Отчаявшиеся души

– Я тоже…

С этими словами Мика прильнул к губам Амане. Несмело, мягко, еле касаясь, словно желая оценить дорогое вино, делая первый маленький глоток, пьянящий вкус и аромат которого заставляют все внутри вскипеть в страстном предвкушении, когда он сможет насладиться этим нектаром, испив его до дна.

В тайне Мика еще опасался, что поспешил, слишком безрассудно поддавшись желанию и сейчас, как в прошлый раз, может только все испортить, однако все сомнения разбились на осколки, добавляя ему уверенности, когда Юу начал неумело, робко отвечать на поцелуй, словно призывая Микаэля к продолжению, желая вместе с ним погрузиться в эту пучину безумных желаний, сдерживаемых так долго. Сквозь поцелуй, губы Мики расплылись в непроизвольной улыбке.

– Ты больше не боишься? – еле слышно прошептал он, любуясь румянцем на щеках Юу.

– Уже нет… – донеслось в ответ и Мика игриво прищурился и снова слился с Юу в поцелуе. Желая углубить его, Мика провел кончиком языка по губам Юу, прося открыть их, он не встречает сопротивления и в знак признательности и как поощрения за послушание, Мика провел кончиками пальцев по шее Юу, ощутив под ними ускорившийся пульс, заставив тем самым Амане содрогнуться, затем его руки заскользили ниже, оглаживая плечи.

Спешке нет места на сегодняшнем феерическом балу тайной страсти, которым по праву вознаградят их обоих за пережитые тяготы, также не имеет места и лидерство алчности, заставляющей получить все и сразу. Нежно, изящно и осторожно – именно эта методика избрана Микаэлем в этот раз. Заранее он решил, что заходить далеко не имеет смысла, намереваясь, пусть это будет и тяжело, постепенно ввести Амане в мир сладострастия и грехопадения.

Чувствуя язык Мики у себя во рту, то, как он проводит по его зубам, охаживает стенки щек, ловит и ласкает его собственный язык, чувствуя, как его руки нежно оглаживают дрожащее тело, в Юу рождалось непонятное чувство, оно завладевало разумом, бурной горной рекой разливалось в душе, выходя далеко за пределы ее берегов. Только одно мешало ему полностью отдаться Микаэлю, позабыть обо всем и просто вкусить этот запретный плод, именуемый – наслаждение.

– М-Мика… аах… Т-тебе ведь нельзя… – срывающимся от возбуждения голосом и томимый ожиданием чего-то особенного, попытался возразить Амане, когда Мика провел языком по краю его уха, легонько прикусив зубами мочку, заставив его хозяина задрожать еще сильнее от враз нахлынувшего прилива, будоражащего кровь чувства.

– Можно, сегодня нам можно все … – руки Шиндо забрались под рубашку и вырисовывают изящные линии по любимому телу, желая подарить ему как можно больше наслаждения, вынудить упиваться этой сладостной прелюдией.

Участившееся дыхание опаляет кожу Амане, когда Мика покрывает ее поцелуями и, слегка прикусывая, сразу же зализывает оставленные метки, вырывая из груди протяжные стоны, эхом разносящиеся по комнате. Мика все время следит за реакцией, что производят его действия на Юичиро. Единственной его целью является доставить удовольствие не себе, а прежде всего своему любимому; эгоистично, бесцеремонно, напористо заставить Юу испытать умопомрачительный экстаз.

Юу накрывает от неконтролируемых, заполняющих его с каждой секундной сладостных ощущений, распаляющих в нем необузданные желания. Снова Мика приникает к его губам и в этот раз Юу отвечает уже более уверенно, в сравнении с тем как было вначале, его все больше поглощает эта безумная и страстная игра. Он даже не заметил, как Мика уложил его на спину и теперь медленно, но ловко расстегивает пуговицы на рубашке одну за одной.

Вдоволь насладившись поцелуем, Мика двигается ниже, припадая к нежной коже на шее, он проводит по ней языком, оставляя мокрую дорожку и чувствуя, как Юу судорожно выдыхает, когда Мика вонзает в него зубы и снова медленно спускается вниз, уже короткими поцелуями достигая ключиц и груди.

Юу не уверен в своих возможностях и ему неловко, но в каждом прикосновении, вдохе и жесте Шиндо, он ощущает безмерную любовь, которой он одаривает его сполна, оказывая тем самым такую нужную сейчас поддержку, без слов убеждая, словно говоря – все, чего я сейчас жажду, это лицезреть твое и только твое удовольствие, ибо оно и станет наилучшим подарком для меня.

