Поиски проклятых

Анна Волок

Поиски проклятых

Поиски первые

«О Заколдованном острове»

1 глава. Странник

– Поверьте, милая моя госпожа, я ведь давно не молод. Мне уже не так легко даются все эти неприятности, связанные с Орденом, будь он неладен. Но Лира… эта девчонка… Если на свете есть ведьма, которая меньше всего достойна владеть магией, то это она!

Сквозь прогнившие доски на чердак пробивались лучи утреннего солнца. В рыжих конусах света блестела паутина, вздрагивая с каждым новым потоком слов. Если бы хозяева дома решили заглянуть под крышу, желая разобраться с гнусавым мужиком средних лет, неясно как забравшимся в их владения, они бы крайне удивились, увидев черного кота с застрявшими в пушистом хвосте травинками. К счастью, время показало, что хорошим слухом они не отличаются.

– Работает с утра до обеда, потом ищет на ярмарке магов, которые преподнесут все слухи о Заколдованном острове в одной фляге! – Кот топал лапой каждый раз, когда упоминал новый недостаток своей спутницы. Будь он человеком, загибал бы пальцы. – Тренировки забросила! Книгу совсем не читает! Постоянно дерзит и отмахивается от меня, что от той мухи! А ведь я уже немолод, повторюсь. Но разве она станет уважать возраст? Ее добрый наставник, почивший, к моему несчастью, предупреждал столько раз! – Он горько вздохнул и помолчал, переводя взгляд на собеседницу. – Милая моя госпожа, ну, скажите же вы хоть что-то!

Молодая стройная кошка с перепачканной в золе шерстью склонила голову набок и мяукнула.

– Нет, серьезно? Я тут душу изливаю, а вы мне «мяу»?! – Кот фыркнул и тут же покачал головой, унимая гнев. Право, он уже начал забывать об особенностях живых существ, подобных ему. Не в силах и глаз сомкнуть которую ночь, он вздрагивал от каждого шороха. К счастью, фанатичные борцы с магией не спешили посещать окрестности Сушграда, охраняемые, по всей видимости, не только стеной, но и небесными силами.

– Что ж, дорогуша, собеседник из вас никудышный, – он сладко потянулся, – но я точно знаю, что обрадует великолепного меня! Поворачивайтесь задом, милая. Будем подчиняться зову природы!

По завершении игрищ кот выпрыгнул из круглого окна чердака во двор и забежал в хлев. Лира, которую он недавно хаял, дремала на стоге сена, укрытая походным плащом. В загонах кричали ослы, мычала корова, требуя дойки. Кот прошелся по ограждению, что отделяло животных, и прыгнул в тощие девичьи ноги.

– И-и-ти-и отсу-уда! – раздался из-под накидки приглушенный голос.

– Ты просила разбудить до петухов, – кот потоптался по ее спине. – Петухи пропели уже трижды.

– Увэ-э иту-у. – Рука, появившаяся из-под плаща, попыталась его столкнуть, но лишь неуклюже ткнула пальцем и обессилено упала на стог. – Ищо отно хуареку, и вштаю.

– Лира, я считаю до трех и выпускаю когти. Раз… два…

На «три» кот отлетел в сторону вместе с плащом, а несносная девчонка уселась на сене.

Заканчивался первоцвет или, как его называли на севере, первец – месяц, когда в средней полосе Кампаса начинали таять снега, уступая место весеннему солнцу и почкам на деревьях. В Сушграде, как и в других городах Трелучия, почки уже давно сменились листьями, а земля покрылась долгожданной зеленью. А может, зелень с нее и не сходила вовсе? Кто знает, как зима проходит на юге. Кот и Лира здесь недавние гости. Можно было бы узнать у местных, но девчонка скорее откажется от поисков Заколдованного острова, чем заведет разговор по душам хоть с кем-то. А коту общаться с людьми не положено, еще примут за демона и пришибут к какой-то там черни.

Лира подняла воспаленные веки и сползла на землю. Ее рыжие, почти красные, волосы едва касались плеч, а бесформенная роба, купленная у одного держателя таверны, скрывала все то, что досталось ей по праву пола и возраста. С момента покупки прошло несколько месяцев. Столько же Лира притворялась мальчишкой. Впрочем, кот считал старания излишними, ведь даже во время купаний, когда Лира поворачивалась спиной, он не мог разглядеть в ней женщину. Слишком худая, вздыхал он. Если спать на ее коленях, можно покрыться синяками за одну ночь.

