Мишкины рассказы

Рябиновое правило

Это был тёплый и солнечный осенний день, которыми нас иногда балует природа, как бы давая в последний раз насладиться яркими красками перед многомесячным белым пленом. Лёгкий ветер, заскучав без звонких детских голосов, беспорядочно гонял опавшую листву по школьному двору. Было тихо. Наконец пронзительный дрязг звонка разорвал неспешную картину дня, двери школы распахнулись, и шумная река школьников гурьбой вырвалась наружу, разбиваясь далее на маленькие ручейки спешащих по домам мальчишек и девчонок. Несколько парней-второклашек чуть задержались возле входа и затем решительно направились за угол школы. Повернув, они остановились возле молодых рябин, заботливо посаженных вдоль забора и сплошь усыпанных большими красными гроздьями. Ребята разделились. Вернее, даже не разделились, а все разом повернулись в сторону одного невысокого светловолосого паренька, но не окружили его, а как бы выстроились в небольшую колонну. Он стоял один, сжимая в левой руке ручку портфеля и особо не понимая, что же всё-таки послужило причиной ссоры. Вроде какая-то девочка из его класса. Вроде он что-то ей сказал. Какие-то парни вступились за неё. «Что за глупость?» – думал он. Но те парни думали иначе – и вот он стоит один против целого класса.

Противников было много, их вожак что-то угрожающе кричал, но парень ничего не отвечал. Он и потом, став уже взрослым, никогда не любил этих бессмысленных прелюдий. Он знал, что сейчас надо драться, но что такое настоящая драка, он не знал. Он видел драки в фильмах, читал про них в приключенческих книгах, шутя боролся со старшей сестрой и отцом, но чтоб вот так, сам, – такого в его жизни ещё не было. Конечно, можно было бы отступить, убежать, расплакаться или попытаться оправдаться и признать свою вину. И никто бы его не осудил. Ведь их было много, а он один. Но непонятно откуда взявшееся упрямство заставляло его стоять и открыто смотреть в лицо своим врагам. Он просчитывал варианты. «Если как следует размахнуться, то можно вполне вывести из строя вожака. А дальше будь что будет», – промелькнуло в его голове. Напряжение росло. Он медленно поднял руку со сжатым кулаком перед собой и начал вращение против часовой стрелки, рассчитывая, сделав полный круг, попасть в лицо вожаку. «Так будет сильнее», – думал он. Со стороны это выглядело, наверное, невероятно смешно, но ему это было неважно. Была цель, был метод – от него требовалось только действие. Вдруг, сделав половину оборота, его рука налетела на кого-то. Кто-то был у него за спиной. Несмотря на свою юность, он уже слышал про нечестный приём хулиганов, когда один встаёт за тобой на корячки, а другой толкает тебя в грудь, и ты неумолимо падаешь под смех обидчиков. Неужели это оно самое? Но нет. Парень у него за спиной трёт лицо рукой и произносит:

– Ты чего? Я же за тебя!

Оказывается, он был не один. У него был союзник. Сашка. Оказывается, они были вдвоём против всех. Наверное, с того момента они и начали дружить, но тогда это было неважно. Он вновь повернулся к нападавшим, которые чуть охладели от его решительных действий, и снова сжал кулак. Он им дал понять, что не собирается отступать. Что он готов дать им бой. Неизвестно, чем бы закончилась эта стычка, если бы не проходящая мимо женщина:

– Ну-ка, это что здесь такое? Ну-ка быстро разошлись! Вот я вам!

И сразу стало понятно, что драки не будет. Что сейчас они все разойдутся и будут дальше жить своей жизнью, и лишь рябины останутся на своих местах радовать глаз прохожих своим осенним нарядом.

…Прошло время. Молодые рябины превратились в большие сильные деревья. Вырос и наш герой. Жизнь научила его драться. И один на один, и стенка на стенку. Но именно в тот первый раз он запомнил самое главное правило в жизни: всегда открыто смотреть в лицо своим врагам.

Пацаны

Их было много… Слишком много больших и тёмных силуэтов, неожиданно появившихся из-за угла дома. Они быстро надвинулись и окружили трёх подростков, так некстати оказавшихся во дворе в этот поздний час.

– Где живёте? – спросил грубый голос.

– Здесь, – ответил один из подростков, показывая на дом и сам удивляясь своей мысли, что эта толпа сейчас просто спросит дорогу и пойдёт дальше.

– Чё так поздно гуляете? – продолжал агрессивно голос. Отвечать на этот вопрос не имело смысла, и на секунду повисла неловкая пауза.

