Жертва инстинктов

В гримерке было тесновато, она соседствовала с комнатой для приема гостей. Небольшая комната с огромным зеркалом и бельевым шкафом. На столе лежали две карточки с данными клиентов. Не паспортными, конечно, но более интимными.

Там были расписаны их предпочтения в сексе, а также абсолютные табу. Ко мне же в основном записывали клиентов, которые также. как и Булат, любили “на ощупь”.

Все интимные встречи проходили в полутьме. Также клиентам завязывали глаза у входа в апартаменты, а дальше только контакт с кожей, голос и чувства. Для любителей же близости в более классическом варианте, я надевала маску в стиле Венецианского карнавала, чтобы скрыть шрам и оставить интригу. Часто клиенты просили снять ее, но я отказывала.

Это часть образа и часть игры, за которую они платят. Некоторые даже пытались ее просто сорвать, у одного даже получилось. Но Булат Тахирович содрал с него такой штраф, что если бы мне платили эти деньги за то, чтобы посмотреть на лицо то была бы безумно рада. Хотя, как ему удалось содрать штраф в таком деликатном заведении – не ясно.

Сегодня снова новый клиент… Дыхание перехватывает, как в первый раз, а сердце проваливается куда-то в район пяток. Я уставилась в карточку, судорожно изучая информацию. Мужчина за сорок, просит называть Андрэ (какая банальщина, четыре из десяти просят обращаться Андрэ, Серж, Алекс и прочее, а еще пять – господин, повелитель и прочая лагуна, и лишь один из десяти говорит: «пофиг»).

Дверь в комнату открылась и вошел мужчина. На вид ему и сорока не дашь – высокий, подкаченный, сразу видно, что следит за телом.

– Добрый вечер, Андрэ, – я поднялась с кровати и медленно подошла к нему.

Мужчина внимательно смотрел на мою грудь. Сегодня на мне была темно-вишневая маска из приятного бархата, украшенная стразами. Она скрывала почти все лицо, оставляя свободными только губы, на которых сейчас была такая же темно-вишневая помада. Грудь же поддерживал корсаж цвета спелой вишни, чуть отличного от маски оттенка.

Чашечки едва прикрывали грудь так, что соски с крупными темными ареолами возвышались над тонким кружевом. Больше из одежды на мне ничего не было. В карточке не было пожеланий по поводу чулок и каблуков, а сама я их люто ненавидела.

– Добрый вечер, Эльза, – чуть нахально с вызовом сказал мужчина, атласная рубашка цвета ночного неба на нем колыхнулась при глубоком вдохе.

– Вы готовы начать, Андрэ? – как можно больше мурлыкающих ноток в голосе.

– Валяй, – это слово почему-то резануло слух, да так сильно, что я отдернула занесенную было руку.

Так, Марина, спокойно продолжаем.

Подхожу совсем вплотную так, чтобы мое дыхание обожгло его шею. Нежно касаюсь ее губами, он вздрагивает, словно ожидал другого. Неужели думал, что куличики лепить будем? Нет, дорогой Андрэ, тут другая песочница.

Постепенно спускаюсь губами по бронзовой коже вниз, к вороту рубашки. Поцелуй – пальцы ловко расстегивают пуговицу. Кто же ты в жизни? Начальник? Офисный работник?

Поцелуй чуть ниже, и следующая пуговица расстегнута. Он дышит тяжело, словно пытается себя удержать от чего-то. А зачем? Разве ты не платил за вседозволенность?

Поцелуй – еще пуговица. Развожу полы рубашки немного в сторону, обнажая его соски. Они уже затвердели. Что же у тебя тогда в штанах? Провожу пальцем по правому сосочку и слышу глубокий вдох мужчины. Еще две пуговицы расстегнуты, а мои губы ложатся на его сосок.

Сдавленный стон срывается с губ клиента, когда расправившись с рубашкой, и отбросив ее в сторону, начинаю активно посасывать и дразнить его языком. Считается, что соски и у мужчин менее чувствительны, чем у женщин, поэтому их обделяют, по-моему незаслуженно.

Я самозабвенно покрывала поцелуями грудь мужчины, играла языком с его сосками, то втягивая их, то легонько покусывала. Помню, что в карточке он указал, что следов остаться не должно. Женатик решил расслабиться отдельно от супруги? Вот же негодяй, ответила про себя, чуть сильнее стискивая зубы.

