Возвращениe

Сердце забарабанило, как швейная машинка за стеной у соседки. Моё с таким трудом приобретённое спокойствие в один миг развеялось на атомы. Эрвин в беде. Ему грозит смертельная опасность.

Что можно сделать, сидя в Поваринске?

Портал в Верховию был только один, через старую квартиру, дверь которой неизвестно кто открыл для меня. Как вернулась обратно, я тоже не представляла. Загадкам я присвоила категорию «чудо», или «как в сказке», но это ничего не меняло для меня.

Положив кулон в карман, я через полчаса стояла у знакомого подъезда старого двухэтажного дома. Я не собиралась делать глупости, но меня как магнитом тянуло сюда. Неужели я серьезно хочу повторить свой трюк и вернуться в Верховию?

Ни за что! Да и не получится. Моя рука машинально нащупала горячий желтый камень.

Гостеприимная дверь в подъезд стояла открытой, словно, улыбаясь, её подпирал обломок кирпича. Подъезд манил, гипнотизировал, тревожно смотрел на долгожданную гостью. Зайдет ли? «Надуманные страхи» – мелькнула, исчезла мысль. Зачем я примчалась сюда? Что меня ждет? Глупые вопросы покинули глупую голову и я, почти не сопротивляясь внутреннему зову, поднялась на второй этаж и застыла перед дверью, обитой облезлым коричневым дерматином.

По спине поползли мурашки, дверь напротив отворилась, и голова бабки соседки высунулась из узкой щели.

– Забыла чего у своего деда? – спросила она с приторной любезностью. С чего вдруг эта любезность появилась?

– Э…, – забормотала я, стараясь сочинить на ходу какой-нибудь предлог. – Перчатки, вот.

– Та, как же без них? – бабуля растянула губы в подобие улыбки, но старческий рот с редкими чёрными пеньками сточенных зубов произвёл на меня зловещее впечатление.

– Они для бала, в бальном платье без перчаток нельзя, – разворачиваясь к бабусе всем корпусом, сообщила я на одном дыхании.

Морщинистая высохшая куриная лапа со скрюченными пальцами протянула ключ, я замерла от страха.

– Открывай, бери перчатки, подожду тебя.

Едва дыша, я подошла и взяла ключ. Мне вдруг захотелось увидеть старушку во весь рост, а не только её птичью голову, выглядывающую из чуть приоткрытой двери. Что-то смутно знакомое почудилось в бабусе. Ключ в моей руке ходил ходуном, – так тряслись руки. С чего я так испугалась?

– Иди, иди, открывай. Тебя целый день чтоль ждать? – забубнила старуха, повышая голос.

Искоса поглядывая на бабку, неуверенно поднесла ключ к замку, оглянулась, глаза старушенции вспыхнули странным желтым светом.

– Иди уже быстрей! – гаркнула бабка.

«Опасность!» – полыхнуло в голове, и я ринулась вниз по лестнице.

– Ключ отдай, – несся в спину визг старой карги, – верни ключ!

Трясясь от пережитого волнения, я выбежала из подъезда, и припустила, не разбирая дороги, лишь бы подальше от ужасного дома. Больше не попадусь на удочку, не позволю заманить себя в ловушку. Странная бабка слишком сильно хотела, чтобы я вошла в квартиру.

Когда старый дом остался далеко позади, я, мгновенно обессилив, свалилась на первую попавшуюся лавочку и опустила руку в карман. Камень был теплым. «Эрвин в беде, а я сижу на лавке», – мысли обжигали, как вода в Ледяном озере. С каждой минутой становилось всё тоскливей. Он в беде, а я, сгорбившись, тупо смотрю на ключ в одной руке, и на желтый камень в другой.

Трусиха, не решилась зайти в квартиру, меня просто подкосило от страха. Я не могла сделать и шагу под прицелом бабкиных глаз.

Пространственные пути искривились, параллельные пересеклись, звёзды сплели для меня новый узор, дверь в Верховию оказалась закрыта.