– Да что тут разговаривать! – послышался другой голос. Толпа расступилась, и резкий удар в лицо подростка уронил его на снег. Второй удар достался другому парню, и он тоже не удержался на ногах, но быстро вскочил и рванулся бежать. Однако его ботинки несколько раз предательски проскользнули по укатанному снегу, и он вновь упал под насмешки толпы.

– Деньги есть? – вопрос вернул первого подростка в реальность.

– Нет, – медленно ответил он, с некоторым удивлением смотря на неуклюжие выкрутасы своего друга. «Бежать? Просто взять и убежать?» – к такому варианту развития событий он сам был явно не готов. Да и потом, их же было трое. Убежать и бросить друзей? Это у него совсем не укладывалось в голове. Он огляделся по сторонам, пытаясь найти второго своего друга, чтобы как-то вместе дать отпор, но тот уже давно исчез в темноте, явно не испытывая никаких угрызений совести. Подросток остался один.

– А если посмотреть? – продолжался допрос.

– Нет, денег нет. – Ему стала надоедать эта нелепая ситуация, но даже больше разозлило такое поведение его товарищей. Он легко увернулся от второго удара, который пришёлся лишь вскользь по воротнику пальто, и решил с досады ввязаться в драку один против всех.

– Да ладно, брось ты его, пошли! – И толпа так же быстро растворилась в темноте двора, как и появилась. Лишь одинокая фигура подростка осталась стоять под тусклым фонарём, отбрасывая причудливую изломанную тень на крыльцо подъезда. Некоторое время он смотрел вслед удаляющимся силуэтам, не зная, как поступить. Потом попытался привести себя в порядок и запихнуть растрепавшийся шарф, но, увидев, что пуговица пальто оторвана, быстро оглядел снег под ногами. «Мамка будет ругаться, если не найду, – подумал он. – Вот она!» – Он быстро подхватил небольшой чёрный кругляш и бросился бежать по тёмным дворам. Только сейчас он заметил, что верхняя губа сильно распухла, но это было не важно. Гораздо важнее сейчас было сообщить старшим, что по нашим дворам ходит толпа чужаков и бьёт каждого, кого встретит на своём пути. Эпоха великих войн двор на двор уже давно прошла, но в каждом районе ещё остались места, где собирались те, кто мог постоять за себя. В народе их пренебрежительно называли «хулиганы», «шпана», «дурная компания», но сейчас только они и могли ответить на этот вызов.

Вот та самая дверь в подвал. Он взялся за ручку и на мгновение остановился. Он вспомнил, как всегда с опасением проходил мимо неё, ведь подвал пользовался плохой репутацией. Но ждать было нельзя. Он рванул на себя обитую железом дверь и сбежал вниз, не разбирая ступенек.

Жёлтого света электрической лампы едва хватало, чтобы осветить угол небольшой, с низким потолком, комнаты, в которой стоял старый обшарпанный диван, явно попавший сюда с ближайшей свалки. Несколько деревянных ящиков и старая полированная тумбочка завершали обстановку. Стоявший без дела мутный стакан и лежавший рядом коробок спичек молчаливо говорили о том, что денег на вино сегодня не было. Народу было мало. Трое играли на ящиках в карты, ещё двое сидели на диване, курили и наблюдали за играющими. Все разом уставились на подростка. Молчали.

– А стучаться тебя не учили? – Крепкий коротко стриженный парень в чёрной телогрейке бросил карты и резко встал. – Ты кто такой?

Он двинулся в сторону гостя, очевидно, намереваясь выплеснуть своё возмущение, но другой голос остановил его:

– Да погоди ты, Кося! Тебе лишь бы руками помахать! Я знаю его – он с нашего двора. Тебе чего, пацан?

Говоривший также сидел на ящиках и, несмотря на худощавое телосложение, явно пользовался тут авторитетом, так как здоровяк остановился на полушаге и развернулся.

– Иди сюда, рассказывай, – продолжал худощавый.

Пацан шагнул вперёд и узнал в сидящем на ящиках Женьку Соболева. Тот был на пару лет старше его, и они иногда встречались во дворе или в школе, хотя школу Женька посещал редко – можно сказать, по праздникам. Учителя его особо не любили и давно махнули на него рукой. Он часто курил на крыльце школы, а на уроки ходил лишь от скуки. Нрава он был, что называется, крутого и не признавал никаких авторитетов. А ещё Женька всегда носил с собой нож, даже в школе.

