Поглощённые пустотой. Книга 1

(Из записок Варнена)

Чем дольше продолжалось их дальнейшее путешествие, тем мрачнее и мрачнее становилась Энели. Она сильно обиделась на Винилин после того как узнала, что та солгала ей, и теперь они оказывается нескоро вернутся домой, если вообще вернутся. А ведь дома у неё дети, муж и хозяйство. Им итак приходилось туго с деньгами, и её жалование, добавленное к заработанному мужем, как‑то позволяло сводить концы с концами, а теперь и некому будет за детьми присмотреть, приготовить еду, убрать в доме. Её бедные дети уже, наверное, сильно тоскуют по ней, спрашивают где мама. А мама тоже хороша, забралась в какую‑то душную пещеру, вместе с чокнутой женщиной, с которой познакомилась всего несколько дней назад.

Ох, как же легко можно пустить под откос то немногое хорошее, что осталось в жизни! Да и в крепости она теперь, наверное, будет дезертиром. Но всё же, когда Винилин сказала о том, что идти придется долго, Энели подумала, что она имеет ввиду пол дня, ну может день. Да и где же можно долго ходить под землей? Ведь вырыть в её глубинах по‑настоящему длинный проход стоит огромных усилий.

И теперь, по мере продолжения их дальнейшего пути, Энели понимала, что они, несмотря на весьма продолжительный проделанный ими путь, всё ещё не приближаются к выходу на поверхность, а только всё дальше и дальше забираются в неведомые глубины.

Невероятно долгий в глазах живущего размеренной жизнью обывателя спуск. Вниз и вниз, по опасному склону пещеры. Хорошо, что кругом было темно, и Энели не видела, насколько неимоверно глубок и опасен был этот путь. Это было долго, очень долго, так долго, что этого просто не могло быть. Наконец, когда прошло уже невероятно много времени, а конца спуску не было видно, Энели, несмотря на сильную обиду, решила всё‑таки заговорить с Винилин снова.

– Когда же закончится, наконец, эта пропасть? Мы что, должны выпасть с той стороны земли?

– Нет, до этого ещё далеко. А про спуск я же тебе сказала, что до конца сегодняшнего дня мы покончим с ним.

– По‑моему, уже прошла целая вечность.

Винилин только усмехнулась на это, но ничего не ответила. Всё‑таки она не хотела пока раскрывать своей спутнице весь масштаб предстоящего им теперь пути, а также говорить, что их ожидает в конце. У неё точно бы опустились руки, а это было бы большой проблемой.

Надо сказать, что если для Энели время тянулась невероятно медленно, то для Винилин оно наоборот, шло как‑то очень быстро. Наверное, из‑за того, что она здесь уже бывала и теперь точно знала, что и где их дальше ожидает, а также знала всю длину предстоящего им пути, по сравнению с которой пройденная ими часть была действительно ничтожной и по времени, и по усилиям.

И вот этот трудный день подошел к концу. Крутой спуск наконец окончился, и они оказались в прямой части каверны, которая постепенно опускалась в уже горячие недра земли. Тут они немедленно устроили большой привал и немного поспали. Да, время теперь было дорого, и спали они тоже мерой, надо было успеть добраться до конца каверны, пока у них не закончится еда, а её было не так уж и много.

Перемена в тоннеле взбодрила Энели и вселила в неё некую надежду, на то, что всё скоро закончится. Хотя, нахождение под землей так глубоко не сулило ничего хорошего, но Винилин была на удивление спокойной и уверено шла вперед, что говорило о том, что она действительно раньше бывала здесь и их дальнейший путь теперь безопасен.

А дальше было какое‑то безумие. Бесконечный, однообразный путь в душном тоннеле. Всё это походило на какой‑то дурной кошмар. Стало очень влажно, а после, с потолка пещеры и вовсе начала капать вода. Отдых, продолжение пути, отдых. Время исчезло, оно просто потерялось в этом бесконечном каменном тоннеле.

Наконец к Энели пришло понимание того, что их путь будет очень‑очень долгим, и у неё сразу опустились руки. Она просто остановилась, села на пол пещеры и заплакала. Винилин даже не сразу заметила, что её спутница отстала, а когда заметила, вернулась обратно по проходу. Она была очень сердита, из‑за того, что ей пригодится проделывать обратный путь по этой итак невероятно длиной каверне.

