Два романа. Инициалы. Султан и отшельник

Рамкой акварели служило сиденье для унитаза, не новое, но вполне пригодное и для унитаза.

– Я об этом не подумала, – сказала Тамара Таракан.

– Глядя на вас, мне все кажется, что вам дует в голову, – сказала Урна.

– Я должна аккуратно обращаться с головой, может перегореть вольфрамовая нить.

– На вас тратят деньги мужчины? – спросила Урна. – У вас красивая грудь.

– Летом? – разволновалась Тамара Таракан.

– Она у вас круглая круглый год?

– Летом! – уже ничего не соображая, ответила та.

– А я думала, круглый год, – сказала Урна.

– Зачем ты так? – сказал Бр, когда они с Урной остались вдвоем.

– Все равно неудачно, и главное, ничего не меняет.

– А я думал, тебе приятно будет поговорить.

– А мне вот неприятно, – отрезала Урна.

– Ну что же, Урна, ты права, это ничего не меняет, и ты останешься здесь. Хочешь, ревнуй меня, хочешь, нет, но для ревности она вполне подходит, как тебе кажется?

– Что, тебя к ней, – ухмыльнулась Урна.

Бр подошел к Урне и обнял ее.

– Не надо так говорить, – сказал он, – сегодня – санитарный день и улицы пустынны, закрыты магазины, ничего не продается, и можно свободно гулять и читать вывески: санитарный день, санитарный день.

– Ну, что ты говоришь! И тут еще эта, – Урна кивнула на кукол вообще, – приходит. Все меня развлекаешь?

– Нет, Урна, мы уже живем, – сказал Бр.

Еще несколько часов подряд они сидели и чистили друг друга в полном молчании. Потом Урна покрасила ногти.

– А что, разве меня нельзя ревновать? – ни с того, ни с сего спросил Бр.

– Что ты за человек! – сказала она, забыв, что он не человек, и испугалась сказанного. Но Бр, кажется, не придал этому никакого значения, а только переспросил:

– Значит, нет?

– Кто-то, наверное, может, только не я, – ответил Урна.

– Не ты?

– Не я.

– Кажется, понял, почему! Кажется, понял, – и он хотел сказать, что именно он понял.

– Не говори! – вскрикнула Урна.

– Нет, я скажу, – сказал он.

– Не говори, – взмолилась она, – я попробую, но, может, не к ней? – попросила умоляюще.

– Другой у меня нет, – сказал Бр.

В санитарный день они вышли поздно. И на ближайшем доме Урна прочла смазливое объявление. Кто-то менял комнату восемнадцати с половиной метров в общей квартире, и даже не на первом этаже, и не на последнем. Видимо, с солидной ванной. Слово «общая» ей особенно понравилось, она повернулась к Бр и сказала:

– Давай, давай ее получим, поменяем, или как это делается.

Ей чем-то приглянулась эта квартира, вдоволь наполненная людьми.

– Нельзя, – спокойно ответил он, – мне нельзя, я должен жить там, – и он показал на церковь.

– Ты будешь счастлив со мной, – лепетала Урна, – я тебе клянусь, в этой комнате, в общей квартире, сделай это. Я что-то припоминаю, когда-то такое уже было, я хочу повторения.

– Нет, – покачал он головой.

Она еще немного попричитала и затихла.

А день был действительно чистый. Больные деревья аккуратно перевязаны. В дорогих красивых оправах плыли облака, и лужи имели правильную форму. Меланхолическая корова заела сено черемухой, и от нее запахло черемухой, глаза устали и поползли на четвереньках.

Поцелуй – нет поцелуя, поцелуй – нет поцелуя

VII

– Все очень просто, – сказал Бр, – все очень просто. Сначала тебя не было. Это простительно. Потом я узнал, что ты есть. И какая чушь, что героиня должна быть с героем, а не с автором, и я подумал, пусть лучше с автором, то есть со мной, так даже лучше, нет, курить я не буду, нет, не потому что церковь. А дальше, твой Сокра, то есть мой герой, думает, что ты с ним, и он прав. А ты со мной, налить тебе? Видишь, я не записываю «налить тебе», а на самом деле к тебе обращаюсь, так налить? Налью. И герой оказался в дураках. Ты со мной. У нас с тобой свидание. Автор сидит со своей героиней, это происходит на самом деле, – от этой мысли Бр совершенно одурел, – ты только никому не говори.