Подросток вкратце рассказал о произошедшем. Парни в подвале молча переглянулись. Они знали, что это означало, и знали, как должны были поступить.

– Надо собирать народ, – сказал сидевший на диване светловолосый парень и затушил сигарету о край консервной банки, исполнявшей роль пепельницы. Он выглядел старше всех остальных, а на костяшках его пальцев отчётливо виднелись зоновские наколки.

– Поздно уже. Пока будем собирать да пока будем искать, могут уже уйти, – ответил Женька Соболев. – Да и не соберём быстро много народу. Говоришь, человек двадцать было? – обратился он к подростку. Тот кивнул в ответ.

– Да он обделался, поди, со страху! Откуда двадцать? Человек пять-семь было, наверное. Мы их замотаем на раз! – вставил Кося, с довольной улыбкой разминая кулаки.

– Действительно, откуда? Кто это может быть? – снова сказал парень с наколками. – Может, Железка?

– Это вряд ли, – сказал Женька. – Да и Железка сюда бы пришли, если что. Все знают, что мы здесь. Это какие-то залётные.

Решать надо было быстро, и Женька продолжил:

– Так, мы с Сараем сейчас попытаемся их найти и проследить, куда они пойдут. Ведь должны же они вернуться к себе на район.

– Боишься, что они сюда придут, и решил свалить? – рассмеялся парень на диване.

– Что ты сказал? Кто боится? – Женька подскочил с ящика.

– Тихо-тихо! – Кося встал между ними и примиряюще поднял руки. – Ты, Костыль, бросай свои шуточки! Соболь у нас парень горячий – не хватает нам ещё между собой замес устроить!

– Да ладно! Шутка. Чё ты подорвался? – сказал Костыль и встал с дивана. – Проследить, конечно, надо, но и сюда они могут прийти. Найдётся добрый человек – подскажет.

– Паштет, беги за Кузей. Пусть мухой летит в подвал. Кося и Кузя вдвоём тут справятся, если что. После сиди в подъезде напротив, и если увидишь, что толпа подвалила, то беги по нашим, кого найдёшь, – сказал Женька.

Паштет – небольшого роста паренёк с широкими голубыми глазами – встал с ящика, аккуратно положил карты в колоду и вышел из комнаты. Вскоре послышались его шаги вверх по лестнице.

– Так, Сарай, погнали быстрее, – махнул Женька сидящему на диване смуглому пареньку и направился к выходу, но наткнулся на парня, который нарушил вечернее спокойствие подвала.

– А ты, малой, давай домой. Не бойся, никто тебя не тронет. Молодец, что предупредил.

Пацан пошёл к выходу.

– Погоди, ты говорил, вас трое было. А где остальные?

– Не знаю, я не заметил.

–– Понятно, – усмехнулся Женька и махнул ему рукой.

Дорога домой лежала через большой заснеженный пустырь. Луны на небе не было, но снег отражал свет множества звёзд, и было достаточно светло. Пацан быстро шёл по тропинке, представляя, как будет ругаться мамка за то, что он так поздно вернулся с прогулки. Несмотря на начинавшую ныть верхнюю губу, настроение было хорошее. Страха не было. Он всё сделал правильно.

