внешне Харитон резко контрастировал с делом, за которым стояла огромная разрушительная сила. Из-за непритязательной внешности с ним сплошь и рядом случались забавные истории, когда секретари райкомов и провинциальные вельможи не признавали в нем главного конструктора атомной бомбы. У Харитона даже был свой личный вагон, переделанный из царского. Его просто прицепляли к поезду, и Харитон ехал на нем в Москву. Среди ученых популярным был такой девиз: «Перехаритоним Оппенгеймера!»

Кто мог проговориться о бомбе? Может, тот студент? Как его? Лаврентьев? (Неужели память стала сдавать?) Вряд ли. Он не знал о последних разработках. Может, Сахаров? Нет, тот слишком погружен в свои идеи и чужих не любит. Ему не нужны материальные блага. Он живет ради идеи. Да и на Западе такие условия, как в СССР, никто не создаст. Там все по плану, даром что неплановая экономика, а ведь как рассказывают знающие люди (он в свое время долго проговорил с Зубром, то бишь с генетиком Тимофеевым-Ресовским, который длительное время работал в Германии, да и Капица ему много чего об Англии рассказал, пока они не поссорились), любое заседание в коммерческой фирме или в госструктуре, нацеленной на создание коммерческого продукта, – сразу план, затем отчет – выполнил ли ты предыдущий план и т. д. Да и засекречены они очень. Сам умница Мешик этим занимается. Поэтому в соблюдении секретности можно быть уверенным на сто процентов.

1 марта, 17 часов 4 минуты. Самолет в Казань

Берию беспокоили странные последние события: Корея, ГДР, антисемитизм, поведение Сталина. Корея и ГДР все больше оттягивали денег из атомного проекта. Истерия антисемитизма также мешала работе атомного проекта. Во всех событиях главную, какую-то странно деструктивную роль играл Булганин. Далее мысль Берии перескочила на антисемитизм, который вдруг широко расцвел в СССР в начале 1953 года и где тоже свою роль сыграл Булганин. Кампания против ротозеев, евреев и врачей только на первый взгляд казалась безобидной. Можно по-разному относиться к евреям, но одного у них не отнимешь. Как правило, их профессионализм на высоте. «Я много раз в жизни имел дело с евреями, – перебирал слова в потоке своих мыслей Берия, – и всегда их профессиональная подготовка не вызывала у меня никаких нареканий. Антисемитизм уже навредил делу создания атомного оружия».

По непонятным причинам из НИИ, связанных с работой над бомбой, стали увольнять евреев. Все это может затронуть и других евреев, работающих в атомном проекте. Антисемитизм представлял главную опасность для науки и мог помешать созданию литиевой бомбы. Хотя Берия и отбил первый натиск философов, подзуживаемых Булганиным, антисемитизм мог коснуться ученых-атомщиков, большинство из которых были евреями. Эти новые идиоты из МГБ, взятые из партноменклатуры, могли таких дел натворить.

Берия попытался восстановить в памяти все эти странные события декабря прошедшего и начала нынешнего года. Странным все это было и потому, что Сталин не был антисемитом. Берия вспомнил ответ Сталина на запрос Еврейского телеграфного агентства, в котором Хозяин заявил: «Национальный и расовый шовинизм есть пережиток человеконенавистнических нравов, свойственных периоду каннибализма. Антисемитизм, как крайняя форма расового шовинизма, является наиболее опасным пережитком каннибализма… Поэтому коммунисты, как последовательные интернационалисты, не могут не быть непримиримыми и заклятыми врагами антисемитизма. В СССР строжайше преследуется законом антисемитизм, как явление, глубоко враждебное советскому строю». «Кто надоумил его начать кампанию антисемитизма? – спросил себя Берия и не нашел ответа. – А ведь для евреев Сталин сделал очень и очень много». Именно при Сталине в 1921–1930 годах была предоставлена возможность евреям переселиться в Москву и другие крупные города СССР, то есть на деле ликвидирована черта оседлости. Так, если в 1912 году в Москве проживали 6,4 тысячи евреев, то в 1933-м – 241,7 тысячи. Население Москвы выросло за эти годы с 1 миллиона 618 тысяч до 3 миллионов 663 тысяч. Это значит, что еврейское население Москвы росло в 17 раз быстрее, чем население других наций, народов и народностей. С другой стороны, вспомнил Берия, после революции сформировалось такое положение, когда в отдельных наркоматах до 99 % ответственных сотрудников были евреи. Сталин с помощью Берии вернул русских в органы госбезопасности, в 1940 году в них количество евреев уменьшилось с 70 до 5 %, значительно преобладать стали русские. Русских стали активно выдвигать в начальники.

