Берсерк забытого клана. Обратная сторона Войны

Алекс Нагорный, Юрий Москаленко

Берсерк забытого клана. Обратная сторона Войны

Интермедия первая. О дочках и матерях

В резиденции Потёмкиных, в славном городе Ставрополе, что на Волге, вновь наблюдается накал внутренней атмосферы. Однако, на сей раз причина всеобщего беспокойства многочисленных слуг кроется не в гневе одиозной графини, Полины Николаевны, а в её упадническом настроении. Люди сейчас не боятся свою госпожу, а искренне ей сочувствуют.

В начале, по возвращению с бала, графиня вдруг стала подавленной, что с ней часто случалось последнее время. Немного позже девушка и вовсе уединилась в своей любимой комнате, которая расположена на самом верхнем этаже прекрасного особняка в центре города. Там она и закрылась, стараясь скрыться от всего мира, став добровольной затворницей.

И это продолжается вот уже вторую неделю кряду. Но оно и понятно, ведь ситуация вокруг Полины Николаевны не однозначна, и в особенности после бального скандала, о котором не говорит лишь немой в городе Ставрополе, да и не только.

Егор Дмитрич Резник, её верный поверенный, проводил взглядом служанку, прошедшую с подносом к комнате госпожи. На лёгкий стук в дверь последовал удар изнутри, сопроводившийся звоном разбитого стекла.

– Вот-те и на, – девушка в форменной одежде озадаченно покосилась на поверенного. – Егор Дмитриевич, ну хоть вы повлияйте на нашу госпожу, – посетовала она, искренне качая головой. – Ну право же, нельзя так долго не есть. Я поднос тут оставлю, – она поставила на столик красивую вещь, сервированную изысканным сервизом из фарфора. – Тут чай, ну и… Ой!

Перед ней появился дворецкий. Этот непробиваемый седовласый мужчина неопределённого возраста никогда и ничего не выражал в мимике. Он лишь вскинул бровь и оценил степень удручённого состояния служанки. Да и поверенный его не впечатлил настроением.

– Её сиятельство прибыли, – объяснил он причину своего появления.

– Ну, наконец-то! – Резник поднялся с кресла у входа в покои своей госпожи. – Думаю, что прибытие Елизаветы Степановны случилось как нельзя вовремя…

С этими словами он спустился в атриум особняка, где и встретил матушку своей госпожи, графиню Потёмкину Елизавету Степановну. Весьма одиозную личность, имевшую личное, дружеское знакомство с государыней, Великой Императрицей Марией Генриеттой Романовой. Так уж сложилось, что и государево покровительство Потёмкиных напрямую связано с этим знакомством.

Властная женщина скинула с себя дорогую соболью накидку, которую подхватил расторопный слуга и окинула Резника грозным взглядом.

– Где она? – коротко поинтересовалась дама.

– Ваше сиятельство, – поклонился он. – Полина Николаевна сейчас…

– Хотя, постойте, Егор Дмитриевич, – Елизавета Степановна остановила начавшего говорить поверенного. – Просто, проводите меня к ней, и на этом пока всё!

– Прошу Вас, следуйте за мной, – Резник поклонился, развернулся, и, уже в который раз, зашагал по направлению к лестнице атриума, ведущей к верхним этажам особняка…

Полина лежала на кушетке в комнате и безучастно смотрела в потолок. Мысли её путались, так как ситуацию девушка не контролировала. Ей опостылел мир. Предательство человека, который…

Х-м. А как она к нему относилась всё это время? Да вот так и относилась. Только теперь ей вдруг стало понятно, что она влюбилось в этого молодого князя Рюрика. И чтобы это понять, понадобилось случиться горю. Точнее, приходится переживать позор и унижения, но вот почему она злится не на него, а на вульгарных княжон.

Ещё и их родители, Главы Великих Кланов намекнули о предпринятых шагах в отношении Рюрика. Господа кого-то направить желают в самую гущу войны, чтобы мстить её суженному. Ну, на то есть весомый контраргумент, коим она обязательно воспользуется. Такой, например, как добрые связи в командовании Имперской Армии в среде высочайших чинов.

Услышав шаги за дверью, графиня приготовилась кинуть что-нибудь из вещей, отметив, что бьющихся предметов почти не осталось в её любимой комнате. Но стука, положенного при визитах прислуги к хозяйке, графиня не услышала. Лишь только шорох вскрываемых магических запоров раздался от двери, а потом хруст осколков под ногами вошедшего человека.

