Карелия

Волнение взяло верх над стариком, когда он уже не отходил от окна и постоянно выглядывал что-то известное лишь ему. Михаил Иванович снял с гвоздика ветровку, надел сапоги и вышел во двор.

Тьма стояла непроглядная, и старик тут же достал из куртки фонарик. Луч света не сильно помог: стоило ему сместиться в сторону, темнота сразу обволакивала отвоеванное пространство.

Спустя полчаса Михаил Иванович добрался до окраины Камня и курил, неуверенно расхаживая перед тропинкой, ведущей в лес. Вглядываясь в круг света от фонарного столба, он так и не смог объяснить себе, зачем же вышел из дому. Но на окраине поселка беспокойство старика лишь усилилось, и теперь он считал, что просто необходимо пойти дальше и во всем разобраться.

Ходить такой темной ночью в лес, на болота, было очень рискованным делом, и Михаил Иванович пообещал себе далеко не заходить. Как только силуэты поселка скрылись бы за деревьями, он бы повернул назад. Разумеется, если не найдет раньше причину своей тревоги.

Но стоило зайти в чащу, старик сразу же забыл о своем обещании. Он суетился и подгонял себя, перебираясь через поваленные деревья. Тревожное чувство усилилось, и Михаил решил, что, если он не поторопится, произойдет что-то очень плохое.

Он долго блуждал по ночному лесу, то идя медленнее, если вспоминал о коварной трясине, то ускоряясь, поторапливаемый непонятным беспокойством.

Наконец Михаил вышел на большую поляну, и тут вокруг него завыл жалобный ветер, захвативший все его внимание. Старик почувствовал чужую грусть и, не обращая внимания на всю странность ситуации, поспешил на зов ветра. Он хотел помочь, он чувствовал себя нужным.

Пройдя по прорубленной в кустарнике тропе, Михаил Иванович начал догадываться о причине своего беспокойства. Кто-то ушел в лес, и с ним что-то стряслось. Бедняга проходил тут, мимо этого холма. О! Да это не просто холм, тут проход.

Начав спускаться в темноту неизвестного туннеля, Михаил Иванович перестал чувствовать зов ветра, но вот беспокойство никуда не делось. Уходя все ниже по каменным плитам, старик стал слышать чей-то хрип. Чем глубже он уходил под землю, тем отчетливее был звук, и тем беспокойнее становилось Михаилу.

Хрип был болезненным и порывистым, словно кто-то надышался каменной крошкой. Это был хрип тяжело раненного человека. А может быть и животного. На старика начала наваливаться сонливость, и его внимание начало рассеиваться.

Наконец свет фонарика смог зацепить лежащее на полу существо, неестественно бледное. «Большая кровопотеря!» Найдя причину бледности существа и своего беспокойства, Михаил Иванович поспешил вперед.

И тут луч фонаря, которым старик пытался подсветить раненое существо, метнулся вверх. Сонливость уже вовсю терзала его, и расслабленный рассудок счел, что это его собственное решение. Подходя к теперь уже скрытому во тьме раненому, Михаил понял, что пришел он сюда не за этим.

Он спокойно перешагнул через хрипящее создание и лишь раз ощутил импульс необъяснимого страха. Словно разряд тока, промчалась волна тревоги по его спине, но разум вновь стал сонным и вялым, так и не дав ответа старику, что же его напугало.

Волоча ноги по ступеням, Михаил Иванович спустился в зал с огромным булыжником посередине. Он уже плохо соображал и меланхолично подчинялся чужой воле, которая полностью забрала контроль над его телом.

Подойдя к каменной кладке, старик вытянул вперед руку и начал ощупывать булыжники на уровне пояса. Наконец нужный камень был найден, и Михаил начал поддевать его пальцами. Камень хоть и оказался полым, тем не менее был тяжелым и засел очень плотно. Срывая ногти и расцарапывая руки, старик извлек булыжник, в котором находились инструменты. Боли он уже не чувствовал: слишком незначительна она была для проваливающегося в сон сознания.

Михаил пронес полый камень по залу, держа его двумя руками, надрываясь от тяжести, и водрузил на огромный булыжник. Внутри полго камня лежал набор инструментов цвета меди и большой моток коричневых толстых ниток. Невозможно было понять предназначения большинства инструментов, все они не подходили для человеческой руки и были значительно больше. Если бы хоть толика сознания присутствовала сейчас в голове Михаила Ивановича, он бы почувствовал себя дурно из-за гравировки, нанесенной на чудные инструменты.