Лира направилась во двор, чтобы умыться и попить воды из колодца – ритуал, повторяемый уже более десяти лун. Кот семенил рядом, рассуждая, стоит ли говорить, что родимое пятно на крыле ее носа снова увеличилось – теперь до размера гороха. Старый наставник по имени Ирлианд когда-то пугал, что нос отвалится. Было это связано с пятном или вредным характером девчонки, кот не помнил.

Из окна дома тянуло свежеиспеченным хлебом. Живот Лиры звучно заурчал.

– Ли-ир! Ли-ир, поди сюда, – появилась в окне хозяйка.

Девчонка вздрогнула. Зов этой женщины не сулил ничего доброго.

– Да, госпожа?

– Бездельник! Давно пора в поле быть! К приходу господина Варгаса нужно накормить всех овец, слышишь?!

Лира кивнула.

– Все мужу расскажу! Останешься без монет, – нанимательница погрозила кулаком. – Еще и хлева убираешь из рук вон плохо! Только попадись мне до вечера!

– Не попадусь, – заверила Лира.

И верно, пропадая на пастбище до обеда, а после на городской ярмарке до темноты, тяжело оказаться еще и здесь. Глаза Лиры, по всей видимости, слишком громко об этом сообщали, потому что хозяйка разразилась чередой новых ругательств, которые девчонка мужественно стерпела, бочком удаляясь к овчарне. Кот ликующе проводил ее взглядом.

– И проглота своего забери! – услышал он и едва успел отскочить от брошенной в его сторону ложки.

***

– Она даже не знает, как выглядит этот хлев! – в сердцах бормотала Лира, шагая на пастбище в компании дюжины овец и кота. – Ни разу туда не заходила!

Трелучий сильно отличался от привычных Снегов и Вестории. Дороги и тропы тут покрывал песок, люди кутались в полупрозрачные шали, а вместо лошадей впрягали в телеги ослов. Города, обнесенные каменными стенами, здесь больше напоминали скопище деревень и частных подворий и потому казались огромными. Лира знала, что так местные лорды спасают народ от пустынных разбойников, которых с каждым годом становится все больше.

– Ну так и осталась бы у того рыбака на службе. Или у той грудастой с детьми помогать. Сама же сбежала от них, как только тебе доброе слово сказали. Наверное, несчастные до сих пор думают, что связались с полоумной… – напомнил кот.

– А лучше было остаться и убить их своим проклятием?! – Лира всплеснула руками. – Дед меня уже дочкой стал называть, а хозяйкины дети нянькой. Малышню-то пожалей, а то только о себе и думаешь!

Последнее Лира прорычала сквозь зубы. Они приближались к страже, охраняющей ворота, не стоило давать той повода думать, что несколько семилуний назад впустила в город безумную, болтающую то ли сама с собой, то ли с неразумными овцами. Хватит тех немногих, о ком упомянул кот.

Лира покосилась на него, лохматого, припорошенного песком. Ясно, почему он недоволен. В иных местах его чествовали молоком и паштетом, а нынешние хозяева из них самих паштет сделать готовы. Только лучше уж так, чем смотреть, как привязавшиеся к ней наниматели гибнут. Так было со старушкой-травницей, которой она помогала пару месяцев назад, так было с обоими наставниками. Так может случиться с близкой подругой.

– Когда найду способ избавиться от проклятия, тогда и буду улыбаться «дочкам» и «нянькам», – продолжила Лира, оказавшись за стеной. Сказала она это больше себе, чем коту. Она часто так делала – повторяла слова как мантру. Они помогали не терять надежду.

Можно ли вообще скинуть этот груз, этот жестокий подарок, оставленный без малейшего повода самым близким человеком, она не знала. Знала лишь, что магия способна на многое, и это знание заставляло ее двигаться от города к городу, менять нанимателей, копить медяки и серебряники, идти дальше, оставлять их в тавернах и гостевых домах, случайным путникам, попрошайкам, извозчикам – платить за информацию, платить за возможность подслушать. Жаль, что полезного в россказнях было немного.

Зато она больше узнала о Трелучии. Страной правили трое лордов – трое кровных братьев, и, может, лишь поэтому весторианский правитель до сих пор ее не захватил. Или потому что те частично переняли законы Вестории и разрешали разгуливать Ордену в поисках магов? Так предполагали местные странники, которых Лира встретила в одном из питейных заведений. Там же она изучила карту, бережно повешенную на стене. Вроде как для красоты повешенную, но и для гордости тоже: стоит Трелучий, хотя прочие страны давно поглощены Весторией. Лира вот оценила, едва не захлопав в ладоши.