– Итак, голубка моя, поднимайся и приведи себя в тот вид, что соответствует твоему положению и статусу, – раздался желанный и участливый голос матери, заставивший Полину вскочить.

– Мама-а? – девушка бросилась навстречу строгой женщине, пренебрегая всеми допустимыми правилами этикета. – Я… Я… Мне так не хватало тебя… ф-фь, – Полина всхлипнула, обняла свою матушку, они обе сели и замолчали.

Посидев обнявшись всего несколько минут, Елизавета Степановна отстранила единственную дочь, унаследовавшую всё самое достойное от великих предков.

Необыкновенная красавица, с непревзойдённым талантом производственника и невероятной деловой хваткой. Она и её мать, это всё, что осталось от великой династии, если не считать многие мануфактуры и оружейные производства по всей Руссии. Мужской характер и ранимая девичья душа? Как это смогло в ней сочетаться! Мать впервые посмотрела на дочь, как на влюблённую девочку и сердце её оттаяло, ведь она примчалась в Ставрополь чтобы учинить разнос своему чаду.

– Итак, душа моя, – серьёзно проговорила Елизавета Степановна. – Сейчас ты всё мне расскажешь, и я не буду считаться великой, если не разложу всё по полочкам. Тут пахнет не только личностными амбициями некоторых вельмож, но и, возможно заговором, с целью дестабилизации обстановки с производством оружия, проходящего армейские испытания, и уже отличившегося своими великолепными показателями, – заявила она, имея ввиду частичку политической подоплёки скандала. – Кстати, я не одна слышала о помолвке, которую заочно поддержала. Даже Великая Государыня положительно о ней отзывалась, но что-то пошло не так. Великие Кланы препятствуют вашему союзу по непонятной причине… Х-м… Посему, дорогая моя девочка, я прошу остудить голову и всё мне поведать, – старшая из Потёмкиных завершила свой вступительный монолог, и приготовилась выслушать откровения дочери.

– Всё началось на балу, что случился по осени в Академии Боевых Рун, – начала долгое повествование Полина Николаевна. – Тогда, я только предполагала о знакомстве с Князем Рюриком, чьи таланты поразили всех мастеров оружейников Руссии, и совсем не представляла о помолвке…

Спустя два с лишним часа эмоционального повествования, Елизавете Степановне почти всё стало ясно. Ну, или почти всё. А по завершении рассказа, в котором дочь не постеснялась и поведала матери даже о том постыдном случае в поезде, графиня улыбнулась.

– Ну что, же, – она подобрала с пола ажурный колокольчик. – Выпьем чаю, горюшко моё, луковое, – добавила старшая графиня.

Появившиеся слуги моментально навели порядок, приведя комнату молодой девушки в изначальное состояние. Всё побитое и поломанное восстановили и перед двумя госпожами появился столик, накрытый чайным сервизом.

– Мама, и что мне делать? – взмолилась Полина. – Ну, я никак не могу представить себе, что Феликс способен на такую низость! Нет, ну ладно с девками гулящими, которые для того и созданы, но тут княжны!? – она сделала аккуратный глоток. – И как же теперь на людях мне показываться? Плюют все в спину…

– Ну-у-у, дорогуша, – покачала головой мудрая женщина. – Это мужчины, кобели, если между нами девочками правильными словами вещи называть, – Елизавета Степановна отметила, как улыбнулась её дочь, на такое вот, откровенное заявление. – А что он сам говорит?

– В смысле? – Полина отпрянула от столика и недоуменно посмотрела на мать. – Я не говорила с ним!

– А зря, – старшая Потёмкина пожала плечами. – Не глупи, и не строй из себя строптивую дурочку. Отправляйся к нему, поговорите, и всё станет ясно.

– Но-о? Там же война! – Полина округлила глаза.

– А и что? – отмахнулась Елизавета Степановна. – Ты ли не графиня с железным характером, и разве ты не возглавляешь самые большие производства оружия? Да и муж там твой, будущий! Я дам тебе самый старый из портальных свитков, но ты не затягивай с отправкой, – добавила она, сочтя вопрос решённым. – Поговаривают, что Великий Магический Разлом потерял стабильность, в кое-то веки, и теперь затрудняет портальные переходы…

Тук-тук-тук…

– К Полине Николаевне прибыла графиня Татищева, – заявил дворецкий, нарушив уединение матери с дочкой. – Её сиятельство настаивает на встрече, так как это связано с вашим будущим мужем, Князем Рюриком, – добавил он и исчез за порогом.