Руки, тем временем блуждали по спине, животу, опускались на ягодицы. Я гладила его гладкую кожу, ощущая литые мышцы под ней, стискивала ягодицы, притягивая мужчину ближе. Еще ближе, чем можно представить, чтобы ощущался жар моего тела и горячее дыхание на его коже. Чтобы у меня была возможность самой млеть от волн возбуждения, исходящих от клиента.

Он стоял каменным изваянием, лишь изредка мелко подрагивая. Да, дорогой, сосредоточься на ощущениях. Отбрось свои мысли, сейчас мы только здесь и только вдвоем. Никого вокруг… Никого…

– Чувствуй, Андрэ, – отрываюсь на секунду, при этом с силой сжимая попку, – Чувствуй. Есть только ты и я. Вокруг никого, – шепчу ему в самое ухо почти скороговоркой, – Словно на необитаемом острове. Ты единственный мужчина, а я единственная женщина, и впереди вся жизнь.

Непередаваемый коктейль

Мужчина неожиданно отмер, с рыком схватил меня за подбородок и заглянул в глаза. Так глубоко, в самую мою женскую суть. В его собственных плескалось желание пополам с безумием. Непередаваемый коктейль, от которого подкашивались ноги. Хотелось прямо сейчас повиснуть на нем, ощущая всю его силу до конца.

Признаться, никогда такого не видела. От него настолько сильно веяло желанием, что казалось, что меня вот-вот снесет этой волной. У меня начали подкашиваться ноги, причем реально, а не фигурально, и предательски заныло внизу живота.

Он придержал меня рукой, не давая упасть на колени. Мой организм взбесился на старости лет и хотел секса не меньше, чем вот такие озабоченные самцы в поисках приключений. А конкретно с этим, может даже больше.

Мне отчаянно хотелось попробовать его любовь на вкус. Он довольно оскалился, заметил мое участившееся дыхание, коснулся уха и нежно провел пальцами по краю ушной раковины.

По моей коже побежали мурашки, казалось даже, что приподнялись даже микроскопические волоски на коже. Спокойно, ощущая власть над своей собственностью, купленной на час. Потом соскользнул на шею, игриво дотронулся ложбинки между ключиц. Легко пробежался вверх по шее, потом вдоль скулы, а затем резко сдавил шею ладонью.

У меня от неожиданности перехватило дыхание больше чем от самого давления. И этот безумный взгляд прямо внутрь меня в самую сущность. Да я готова уже кончить от одного его взгляда. Наверное этим и отличаются элитные шлюхи «Грин Лайт» для них это не просто работа и источник заработка, для них… хмыкнула про себя, для нас это такой же кайф как для клиента.

Именно про это говорил все время хозяин агентства. Удовольствие гораздо больше, если оно обоюдное. Секс не должен быть рутиной, он должен быть только в удовольствие.

Я пропустила пару ударов сердца, ощущая сильные пальцы на своей шее, а потом набралась смелости и коснулась ремня брюк. Мужчина медленно, как будто с сожалением убрал пальцы, позволяя дышать свободно. У меня чуть не вырвался вздох разочарования, его прикосновений стало резко не хватать, словно в комнате сразу похолодало на несколько градусов.

Андрэ перехватил мою ладонь, чтобы опустить ниже. Я ощутила внушительный бугор, страшно даже представить каких размеров зверь притаился за плотной костюмной тканью.

Мои губы начали покрывать его грудь и живот торопливыми поцелуями, словно я боялась не успеть попробовать на вкус этот десерт за оплаченный им час.

Да, мне определенно хотелось чувствовать это желание, которое волнами исходило от мощного, накаченного мужского тела. Чем ниже спускались мои губы, тем сильнее разгорался пожар, причем не только под его кожей.

Низ живота все сильнее тянуло, выдавая мое страстное желание ощутить на себе силу его плотской любви. Это не просто перепихнуться и не физкультура для здоровья, это элитные эскорт услуги, где все по-настоящему, причем с обеих сторон.

Я торопливо, дрожащими от возбуждения пальцами, расстегивала пряжку дорого кожаного ремня, затем схватилась за язычок молнии. Тут пришлось повозиться, молнии заедали с одинаковой частотой как на одежде из подземного перехода, так и на брендовых шмотках. Мужчина зарычал и рывком сам освободился от строптивого предмета гардероба.

– На кровать, – прохрипел он, мотнув головой, указывая направление к выше озвученному предмету мебели, – Живо.