А события ночи развивались следующим образом. Женька с Сараем нашли чужаков уже на краю района. Особого ущерба они нанести не смогли. Поломали несколько скамеек на детской площадке да избили пьяного мужика, попавшегося под руку. Улицы были пустынны. Про подвал они явно не знали, поэтому, покружив немного по дворам, пошли к себе. Это оказались парни из новых домов, недавно построенных по другую сторону дороги, рядом с воинской частью. Женька с Сараем вернулись в подвал, где сообща решили отложить вопрос на завтра. Попрощавшись друг с другом, парни разошлись по домам, и лишь Костыль остался ночевать в подвале. Закрыв дверь на внутренний засов, он расположился на диване и закурил. Несколько дней назад он освободился из колонии для несовершеннолетних, где отбывал два года за кражу. Мать у Костыля пила, а отца он не помнил вовсе. У них была отдельная квартира, не коммуналка, но там постоянно ошивались различные мамины друзья и собутыльники. До суда его мать ещё как-то держалась. Бывали дни, когда она не пила, убиралась в квартире, но освободившись, Костыль нашёл там настоящий притон. Идти туда не хотелось. По крайней мере, трезвому. Затянувшись, он начал размышлять о последних событиях. Колония, хоть и называется исправительной, но меняет людей лишь в худшую сторону. Тем более «малолетка». Зона научила его не вмешиваться в чужие дела. Не обладая какими-то физическими данными и не получая передач с воли, он тем не менее не стал сотрудничать с администрацией ради более «мягких» условий содержания. Он хорошо знал правила «игры», часто выполнял поручения «общака», нарушал режим и не раз оказывался в штрафном изоляторе. Особенно любил он провоцировать новеньких. Зона просвечивает человека лучше рентгена. Здесь нельзя казаться кем-то – здесь можно быть только собой. Не зная правил и понятий, а также названия предметов на тюремном жаргоне, легко попасть в неприятную ситуацию. И тут сразу видно, есть у человека стержень или нет. Если ты сломался один раз, то второй попытки уже не будет. Ещё находясь в камере на тюрьме, пока шло следствие, Костыль с сокамерниками часто развлекались, решая судьбу следующего арестанта, который попадёт к ним в камеру. Если решали новичка «опустить», то разыгрывали на картах, кто будет его провоцировать на ошибку, и с интересом ждали развития событий. Зона оставила где-то глубоко в сердце Костыля тупую ноющую обиду на весь мир. Он никому не верил, был хитёр и изворотлив, а на губах его всегда играла неприятная усмешка. Освободившись, он не стал строить далеко идущих планов, а жил сегодняшним днём. Сейчас он собирался устроиться на завод учеником сварщика (навыки этой профессии он получил в колонии) и поселиться в заводском общежитии, чтобы решить проблему с жильём. А дальше ждать, когда судьба ему подбросит жирный куш, сорвав который, он навсегда покинет и этот подвал, и мать, и парней со двора, и уедет красиво жить на берегу Чёрного моря, где он ни разу в жизни не был. Улыбаясь от этих сладких мыслей, Костыль затушил сигарету о банку, выключил свет и практически сразу уснул.

Чужаков нашли быстро. Тем более что они и сами особо не скрывали про свой вечерний вояж по соседним дворам. В тот вечер на угловой веранде детского сада – привычного места сбора местной молодёжи – собралась большая и разношёрстная компания. К одному из парней приехали друзья из другого района, привезли с собой немного вина, которое достаточно быстро закончилось. Делать особо было нечего, и захотелось какого-то разнообразия. Тут и появилась мысль прогуляться по чужим дворам. Её дружно поддержали, вооружились на всякий случай подручными средствами и пошли. Но поход не удался. То ли было уже поздно, то ли холодно, то ли и то и другое вместе. А через несколько дней на их веранде появился небольшого роста паренёк в черной, надвинутой на глаза вязаной шапке и светлом коротком пуховике, который был ему явно великоват. Это был Паштет.

– Парни, привет! Кто из вас Слон? – спокойно спросил он и остался стоять на краю веранды.

Паштет – Пашка Воронов – был самым младшим обитателем подвала. И попал он туда совершенно случайно. Он был из хорошей семьи и прилежно учился в школе. У него был старший брат, который был не столь прилежен, но всё же вёл себя в рамках закона. Потом что-то случилось у них в семье. Что именно, ни Пашка, ни его брат никогда никому не говорили, но после этого Пашкин брат ушёл из дома, бродяжничал, воровал и через некоторое время сел в тюрьму. Через него-то Паштет и узнал про подвал и про парней, которые там обитали. Сам Пашка, хоть и ночевал дома, но практически всё свободное время проводил или на улице, или в подвале. Учёбу он забросил, чем очень огорчил учителей, но ясный ум, воспитанность и аккуратность навсегда остались при нём. А ещё Пашка был очень смел. Он не боялся никого и ничего. Это была какая-то отчаянная смелость человека, которому нечего терять. Старшие парни уважали Паштета за эту смелость, а также за то, что он никогда тебя не сдаст, что бы ни случилось.

Паштет ждал ответа.

– А ты что хотел? Ты кто такой? – спросил один из парней на веранде.

Паштет подошёл к нему и спросил ещё раз в упор:

– Ты Слон?

– Ну я, – ответил медленно тот, немного удивившись Пашкиной дерзости. – Ты что хотел?

– С тобой хотят поговорить. Приходи завтра в десять вечера в семнадцатый подвал.

– Чё за подвал? Кто поговорить?

– А ты приходи и узнаешь, – сказал Паштет и, развернувшись, пошёл с веранды.

Слон несколько секунд смотрел ему вслед, медленно переваривая произошедшее. Потом, обратившись к остальным, сказал:

– Это что сейчас такое было?