– Ну вот, – мать взмахнула в сторону двери. – Уже хорошие известия, говорящие о том, что он о тебе думает. Я побуду при вашем общении, если ты мне позволишь? – попросила старшая Потёмкина.

– Конечно! Но… Если графиня Татищева не станет настаивать на конфиденциальности разговора, – добавила Полина и они обе воззрились на вновь открывшуюся дверь.

На входе появилась девочка с большим саквояжем в руке, сопровождаемая учтивым поверенным.

– И всё же, – Резник продолжил уже начавшийся диалог. – Надежда, позвольте я помогу вам с ношей, – настаивал Егор Дмитриевич, пытаясь взять саквояж в свою руку. – Я настаиваю!

– Ну, раз вы настаиваете, – малышка отпустила ношу.

Бу-бумс!

Саквояж упал на пол, заставив поверенного согнуться в спине. Грохот прокатился по комнате, а посуда на столике вздрогнула.

– Я же говорила, что сама всё донесу, – улыбнулась крошка. – Здравствуйте, Полина Николаевна, – девочка без труда определилась с нужной персоной. – И вам, госпожа, – она поклонилась и маме.

– Елизавета Степановна, – поспешила представиться старшая Потёмкина. – Простите, я не расслышала вашего отчества, – тут же добавила она.

– Ну, право, я не люблю официоза, как говорит Феликс, – отмахнулась девчушка и прошла прямо к двум хозяйкам. – Зовите Надеждой, если вас не затруднит.

Молодая гостья достала письмо, запечатанное известным сургучовым оттиском перстня князя Рюрика, и протянула его Полине.

Потёмкина спешно развернула послание и отошла к окну, как только её взгляд пробежал по первым строчкам.

– Это личное, – пояснила она матери, и та понятливо кивнула.

Во время чтения девушка несколько раз кивала чему-то, потом косилась на саквояж и на мать. А когда она дочитала весточку от своего будущего мужа, то сложила её в блюдечко и сожгла, заставив мать удивиться, а гостью улыбнуться.

– Надеюсь, что молодая графиня поступит вопреки просьбе князя Рюрика, – проговорила Надежда. – Вот я, обязательно выйду за него, как только годки позволят, – обескуражила она обеих хозяек непринуждённой лёгкостью сделанного заявления. – А такого добра, три подводы, х-хи, пока-что, – она указала подбородком на принесённый саквояж.

С этими словами девочка развернулась и вышла, заставив старшую Потёмкину крепко задуматься над услышанным, а младшую прикусить губу и набраться решимости.

Когда молоденькая графиня Татищева ушла, они обе обратили пристальное внимание на подарок от князя Рюрика, с которым продолжал бороться верный поверенный.

– Да что в нём такое? – не выдержала Елизавета Степановна.

– Егор Дмитриевич, откройте, – улыбнулась Полина. – Это золото, мама, которое передал Феликс Игоревич, и редкие артефакты, – пояснила она. – Матушка, мне нужен ваш портальный свиток! – безапелляционно заявила Полина, а мудрая женщина лишь улыбнулась.

– В меня дочка, в меня… За своё счастье нужно бороться!

Глава 1. И снова в Бастион…

Побеседовав с Колчаком, я немного успокоился относительно судьбы Надежды. Именно её положение меня заботит больше всего, на данный момент времени.

Александр пообещал отправить девочку резервным и самым ценным порталом через непроходимые перевалы из зоны боевых действий Разлома Великих Хребтов.

Ну, а там, за денежку малую, Наденька спокойно доберётся до города Ставрополя на Волге, где мой верный поверенный, Татищев Николай Фёдорович, исполнит моё указание и оформит молодую Бестужеву так, как и положено, дав девочке свою фамилию и титул.

Это даже не обсуждается, так как история с ней покрыта мраком и сплошными непонятками. Я даже не пытаюсь сейчас с этим разобраться, так как… Короче, мой мозг к этому не готов. Кстати, её истинный титул мы так и не определили с Черепом. Мало информации. Может быть и такое, что она просто девочка из леса, и на этом всё.

Полине я черканул пару строк, чтобы не думала появляться в Порубежье. А-то с неё станется, да с таким-то характером. Может и примчаться для разборок. Попросил свою суженную не обращать внимания на сплетни, а озадачиться усвоением денежных ресурсов, которые меня уже начинают понемногу напрягать.