Линии пересекались, наслаивались и расходились, создавая эффект непрерывного движения. Рукоять любого из инструментов будто жила своей жизнью и пульсировала нанесенным на нее узором.

Старик опустил руку в коробку и с трудом извлек оттуда продолговатый предмет, отдаленно напоминающий филейный нож. Инструменты были медными лишь на вид, а на деле оказались из очень тяжелого металла.

Поняв, что почти спящий старик попросту не справится с тяжелыми инструментами, Михаилу Ивановичу вернули толику самоконтроля. Приоткрыв глаза, старик так и не понял, где он и что происходит. Вместо убаюкивающей дремоты голову заполнил рой мыслей, цепляющихся одна за другую и занимающих сонный рассудок.

Михаил схватил окрепшими руками инструмент и провел заточенной частью себе под коленом, глубоко вонзая лезвие.

Боль чувствовалась как-то удаленно, словно воспоминание, и терялась в рое бессвязных мыслей. Вдруг рука остановилась, а задурманенный рассудок пришел в движение. Боль выскочила вперед, словно скользкая рыба из рук, сметая остальные мысли, и Михаил моментально пришел в себя.

Не понимая, где он находится, старик попытался откинуть нож и подняться. Руки его задрожали, но пальцы так и не разомкнулись. Чужая воля вовремя перехватила контроль над телом. Михаилу Ивановичу не оставалось ничего, кроме как наблюдать и продолжать попытки борьбы.

Трясущейся рукой он положил инструмент обратно в коробку и, пошарив, извлек новый предмет, лежащий под остальными. Этот предмет, созданный из кости, идеально ложился в ладонь и явно был сделан не так давно. По форме он напоминал трехгранный штык с гардой и рукоятью.

Не в силах побороть свою же руку, старик направил новый инструмент в горло и зарыдал. Михаил Иванович клял себя за то, что вышел сегодня ночью из дома, поддавшись неясному беспокойству. Он понимал, что не в состоянии бороться за свою жизнь и вот-вот с ней расстанется.

Костяной штык вонзился в горло чуть выше кадыка, тут же был вынут, и из уродливой раны, фонтаном брызнула кровь.

Михаил Иванович повалился на огромный булыжник, теряя сознание, не в силах даже закрыть рану руками.

Спустя минуту, когда сознание старика окончательно угасло, тело его вновь зашевелилось и приподнялось. Глаза закатились и сияли белизной, а кровь прекратила литься, словно ей кто-то приказал.

Мертвец, дрожащими руками, очистил костяной штык об одежду и убрал его обратно в коробку, достав предыдущий инструмент. Он продолжил свежевание, готовя себя к чему-то новому.

А с каменной кладки слетела пыль, и резные глаза, вновь ожили.

Глава 3

– Как съездил? – Обняла меня на пороге Света, моя будущая жена.

– Отлично! – Я широко улыбнулся: поездка и действительно выдалась необычной и интересной.

– Давай, рассказывай, что увидел.

– Не сейчас, чуть позже, ладно? – Мне очень не хотелось говорить о пережитом. Почему, я и сам не мог понять.

– Ладно. – Улыбнулась Света. – Тут Кирилл с Леной предлагали сходить в кабак, как ты вернешься. Есть желание?

– Давай, отличная идея! Заодно поедим. Очень уж есть охота.

Как только я вышел из душа, я почувствовал запах моей квартиры. Такой родной и навевающий уйму воспоминаний. Даже жалко, что я буду чувствовать его совсем недолго, скоро он растворится в остальных запахах.

Света заметила, что я слоняюсь по квартире с блаженным видом, и начала подгонять меня. Как оказалось, все уже выехали, и нам стоило поторапливаться.

Через два часа мы уже расселись в пивной в центре Москвы и болтали на общие темы. Плохое освещение, столы без скатертей и гомон толпы – все это позволило мне расслабиться.

– Взяли они ипотеку в строящемся доме в Желотореченске, – смеялся Кирилл, – так там строительство на такой стадии, что на уровне их квартиры сейчас воронье гнездо!

– Саша всегда славился одиозными решениями. – Подметила моя Света.

– Ага, слышал я рекламу по радио об этом. – Отхлебнув пива, начал я. – Всего два «лимона», и вы живете в элитной многоэтажке в трех километрах от Москвы.