– Тебе забили стрелку, Слон, – сказал крупный парень, сидевший рядом с ним. – Это из тех дворов, где мы пару дней назад гуляли, помнишь?

– Но почему я? Я же не один там был!

– Очевидно, они решили, что ты тут главный, а может, просто никого больше не знают, – рассмеялся говоривший и хлопнул Слона по плечу. – Расслабься, можешь вообще не ходить.

Говоривший встал:

– Ладно, поздно уже. Я домой.

– Макс, надо как-то решить этот вопрос, – ответил ему Слон.

– Вот ты и решай, – ответил Макс и пошёл с веранды. С ним пошли ещё пара человек. Постепенно народ начал расходиться, и вскоре на веранде остались лишь Слон и ещё один паренёк.

– Пойдёшь? – спросил он после некоторого молчания Слона, но тот ничего не ответил.

Ночь прошла для Слона довольно беспокойно. Он пытался просчитать варианты и выбрать оптимальный, но решения не было. Вариант не ходить вообще, как предлагал Макс, он отбросил сразу. Это означало признание своей трусости, потерю авторитета и насмешки вслед и от своих, и от чужих. Правильно было бы вновь собраться всем, кто ходил тогда, но, судя по тому, как быстро все разошлись с веранды, этот вариант был маловероятен. «Что за дурацкая ситуация? – думал он. – Почему именно я должен отвечать за это?» Наконец он твёрдо решил идти, а там будь что будет. На душе стало спокойно от принятого решения, и он смог уснуть.

На этот раз в подвале народу было значительно больше – человек двенадцать, среди которых были две девушки. Привычно курили, играли в карты и травили байки. На раздавшийся стук в дверь (на самом деле, чтобы стук услышали внизу, в дверь приходилось бить ногой) Паштет встал и скрылся в темноте прохода. Через некоторое время он вернулся с двумя парнями. Один высокий, в тонкой зелёной куртке, второй пониже ростом, коренастый.

– Пришли, – сказал Паштет вышедшему им навстречу высокому черноволосому парню.

Это был Череп. Он был, пожалуй, самым авторитетным парнем на районе. Не то чтобы тут была организованная структура, в которой чётко расписано, кто кому подчиняется, вовсе нет. Скорее даже наоборот, тут была полная анархия, и никто ни перед кем не должен был отчитываться. Но на каждом районе всегда есть парень, которого все знают и уважают. И даже если к тебе подкатили где-то на чужой территории, а ты произносишь его имя и говоришь, что знаешь его, то тебя отпускают и просят передать этому парню привет. Так вот, Череп как раз и был тем самым парнем.

– Больше никто не пришёл? – спросил негромко Череп у Паштета.

– Вроде нет.

– Пошукай по дворам – может, ждут где, – сказал он Паштету и затем обратился к вошедшим: – Ну, и кто из вас Слон?

– Я, – сказал парень в зелёной куртке и сделал небольшой шаг навстречу, но внезапно сильный удар в спину почти сбил его с ног.

– Вы чё, суки, берега попутали? – Кося подскочил к почти упавшему парню и хотел ещё раз ударить, но Череп остановил его.

– Кося, хорош беспределить! Ты что творишь?!

– Сейчас они тут кровью блевать у меня будут!

– Остынь пока, дай поговорить.

Кося отошёл и плюхнулся на диван с недовольным видом.

– Нина, давайте погуляйте, – обратился Череп к девчонкам.

– Да мы тут посидим. Холодно же на улице, – ответила Нина.

Череп внимательно посмотрел на неё.

– Блин! – выругалась она и встала. Затем ещё некоторое время старательно заматывала длинный белый шарф вокруг шеи и застёгивала видавшую виды коричневую шубу из искусственного меха, всем своим видом показывая недовольство. Череп, несмотря на свой относительно небольшой жизненный опыт, уже наверняка знал, что женщинам не место на мужских разборках. И дело не в их излишней впечатлительности, а в поведении парней в их присутствии. Наличие женщины, как правило, лишь усугубляет конфликт, а перед ним стояла задача решить вопрос максимально верно, чтобы не было пустых разговоров потом. Наконец девушки собрались и вышли, громко хлопнув дверью подвала на прощанье.

– Эй, ты что делаешь, дура! – послышался с улицы голос Паштета, и вскоре он спустился в подвал. Отрицательно помотав головой в ответ на вопрос Черепа, он спокойно сел на ящик в углу и принялся наблюдать за происходящим.

– Ну что, Слон, объясни парням, зачем вы ходили своей толпой по нашим дворам! Что хотели? Что искали? Какие претензии? – продолжил разговор Череп.