И как их переправлять на запад… М-да! Если честно, то я ума не приложу. Хотя и есть одна, отдалённая до воплощения, идея.

Моя Одинокая Башня сейчас сродни федеральному хранилищу гос-резерва. А что? По местным меркам, если прикидывать, то именно так оно и получается. Три центнера золота с лишним, а там и артефакты в довесок. Ещё и не понять, что из этого добра дороже получается, магическое или финансовое.

Однако, из всех приоритетных дел я выбрал одно единственное. Мне нужно пообщаться с проверяющими, но сделать это мудро. Как посоветовал Александр, на холодную голову. Ну он прав, если говорить откровенно, ведь месть – это холодное блюдо.

Колчак правильно меня отговорил от немедленного убийства или увечия этих господ. Мне нужно так дело обставить, чтобы всем стало ясно, что они сами нарвались. Пусть дадут повод и желательно при свидетелях, для чего я и отправлюсь в Бастион в гости к Черепу, а заодно и своих стихийниц проведаю.

Ох, чую я, что не удержатся мои боевые девчата, да и влезут в подземные артерии, чисто за ради приобщения к концентрату магической энергии, и под предлогом банальной разведки.

Интересно, а они поверили в чепуху пришедшую со слухами с запада? Вроде, разносчиков-то они били… А мне, по уму, необходимо через этих господ весточку их хозяевам передать, великим князьям Шуйскому и Демидову, дабы готовились к моим ответным действиям и думали, как будут скандал заминать.

В общем, покручусь-ка я немного времени в Бастионе. Ну, а уж там, если господа проверяющие дадут повод, то я их размажу по льду тонким слоем, а сверху ещё и снежком припорошу.

Голова что-то побаливает, впрочем, как и тело. Ни черта не помню из произошедшего в городке. Раны эти, не пойми откуда взявшиеся, нестерпимо ныть начали. А Колчак ушёл от ответа об их получении, что меня тоже слегка напрягает.

Раздумывая над всем этим, я тихонечко задремал, почувствовав на себе тяжесть Вжика, да и провалился в царствие Морфея. Наверное, любит меня этот лев-птица, или просто лечит… Подрос пернатый… и как-то уж резко…

А проснулся я ещё резче…

– Я вам в который раз говорю, – из-за двери моей личной комнатки, послышался строгий голос Ефима. – Не пущу! И не нать мне пистолями с саблями тыкать, – грозно предупредил мой денщик. – Иныче, господа хорошие да глупые, я Волочьих Ехиден спущу! – прозвучала конкретная угроза, заставившая меня встать и спустить ноги на пол.

Я протёр глаза, сразу отметил двух Часовщиков, хихикающих у наковальни рядом с морскими подругами. Эти разгильдяи в фартуках и ушанках победили в очередном споре. Они трясут своими молотками и намекают трём русалкам, что пора уже и расплатиться за проигрыш.

– Тьфу на вас! – я привлёк их внимание. – Никогда не исправитесь. Лучше-бы озадачились важнейшим вопросом, – пробурчал я потягиваясь.

На меня глянули с интересом.

– Интересуетесь каким? – я правильно их понял. – Таким, например, как организация связи с Артуром, – пришлось озвучить самую трудную из магических проблем. – Калигула? – я среагировал на их пантомиму об дедушке элементале, очень правдоподобно показанной одним из тружеников времени и наковален с шестерёнками. – Это «СМС» и «ММС» уведомления, а не полноценная связь! – ляпнул я аллегорическое сравнение, заставив магических жителей призадуматься и перестать выяснять отношения.

– Ай! – в мои ноги вцепились несколько ртов.

Я нагнулся и увидел выводок колючих Ехиден, добросовестно обвивших мои ноги. Они среагировали на мой вскрик и скрылись под кроватью, обиженно поскуливая.

– Есть хотите, или что? А где мама?

Хороший вопрос, так как взрослой особи нет, и не наблюдается даже её отдалённого присутствия.

– Хозяина, а хозяина, – Чукча подал голос из угла с идолом, тем самым, что из шпалы выструган. – Оные, аднака, зубастые и колючие, с Наденькой, той маленькой, которая хорошия, – он задумался на мгновение и спрыгнул на секретер. – Ушли они, и, э-ээ… – он потеребил макушку меж усов. – Наверное, молоденькая жена Князя уж и до Ставрополя добралися, а мама ёжиковская их провожать отправилась и одного отпруска колючего девочке отдала, навсегда, – выдал он пояснение по теме с волками-ёжиками. – Твойной, начальника, шесть оставила, – уточнил он количество проголодавшихся демонов под кроватью.

