Тропами судьбы

Лидия Александровна – ее за маленький рост звали тушканчиком – вела естествознание. Она сгруппировала вокруг себя девчонок, которые с удовольствием изучали мир животных и растений. На практике лечили кроликов, рвали для них траву, чистили клетки.

Самый интересный кружок вел директор школы. В кабинете химии что-то вечно взрывали, вызвали молнии, подчас грохот был слышен на всю округу.

Процентов восемьдесят школьников сумели вовлечь в кружки. У них оставалось мало времени на нестандартное поведение. Но до идеальной школьной жизни учителя не могли довести жестокую действительность. На Золотой Сопке обосновалась семья Волковских. У них было семеро детей, и все мальчишки, которые не отличались хорошим поведением. Учились плохо, если что не по ним – лезли в драку. Уговоры, строгие меры не помогали. Вся семерка под стать своей фамилии – волчата. Со временем Волковские много горя принесут окружающим людям. Двоих по суду расстреляют за убийство, один погибнет в драке, остальные скоротают свою жизнь в зоне.

…Ленькино сердце надрывалось от счастья. Он штудировал Устав ВЛКСМ, готовился к зачислению в ряды лучших из лучших – в комсомол. Ему не исполнилось и четырнадцати, но пионервожатая Шура Афанасьева, она же секретарь комитета комсомола школы, лично написала рекомендацию Леньке, где было сказано: «Активно участвует в жизни школы, слывет надежным товарищем, на нем в основном держится кроликоферма». И еще юноша был бессменным Дедом Морозом. Никому из ребят не давалась так хорошо эта роль. Снегурочка – Валя Каркулова. С ней Леньке всегда было просто и легко. Валя была отличницей, но никогда не кичилась этим, любила литературу, словом, была своим парнем «в доску».

Школа всегда бурлила в хорошем смысле. Учеба шла сама собой, но интересно проходили мероприятия вне учебного процесса. Октябрята существовали в своем мирке. Они гордились значками с образом Володи Ульянова, сдавали макулатуру, много читали, ставили мини-спектакли. У пионеров были более сложные мероприятия, они, естественно, старались хорошо учиться, помогали старикам: кололи дрова, топили печи, летом пропалывали огороды, девочки наводили в домах пожилых людей порядок.

Комсомольцы – это особая каста. Они первые помощники учителей: на переменах следят за порядком, убирают в классах. И конечно, среди десятков мероприятий – вечерние костры на берегу реки, где ловили рыбу, варили уху и мечтали о будущем. Девчонки, как правило, хотели быть врачами и педагогами, мальчишки – космонавтами, летчиками и моряками.

Ленька «глотал» книги Жюль Верна, бредил морем. Он твердо решил стал штурманом дальнего плавания. До осуществления мечты еще оставалось время, пока все жили той действительностью, которая окружала их. У старшеклассников появились первые симпатии. Леньке нравилась Лида Мокшанова. Полненькая, серьезная девушка, она жила чуть наискосок от дома Кабановых. Паренек после занятий садился на скамейку и ждал, когда на улицу выйдет Лида. В мечтах он ходил с ней в кино, на танцы и даже робко целовал в щечку.

Но вот появилась другая девочка, Люся Карелина. Их семья только что переехала на Золотую Сопку из Кустаная. Хрупкая, изящная, она производила неизгладимое впечатление. Едва увидев Люсю, он терялся от нее. Сердце билось так, что ныла грудь. Все это подмечала мать. Видя мучения сына, она повела с ним беседу:

– Леня, кого ж ты любишь?

Подросток, потупив глаза, сказал:

– Обеих.

Мать серьезно ответила:

– Люби, но голову не теряй. Время, сынок, лечит. Оно все расставит по своим местам. Я тоже в твоем возрасте влюблялась и в Петю, и в Васю, а вышла замуж за твоего отца. Сейчас я его люблю больше жизни.

На очередном субботнике Ленька трудился со своими возлюбленными. Счастью его не было предела. Ленька пристроился работать к Лиде. Они дружно чистили клетки, носили на школьный огород навоз. И вдруг он увидел под глазом девушки фурункул. Он оторопел. Его божество превратилось в обыкновенного человека. Ленька посерел лицом. Нет! Он любил другую Лиду: чистую, светлую, сказочную. А рядом оказалась обыкновенная девчонка.

Парень разочарованно прихватил лопату и начал помогать Люсе. Трудился он вяло, весь был в своем горе. Очнулся от шипящего мата Люси:

– Ты что, гусеница, работать разучился?

Холодный взгляд резанул по Леньке. Рухнула и вторая любовь.

Парень отбросил в сторону инструменты, побежал домой, забрался на сеновал и громко зарыдал. Мать слышала стенания сына, но вмешиваться не стала.

С того времени Ленька перестал влюбляться.

