
Полная версия
Страсти по любви
– Прошу, мадам!
Дама поблагодарила и полезла в сумочку за мелочью.
– Спасибо, сэр, – сказала она улыбаясь и дала ему несколько монеток.
Она шла по вечернему городу и радовалась жизни, радовалась открывшемуся перед ней вновь миру, радовалась шансу, который дала ей судьба. В витрине одного из ресторанов она заметила плакат, на котором красовался одетый во всё белое саксофонист и под ним располагалась надпись «Мистер-Сакс! Только сегодня! Не упустите такой шанс!» Из заведения доносилась мелодия, которую невозможно ни с чем спутать. Дослушав её до конца, она улыбнулась и направилась дальше.
– Я не упущу свой шанс!
Тост для корпоратива горбунов
Высоко-высоко в горах, там, где дотронуться до неба проще, чем до женщины, а звёзд так много, что их количество уступает только количеству человеческих греховных желаний, жила-была юная красавица.
Родители воспитывали её в строгости и постоянно ей напоминали о том, что девушка должна быть, как роза неприступной, чтобы не каждый мог насладиться её нежностью и утолить своими губами жажду, свежестью утренней росы с её лепестков. И поэтому росла эта роза такой же гордой и неприступной, как горы, гуляла исключительно с тучками, а приятель у неё был один лишь только ветер.
И как только не пытались козлы всякие соблазнить эту девушку! Но все их попытки были тщетными, несмотря на то, что среди них попадались и те, с остротой языков которых мог сравниться только кинжал горца.
Но однажды появился в их ауле привыкший не обращать внимание на иголки с шипами верблюд и сорвал этот нежнейший, и прекраснейший цветок.
За горбатых!
Сегодня только ты, я и музыка
Она стояла практически рядом. Сладковато-мускусный аромат её духов, перемешанный с каким-то едва уловимым тонким девичьим запахом, превращал мужчину в пленника своих фантазий. Поселившаяся в его душе страсть рисовала на оголённых нервах греховные сцены.
Какой-то метр. Можно без проблем дотянуться. О боже, как ему этого сейчас хочется. Но двадцать лет разницы в возрасте является пропастью, которая кажется непреодолимой. Здравый смысл кричит: «Табу! Нельзя! Забудь её! Это не твоё!» – и как перевёрнутый бинокль увеличивает расстояние до запретного плода.
Метр превращаеся в сто сантиметров, а они в свою очередь в тысячу. Пусть всего лишь в тысячу миллиметров, но каждая чёрточка этого миллиметра является ступенькой вниз, в преисподнюю. Или в небо к жерлу пылающего вулкана. Результат в обеих случаях ожидается примерно одинаковый.
И надо же было увидеть эту девушку сегодня в ночном клубе. Он уже начал было потихоньку её забывать, а тут она совсем рядом…
Всё труднее сдерживать подстёгиваемые бурной фантазией мысли, всё труднее не сделать этот роковой шаг.
Разогрев заканчивается и на сцену выходит долгожданная звезда.
Толпа становится плотнее и побеждает в его внутренней борьбе. Расстояние между ними быстро сокращается…
Какая же она горячая! Даже через джинсовую ткань ощущается её плоть.
Девушка поворачивается и стараясь перекричать громкую музыку, здоровается с ним, как со старым знакомым.
– Приветики! Рада тебя снова видеть! У тебя хорошее чувство ритма. Будем держаться вместе, ты не против? Прижмись ко мне сзади сильнее и обхвати руками. Расслабься и поддайся ритму. Растворись в музыке без остатка. Сегодня только ты, я и музыка.
Эту фразу она повторит уже под самое утро в твоей постели.
– Сегодня только ты, я и музыка, – прижмётся к тебе сильнее и засыпая, уставшая и счастливая, добавит, – Музыка нашей любви.
Зарисовка
Небо, если на него смотреть через оконную раму, сегодня похоже на раскрашенный серо-голубой акварелью лист бумаги. Формы и очертания размыты. Тона переходят друг в друга без видимых границ. Но ощущения воздушности не складывается. Скорее, наоборот – кажется, что эта краска с добавлением свинца, на столько оно тяжёлое. Трёхмерность вытянута вниз, к земле.