На секунду мне показалось, что жёлтый камень в руке начал остывать, и это испугало даже сильней, чем его горячая поверхность. Судорожно вздохнув, я поднялась со скамейки, и нетвердыми шагами двинулась обратно к дому. Вечер быстро догонял меня. В сумерках загадочный подъезд бесшумно проглотил мою невысокую фигуру, не оставив и следа присутствия. Внутри освещения на счастье не было. Как тень я скользнула на второй этаж, не дыша, без единого звука вставила ключ в замок и повернула его. Послышался тихий щелчок, я толкнула дверь, сжав в кармане теплый желтый камень, и, задержав дыхание, шагнула в открытый тёмный проём.

К Эрвину.

В последнюю секунду я услышала, как за спиной взвыл старческий голос, в голове мелькнула мысль: «Она из кругляшей». Почему-то не ощутила под ногами твёрдую поверхность, внутренности скрутило узлом, я ухнула в чёрную пропасть.

Глава 3. Побег

Соня

Полёт был недолгим. С трудом устояв, после приземления, почувствовала страшную слабость вместе с тошнотой и в тот же миг зажала рот рукой. Ужас накрыл с головой, только чудом я не закричала. На то, чтобы прийти в себя, ушло несколько секунд. Я стояла, скрытая мраком рядом с пыльной портьерой невдалеке от Высотомера. Одноногий гигант высился злобным колоссом, внутри его чрева находился Эрвин. Пружина, свившая в моей душе гнездо, завибрировала.

– Тсс, – раздался над ухом чуть слышный шёпот, я узнала голос и в ответ согласно кивнула. Кричать не буду.

За моей спиной стоял Добромир. Фигуру окутывала тьма, но и без света я узнала Аполлона, его высокую фигуру, широкий разворот плеч и гордую осанку. Спрашивать, что случилось, не имело смысла, мы смотрели на происходящее как зрители кино, в котором стали участниками событий. Какая ирония? Пять минут назад я была в родном городке, а сейчас очутилась в эпицентре стихийного бедствия под названием Высотомер в иной реальности.

– Ты утверждаешь, что не был на Вершине? – послышался металлический голос, от которого я непроизвольно попятилась. Неужели опять начинается кошмар под названием Ильза Раструб?

– Не был, – ответил Эрвин и усмехнулся. Высотомер двинулся вверх. Я следила за Эрвином, тонкие лучики, возникшие при остановке в самой верхней точке кольнули его, но он не шелохнулся.

– Так был или не был? – звенящий голос прорезал тишину огромного помещения.

– Не был, – ответил Эрвин, – ничего не знаю.

– Кто твой отец?

– Не знаю.

– Где твоя напарница?

От вопроса Ильзы у меня подогнулись коленки. Неужели всё сначала?

– Не знаю, – пожал плечами Эрвин.

Скрип зубов Ильзы заставил меня вздрогнуть, гарпия рассвирепела. Раструб трясло от злости.

– Вниз – каркнула глава Меры и Высотомер плавно заскользил вниз.

Все замерли. Эрвин исподлобья смотрел перед собой. Какой результат мы увидим сейчас? Засветились две цифры 98 – 0.

Как ужаленная, Ильза взбежала на подиум к Мерке, приблизила своё лицо к стенке стеклянного монстра.

– Как объяснишь нулевой порог?

– Хорошими генами, – усмехнулся Эрвин, и посмотрел в сторону.

– Поднять крышу, – крикнула Ильза.

Быстро сориентировавшийся Добромир ухватил меня за руку и потянул за портьеру. Сразу стало душно и пыльно. Остаться на виду при дневном свете, который хлынет в зал из открытой крыши, смерти подобно. Но на улице была ночь, Добромир просто подстраховался. Мягкий приглушённый свет звёздного неба давал небольшое освещение. Подсветка внутри Высотомера уменьшилась, но Эрвин всё равно был прекрасно виден в стеклянной колбе. Приоткрыв портьеру, я выглянула.