Глава 11

Леньку избрали секретарем комитета комсомола школы. Хлопот прибавилось. Из горкома комсомола поступало много бумаг: надо проводить собрания, помогать в учебе малышам, организовывать субботники, не забывать инвалидов-фронтовиков и стариков.

Общественная работа Леониду нравилась. Помогала ему Валя Каркулова. Девушка втайне была влюблена в своего комсорга, но он этого не замечал. Как-то на субботнике убирали мусор под железнодорожным мостом. Насыпь была крутая, Валя поскользнулась, кувырком полетела в реку. Вода в ней неспокойная, бурлящая, течение быстрое. Леня в последний момент ухватил девушку за ногу. Они влетели в воду, оба промокли. Кое-как выбрались на берег. Девушка прижалась к спасителю, затихла. Но Ленино сердце билось ровно:

– Беги домой, обсушись.

Валя взглянула, едва сдержав слезы:

– Дурак!

Парень пожал плечами и начал выжимать одежду.

По окончании учебного года Леонид пошел работать к отцу, машинисту экскаватора, его оформили помощником. Для поступления в мореходку нужен стаж. Работающих абитуриентов принимали вне конкурса.

Функции помощника несложные: шприцевание узлов и агрегатов, чистка ковша.

Экскаватор отца рыл траншею для водопровода в самом городе Троицке. Следом рабочие прокладывали трубы. В бригаде выделялся один старик. Иногда он делал из табака самокрутку, что-то добавлял в нее и курил с огромным удовольствием: блаженная улыбка после затяжки расплывалась по всему лицу.

– Дедушка, что это у вас за табачок? – спросил Леонид. – Вы после курева будто заново родились.

Дед, его звали Семен, почти злобно ответил:

– Ты, парень, запомни крепко. Эту гадость никогда не бери в руки. Наркотик я потребляю.

И объяснил, что это такое.

– Да, сколько, думаешь, мне лет?

– Ну, шестьдесят.

– Не угадал. Мне сорок. В тюрьмах научился я этому.

И добавил:

– Здоровье все ухлопал. Да наркотики помогли. Скоро, видно, помру.

Ленька успокоил:

– До ста лет доживете.

Дед Семен как-то отрешенно посмотрел на парня и пошел работать. Через неделю он умер. Смерть Семена потрясла Леонида. И в тот момент он поклялся никогда не притрагиваться к наркотикам.

Беда не приходит одна. Следом наступила еще одна смерть. Умер дед Владимир. Старика хоронили скромно. Богатства в его доме не было. Алименты, что он получал от отца Леонида, шли на алкоголь, табак. Хорошо, что дети старика, Валентина и Николай, работали. Это спасало семью.

Яму вырыли напротив могилы Зинаиды. Соседи и родные пустили слезу ради приличия. Деда никто не любил, даже близкие и родные.

А вот козла – пьяницу и курильщика жалели все. Животное, потеряв хозяина, металось по поселку. Козел нападал на людей. Леонида он почему-то не трогал. Парень пытался кормить, поить его. Тот отталкивал пищу. А вот увидев в руках парнишки самокрутку, радостно запрыгал. Вдохнул в себя пару раз горький дым и успокоился.

Спиртное козлу не давали, хотели отучить от пагубной привычки. Но ошиблись. Животное стало хиреть, стонать, и однажды его сердце остановилось. Душа козла устремилась к хозяину.

Эти две смерти крепко врезались в сердце Леонида. Деда Владимира он по-своему любил. Тот, когда выпьет, много рассказывал о себе, своих родных. Брат деда Алексей в революцию 1917 года получил пост наместника всех церквей Северного Кавказа. Отец Алексей был грамотным человеком, много читал, под псевдонимом выпустил несколько книг. Когда установилась советская власть, его не сослали в Сибирь и не расстреляли, как иных священнослужителей. Алексея Кабанова назначили наркомом просвещения Северного Кавказа. Много добрых начинаний числилось за ним. Он открывал школы в селах и городах, помогал готовить учительские кадры. На работе и сгорел, умер в 1938 году.

Козлу Леонид вырыл в степи могилу и похоронил. Долго сидел он у холмика и тогда же поклялся, что животных не будет обижать и по возможности будет ухаживать за ними. Они, думал юноша, в чем-то намного лучше людей.

С тяжелыми мыслями Леонид пошел к деду Александру. Бабушка Ирина и Катя топили баню. Сегодня у деда гостил его двоюродный брат Иван Истомин. Старик жил бобылем. Жену он похоронил полгода назад, дети разъехались по стране.

Перед баней взрослые выпили по стопке водки. Стол, как всегда, был завален вкуснятиной: щука, запеченная в русской печи, крольчатина с картошкой, посреди стола красовался пыхтящий самовар.

Леонид нехотя поклевал салат, с трудом осилил миску супа. Настроения не было, и он первым пошел мыться. Едва он намылил голову, в парную ввалился дед Иван. Леонид быстро ополоснулся и оставил старика одного.