Подгонять меня не нужно было, хотя взгляд на его вздыбленную плоть я бросила. Про себя отметила внушительные размеры при чем как в длину, так и в ширину.

Попытка грациозно опуститься на постель не увенчалась успехом. Как только я чуть наклонилась, выставив попку, мужчина с рыком подмял меня под себя.

Его руки нагло шарили по моему телу, отыскивая самые чувствительные участки моей кожи. Хотя под его сильными пальцами кожа горела от каждого прикосновения, заставляя меня стонать и прижиматься сильнее к нему ягодицами. Там было так горячо, что казалось вот-вот останутся ожоги.

Он мял мои груди, теребил соски, а я в ответ терлась об его плоть, все сильнее упирающуюся в мой анус. Э, нет друг, так не договаривались, за такую фантазию ты не платил. Хотя… меня сковало неожиданное осознанием, конкретно с ним, я бы попробовала все. Настолько фантастическая энергетика была у этого мужчины.

Мне все же удалось извернуться и заглянуть в эти безумные глаза. Да, эта адская смесь сводила с ума. Хотелось почувствовать всю мощь и силу. Целую его живот, медленно спускаясь ниже к паху, где уже подрагивает в нетерпении напряженный член. Андрэ зарывается пальцами в мои волосы, прижимая сильнее.

– Он ждет, – хрипит мужчина.

Я понятливо спускаюсь еще ниже, нежно поглаживая рукой ствол, потом провожу пальцем по мошонке. Его член внушительных размеров, чуть загнутый в право и абсолютно гладкий. Никаких выступающих вен или бугристостей. Легкое касание языком, а потом протяжный выдох, обжигающий кожу. А затем осторожно подуть по влажной дорожке. Это обостряет чувства до предела, и он снова прижимает меня к кровати не в силах больше сдерживаться.

– Тише, – прижимаю указательный палец к его губам, – Тише, Андрэ, – игриво грожу пальчиком, – Не торопись.

Легонько надавливаю на мускулистые плечи, чтобы он лег на спину. Мужчина секунду колеблется, в нем слишком сильно бушуют эмоции. Я его понимаю, но тем слаще десерт, чем дольше его приходится ждать.

Надавливаю чуть сильнее, после чего он с ухмылкой подчиняется. Я же уже уверенно сажусь сверху и начинаю свою любимую игру. Я целую, легонько кусаю, заставляя его кожу пылать огнем от прикосновений таких желанных и таких мучительных…

Дойти до логического конца, лизнуть, истекающую смазкой головку, а потом резко вернуться к соскам. Потом потереться своими сосками о его, в то время как губы жадно целуют шею. Но он уже хочет большего. Немного трусь промежностью от его стояк, заставляя мужчину в эмоциональном порыве качнуть бедрами вверх.

– Нет, мой хороший, нет, – шепчу в самое ухо, – Еще совсем рано.

В ответ он резко перекатился, подминая меня под себя, с силой сжал мою грудь правой рукой. Я застонала, выгибаясь навстречу его силе. Неожиданно захотелось побыть бревнышком в руках этого мужчины, просто растворяясь в его ласках, пусть сильных и немного грубых, но таких будоражащих тело и разум.

Он провел указательным пальцем по моей нижней губе, в ответ мой язык быстро коснулся его. Мужчина хмыкнул и протолкнул палец в мой ротик. Я послушно начала его посасывать, словно это был его член. В его глазах видно колебание.

Что думаешь, какого это, ощутить такие ласки на своем дружке? Но клиент тем временем, все же определился со своими желаниями и предпочтениями. Обхватил свой член рукой и направил в мою промежность.

Я раскрыла было рот, чтобы напомнить, что без презерватива на десять тысяч дороже. Но мужчина тут же просунул мне уже два пальца в рот, доходчиво давая понять, что слов от меня не требуется.

В следующее мгновение он вошел в меня сильно и резко, да так, что от неожиданности я чуть не прикусила его пальцы. Член заполнил мою промежность полностью, тысячи маленьких электрических разрядов побежали по нервным сплетениям в мозг, даря удовольствие.

Язык продолжал ласкать пальцы клиента в то время, как гораздо южнее разгорался настоящий пожар. Каждое движение было четко выверенным, достаточно жестким, но без фанатизма. Несмотря на размеры, боли это не доставляло, хотелось раствориться в этом наслаждении.