По фактуре оно водянистое, напоминающее губку. Старую, износившуюся кухонную губку для мойки посуды. Сейчас дежурный по камбузу в небесной канцелярии её выжмет и снова польёт…
Вдруг правый угол горизонта кто-то медленно надрывает и мы видим, как появляется малюсенький такой, крошечный уголок чистого, лазурного неба. Как-будто из другой, прямоугольной, реальности показывается солнце. Виновато так высовывается. Как бы извиняясь за опоздание, граничащее с прогулом. Даже покраснело от стыда.
Или от смущения? Вот же парочка влюблённых на свидании. Может, оно за ними подглядывает? Правда интересно, почему же оно решило сегодня выглянуть? Или я плохо знаю солнце или оно специально появилось для влюблённых – одно из двух!
Скорее всего, парень поспорил с девушкой, что выполнит любое её желание. Она заказала солнце. На поцелуй спорили, конечно. И оно наперекор всем прогнозам и на зло всем синоптикам под вечер решило согреть зарождающееся чувство.
Да потому что юноша очень сильно этого хотел. Он мечтал об этом больше всего на свете.
А как этого поцелуя ждала девушка! Она закрыла глаза, сжала свои кулачки и беззвучно, одними губами, как молитву повторяла старую детскую считалочку.
.. солнце-солнце, покажись,
милый мой в меня влюбись.
Если ли в этом мире что-то нежнее и чище первой любви? А слаще юношеского поцелуя? Вот то-то же!
Нацеловавшись и наобнимавшись вдоволь, они в обнимку уйдут счастливые домой. Он навсегда запомнит вкус и аромат её губной помада, а у неё, при воспоминании об этом вечере, будет появляться загадочное выражение лица. Лёгкий румянец на щеках, одновременно с оттенком кокетства и стыдливости, с сегодняшнего дня появится в арсенале её женских чар. День шагнёт во вчера и постепенно, шаг за шагом, уйдёт в прошлое, в котором живёт первая любовь.
Осенний вальс
– Прыгай!
– Отстаньте!
– Прыгай, кому говорят!
– Не время ещё.
– Давай, прыгай. Не позорь нас.
– Никого я не позорю. Надо будет – прыгну.
– Трус!
– Нет, не трус.
– Не трус? А почему так покраснел?
– Порода у меня такая.
– Порода? Ой-ой-ой, смотрите на него. Да ты ещё летом всех достал своей породой. Канадец, видите ли он.
– Да, канадец.
– Чайник ты, а не канадец!
– Обзывайте, как хотите. Мне всё равно.
– И не стыдно тебе?
– А почему мне должно быть стыдно?
– Почему? – Потому, что ты не с коллективом. Потому что ты не хочешь вместе со всеми отрываться по полной.
– Оторвусь, не беспокойтесь. Придёт время – оторвусь.
– А сейчас, что? – Не время? Соседи давно уже все отпрыгались. Лежат вот в куче, отдыхают. А мы, как всегда, кого-то придурка ждать должны.
– Подождёте.
– Сволочь!
– Как вам угодно.
Из-за поворота на парковой дорожке показалась парочка влюблённых. Он давно их ждал и готовился к этому моменту, в тайне наизусть заучивая осенний вальс.
– Как там было? – Три-четыре? Ну всё, теперь пора.
Для храбрости впитав в себя каплю осеннего тумана, канадец, наконец, решился.
Немного повернувшись в одну сторону, а потом резко в другую, он вдруг почувствовал фантастическую лёгкость.
– Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три…
Отдавшись музыке, которая звучала у него внутри, кленовый лист, кружа, медленно опускался на землю.
– Ромка, смотри! Кленовый листик вальс танцует!
– Где?
– Да вот же?
– Точно. Артист!
– Красиво, правда?
– Очень! А почему мы стоим?
Учтиво поклонившись, молодой человек произносит:
– Надежда, позвольте иметь счастье пригласить Вас на вальс.
– Роман, Вы меня ангажируете?
– Да! Сударыня, не окажете ли Вы мне удовольствие танцевать с Вами?
Надя слегка наклоняет голову и с королевским достоинством даёт своё согласие:
– Благодарю Вас.
Нежно глядя в глаза друг друга и улыбаясь, молодая пара под музыку любви кружит среди осени. Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три. Долго не раздумывая, к ним присоединяется поднятая ногами и подхваченная свежим ветерком опавшая листва. Поддавшись настроению, среди крон деревьев начинают играть солнечные лучи и уже окончательно проснувшись, солнце придаёт парку золотой оттенок дворцовых интерьеров. Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три.
