Моя любимая bestie

Пыль от колес и скрип колодок, притормозивший рядом машины, отвлек Викторию.

– Может чем-то помочь тебе, красавица?

Протяжный свит послышался из проезжающего пикапа. Виктория подняла голову и увидела, как машина затормозила и остановилась на другой стороне дороги. Она узнала их. Как раз те двое, что были в Дайнере и наблюдали за ней. Неприятный холодок раскатами прошелся по телу. Знакомое чувство опасности и подступающей тревоги отупляло мозг.

– Нет, спасибо! Все в порядке. – пытаясь не выдавать по голосу страх, громко ответила Виктория, а глазами стала искать Джину, которой не было в радиусе ее обзора.

Они что следили за мной? Ублюдки! Виктория скорчила недовольную гримасу и сделала вид, что ищет что-то в телефоне. Фак, еще и связи нет! В какую глушь меня занесло?! Паника стала овладевать сознанием, а тело становилось ватным. Уехать сейчас? Без Джины? Бросить ее так же, как сделал Антон? Ну уж нет!

– Нам так не кажется. Не стоит отказываться от помощи. – сальные ублюдки переглянулись в наглой ухмылке и невзначай окружили ее.

На лице у одного красовалась довольная ухмылка, не предвещающая ничего хорошего. На вид им было лет по 50. Неотесанные, неприятные мужики, каких в пустыне было не мало. Один из них был похож на того урода – управляющего мотеля в Стэнтоне, где ее ограбили. Волосатое пузо нависало рад ремнем джинсов, как сумка с салом, коленки на штанах были оттянуты и протерты, а рубашка-лесорубка, по ощущениям и запаху не стиралась очень и очень давно. Редкая щетина на его лице добавляла несуразности образу, а лысая башка добавляла +50 к мерзопакостности.

Второй был на вид чуть моложе, с каштановыми хаотичными волосами и выгоревшими татуировками на руках. Доверия он тоже не внушал. По ветру в сторону Виктории донесся запах пива и кислого пота. Картинка того мужика в мотеле теперь проецировалась во всех смыслах, дополненная еще и запахом.

– Хотя, вы правы. Подскажите, где здесь ближайший отель? – вежливо обратилась к мужчинам Виктория, чувствуя нескрываемое внутреннее напряжение.

Нужно было что-то придумать. Как-то потянуть время. Вокруг не было ни души, а сеть в телефоне не ловила даже для звонка копам. Можно было бы сесть в машину и уехать. Ее джип будет куда быстрее, чем старый прогнивший пикап с двумя ржавыми бочками в кузове. Замечательный план. Только у него был один минус – мужичек очень ловко припер дверь джипа и открыть дверь Виктории не было возможности. Виктория осмотрелась, но на улице становилось темно и ничего уже не было видно. Куда же подевалась Джина?! Я не смогу уехать без нее. Придется как-то избавиться от этих двух. Виктория не хотела отходить от машины в целях безопасности, но и осмотреться, где Джина тоже не могла.

– В радиусе 2-х миль ты не найдешь здесь ничего подобного. Но мы любезно можем показать тебе дорогу до мотеля. Он очень хороший, не сомневайся.

Один из них подошел слишком близко. Виктория сделала шаг назад, оказавшись прижатой спиной вплотную к водительской двери авто. Второй, тот который был похож на борова, перекрыл ей движение сбоку, облокотившись на машину. Потом завоняло еще сильнее. Виктория сморщилась и отвернулась строну.

– Что такое, красавица? Не хочешь ехать с нами в мотель? На твоем месте мы не стали бы отказываться от такого предложения. А потом… возможно, ты бы отблагодарила нас за помощь. – он подмигнул второму, довольный своей шуточкой, и они оба засмеялись.

– Не думаю, что это хорошая идея. Спасибо, мне нужно ехать.

Виктория попыталась незаметно открыть дверь, но ее заблокировал жирный, прижав рукой. А тот, что помоложе, протянул свою наглую ручонку к ее бедру и схватил за попку.

– Эй, убери руки, ублюдок! – вспылила Виктория и оттолкнула мужчину от себя.

– А то что, барби? Вызовешь полицию? Мы там всех знаем, они только рады будут такой незваной гостье. Новые лица мы здесь не жалуем. Присядешь на пару суток за хулиганство, а мы присоединимся.

– Какое хулиганство?! – завопила Виктория, хмуря брови. – Если еще раз дотронешься, получишь по роже!