Антисемитизм был очень странен, чувствовалось наносное влияние, так как Сталин, наоборот, очень благоволил к евреям. Он поддерживал евреев, и, когда Жданов с Маленковым раскопали информацию, что практически весь штат НИИ питания состоит в Москве из одних евреев, за исключением, конечно, технического персонала, Сталин это спустил на тормозах – когда Жданов доложил о евреях в Институте питания, то Сталин даже бровью не повел. При Сталине Сталинскими премиями награждали массу евреев, невзирая на национальность. Именно Сталин спас евреев от Гитлера, сначала разрешив им пройти через границу после атаки Гитлера на Польшу, а потом разгромив нацизм. Именно Сталин дал добро на образование Израиля. Берия вспомнил, как, используя опыт убеждения Молотова, Сталин продавил через Совет Безопасности решение о создании Израиля и как потом Молотов в своей речи убеждал членов ООН голосовать за создание государства Израиль. Без голоса СССР Израиль никогда бы не был легализован. Это позволило евреям впервые за тысячи лет создать собственное государство. Именно Сталин потом помогал спасать Израиль, так как шесть арабских стран одновременно напали на Израиль. Из Чехословакии в Израиль были отправлены тысячи немецких винтовок, патронов, снарядов, пушек и даже четыре новых немецких истребителя. После войны они остались неиспользованными в Чехословакии. Часть оружия шла через Венгрию. Так Израиль получил кучу халявной немецкой техники, которую СССР милостиво подбрасывал иудеям через типа нейтральные Венгрию и Чехословакию. Злая ирония истории: евреи, многие из которых потеряли родных и близких в результате холокоста, стали воевать на немецких мессершмиттах и Пз4. Свое вооружение Сталин не имел права посылать, так как боялся вызвать гнев постоянных членов Совета Безопасности. Самая ценная помощь была оказана человеческим ресурсом: Сталин не препятствовал эмиграции в Израиль военных специалистов еврейского происхождения, многие из которых успели понюхать пороха в составе армии СССР и союзных ей формирований. Именно Сталин разрешил выехать части советских евреев в Израиль, чего никогда никому не разрешал, так как действовал закон о невозвращенцах. Бесценный боевой опыт этих кадров в немалой степени помог израильтянам выковать свою армию практически с нуля. СССР также оказывал Израилю мощную идеологическую поддержку, выставляя молодую страну как будущий оплот социализма в регионе, подвергшемся агрессии лакеев капитала. Во многом благодаря такому отношению со стороны державы – лидера социалистической системы Израиль сумел отбиться и состоялся как независимое государство.

Берия отчетливо помнил – началось же все с того, что летом 1952 года после трех лет без движения вдруг были осуждены обвиняемые по делу ЕАК. Май 1952 года – начало суда над ЕАК. После этого позиции еврея Кагановича ослабли. 20 ноября 1952 года в Праге открылся процесс против генерального секретаря компартии Чехословакии, еврея по национальности, Сланского (Зальцмана) и его «соратников», а 3 декабря его повесили. Во время процесса Сланского обвиняли в том, что он «предпринимал активные шаги к сокращению жизни президента республики Клемента Готвальда и подобрал в этих целях врачей из враждебной среды». 1 декабря на собрании членов Бюро Президиума ЦК Сталин заявил, что «среди врачей много евреев-националистов, а любой еврей-националист – это агент американской разведки». Евреи-националисты считают, что их нацию спасли США… Они могут стать «убийцами в белых халатах». Такие слова были очень не характерны для вождя. «Кто-то явно подзуживал Хозяина», – решил Берия.