Пусть завтра будет лить дождь. Пусть над тобой будет серое беспросветное небо и плавая в луже, жизнь не будет казаться тебе сахаром. Пусть завтра по тебе пройдётся толпа, пусть! Но это всё будет завтра, если вообще будет. А сегодня надо отдаться своим чувства и наслаждаться жизнью. Потому что жить надо сегодня! Жаль, что во всём городке только одна влюблённая пара. Но она всё-таки есть, а это значит, что любовь в городе жива. И её будет становиться с каждым днём всё больше и больше.
Нет, не зря всё было. Не зря приходилось терпеть все насмешки и унижения. Не зря. Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три.
Первый косяк
– Скажи-ка мне, Серый, бабушку сегодня будешь?
– В каком смысле?
– В широком. Как твоя пасть, – Красная Шапочка не удержалась и прыснула со смеха.
– А это видела? – волк скрутил фигу и сунул под нос достававшему его уже пол часа обнаглевшему тинейджеру в мини юбке, едва прикрывающей розовое бельё, за которое то и дело цеплялся взгляд хищника. В обтягивающей, тоненькой, коротенькой маячка без труда угадывалась наливающаяся, набирающая с каждым днём всё большую и большую силу упругая грудь, с торчащими в разные стороны сосками, что грозило смотрящему при непомерной дозе разнобоким косоглазием, – Пусть охотники, эти гинекологи хреновы, ищут другого лоха и на нём тренируются Кесарево сечение делать, понятно? С меня и прошлого раза хватит. Мне же тогда в драмкружке роль бабушки дали, вот я и зашёл к твоей потренироваться. Заплатил бабке за прокат одежды и койко-место, вхожу в образ, так сказать, а тут эти недоноски припёрлись за самогонкой. Нет, ну это же надо, принять меня за роженицу. Где эти нажравшиеся козлы видели девяностодвухлетних рожающих старушек, где?
– Там же, откуда ты родом, – смех подростка больше напоминал ржание, домогающейся жеребца кобылы.
– Кстати, Волк, пирожков не хочешь? Я тут бабушке опять с маком напекла. На конопляном масле, между прочим. Пыльцой в сахарной пудре посыпала…
– Пошла бы ты со своими пирожками, знаешь, куда? После них лес начинает шептаться, ферштеен?
– *** не пенёк, в лесу не растёт, на него просто так не сядешь. Или это был намёк, а, Вульф? Тебя что, на малолеток потянуло? Забыл новый драконовский закон о растлении детей? А может, твоей рыжей на тебя стукануть? Рассказать ей, как ты меня домогаешься? По тропинке уже спокойно пройти нельзя. Смотри, шею не сломай пялиться туда, псина плешивая.
По непонятной для него самого причине, Серый готов был вытерпеть от этой вздорной девчонки всё что угодно. Нравилась ли ему Красная Шапочка? Да он был без ума от неё, вот только признаться себе самому в этом было выше его сил. Ещё бы, сознаться в том, что он уже давно и беспросветно влюблён в эту наглую шмакодявку, которая крутит и вертит им как хочет…
Огромная разница в возрасте и в воспитании была непреодолимой пропастью между ними. Да ещё эта работа, от которой звереешь. Санитар леса, ага. За те копейки, которые платят, скоро вегетарианцем стать придётся. А потом общество удивляется, откуда берутся оборотни в погонах.
Участковый, Сергей Волков, мирно похрапывал в своём кабинете за письменным столом, положив голову на красную папочку с делом шестнадцатилетней проститутки Красновой, обвиняемой одним из клиентов в несанкционированном изъятии лопатника. В пепельнице на столе догорала недокуренная беломорина, которой его угостила сидевшая напротив него обвиняемая.
Убедившись, что капитан окончательно уплыл в мир Морфея, девушка аккуратно вытащила из-под него папку, нашла там заявление пострадавшего и заменила его на стодолларовую купюру, которую достала из чулка.
– Бай, мой хороший, а мне пора на работу. Жаль, у тебя только четыре звёздочки. Ещё бы немного выдержки, как хорошему коньяку и цены тебе не будет. Тогда, глядишь и попробуем.
Это был первый косяк в биографии участкового.
Если бы я был женщиной
«Если бы я был женщиной» – и кто же додумался до такой темы? Умник, ёпт… У меня и мыслей-то подобных никогда не было. И не появится! Тьфу, тьфу, тьфу! Всё, пора выключать комп и в люлю.
Глаза закрываются и я проваливаюсь куда-то в липкую темноту ещё до того, как успеваю занять в кровати удобное положение. Сказывается хроническое недосыпание юзера и графомана.