Пузатый наиграно дал себе кулаком в лицо и начал показушно оттягивать ворот футболки и царапать шею, издавая крики о помощи. Второй хохотал во весь голос, наблюдая за растерянностью девушки, а после сделал шаг навстречу и прижался к Виктории, по-свойски запуская руки под куртку.

– А ну убери свои грязные руки! Джина! – закричала Виктория, отчаянно сопротивляясь настырным ручищам колхозника.

– Зовешь свою подружку? В машине есть еще кто-то? Она тебе не поможет. Не сопротивляйся, киса. Мы не хотим причинить тебе зла. – прошептал второй, рассматривая фигуру Виктории.

– Джина! Джина ко мне! – кричала Виктория, но собаки рядом так и не оказалось.

– Прекрати орать! – мужик повысил голос, замахнувшись и придавил голову Виктории к корпусу машины, поворачивая ее вбок.

Сердце колотилось, готовое выпрыгнуть из груди, а на глаза наворачивались слезы. По телу раскатами пробегал то жар, то холод, вводя девушку в оцепенение и шок. Она не знала, что делать, а от осознания того, что ей никто не поможет становилось еще страшнее. Теперь это не игра, она не в номере дорогого отеля в Лос Анджелесе и перед ней не Роберт, от которого можно уйти. Она в пустыне, а ее нагло лапают деревенщины, пуская на куртку свои слюни. Паника овладела ей, и Виктория заплакала, умоляя уродов отвязаться от нее, но ощущала только шершавые руки на себе и терпела это издевательство, надеясь на то, что совсем скоро подвернется момент и она сумеет выбраться.

Темнело быстро. Фары проезжающей машины осветили всех их троих. Это шанс! – подумала Виктория, взбрыкнула и оттолкнула от себя подальше того, что помоложе, продолжая вырываться из его хватки она махала руками и кричала что есть сил в попытках привлечь к себе внимание водителя. Однако, машина, посигналив пару раз, проехала мимо. Сальный рассмеялся. Видимо, это был кто-то из его знакомых. Джины рядом так и не было. Да куда подевалась эта чертова собака, когда она так нужна?! Страх сковывал движения. Хотелось, чтобы это все поскорее закончилось. Просто закрыть глаза, а очнуться уже у себя в комнате, дома. Посмотреть на потолок и осознать, что все это был лишь страшный сон, спуститься на кухню, а там мама готовит завтрак, пока папа смотрит футбол. Виктория сильно зажмурилась, позволяя образу прочно встать перед глазами, а голоса мужчин и похотливый смех медленно уходил куда-то на задний план, в темноту.

Антон

Без ребят в лагере стало скучно и пусто. Финн оставил Антону свой номер телефона и страницу в Фейсбуке. Сказал, что тот всегда может найти его и написать. Было грустно прощаться с этими двумя. Но ребята и так задержались в пустыне, согласно своему графику передвижения. Парни путешествовали по Америке пешком или автостопом, с большими рюкзаками за спинами. С ними было весело. Столько занимательных историй Антон не слышал ни от кого из этой песчаной общины, как от них.

С мексиканскими детишками Антон не общался вообще. Да и с остальными поскольку постольку. Спал в машине, так как ночами становилось холодно, а вой койотов сильно напрягал. Он все думал о Виктории. Слова Финна его не покидали. Он все также каждый день проезжал мимо ранчо дяди Джона, иногда останавливался там и задумчиво курил сигареты. За ними, кстати, приходилось ездить не в самый ближайший супермаркет. Зато на обратно пути его ждал бургер в Дайнере и зеленые глаза Люси, к которым он уже успел привыкнуть и даже как-то привязаться к вечно улыбающейся рыжей девчонке.

Антон как раз возвращался из супермаркета после очередной ходки за сигаретами. Желудок дал о себе знать привычным урчанием при одном только виде знакомой голубой вывести. Надеюсь, Люси будет рада меня видеть. Дам ей побольше чаевых. Слюна образовывалась как у голодного пса от одной мысли о сочном бургере. Стоп, это машина Виктории?! Антон прищурил глаза в попытках рассмотреть номер. Штат Калифорния. Сердце сжалось. А потом бешено застучало, отдавая в висках. Это точно ее машина, таких совпадений быть не может. Он сбавил скорость, чтобы зарулить на парковку к кафе и увидел ее вместе с Джиной, выходящую из кафе и садящуюся в машину.

– Обалдеть! Мать твою, Финн! Если бы ты только подождал пару часов, ты убедился бы что не все они одинаковые, какие встречались тебе. ОНА ПРИЕХАЛА!

