Иллюзия осознаваемости

– Не для меня, – ответила я холодно, отстранившись.

– Разве ты не чувствуешь насколько ближе ты стала ко мне? – Бархатистый голос был полон страсти.

Я судорожно вздохнула, привлекая мужчину к себе и касаясь холодными тонкими пальцами, его груди. Глаза мужчины вспыхнули огнем.

– Ты чувствуешь это, Кристин, – на его лице промелькнуло довольное выражение.

Перехватив мою руку, он поднес ее к своим губам. Коснувшись холодными губами моего запястья, он взял меня за талию, увлекая в вальс. Я завороженно смотрела в его прекрасное лицо и чувствовала всю бесконечность мира, отразившуюся в его глазах. Не было ничего прекраснее, чем вот так вальсировать с ним по усыпанному желтыми листьями шуршащему под ногами ковру, в ожидании неминуемого финала.

Я была готова преступить порог смерти, упав в его холодные властные объятия, чтобы никогда больше его не покидать. Наш танец оборвался так же неожиданно, как и начался. Золотистый лес начал таять перед моим взором, я в страхе прильнула к широкой мужской груди, на его лице отразилось бесконечное разочарование.

– Не сегодня, Кристин. – Произнес он сокрушенно. – Как жаль, Судьба опять сыграла со мной злую шутку.

Я в удивлении смотрела в глаза Смерти, которому было не суждено насладиться своим триумфом, так скоро, как он того желал. На моем лице проскользнула тень разочарования, протянув руку, я коснулась холодной бледной щеки с сожалением. В его глазах промелькнуло странное выражение, казалось, он был доволен тем сожалением, которое отразилось на моем лице.

Прекрасное видение рассыпалась у меня на глазах. Мы стояли в центре великолепной поляны, взявшись за руки. Золотистые листья, подхватываемые сильными порывами ветра, исчезали, ведомые пустотой, очертания деревьев таяли в воздухе. Я заглянула в глаза мужчины, крепко державшего меня за руку. Их выражение было невозможно описать, столько разных эмоций, сменяя друг друга, проносились перед его глазами. Ветер стих, вокруг нас окружала лишь темнота. Я вновь увидела в отдалении луч света, и, выпустив руку мужчины, направилась к выходу из темноты.

Открыв глаза, я не сразу поняла где нахожусь, движения стесняли многочисленные пластиковые трубки и проводки. В отдалении раздавалось раздражающее попискивание прикроватного монитора, отслеживающего сердцебиение.

На краю кровати, рядом со мной, сидел Смерть.

– Почему ты здесь? Разве люди перестали умирать?

На губах мужчины промелькнула едва заметная усмешка.

– Другие подождут, Кристин… Ты для меня намного важнее остальных.

Я вымученно улыбнулась.

– Боишься пропустить мою смерть?

– Она не наступит без моего присутствия, – произнес мужчина, отстраненно, – у тебя хороший друг. Если бы не он, мы бы уже были вместе.

– Ты расстроен, – я нахмурилась, – ты мог не предупреждать меня о том, что мне стоит вызвать скорую помощь, и тогда я была бы с тобой. Так что мы не вместе, благодаря тебе.

Шатен нахмурился, коснувшись длинными пальцами, моей щеки, и поправив одеяло, которым я была укрыта.

– Я хочу, чтобы ты умерла той смертью, которая тебе предначертана, а не волей злосчастного случая, как например твоя сестра.

Я улыбнулась.

– Своя смерть это смерть от старости? В таком случае, своей смертью умирают лишь единицы.

– Нет, я говорю о той смерти, которая тебе предстоит. Никто не знает, в каком возрасте она к тебе придет. Если тебе суждено умереть от старости, ты умрешь в кругу родных и близких, а может и в одиночестве, когда твое тело уже перестанет быть прекрасным, и ты начнешь медленно увядать, приближаясь к моему порогу. Если тебе суждено умереть от рук убийцы, то и эта смерть придет к тебе в свое время, когда настанет твой час. Твоя сестра не должна была погибнуть в автомобильной катастрофе, ей было предначертано иное. Это могла быть и смерть в автомобильной аварии, но она была строго определенна заранее, она умерла не той смертью, которая ей предназначалась, и не в свое время. Именно это я имею в виду под случайностью.

– Тебе известно, как она должна была умереть?