– И что, всё? Ну ты и тряпка. Вроде взрослая женщина, да и служишь в армии уже который год. Алорон вот молодая девчонка, и та прошла весь этот путь, не устраивая мне таких представлений.

– Я тебе не верю.

– С чего бы это? Даже если бы я и заманила тебя обманом куда‑то в погибель, мне‑то самой с чего пропадать? Я бы сама не полезла сюда, если не была уверена в том, что выберусь отсюда живой, или в этом ты мне тоже не поверишь?

– Но мы идем так долго и уже так далеко от дома.

– И уйдем ещё дальше, так надо. Но домой мы обязательно вернемся. И вообще, забудь пока о доме. Для того чтобы туда попасть, нам ещё предстоит с тобой пережить одно небольшое приключение, потом, когда закончится этот тоннель.

– И что же это за приключение?

– Мы придем в место, где находятся сокровища. Они там и вправду есть, тут я тебя не обманула. Но чтобы получить их и выбраться оттуда, нам придется постараться. Зато, если все получится, мы сможем подумать о возвращение домой. Вообще не понимаю из‑за чего этот концерт, весь наш уговор в силе, просто происходит то, о чем я тебе заранее сказала. Поэтому давай, соберись, скоро мы набьем себе карманы потуже.

Энели тяжело вздохнула, потом она молча встала и поплелась следом за Винилин, которая на какое‑то время несколько сбавила темп ходьбы.

Так они шли до тех пор, пока наконец не остановились на ночевку. На полу каверны уже начал образовываться маленький ручеек, текущий дальше вниз, с потолка мелкой моросью падала вода.

Проснувшись, они быстро поели и продолжили свой путь. Спустя какое‑то время Энели поинтересовалась у Винилин откуда здесь в этой пещере столько воды. На это Винилин честно ответила, что они теперь идут под дном великого моря и путь их лежит на юго‑восток в Феррон и ещё дальше в великие горы.

То, что над ними находится великое море очень испугало Энели, видимо, она просто представила себе всё это. Но вот величину расстояния она оценить не смогла, так как плохо себе представляла, насколько далеко от них названное её спутницей место.

Вообще, разговаривали они мало. Во‑первых, сильная усталость. Во‑вторых, Энели всё ещё была крайне обиженна на Винилин и её постоянно беспокоили мысли об оставленных ей детях и муже. Тогда они были ещё мало знакомы, и Энели не знала, что обижаться на Винилин дело совершенно бесполезное. Хотя, сама она была обидчивой и даже можно сказать злопамятной.

У Винилин в голове постоянно крутилась какая‑то ерунда. Она вовсе не думала о том, как они будут пробираться дальше, как поднимутся по невероятно высокому подъему ко дворцу, как попадут вовнутрь, и что будут делать если у них всё это получится. Вообще, у нее с самого начала не было никакого плана действий во дворце Апоса. Она просто хотела добраться туда, ну а там уж действовать по обстоятельствам. Уж очень много неизвестного для неё было во всем этом, чтобы что‑то планировать.

И вот шли часы, переходящие в дни. Поток воды, по которому они шли, становился всё больше, кругом теплело. Они миновали великое море, о чем свидетельствовало то, что вода с потолка пещеры перестала капать. Прошло ещё несколько однообразных, трудных дней, когда путницы наконец начали приближаться к месту начала подъема наверх. И вот они дошли до того самого маленького островка, возвышающегося посреди бурного, теплого потока воды. Эта была последняя возможность поспать перед тем, как они преодолеют этот подъём. У них осталось крайне мало еды, и то это была одна только рыба. Сухари размокли от постоянно присутствующей повсюду воды, и их съели в первую очередь. Но теперь им надо было очень хорошо отдохнуть. Винилин заранее предупредила свою спутницу о предстоящем вскоре подъеме наверх и о том, что за всё время, которое они будут подниматься по склону, не будет подходящего места, чтобы прилечь и поспать. Так что они долго отдыхали на островке и очень много спали, даже через силу.

Наконец, отдых был окончен, и они побрели дальше через теплый поток воды. Винилин старалась как можно лучше осветить потолок каверны, чтобы не пропустить место начала подъёма. Становилось жарко, кругом поднимался пар, от которого окружающую их пещеру было видно ещё хуже.