По мере поднятия прозрачного лифта фигура парня уменьшалась. Ветер даже начал раскачивать конструкцию, которая вдруг показалась мне хлипкой и ненадёжной, хотя не так давно я сама была на той высоте. Добравшись до верхней точки, Мерин остановился.

– Что было на Великой Вершине? Что ты видел? – приказ Ильза произнесла таким злобным голосом, от которого, наверное, могли треснуть стенки Высотомера.

– Я там не был. Ничего не знаю, – послышался презрительный ответ, усиленный рупором. От голоса Эрвина я сжалась в дурном предчувствии, он же специально бесит Раструб.

В ту же секунду Высотомер заскользил вниз еще быстрей, чем поднимался. Тишина, нарушаемая чьим-то хриплым дыханием, да небольшим механическим гулом Мерки, закончилась остановкой монстра и тонким писком иголочек, которые предшествовали появлению цифр на стенках гиганта. Значения были те же: 98 и 0. Эрвин зло смотрел перед собой. Ильза вновь придвинулась к стенке Высотомера.

– Почему не чувствуешь боли? – спросила она.

– Ненавижу, – тихо произнес Эрвин, глядя ей прямо в глаза, и громко повторил, – ненавижу.

Ильза дёрнулась всем телом. Она повернулась к гвардейцу, который стоял за пультом Высотомера.

– Сделай максимальную скорость, вверх, вниз, – крикнула она ему.

– Это предельная, – пролепетал служивый, нервно перебирая пальцами край форменной куртки.

– Надо быстрей!

– Я не могу, – заикаясь, начал гвардеец, но Ильза перебила его.

– Это приказ!

Гвардеец дрожащими руками потянул рычаг на себя.

– Быстрей! – заорала Ильза. Я с ужасом наблюдала за Главой Меры. Она была в такой ярости, что не контролировала себя. Волосы топорщились во все стороны, на щеках горел лихорадочный румянец, один глаз дёргался от нервного тика, – быстрей!

Высотомер, непривычно загудев, рванулся вверх, добрался до максимальной высоты, дёрнулся и остановился.

– Еще быстрей! – нёсся визг Ильзы, а у меня от страха, кажется, остановилось сердце.

Стеклянная кабина сорвалась к земле, шатаясь и вибрируя, Ильза бросилась по ступенькам вниз, в эту секунду я поняла, Эрвин разобьётся. Не успев подумать, я задержала дыхание и направила импульс тела к тому, кто день и ночь звал меня к себе.

Грохот взрыва сотряс всё здание, осколки стекла ураганом разорвали пространство, мгновенно погас свет. В потоке воздуха Эрвина выбросило далеко вперед. Я упала на колени, согнувшись в три погибели, стараясь унять рвотный позыв. В центре зала царил ад: крики, стоны, нечеловеческий вой, грохот бьющегося стекла и арматуры, но даже эти звуки я слышала, как сквозь толщу воды. В голове шумело, в глазах прыгали белые молнии. Кто-то подхватил меня за подмышки, встряхнул и поставил на ноги.

– Ранена? – сквозь грохот и шум прокричал Добромир.

– В порядке, – раздирая сухое горло неимоверным усилием, просипела я.

– Беги за мной! – Добромир взвалил на спину безжизненное тело Эрвина, – надо убраться отсюда.

Чемпион бросился из зала. Как лодка стремится к маяку, чтобы не погибнуть в буре, так я ковыляла за Добромиром, стараясь не отстать от спотыкающейся атлетической фигуры. Собрав волю в кулак, я брела за ним. Слабость, гул в голове, страх за Эрвина застилали глаза белёсой пеленой, ноги подкашивались, меня шатало из стороны в сторону, но я перешла на семенящий бег, судорожно, до боли сжимая кулаки.

Авивия не заметила, как наступила ночь. После целого дня торговли она по привычке наводила порядок в лавке, но, выглянув в окно, решила остаться в своём маленьком королевстве. Домой уже поздно. На самом деле Авивии хотелось побыть одной и поговорить с отцом.