К концу года первый заместитель министра госбезопасности генерал-полковник С.А. Гоглидзе доложил Сталину: «Собранными документальными доказательствами и признаниями арестованных установлено, что в ЛСУК (Лечебно-санитарное управление Кремля) действовала террористическая группа врачей – Егоров, Виноградов, Василенко, Майоров, Федоров, Ланг и еврейские националисты – Этингер, Коган, Карпай, стремившиеся при лечении сократить жизни руководителей партии и правительства». Однако на самом деле арестованные врачи молчали – да и не могли они сознаться в том, чего не существовало в принципе. Тогда их стали привозить в специальную пыточную камеру Лефортовской тюрьмы, где избивали резиновыми палками. Чтобы не тратить время на транспортировку узников в Лефортово, в декабре 1952 года начальник внутренней тюрьмы на Лубянке А.Н. Миронов оборудовал пыточную в своем кабинете.

9 января 1953 года в Кремле состоялось расширенное заседание Бюро Президиума ЦК КПСС, где И.В. Сталин отсутствовал по причине болезни. Обсуждался доклад министра госбезопасности Игнатьева по «делу врачей». Помимо Берии, Булганина, Ворошилова, Кагановича, Маленкова, Первухина, Сабурова и Хрущева на этом заседании присутствовали секретари ЦК Аристов, Брежнев, Игнатов, Михайлов, Пегов, Пономаренко и, кажется, М.А. Суслов. На это совещание кроме членов Бюро были приглашены председатель Комитета партийного контроля Шкирятов и главный редактор «Правды» Шепилов. Сам Игнатьев на заседании не присутствовал, он все еще был в больнице, выздоравливая после инфаркта.

Лаврентий Павлович порылся в памяти и попытался вспомнить, как проходило заседание Президиума 9 января, когда Сталин не явился в Кремль, передав, что нездоров. И не приехал вождь неспроста. Решался вопрос о евреях. Наиболее критично по отношению к евреям вел себя Булганин, который в отсутствие Сталина исходил антисемитской истерией. Булганин почти кричал, брызгая слюной, нападая на тех членов Бюро, которые были против постановления, осуждающего врачей. Булганин настаивал на высылке. Он кричал: «Эти жиды нас сгубят», а Берия отвечал: «Ты сразу всю науку разгонишь, а кто будет делать бомбу?» «Ты мне атомный проект со своим антисемитизмом запорешь, – успокоившись, зло произнес Берия. – Ну подумаешь евреи. Может, лучше не национальностями человека интересоваться, а о деле подумать? Евреи умны не из-за генетики, а из-за трепетного воспитания их родителями. Нужно только завидовать белой завистью тому, как евреи воспитывают своих детей и везде их продвигают», – осадил Берия Булганина.

– Какая бомба, если они… э, так сказать, наших товарищей убивают, – отвечал Булганин. – Если врачи-вредители и засевшие везде сионисты убивают и убивали наших товарисчей? – Булганин пытался подражать в своем произношении вождю. – Этих жидов, – вдруг перешел на крик Булганин, – надыть… э, так сказать, выслать в Сибирь. – Он никогда не отличался литературностью своего разговорного языка и постоянно вставлял слова-паразиты. Иногда было очень трудно понять, делает ли он это нарочно, чтобы стать похожим на пролетария, или это у него от воспитания. Внешне Булганин выглядел очень интеллигентно, но, видимо, это была псевдоинтеллигентность. Нередко он даже употреблял матерные слова. Хотя нельзя было исключить, что Булганин пытался скрыть свою интеллигентность, специально используя слова-паразиты и матерные слова.