Подушечки пальцев Микаэля касаются груди Амане и он плавно ведет ими по животу и бокам, вырисовывая изящные линии, рождающиеся из жарких фантазий.

Каждое новое действие Мики заставляет Юу дрожать от возбуждения, которого он прежде не испытывал, но так отчаянно жаждал каждой клеткой. Сейчас все на что он способен это только цепляться руками за простыню и постанывать, в то время как руки Микаэля плавно очерчивают его тело, которое само подставляется под эти ласки, вопреки своей воле, сгорая в этой невыносимой и затмевающий здравый рассудок агонии. Прикосновения жаркие, обжигающие, невыносимые и вместе с тем они приносят невероятное наслаждение, заставляющее голову идти кругом.

Прикусывая уже затвердевший сосок на тяжело вздымающейся груди и сразу же касаясь его языком, облизывая и очерчивая ареол в извиняющемся жесте, слух Микаэля ласкает вырвавшийся громкий, протяжный стон Юичиро и то, как он, изогнувшись в спине, подается вперед навстречу этим чувствам.

Открыв глаза, сильнее сжимая руками простыню, Юу видит перед собой лицо Микаэля; его глаза блестят и наполнены вожделением и в то же время они смотрят холодно и заинтересовано, зрачки расширены, губы растянуты в игривой и слегка безумной улыбке. Он не похож на самого себя, будто совсем другой Мика возник перед ним и тем не менее, он не отталкивает, а наоборот, столько жгучей страсти ощущается в нем, что Юу без каких-либо колебаний и сомнений готов отдаться ему, выполнить любой каприз, лишь бы подольше наслаждаться этим зрелищем, сочетающим в себе нежную красоту и столь явную порочность.

Мика склоняется над Юу, накрывая его губы своими, попутно Юу зарывается рукой в светлые локоны и, надавливая на затылок сильнее, прижимает к себе голову Шиндо, все яростней отвечая на поцелуи.

Почти не контролируя свои движения, Юу хватается за чужие плечи, затем начинает проводить руками по разгоряченному телу. Микаэля увлекает и удивляет его смелость, но он не заостряет на этом внимание. Разорвав поцелуй, Мика снова припадает к шее, осыпая ее поцелуями-укусами, его безудержно раззадоривают смелые, более громкие и отрывистые постанывания. Кончиком языка Мика проводит тонкие линии, заставляющие тело испытывать приятную истому.

Руки умело оглаживают бока, пробуждая все новые и новые чувства, даря сладкое и порочное наслаждение. Обжигающей волной оно разливается в душе, растворяя Юу в этом умопомрачительном танце.

В изысканных ласках Микаэля его сознание затуманивается, мысли путаются, теряясь в наслаждении, доставляемое ему с таким трепетом и осторожностью. Голова пуста, есть только мгновение и безудержное желание растянуть его, пусть даже на смену ему последует сама смерть… Ничто уже не имеет смысла…

Блаженство стремительно перерастает в томительное мучение, благодаря которому тело изнывает, желая получить большее. Юу выгибается, резко вскрикивает от неожиданно накатившего наслаждения, когда Мика кладет руку на возбудившийся член и неторопливо массирует его. Чужие прикосновения кажутся теперь острее и Юу остервенело заглатывает ртом воздух, пытаясь справиться с окутывающими его приливами невероятной эйфории, которая накрывает его с головой. Мучительно и сладко, эти противоречивые эмоции смешиваются в одно умопомрачительное чувство, что навсегда отложится в его памяти.

Невероятное облегчение приходит к Юу, когда Мика освобождает его от нижнего белья и будто подразнивая, проводит пальцами по внутренней части бедер. Затем нависнув над Юу, Мика прошептал:

– Сейчас мы вместе получим удовольствие…

Мика почти вплотную наклонился к Юу своим телом и, прижавшись своим членом к его, одной рукой стал надрачивать обоим. Мелкая дрожь проходит по телу Амане, он втягивает сквозь сжатые зубы воздух, чтобы на выдохе издать прерывистый стон и словно издалека он слышит сбивчивое дыхание Шиндо. Каждое движение разливается жарким огнем по телу, напряжение растет. Только они до боли медленные, Мика словно издевается, растягивая эту пытку, в то время как Юу изнывает под ним, утопая в собственном желании. Очередной вскрик и Юу крепче вцепился в спину Микаэля, впиваясь в нее ногтями, оставляя багровые следы.

