Желчь

Камера работала неделю, и отснятый материал я просмотрел несколько раз – там творился сущий ад, это что-то с чем-то – жесть, одним словом. Быстро собравшись, я, переодетый в полицейскую форму, пришел в его дом, и как только за мной закрылась калитка двухметрового забора, моя рука нажала на курок электрошока. Упав, он потерял сознание, и я оттащил его на место казни собак, тут же привел в чувство и сделал с ним все то же самое, что он творил с собаками…

– Егор, скажи честно, это ты убийца? – ощупывая свой подбородок, задал тот же вопрос следователь.

– Ну, как бы да… – с некой растерянностью ответил Егор.

– Ты так рассказываешь, что я даже вижу тебя гуляющим с собакой и выглядывающим того самого живодера… У тебя собака-то есть?

– Нет, я не очень люблю домашнюю живность…

– Понятно. – Следователь, держа перед собой записи помощника и дело, пробегал взглядом по строчкам, подбирая новые вопросы.

– Ага, Петр Васильевич, вы на месте… Егор, иди погуляй, чаю попей, пирожок съешь… – Вошедшее руководство явно было не в духе. – Ты что, мать твою, делаешь? Почувствовал себя властелином колец, что ли? Я твою задницу прикрывать не буду, несмотря на твое положение и статус лучшего следователя! Может, мы все будем пушками махать? Ну ты меня поразил… Хорошо, что ты мне вчера не попался, разорвал бы!

Крики было слышно эхом по всему этажу, и они проваливались даже этажом ниже.

– Я хотел понять, что чувствует серийный убийца, именно наш, с электрошокером который…

– Ты… Да я тебя… Сука! Стрелок, мать его! – Он замахнулся кулаком, и в этом жесте чувствовалось отчаяние, потому что подобная выволочка ожидала и самого начальника от вышестоящего. – На сутки в отстойник! Оружие сдать!

– Илья Владимирович, я не могу, у меня дел куча!

– Мне плевать, понял! Сам не пойдешь, насильно посадят на неделю, а там видно будет… Давай, шуруй.

Петр Васильевич взял Егоркины записи и дело по продавцу, сдал оружие, значок и заодно и шнурки, что было больше для привлечения внимания сделано. Зайдя в отстойник, он улегся на койку, повернулся к стене.

– Егора позови, пусть придет, а я пока отдохну… Попусту не беспокой.

– Василич, ты чего с катушек-то слетел?

– Не беспокой меня! Твоя работа сторожить, вот и сторожи меня, а то вдруг сбегу…

Егор, прохлаждающийся на воздухе, ходил вдоль здания, держа руки в карманах брюк, пока свист и машущий рукой, зовущий к себе человек не привлекли его внимание.

– Чего?

– Там тебя Пироз зовет, его закрыли.

– В смысле закрыли?

– Посадили его на сутки, может, больше…

– Ого, вот это новость! – Удивление Егора не сходило с его лица до самого отстойника, в котором и отдыхал Василич.

– Петр Васильевич, вы чего… Как вы тут… За что?

– А-а-а-а, не волнуйся Егорка, прорвемся! – он говорил достаточно весело, ухватив сквозь решетку помощника за плечо. – Значит так, ты теперь главный, все так же продолжай заниматься делами, если что-то надо, приходи, у меня телефона нет, звонить не на что.

– Ну… Ну ладно…

– Блин, пока тут то-се, я и забыл совсем, может, ответишь мне на вопросики, которые я подготовил по делу?

– Отвечу, почему бы и нет.

– Ты говоришь, он отлавливал собак, а где это сказано?

– Так заявления были о краже, прямо из парка привязанных собак крали, также несколько граждан обращались с жалобами на то, что у них на глазах мужчина поймал собаку удавкой и оттащил в автомобиль.

– Убийца видел то же самое, что и те люди?

– Видели еще одного мужчину с собакой, он сфоткал уезжающий автомобиль продавца, в котором была бездомная собака. Потом по номеру автомобиля убийца пробил владельца и место жительства, ну а далее как по сценарию…

– Хрена ты выкладываешь, у меня аж мурашки по коже, как только представлю тебя убийцей… Ну да ладно, с чего ты взял, что убийца фоткал автомобиль жертвы?