– Ё-моё! Чукча? А сколько я в отключке? – я задал самый уместный вопрос, не обратив на прозвучавшую «жену» никакого внимания.

– Моя не считала, аднака, – отмахнулся Рыжий. – Дней, моя счас сочтёт, семеро, – поспешно добавил таракашка, заметив, как я начинаю хмуриться.

– Погоди, какая ещё жена? – до меня наконец-то дошло.

– Она, аднака, так всем и сказала, что когда подрастёт, то женится на хозяине, – отмахнулся Рыжий, а я легонечко выдохнул.

– Дети, как же всё у них просто в жизни получается, – пробубнил я. – Понятно, а там? – я кивнул на дверь. – Что за делегация наткнулась на неприступный форт в лице Ефима?

– Аднака, ну кто тама может прить-тить к болезной хозяине? – Чукча пожал всеми плечами сразу. – Романов, Кутузов и Сивый с Барри, аднака. Приступ затеяли, и счас начнут бить Ефима, если хозяина голос не даст.

– Не подаст, – я автоматом поправил Рыжего. – Эй, опричники! Те что за дверью! Я сейчас! – пришлось заорать, что есть мочи, и остановить назревающее кровопролитие. – Рыжий, а где Вжик? – пришлось вспомнить и о пернатом подопечном.

– Зайцев ловит для во-она этих, аднака, – Чукча указал усами под мою кровать. – Э-хе-хе… Прожорливые, – добавил он печально вздыхая. – Моя, вот как думает, хозяина, а хозяина? Надобно твоей их потдать! Сдать… Тьфу! Пооддать кому-то, любящему и внимательному, как Наденька была, – добавил он, испытав важность от своего ума и находчивости по избавлению от конкурентов в сфере питания.

– Угу, посмотрим, – я отмахнулся и направился в свой санузел, исполнять утренний моцион. – Ты мне ещё все события показать должен, – я озадачил фамильяра, притворив дверь за собой.

Ответных слов я не услышал, что показалось странным.

Уж что-что, а таракашка должен был что-нибудь ляпнуть в ответ. И почему всё так усердно скрывается? Колчак, например, он ведь тоже ничего не стал говорить по теме событий в городке светлых…

Пока умывался, я думал над идеей таракана.

А действительно, может взять, да и раздать этих милых созданий? Их шесть, что соответствует количеству знакомых дамочек, скучающих в Бастионе.

И будет им чем заниматься, если научатся прятать питомцев от посторонних. Я же не знаю, какова случится реакция у всех остальных служивых и магов, на этих зверей, пришедших в мир из потустороннего.

Хотя, как по мне, ну не тянут они на откровенных исчадий, злобных и кровожадных. Так, просто – щенки, пугливые и голодные.

Умывшись и справив естественные нужды, я наскоро оделся и вышел из своей комнаты к людям.

– Всё пропало, Феликс, всё пропало! – я чётко распознал испуг в голосе Родиона Кутузова.

– Ещё добавь слово «шеф» и доскажи, что гипс снимают, – мне в голову пришла цитата из любимого фильма дедов.

– Что, прости, снимают? – переспросил Родион.

– Не обращай внимания, – я отмахнулся. – Что там стряслось-то? Небо рухнуло и ноги отдавило?

– Хуже! – вскричал Кутузов на полном серьёзе, а вот остальные визитёры хитро улыбнулись.

Причём, наш Пётр Романов, родной братик кучи сестёр, покрутил у виска пальцем, намекая на определённое душевное состояние Родиона.

– Ты говорить будешь, или пить? – мне пришлось остановить взъерошенного парня, пьющего квас прямо из горлышка графина.

– Фу-х! – выдохнул друг. – Новость такая, что… Ну-у-у… – он вдруг замялся и сел на кресло у камина, вместо предложенного Ефимом стула. – Моя Виолетта – беременна!

– Да неужели? – я сел. – Похоже, что это эпидемия на запад накинулась, – проговорил я.

– Нет, Феликс, не так беременна, как твои, – помотал головой Родион. – Мы и правда хотели, и вот получили. Говорят, что мой дедушка заточил супругу по причине особенностей будущего ребёнка, а мне велено не умереть и вернуться, как закончится служба.

