bannerbanner
Тайны ракетных катастроф. Плата за прорыв в космос
Тайны ракетных катастроф. Плата за прорыв в космос

Полная версия

Тайны ракетных катастроф. Плата за прорыв в космос

Язык: Русский
Год издания: 2011
Добавлена:
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
4 из 10

И вот на летном поле появились стратонавты. Одетые в специальные комбинезоны с электроподогревом, они прошли мимо журналистов, красноармейцев, членов Государственной комиссии, кивая знакомым и отвечая на многочисленные приветствия. Такими они и остались в памяти присутствующих.

Павел Федосеенко, взяв в руки знамя Осоавиахима, сказал:

«Я заверяю, что в исторические дни работы XVII съезда партии мы сделаем все возможное, чтобы взять штурмом высоты стратосферы, недосягаемые до сих пор. Мы поднимем это знамя, знамя Осоавиахима, на неизведанные высоты!»

Затем стратонавты попрощались с собравшимися и заняли свои места в гондоле. Раздалась команда «Отдать поясные», красноармейцы отпустили веревки, и в 9 часов 4 минуты по московскому времени полет начался.

Через два часа была достигнута высота 19 тысяч метров, рекордная на тот момент, а спустя еще час из заоблачной дали стратонавты рапортовали партийному съезду о покорении высоты в 20 километров.

В 12 часов 33 минуты Васенко сделал запись в бортовом журнале о показании альтимером высоты в 22 тысячи метров и о начале спуска. Из-за большой влажности внутри гондолы радиосвязь прервалась, но, судя по записям, экипаж пребывал в прекрасном настроении и работал: снимал показания приборов, наблюдал за космическими лучами.

Последняя запись в журнале была сделана в 16 часов 13 минут, когда стратостат находился на высоте 12 километров. Тогда же гомельский радиолюбитель Неклюев принял радиограмму: «Внимание, говорит стратостат, передатчик «Сириус»... Сообщите об этом... Стратостат попал в зону осадков, обледенел, мы находимся в безвыходном положении. Облеплены льдом, падаем... Ждем удара. Два моих товарища в скверном состоянии... Кончаю, скоро удар».

Через несколько минут огромная стальная сфера упала на землю. Падение было столь стремительным, что экипаж не успел открыть люк и выброситься из гондолы с парашютами.

Как было установлено в дальнейшем, причиной аварии стало обледенение гондолы и ее последующий отрыв от шара. Подвел сварной шов, сделанный рабочими завода имени Сталина «новым революционным способом». Крепежные «лапки» не выдержали веса обледеневшей гондолы, она оторвалась и упала с большой высоты близ деревни Потижский Острог (ныне село Усыскино) в Мордовии.

В тот момент, когда произошла катастрофа, в Москве приближался к своему завершению партийный съезд Уже были утверждены все резолюции, провозглашены все полагающиеся здравицы в адрес лидеров ВКП(б), когда в жестко регламентированной работе форума случилось непредвиденное.

Вот выписка из стенограммы съезда:

«ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ. Слово для сообщения имеет товарищ Енукидзе.

ЕНУКИДЗЕ. Я зачитаю небольшое печальное сообщение:

«30 января, между 15 часами 30 минутами и 17 часами дня, в Инсарском районе Мордовской области, около села Потижский Острог, в 8 километрах южнее станции Кадошкино Московско-Казанской железной дороги, упал стратостат «Осоавиахим № 1». Оболочка от удара оторвалась и улетела. В гондоле обнаружены трупы участников полета – товарищей Федосеенко, Васенко и Усыскина.

Из опросов очевидцев установлена следующая картина аварии: при падении стратостата оболочка оборвалась и при этом были слышны два взрыва. На месте обнаружены три трупа погибших товарищей, лежавшие в гондоле, один изуродованный до неузнаваемости. Все предметы и приборы, находившиеся в гондоле, разбиты. На место катастрофы для расследования выехала специальная комиссия».

В составе комиссии, направленной на место падения стратостата, работали профессор Молчанов и ряд других ответственных лиц. Среди груды исковерканных приборов они обнаружили остановившиеся карманные часы Васенко, стрелки которых показывали 16 часов 23 минуты. Из клочков бумаги собрали ленту барографа, по записям которого окончательно установили время катастрофы – 16 часов 21 минута.