Я начала подмахивать ему в такт, хотелось еще глубже, еще больше, хотелось его до самого конца. Эта безумная гонка выбивала все мысли из головы, сбивали дыхание.

Мы стонали и двигались в унисон, в едином темпе, словно были единым организмом. Не знала, что можно настолько подходить друг другу в сексе. Или дело в том, что я окончательно стала проституткой. Да какая разница, когда так хорошо?

Мой оргазм наступил раньше, да такой, что мне казалось, что сознание покинуло меня на какое-то время. А может, и не казалось совсем. Я открыла глаза, когда поняла, что мужчина похлопывает меня по щекам. Это старость? Мне уже вредны такие кардио нагрузки или это просто профессиональное фиаско? Веки разлепляются с трудом, а вдох дается сложнее чем выдох…

Да что ж это такое?!

– Извините, – с неимоверным трудом выдавливаю из себя это слово, переворачиваясь на бок.

Клиент, напротив, совсем не удивлен, а сыто улыбается, глядя на мои попытки определиться с тем, помираю я или нет.

– Это для вас привычно, Андрэ? – через минуту нахожу в себе силы спросить.

– Да, – без ложной скромности заявляет он, – Не скажу, что каждая женщина впадает от меня в беспамятство, но случается, – смешок, – А ты еще и фантастически чувствительная. И как у тебя еще крышу не сносит от такой работы?

Он довольно откидывается на подушки, тоже приводя дыхание и мысли в порядок.

– Может уже и сносит, – удивленно говорю, глядя на этого человека, лежащего рядом со мной.

Так вот какой ты, элитный эскорт, а с мужем все-таки была просто…физкультура.

Необычайный оргазм

Я долго не могла прийти в себя. Обычно время между клиентами составляет около часа, чтобы можно было сходить в душ и привести себя в порядок. Но после такого было сложно даже просто встать с кровати.

Он ушел где-то минут двадцать назад, довольный и сыто улыбающийся. Я же с трудом отдышалась и стянуть опостылевшую маску. Лицо под ней вспотело, а макияж на глазах, вероятно, потек. А, нет, уже не вероятно.

Я устало потерла переносицу, задев глаза и размазав тени. В жизни я терпеть не могла яркую краску на лице, но корпоративный дресс-код обязывал. К тому же, это помогало перевоплощению из серой мышки Марины с неустроенной судьбой, в роковую и обольстительную Эльзу, у которой нет комплексов, и которая не признает полумер.

Всегда было любопытно, почему отечественные мужчины так падки на всякие иностранные имена. Ну не заводят их Кати, Маши, Лены и Даши. Им, подавай как минимум, Анжелику или Беатрису.

Даже странно смотреть как у обычного Вани, который максимум, что из-за границы видел, так это Абхазию, и то, пока она была в составе Союза, буквально начинает капать с конца, при виде якобы Эльзы или Альберты.

Весь этот бизнес продажа не просто тела, а продажа воздуха, мечты. Все понимают, что Даша эта та же Беатрис, и живет она в хрущевке, а не за бугром. А всем этим Ваням и Петя видимо очень хочется хоть на час побыть с иностранкой, даже если она на самом деле живет на соседней улице.

В курилке было многолюдно, сегодня пятница, поэтому агентство работало на полную мощность. Я пристроилась в углу у окна. Там за стеклом шумел проспект, огни уже зажигались, добавляя загадочности вечернему городу.

Машины проезжали, сигналя не расторопным пешеходам. Меня до сих пор потряхивало и приходилось бороться с желанием позвонить Булату Тахировичу и отказаться от клиента. В конце концов в «Грин Лайт» полно других работниц, даже в моем амплуа работают еще трое. Вполне можно найти замену. Я сжала в руке телефон, переложила в другую, но так и не решилась.

Вторым клиентом оказался мой Сергей Петрович. Чем же, интересно, его зацепила Эльза, что он возвращается второй раз, тем более что мне сказали, будто он требовал именно меня. Хотя повторюсь, в таком же амплуа работают еще несколько моих коллег.

Я чувствовала, как вместо крови, по сосудам разлился огонь. Сегодня он был другим. Вместо растерянного молодого паренька передо мной стоял целеустремленный мужчина. Да он молод, но сегодня у него конкретные цели.

Аккуратно пробегаю пальцами, снимая с него рубашку. Его взгляд такой тяжелый, полный вожделения. Языки пламени уже яростно лижут мою кожу где-то внизу, южнее сердца.