Человечек в шляпе, которого ей когда-то давно подарил папа, единственная вещь – память о нём. И этого человечка Авивия звала отцом. Она давно уже заменила его потёртую одёжку, сшив новые штаны и рубашку. Со временем человечек всё больше стал походить на отца. В тайне от всех Авивия разговаривала с ним. Эти беседы всегда приносили мир её душе, вселяли надежду, дарили успокоение, как будто отец, действительно, был рядом.

Авивия не считала своё занятие бредом. Поэтому, как всегда, посадив человечка на стол, она начала разговор. Ей многое хотелось ему рассказать, поделиться, поплакаться. У Авивии была подруга детства Лира, но ей Авивия не могла доверить свои секреты, открыть сердце. Она боялась поставить Лиру под удар, ведь у той были муж и дети. Дурмитор, который появился в жизни Авивии, тяготил её с каждым днём всё сильней. Надо признать, она сделала плохой выбор.

Эрвин, несмотря на все её предостережения, попал в лапы Ильзы, и его вместе с девушкой отправили на Великую Вершину. Провидение спасло Авивию, потому что эту новость она узнала гораздо позднее, сердце её не разорвалось от боли только потому, что Эрвин и Соня вернулись. Хотя девушка была в тяжёлом состоянии, еле двигалась, но умудрилась тайно покинуть дом. Следом за ней ушёл сын, и до сих пор от него нет вестей.

Конечно, Эрвин и раньше подолгу исчезал, но сейчас всё изменилось, ведь Соня, как догадалась Авивия, оказалась дверницей. И теперь Эрвин в смертельной опасности. Его наверняка ищет Ильза, чтобы обвинить в дверничестве и приговорить к смерти.

Папа, почему ты не смог спастись, когда тебя послали на Вершину? Мне кажется, иногда я чувствую твое присутствие, ты совсем рядом. Подскажи, что мне делать?

Грохот и сильный толчок сотряс маленькую лавочку, сидящий человечек упал на пол, его руки сложились над головой, как указательная стрелка. Авивия в ужасе вскочила, вглядываясь в серьёзное лицо человечка и его руки, вытянутые в сторону двери.

– Эрвин, – выдохнула мать.

Она поставила человечка на полку, открыла дверь и выбежала наружу. Почти не сознавая, что делает, Авивия бросилась к площади, которая была в двух кварталах от лавки. Как рыбак тянет пойманную рыбу к берегу, так Авивию тянуло к месту взрыва. Здравомыслие покинуло её, сменившись безотчётным чувством «надо туда». Каменная мостовая глушила шаги женщины, обутой в мягкие домашние туфли, и женщина непроизвольно порадовалась, привычка быть незаметной жила в ней неистребимо. Любопытных глаз и ушей она избегала всегда.

Миновав квартал, Авивия выбежала на площадь и остановилась. В глаза бросились две странные фигуры, ковыляющие сквозь дым от разрушенного здания Высотомера. Сама не зная почему, Авивия кинулась навстречу, и уже на полпути в свете тусклых фонарей ей открылась полная картина: здоровый парень тащил на себе Эрвина, а рядом, шатаясь, семенила Соня.

Соня

Из темноты к нам бросилась женская фигура. Авивия? Как она здесь очутилась?

В ту же секунду завыла сирена, в домах начали вспыхивать огни.

– Быстрей, сейчас появятся люди, – задыхаясь от бега, заговорила Авивия, подхватила меня за талию, и все вместе мы двинулись к тёмному переулку.

Наш маленький отряд покинул площадь и через несколько минут ввалился в дверь незапертой лавки. Добромир уложил Эрвина на пол, Авивия подсунула ему под голову вышитую подушечку, я без сил свалился на первый попавшийся стул, глядя, как мать суетиться рядом с сыном.

– Что с ним? – Авивия аккуратно ощупывала Эрвина.