Наконец, они добрались до места начала подъёма. Проблема была в том, что от дна каверны до верхней части прохода было около шести локтей. Винилин помнила, что в этом месте высоковато, и она точно бы не забралась наверх одна. Поэтому она не пошла в этот путь сама. Теперь же, она забралась на плечи Энели и едва достала до края ведущего сверху спуска. Камни были мокрыми, скользкими и ощутимо горячими, кругом поднимался пар. Винилин с огромным трудом забралась наверх. Чтобы не упасть обратно, ей пришлось вбить в стену одно из бывших у неё креплений, за которое она, наконец, смогла нормально держаться.

Затем она перекинула через крепление веревку и скинула её край Энели. Та с трудом поднялась по ней. Они немного перевели дух, после чего начали подниматься наверх. Сказать, что это было тяжело, значит не сказать ничего. Особенно сложно было в самом начале пути, когда стены пещеры были очень влажные и кругом был пар. С большим трудом они выбрались выше пара, подниматься стало легче.

У Винилин оставалось с собой всего лишь три крепления, на которые они могли рассчитывать, если бы держаться за скалу стало практически невозможным. Прошло совсем немного времени, вероятно, всего несколько часов, как Энели уже не могла карабкаться дальше, у нее просто не было на это сил. Да что там говорить, даже Винилин очень сильно устала, уж очень труден был этот путь.

Пришлось вбить в стену одно из креплений. К нему привязали оставшуюся у них часть веревки и, держась за нее, путницы смогли кое‑как безопасно сидеть на склоне.

Теперь настроение было прескверным и у Винилин. Она и психологически устала от этого бесконечного тоннеля, да и теперь она начала всерьёз сомневаться в том, что у них хватит сил подняться столь высоко наверх. Еды оставалось на два раза скудно поесть, два крепления для веревки и исчерпанные силы. Впрочем, сама Винилин, вероятно, и смогла бы подняться, если бы бросила свою спутницу, которая была ей больше обузой, чем помощью. В принципе, свою роль она выполнила, помогла ей начать подъем наверх. И теперь здесь, в каверне, она может сделать с ней всё что захочет, кто тут когда узнает, что на самом деле произошло. Впрочем, Винилин решительно отметала эти мысли, хоть они теперь и постоянно вертелись у нее в голове.

– У меня уже нет сил тебя ненавидеть, – сказала устало Энели.

– Так вот куда делись твои силы. Оставь свои обиды и ненависть, мы с тобой теперь на грани гибели и спастись можем, только всеми силами помогая друг другу, и теперь не место вражде между нами.

– Ты погубила меня и испортила жизнь моей семье, разве этого недостаточно?

– Алорон рассказывала мне, что ты из народности мариола, а ваш народ был известен своей обидчивостью и злопамятностью, не надо было мне тебя брать с собой. Слушай, ты видишь, что у меня больше сил и решимости, чем у тебя. Я могу просто бросить тебя здесь и пойти дальше, и я наверняка дойду до верха. Мне собственно нужна была твоя помощь только в месте начала подъёма, одна я бы никак не смогла забраться туда. Но, тем ни менее, я предлагаю тебе свою руку и посильную помощь, если ты прогонишь из своей головы эти гнилые мыслишки. Если нет, оставайся тут с ними сама, у нас только один кусок кристалла, заберу его с собой и уйду, и тогда твои детишки тебя точно никогда уже не увидят. Так что ты решила?

– Я хочу отсюда выбраться и вернуться домой, но у меня уже нет никакой надежды.

– Ох, ты не представляешь себе из каких передряг мне удавалось выбираться в последние полгода. Поверь, еще далеко ничего не потерянно, мы обязательно справимся, надо только потерпеть.

– Мое терпение уже иссякло, мне уже хочется просто прыгнуть вниз в эту проклятую пропасть, чтобы весь этот ужас, наконец, закончился.

Винилин теперь понимала, как она опрометчиво поступила, выбрав своей спутницей именно Энели. Да, она была слабой и совершенно негодной для свершения каких‑то великих дел. И если в путешествие Винилин и её спутников трудности нарастали постепенно, что, безусловно, закалило их. Так что к моменту самых сложных испытаний они подошли уже готовыми психологически и физически. То Энели она бросила в самую стремнину причем сразу. И было не удивительно, что её спутница полностью сломалась и виновата в этом, конечно, Винилин. Вообще, скверно всё получилось, но что теперь делать было вовсе непонятно. Подниматься наверх было ещё очень долго, идти обратно некуда, бросить её нельзя, а идти дальше она едва ли теперь сможет.