Он проводит пальцами по тому месту, где под маской располагается скула, а моя грудь уже отчаянно ноет, прося ласки. Его глаза прожигали насквозь, словно снимая с меня не только корсаж, прикрывающий лишь чисто символически, но и кожу. Под этим взглядом оставались лишь оголенные нервы. Меня раздирало желание показать ему, что я та, которую он оскорблял в офисе, а сейчас страстно желал обладать.

Сергей в нерешительности провел пальцами по заметно набухшим соскам. Мне захотелось растечься от этих ощущений по кровати. Мои руки скользнули по плечам мужчины, скидывая на пол рубашку.

Мышцы подрагивали в предвкушении, причем у обоих. Захотелось вцепиться в его шею зубами, кусать, втягивать кожу в рот. Почему-то именно сегодня Сергей Петрович чувствовался мной совсем иначе. Как будто в нем прибавилось мужественности, от него за километр пахло сексом. Он был источником этой ауры даже больше, чем все помещения агентства вместе взятые. Хотя куда уж больше.

За этот вечер потрясений происходит больше, чем за всю предыдущую жизнь. Сергей не был похож на Андрэ, у него нет такой физической мощи и стальных мышц, но от него в этот вечер исходила другая мощь.

Мужчина повернул меня спиной к себе, затем прижал так, что набухшая плоть в его штанах упиралась в мои ягодицы. Затем ловкие пальцы пробежались по петелькам корсажа, освобождая мою грудь из плена жесткой ткани.

– Сегодня будет все по-другому, – прохрипел мужчина в самое ухо, – Я хочу трогать тебя, – легкое касание волос, выбившихся из-под маски, – Хочу изучать тебя.

– Но вы указали другие желания в карточке, – зачем-то пролепетала я совсем неуверенным голосом.

– Желания могут меняться, – губы мужчины коснулись моей шеи сзади.

Я знала, как доставить ему удовольствие, знала как удивить, знала, как заставить желать снова и снова, но сейчас просто застыла не в силах пошевелиться…

– Хочу видеть твое лицо, чувствовать кожу под маской.

От этих слов, сказанных им, стало одновременно и жарко и холодно.

– Вы же знаете, что это запрещено, – сердце бешено заколотилось.

– Сколько надо заплатить? – Сергей Петрович разворачивает меня, чтобы заглянуть в глаза, – Какой размер штрафа?

Мотаю головой из стороны в сторону.

– Нельзя, – и еще громче и четче, – Нельзя. Но, пожалуй, ваше желание может быть исполнено частично.

Беру со стола черную повязку и обхожу мужчину сзади. Спина идеально ровная, он явно напрягся, не совсем понимая что происходит. И все-таки он смешной. Глажу его руки, плечи, заставляя немного расслабиться. Аккуратно завожу повязку перед его лицом, показывая что это.

– Вы хотели чувствовать, иначе не выбрали столь необычный способ получения удовольствия, – прикладываю мягкую бархатную ткань к глазам, – Так чувствуйте. От и до сегодня без использования глаз. Только касания, только осязание, только кожа к коже.

Прижимаюсь к нему всем телом, чтобы ощутить как бьется его сердце, как кровь пульсирует в сосудах. Внутри меня самой же давно горел пожар. Становится все жарче, даже учитывая тот факт, что я полностью обнаженная. Кажется, что в воздухе кончается кислород.

Сергей повернулся, шатко, неуверенно. Наощупь нашел мое лицо и одним резким движением сдернул маску. Воздух обжег кожу лица, словно кислота.

Эльза настолько сроднилась с этим куском пластика, обтянутым тканью, что без него впадала в ступор. Кто я без него? Эльза с клиентом? Или все-таки Марина со своим малолетним босом?

Лишний вдох

Пальцы мужчины легонько коснулись моей щеки. Нежно и очень аккуратно, словно боясь поранить. Он действительно изучал меня. И наверняка пытался понять как выглядит женщина, стоящая сейчас перед ним, и которая боится сделать лишний вдох. Очень страшно было разрушить очарование момента, всю его нежность.

Рука спускалась ниже по шеи к груди. Пальцы еле касаются, но это так чувствительно.

– У тебя бархатная кожа, – голос удивленный и немного смущенный, – Не встречал раньше такой ни у кого.

Его ладонь накрывает мою грудь, мнет ее, сжимает чувствительный сосок, от чего я вскрикиваю.