2 февраля 1934 года на Красной площади прошел траурный митинг, и урны с прахом погибших стратонавтов были захоронены в Кремлевской стене.

После гибели «Осоавиахима-1» в Советском Союзе больше не предпринималось попыток подняться на рекордную высоту. Да и в других странах мира охладели к этой идее. Лишь в 1961 году капитан ВМС США Малькольм Росс превзошел достижение «Осоавиахима» и достиг на воздушном шаре высоты 34 668 метров.

С того трагического дня минуло уже 70 лет. Человек вышел в космос, и тогдашний рекорд видится ныне очень скромным достижением. Но человечество всегда будет помнить о подвиге первых героев штурма стратосферы. С них начинался путь к звездам.

Глава 5

«БИ-1»

Было бы логично, если бы следующая глава книги содержала рассказ об авариях и катастрофах ракетной техники, происшедших во второй половине 1930-х годов. Однако ничего значимого в тот период не случилось, несмотря на довольно интенсивные работы, которые велись в США, Германии, России и в некоторых других странах. Это было время, когда прошла эйфория первых успехов и конструкторы приступили к напряженной и кропотливой работе. Да, случались, конечно, аварии Без них не обойтись, когда идет процесс познания нового. Но по своим масштабам, да и последствиям, все эти события слишком незначительны. Поэтому я упомяну некоторые из них в приложении, а в этой главе сразу перейду к периоду Второй мировой войны и рассказу о работах в Советском Союзе по созданию ракетного истребителя «БИ-1».

Создание летательных аппаратов, оснащенных ракетными двигателями, началось на рубеже 1920-х и 1930-х годов. Наиболее активно такими работами занимались в Германии и в Советском Союзе. В целом большинство проведенных экспериментов были достаточно успешными, однако использовать полученные результаты для создания эксплуатационной машины не удалось. Вообще-то никто такой цели перед собой и не ставил – все были заняты более насущными проблемами, а именно – подготовкой к надвигающейся войне. А создатели ракетных самолетов не смогли предложить ни одного варианта его использования в военных целях, что в то время было единственным аргументом для продолжения работ.

Весной 1941 года в Советском Союзе в конструкторском бюро Болховитинова началось создание ракетного истребителя «БИ-1». Авторами проекта были молодые конструкторы Александр Березняк и Алексей Исаев. Отсюда и название самолета, по первым буквам фамилий его создателей Правда проект был включен в план работ на правах факультативного, что и определило соответствующее к нему отношение – хочется заниматься ребятам какой-то фантастикой, ну и пусть занимаются. Гладишь, их идеи когда-нибудь и пригодятся.

Новая машина предназначалась для борьбы с бомбардировщиками, которые могли угрожать крупным советским городам. Это был первый ракетный самолет, имевший четкое функциональное предназначение. Планировалось, что за счет огромной скорости самолет приблизится к противнику, уничтожит его и, планируя, вернется на аэродром базирования. Полет должен был быть коротким, но эффективным А учитывая, что машина проектировалась как достаточно дешевая, большое количество ракетных истребителей должно было решить проблему отражения воздушных атак.

Самолет проектировался с размахом крыльев всего 6,5 метра, а длиной 6,4 метра. Взлетный вес его составлял 1650 килограммов, из которых 710 килограммов приходились на топливо и окислитель.

Поначалу отношение к новой машине было довольно прохладным. Но все изменилось в одночасье, когда началась Великая Отечественная война и воздушные налеты на Москву стали лишь делом времени. Проект «БИ-1» из факультативного мгновенно перешел в разряд первоочередного. После доклада в Наркомате авиационной промышленности конструкторы получили приказ в течение 12 дней завершить эскизное проектирование. Предполагалось, что на испытания новой машины уйдет месяц, а к ноябрю 1941 года должно было начаться серийное производство «БИ-1».

Сейчас понимаешь, что осуществить все это было весьма проблематично. Слишком мало времени отводилось на создание принципиально новой конструкции, к тому же содержащей в себе элементы, которые никогда и никем прежде не разрабатывались.