Антон присвистнул и потрепал себя за волосы. Вот это новость! Радовался, словно ребенок долгожданному подарку, который дарить не обещали. Джип Виктории практически моментально тронулся с места, она вывернула на дорогу и дала по газам. Антон не успел даже подъехать к парковке и остановиться, как Вик умчала. Следом за ней из кафе вышли двое мужчин и быстро сели в машину. Старый пикап со свистом ремня грм сорвался с места, оставляя позади облако пыли и гравия. Они вырулили на дорогу и поехали в ту же сторону, что и Виктория. Хм, как интересно. Антон решил поехать следом. То ли из любопытства, то ли для того, чтобы сделать неожиданный сюрприз, материализовавшись у старого ранчо у нее за спиной.

Антон неторопливо ехал следом за ними, выдерживая приличную дистанцию, что даже колымага какая-то успела вклиниться перед ним. Но все это было не важно, он представлял, что скажет Виктории, как будет ее обнимать и какие слова лучше подобрать, чтобы описать как он счастлив видеть ее здесь. Думал о том, как обрадуется ему Джина и как он будет просить у нее прощения за то, что бросил одну.

Добравшись до бывшей фермы дяди, первым делом Антон увидел тот самый пикап, стоявший на обочине дороги чуть ближе к нему. Внутри никого не было. Автоматически перевел взгляд на другую сторону дороги и в сердце его неприятно кольнуло, словно его кто-то пырнул ножом. Он не мог дышать. Эти недоноски стояли, приперев Викторию к машине и на первый взгляд просто вели диалог. Тревога стала медленно заполнять каждую клеточку тела, а ярость росла в геометрической прогрессии. Не разговоры разговаривать с ней они сюда приехали.

Антон сбавил ход, выключил фары и притормозил чуть раньше, на повороте. Уже стало довольно темно, так что его машину было сложно заметить. Антон достал из бардачка пистолет и спрятал его в заднем кармане джинсов. Эти ублюдки даже не постеснялись того, что мимо могут проезжать копы. Он вышел и пошел к ним, сжимая кулаки от подступающего жгучего желания разбить морды всем, кто хоть пальцем тронул его Вик. Он слышал их голоса и смех, чуя что дело добром не кончится.

Предчувствие было не ложным. У него на глазах эти двое обмудка нагло зажали Викторию и начали лапать. Она закричала, а в сердце кольнуло второй раз, да так, словно это было еще сильнее, чем в первый раз. Антон сорвался с места. Злость закипала в парне, глаза налились кровью. Антон подбежал сзади и четким ударом рукояткой пистолета вырубил одного, облокачивая затем на машину. В моменте каким-то образом сзади показалась Джина.

Тот мужик, что стоял рядом, отскочил назад и хотел было спасаться бегством, но одна команда Антона и собака, взявшаяся из ниоткуда, бросается прыжком на бедолагу, крепко вцепляется зубами в его руку и валит на землю, начиная валтузить его из стороны в сторону по асфальту и злобно рычать. Жирный орет, его рука в крови, он скрутился калачиком и плачет, моля о пощаде.

– Джина, фу! – отдает команду Антон и собака прекращает издеваться над человеком, послушно присаживаясь рядом.

Виктория стояла в немом шоке. Такого поворота она никак не ожидала. Девушка растерянно смотрела на все происходящее, тяжело дыша и прикрывала лицо ладонями, словно это может коснуться ее. По щекам текли слезы, она не сразу узнала Антона, потому что была напугана.

– Все в порядке, Вик, это я. Все хорошо. Я теперь с тобой.

Пока Антон успокаивал ее, мужчина помладше, который сидел на земле у их ног пришел в сознание и начал ворчать себе что-то под нос, пытаясь достать что-то из-за пазухи. У него оказалось явно больше смелости, чем у напарника, который сидел на дороге рядом с собакой, закрыв голову руками в припадке и не смел шевелиться. Первый стал медленно подниматься на ноги.

– Еще движение и тебя ждет учесть дружка – прошипел Антон агрессивно, указывая на собаку.

Парень завел Викторию за себя и якобы случайно оголил ствол пистолета из-под ремня.

– Забирай своего приятеля, и чтобы я больше вас двоих не видел здесь.

– Да пошел ты, ушлепок! Я тебя засажу! – захрипел деревенщина, сверля Антона ядовитым взглядом, полным осуждения и ненависти.