Оставалось только подбадривать свою спутницу, так как это было только возможно. Винилин делала в этом плане всё что могла, но она видела, что толку от этого теперь немного. Ей удалось взбодрить свою спутницу так, что они смогли подниматься ещё несколько часов, а потом всё. Энели дальше идти уже не могла, и понудить её к этому никак было нельзя.

Винилин вбила второе крепление, и привязав к нему свою спутницу приказала ей отдыхать, та погрузилась в самую пучину отчаяния и, наконец, забылась беспокойным сном. Винилин вытащила из мешка остатки бывшей у нее рыбы. Она отломила небольшой кусок и съела, остальное положила в заплечный мешок Энели. Затем она взяла кристалл и продолжила карабкаться наверх.

Теперь ей было невероятно противно на душе. Винилин проклинала себя за то, что взяла в путь Энели, ведь она действительно фактически погубила её обманом, и теперь это было точно, после того как она оставила её одну привязанной веревкой к креплению и без света. Для Энели это точно конец. Помочь им тут некому, друзей поблизости нет, а враги. Только разве что Апос, если он ещё никуда не ушел из своего дворца, но он‑то точно не будет им помогать.

Но, тем ни менее, Винилин всё равно старалась подниматься как можно быстрее. У нее ещё оставалась безумная надежда на какой‑то невероятный поворот дел, который позволили бы спасти её спутницу. Весь этот внутренний настрой позволил Винилин забыть об усталости и трудности её собственного положения. Она поднималась довольно резво наверх, впрочем, она тоже была близка к изнеможению. У нее осталось последнее крепление и немного веревки, благодаря чему она могла остановиться и передохнуть, но сделать это можно было только один раз, второго раза уже не будет. И это при том, что поднялись они всего‑ничего, даже стены пещеры вокруг нее были ещё теплыми.

Дальше было тяжело, невыносимо тяжело. Прошло какое‑то неопределенное время, и теперь даже Винилин была близка к тому, чтобы сломаться психологически. Она очень устала, всё её тело ныло, но делать было нечего, надо было выложиться по полной, иначе шансов нет. Пришлось потерпеть.

Наконец, Винилин поняла, что больше не сможет сделать ни шагу дальше. Она достала последнее, бывшее у нее крепление, и с трудом вбила его в стену ослабшими руками. Она кое‑как привязала себя веревкой и, полу вися на ней, провалилась в какое‑то полузабытье. Уснув, она осталась во всё том же душном мареве, которое её теперь окружало. Ей что‑то снилось, что‑то страшное и при этом очень глупое.

Наконец, она открыла глаза. Она всё также висела на веревке в темноте сырой пещеры, и её вновь ждал бесконечный подъём наверх, а тело ныло от перенесенных неимоверных нагрузок. Винилин потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя. После чего она взяла себя в руки и отвязала веревку. Потом, подумав, она сняла с себя все бывшие при ней вещи, оружие, походный рюкзак и привязала это веревкой к вбитому креплению. Теперь у нее не осталось совсем ничего, кроме одежды и пары уж совсем легких мелочей, избавляться от которых просто не было смысла.

И вот она начала подниматься вновь. Так было, конечно, легче, но путь по‑прежнему предстоял опасный и трудный. Хотелось и есть и пить, но ничего этого уже не было. Винилин полностью сосредоточилась на подъёме, полностью вложившись в него. Она как могла подбадривала саму себя, а также старалась рассчитывать свои силы, иногда замедляя темп подъёма, и давая себе немного отдохнуть.

И вот очередное испытание было позади, она выбралась. Подъём резко оборвался, и едва живая Винилин очутилась в совершенно ровной части тоннеля, ведущей к выходы из каверны. Винилин тут же рухнула на пол и уснула или даже скорее потеряла сознание. Прошло неопределенное количество времени, когда она повернулась набок и очнулась. Маленький кусочек светящегося кристалла лежал перед ней на каменном полу, тускло освещая пещеру кругом. Ей было очень холодно, так как теперь на ней осталось фактически только нижнее бельё, а в пещере чуть ли не шел пар изо рта. При этом её ужасно мучила жажда, во рту была невероятная сушь, не малейшей капельки слюны.