– Элитная многоэтажка! – Хохотнул Кирилл. – Единственное, что может быть элитного в многоэтажке, это ее месторасположение!

– Да, притом инфраструктура там совсем ужасная! Можно час ждать автобус, чтобы доехать до жд. – Я высказался и начал глазеть по сторонам захмелевшим взглядом.

В паре столиков от нас я заметил мужчину, сверлящего меня взглядом. У него были огромные глаза, словно рыбьи, да и внешность его была странной. Но чем именно он был странен, я не понимал.

Меня о чем-то спросили, и я отвлекся, а когда вновь перевел взгляд на того мужчину, его уже не было.

– С тобой все в порядке? – Наклонилась ко мне Света, заметив, что я опять выпал из разговора и всматриваюсь в зал.

– Да, все хорошо, милая. – Даже не взглянув на нее, ответил я. – А где тот мужчина? Он только что сидел там!

– Ну что? Может быть расскажешь нам о своей поездке в Карелию? – Спросила меня Лена, девушка Кирилла и старая подруга Светы.

– Да…

Подумав, я начал излагать свою историю, но в этой версии я остановился на пороге кургана и, развернувшись, ушел. Не знаю, зачем я соврал, но тогда это показалось оправданным.

– Я бы тоже свалил, не заходя внутрь. – Поддержал меня Кирилл. – Я бы дал деру еще в тот момент, когда ветер начал тянуть меня к холму!

– Да! Очень безответственно пойти за жутким, действующим на настроение ветром! – Рассмеялась Лена.

Тема быстро сменилась, и вечер продолжился. Ничего необычного не произошло, и странного мужчину я больше не увидел.

***

– Ты очень беспокойно спал сегодня. С тобой точно все в порядке? – Этим вопросом меня огорошила Света, когда я зашел утром на кухню в одних трусах. Игнорируя ее, я налил себе полный стакан воды и выпил его залпом.

– Что значит беспокойно? – С похмелья я туго соображал.

– Ну, ты ворочался, постанывал, говорил. – Она отхлебнула чая. – Ты всегда активничаешь после выпитого, но сегодня вертелся как юла!

– Без комментариев. – Улыбнулся я. – Я отлично выспался, даже странно – вчера я хорошо перебрал.

– Это не из-за твоей поездки? – Света была скептиком в жизненных вопросах, но не отрицала всякого рода странности.

– Да нет, говорю тебе, отлично выспался, никакого осадка после сна нет.

– Ну, смотри. – Она недоверчиво взглянула на меня.

Я не придал значения ее настороженности, ведь я действительно отлично поспал, а после алкоголя такое бывает редко. Но следующей ночью мы поменялись ролями.

Меня трясло и бросало в пот, я бежал то по каким-то буреломам, то по заброшенным районам города. Я видел, что меня преследовало, но зрительного образа не осталось, наверное, к счастью. Я был просто в ужасе от сна. И все это происходило в кромешной тьме. То, что меня преследовало, постоянно повторяло какую-то фразу настойчиво и властно, но язык был мне не знаком.

Под утро я проснулся измотанным и напуганным, но Света сказала, что спал я нормально, лишь однажды перевернулся на спину и начал храпеть.

Ночные переживания не прошли бесследно, и весь день образы сна всплывали в моей голове, не давая настроиться на дела. Они доканывали меня, когда я читал, слушал музыку, выбирал покупки в магазине. Все это было непривычно, я все-таки умел отвлекаться, но сейчас образы всплывали в голове спонтанно, а я ничего не мог поделать.

Это вылилось в нервозность и отвлеченность. Я никогда не был склочником, но тут меня понесло – весь день я цапался с людьми. Трижды со Светой, в магазине с какой-то теткой, накричал на телефонного коммивояжера. Мое поведение не могло пройти неотмеченным Светой, и вечером она мне это высказала.

– Ты сегодня такой злой! Так на работу не хочешь? Или я что-то не так сделала? – Света зашла в комнату и присела рядом со мной на диван. Я тогда пытался читать, но постоянно переключался на мысли о недавнем сне и злился на себя. А тут еще Света пришла отвлекать. Я раздраженно посмотрел на нее, но почувствовал, что не прав. Волевым усилием я успокоился и глубоко вздохнул.