– Кажется, я сказал, что делать. Тогда почему я все еще вижу двух вонючих ублюдков перед собой?! – заорал Антон, повышая голос так, что даже Виктория вздрогнула.

Тот, что стоял ближе харкнул Антону под ноги и скривил улыбку.

– Тебе еще раз всечь? – холодно сказал Антон и замахнулся.

Мужик завопил, что уходит, поднял руки и пошел поднимать напарника, после чего они оба поволокли друг друга к машине, крича в след что-то из разряда того, что парню еще не поздоровится и они найдут его. Слушать эту брехню Антон не собирался. В своих силах он был уверен, а еще в том, что снесет голову любому, что посмеет вести себя так и посягать на жизнь и личное пространство другого. А про то, на что он был готов ради Виктории. Больше всего он переживал за ее состояние. Она робко стояла рядом и роняла слезы на свое красивое личико. Он подошел к ней и крепко обнял, прижимая к себе.

– Все закончилось.

Запах ее волос снова вонзился в нос и мурашки выступили на коже. Антон подошел ближе, ощущая как грудную клетку разрывает от чувств. От злости, страха, желания, несправедливости, ревности и страсти. Стук собственного сердца в висках заглушал все звуки вокруг. Он просто стоял перед ней, почти вплотную, смотрел на лицо, в глаза, на губы и разрывался на мелкие кусочки. Его начинало потряхивать от своих же чувств, которые он взял под контроль, чтобы не напугать Вик еще сильнее.

Звук двигателя и громкий мат вдалеке обозначил что они остались одни. Антон сделал шаг назад и поежился. На улице стало совсем темно. И холодно. Джина прыгала на него сзади и царапала когтями джинсы, стоя на задних лапах. Мордой пыталась лизать руки, но не доставала. Она соскучилась, поскуливала от того, что хотела ласки. А хозяин не мог оторваться от запаха шоколадных волос и вида лиловых покусанных губ.

Виктория с минуту стояла и молчала, а после подошла и коснулась губ парня. Антон сразу все понял и вцепила в ворот ее куртки так, словно сейчас происходил последний миг их жизни. Виктория была в состоянии шока, но ее желание было настойчивым. Антон улыбнулся и прижался губами с силой. Он целовал ее как во время катастрофы. А ее появление здесь и все, что случилось в Стэнтоне и были своего рода катастрофой. А Виктория, как темноволосая нимфа, появилась на луче света, посланная на землю грешнику. Она была ангелом, не иначе. Люди не обладают таким притяжением. Страсть зашоривала сознание и Антон уже не замечал, как его масляные после работы руки сдавливают тонкую нежную кожу на шее Виктории. Шершавые пальцы с татуировками в виде колец сжимали горло, пачкая ее кожу. Губы страстно впивались в ее. Антон становился груб, не замечая этого. Он мог потерять ее, мог никогда больше не увидеть, он мог не успеть и допустить самый страшный поворот в ее жизни. Он мог не успеть ее защитить.

Антон чувствовал и смелость, и страх, и гордость, и собственное ничтожество. Ради него Виктория поехала сюда, проделала такой огромный путь, и кто знал, что ждало ее на нем, что она могла уже пережить, а что нет. Он целовал ее долго, страстно, горячо.

Джине наскучило выпрашивать внимание, и она смирно уселась рядом, наблюдая за поцелуями «хозяев». Фары проезжающих мимо авто на долю секунд подсвечивали силуэты молодых людей, целующихся на обочине дороги, а затем темнота снова поглощала их в свою обитель. Воссоединение, которое Антон ждал слишком отчаянно. Теперь он знал точно – больше он ее никогда не отпустит. Нельзя говорить «никогда», но он четко решил, что сделает для этого все.

***

– Спасибо, что приехала.

Антон дожевывал кесадилью с помидорами и растекшимся по тарелке сыром чеддер. Все пальцы были в горячем помидорном соку, и Антон с аппетитом облизывал еще и их, со звуками наслаждения закатывая глаза.

– Это шедевр, я буду скучать по этому месту. – комментировал он, продолжая сверлить довольным взглядом Викторию.

Девушка ела горячие тосты со сливочным маслом, яичницу-болтунью, а рядом по классике жанра стоял ярко оранжевый свежевыжатый сок.

– Я не могла не приехать. Ты же знаешь. – ответила она блаженно.

Знаю. Но уже успел засомневаться в этом. – пролетело в мыслях. Антон пододвинулся поближе к столу и перехватил руку Виктории, потянувшуюся за соком.