– Дышит, порезов нет, одежда цела, даже странно, он был в эпицентре взрыва и никаких повреждений, – пробормотал чемпион, осматривая Эрвина, – может, ударился головой?

Протяжный стон, вырвавшийся из груди Авивии, напугал меня. Не для того я появилась в Верховии, чтобы оплакивать Эрвина, он – крепкий парень, очнётся. Не сметь думать о плохом!

– Соня, – голос матери Эрвина прерывался, она с ужасом смотрела на меня, – что произошло?

– Я пришла помочь, – слова вылетели раньше, чем я успела подумать. Добромир внимательно взглянул на меня, и я прикусила язык. Неужели спалилась? Неожиданное появление в зале Высотомера надо как-то объяснить. Кстати, а он каким образом там оказался? Я вернула Добромиру пристальный взгляд.

– Эрвин был внутри Высотомера. Мерин сорвался и разбился, – сказал Добромир женщине, прервав наш обмен взглядами, – просто повезло, что ударной волной Эрвина отшвырнуло к нам, он легко отделался.

Мать Эрвина прижала ладонь к губам, давя вопль ужаса, а Добромир покосился на меня, беря в союзники. Он как будто и не удивился тем странностям, что произошли около Мерки.

Причина везения стояла рядом с ним и тоже делала вид, что она тут ни при чём. Молчание – золото, нам надо помочь Эрвину, всё остальное потом.

– У вас есть лечебница? – спросила Авивию, чтобы вывести её из ступора. Откачивать двоих Вышневых было выше моих сил, я сама еле стояла на ногах.

– Туда нельзя, – сказал Добромир, – нас повяжут. Давайте подождём, Эрвин должен очнуться.

На стенке неспешно тикали часы, Авивия сидела около сына и, кажется, молилась, чемпион привалился к стене, закрыв глаза, я встала и побрела вдоль стеллажей лавки. Забавные куклы смотрели на меня стеклянными глазами. Некоторые из них были почти как живые. И один странный седой длинноногий старик. Неужели его кто-то купит?

– Мама, – прозвучал еле слышный голос, я обернулась и стремительно бросилась к Эрвину, – Соня? – он смотрел то на меня, то на мать, не в силах поверить.

От его светлых глаз исходило сияние, я не могла оторвать взгляд от них. Как зачарованные мы смотрели друг на друга. «Вот и всё, что нужно тебе, вот и всё, что нужно ему», – вспомнились слова песенки, и я улыбнулась.

Из глаз Авивии брызнули слезы.

– Мама, почему, как… я здесь? – забормотал парень, не веря своим глазам, – я был внутри Мерки.

– Ты спасся – это главное, – срывающимся голосом проговорила Авивия, вытирая слезы.

– Привет, – Добромир наклонился над парнем, – ты в порядке?

Появившийся в поле зрения чемпион лишил Эрвина дара речи. Он ошарашенно глядел на Добромира, не в силах поверить в происходящее.

– Мерин разбился, взрывом тебя выкинуло к нам, мы сбежали, – ответил Добромир на безмолвный вопрос парня.

– Я хочу сесть, – после минутной паузы пробормотал Эрвин, угрюмо глядя на чемпиона. – Как ты там оказался? – облокотившись спиной о стену, задал вопрос, – там были только люди Ильзы.

– Я пришёл немного раньше, – сказал чемпион, видя, как Эрвин буравит его взглядом. Надо же, только очнулся, а уже устраивает допрос.

– Я не видел тебя.

– Меня никто не видел, – спокойно ответил Добромир.

Не самое подходящее время для выяснения обстоятельств.

– Мне надо поговорить с Соней… наедине, – буркнул Эрвин чемпиону, а потом извиняюще посмотрел на мать.

– Надо глянуть, что там твориться, – догадливый Добромир подал руку Авивии. Она поднялась и вслед за чемпионом осторожно вышла из лавки.

– Ты вернулась навсегда? – спросил Эрвин настороженно. В его глазах страх, вызов, беспокойство сплелись в тесный клубок.