Тогда же она решила направиться в Сушград. Сама, без подсказок, рассудив, что ярмарки притягивают самых разных людей, почему бы среди них не оказаться и случайному магу – тому, кто направит, подскажет, поможет советом. Как же сильно ей хотелось найти своего! Только свои точно вымерли. За год странствий она ни одного так и не встретила.

– Ничего ты здесь не найдешь, – продолжил кот, когда они вышли на пастбище, – это и дураку ясно. Я бы почувствовал, будь тут маги, но их нет. Чего им мотаться по городам, где Орден шастает? Судьбу искушать? Они-то поумнее тебя будут.

– Нет здесь Карателей, – привычно вздохнула Лира. – А пусть бы и были. Пока я не метаю боевые заклятия направо и налево, меня им не вычислить. И другие маги тоже должны это знать, иначе не такие они и умные.

На остальное она решила не отвечать. Кот постоянно говорил, что не чувствует магов здесь, не чувствует там, словно пытался доказать, что их вообще нигде не осталось. Только как он, зверюга, вообще может их чувствовать, если даже ей это не под силу? А если и есть у него такая способность, то она связана не с присутствием мага поблизости, а лишь с заклинаниями, которые тот использует. Каратели вон тоже по ним магов выслеживают, не велико умение. Только какой колдун станет метаться огнем там, где поблизости может оказаться Орден?

На холме, с которого город был виден как на ладони, росли редкие деревья. Лира остановилась у его подножья и плюхнулась на траву. За овцами можно было особо не следить, все равно далеко не разбредутся – проверено временем. Оставалось только ловить взглядом желающих разбогатеть на чужом добре, но с этим неплохо справлялся и караул в башне на стенах. Завидев шайку разбойников, они немедля голосили в рог. Тогда детишки, пасущие скотину, гнали ее обратно под защиту стен. Да и сама скотина, казалось, научилась понимать, что значат эти звуки.

Лира достала из сапога кинжал, а из походной сумки вчерашний хлеб.

– Будешь? – протянула она коту первый кусок, на что зверь скривился, точно его опустили мордой в чужие проблемы. – Тогда расскажи мне, о чем вчера на ярмарке мясники говорили. Ты довольно долго сидел под их лавкой, я видела.

Кот устало вздохнул и произнес на одном дыхании:

– Говорили про Заколдованный остров, который ты ищешь, про Мудрейшего, что способен исполнить любое желание, про магов, которые могут сказать, как добраться к одному и второму. А еще сказали, где ключ от сушградской сокровищницы лежит, – последнее он выплюнул особенно ядовито. Лира задумчиво подняла брови. – Ничего они полезного не говорили! Болтали о том о сем, как всегда! О помещике, который скупает овец по всему Трелучию, говорили! Нужны подробности?

– Нет, – Лира покачала головой. Кусок, казалось, застрял у нее в глотке.

В Сушграде их наниматели были единственными, у кого еще остались овцы. Или они сами их выкупили у каких-нибудь весторианцев, чтоб продать помещику подороже? По крайней мере, за трелучианцами вообще не водилось держать дома такую бестолковую для этих мест скотину. Другое дело корова или осел.

– Тогда ты мне скажи, дорогая, когда в последний раз книгу открывала? – отомстил ей кот.

Лире совсем перехотелось есть. Пушистый наставник знал все ее больные места и давил на них без малейшей жалости и при любой возможности. Она посмотрела на сумку, где покоился массивный томик в кожаном переплете, и ей сделалось дурно.

– Вчера, – ответила Лира. – Я читаю ее ежелунно. Понял?

– И когда же, скажи на милость? – фыркнул кот. – Ни разу не видел.

– Меньше бы по чердакам ползал, заметил бы.

Кот не разозлился, напротив, усмехнулся.

– Ну, допустим. И что же нового из нее ты узнала вчера?

Лира вспыхнула. Прошлой ночью она не открывала книгу, да и позапрошлой, кажется, тоже. Немало сил ей требовалось даже на то, чтобы просто решиться на чтение. В книге было минимум изображений и схем, а заклинания написаны мелким шрифтом, да еще и на старинном слоге, через который приходилось продираться, как через колючий кустарник длиною в вечность. А если учесть, что и до стога сена она с трудом доползала после работы и беготни… Но стоило признаться во лжи, и слушать ей кошачьи упреки до вечера.