Неподдающиеся контролю эмоции и чувства, сплетаются разом доводя обоих до исступления в этой маленькой игре разврата, правила которой изначально установлены Шиндо.

В запале Мика припал губами к плечу Юу и после легкого поцелуя, впился в него зубами, что послужило последней каплей для того, чтобы тот выгнулся, притянул Мику к себе и с оглушительным, протяжным стоном, излился. В момент его тело расслабилось, испытав несравнимое ни с чем чувство блаженства и несметного удовольствия, им уступила место приятная, легкая истома.

Проведя по своим пересохшим губам острым язычком, Мика напоследок приник к губам, пускай ответ не последовал, не нужно, Шиндо проник языком внутрь, поймав чужой язык, он стал ласкать его и посасывать. Непередаваемые ощущения, сладостное постанывание и Мика кончил. Обессиленный он опустился рядом с тяжело дышавшим Амане.

– Ничего себе… Это просто охренительно, – выдохнул Юу, переводя взгляд на Мику, на лице которого играла счастливая улыбка.

– Я люблю тебя, Юу, теперь отдыхай, – подвинувшись ближе, он заключил Юу в свои объятия.

Мика действительно испытывал настоящую радость в этот момент, ведь с ним был тот, кого он любил больше всего на свете, а теперь между ними пала последняя преграда и отныне им была открыта дорога в новую жизнь, полную безграничного счастья и безумной любви.

Сидя в кухне на подоконнике, согнув одну ногу, Мика, невидяще глядел сквозь стекло на заснеженную, залитую ярким солнцем улицу, абсолютно ни о чем не думая, просто смакуя так милосердно подаренные ему судьбой самые счастливые минуты в его жизни.

Он даже не подозревал, что придет тот час когда его душа, долгие годы запертая в клетке, сколоченной из стальных прутьев собственного горя и отчаянья, отдалившие ее от мира, заставившие страдать и переживать эти адские муки в полном одиночестве, что он по своей воле избрал для себя, как собственную медленную и болезненную пытку, где изо дня в день сгорала его душа и страдало тело, она сумеет познать облегчение и даже ненадолго возжелать обрести право на банальное человеческое счастье от нахождения рядом с ним родственной души.

Тем временем из душа вышел Амане, мельком бросив взгляд в сторону открытой двери, ведущей в кухню он увидел задумчивого Микаэля и неторопливыми шагами направился к нему.

– О чем думаешь? – полюбопытствовал Юу, положив на плечо Мики сплетенные в замок пальцы рук и опустившись на них подбородком.

– О том, что сейчас я действительно счастлив, – полуприкрыв глаза, тихо произнес Мика.

– Ты это понял, только когда добился меня? – усмехнулся Юу.

– Нет, дурачок, конечно же, нет, – попытался оправдаться Мика и, повернув к нему голову, встретился с озорным взглядом изумрудных глаз, – хотя не скрою, – тут же добавил он, угадав настроение Амане, – это тоже доставило мне удовольствие, надеюсь и тебе.

– Еще бы, такого раньше со мной не было, – признался Юу, хотя Мика и так это знал, но предпочел промолчать, к тому же…

– А ведь со мной тоже, – неожиданно сказал он.

– Что ты имеешь в виду? – лицо Амане вытянулось.

– Можно сказать… – Мика улыбнулся краешком губ, в глубине его смеющихся глаз чувствовались печаль и сожаление, когда он проговорил, – сегодня был мой первый раз.

Юу с полнейшим непониманием смотрел на Шиндо. Зная о роде его занятий, слышать нечто подобное было немыслимо и по меньшей мере, странно, только потом его удивление сменилось тягостным осознанием, наполнив сердце тоской и он с болью вгляделся в выразительные голубые глаза.

– Понимаешь, – Мика опустил глаза к полу, – я впервые сделал это с человеком, которого не ненавижу и не презираю, а которого действительно люблю… и даже нельзя сравнить то чувство, когда элементарно хочешь подарить свою любовь близкому человеку и чувство от мерзкой случки, – он брезгливо поморщился, – когда влезаешь в шкуру дворовой суки, которую дерут кобели во время течки, не испытывающие ничего кроме алчности в своих желаниях и грязной похоти.

– Мика, мне больно слышать это, – Юу обеспокоено смотрел на него, – и я не понимаю зачем ты продолжал работать в этом кошмаре, если так ненавидишь все это? Я помню, Шинья говорил, что ты винишь себя в смерти сестры, но это не повод так издеваться над собой, ведь ты не виноват и сделал что смог.