– Надеюсь тебе не слишком дико было спать в палатке. – виновато констатировал он, проведя большим пальцем по тыльной стороне ее руки.

– О, не переживай. Мне понравилось. Это было круто. Пустынная романтика во всей красе. Всегда мечтала о таком. – сказала она и улыбнулась.

Только не о таком, что могло произойти тем вечером на обочине. Антон никак не мог прийти в себя после той встречи. Его переполняли разноречивые чувства, он ощущал на себе огромную ответственность. В частности, за жизнь и здоровье Виктории. Он отождествлял ее одним целым с собой и не мог иначе. Она проделала огромный путь ради него. Это значило для Антона достаточно, чтобы окончательно в своей голове принять решение, над которым он думал с первого дня знакомства с ней. Он был готов.

В целом со стороны Виктория выглядела совершенно нормально. Она была спокойной, размеренной и какой-то магически умиротворенной. Кажется, ситуация с мужчинами на пикапе ее совершенно не волновала и вылетела из головы быстро. По крайней мере, так казалось. Она была даже не против позавтракать в этом же кафе у дороги, где сидели вчера эти двое. Ведь они могли вернуться, но она не боялась. «Все нормально» – говорила постоянно она и Антон верил, потому что в искренности серых глаз можно было утонуть и без слов.

– Почему именно Спринг – Крик? – спросила Виктория, потягивая сок через соломинку. Серые глаза смотрели прямо в душу. Снова. Как и раньше. Настойчивый глубокий взгляд вызывал холодок, мурашки по спине, но Антон понимал, что смотреть так – нормальное состояние Виктории.

– Те руины у дороги – бывшая ферма моего дяди. – спокойно ответил он, ловя в тарелке убегающие помидорки черри.

– Что с ним стало? Он уехал?

– Его убили. – стиснув зубы, сказал Антон, вонзив вилкой в последнюю помидорину так, что она отлетела из тарелки и укатилась под стол.

– Оу. Прости. Я не знала.

– Я тоже. – сказал Антон. Было видно, как напряглись его желваки от того, что он стиснул челюсть. – Нам не обязательно оставаться здесь, можем поехать куда угодно. Ты путешествовала по Америке когда-нибудь? – меняя тему, спросил Антон.

– Я путешествовала по миру. Своими переездами. – Вик усмехнулась, откидываясь на спинку красного дивана. – Но оставаться здесь я бы не хотела.

– Мы можем ухать сегодня же. Куда бы ты хотела?

Антон поймал на себе заинтересованный взгляд. Этот блеск в глазах был ему знаком. Но через мгновение Вик переменилась в лице и отвела глаза в сторону.

– Не знаю. Куда глаза глядят. Полторы недели я свободна. Мне все равно негде жить.

– С Каролиной все плохо? – поинтересовался Антон.

– Не совсем. – Вик сделала паузу, собираясь с мыслями. – Она призналась мне в чувствах.

– Что?

Антона как холодной водой окатили. По телу раскатами пробежало неприятное чувство, знакомое ему еще с детства, когда любимую игрушку отбирала мама и отдавала брату, потому что «надо делиться». Кому надо?! Для кого? Разве мы пришли в этот мир для угождения нужд кого-то? Кого угодно, только не себя. От этой мысли Антона скорчило, и он отставил недоеденную тарелку с кесадильей подальше от себя. Виктория выглядела по-прежнему спокойно, но дрожащие пальцы выдавали ее волнение.

– Ты останешься с ней? – спросил Антон.

– Нет.

Ответ Виктории был так резок и моментален, что правдой это совершенно не казалось.

– Ты же понимаешь, что это невозможно.

Однако, Антон понимал, что это возможно, но она боится. Боится сделать неправильный выбор, ошибиться. Он знал, что ей предстоит сделать непростой выбор.

– Пойдем отсюда. Хочу уйти, – сказала Вик и встала из-за стола. На глазах ее начали блестеть слезы.

– Конечно.

Антон пожал плечами и подозвал официантку. Люси подошла к столику и любезно улыбнулась. Парень расплатился и оставил 15 долларов чаевых. Девушка убрала посуду и проводила взглядом молодых людей из кафе. Антон встретился с ней глазами, когда обернулся, но тут же отвел взгляд. Люси выглядела огорченной, обречённой и совершенно несчастной. Прости, Люси. Надеюсь, тебя ждет лучшее будущее в этом захолустье. Ты найдешь свое счастье. Антону было тяжело принять тот факт, что в этом мире, помимо него, остается еще много хороших, но одиноких и глубоко несчастных людей. Было трудно смириться с этой мыслью, ведь и он относился к таковым до приезда Виктории.