– Там было что-то про черную магию, портальное заклинание демонического происхождения, – вспомнила она то, что читала в последний раз. – Называется Портальное Око. Требует участия минимум десяти магов. По времени…

– Лира, ты серьезно? – кот взглянул на нее исподлобья. – Это заклинание из первой главы. Я надеялся, ты уже хотя бы до второй добралась за все эти годы.

Лира всплеснула руками, теряя терпение.

– Скажи, умоляю, какой из богов наделил тебя даром речи? Я перестану в него верить!

– Это был не бог, а Ирлианд, твой покойный наста…

– О небо, только не снова! – Лира закрыла уши и опрокинулась на траву.

– Невежда и лгунья, – кот заговорил громче. – Пойду лучше с овцами пообщаюсь, они и то разумнее!

«Заодно и пригляди за ними», – подумала Лира, отворачиваясь от надоедливого спутника. Хорошая же у него память. Причем не столько на содержание книги, которую он и открывал-то раз пять за все время, сколько на ее проступки. Вчера вот обвинял ее в неумении сдерживаться. Подумаешь, пару раз вспылила и использовала магию. По делу же использовала – яму раскопать, чтобы старушку-травницу похоронить, и дичь поймать в лесу, чтобы поесть. Сам же с большим удовольствием лопал!

Жаловаться он начал уже тогда, когда Лира решила идти через Весторию. Да, это было опасно, но путь через свободные земли, пролегающие на северо-востоке, занял бы не меньше полугода! Впрочем, кот редко выглядел довольным, даже когда все шло по плану. Иногда Лира очень хотела, чтобы пушистый моралист ушел от нее насовсем и остался в одном из селений плодить разумных котят. Только память о старом Ирлианде была дороже, а кот и книга – самые ценные воспоминания о нем. Жаль, что только о нем. Первый учитель ничего не оставил.

Лира отгоняла сон, собирая гневные мысли и тоскливые воспоминания в кучу, периодически вставляя между ними: «Нужно сесть и караулить овец». Только ветер и солнце оказались сильнее. Веки сомкнулись, и Снувиус – великий покровитель снов – впустил ее в свои объятия.

***

Ей снится страна с говорящим названием – Снега́. Вечером девушка из племени Ойоса зовет Лиру на священный обряд. Ее зовут Неяши, и сегодня она станет шаманом племени, если духи позволят. Возглавит Ойоса, сможет смотреть в будущее и даже проникать в сны людей и животных на расстоянии.

– Только самые близкие достойны быть там. – Неяши знает язык Кампаса не хуже родного. – И ты среди них, радейтан ручи.

Лира краснеет, когда будущий шаман произносит лестное прозвище – «любимая лисичка».

Снаружи лето, а значит, кое-где выглядывают трава и цветы. Вдали возвышаются горы, покрытые снегом. Лира накидывает плащ и выбирается из уютного чума. Сегодня она столкнется с иной магией – магией предсказаний, за которой последует обряд посвящения.

Старший брат Неяши ждет у священного логова – места под открытым небом, обложенного камнями. В окружении сложенных поленьев, скрестив ноги, сидят разодетые старухи. Неяши красивее обычного, на ней куча накидок, украшений и повязок с перьями. Она готова.

Ее брат разжигает костер по праву старшего мужчины в семье. Старуха мычит, призывая духов. Лира смотрит завороженно, и сердце трепещет в груди. А старуха уже рассматривает предначертанное и бормочет на языке Снегов:

– Ей уготовано великое будущее! Она объединит племена, и слава ее разнесется далеко за пределы Кампаса!.. Но… я вижу смерть… Молодая девушка умрет от огня. Пламя пожрет ее по вине рыжеволосой колдуньи.

Как и тогда в реальности, у Лиры перехватывает дыхание. Она покрывается липким потом. Все десять пар глаз смотрят с неодобрением. Все, кроме нее. Неяши улыбается, покорно принимая судьбу.

***

Лира проснулась от тряски. Затылок отчаянно ныл от ударов о землю, а бедро от пинков.

– Вставай, бездельник! – Открыв глаза, она увидела низкорослого пузатого мужичка – своего нанимателя. В горле пересохло от осознания непоправимого. Теперь точно монет не видать! Лира вскочила на ноги.