Поняла, но меньше всего хотелось обманывать его, или себя.

– Я пришла ненадолго.

– Опять уйдёшь? – отчаяние, которое он и не думал скрывать, резануло по сердцу. Эрвин так сильно разволновался, что я испугалась.

– Послушай, я не знаю, как переместилась домой, не понимаю, как вернулась сюда. Мне показалось, портал открыла старуха из соседней квартиры.

– Ты не хотела возвращаться? – Эрвин протянул мне руку, я вложила в неё свою ладонь.

– Хотела, – отвечаю после минутной паузы, – но это не мой мир.

– Не любишь Верховию?

– Люблю, – шепчу ему, – я пришла к тебе.

– Я рад, что ты рядом, – Эрвин нежно приложил мою ладонь к своей щеке, – когда ты исчезла, я решил стать дверником. Хочу свободно ходить в твой мир.

– Я тоже хотела бы и здесь, и там.

– Зарх поможет нам. Я уверен.

Удивительно, Эрвин только что очнулся, а уже строит планы.

– Ты шутишь? Кругляши приговорили нас к смерти. Я до сих пор не могу забыть драку на мосту. Они хотели меня убить.

– Ерунда! Надо идти к ним. Чтобы не пристукнули, надо заплатить. Я как раз собирался раздобыть монет, – Эрвин уже сидел, счастливо глядя мне в глаза, – правда, не успел, меня выследили шпионы Раструб.

Стукнула дверь, Авивия, вслед за ней Добромир появились на пороге лавки. На улице что-то произошло, я поняла это с первого взгляда.

– Гвардейцы обыскивают близлежащие дома. Здесь вас найдут, надо уходить, – голос Авивии срывался от страха. Она с волнением оглядела наше трио: Эрвин ещё толком не пришел в себя, я, сухая тростинка на ветру, Добромир – чемпион Верховии, почему-то оказавшийся вместе с нами. Хотя он как раз внушал доверие, держался молодцом.

– Предлагаю взять курс на моё загородное поместье под Светозаром, – словно поняв надежды и чаяния, связанные с ним, сказал Добромир, – там можно укрыться, переждать какое-то время.

– С чего такое щедрое предложение? Что взамен? – грубо оборвал Эрвин. Я поёжилась от его резкого тона.

– Ничего, – ответил Аполлон.

С каждым произнесённым словом уважение к чемпиону росло, но Эрвин думал иначе.

– Врёшь, – глаза парня зло сверкнули. Моим мнением он не интересовался, я открыла рот, но Авивия меня опередила.

– Сынок, Добромир вытащил тебя из разрушенного здания. Я буду вечно молиться о его здоровье, – сказала она.

– Мы не знаем, почему он это сделал, – парировал Эрвин. Он был прав, и не прав.

Выяснять, почему Добромир оказался около Высотомера, не было времени. Я доверилась интуиции.

– Добромир устроил встречу с Горынычем в Калитке. Если бы не он, мы бы тут не сидели, – мой голос тих, но твёрд. С какой стати я должна оправдываться?

Эрвин сверлил меня взглядом. С одной стороны, он прокручивал варианты спасения, с другой, ему не верилось в бескорыстную помощь Добромира. Эрвин злился, не мог разобраться, а я не помогала ему.

Авивия поторопила нас, выглянув на улицу.

– А ты подумала, зачем мы нужны этому герою? – Эрвин посмотрел на меня, мучительно ища ответ на вопрос, почему я вступилась за Добромира, и, главное, как мы оказались вместе.

– Мы пойдём с ним, – я поглядела в глаза ревнивца, хотела сделать шаг навстречу, коснуться его лица, но не сдвинулась с места.

Минуту назад взбунтовавшийся Эрвин потерял свой напор, его колючие голубые глаза буравили меня, но он молчал. Мы замерли, безмолвно меряясь взглядами.