Они сели в Черокке и поехали в лагерь. Нужно было собрать все вещи и решить куда они отправятся. Антон проверял соц. сети Тайлера и Макса каждый день, но никаких знаков от них не было. Дэвид не мог забыть. Значит, еще не время возвращаться в Стэнтон.

– Ты правда хочешь попутешествовать с нами? – спросил Антон, пока собирал палатку и закидывал все вещи к себе в машину.

Вик кивнула, теребя за ухом Джину, с языка которой на колено девушки капала теплая слюна. – Да! Проведём конец лета именно так! – радостно воскликнула она.

Девушка сидела на корточках и гладила собаку. Антон смотрел на них с благоговением и легкой улыбкой на лице. Он вспоминал, как вчера перед сном Вик рассказала ему историю своего мини путешествия до Невады, в котором Джина показала себя во всей красе. Антон был горд слышать это. Его методы воспитания и жесткая дрессура не прошли даром. Все это время рядом с Викторией находился верный друг и защитник.

Наконец, вещи были собраны, а палящее солнце сходило на нет. Упаковав все по машинам, Антон присел на камень, рядом с Викторией и накрыл своей ладонью ее руку. Они молчали и смотрели куда-то в даль, в горизонт пустынной бесконечности. Милые нелепо растущие кактусы на горизонте и скалы вдалеке добавляли ощущение неизведанности. Орлы кружили в небе и громко перекрикивались. В лагере почти никого не осталось. Мексиканцы работали, Олле с Шерилл днем всегда уходили куда-то и возвращались под закат, Ханна собирала очередной хлам в виде мусора с помоек Спринг-Крика, а два гея-любовника и вовсе не вылезали из своего трейлера.

– Я люблю Каролину. По-своему. Но это нельзя назвать тем чувством, той любовью, которую я хотела бы испытывать. – сказала Виктория и убрала свою руку из-под ладони Антона. – С ней я ощущаю себя иначе. Мне непривычны эти чувства. Как-будто противоестественны. Не настоящие, но я ощущаю боль. Они так долго были во мне, что теперь, когда я открыто могу позволить им быть во мне – я боюсь. Меня пугает перспектива этого пути. С Каролиной. Она создана для чего-то прекрасного, лучшего, чем я. – Вик сжала пальцы в кулак и отвернулась.

– Не говори так. – возразил Антон.

– Она создана для любви, которую заслуживает. И это точно не я.

Виктория вжалась в камень, пытаясь не попадаться на глаза Антону даже в периферии его зрения. Девушка встала и повернулась к нему спиной.

– Зато я знаю для чего создана ты.

Антон подошел сзади и крепко обнял Викторию, сжимая в своих крепких объятиях без возможности освободиться.

– Для моей любви. И ее у меня достаточно, чтобы не отпустить тебя какой бы выбор ты ни сделала.

Антон прижался всем телом к спине Виктории и поцеловал ее в плечо, убирая копну шоколадных волос на плечо. И снова этот пьянящий запах кожи, который легкими нотками парфюма ударил в нос и вновь вызвал спектр приятных ощущений. Антон слегка оттянул ворот куртки и стоило губам коснуться нежной теплой кожи плеча, как пульс запрыгал, будто у юного мальчика. Остановиться было невозможно. Хотелось целовать ее, гладить кожу и зарываться в магнетическом запахе ее волос. Виктория развернулась и провела рукой по щеке Антона. Грубая щетина, успевшая образоваться за период его жизни в пустыне, была жесткой. Антон взял ее ладонь в свою и стал целовать, покалывая нежную кожу ее руки. Вик захватила лицо парня в свои руки и гипнотизировала взглядом серых глаз. В них был весь спектр эмоций – и страх, и боль, и желание, и любовь, и нежность, и грусть, и отчаяние, и просьба о помощи, и предвкушение чего-то большего.

– Вик, воспринимай это как хочешь, но я не хочу тебя больше никуда отпускать.

Антон продолжал стоять, утопая в глубине и бесконечности темно-серых глаз. Он не хотел уходить, не хотел больше расставаться с этим взглядом и запахом волос. Неделя в пустыне, словно отречение от всего земного, сделало с ним волшебную переоценку ценностей. Впервые он понял, что одного человека он хочет видеть искренне. И постоянно. Он переживает за нее, ему было не все равно на ее будущее, на то, с кем она, как она, что чувствует и в каком настроении ложиться спать.