– Я случайно. Простите, – уворачиваясь от подзатыльников, она подхватила сумку и плащ.

Солнце говорило о минувшем полудне. Покупатель явится очень скоро.

– Смотри, что ты наделал! – кричал хозяин.

Лира виновато огляделась. Детей с доверенным скотом уже не было, а ее овцы разбрелись по пастбищу. Часть стада виднелась у врат, другая около леса. Если бы протрубил рог, она бы услышала, значит, просто разошлись, и дело не в пустынной шайке.

– Я мигом их соберу!

– Уже услужил, спасибо. – Хозяин сплюнул под ноги. – Все хоть на месте? Варгас платит серебром за паршивый скот! Если я упущу из-за тебя хоть монету, удавлю к че́рням!

Лира лихорадочно теребила пальцами ремешок от сумки. Если ей и на этот раз не заплатят, можно сказать, семилуние минуло даром. Бедро нещадно ныло. Хозяин пошел собирать овец, а Лира высматривала их и молилась, чтобы ни одной не украли. Только она собиралась отправиться к нему на помощь, как в траве зашуршали. Лира почувствовала, что свирепеет.

– Кот, ты что, спал?! – сквозь зубы прошипела она.

– Разумеется, спал, – пробурчал пушистый, блаженно потягиваясь. – А ты, можно подумать, делом занималась!

– Ты же говорил, что присмотришь за стадом. – Ладони взмокли от жары и отчаяния. В голове пульсировали вены. Она представила, как отхлещет ее хозяйка, и сделалось тошно.

– Умеешь же ты вообразить невесть что, – покачал головой кот. – Я ушел говорить с овцами, а не следить за ними. Но они не пожелали вести беседу. Глупые животные…

– Черни, – ругнулась Лира. Она топталась на месте в ожидании вердикта хозяина, к которому все же из страха решила не приближаться. В сердцах она проклинала свой сон и кошачью беспечность. Ее хотя бы можно понять: который день встает ни свет ни заря и работает до обеда, а после до ночи прислушивается к голосам на ярмарке, чтобы отыскать хоть одного мага, хоть какой-то намек на Заколдованный остров. Старухи в Снегах о нем часто упоминали, правда, место, где находится это чудо, менялось в зависимости от рассказчицы: то юг, то север. Лира отправилась в Трелучий лишь потому, что он звучал чаще. Ну и потому что соскучилась по теплу.

– Черни! – услышала она хозяина и прикусила губу. – Одной не хватает!

– Я сейчас же найду ее! – Лира сорвалась в лес, подальше от неизбежных пинков и пощечин. Кот побежал следом.

Редкие деревья на опушке укрыли их от солнца.

– Ты же не собираешься ее возвращать, верно? – с надеждой уточнил кот.

– Конечно, собираюсь, – Лира натянула сумку. – Мне еще на ярмарку нужно успеть и монеты забрать у хозяев. Не зря же я их семь лун терпела!

– Помолчи-ка, – кот навострил уши. – Я что-то слышу там, впереди.

Лира замерла, пытаясь уловить блеяние, но услышала только ветер, стук дятла и ругань хозяина, идущего следом. Мурашки побежали по телу.

– Это овца! Ты слышишь овцу! – с надеждой пискнула она, мельком обернувшись на звуки проклятий.

– Похоже на то, – удивленно согласился кот. – Только она…

Дальнейшее Лира пропустила мимо ушей. Рванув с места, она понеслась в сторону, указанную котом – туда, где, надо полагать, бродило неразумное животное.

***

Под ногами хрустели ветки. Лира то и дело замирала, прислушиваясь, ускоряла шаг и замирала снова. Если не найдет овцу, пожалуй, возвращаться не станет. Или все же станет? Идти на поводу кота не хотелось, но еще меньше хотелось упустить семилунный доход из-за клятой усталости и глупой скотины, так не вовремя решившей удрать.

Вдали раздалось приглушенное «бе-е» вперемешку с мужскими голосами. Лира остановилась и заинтересованно хмыкнула. Странники? Маги?.. Разбойники?! Судя по крикам, у них намечалась нехилая заварушка. Может, они шли в город, набрели на овцу и теперь пытаются поделить случайную находку?