Тем не менее, работы начались в стремительном темпе, и уже 11 июля было подписано постановление Государственного комитета обороны (ГКО), где сроки создания машины были определены как правительственное задание.

Первый «БИ-1» был передан для летных испытаний 1 сентября, всего на пять дней позднее, чем предписывалось правительственным постановлением. Правда, это был еще не совсем самолет, а лишь планер. Двигателя на нем не было. Создатели машины не рискнули поставить на него недоработанный и часто взрывающийся агрегат.

Но и к испытаниям приступили не сразу, несмотря на стремление Березняка и Исаева как можно скорее поднять машину в воздух. По приказу заместителя наркома Александра Яковлева «БИ-1» сначала отправили на «продувку» в Центральный аэрогидродинамический институт. Решение это было правильным, так как выявило ряд недостатков конструкции, которые могли уже в первом полете привести к аварии. После необходимых доработок полеты были разрешены и начались во второй половине сентября. Пилотировали машину летчик-испытатель Борис Кудрин и другие пилоты из Летно-исследовательского института. Так как на самолете не было двигателя, аппарат буксировался бомбардировщиком «Пе-2». Всего состоялось 15 таких полетов.

Но одно дело испытывать планер, а другое – проводить эксперименты с включением ракетного двигателя. К ним намеревались приступить в октябре, но немецкое наступление на Москву помешало началу очередной фазы летных испытаний. Решение об эвакуации предприятий заставило приостановить работы и переключиться на иные проблемы, которые на тот момент являлись наиболее злободневными.

Все конструкторское бюро Болховитинова вместе с оборудованием было эвакуировано на Урал, где и предстояло продолжить работы над «БИ-1». Несколько месяцев ушло на то, чтобы обосноваться на новом месте – в поселке Билимбай, неподалеку от Свердловска. И лишь в январе 1942 года работы над ракетным истребителем были продолжены. К тому времени необходимость в новой машине стала не такой острой и работать над ней можно было более или менее спокойно. Конечно, все это было относительно – война продолжалась, и конструкторы чувствовали свою ответственность за судьбы страны. Как ни высокопарно это звучит, но именно такие чувства обуревали всех, кто работал в то время над проектом ракетного самолета.

Итак, в начале второго военного года испытания «БИ-1» возобновились. Первой их стадией стали стендовые испытания жидкостного ракетного двигателя. Тогда-то и случился инцидент, который едва не стоил жизни летчику-испытателю Григорию Бахчиванджи. Огневое испытание, проведенное 20 февраля, предусматривало, что пилот сам запустит на стенде двигатель, а потом его остановит. Находиться он должен был в некоем подобии кресла пилота. Испытаниями руководил двигателист Арвид Палло.

Сразу после включения двигатель взорвался. Сопло улетело далеко от стенда и упало на лед замерзшего озера. Камера сгорания ударила по баллонам. Из разорванных трубопроводов под давлением забила азотная кислота. Бахчиванджи получил сильный удар по голове, к счастью, без тяжелых последствий. Меньше повезло Палло – кислота обожгла ему лицо, оставив следы на всю жизнь.

Дальнейшие испытания шли с переменным успехом, но в конце концов у конструкторов стало получаться что-то похожее на двигатель для самолета, и появилась возможность установить его на машине и приступить к полетам. 25 апреля 1942 года была создана Государственная комиссия по испытаниям, а 15 мая «БИ-1» впервые самостоятельно поднялся в небо. Все собравшиеся в тот день на аэродроме Билимбай стали свидетелями того, как маленькая машина легко оторвалась от земли и стала резко набирать высоту. Через 65 секунд кончилось горючее, и самолет стал планировать. Первая посадка была жесткой – одна стойка шасси подломилась и оторвалось колесо. Бахчиванджи был собой недоволен, но все остальные радовались как дети.

Несмотря на явный успех в первом полете, летные испытания были продолжены лишь в январе 1943 года. Восемь месяцев ушло на замену двигателя. Но это были организационные проблемы, а не технические.

Дальше события разворачивались следующим образом. 10 января был совершен второй полет. Машину вновь пилотировал Бахчиванджи. На этот раз, учитывая морозную погоду, самолет поставили на лыжи. Взлет и посадка прошли безупречно. В феврале-марте состоялись еще четыре полета – «БИ-1» с каждым разом летал все быстрее и все выше поднимался над землей.