– Нет, и я этого уже никогда не узнаю, как и ты. И мне не известно, какой смертью должна умереть ты. Именно поэтому я и не могу забрать тебя без твоего согласия. Если бы я знал, что ты погибнешь утонув, я мог бы ускорить свой приход. Но пока я не знаю как ты умрешь, я не могу забрать тебя с собой.

– Но ведь я могла бы умереть, если бы Даниэль не вызвал скорую помощь?

– Это зависело бы от воли случая. Ты могла бы умереть, и, не смотря на помощь своего друга, ведь ты погрузилась в кому. Ты могла бы никогда из нее не выйти, а это равноценно смерти.

Тяжело вздохнув, я прикрыла глаза.

– Тебя, наверное, уже заждались. Иди. Ты сам говорил, что некрасиво заставлять себя ждать.

Улыбнувшись, я сжала руку Смерти, гладившую меня по волосам. Кивнув, он коснулся холодными губами моего лба, и, поднявшись с кровати исчез, растворившись в воздухе.

Откинувшись на подушку я закрыла глаза, погрузившись в глубокий, спокойный сон без сновидений.

Когда я проснулась, в палате было пусто. Я нажала на кнопку вызова медсестры и спустя минуту, в палату вошла сестра вместе с врачом.

– Кристина, – на губах врача промелькнула радостная улыбка, – какая радость, что вы очнулись. Вы помните что произошло?

Я нахмурилась.

– Да. Я плохо себя почувствовала, я находилась дома одна, и перед тем как потерять сознание, я успела позвонить другу и попросила его вызвать скорую.

– Ваш друг Даниэль рассказал нам, что по вине его брата, вы упали, ударившись головой, при этом у вас уже было сотрясение мозга.

В ответ я лишь кивнула, стараясь понять смысл слов врача.

– К тому моменту, как приехала скорая помощь, вы уже находились в коме, вам повезло, что дверь в квартиру оказалась открытой. Повторная травма головы вызвала эпидуральную гематому, к счастью, количество излившейся в мозг крови небольшое, поэтому мы проколем вам тромболитики, и она сама собой рассосется, проводить трепанацию черепа нет необходимости.

В ответ я лишь кивнула.

– В целом ваше состояние удовлетворительно, но осложняется плохим питанием в последние недели.

Промолчав, я опустила взгляд на свои ноги, укрытые одеялом.

– Мы поставим вам капельницу с раствором питательной смеси, чтобы повысить тонус организма. Кроме этого, вы должны хорошо питаться, иначе мы не сможем вас выписать.

Подошедшая медсестра поставила катетер в вену, зафиксировав его пластырем, и подсоединила капельницу. Врач вышел из палаты, так и не дождавшись от меня ответа. Я взглянула на настенные часы. Было три часа ночи. Мне совершенно не хотелось спать, поэтому я созерцала потолок, тихо напевая песню из австрийского мюзикла в русском варианте. Мое сознание помутилось от лекарств, которые мне, вероятно, заботливо прокололи, пока я была без сознания. Я замолчала, перестав напевать.

– Спой мне еще, дитя мое.

Обернувшись на бархатистый голос Смерти, я увидела его стоящим в дверном проеме. Прекрасное лицо, как и всегда, было суровым и задумчивым.

– И давно ты слушаешь мои завывания? – Поинтересовалась я с улыбкой.

– У тебя волшебный голос, Кристин. Я услышал его с другого конца больницы.

– У тебя, наверное, много работы здесь?

Подойдя к больничной кровати, мужчина присел на ее край, коснувшись моих волос.

– Больше, чем ты можешь себе вообразить. Так много страждущих, которые мечтают, чтобы я их забрал. Все находящиеся здесь, испытывают страдания и боль. Многие из них могут меня видеть.

Прикрыв глаза, я коснулась холодной рукой, щеки Смерти.

– Мне страшно, побудь со мной хоть недолго.

– Сколько пожелаешь, Кристин. Расскажи мне о своей семье, дитя. Почему ты живешь одна?

Я тяжело вздохнула.

– Тебе действительно интересна моя жизнь?

В ответ, мужчина лишь молча кивнул.

– Моя мать бросила меня сразу после моего рождения, отдав в детский дом. Мне известно лишь ее имя и национальность, она была польской евреейкой, у которой, по неизвестным мне причинам, не было возможности оставить меня в семье. Когда мне было два, меня удочерила молодая пара, которая не могла иметь своих детей.