– Я отвратительно сегодня спал. Мне такая муть снилась, до сих пор не могу от нее отделаться. – Я опустил взгляд. – Весь день себя кошмарно веду, на людей кидаюсь.

– Ты так хорошо запомнил сон? Обычно от кошмаров не остается и следа через полчаса.

– Нет, я его не помню, просто образы всплывают в голове все время. Я их даже не вижу, скорее чувствую. – Впервые за весь день мне стало легче от того, что я смог рассказать о своей одержимости. – Ну, знаешь, вновь переживаю те же эмоции, что и во сне.

– Ну, как сказать. – Улыбнулась Света и облокотилась на меня. – Понимать – понимаю, но никогда такого не ощущала. Расскажи хоть, что тебе вообще снилось.

– Не помню! – Хохотнул я. Мне показалось, что есть в моем состоянии какая-то ирония. – Я куда-то от кого-то бежал, было страшно, но это все.

– Да, сильно тебя пробрало. Давай я заварю чайку и посмотрим что-нибудь? – Она поцеловала меня в щеку.

– Да, давай. – Во время разговора образы не побеспокоили меня ни разу. Может быть, все кончилось?

– Бутербродов сделать?

– Конечно. – Я поцеловал ее и пошел к компьютеру скачать нам приличное кино.

Вечер прошел гладко. Образы действительно меня оставили и дали насладится последними часами отпуска. Как же приятно было жить без навязчивых мыслей! Я уже не мог вспомнить образы из сна, даже стараясь. Света, увидев, что я повеселел, решила не донимать меня, за что я был очень благодарен. Приняв душ, я сразу улегся спать – завтра нужно было вновь выходить на работу. Разумеется, уснуть сразу я не сумел и проворочался до часу ночи.

***

Только я расслабился и решил, что нервозность позади, сны нанесли мне сокрушительный удар. Мне снились совсем безумные ситуации, гротескные, безысходные. Я постоянно просыпался, понимал, что все это сны, и просто смахивал пот со лба. Никогда в жизни мне не снилось что-то настолько странное. Я пытался вспомнить, что же так меня пугало, но вспоминал лишь незначительные детали. Однако, я отлично чувствовал свою обреченность в этих снах, не видя ее причины.

Несмотря на то, что я просыпался в поту, тяжело дышал и вертел головой по сторонам словно кот, наблюдающий за птицами, моя женщина мирно спала. Всякий раз я ожидал увидеть ее заспанное, испуганное лицо. Каждый раз я ждал, что она обнимет меня и спросит, что же произошло. Но она спокойно спала, а внутренняя доброта не давала мне будить ее и втягивать в происходивший со мной кошмар. Однажды я даже стал присматриваться, дышит ли она, но все оказалось в порядке.

После третьего своего пробуждения мне уже было трудно оставаться в кровати и пытаться уснуть. Я уходил на кухню, выкуривал сигарету-другую, выпивал стакан воды и шел снова спать. Казалось бы, такое нервное напряжение не должно было давать мне уснуть. Но, как только я успокаивался, сон начинал давить на меня с такой силой, что мне едва хватало сил дойти до спальни.

Разок я даже легонько укусил себя, чтобы понять, не сплю ли я. Мне пришла в голову мысль, что это просто многоуровневый сон, и, просыпаясь единожды, я все равно остаюсь во сне. Иначе откуда такое постоянство в кошмарах? Эксперимент ничего мне не дал – я почувствовал боль и резкость реального мира.

К шести утра я был полностью вымотан, угрюм и сильно хотел спать. Я позвонил своему начальнику и попросил отгул на пару дней, сославшись на бессонницу в течение последней недели. Конечно мне пошли на встречу.

Я соврал про бессонницу как-то по детски, преувеличив размеры проблемы до слишком серьезных. Так врут только когда хотят взять больничный. Или дети. Это показалось мне забавным, ведь так врали миллионы наемных работников. Я еще не считал, что со мной случилось что-то серьезное, просто хотелось выспаться и не взваливать на коллег свое временное помешательство.

Отзвонившись, я лег в кровать и наконец уснул спокойным беспробудным сном.

Проснувшись около трех часов дня, я предпочел остаться в кровати и поваляться. К этому времени солнце давно уже перестало палить в окна спальни, и можно было насладиться летней прохладой. Наконец мне захотелось пройтись до туалета, и я уселся на кровати, чтобы потянуться. Дверь в спальню была открыта, и мне послышались шаги босых ног по паркету в коридоре.