По закону жанра, во сне меня должны преследовать кошмары, связанные с темой литературного конкурса. Ничего подобного! Никаких тебе пересадок моей головы на женское тело или хотя бы преследований голых баб с шайками, которые в бане обнаруживают, что рядом с ними моется мужчина в женском обличии. Даже обидно.
Продрал глаза. Ощущение такое, словно я их только что закрыл. Но, на удивление, чувствую себя выспавшимся. Повалявшись как следует в кровати и насладившись этим состоянием, иду в ванную. В прихожей в огромном зеркале меня встречает моё отражение. Останавливаюсь, чтобы «полюбоваться» собой. Говорят, если мужчина способен втянуть свой живот, пузо не считается. Пробую. «Авторитет», как я его называю, уменьшается только наполовину.
Залетела, твою мать. Похоже, третий месяц уже!
Эта ужасная мысль пронзает мозг. Миллиарды мелких, колючих частиц вонзаются в нейроны и выворачивают серое вещество наизнанку.
Мамочка… Вот тебе и задержка! Задержка в развитии у тебя, дура!
Сижу как побитая мышь в углу прихожей и плачу. По щекам стекают солёные ручьи размытой туши. … целоваться будем без трусов, как взрослые… влюблённые трусов не надевают… ты целуй меня везде, я ведь взрослая уже… В голове белиберда из обрывков пикантных фраз и из кусков песен. День рожденья, праздник детства. Ты улыбнись, улыбнись, не грусти напрасно… Вот и закончилось твоё детство. Теперь придётся срочно повзрослеть…
Кто же это приготовил мне на девятнадцатилетние такой подарок? Кого теперь обрадовать – Степаныча или Володьку? У меня интимные отношения с обоими. Ни с кем другим я близка не была.
Володька – это как-то несерьёзно, а Степаныч – уж слишком солидно звучит.
…клянусь любить тебя в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас… Представить себя с кем-то из них возле алтаря не могу, хоть ты убей.
Хватит хныкать! Хватит строить из себя раненую берёзу по весне! Ты же сильная! Вставай! Ты справишься с этим! Не ты первая, не ты последняя. Есть такая профессия – Родину заселять! Шагом марш к компу писать эссе!
«Если бы я была мужчиной». Видать, у препода совсем крыша поехала, раз он такие темы даёт.
Мыслей никаких. Абсолютный ноль. Надо попробовать ассоциативным методом или как там его…
Беру из холодильника сосиску и иду в прихожую. Смотрюсь с сосиской в зеркало. А это был бы отличный выход! Беременных мужиков не бывает. Просто сидячий образ жизни офисного планктона способствует росту живота. Ладно, всё. Утро вечера мудренее. Всё рано, ничего путного в голову не лезет. Срочно в люлю! Вдруг, к утру рассосётся. Хи-хи.
Улыбнуться не удаётся. Вместо улыбки на лице появляется вымученный звериный оскал. Моментально проваливаюсь в сон, не успев даже как следует устроиться в кровати.
По закону жанра, мне должны сниться кошмары, в которых я обвешана с ног до головы пенисами. Стою в них вся такая из себя, похожая на рождественскую ёлку. Или на худой конец… Нет, худой конец – это уже перебор.
Вместо этого снится, что я – фотография девятнадцатилетней девушки, студентки факультета журналистики. На меня совершенно случайно натыкаются в Одноклассниках Степаныч и Володька. Причём, одновременно. Влюбляются и я оживаю. Бурные романы, интим и всё такое. Потом оказывается, что Степаныч и Володька одно и тоже лицо и я просыпаюсь.
Впервые за долгое время удаётся как следует выспаться. Лежу, наслаждаясь этим состоянием и ощущением того, что фотография в Одноклассниках забеременеть не может, пусть даже от Степаныча или от Володьки. Встаю и направляюсь в ванную. В прихожей меня встречает моё отражение в зеркале. Останавливаюсь, чтобы «полюбоваться» собой. Говорят, если мужчина способен втянуть свой живот, мамон не считается. Пробую. «Авторитет», как я его называю, уменьшается только наполовину.
Всё! Решено! С сегодняшнего дня в спортзал и на диету!
Исповедь сатаны
Я сидел в ресторане через столик от счастливой парочки и ощущал себя богом. Нет, не то чтобы Создателем с большой буквы. Так, небольшим таким божеством местечкового значения, которому подвластно пока далеко не всё.