Моим приемным отцом стал богатый делец, занимающийся бизнесом в Польше – Александр Давидович. Моя приемная мать – русская, прекрасная светская львица по имени Елена Толстая. С такими родителями, я ни в чем не знала нужды и была счастлива. Когда мне исполнилось три, случилось чудо, и моя приемная мать забеременела, а через восемь месяцев родилась Соня.

Все свое внимание и любовь мои родители стали уделять родной дочери. Но мне повезло, что меня не отдали обратно в детский дом. Я росла в достатке, и очень любила свою сестру. А когда мне исполнилось восемнадцать, и я беспрепятственно могла найти себе работу, я устроилась в бар. Почему именно туда? Просто зарплата и чаевые намного превышают доход офисного клерка, график свободнее, да и работа намного приятнее.

Я очень любила свою сестру, люблю и своих родителей. Но мне захотелось пожить одной, попробовать себя. У меня получилось, и такая простая жизнь оказалась мне по вкусу.

Поэтому я и осталась одна, а родители не очень то расстроились. У них нет времени на меня. Мы лишь иногда созваниваемся.

– Но ты попала в неплохую клинику, благодаря им. Твои родители провели у твоей постели всю прошлую ночь.

Я в удивлении взглянула на мужчину, льдистые глаза которого смотрели прямо в мое лицо.

– Чему ты так удивляешься, Кристин? Твои родители любят тебя. Неважно, приемные они или родные, это те люди, которые были с тобой всю твою жизнь. Они заслуживают твоего уважения и снисхождения к своим промахам.

Я задумчиво созерцала лицо Смерти, с нескрываемым восхищением.

– Поверь, за многие века своего существования, я видел множество смертей. И в мои объятия шли с улыбкой лишь те люди, которые успели попрощаться с родными, или хотя бы сказать им насколько они их любят. Примирись с родителями, Кристин. Ты обретешь счастливый конец в моих объятиях лишь тогда, когда близкие тебе люди будут знать, что они любимы тобой. Если за твоими плечами не будет груза сожалений, ты будешь счастлива, ощутив холодное дыхание Смерти.

Я словно завороженная слушала мужчину. В моих глазах, вероятно, отразилось то восхищение, которое я испытывала в тот момент. Было совершенно непонятно, как кто-то может испытывать ужас перед столь гениальным, умным и рассудительным существом. Но ведь и я боялась смерти, но смерти, как явления. Ведь она может быть как мучительной, так и безболезненной. Мы боимся скорее не того, что ощутим переступая ее порог, а самой неизвестности. Ведь никто и никогда не знал и не узнает, что ждет нас после наступления смерти. А неизвестность пугает кого угодно, даже самых бесстрашных из нас.

Задумавшись, я вспомнила бесценные моменты из моего детства. И тихо зашептала.

– Знаешь, когда мне было всего три или четыре года, я часто задумывалась над тем, что значит умереть. Я сидела, спрятавшись в темном углу, и представляла мир без себя. В те моменты, я на мгновение погружалась во тьму, словно я находилась в космосе, и меня окружали его бескрайние просторы. Я видела звезды и планеты, и это было прекрасно. Но меня не было в этом мире. И вот я представляла, что где-то там внизу существуют все те же люди, но меня в нем нет. И я не могла понять, как такое может быть. Ведь мой разум мыслит, значит, я существую. Значит, я все же есть.

На мгновение, на холодных губах Смерти промелькнула усмешка.

– Именно поэтому я выбрал тебя, Кристин. Твоя душа, она бесконечно прекрасна. Я мог бы рассказать тебе о том, что происходит с душой человека после наступления физической смерти. Но я не стану открывать тебе эту тайну. Ее дано постичь каждому человеку, лишь умерев. Тебе достаточно знать лишь то, что после того, как твоя душа покинет мертвое тело, я возьму тебя за руку, и тебе не нужно будет ничего бояться, я буду вечно с тобой.

– Но как такое возможно? – Я в удивлении смотрела на прекрасного шатена. – Ведь умирая, каждый попадает в твои объятия, но потом ты отпускаешь души, переводя их по ту сторону. – На мгновение я задумалась, вспоминая узкий туннель, по которому летела, в момент клинической смерти. – Ты проводишь души через туннель, помогая им выйти к свету, а сам остаешься во тьме.

– Я волен поступать с душами по своему усмотрению, Кристин. Попав в мои объятия, ты воссоединишься со мной, дитя мое. И мы будем вместе вечно.

Я прикрыла глаза, ощутив внезапную слабость. Смерть, склонился ко мне, коснувшись холодным мимолетным поцелуем моего лба.