– Проблема в том… – безрадостно начал Мика, – я никогда никому этого не говорил. Шинья не может ничего знать, а потому ошибается… Моя вина есть.

– Ну, в чем может быть твоя вина? – попытался улыбнуться Юичиро.

– В том, что все могло бы случиться иначе и она могла бы остаться в живых, если бы не моя глупость и беспечность, – в сердцах произнес Мика. Юу оторопело смотрел на него, в то время как его сердце сжималось от жалости к Микаэлю. Он хотел бы помочь, только не знал как.

– Пожалуйста, скажи. Скажи мне, в чем ты так винишь себя, – попросил Амане в надежде, что если Мика поделится, то, возможно, ему станет легче.

Мика не издавал ни звука. То ли он собирался с мыслями, то ли пытался объяснить все это, прежде всего самому себе; то ли просто решая, стоит ли вообще говорить об этом. В итоге…

– После смерти матери, буквально сразу после похорон… – начал Мика, – …наш отчим сказал мне, что мы с сестрой можем жить у него, как и прежде, нам ни в чем не придется нуждаться, только при одном условии, если я… – Мика закусил губу, Юу видел как его руки, обхватывающие колено, дрожали, но после этих слов, расслабились, – если я соглашусь быть с ним, стану его личной игрушкой. Ты понимаешь, о чем я? – он искоса посмотрел на Юу, который кивнул в ответ.

– Я ненавидел этого человека, он издевался над нашей матерью, а потом и вовсе забрал ее у нас. Услышав такое, я дико разозлился, наорал на него, высказал все что думаю, забрал сестру и ушел, считая себя достаточно взрослым, чтобы суметь самому позаботиться о нас. Напоследок он с издевкой бросил мне фразу, мол, я еще пожалею о своем поступке.

Собственно, какое-то время мы жили спокойно, я нашел подработку и нам хватало, мы ведь с детства привыкли к скромной жизни, но потом Аканэ заболела и в больнице мне сказали, что у нее пилоцитарная астроцитома, ну в общем, рак и ей нужны дорогостоящие лекарства, иначе она умрет… Я очень любил ее, а после того, что произошло, она осталась единственным близким мне человеком.

Суммы требовались огромные, на своей обычной работе мне и вовек было не заработать на лечение. Я был в отчаянии и готов был пойти на что угодно, лишь бы вылечить ее. Это было глупо, – Мика горестно усмехнулся, – не знаю, на что я тогда рассчитывал, но я решил пойти к Тэнри, в надежде, что смогу еще что-то исправить, отдать ему свое тело, как он того и хотел, лишь бы только он помог ей.

Но, когда я заявился к нему в раскаяниях, умоляющий и готовый на все, он только посмеялся, сказав, что если она умрет, то это станет моим наказанием за несговорчивость и глупые моральные принципы и мне следовало бы взять пример с матери, которая была умнее и все терпела ради нашего блага.

Мне нечего было возразить, я понял, что ничего не добьюсь и собрался было уйти, но он остановил меня, сказав, что единственное, чем может мне помочь это предоставить высокооплачиваемую работу, только если меня будут устраивать ее условия. Не колеблясь ни секунды, я ответил, что буду делать все, что понадобится, если за это будут хорошо платить. – Мика зажмурился, содрогаясь всем телом, – Я все еще помню его гнусную улыбку, когда он набирал номер телефона и просил кого-то приехать, говоря, что сейчас у него в доме находится действительно стоящий вариант.

Где-то через полчаса к Тэнри приехал мужчина и тот представил меня ему. Он осмотрел меня со всех сторон, как собаку на выставке и сказал, что я идеально подхожу, спрос будет, значит можно попробовать. Я тогда не понимал о чем речь, но уже догадывался, что простой моя жизнь не будет. Короче, он забрал меня, как оказалось этот мужчина, – он перевел взгляд на Юичиро, – ты о нем уже знаешь, Ферид Батори, был владельцем нескольких крупных борделей в этом городе.

Собственно, так я и оказался там. Как бы мне не было противно, я старался угодить им всем, лишь бы эти подонки остались довольны. Ферид лично помог мне обрести нужные навыки, также он подсовывал меня под самых выгодных клиентов, якобы помогая, но, тем не менее, преследуя свои личные цели и это естественно, – Мика пожал плечами. – Поначалу часто случалось, что они отказывались платить или платили меньше, чем полагалось, мол, я не так хорош, как меня представляли и мне приходилось совершенствоваться в своем мастерстве, не обращая внимания ни на что.