– У нас сами органы госбезопасности переродились… – начал было Берия.

– Как ты можешь такое говорить? – вскипел Булганин. – Министерство госбезопасности – это ум, честь и совесть нашей страны.

– Ну и что? – жестко ответил Берия Булганину. – Читал я доклад Жданова, где он сообщал, что в Институте питания научными сотрудниками работают одни евреи. Ну что евреи? Любая еврейская семья нацелена на образование своих детей. Нам бы поучиться у них воспитывать детей, а не водку жрать. Ты знаешь, что на Украине деятельность Никиты привела к резкому сокращению числа евреев в вузах. В 1948 году от одной трети до половины студентов Одесского института были евреями. В 1952 году евреи составили лишь 4 % от вновь поступивших. Хватит с меня того, что из-за антисемитизма атомный проект потерял двух видных ученых (тогда в декабре 1950 года, во время кампании по «борьбе с космополитизмом», академик Иоффе был снят с поста директора и выведен из состава Ученого совета института. Берии пришлось приложить немало сил, чтобы вернуть Иоффе. В 1952 году Иоффе возглавил лабораторию полупроводников АН СССР и стал активно консультировать атомный проект).

Кроме того, Берия хорошо помнил и историю с академиком Таммом. В 1946 году академик Тамм был привлечен к проекту создания первой советской атомной бомбы, участвовал в теоретических исследованиях ударной волны большой интенсивности. Но в 1949 году, по рекомендации Булганина, Тамма убрали из проекта и вернули в МГУ. С большим трудом Берия добился, чтобы Тамма вернули в атомный проект. В 1950 году Тамм был переведен в КБ-11 в Арзамас-16 (Саров), где, по настоянию Берии, начал активно изучать возможность использования лития-6 для термоядерной реакции. В мае 1952 года он стал начальником сектора. Именно группа Тамма, в которой работали молодые физики – еврей В.Л. Гинзбург и русский А.Д. Сахаров, разработала принципы, позволившие создать первую термоядерную бомбу.

– Николаша, – Берия специально назвал Булганина таким именем, зная, что тот не переносит этой кликухи, – твой антисемитизм меня уже вот как достал, – Берия резко провел ладонью правой руки по горлу. – Без ученых-евреев бомбу не создашь. Хорошо это или плохо, неважно, но это исторический факт. Мы уже чуть не потеряли академика Иоффе из-за всех этих разных научных сессий.

Тогда Берия проголосовал против публикации той злосчастной статьи. Несмотря на все это, на заседании было решено одобрить сообщение об этом «деле» в прессе.

13 января 1953 года в рубрике «Хроника» ТАСС было опубликовано сообщение «Арест группы врачей-вредителей», которое начиналось словами: «Некоторое время тому назад органами государственной безопасности была раскрыта террористическая группа врачей, ставивших своей целью путем вредительского лечения сократить жизнь активным деятелям Советского Союза». Далее, как запомнил Берия, перечислялись участники группы. Вслед за этим давалась ссылка на некие данные расследования, которые будто бы доказывали, что, используя свое положение врачей, неправильным лечением эти врачи губили вождей.

Тогда Лаврентию показалось странным, что врачи, давшие клятву Гиппократа, могли совершить такое. Среди тех, кого пытались залечить подлые врачи-убийцы, назывались имена маршалов Василевского, Говорова, Конева, генерала армии Штеменко, снятого в 1951 году с поста начальника Генерального штаба, адмирала Левченко Г.И. и других. Сообщалось, что врачи эти состояли в наемных агентах у иностранной разведки и связаны с еврейской организацией «Джойнт». Другие участники террористической группы (Коган М.Б., Егоров П.И.) оказались давнишними агентами английской разведки. Заканчивалось сообщение словами: «Следствие будет закончено в ближайшее время». «Если следствие не закончено и не было суда, то незачем было и огород городить», – очевидная мысль пришла в голову Берии. Всего в сообщении ТАСС упомянуто девять фамилий, из них шесть евреев. Больше всего Берию удивило то, что среди арестованных оказались лечащие врачи Сталина – академики Виноградов и Преображенский. Упомянутые в сообщении ТАСС врачи были арестованы в период с июля 1951 по ноябрь 1952 года. Он знал, что на самом деле арестованных было гораздо больше. «А чего же тогда они так долго ждали и не умертвили Хозяина за то время, в течение которого они имели доступ к телу вождя?» – и снова мысль эта показалась Берии очевидной и таким образом подчеркивала идиотизм сообщения.