– Завтра тебя навестят родители. Подумай о том, что я тебе сказал, хорошо?

В ответ, я лишь кивнула, почувствовав, как длинные изящные пальцы перебирают мои волосы.

– Спасибо тебе.

– За что? – Голос Смерти казался бесстрастным.

– Ты открыл входную дверь в квартиру, впустив бригаду скорой помощи.

– Пожалуйста, – произнес шатен, понизив голос до музыкального шепота, – спи, дитя мое.

Глава 5

Этой ночью я крепко спала и меня не посещали ночные кошмары. Думаю, сказывалось положительное действие лекарств, которые мне кололи. Разбудил меня голос матери, звавшей меня по имени. Очнувшись, я какое-то время пыталась сфокусировать зрение на прекрасной женщине, сидящей передо мной. Золотистые, словно солнце волосы, рассыпались по плечам матери крупными локонами, карие глаза казались грустными, и смотрели на меня из-под опущенной на лицо, черной вуали, прикрепленной к очаровательной шляпке, венчавшей ее голову. В свои пятьдесят лет, эта светская дама выглядела просто умопомрачительно. Черное платье-чехол идеально сидело на совершенной фигуре женщины.

– Кристина, дорогая, как твое самочувствие? – Женщина улыбнулась, коснувшись моих волос, рассыпавшихся по подушке и укрывающих мои плечи.

– Все хорошо, за исключением головной боли и головокружения, – я внимательно посмотрела в глаза матери. – Прости, я должна была сама позвонить тебе и сообщить о том, что произошло с Соней, и о случившемся со мной две недели назад. Я просто не хотела, чтобы ты беспокоилась обо мне.

– Кристина, – произнесла женщина строго, но потом, улыбнувшись, добавила более мягко, – мы с отцом прекрасно понимаем, как тебе сейчас тяжело. Пережить нападение, да еще и смерть сестры. Но ты не должна отстраняться от нас, Кристина, мы любим тебя не меньше, чем мы любили Соню. То, что ты нам лишь приемная дочь – ничего не значит. Для нас ты как родная. Мы прекрасно понимаем твое желание устроиться на работу и попробовать свои силы, но ты должна знать, что мы будем рады оказать тебе любую помощь. И сейчас, после всего того что произошло, ты как никогда нуждаешься в нашей заботе. Я надеюсь, ты согласишься вернуться домой, и пожить какое-то время у нас?

Я радостно улыбнулась.

– Конечно, мама, я буду рада пожить у вас, пока не оправлюсь от нанесенных мне травм, и не пройду курс лечения антидепрессантами.

Прекрасная величественная леди радостно обняла меня, с трудом сдержав выступившие на ее глазах слезы.

– И не забывай хорошо питаться, врач сказал мне, что ты совсем ничего не ела последние недели и сильно исхудала.

В ответ, я лишь молча кивнула. Взяв в руки дорогую сумочку, женщина поднялась из кресла, в котором сидела, и с интересом осмотрела палату.

– Я надеюсь, тебе здесь удобно, дорогая? – Женщина прошла к столику у дальней стены, который полностью был заставлен вазами с цветами. И с интересом подняла со стола коробку шоколадных конфет ручной работы, к которой был шелковой лентой привязан маленький конверт. – Кристина, у тебя появился тайный поклонник?

Приблизившись, мать протянула мне конфеты, я с интересом вскрыла конверт. В руку мне скользнула серебряная цепочка, с чудесным кулоном, который выглядел как миниатюрные песочные часы, выполненные так детально, что даже можно было разглядеть песок, по ту сторону стеклянных чаш. Я в восхищении рассматривала кулон, прекрасно понимая, кто мог прислать мне напоминание об ограниченности человеческой жизни.

Женщина улыбнулась.

– И кто же твой загадочный кавалер? Даниэль сказал мне о том, что вы с Алексом расстались, очень жаль, хороший был мальчик.

Я с интересом взглянула на карточку, вложенную в конверт, на которой было написано: «Все прекрасные девушки любят сладкое», и улыбнулась, вспомнив прекрасного шатена.

Наблюдавшая за мной мать заинтересованно заглянула в карточку, пока я застегивала на своей шее цепочку.

– На карточке нет подписи, – вздохнула женщина разочаровано, – может Алекс пытается примириться?

Я усмехнулась.

– Это не от него, – возразила я уверено.

– А от кого же тогда?