Сомнения в правильности решения нет. Пусть Эрвин не верил в великодушие чемпиона, пусть злился, но будет по-моему. Час назад я была так рада видеть Эрвина, что забыла, как дышать, а сейчас внутри разрастался холод, превращая мои чувства в ледяную крошку.

Я становилась другой, жесткой и нетерпимой, дар цветка говорил во мне, и этого не изменить.

– Что там? – обернулась к Авивии, выглянувшей на улицу.

– Самое время.

– Хорошо, – пробурчал Эрвин, скользнув взглядом по мне и Добромиру, – мам, у тебя есть какая-нибудь одежда?

– О-о-о, – непроизвольный стон. Опять явилась в Верховию в джинсах и кроссовках. Хотя одежда – последнее, о чём я могла думать, ринувшись в портал.

Глава 4. Дорога

В спешном порядке мы переоделись. Авивия, стоя у двери лавки, шёпотом подгоняла наш маленький отряд. Когда гвардейцы выбили дверь в соседнем доме, мы бесшумно выскользнули из лавки. В последнюю минуту Эрвин ринулся обратно и схватил свои вещи, завязывая их в узел.

– Дома обыскивают, – шепнул он на прощание матери и бросился вдогонку за нами.

Мы кинулись по узкой улочке, уводившей от площади. Сзади послышался окрик, нас заметили. Эрвин свернул в переулок, потом в соседний. В родном городе его бы и тайфун не сбил с пути. Мы обогнули небольшой пустырь, где Эрвин бросил узел с одеждой, и припустили вдоль домов с тёмными окнами.

Я старалась не отставать, и хотя чувствовала слабость, беспокоилась больше за Эрвина, с тревогой посматривая на него.

– Голова кружится? – спросила его на бегу.

– Нет.

Упрямец! Эрвин уверенно прокладывал маршрут, замыкающим топал Добромир. У меня закололо в боку, но я держалась.

Из подворотни выскочил гвардеец с ружьём наперевес.

– Стой!

– Ась? – в голосе Эрвина испуг, – мы в ночную смену идём.

Я согнулась пополам, пытаясь отдышаться.

– Со мной пойдете, – грубо оборвал гвардеец, – в ночную. Шевелись!

Минута замешательства.

– Эй, не с тобой мы в «Кривом драконе» играли? – Эрвин присмотрелся к гвардейцу.

– Я с лапотниками не играю.

– Ты ж проиграл, мне, а? – Эрвин пошарил за пазухой, вытащил руку и разжал ладонь, – это!

Фонарь высветил что-то блестящее.

– Чего? – гвардеец вытянул шею, сделал шаг вперед.

Любопытный.

Эрвин бросился на него, сбил с ног, Добромир подхватил огнестрел, откинул в сторону. Парни скртили руки гвардейцу, потерявшему бдительность, связали бойца его ремнем, заткнули рот картузом и оттащили на пустырь.

– Как он здесь оказался? – Эрвин вытер руки о штаны гвардейца.

– Похоже, облава по всему городу, сейчас их будет как блох на дикой собаке.

Добромир попинал рыхлую землю, чтобы на его щегольских сапогах остались ошметки грязи.

– Я знаю, где нас не найдут, не отставай, чемпион!

Ухватив за руку, Эрвин поволок меня, слегка отдохнувшую и изрядно перетрусившую, к высокой горе неподалеку. Огромная куча оказалась из отходов и мусора, вдоль неё виляла утоптанная тропинка, по которой можно было двигаться, без страха переломать себе ноги. Правда, запах около мусорной кучи стоял такой, что мне пришлось зажать нос и дышать через раз, а когда под ногами юркнула крыса, я взвизгнула от омерзения. Неунывающий Эрвин заметил, что восхищается, сколь мужественно я осваиваю городские собачьи тропы.

Вскоре наша троица вышла к большому оборудованному лазу, открыто зиявшему на поверхности. Его можно было назвать широким тоннелем, по которому редкие пешеходы спускались вниз под землю. В Энобусе я видела такое сооружение первый раз.