– Свет… – Начал было говорить я, когда в проеме показался силуэт, но это была не Света. – Твою мать!

Глава 4

В спальню зашел мужчина: босой, голый по пояс и абсолютно лысый. Вместо правой руки у него была культя, заканчивавшаяся чуть выше локтя, а все тело было покрыто неглубокими маленькими шрамами. Незваный гость был худым и ссохшимся, больше всего напоминая узника концлагеря. Он остановился посреди комнаты и уставился на меня, выпучив глаза.

Я стоял в одном нижнем белье и не знал, что делать. Первое, что пришло в голову, был вопрос: сон это или явь?

Увидев мое замешательство, пришелец ухмыльнулся, обнажив ровный ряд металлических зубов, а затем начал что-то произносить нараспев.

Тут меня бросило в пот: это те же слова, что я слышал в моих кошмарах! Если это и был сон, то, черт возьми, какой он реальный!

Пытаясь понять, реально ли это, я поднес указательный палец ко рту и укусил его.

Это было больно – это не сон! Я посмотрел на палец – он оказался прокушен до крови. Появляющаяся на пальце кровь приковала мой взгляд. Мне почудилось, будто я наблюдаю за прокушенным пальцем целую вечность под заунывные завывания пришельца. Зрение затуманилось, а ко рту подступила тошнота, но спасительного обморока не случилось – взгляд вновь стал четким, и дикая сцена продолжалась.

– Ты кто такой? Что ты тут забыл?! – Начал я яростно напирать на незнакомца. В ответ он лишь громче затянул свою песню и сделал шаг в мою сторону.

Что-то в моей голове переклинило, я со злостью посмотрел на пришельца, схватил Светин будильник с прикроватной тумбочки и кинулся на незваного гостя.

Удар будильником пришелся ровно в темя жуткому человеку. Пришелся бы, но мое оружие прошло насквозь, а я повалился вниз. Будильник громко разбился об пол, а я тут же обернулся, пытаясь найти уродливого мужчину.

Его образ, разбитый на две части моей атакой, рассеивался, словно сигаретный дым.

На звон разбитого будильника моментально прибежала Света.

– Что случилось?! – Крикнула она приближаясь.

Увидев, что кто-то заходит в комнату, я вскочил на четвереньки, вновь ожидая появления уродливого мужчины.

Но, увидев Свету, успокоился.

– Навернулся об постельное белье! – Начал оправдываться я, переводя дух. Именно в этот момент я понял, что не скажу никому из близких о происходящем. Шанс загреметь в дурдом был как никогда реален.

– Ну ты даешь! – Выдохнула Света. – Смотри, у тебя кровь на руке!

– Да, порезался о шестеренки из будильника. – Света попыталась посмотреть на мою рану, но я ловко увернулся. Под кровью на пальце четко были отпечатаны следы зубов, и ей не стоило их видеть. – Надо промыть под холодной водой.

В ванной я остановил кровь и наклеил кусочек пластыря, чтобы «укус» нельзя было увидеть. Заодно я умылся и почистил зубы. Боковым зрением я заметил, что Света стоит за мной и наблюдает. Начав улыбаться, я повернулся к ней, чтобы сказать, что все хорошо.

Но повернулся я не к ней. Мерзкая рожа в маленьких шрамах вновь уставилась на меня, оскалившись железными зубами.

Тут я уже не растерялся и махнул ладонью, чтобы разогнать этот морок. Но каково было мое удивление, когда под разлетающимся дымком, в который превратился уродливый гость, оказалась моя Света.

Я зарядил ей порядочную оплеуху!

– Ох-ё! Прости, пожалуйста! Ты так тихо подошла! – Света смотрела на меня не менее удивленно, чем я на нее. Спустя пару секунд замешательства она отвесила мне пощечину и ушла. На том конфликт был исчерпан, хоть настроение и было подпорчено.

Пообещав себе быть осторожным, я пошел за Светой в спальню. Она уже сидела на кровати и что-то смотрела. Когда я вошел в комнату, она отвлеклась от экрана и грозно на меня взглянула. Я неуверенно улыбнулся, и она тут же отвела взгляд.

«Нет, сейчас к ней лезть не стоит, пусть сперва успокоится», подумал я. Нужно было разобраться в причинах моих видений, так что я пошел в другую комнату, где стоял компьютер.