Седьмой полет, ставший роковым, был назначен на 27 марта. Основной его целью являлось достижение максимальной скорости в горизонтальном полете. Все ждали, что будет установлен мировой рекорд скорости, составлявший в то время чуть больше семисот километров в час.

Как обычно, самолет оторвался от земли, круто поднялся вверх и перешел в горизонтальный полет. То, что произошло дальше, было неожиданно для многочисленных зрителей, наблюдавших за полетом с земли. Неожиданно самолет сорвался в пике и под углом в 45 градусов врезался в землю в шести километрах от аэродрома. Пилот погиб.

Специальная комиссия, расследовавшая катастрофу, истинную причину аварии установить не смогла. Было лишь установлено, что удалось достигнуть скорости около 800 километров в час. Это было на 100 километров в час больше, чем мировой рекорд.

Несколько слов скажу о Григории Бахчиванджи, которого впоследствии поставят в один ряд с теми, кто сложил свою голову в деле покорения космоса. Будут даже искать трагическое совпадение в датах гибели Бахчиванджи и первого космонавта планеты Юрия Гагарина оба они погибли в авиационных катастрофах 27 марта, с разницей в 25 лет. Однако не в этом дело. Самое главное в том, что «БИ-1» действительно можно считать предтечей и реактивной авиации, и космических кораблей.

Григорий Яковлевич Бахчиванджи родился 20 февраля 1908 года в станице Бриньковская Краснодарского края. С 1925 года работал в литейной мастерской, а потом слесарем на заводе в Мариуполе. В 1931 году ушел в армию, а спустя три года окончил Оренбургскую школу пилотов.

С первых дней Великой Отечественной войны находился в действующей армии. К августу 1941 года совершил 65 боевых вылетов, лично и в группе сбил пять самолетов противника. В августе того же года был отозван с фронта для летно-испытательной работы.

Вот такая короткая биография этого человека, талантливого летчика.

Долгие годы о Григории Бахчиванджи вспоминали лишь специалисты. Признание его заслуг пришло уже после первых полетов человека в космос. Спустя 30 лет после гибели летчику было присвоено звание Героя Советского Союза, а один из кратеров на поверхности Луны был назван именем Бахчиванджи.

Но вернемся к истории создания «БИ-1». Катастрофа надолго затормозила работы над ракетным истребителем. Конструкторы вновь и вновь проверяли свои расчеты, просчитывали поведение самолета на различных высотах и при различных скоростях. Все узлы новой машины многократно испытывались на стендах. На это ушли многие месяцы. Испытательные полеты были возобновлены в самом конце войны. К тому времени задачи у разработчиков уже были иные. Приближалась эра реактивной авиации, и необходимо было сделать боевую машину для решения совершенно иных задач, чем те, которые в 1941 году возлагали на перспективный ракетный истребитель.

Глава 6

Наследство нацистской Германии

Еще не смолкли последние залпы Второй мировой войны, еще лилась кровь на полях сражений, а в Германию с востока и запада устремились специальные подразделения, целью которых было захватить все, что могло пригодиться в грядущих битвах. Наибольшее внимание, что вполне естественно, вызывали атомная и ракетная программы Третьего рейха. Брали все без разбору, что под руку попадалось. Инженеры, способные оценить то, что нашли разведчики, появились на оккупированных территориях чуть позднее.

Секретные операции проводили спецслужбы США, СССР, Великобритании, Франции, других стран, входивших в антигитлеровскую коалицию. Пока они были еще союзниками. Но только в боях. Все, что касалось послевоенных интересов, уже развело их по разные стороны баррикад.

Самую масштабную операцию вели спецслужбы США. Они окрестили ее «Пэйперклип», что в переводе на русский означает «Скрепка». Что вкладывали американцы в это название, можно только гадать. Но в результате они действительно скрепили разрозненные листки ракетной, атомной, химической и прочих программ в единые цельные документы.