– Так там приложение к делу в опроснике, люди утверждают, что человек тащил собаку, которая извивалась как могла, с хрипом и пеной изо рта, и что был еще один человек с собакой, который все это снял.

– Это бред, Егор! Каждый снимающий потом убивает, хочешь сказать?

– Нет конечно, просто люди-то дали описание и тому продавцу, и тому с собакой, а потом уже того с собакой я увидел на видео с убийствами этих собак!

– Не понял.

– Ну вот, смотрите, – Егор тыкал в дело, а именно в описание человека с собакой, который фотографировал машину. – Видите, как он одет?! И на том видео, которое нам впоследствии досталось, ну точнее, вам досталось, там тот же человек, он периодически прогуливается у того самого дома с той самой собакой, с которой его видели люди в парке.

– Я как-то не акцентировал внимание на проходящих около дома продавца людях.

– Самое интересное, что это тот же человек, который убил полицейского…

– Опа, а это как ты понял?

– По полицейской форме, которая принадлежала убитому полицейскому, а также я опросил жильцов дома, бабушку из квартиры напротив, так вот, она с трудом, но все же вспомнила, как был одет человек, постучавший в дверь молотком, и одет он был как тот самый человек с собакой в парке.

– Удивляешь меня, зачем-то бумаги перекладывал, мог бы дела раскрывать не хуже меня.

Засмущавшийся Егор пожал плечами, а потом добавил:

– Убийца форму скинул у убитого в доме, и затем, надев его вещи, покинул место преступления.

– Красиво разложил все, по полочкам! Только скажи мне теперь, кто такой убийца?

– Так я-то откуда знаю?!

– Нет, ты не понял, составь портрет, дай ему описание.

– Вот вы знаете, я вижу его тихим борцом за справедливость, но только не за справедливость, выставленную на всеобщее обозрение, а за справедливость своего внутреннего мира, может быть даже такую, которую ему привили с детства. Он ее пытается соблюдать, создает некое равновесие своего окружения, где на сторону добра зло может заходить аккуратно, и ни в коем случае не чувствовать себя превыше всего… Ну а если демонизм вылезает наружу, этот человек его усмиряет…

– Вот ты закручиваешь, тебе бы сказки сочинять… – Петр махнул Егору. – Иди, молодец!

Егор, получив похвалу от своего кабинетного начальника, был на седьмом небе от счастья, он словно нашел смысл своего пребывания на этом свете, его походка напоминала танец, и шел он в кабинет, где он теперь был главным, пусть и не на долгий срок.

– Ох, мой кабинетушка. – Сжав кулак, он тряс его, словно наши забили гол в ворота противника. – Так, где тут колбаска Василича? А, вот она…

Отрезав хлеба и колбасы, он сложил бутерброд, щелкнувшая кнопка чайника предупредила, что вода вскипела и можно наливать чай.

В кабинете Пироза царила та самая привокзальная романтика, когда ты хочешь быстро съесть бутерброд, выпить из пластикового стаканчика обжигающий пальцы чай и успеть на поезд, но на поезд Егор так и не успел.

– Ничего себе ты устроился, как на курорте! – Вошедший Василич говорил и переодевался очень быстро, а вот его помощник не мог даже моргнуть, стремительно бледнея. – Все не ешь, мне оставь, и чай разбавь, я горячий не люблю быстро пить… Если хочешь, себе налей, только давай быстрей, Лазин все, так сказать, труп, и Щепкин пропал, а теперь ешь и выезжаем!

Глава 5

Коллеги

– Что скажешь, Егор?

– А что тут скажешь… Страшно очень.

– А убийце не страшно, он убивает на автомате, поставил цель, и вперед.

– Не могу понять, их-то за что?

– Это мы и должны выяснить… Осмотрись, сделай подробные записи и не забудь заснять!

– Вы что, уходите?

– Егор, не отвлекайся, поскольку я доверил тебе ответственную работу. А за меня не переживай, я найду чем заняться…

– Понял… – Егор смотрел на Василича, пытающегося выдернуть из носа мешающий ему, видимо, волос. – Вас называют «Пироз».

– Что говоришь, – Все-таки освободив нос от назойливого волоса, он повернулся к помощнику. – Не расслышал…

– «Пироз», вас так называют, почему? Мне лично не понятно. Ходят байки, что вы дотошный и словно изжога пристаете к подозреваемому.