Но когда Лира вышла на дорогу, ее брови невольно поползли вверх. На обочине кучковались трое: одетые и вооруженные не по-рыцарски – по-деревенски; у одного – топор, второй с ножами за поясом, а самый крупный сжимал мешок, из которого вырывалось живое и непреклонное «бе-е». Лира замерла, приоткрыв рот. Значит, все-таки воры! Нет, этот мир точно свихнулся, раз всем резко понадобились овцы! Но почему они не зарезали животное? Неужели несут на продажу тому скупщику, о котором все говорят? Размышляя, она даже забыла спрятаться. Впрочем, ее не замечали, ибо внимание шайки приковал черноволосый худощавый парнишка с палкой в руках. Тот, кого Лира приняла за вожака своры, – мужик среднего роста, с сияющей лысиной – прижимал несчастного к дереву так сильно, что Лира поначалу его и не заметила.

– Выкладывай все, что есть! И не думай шутить с нами, вошь поганая!

Остальные поддакивали. Мимолетным взглядом Лира оценила, что «вошь поганая» одет поприличнее мужланов. Сумка через плечо и длинная палка в руках выдавали в нем случайного странника, волей судьбы угодившего в лапы ворью. Мужик держал его за грудки, а парень шевелил губами, словно тихо оправдываясь.

«До смерти напуган! – определила Лира. – Демоны бы пожрали этих алчных недоумков!»

– Отпустите его! – крикнула она.

Двое обернулись, дернули главного, и спустя мгновение уже три пары глаз смотрели на нее с недоумением и злостью. Лира отлично понимала, как выглядит со стороны: хилый пацаненок, вреда от которого не больше, чем от полуживой мухи. Взгляд не новый, она привыкла. На долгом пути от Снегов до Трелучия ей постоянно встречались разбойники, воры и наемники. Чаще хотели одного – грабить и убивать. Все они были отморозками, переполненными ненавистью ко всему живому, жаждущими насладиться собственной силой и чужой слабостью, опьяненными безнаказанностью и ромом. Пьянчуг Лира не выносила втройне. Винный смрад могла выделить среди тысяч запахов и сейчас его чувствовала даже при отсутствии ветра.

– Вали отсюда, огрызок, пока и тебе не въехало! – фыркнул главный, пихнув паренька кулаком в ребра. Тот вжался в дерево, издав приглушенный хрип.

– Огрызок? – сквозь зубы проговорила Лира.

Напряжение, собранное за тяжелое утро из-за недовольств кота и хозяев, перелилось через край ее сосуда терпения. Воображение нарисовало мусорную яму, переполненную сгнившими яблоками. Сжав зубы, Лира забормотала себе под нос:

– Во имя справедливости я призываю силу, крушащую и созидающую. – Над лесом сгустились тучи. – Не дайте силам всеобъемлющим, покоряющим иные миры, пасть ниже человеческой сущности. Накажите врага моего нечистого, свершившего грех, уподобившись демонам Тару и Брадору. Снизойдите ко мне! – Последнее Лира прокричала. Не беда, теперь эти подонки не успеют остановить ее.

Загремел гром. Разбойники обратили взгляды кто к небу, а кто к Лире.

– Покоритесь мне!

Сверкнула молния.

– И да свершится наказание двенадцатью именами вашими!

На последних словах молния с треском ударила в ствол, возле которого стояли разбойники. Мужчины в страхе отпрыгнули, а дерево повалилось между ними и пареньком. Второй удар пришелся в центр воровской тройки, отбросив их друг от друга. Они упали, крича невпопад:

– Колдовство!

– Промыслы темных сил!

– Орден узнает об этом!

– Удивительно, никогда не знаешь, как оно сработает. – Лира взглянула на ладони, на небо и опять на ладони, сжимая пальцы в кулаках. – Значит, не забыла еще, как пользоваться магией. Что скажешь, кот? Не тренировки мне нужны, а вовремя подвернувшиеся ублюдки. Сейчас как добавлю этим…

Но добавлять оказалось некому. Противники сбежали, оставив после себя лишь запах пота. Лира устало вздохнула и поклонилась, чем прекратила небесные стенания, придав небосводу прежний солнечный вид, – заклинания божественного происхождения требовали именно такого завершения, иначе отнимали столько же сил, сколько и демонические. В груди потеплело, и она улыбнулась.

Паренек смотрел вслед ворью взором воскресшего из мертвых, но сам убегать не торопился. Из обгоревшего ствола дерева струился дым. Обернувшись к Лире, странник неловко кашлянул в кулак.