Сидя за монитором на старом кресле, я постоянно поглядывал на открытую дверь. Я боялся быть застуканным, словно школьник за просмотром порно. А бояться было чего, ведь почти все мои запросы вели меня на сайты посвященные медицине и психопатологии.

Спустя час я окончательно запутался в причинах моих галлюцинаций и методах их лечения. Была еще и альтернативная версия, но тогда выходила совсем дикая картина – я полностью здоров. Это пугало меня еще больше, чем шанс оказаться в «желтом доме».

Решив, что нужно чуть-чуть отвлечься, я побрел на кухню заваривать чай. А по пути туда завернул в ванную комнату поискать в зеркале симптомы душевных болезней, о которых я только что прочел. Найдя в себе шесть симптомов разных недугов, я плюнул на это дело и все-таки пошел за чаем.

Войдя на кухню, я опять увидел проклятого уродца. Его внешний вид уже перестал меня пугать, но вот внезапность появления заставила меня подпрыгнуть. Мне захотелось его ударить посильнее, но, помня о своей прошлой ошибке, я решил подстраховаться.

Вернувшись к спальне, я осторожно приоткрыл дверь, чтобы Света не увидела меня. Я осмотрел комнату сквозь дверной проем. Сериал, транслировавшийся на телевизор, стоящий в спальне, не был поставлен на паузу, а возле двери лежали домашние тапочки Светы. Значит можно действовать.

Я ворвался на кухню и зло процедил сквозь зубы: «Как же ты заебал, ублюдок!» А затем как следует замахнулся ему в лицо, прилагая энергию всего тела.

Мой удар встретил сопротивление, не сказать что сильное, но все-таки. В кухне раздался звон бьющейся посуды – это улетающее на пол тело смахнуло руками графин со стола. Тело… Это была моя любимая, с которой мы уже жили пару лет вместе, а вскоре должны были пожениться! Вместе со звуком битого стекла я слышал, как разбивается моя жизнь.

Пару секунд Света лежала неподвижно, а затем приподняла голову с пола и слегка встряхнула ее. Я стоял, как молнией пораженный, не зная ни что делать, ни что говорить. Света присела на полу и уставилась на меня глазами полными слез, в ее взгляде читалось лишь непонимание и боль. «А ведь сказанное той твари Света приняла на своей счет!» Эта мысль ужаснула меня, и я засуетился.

Подскочив к ней, я попытался помочь ей встать, но Света оттолкнула меня, и я сам оказался на полу. Она выбежала из кухни, посмотрев на меня все теми же глазами полными слез и непонимания. Я очнулся спустя секунду, когда она шумно хлопнула дверью спальни.

Быстро поднявшись на ноги, я побежал за ней. Когда я ворвался в комнату, Светлана уже начала собирать вещи. Увидев меня, она отскочила в противоположный угол.

– Света, я… – Я понятия не имел, что говорить. Увидев, что я не агрессивен и растерян, она продолжила паковать вещи.

– Я обознался! – Наконец я нашел, что сказать. – Я думал что ты, это не ты. Мне показалось, что в дом кто-то залез!

– Ты увидел… увидел меня на кухне… – Она постоянно всхлипывала. – Потом… вернулся… и не узнал меня?!

Все это больше походило на издевательство, чем на объяснение.

– Я видел не тебя оба раза. – У меня уже тоже навернулись слезы, я обидел самого дорого человека, теряю его прямо сейчас и ничего не могу с этим поделать.

– «Как же ты заебала, ублюдина!» Это не про меня, да?! – Она выпалила эту фразу, словно скороговорку, а затем снова зашлась во всхлипах.

– Нет, «ублюдок». Я сказал «ублюдок»! – Мои оправдания никому тут не были нужны, особенно такие странные. Света ничего не ответила, лишь коротко взглянула на меня, и теперь за слезами не было видно никакого непонимания, лишь злость.

Я отступил в другую комнату. Сев на диван, я подумал: «Хуже этого со мной еще ничего не происходило». Уставившись в пол, я лихорадочно думал о том, как разрешить ситуацию. Сказать все как есть было сложно, даже если отбросить мой страх перед психиатрией, Света не стала бы слушать мои бредни. Не сейчас. Я уже говорил, что, несмотря на прагматизм, она верила в чертовщину разного рода, но в этот раз это был вопрос доверия, а не веры. А доверие ко мне испарилось несколько минут назад.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.