– Это ложь, я обычный, и это прозвище получил, скорее всего, тогда, когда вел дело убитого врача-гастроэнтеролога, оно до сих пор не раскрыто, зато прозвище заработал.

– Петр Василич, а…

– Егор, тебя не смущает, что мы разговариваем у двух трупов? Давай, иди собирай материал!

Егор точно не знал, с чего начать, но, уже изучив несколько дел, примерно представлял, как и что. Достав ручку с бумагой, он принялся описывать все то, что видел: «На месте преступления обнаружены тела двух полицейских. Тело Лазина расположено в закрытом небольшом помещении, в то время как тело Щепкина находится под лестничной клеткой в подвальном помещении. По всей видимости, полицейские пришли сюда с какой-то целью, которая пока не ясна. Их еще никто не трогал, они лежат в том виде, в котором, скорее всего, и умерли. Щепкин, по всей видимости, пытался скрыться, но его состояние не позволяло ему передвигаться быстро, что-то мешало».

Егор надел на руку перчатку и аккуратным движением отогнул ворот свитера, в который был одет Лазин, и записал: «Следов удушья нет, также нигде не видать и следов крови».

– Нашел что-нибудь? – Голос Василича напугал помощника.

– Ой… напугался… Они чистые.

– То есть? Их вымыли?

– Нет, я про то, что не видно крови… Их или отравили, или каким-то тупым предметом…

– Или шокером долбанули…

– Э-э-э, я и не подумал про шокер.

– Эх, Егорка, это следы одного и того же человека, разве ты не видишь?

– Нет, не вижу, тут совершенно другое убийство, нежели те, которые я разбираю.

– Это пустые слова, которые ничем не подбиты. – Василич развел руками, смотря по сторонам в ожидании более достойного ответа.

– А что вы хотите, вот так стоите, и как пугало на ветру вертитесь… – Слегка взбешенный Егор ответил довольно резко.

– Я хочу? Я ничего не хочу! Можешь идти отсюда, обиженный мальчик. Смотри не заплачь только, или уже плачешь, мне просто не видно?

– Хватит, вы мне надоели, и вообще, вам не мешало бы провериться у врача, потому как вы больной!

– Давай, давай, вали все на меня, вини меня в своих каких-то там неудачах.

– Каких неудачах?

– Ну я-то откуда знаю, вот ты мне и расскажи, обиженный мальчик.

– Я не… Не…

– Молчи, а то раньше времени мне все скажешь, и будет не так интересно…

– Что вы несете?

– Егор, хватит! Ты сделал свою работу?

– Нет еще…

– Делай живей, трупы долго лежать не будут, их сейчас уже увезут.

– Хорошо…

«На теле Лазина видимых повреждений нет, ротовая полость слегка приоткрыта, и в ней что-то…»

– Ого, там бумага! – Обернувшись назад, он прокричал: – Василич!

Но Василич ходил ниже и осматривал тело Щепкина.

– Что у него в ротовой полости делает бумага? – рукой в перчатке Егор раскрыл шире рот полицейского, параллельно фиксируя все, что происходит, на фотоаппарат, достал скомканный листок бумаги и бережно убрал в файлик для анализа. – Как все противно, жуть.

Гримасы Егора менялись с каждой секундой.

– А что тут с запястьями? Словно на руки… Так это же, скорее всего, была пластиковая стяжка или хомут. Получается, что ему связали руки, а потом в рот запихали скомканную бумагу?! Ну так он мог дышать носом… – Егор повернул голову, чтоб посмотреть носовые пути. – Хрена, тут затрамбовали ему целый нос бумаги…

Жестокость, которую представил помощник в тот момент, сильно шокировала его, он так и сел на лестничную клетку.

– Это капец.

Егор бежал вниз по лестнице к своему начальнику.

– Петр Васильевич, это не тот убийца! Это кто-то другой сделал! У Лазина все дыхательные пути были забиты бумагой, он тупо задохнулся… А руки были связаны стяжкой пластиковой, и она отпечаталась на запястье.

– Я понял, понял, не кричи и успокойся…

– У Щепкина чего?