На секунду пальцы замирают, боясь, что все-таки сделали слишком больно или грубо.

– Продолжай, – произношу, прижимая его ладонь к своей груди.

Для него это явно в новинку любить наощупь, осязать, не видя объект. Хорошо, что он не видит моего лица, расширенных словно у наркомана значков и расплывающихся в улыбке губ. Мне определенно нравится моя работа.

Сергей скользил пальцами по моей коже, изучая каждый ее миллиметр. Вот легонько провел пальцем по ложбинке между грудей, а потом зачем-то поднял их по очереди на ладонях, будто взвешивая.

– Дурашка, – от чего-то говорю в слух, легонько его отталкивая.

Это его движение было таким смешным и забавным, детским, но теплым. Так странно.

– Почему? – шепчет он, уже уверенно сжимая мою грудь одной рукой, а вторая в это время скользит по лицу, натыкаясь на нитку шрама, – Это шрам? – вопрос звучит растерянно.

– Да, – впервые за все эти годы мне стало неловко от своего уродство.

Сергей тут же попытался снять повязку с глаз, но я удержала.

– Нельзя, – тихо касаюсь губами повязки, – Пусть останется так.

Мужчина хочет еще что-то добавить, но я прижимаю палец к его губам и укладываю на кровать. Он начал сопротивляться, давая понять, что сверху будет он.

– Вы отмечали, что любите, когда женщина проявляет инициативу, – почему-то хочу оправдать свое желание побыть бревнышком.

– Сегодня иначе, – произносит он, целуя нитку шрама на лице.

Это так странно и… приятно… То, что происходит дальше между нами вообще перестало помещаться в рамки моего восприятия реальности.

Сергей действительно изучал меня и мое тело руками, губами, пальцами. Я ощущала его тело рядом с собой, жар его кожи, биение сердца. Когда он втягивал губами мои соски, меня пронизывало электрическим током, заставляя выгибаться дугой, только бы продлить ласку. Эти губы были жаркими, страстными, сминающие все преграды на своем пути. И когда Сергей неожиданно поцеловал меня в губы, это окончательно выбило почву из-под моих ног.

Он целовался настолько страстно, насколько восхитительно, что мне банально не хватало дыхания. Поцелуи мужчины становились все жарче и все ниже. Губы скользили по коже, оставляя пылающие дорожки, все ниже, ниже по животу к бедрам, обходя то место, которое больше всего просили ласки. Мой организм предательски выдавал все желания хозяйки.

– Ты такая чертовски влажная, – шепчет мужчина, проводя пальцами между губок.

А я? Все что я сейчас могу это в исступлении комкать эту бордовую шелковую простынь и просить еще ласки. Просить жадно, всем телом, как в последний раз. Сергей чувствует это, но не торопится. Его губы скользят по бедру вниз, вырисовывая языком немыслимые узоры.

Если дать ему в руки холст и краски, (хотя какие краски, пусть прямо языком рисует), то он явно сможет написать картину под названием «оргазм».

Я с трудом отдаю отчет своим действиям, погружаясь в эту страсть без остатка, мои собственные стоны доносятся будто со стороны. Ничего вокруг нет, только он и я.

Мне даже не пришло в голову сопротивляться, когда его губы пробежались по внутренней бедра и приблизились к самому сокровенному (хотя что может быть сокровенного у проститутки). Я невольно усмехнулась своим мыслям, но Сергей воспринял это по-своему, увеличив напор, подумав, что мне просто щекотно.

Его дыхание и впрямь щекотало нежную кожу, но это лишь добавляло остринки. Создавалось ощущение, что от этого пожара вот-вот проступит узор на коже, а губы все ближе и ближе. Сильные пальцы пробежались по коже промежности, еще и еще раз, как будто ожидая приглашения. У меня там все МОКРО, неужели это не достаточно понятное приглашение?

– Мммм, – я не в силах больше ждать и подаюсь бедрами ему навстречу.

Сергей улыбается как большой довольный кот. Мне даже кажется, что вижу сквозь повязку эти сытые глаза. Горячее дыхание обжигает мою промежность, когда он пальцами раздвигает губки и легонько касается языком того самого цветочка с четырьмя лепестками.

У меня вырвался совершенно не человеческий крик, руки практически стянули всю простынь в один комок. Со мной никогда такого не было. Никто не ласкал языком меня ТАМ. А это был фейерверк, всего одно касание, и мир взорвался тысячью разноцветных огней.