А потом, состояние Акане ухудшилось, ей требовалась операция, пока мне хватало только на лекарства, а это было куда дороже. Мне тогда пришлось изрядно потрудиться и я смог. Я собрал нужную сумму, но когда пришел в больницу, – горький комок подступил к Микиному горлу, – Шинья сказал мне, что ее уже нет… она умерла… а меня даже не оказалось рядом… ее не стало, – голос дрожал, а по щекам бежали слезы, – если бы я не отказался от предложения Тэнри, я уверен, он бы помог ей… ему это ничего не стоило, он обеспеченный человек, а так…

– Мика, все это конечно ужасно и я могу тебя понять, но… – выслушав его рассказ, произнес Юу, серьезно глядя на Шиндо, – но твоей вины в этом все равно нет. Даже пусть бы ты и был с тем ублюдком, далеко не факт, что он спас бы твою сестру, ему скорее нужно было просто поиздеваться над тобой. Если бы он действительно хотел помочь, то сделал бы это когда ты пришел к нему.

– Я знаю, но… это все равно был шанс, реальный шанс и я упустил его, – с горечью проговорил Микаэль.

– Нет, Мика, – покачал головой Амане, – это не было шансом, поверь. Тебе бы это ничего не дало. К тому же то, что ты продолжаешь так измываться над собой, думаю, твоей сестре не понравилось бы. Мне кажется, она бы хотела, чтобы ты был счастлив и, забыв о прошлом, начал нормально жить, а то, что ты делаешь с собой, только заставляет ее там страдать.

– Пожалуй, ты прав, – Мика с нежностью посмотрел на него. – Спасибо, Юу… А ведь это не я спас тебя в тот день и не ты должен быть благодарен, … – он улыбнулся, – а я… потому как именно ты помогаешь мне понемногу выбираться из этой ямы… Без тебя, я бы не смог почувствовать себя снова обычным человеком, только ты возвращаешь меня к жизни…

Он притянул Юу к себе за талию и крепко обнял.

– Если это так, то я никогда не оставлю тебя. Пока ты будешь нуждаться во мне, я всегда буду рядом, – прошептал Юу на ухо Микаэлю, зарываясь рукой в светлые пряди.

– Обещаешь?

– Клянусь.

Забывая обо всем

День выдался пасмурным с самого раннего утра. Нависшее тяжелое серое небо и практически полное отсутствие ветра не позволяли надеяться на то, что хорошие порывы воздуха разгонят облака, позволив солнечному диску почтить своим присутствием сцену и пролить свет, приоткрыв унылую завесу зимнего дня. Помимо того стал срываться снег. Крупные белые хлопья, медленно кружась, падали на землю, снегопад постепенно усиливался, грозя перерасти в настоящую метель под конец дня.

– Зачем ты меня вытащил в такую рань?

Зевая и плотнее укутываясь в шарф, натягивая его чуть ли не на нос, дабы сырой и промозглый воздух не так раздражал, вяло спросил Мика. Вместе с Юу они прохаживались по полупустому парку, располагающемуся неподалеку от их дома. Невзирая на то, что Мика с удовольствием бы насладился прогулкой на свежем воздухе, тем более вместе с Юу, сейчас же ему куда большее удовольствие доставило бы пребывание в теплой квартире с чашкой горячего кофе и с тем же Юу около себя.

– Прогулки с утра оказывают положительный эффект на состояние организма в течение всего дня. Так что каждое утро, хоть минут на пятнадцать, но мы будем выходить, – важно произнес Амане, через плечо поглядев на Шиндо. – Да и к тому же, восемь утра не такая уж и рань.

«Да, только если ты не засыпаешь в два часа ночи…»

С сожалением подумал Мика и, поравнявшись с Юу, задал вопрос, не дававший ему покоя с самого утра, поскольку вчера в силу непонятных ему самому обстоятельств, он не стал его задавать.

– Хотел поинтересоваться, почему ты отказался лечь со мной вчера?

– А разве не очевидно? – вопросом на вопрос спокойно ответил Юу.

Ответ, как и предполагал Шиндо был самый очевидный, настолько очевидный, что даже стало не по себе.

– Только не говори, что посчитал вчерашнее действо слишком утомительным для меня, а потому решил не соблазнять своим присутствием и лечь отдельно, – растянув губы в полуулыбке, с малой долей ироничности, проговорил блондин.