– Тут полный трындец… Его, похоже, пытались убить тем же способом, что и Лазина, вот только он дал отпор и попытался выжить. Судя по следам, оставшимся на теле, ему тоже пытались забить нос бумагой, но Щепкин сопротивлялся и не давался, и тот острый предмет, которым осуществляли трамбовку, прошел сквозь нос и попал в бровь. Дальше ему удалось вырваться, и он побежал, но кровь, заливающая один глаз, мешала обзору, отчего он скользнул по ступеням и неплохо так приложился головой об пол, о чем свидетельствует смазанная рана на затылке. Он пытался ползти, но делать это быстро ему мешали связанные руки, в итоге он заполз под лестницу. Ну а тот, кто его догонял, он сам не хотел убивать и выпустил голодных крыс, позволив им насытиться вдоволь.

– Вы так коротко и ясно мне все пояснили, я даже в воображении нарисовал картину всего случившегося.

– Егор, я тебе говорю о фактах, которые лежат в открытом доступе… Так, значит, смотри сюда. Мы пришли с тобой со стороны центрального входа, на полу была пыль, следов не было, следовательно, все, кто тут был, зашли через другой вход с задней стороны здания.

– Так.

– Когда я осмотрел этот вход, он тоже оказался запыленным. Получается, люди попадали сюда через проверенный временем маршрут. Вот пока ты изучал тело Лазина, я прошел по тропам, натоптанным людьми, которые посещают это место, так вот, оказывается, они сюда попадали через подвал, где я также нашел телефон, с которого пришла смс на имя руководства с фотографией мертвого Лазина.

– А зачем было кому-то посылать сообщение, зачем эта демонстрация?

– Видимо, кто-то хочет показать свою работу… – Василич замолчал. – Егорка, слушай, медики наши когда приедут?

– Где-то на подъезде, а что?

– Мне нужно проверить мочу на наличие в ней наркотических примесей…

– Не понял чего-то я… – Егор не успевал за мыслями Василича, потому как темы сменялись одна за другой, только вроде разговаривали про мертвых полицейских, как уже началась тема наркотиков.

– Они барыги!

– Кто?

– Лазин и Щепкин.

– Как это барыги?

– Все просто, они не курят, а в тот день я стрельнул сигарету у Щепкина, а какие могут быть сигареты у некурящих? Их быть не может! Он тогда дал мне сигареты из распечатанной пачки. Я бы с него и не спросил сигареты, если бы пачка не лежала на столе.

– Вон медики.

Петр Васильевич наполнил пластиковый стаканчик бледно-желтой жидкостью. Его желание быстрее узнать, что же с ним было в тот больше похожий на бред вечер, превышало все мыслимые пределы.

– Геннадич, я поссал, замерь мочу на содержание наркоты… – Петр требовательно протянул стаканчик только подъехавшим криминалистам, обращаясь к Тимофею Геннадьевичу.

– С трупа сцедил, или Егор надудил? – с некой издевкой спросил криминалист, которому не особо понравился жест.

– Мозги мне не делай, окунай свой лакмус, мне нужен результат.

– Вот уважаю тебя, Петруха, но бывает нет-нет, да удивишь! Ты думаешь, у меня тут от батона до ган… Ой, бог с тобой, ставь свой стакан на подоконник, сейчас поищу… – Криминалист так сказал только для того, чтобы тот перестал свой стакан назойливо тыкать ему в глаза.

Петр, развернувшись, ушел к Щепкину вместе с Егором, чтоб дополнить картину случившегося.

– Ну, Петруха, вот кадр! Всегда меня удивлял, у него все просто, быстро, – копаясь перед своей группой в ящике в поисках заветной «бумажки», как ее называл Василич, бубнил под нос Геннадич. – Бабу себе лучше бы нашел, а то что это такое, на работе живет, на работе женат, молодость уже прошла… Эх, так и сдохнешь с этими трупами… Тебе видней…

«Пришли жертвы сюда добровольно, а уже после произошел конфликт, который имел серьезные последствия. Получается следующее: жертвы не могли оказать отпор либо по причине того, что преступников было больше, либо потому, что жертвы пришли сюда по одному…»

– Петр, в моче содержатся следы наркотических веществ, если хочешь развернутый ответ, то…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.