Но, тем не менее, кое-что я всё же создавать уже умел. И пусть это не Вселенная, а пока всего лишь любовь, чувство удовлетворённости от дел рук своих охватывало меня всего, от мочек ушей и до самого копчика.
Их любовь создал я! Я! Вы слышали? – Я! И это уже седьмая созданная мной любовь за два года. Седь-ма-я! Это значит, что четырнадцать человек счастливы. Не больше – не меньше, а счастливы. Четырнадцать человек познали, что такое счастье. Четырнадцать!
Это я, наивный, тогда так думал, смотря на воркующую влюблённую парочку, которая даже не догадывалась, какую роль я сыграл в их жизни и продолжаю играть сейчас.
Сколько там натикало? – Семнадцать десять? Ровно через пять минут в ресторан войдёт запыхавшийся мужчина трудно определяемого возраста, небольшого роста и вполне упитанного телосложения. Он плюхнется в кресло за свободным столиком между мной и парочкой, закажет минералку и большую чашку кофе.
Жаль, поспорить не с кем, что именно так всё и произойдёт, а то бы я выиграл, ха-ха. Ждём-с, пора бы уже. А вот и он!
Буквально вколотив себя, как гвоздь, в кресло, крепыш вытер салфеткой лысину и на полпути перехватив взглядом подходящую к нему официантку, сделал заказ.
– Минералку и большое кофе!
Ещё бы он это не заказал! Это же мой сценарий и режиссёр этого спектакля тоже я. Вот так-то! Шаг влево, шаг вправо – и никакого гонорара. Устроитель свадеб и их ведущий должен сыграть свою роль, и он её сыграет.
По моему сценарию, он случайно зашёл в этот ресторан, а теперь случайно заметит парочку, поинтересуется, когда у них свадьба и предложит свои услуги. В остальном, полная свобода слова. Импровизировать не возбраняется.
Влюблённые переглянутся и не сговариваясь произнесут что-то типа: «Это судьба», – и начнут обсуждать с ним детали, хотя, десять минут назад, ни о чём таком они даже не помышляли. Им хватало свалившегося на них счастья, которым они наслаждались.
– Я вижу, молодые люди счастливы на столько, что созрели для того, чтобы сделать главный шаг в своей жизни, – безбожно картавя, сказал тамада, лукаво подмигнув сначала им, а потом и мне, сделав вид, что мы незнакомы.
– Это, на что вы намекаете? – игриво смутившись, спросила девушка.
– Вас, молодая леди, я представляю в воздушном, голубоватом свадебном платье. Да, это необычно, но зато, как это платье будет на вас смотреться, что вы! Я даже знаю, где его можно достать! И совсем-совсем недорого! Поверьте мне, человеку, который устроил сотни свадеб и ещё никогда его молодожёны не пожалели, что наняли именно его!
А для вас, молодой человек, я буквально за гроши раздобуду фрак! В нём гости будут путать вас с молодым Ален Делоном, не больше – не меньше, уж поверьте. Любовь, закреплённая в браке – это, как бриллиант в золотой оправе! Небольшие бриллианты на обручальных колечках устроить можно почти за спасибо. Подходящую золотую брошку с камушками я уже присмотрел в ломбарде. Нам её отдадут за полцены. У меня есть старый знакомый дантист, который всё переплавит и сделает конфетку. Дешевле вы найдёте только медь! Но медь – это же несерьёзно, я правильно вас понимаю? Или вы хотите меня разочаровать?
Через минуту молодой человек сделает девушке предложение, а через месяц они сыграют свадьбу. Всё будет именно так и никак иначе. Просто потому, что мне так захотелось.
Ах, если бы я тогда знал, что творю… Если бы я только знал, как коверкаю человеческие судьбы…
Началось всё два года назад, когда от меня ушла моя Дашка. Дашка, с которой мы были вместе ещё со школы. Дашка, с которой прогуливали занятия, а вместо них ездили на дачу поразвлечься на старом диване.
Мы это называли «поскрипеть». Как вам названьице? – То-то же! Сами придумали. Вернее, его нам наскрипел этот старый свидетель нашей бурной юности.
Десять лет абсолютной идиллии. Десять лет нежности помноженной на интим. Десять лет… Мы даже в мыслях не представляли себя с кем-то другим. Синхронно засыпали и просыпались, одновременно «улетали в космос», нам нравились одни и те же книги и фильмы. Даже посуду мыть сразу после еды нам не хотелось обоим и так же у обоих в нас одновременно просыпалось чувство вины перед этой не вымытой посудой и мы через пол часа, не сговариваясь, шли на кухню. И это всё через десять лет вдруг закончилось.