– Считай это тайной, потому что я не знаю его имени, так же как и ты.

Женщина нахмурилась.

– Как скажешь, дорогая, я, пожалуй, пойду. Скоро тебе принесут завтрак, и доктор Фишер будет делать обход, а у меня масса дел, требующих безотлагательного решения.

В ответ я лишь молча кивнула. Поцеловав меня, прекрасная Елена Толстая, покинула палату. А я, усевшись на кровати, и подложив под спину подушку, развернула коробку восхитительных шоколадных конфет, и принялась за свой импровизированный завтрак.

– Я рад, что тебе понравился мой скромный подарок, – взглянув на прекрасного шатена, который возникнув из-ниоткуда, оказался рядом с моей кроватью, я улыбнулась. На нем, как и всегда была стильная одежда исключительно черного цвета.

– Скромный? – Переспросила я, беря в руки маленькие часики. – Они просто восхитительны!

– Это не простые часы, Кристин.

Я с интересом смотрела в серые глаза Смерти.

– Они отмеряют твое время, – произнес мужчина задумчиво.

Сняв кулон с шеи, я покрутила часы в руках. Было видно, что в верхней чаше весов осталось намного меньше песка, чем в нижней.

– Так мало времени.

Мужчина лишь кивнул, присаживаясь на кровать, и поправляя мои длинные волосы, отвел выбившуюся прядь за ухо.

– Тебе страшно?

Я отрицательно покачала головой.

– Я боюсь не самой смерти, а той боли, которую испытаю.

– Тебя больше не пугает неизвестность, дитя мое?

В ответ, я лишь отрицательно покачала головой.

– Я знаю, что ты будешь рядом со мной.

На лице Смерти промелькнула загадочная усмешка, но спустя мгновение она уже исчезла, уступив место прежнему холодному и суровому выражению лица, которое казалось почти неизменным.

– Я рад, что ты примирилась с матерью, – склонившись ко мне, мужчина коснулся холодными и властными губами моей шеи. Я замерла, пытаясь скрыть участившийся пульс, но меня выдал прикроватный монитор, предательски отслеживающий частоту сердечных сокращений, которая начинала расти.

Оторвавшись от моей шеи, мужчина изучающе взглянул на мое лицо. В его глазах полыхало пламя страсти, на которое я просто не смогла не среагировать. Приподнявшись, я запустила пальцы в длинные каштановые волосы, притянув голову шатена к себе. Наш поцелуй был страстным и бесконечно долгим. Я с трудом пыталась отдышаться, когда мужчина выпустил меня из своих властных объятий. Мгновение мы смотрели в глаза друг друга, но потом Смерть отвел взгляд в сторону.

– Скоро придет твой врач, я ненадолго покину тебя. В операционной меня заждались.

С улыбкой, я проводила взглядом мужчину, выходящего из моей палаты.

В комнату вошел врач, в сопровождении двух медсестер. Я посмотрела на бейджик, который гласил «главный врач Стэнли Фишер». Почему-то его добродушное лицо зародило во мне страх, а немецкая фамилия показалась мне подозрительной. Пульс участился, на что мгновенно среагировал прикроватный монитор. Я в ужасе взирала на врача.

Его добродушную улыбку словно стерло с лица. Он внимательно смотрел, как я вжалась в спинку кровати, в страхе сжимая одеяло.

– Кристина, с вами все хорошо? Что вас пугает? – Голос врача был настороженным, но, тем не менее, мягким и располагающим к себе. Страх расползался все дальше. Мое дыхание участилось. Я в ужасе взирала на холодные голубые глаза и светлые волосы. Мой взор затуманился от приступа паники, охватившей меня.

Врач что-то шепнул медсестре, стоящей справа от него, и она быстро выскользнула за дверь. Главврач Фишер приблизился ко мне, я в испуге, охватившем меня, пыталась слиться с подушкой, чтобы пугающий человек, наконец, отошел от меня подальше. Но он склонялся все ближе, незаметно для меня вернулась медсестра, выходившая за лекарством. Я почувствовала болезненный укол иглы, проткнувшей мою кожу. Спустя мгновение, пульс начал снижаться. А мое сознание начало ускользать во тьму. Но я все еще слышала встревоженный голос врача.

– Предупредите психиатра, который сегодня дежурит, чтобы он посетил нашу малютку Кристин. Боюсь, черепно-мозговая травма привела к нарушению психики. Насколько все плачевно может определить лишь хороший специалист.