Когда 13 января вышла передовица «Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей», Лаврентий заметил, что сталинская правка статьи сместила ее акценты с антисемитизма на ротозейство. Вдобавок Сталин решил сделать героем бдительную Тимашук, как пример «неротозейства». После этого во всех учреждениях, в том числе и в медицинских, прошли «стихийные» и организованные митинги с требованиями самой суровой казни для преступников. Среди участников митингов находились даже те, кто предлагал себя… в палачи!!! Такие предложения были и от представителей медицинской профессии. Кроме того, после 13 января 1953-го началась новая волна арестов.

Сначала мысли Сталина о ротозеях не поняли, и с 13 января по 18 февраля в центральной прессе было напечатано 11 материалов, в которых тема арестованных врачей-евреев прямо или косвенно затрагивалась, но это направление почти сразу исчезло – стали бичевать «ротозеев» с русскими фамилиями. Как хорошо запомнил Берия, 17 января Берия и Маленков были на приеме у Сталина. Сталин вызвал их к себе на дачу и дал указания не трогать антисемитизм и использовать только борьбу против ротозейства и разгильдяйства, неумение быть наготове, начеку, забвение главной обязанности честного советского человека сообщать в органы о происках врагов и воровстве и вредительстве партийной номенклатуры. В свое время Сталин убеждал Лаврентия, что для слома синдрома «периферизма» в науке следует начать открытую борьбу против космополитизма, а то ученые все время оглядываются на Запад.

На даче Сталин жестко сказал им, что Бюро его подставило этим антисемитизмом. «Какие высылки? – бушевал Сталин. – А наука, а институты, а культура, а писатели? Вы, товарищ Булганин, хотите все это оголить? Кто заменит на всех этих участках работы советских евреев? Кто будет писать нужные партии книги, обличать империализм и буржуазность? Какие репрессии? Вы сьюма сошьли, товарыш Бюлганин? Мало ли что кричит толпа, мало ли что пишут в письмах отдельные идиоты. Более того, следует заткнуть им рот и не публиковать их истеричные письма-опусы в газетах. Это же идеологические вредители! Да, следует быть настороже, но это не значит, что нужно растранжирить наработанный нашей партией гигантский человеческий капитал в виде евреев-профессионалов. Тем более что основная масса советских евреев одобряет советскую власть. Нельзя критику превращать в административные, а тем более уголовные преследования или, не дай бог, в преследования по национальному признаку. Мы уже с этим накуролесили в августе 1948 года после сессии ВАСХНИЛ. Но мы уже поправили товарыша Лысенко. Мы должны быть взвешенными в поступках, не нужно перегибать, перегибы давно осуждены нашей партией. Вы знаете, как евреи заботятся о своих детях? Если бы русские так же были вовлечены в заботу о своих детях, то нас бы никто и никогда не победил». Самое интересное, что 27 января 1953 года состоялось вручение Международной Сталинской премии Илье Эренбургу. И об этом тоже было написано на первых полосах всех газет.