Однажды, как пишут классики, тёмным промозглым осенним вечером я, как обычно, пришёл с работы, она накормила меня ужином, а потом всё рассказала и встав на колени, попросила её отпустить. Банальнее историю и придумать-то уже невозможно. Дашка влюбилась в курьера, который доставлял обеды в офис, где мы с ней работали.
Не будем сейчас говорить о том, как в человека такой профессии вообще можно влюбиться. Да ещё в совсем пацана, значительно младше себя. Но это, как ни странно, случилось! Любовь, как говорится, зла, полюбишь и такого. По её словам, втюрилась она до такой степени, что от одного только его вида возбуждалась до дрожи. Коленки подгибались, ножки сжимались до боли, а рука непроизвольно тянулась под столом в трусики, чтобы хоть немного потушить пылающее женское естество.
Свернувшись клубочком у моих ног, она рассказывала всё это, умоляюще смотря мне в глаза. В этот момент она напоминала жалкую собачонку в приюте для бездомных животных.
Только спустя какое-то время я полностью осознал случившееся и понял, какую пустоту в моей душе вымыли, стекающие по её щекам слёзы. А тогда я чувствовал жгучую боль и ещё жалость. Даже не знаю, к кому из нас больше. Этот человек был мне дорог на столько, что я считал его продолжением себя, своей неотъемлемой частью. Неожиданный шторм в тихой гавани чувств разнёс в клочья бумажный кораблик нашей любви.
Любили ли мы вообще когда-нибудь друг друга? Я думаю, что мы на столько часто и с такой лёгкость произносили это слово, так бессовестно им злоупотребляли и им играли, что потеряли весь его смысл.
Увы, наша любовь выцвела и износилась, как старый кожаный чемодан или как старые ботинки. Выглядывающее нижнее белью из не застёгивающегося чемодана можно, конечно, прикрыть рукой или там перетянуть всё бечёвкой, а ботинки замотать изолентой, чтобы из них не выглядывал большой палец, но эти меры, увы, всего лишь временные.
Эх, Дашка-Дашка. Помнишь, ты собиралась пойти за меня на костёр, как Жанна дэ Арк? С какой же лёгкостью ты вспыхнула от охватившей тебя страсти…
После таких передряг кто-то уходит в запой, кто-то ищет утешение в более сильных стимуляторах, некоторые разбредаются по монастырям, а потерявшие вообще какой-либо смысл в топтании этой грешной земли, накладывают на себя руки, прыгая с мостов. Я же, сломя голову, кинулся в Интернет.
Виртуальная реальность, как тёплое болото, засосала моментально. Правда, из неё приходилось выбираться на два часа в сутки, чтобы поспать и иногда, чтобы бросить что-нибудь на растерзание зубам, но и в это время мысленно я был в сети, обдумывая свою дальнейшую виртуальную жизнь.
Странное ощущение возникает, когда перестаёт существовать для тебя время. Это что-то похожее на невесомость. Наверное. Я так думаю.
Мир, который ты создаёшь по своему усмотрению. И себя в этом мире ты создаёшь сам. Мечта, заложенная в наших генах. Все мы созданы по образу и подобию. Все без исключения, кто бы как ни старался быть похожим на обезьяну!
Жаль, что виртуальный мир – это всего лишь иллюзия.
Сколько понадобилось времени, чтобы это понять и как я оттуда выбрался? На это ушло несколько лет. А выполз я, ухватившись за идею осчастливить в реальности двух человек, которые потерялись в сети. А может быть, просто всё надоело и стало скучно. Не знаю. Так или иначе, но проявилась цель и чтобы её осуществить, надо было выбираться наружу.
Теперь-то я знаю, что испытывают наркоманы! Ломка от того, что ты не принял очередную дозу тырнета, просто ужасна. Ручонки тянутся к клаве, словно это шприц с дурью. Теперь-то да, легко об этом вспоминать, а тогда от глотка свежего воздуха кружилась голова, вот так-то.
Познакомился я с ними почти одновременно, но на разных ресурсах. Оба были из моего города. Уж не помню точно, под каким ником я тогда там обитал, да это и не важно. Меня, естественно, они знали только по нику и по аве, которая была фотошопом одного из фотошопов моего фото. Так что, встретив в реальности, они ни за что бы меня не узнали. Впрочем, если немного заглянуть в будущее, то так оно потом и произошло.