«Пэйперклип» позволил американцам заполучить и ведущих немецких специалистов, и большую часть оборудования, и множество технических документов. Одним словом, все, что немцы не успели уничтожить. Правда, англичанам, проводившим не такую крупную операцию и не рассчитывавшим на ведущую роль в делах послевоенной Европы, досталось гораздо больше, чем заокеанским партнерам. Но потом это все перекочевало в США, где и сосредоточились усилия западных стран по разработке и изготовлению ракетного оружия.

Немало досталось при дележе германского пирога и советским спецслужбам, проводившим в поверженной Германии свою операцию. Увы, установить ее кодовое наименование пока не удалось. Вероятно, в архивах существуют соответствующие документы, но пока они не рассекречены. В отличие от американцев, которые сразу же переправили свою добычу на свою территорию, советские специалисты довольно долго находились в Германии и изучали доставшиеся им документы, оборудование, опрашивали специалистов. Было создано несколько институтов, где бок о бок работали советские и немецкие ракетчики. Потом, правда, все это также было перевезено на «свою территорию».

В начале октября 1945 года англичане на старом немецком полигоне Кунксхафен провели операцию «Бэкфайер». Ее целью было продемонстрировать возможности немецких ракет. На полигон были приглашены представители всех держав-победительниц, в том числе и представители Советской армии. Многие из наших будущих главных конструкторов ракетно-космических систем побывали в те дни в Кунксхафене и смогли наблюдать за оружием будущих войн.

К работе на стартовых позициях были привлечены как английские военнослужащие, так и специалисты-ракетчики из Пенемюнде. Последним и принадлежала ведущая роль при подготовке ракет к старту. Англичане лишь учились у немцев да демонстрировали американцам и русским, что и они «не лыком шиты» и являются такой же страной-победительницей, как СССР и США.

К запуску из Кунксхафена готовились три «Фау-2». Их предполагалось запустить в сторону моря на максимальную дальность. Первый пуск был запланирован на 1 октября, но оказался неудачным – не прошла команда на включение двигателя, и старт отменили.

На следующий день к старту готовили уже другую ракету. На этот раз все прошло успешно. Присутствовавшие в Кунксхафене, естественно, видели только начальный этап полета «Фау-2», а ее падение смогли наблюдать только моряки с кораблей британского Королевского флота, специально направленные в район испытаний. Головную часть первой запущенной ракеты выловили на удалении почти 250 километров от места старта. По расчетам, во время полета она поднялась на высоту 70 километров.

Следующий пуск состоялся 4 октября, когда на пусковую установку вывезли ту самую «Фау-2», которая отказалась взлетать тремя днями раньше. И на этот раз успеха достигнуть не удалось. Хотя ракета и стартовала, но уже через несколько секунд после отрыва от стартового стола произошло преждевременное выключение двигателя, и ракета упала в 24 километрах от места старта. Это был первый аварийный ракетный пуск после окончания Второй мировой войны.

Третий пуск в рамках операции «Бэкфайер» был осуществлен 14 октября. На этот раз высота подъема головной части составила 84 километра. Правда, дальность при этом оказалась немного меньшей, чем во время пуска 2 октября. Но так и должно было быть.

На этом англичане завершили пуски трофейных баллистических ракет. Все остальные экземпляры «Фау-2» были погружены на корабли и доставлены в США, где они испытывались на армейском полигоне Уайт-Сэндс в штате Нью-Мексико.

Так как американцам досталось более ста готовых ракет, да еще и немецкие специалисты, которые это оружие разрабатывали, то программа летных испытаний была весьма обширна и предполагала проведение множества пусков с различными задачами полета. Причем большое место отводилось и научным исследованиям, в первую очередь изучению верхних слоев атмосферы. Отмечу еще, что работу с «Фау-2» вели в основном немецкие ракетчики из команды Вернера фон Брауна. Сами американцы в тот момент предпочитали заниматься изучением неизвестных им технологий. Однако начали и разработку собственных ракет. К этим работам немцев не подпускали на пушечный выстрел.

Первый испытательный пуск «Фау-2» с полигона Уайт-Сэндс состоялся 16 апреля 1946 года. В ходе полета, кроме решения технических вопросов, предполагалось провести изучение космического излучения. Соответствующее оборудование было подготовлено специалистами Лаборатории прикладной физики из Университета Джонса Хопкинса. Как нередко бывает, в первом пуске достигнуть успеха не удалось – ракета поднялась на высоту 8 километров, после чего «решила» вернуться обратно.