– Именно, – подтвердил Юу, вызвав обреченный вздох со стороны Мики, которого такое отношение в одночасье и прельщало и озадачивало.

– Я ведь не настолько слаб, чтобы до такой уж степени.

– Согласен, но пускай пройдет хоть несколько дней, пока ты полностью не восстановишься. Ведь я переживаю за тебя, – он остановился и посмотрел Шиндо в глаза. Мика всем своим естеством ощущал эту неподдельную заботу и видел искреннее, так отчетливо читающееся участие в изумрудного цвета глазах, манивших его своей глубиной и загадочностью и каждый раз сводивших с ума.

– Юу, – мягко улыбаясь, он взял его лицо в свои ладони и, забавляясь появившемся в тот же час румянцем и немного смущенным взглядом, накрыл губы Юичиро своими, получая наслаждение от не столь робкого ответного поцелуя.

– Ты каждый раз будешь смущаться? – шепотом, томно поинтересовался Мика, немного отстранившись, но не убирая рук.

– Надеюсь, что нет, – отводя взгляд в сторону, ответил Юу, поскольку то, как на него смотрел Мика, немного выводило из равновесия, пусть даже он испытывал аналогичное чувство.

– Вижу, ты оживился, Мика, а как же то, что я поднял тебя ни свет не заря и потащил на улицу? – прищурившись, поинтересовался Юу, чтобы скрыть медленно заполняющее его сердце волнение.

– Отчасти ты это немного компенсировал, а полностью отыграться я еще успею, – облизнувшись, ответил Мика, хитро глядя на Амане и не выпуская его из своих объятий.

– Ты не заболел часом? – коснувшись рукой лба Шиндо, укоризненно спросил Юичиро.

– Меня поразила страшная и сладкая болезнь в тот день, когда я встретил тебя, – сменив озорство на серьезность, с теплотой в голосе, произнес Микаэль, – и мы оба знаем ее название.

– Да, – улыбнулся в ответ Юу, – и я рад, что с этим диагнозом не справился бы даже ряд светил медицины.

На это Микаэль тихонько засмеялся. Его лучистые глаза светились и Юу радовался этому живому блеску, этой счастливой улыбке, озаряющей лицо этого человека, стоящего напротив него, такого близкого и дорогого, каким в его жизни еще не был никто.

Ему нравилось быть уверенным, что именно он может делать Мику счастливым, тем самым он негласно, как бы отдавал ему долг за свое спасение, и помимо того, немаловажным, собственно решающим являлся и неоспоримый факт того, что он и сам безумно этого хотел – пребывать рядом с Микаэлем, который наполнил его душу светом, теплом и любовью, точно также как он заполнил душу Шиндо, подарив ему волю к жизни.

– Как по-вашему, господин педант, с утренним моционом можно покончить, а то еще немного и ваш подопечный проголодается? – ухмыльнувшись, спросил Мика.

– Черт, совсем забыл, – воскликнул Юу, ощущая свою оплошность, – пойдем скорее.

– Стой, – Мика поймал его за запястье и в ответ на вопрос, сквозивший в глазах Амане, пояснил, – тут есть хорошее кафе. Для разнообразия, позавтракаем в нем.

– Почему бы и нет, пошли, – согласился Юичиро, тем более дома все равно толком ничего не было, и он намеревался сегодня заглянуть в ближайший супермаркет.

Оказавшись на пороге небольшого, но вполне себе уютного заведения, в котором он был впервые, Юу с любопытством огляделся, оценивая обстановку. Тем временем Мика не раздумывая, направился к привычному столику в конце зала и, сняв куртку, повесил ее на спинку стула, затем обернулся, выжидающе глядя на Юичиро, который чуть замешкавшись в дверях уже успел нагнать его.

– Кстати, – произнес Мика, пролистывая страницы меню, которое им принес официант и сейчас смиренно ждал, пока ребята определятся с выбором, – если я ничего не путаю, ты сегодня должен выходить на работу.

– Ну, да. А что? – спросил Юу, после того как озвучил молодому парню свой заказ.

– То, что ты уже опоздал на час. Ты в курсе? – поднял бровь Мика, закрывая меню и тоже отдавая его официанту.

– Точно, совсем забыл сказать, – опомнившись весело произнес Амане, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди, – я отпросился на пару дней, так что не беспокойся, за тобой будет кому присмотреть.