Слон стоял, не зная, как отвечать на эти вопросы.

– Да я тут как бы не при делах, – наконец выдавил он.

Парни в подвале дружно рассмеялись.

– Я не я, и попа не моя! – вставил, смеясь, Костыль, – Слышь, дружок, а что ты тогда пришёл сюда, если ты весь такой не при делах?

– Позвали – я и пришёл, – попытался огрызнуться Слон, но не прошло.

– Опа! Дак ты у нас безотказный? – Костыль встал с дивана и начал ходить перед Слоном, беспрерывно щелкая зоновскими чётками, которые крутил в руке. – Что ни попросят, то и сделаешь? Нам бы пол помыть тут в подвале! Да, парни? Что скажешь? Поможешь?

Парни вновь дружно загоготали.

– И мне ещё пуховик зашить, – добавил, смеясь, Паштет, – Зацепился вчера за забор, сука.

Снова взрыв смеха. Слон стоял и молчал. Ему было совершенно не смешно. Он проклинал своё решение идти сюда, проклинал садик, веранду, парней, Макса, всё, что имело хоть какое-то отношение к этой ситуации. Когда насмешки и издевательства стихли, Череп снова продолжил:

– Действительно, Слон, если ты не при делах, то почему ты пришёл? Раз пришёл – значит, при делах. Или тебя не было, когда ваши тут были? Не было?

– Был, – выдохнул Слон.

– Вот видишь – значит, опять при делах. А ты говоришь, не при делах.

– Давайте я ему всеку! – не удержался Кося на диване и опять вскочил. – Ты в натуре Слон! У тебя кость вместо мозгов!

– Подожди, – удержал его рукой Череп. – А почему ты один пришёл? Где ваши все?

– Никто не пошёл, – буркнул Слон.

Ему стало уже совсем не по себе. Его ужасно бесили и эти вопросы, и нападки Коси, и скользкие шуточки, и бесил он сам, попавший, по сути, по собственной же воле в эту глупую ситуацию. Обычно в жизни мы играем две роли – охотника или жертвы, – и для каждой роли всегда есть свой сценарий. Слон решил этот сценарий поменять. Он решил сам пойти в наступление, так как терять ему уже было нечего:

– Короче, вы чего хотели? Толпой только смелые? Один на один слабо?

–– Ну почему же? – возразил с улыбкой Череп. Он понял манёвр Слона, но решил ему подыграть. – Ты можешь выбрать любого. У нас все парни достойные.

Приём сработал. Сценарий начал меняться. Слон медленно оглядел присутствующих. Прямо перед ним стоял Кося, потирал кулаки и улыбался. Драться с ним не хотелось, хотя он и был чуть пониже Слона, но шире в плечах. Слева стоял Череп. Этот вариант Слон отмёл сразу. Череп был практически одного с ним роста и выглядел крепче. Плюс его уверенное поведение лидера делало схватку с ним совершенно бессмысленной. Чуть дальше, на ящике сидел и спокойно смотрел на Слона своими широкими голубыми глазами Паштет. Он был явно слабее, но почему-то у Слона не возникло и тени сомнения, что он, не дрогнув, выйдет против него, если тот его выберет. Этот вариант тоже не подходил. Победа над заведомо более слабым соперником не принесла бы удовлетворения. Дальше на диване сидел Костыль, ухмылялся своей улыбкой и вертел чётки в руках. Это был неплохой вариант. Костыль ростом был почти со Слона, но тонкие пальцы и впалые щёки говорили, что здоровья в нём было мало. Его вполне можно было бы одолеть в небольшой стычке. Однако зоновские повадки и наколки на пальцах заставили отказаться от этого варианта. Слон слышал, что бывшие зеки часто используют в драках нечестные приёмы и с ними лучше не связываться. Рядом с диваном, прислонившись к стене, стоял Кузя, он же Кузнец. Он был явно спортсмен, причём явно занимавшийся какой-то борьбой, о чём говорили его крепкая шея и чуть свёрнутый нос. Кузя и на самом деле занимался боксом лет с одиннадцати и даже брал призы на городских соревнованиях. Драться с ним один на один было бы большой глупостью. Наконец, рядом с Костылём на диване сидел Женька Соболев. Этот вариант показался Слону наиболее удачным. Женька был не большим и не маленьким, явно не спортсмен, и на хорошую схватку сил у него явно не хватит. И самое главное, Женька не выказывал никаких признаков агрессии в сторону Слона.