– Раз велено, то исполняй, – я пожал плечами. – Скажи, дружище, – я продолжил нарочито вкрадчиво. – А мне эта информация важна до такой степени, что вы чуть поножовщину с Ефимом не затеяли?

Сам же я подумал, что слухи о моих несостоявшихся, вымышленных похождениях до знатных баб уже заполонили всё Порубежье. Вот же а? Не, я всё-таки хлопну этих проверяющих, или колени прострелю, в целях самообороны от слухов.

– Мне нужно в бастион, и срочно, – Кутузов не обратил никакого внимания на мой спич. – Там у капитана-поручика есть мощный артефакт для связи, я должен поздравить свою супругу! – заявил он тоном исключающим иное решение вопроса, кроме как, положительного.

– Да поедем, как соберусь и Братана подготовят, – я глянул на погрустневшего Ефима. – Давно пора разгрести тот гадюшник с проверками и штрафами, – мне пришлось пояснить денщику, что я еду не со слухами разбираться, а по делу. – Ну а вам, Князь Романов Пётр Николаевич, нужно к сёстрам, я правильно понимаю?

– Да, в свете последних событий, я хочу удостовериться, что с ними всё в полном порядке, – заявил заботливый братик.

Я понял всю подоплёку с порядком у сестёр. Но реагировать не стал.

Неужели он считает меня таким козлом и идиотом, что я взял и переспал с его сёстрами? Или он банально скучает о них? Родственницы ведь и ближайшие…

Ладно, отложим пока эту тему и глянем, о чём он станет беседовать с сёстрами Романовыми. Если речь зайдёт о моих похождениях, то я ему челюсть сломаю, для профилактики его заблуждений, касающихся степени моего благородства и моральных убеждений. Чётко, простецки и понятно!

– Хорошо, – я кивнул Петеньке и посмотрел на Сивого с Барри, – Ну, а вы господа представители из Большой Комиссии Поставок, меня просто не хотите одного отпускать, да, я правильно вас понимаю?

– Нет, баре, – удивил меня здоровяк отрицанием.

– А что тогда? – мне вдруг стало нестерпимо интересно, им-то что нужно в столь раннее время у меня, непонятно чем контуженного и болезного.

– Вот, – он протянул мне что-то из древних доспехов. – Это тебе, Феликс, значится, – замялся он. – Очень нужная вещица, как я думаю.

– Благодарю, Барри, а что это? – я взял в руки вещи и повертел, отмечая наличие рунных клейм и камней артефактов, вкраплённых в изделие с велим избытком.

– Дык, баре, – слово взял Сивый. – Откопали мы в артефактах эти наручи, когда опись со скуки затеяли, – он ткнул Барри локтем, передавая слово.

– М-м, да, – среагировал здоровяк. – Оные вещицы тебе пользительными будут, ты носи их да пореже сымай, – напустил он ещё больше дыма, вместо нормального пояснения.

Я подумал, что хуже не будет, и примерил подарок от сердобольных ватажников. Сжал кулак, разжал. Махнул руками, и ударил пару раз воздух.

Х-м? Ничего не происходит, но по довольным лицам старых друзей я понял, что лучше мне их уважить и носить эти штуки. Да и ладно. Не особо сильно они меня и стесняют. Вообще, словно по руке сделаны.

– Ладно, уговорили, – сдался я, чем ещё больше обрадовал здоровяка.

Такое ощущение, что он знает гораздо больше, чем я предполагаю. Попытать-бы их вместе с Остапием, да время поджимать начинает. На носу отправка в Бастион, до которого хоть и верста, но её ещё пройти нужно. А у нас на носу блокада… Вот о ней и поговорим далее.

– Есть ещё что-то, что я должен услышать? – я адресовал вопрос всем.

– Феликс, а чего кушать велишь подать? – дошла очередь и до Ефима.

– Новости подай мне, мне с гарниром из сплетен, – я попытался отшутиться. – Ладно вам, друзья мои, а давайте-ка все к столу, а ты, Ефим, приготовь нам макароны, по моей рецептуре с рубленным мясом, – дал я указание денщику, и первым занял положенное место за длинным столом приёмного отделения моих местных апартаментов.

Начав трапезу мы разговорились и я точно узнал, что города по обе стороны речки готовы к сдерживанию наступающего врага. Это известие мне понравилось, правда я сильно сомневаюсь в том, что без поддержки и военного контроля кто-то там воевать будет. В смысле том, что добровольно.