Я с сомнением вздохнула. Видимо врач был настолько некомпетентен, что решил, что я схожу с ума. А возможно, персонал лечебницы решил организовать против меня заговор? Я в страхе думала о том, что когда я очнусь, мне предстоит беседа с таким же пугающим врачом, который к тому же, будет пытаться вытянуть из меня все мои тайны и заглянуть в мою душу, с единственной целью, упечь меня в сумасшедший дом.

Когда я очнулась, мой мыслительный процесс был затруднен, под действием успокоительного. В кресле я увидела Даниэля, его выражение лица показалось мне обеспокоенным. В своих руках он держал медицинский справочник. На нем были простые черные джинсы, такая же футболка и больничный халат.

– Кристина, как твое самочувствие?

Я поморщилась.

– Все было бы гораздо лучше, если бы мне не вкололи какое-то сильнодействующее успокоительное.

– У тебя был приступ паники, врачи действовали именно так, как должны были.

В моем сознании проскользнула минутная ярость.

– Ты с ними заодно, – воскликнула я отчаянно.

Брюнет нахмурился.

– Что тебя пугает, Кристина? Ты можешь рассказать мне обо всем, – произнес Даниэль с добродушной улыбкой.

– Ты веришь мне? – Спросила я в удивлении.

– Конечно, верю. Что тебя так напугало во время обхода?

– Мне показался подозрительным мой врач. К тому же у него немецкая фамилия. Тебе не кажется это странным?

Даниэль добродушно улыбнулся, отложив в сторону справочник.

– Кристина, твоя фамилия польская, и это не кажется мне подозрительным. Может быть, отец доктора Фишера – немец.

Понимая всю логичность слов Даниэля, я все же не могла с ним согласиться.

– Но он же немец! – Возразила я с нескрываемым изумлением.

Брюнет вопросительно приподнял бровь.

– У тебя тевтофобия?

Я вопросительно приподняла бровь, не понимая значения слова.

– Боязнь немцев.

– Нет, – я отрицательно покачала головой, – хотя, кто знает? Но раньше такого не было.

– Послушай, Кристина, я считаю, что тебе стоит пообщаться с доктором Прайсом. Он штатный психиатр, и замечательный специалист. Сегодня как раз его дежурство.

Я с недоверием посмотрела в лицо Даниэля.

– Ты с ними заодно! Ты считаешь меня сумасшедшей.

– Нет же, Кристина, – Даниэль взял мою холодную руку в свою. – Но если ты хочешь, чтобы доктор Фишер поверил в то, что ты психически здорова, тебе необходимо пообщаться с доктором Прайсом. Ты должна рассказать ему все, что ты испытываешь.

В ответ, я лишь кивнула, в страхе посмотрев в глаза Даниэля.

– Мне так страшно. Я никогда такого прежде не испытывала, мне везде видятся заговоры. Все доктора настроены против меня.

Брюнет настороженно разглядывал мое лицо. А потом, повинуясь порыву, сел на край кровати, и привлек меня к себе. Я с готовностью обняла брюнета, положив голову ему на грудь.

– Мне так страшно… – Прошептала я тихо.

– Все хорошо, Кристина. Я буду рядом, – наклонившись ко мне, брюнет нежно коснулся моего лба губами.

– Ты уверен, в том, что доктор Прайс сможет мне помочь? – Спросила я с сомнением, заглянув в синие глаза брюнета.

– Если он тебе не понравится или испугает, мы найдем другого врача.

– Но ведь ты можешь мне помочь, Даниэль?

– Кристина, я не работаю в этой клинике, а поэтому не могу сам назначить тебе лечение. Но я могу лишь сказать, что оно необходимо. Черепно-мозговые травмы могут повлечь за собой психические расстройства; тебе может казаться, что тебя преследуют, или пытаются отравить, что против тебя плетут заговоры или интриги. Такие нарушения психики могут вызвать развитие фобий, приступы паники и довести даже до галлюцинаций. Это не так страшно, если начать лечение сразу. Но необходимо подобрать хорошего врача, которому ты смогла бы доверять. И было бы неплохо проводить лечение не дома, а под присмотром врача в психиатрической клинике.

– Но я могу доверять лишь тебе.

Даниэль тяжело вздохнул.

– Хорошо, Кристина. Если тебе не понравится доктор Прайс, то я постараюсь повлиять на твоих родителей, чтобы они согласились поместить тебя в клинику, в которой я работаю.