Винилин с трудом поднялась и, опираясь рукой на стену каверны, пошатываясь, пошла дальше. Она едва дошла до двери, ведущей во дворец Апоса, которая теперь была закрыта. Винилин подошла вплотную и оперлась на одну из створок. Дверь должна была открываться в сторону дворца, и поэтому Винилин навалилась на створку, но та не поддалась.

Вот этого‑то она и опасалась. После столь трудного и опасного пути дверь могла быть просто‑напросто закрыта, и теперь ей остается только лечь и умирать. Винилин уперлась лицом в холодную металлическую дверь, у нее не было совсем никаких сил и теперь никакой надежды, всё, это конец.

Шатаясь от усталости, она подошла к противоположной стене каверны, после чего села на пол и оперлась спиной на другую створку двери. И тут оказалась, что вторая створка была не заперта, она тут же поддалась под весом Винилин и открылась. Винилин провалилась в дверной проем и упала на спину.

Глава 9

Сложная задача решается просто, но мы сами любим всё усложнять…

(Эльфийское высказывание)

Винилин почти инстинктивно перевернулась на живот. Она подняла бывший у нее в руках кристалл и осветила им путь перед собой, но ничего не увидела, так как вокруг нее стоял густой туман.

Несмотря на то, что после всех пережитых лишений Винилин было очень тяжело, и её чувства и ощущения притупились, она почему‑то сразу отчетливо поняла, что Апоса во дворце нет. Было какое‑то острое ощущение пустоты и оставлености этого места. Дворец был теперь как бы мертвым телом, которое оставила душа, то есть его хозяин, и это теперь очень явственно ощущалось.

Что же, это было весьма неплохо, хотя теперь тут всё могло быть и закрытым, но это был определенный шанс. Теперь ей нужно собрать остатки сил и найти в этом тумане какую‑то еду и воду, здесь это точно где‑то есть.

Винилин пошла сквозь густой туман, опираясь рукой о стену, видно было не дальше, чем на пять локтей. Она прошла галерею за каверной и, пройдя сквозь проём, вышла на первый развилок, на котором располагались три двери. Тут было как‑то по‑другому, чем раньше и Винилин никак не могла вспомнить через какую именно дверь они тогда сюда пришли, уж очень теперь туго соображала её голова.

Недолго думая, она попробовала открыть все три двери и это у нее получилось, идти можно было куда угодно. Один из проходов вел прямо, другой вниз, третий вверх. Винилин пошла прямо и оказалась в галерее, по бокам которой ей периодически попадались одинаковые по виду двери. Винилин проверила одну из них, и та оказалась открыта, но Виинилин решила пока не заходить в неё. Вероятно, это были просто какие‑то комнаты или тупики, а время сейчас было слишком дорого, чтобы тратить его на их осмотр. Галерея оказалась очень длинной, Винилин всё шла и шла по ней, но она так и не заканчивалась.

– Да сколько же можно! – подумала Винилин. – Может, это просто такая магия, она идет и идет по бесконечной галерее. Надо уже свернуть хоть куда‑нибудь.

Винилин дошла до первой попавшейся двери и открыв её, посветила вовнутрь. За дверью была лестница, круто ведущая куда‑то вниз. Винилин стала аккуратно спускаться по её крутым ступенькам, стараясь не споткнуться и не упасть. Спуск оказался довольно долгим, лестница поворачивала спиралью. Наконец, спуск окончился, и Винилин вышла на небольшую площадку, оканчивающуюся дверью, пройдя в которую, она оказалась в другой галерее. Густой туман всё также был повсюду.

Винилин пошла по галерее направо, ей опять стали попадаться двери, но Винилин решила дойти до конца. И вновь она шла и шла по галерее, но та опять никак не кончалась.

– Да что же это такое! – подумала она. – Это точно какая‑то проклятая магия, и этот туман он не зря кругом, верно, хозяин дворца позаботился о том, чтобы в его отсутствие непрошенные гости плутали и плутали по этим лабиринтам.

Наконец Винилин вошла в ещё одну из бывших в стене дверей. Она прошла немного прямо, потом дошла до лестницы ведущей наверх. С трудом поднявшись по ней, она вновь вышла к площадке с дверью, за которой начиналась очередная галерея. На этот раз Винилин пошла налево. Она всё шла и шла дальше. То и дело попадались двери сбоку, но галерея опять не кончалась.