– Пьяный ты еще хуже, – отвернулась Урна.

– Урна, Урна, ты не то говоришь! Это первое свидание автора с героиней, я напился, конечно, по-свински, то есть выпил немного, я не должен был… но ты моя героиня, я твой автор, а мы сидим запросто, и я могу до тебя дотронуться, Урна!

– Отстань же, – отвернулась резко.

– Я не буду, но я могу. Поцелуй меня сама!

– Нет.

– Я хочу, чтобы ты сама, Урна, не чтобы я написал «поцеловала», и гак бы и было, а чтобы ты сама.

– Ты получаешь зарплату два раза в месяц?

– Два. Первый раз по маленькому, второй – по большому.

– Ты мне мог бы дать немного денег, взаймы, конечно? – спросила Урна.

– Конечно. Конечно. Мне приятно, моя же героиня просит у меня же деньги, у меня в голове сейчас концерт для скрипки Моцарта, играет какой-то немец, ты слышишь его?

– Нет, не слышу. – Урна подошла к стене и прочитала стишок:

Андрей Белый ест ананас спелый,

Саша Черный – гнилью моченный, —

она не поняла и вернулась на место.

– Ты прочитала, – почему-то воспрянул Бр, – да, по-моему, конкретность здесь уместнее: не просто белый, а Андрей Белый, не просто черный, а Саша Черный. Но сейчас такая минута, Урна! Мне нравится плакат: «Осторожно, высокое напряжение, опасно для жизни!»

Бр отрубился и заснул. Он спал так, что из Пушкина не разбудишь.

Урна воспользовалась этим и позвонила Сокра. И через минуту она уже с ним говорила, и через пять минут он уже был в метро.

Он передохнул на пустом сиденье, пока не услышан: «Станция Спортивная, следующая станция Спортивнее». Он вышел на той станции, что была еще спортивнее предыдущей, и ничего нового на ней не увидел. По реке плыли щепки и козявки Танга, круиз летали птицы.

По усеченному мосту он перешел на другую сторону.

Замечательно сидела Урна в тылу, на самой дальней скамейке, и слушала одного ублюдка. Сокра посмотрел-посмотрел издалека, а потом подошел. Рядом на траве сидели четверо, среди них была девочка, полный завал, они играли в бутылочку и целовались маленькими порциями.

Урна тоже сказала «здравствуй», и они обнялись с Сокра. Тот ублюдок сунулся в компанию, на скамейке стало совсем свободно, и Сокра развалился.

– Ты так долго не приходила «по кочану» или почему-то другому? – спросил он.

– По кочану, – ответила она.

– Понятно, – сказал он, – и чем же вы с ним занимались?

– А там не так плохо, – сказала Урна, – грязно, конечно, и все такое, нет книг, даже нет водопровода.

Сокра рванул ее к себе и чокнул о скамейку.

– Ты что, с ума сошел! – вскрикнула Урна. Та девочка, что полный завал, повернулась и погрозила им бутылкой. – Совсем с ума сошел, я с ним даже не спала. – И она потерла ушибленное место. – Больно ведь, мы спим в разных комнатах, если хочешь знать.

– Урна! – сказал Сокра громко, как дурак. – Ты с ним не спала! Тут уже обернулась вся компания.

– Тише, – попросила Урна, – тише, ты.

– Ты что, из-за них? – удивился он. – Ты их стесняешься? Подошел к компании, выдернул бутылку и отдал ее Урне.

– Это тебе в подарок, – сказал.

«А целоваться!» – мяукнул ублюдок.

– Давай зайдем к нам, хотя бы на минуту, – попросил Сокра, – я так соскучился.

– Очень мало времени, – сказала Урна, – может быть, здесь?

– Нет. не здесь.

Она сама поцеловала его.

– Меня кто-то кусает, – сказала Урна.

– Комары? – спросил Сокра.

– Чешется вот здесь, – сказала Урна.

– Может, клоп? – предположил Сокра.

– И здесь чешется, – опять сказала Урна.

– Это комары, – установил Сокра.

– Ты что, больше никого не знаешь, только комаров да клопов? – зачем-то рассердилась Урна.

Сокра не обратил внимания и сказал:

– Какой неприятный слепок, – он показал Урне на гипсовую голову, высовывающуюся из кустов.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.