«Почему-то Сталин не пресек всплеск антисемитизма, – рассуждал Берия. – Кто-то его настраивает, – заключил он. – Странная обстановка в центре. А тут еще дело дошло до того, что уволили лечащих врачей и офицеров МГБ. Собираются увольнять всех евреев, и особенно активен Булганин. Так дойдут и до ученых. Но сейчас кто-то резко прекратил кампанию антисемитизма. Кто? И зачем надо было создавать дело о юнцах-евреях? – промелькнула очередная мысль. – Если бы не было дела о сынках-евреях, то суд над Еврейским антифашистским комитетом (ЕАК), наверное, не состоялся бы. Как в Ленинградском деле, так и в деле ЕАК было придумано много туфты. Но дело ЕАК – не простое дело». Более того, среди статей, за которые осуждены члены ЕАК, не было очевидных шпионских мотивов. «Как можно три года держать их в тюрьме? – удивился Берия. – Им приписали шпионаж, так как новые кадры, партийные карьеристы, привлеченные Игнатьевым, не умели расследовать». Берия вспомнил, как они с Булганиным и Маленковым были приглашены в кабинет Сталина и тот предложил объединить МВД и МГБ и искоренить игнатьевщину.

1 марта, 18 часов 30 минут. Самолет в Казань

Наконец внимание Берии переключилось на Восточную Германию, ситуация в которой очень напрягала Лаврентия. Хотя Берия обычно не лез в чужие епархии, но тут его достало: Сталин вдруг решил перекинуть деньги, выделенные на создание бомбы, на помощь Восточной Германии. С чего бы это? ГДР стала бездонной бочкой для помощи из СССР, бочкой, которая начала заглатывать средства из атомного проекта. Кроме того, восточные немцы делали все, чтобы не платить репарации, – на основе классовой солидарности коммунистов СССР должен был простить долг. В ГДР находились урановые рудники, а без них никакую атомную бомбу не построишь. При этом в последнее время ситуация в ГДР стала вызывать у Берии особую тревогу. Дело было в том, что в ГДР ее лидеры решили ускорить процесс строительства социализма. Лидеры ГДР делали вид, что они абсолютизируют советский опыт. Булганин там опять засветился. Все требует увеличить помощь немецким друзьям. Одна марксистская трескотня. «Действительно, глупость – это не отсутствие ума, это такой ум», – подумал Берия. Он считал, что ГДР должна возглавить двойка Цайссер и Херрнштадт.

Обычно Лаврентий Павлович старался не влезать в чужие епархии, а ГДР относилась к ведомству Вышинского, но дело в том, что Сталин стал перебрасывать деньги из атомного проекта на помощь ГДР, а это могло поставить под удар безопасность страны. Поэтому Лаврентий Павлович попросил своих аналитиков подготовить доклад о ГДР.

После образования ГДР в западной части Берлина расцвела проституция, наркомания (дурь продавалась прямо в центре социалистического государства), не говоря про резидентуры всевозможных разведок, включая иранскую, поселившиеся в западной зоне города. Объективности ради следует отметить, подумал Лаврентий Павлович, что чем сильнее ФРГ попадала под влияние США и НАТО, тем более аргументированным становился курс Ульбрихта на форсированное строительство социализма в ГДР. Тем самым он также становился местным князьком. Берия не любил лидеров ГДР и много раз критиковал Ульбрихта, особенно меры берлинских начальников по ускорению строительства социализма.

10 марта 1952 года Сталин передал США так называемую «мирную ноту», в которой согласился на объединение вчерашнего противника. Сталин предлагал США объединить две Германии (ФРГ и ГДР) с единственным условием, что объединенная Германия будет нейтральной. Во время встречи с руководителями ГДР Вильгельмом Пиком, Вальтером Ульбрихтом и Отто Гротеволем, состоявшейся 7 апреля 1952 года в Кремле, Сталин заявил, что «независимо от того, какие предложения мы сделаем относительно германского вопроса, западные державы не согласятся с ними и не уйдут из Германии ни под каким предлогом… Поэтому вы [ГДР] должны создать собственное государство. Демаркационная линия между Западной и Восточной Германией должна быть не просто границей, но и стать опасной преградой».