Винилин вновь свернула в одну из дверей, за которой сразу начиналась лестница наверх. Поднявшись по ней, Винилин вновь вышла на площадку с дверью, за которой начиналась очередная галерея.

Тогда изнеможенная Винилин просто уселась на пол и облокотилась спиной о стену. У нее уже совсем не было никаких сил, очень сильно хотелось пить, но удивительное дело, несмотря на то что кругом нее стоял весьма густой туман, в воздухе было как‑то очень сухо и стены кругом вовсе не были влажными. Винилин опустила голову на колени и, вероятно, заснула. Она открыла глаза и, подняв голову увидела, что кругом нее нет тумана, а вместо этого стены, пол и потолок прохода светятся слабым бледно‑зеленым светом.

Что‑то изменилось, и это уже было хорошо. Винилин встала на ноги, это далось ей как‑то неожиданно легко, как будто она была теперь полна сил. Посмотрев в одну из частей галереи, она вдруг увидела, какой‑то светящийся зеленым шар, который парил в воздухе слева от нее локтях в пятидесяти. Этот шар медленно удалялся от нее дальше по галерее. Винилин аккуратно пошла вслед за шаром, стараясь не терять его из виду. При этом она считала количество дверей, мимо которых она прошла. Наконец, она увидела, что шар плавно свернул в одну из дверей. Это была четвертая дверь справа от того места, в котором она сидела. Винилин аккуратно свернула туда. За дверью лестница, ведущая глубоко вниз. Шар медленно спускался по не, и Винилин последовала за ним.

Спуск окончился, и шар повернул куда‑то в очередную галерею. Она спустилась следом за ним и увидела, что шар полетел направо. Винилин было вновь пошла за ним, но потом она увидела, что шар, пройдя расстояние трех дверей бывших в боковой стене, подошел к четвёртой двери и как бы коснулся ее, но открывать не стал. Вместо этого он развернулся и полетел обратно.

Тогда Винилин пошла назад, стараясь выдерживать расстояние между собой и шаром. Наконец шар остановился перед дверью, за которой была лестница, по которой они пришли сверху и, немного помедлив, залетел обратно. Винилин тут же бросилась к двери, опасаясь потерять из виду этот шар. Она вскоре оказалась возле двери и заглянула вовнутрь, но шара уже нигде не было видно, он просто на просто исчез, как будто его и не было. Лестница наверх была длинная и прямая и учитывая, что шар летал довольно медленно, Винилин бы точно увидела его если бы он начал опять подниматься наверх.

И вдруг, Винилин проснулась.

Она подняла упиравшуюся в колени голову, кругом стоял всё такой же густой туман, и она находилась всё в том же самом месте, где и уснула. Не было никакого зеленого свечения или шара, это всё был просто сон.

Но сон был таким явственным и так остро врезался в память Винилин, что просто не мог быть случайным, тем более в таком пронизанном магией месте. А что если попробовать пройти тем же самым путем, как она прошла во сне? Идти‑то теперь неизвестно куда, а так у нее появился какой‑то сомнительный, но шанс.

Винилин встала и пошла по галерее, считая двери сбоку. Она нашла ту самую дверь, в которую во сне свернул шар. Винилин открыла её и, посветив сквозь густой туман кристаллом, увидела туже самую лестницу, которую видела во сне. Она стала осторожно спускаться вниз, пока не вышла в нижнюю галерею.

Теперь надо было дойти до четвёртой двери направо. Винилин дошла до двери и остановилась перед ней. Куда ей теперь идти? В эту дверь? Но шар не полетел туда, он коснулся двери, хотя раньше никогда дверей не касался, они сами собой открывались перед ним. Это было неслучайно, значит если уж она делает тоже самое, что делал зеленый шар, то ей нужно просто коснуться двери.

Винилин прикоснулась к двери. Теперь ей надо вернуться обратно и зайти в ту дверь, из которой она пришла. И что это даст? Она просто‑напросто вернется обратно.

Но Винилин всё‑таки пошла назад. Она остановилась перед ведущей на лестницу дверью, из которой пришла. Туман теперь стал настолько густой, что Винилин вовсе не видела, что теперь находилось перед ней за дверным проемом.