Зато второй испытательный пуск, осуществленный 10 мая того же года, оказался успешным. Максимальная высота, которая была достигнута в том рейсе, составила 112 километров. Это первый задокументированный факт преодоления условной границы между атмосферой и космосом.

Нет нужды подробно описывать все пуски «Фау-2», которые провели американцы совместно с немцами. Их были десятки. Американцам хватило трофейных ракет до 1952 года. Перечислю только те пуски, которые были аварийными или при которых возникали серьезные отклонения от программы полета. Кроме того, стоит упоминания ряд любопытных экспериментов, которые так или иначе повлияли на развитие американской ракетной техники.

О первых двух стартах уже была речь. Еще три, которые состоялись в начале лета 1946 года, оказались успешными. А вот шестой завершился неудачей. Запущенная 19 июля 1946 года из Уайт-Сэндс ракета «Фау-2» выполнить свою задачу не смогла. В ходе полета предполагалось провести изучение ионосферы с помощью аппаратуры, разработанной специалистами Научно-исследовательской лаборатории ВМФ США. Но до верхних слоев земной атмосферы добраться не удалось – ракета потерпела аварию на высоте около 5 километров.

Неудачей закончился и девятый пуск, предпринятый 15 августа 1946 года. Для него задачей являлось изучение космической радиации по заданию ученых из Принстонского университета. И вновь не удалось добраться до нужной высоты – ракета взорвалась на высоте трех километров от земной поверхности.

А попытка запуска «Фау-2», которую сделали 22 августа 1946 года, вообще окончилась взрывом прямо на пусковой установке.

Аварией сразу после старта окончился тринадцатый пуск ракеты с полигона Уайт-Сэндс, предпринятый 7 ноября 1946 года. Чертова дюжина – она и в Америке чертова дюжина?

20 февраля 1947 года американцы приступили к пускам ракет по программе «Блоссом», предполагавшей отработку методики отделения возвращаемого отсека с образцами различных материалов и простейшими живыми организмами и его последующего спуска на Землю на парашюте. Но основной задачей было, конечно же, научиться отделять головные части боевых ракет при их приближении к цели.

Первые в мире фотографии земной поверхности с высоты более 160 километров были получены 7 марта 1947 года во время двадцатого пуска ракеты «Фау-2» с полигона Уайт-Сэндс.

Во время двадцать третьего пуска с полигона Уайт-Сэндс ракеты «Фау-2», осуществленного 17 апреля 1947 года, были проведены испытания прямоточного воздушно-реактивного двигателя, созданного специалистами компании «Дженерал электрик» для использования в проектируемой ракете «Гермес-В».

А 6 сентября 1947 года ВМФ США провели в Тихом океане операцию «Санди», в ходе которой немецкая трофейная ракета «Фау-2» была запущена с борта авианосца «Мидуэй». На борту судна присутствовали многочисленные гости, среди которых был Вернер фон Браун с некоторыми членами своей команды, а также многие американские ракетчики, работавшие над созданием собственных ракет. Показательный пуск оказался неудачным – ракета сразу после запуска пошла по нерасчетной траектории, поднялась на высоту в один километр, после чего устремилась вниз и упала в океан на удалении 10 километров от борта судна.

20 ноября 1947 года. Неудачей завершился очередной пуск ракеты «Фау-2» с полигона Уайт-Сэндс, в ходе которого предполагалось изучить верхние слои земной атмосферы. Преждевременное отключение двигателей не позволило преодолеть высоту 27 километров, что сделало невозможным проведение запланированных исследований.

На борту очередной ракеты «Фау-2», запущенной 11 июня 1948 года с полигона Уайт-Сэндс, находилась обезьяна Альберт I. Она стала первым живым существом, «заброшенным» на высоту более 60 километров (максимальная высота подъема составила 62,4 километра). К сожалению, возвратиться живым на Землю первому Альберту было не суждено – на большой высоте произошла разгерметизация кабины, и обезьяна погибла от удушья.

На страницу:
4 из 10

Другие книги автора