Дома он налил себе чашку чая, и в это время все услышали дикий ор Ивана. Голый, грязный, он ввалился в горницу и благим голосом закричал:

– Меня чуть не порешила Прасковья!

Он говорил об умершей жене.

Баба Ирина и Катя перекрестились, а мужики ринулись к бане. Не добежав метра, все остолбенели. Дверь сама открылась, и белое облако, похожее на человека, медленно ушло в небо.

Дед произнес:

– Много грешил ты, Ванька. Вот Прасковья и мстит.

Леонид, стуча зубами, спросил:

– Как он грешил?

– Гулял по замужним бабам, пил, сильно бил жену.

В тот вечер больше никто в баню не пошел. На следующий день дед Александр привез священника. Он освятил баню, дом Истоминых, и с тех пор тетка Прасковья больше не появлялась, а ее муж бросил пить.

Глава 12

За поселком раскинулась широкая степь. До самого горизонта растут ковыль, мелкие травы, видны проплешины песка. Жители пасут коров, планеристы из Троицкого ДОСААФ покоряют небо. Зрелище это незабываемое. В маленьком планере помещается всего один человек. Воздушное судно сзади привязывают к колу, вбитому в землю. Спереди человек двадцать – как правило, поселковые мальчишки – натягивают мощные резины. По команде происходит щелчок, планер отцепляется от кола и взлетает. Садится на землю при попутном ветре. В эти секунды кругом стоит визг восторга, люди задирают головы и неотрывно смотрят ввысь. Вот у планера иссякают силы, и штурман медленно толкает ручку управления от себя. Маленький удар о землю, и полет окончен. Фонарный самолетик грузят на машину и увозят в ангар.

В трагический воскресный день все шло не так, как надо. Ветер менял направление, вдобавок надвигалась гроза. Руководитель полетов собирался отменить мероприятие, но молодые летчики уговорили этого не делать. Первой села в кабину девушка. Пацаны натянули резину, самолетик боком взлетел, ветер неожиданно рванул его, перевернул и… он рухнул на землю. Девушка погибла.

С тех пор полеты отменили.

На месте степи власти решили посадить ели и елки. Это, по их мнению, будет своеобразный природный щит. Знойные ветры тащили из Казахстана песок. Он, естественно, не в радость жителям.

Загвоздка неожиданно оказалась в нехватке рабочих рук. Руководители лесхоза обратились к школьникам. Леонид срочно созвал объединенное комсомольско-пионерское собрание. Директор школы обратился к подопечным:

– Ребята, нужно помочь району и городу. В лесхозе людей раз-два и обчелся, а на посадку нужно минимум сорок рабочих. И мы надеемся на вас. Работа будет оплачиваемой. Кто пойдет помогать?

Лес рук взметнулся в одно мгновение. Вся школа проголосовала единогласно.

Комсорг о чем-то пошептался с активистами и высказал просьбу:

– Товарищи взрослые. Нам нужны саженцы березы, всего штуки три.

– Для чего?

– Пока это секрет.

Руководитель лесхоза ответил положительно.

– Выделим вам, ребята, березки.

Во внеурочные дни школьники работали с утра и до обеда. Их сменяли взрослые. Те уходили домой затемно, со временем не считались. На полуторке ребятам привозили воду, изредка – хлеб с вареными яйцами. Обеды брали из дома. Стандартные: хлеб, молоко, по кусочку колбасы. Родители могли позволить для детей такую роскошь. Все в основном работали на железной дороге и на ГРЭС, заработки в этих отраслях были приличные.

А Леонид с друзьями по вечерам «колдовали» над задуманным. Учитель труда Алексей Николаевич дал им ключи от мастерской. Комсомольцы достали фанеру, краску. За неделю задумку воплотили в реальность.

Ровные ряды сосенок вырастали на глазах. Девчонки и мальчишки работали с азартом, никто не отлынивал. Когда же получили первую зарплату – по 16 рублей, – всех распирала гордость. На эти деньги можно кормить семью почти месяц.

Наступил момент, которого ждали комсомольцы. Они дошли до того места, где погибла девушка-планерист.

Ленька с товарищами нарушили ровные рядки и в этих местах по углам посадили три березки, внутри установили памятник. На покрашенной фанере написали:

«Здесь трагически оборвалась жизнь юной девушки-летчицы. Мы помним ее и будем помнить всегда. Клянемся – не подведем тебя, юная героиня, ты наш путеводитель в будущей жизни».

И поставили сорок подписей.

Об этом узнали взрослые. На следующий день к памятнику пришла целая толпа родителей и учителей. Женщины плакали навзрыд, мужчины втихаря утирали слезы.

Наступил момент, когда надо было подумать о будущей профессии. И снова собрались комсомольцы. Повестка одна: кто какую путевку в жизнь выберет.

Споры шли горячие. Оля Черногузова собиралась выучиться на проводника. На девушку обрушился град негодования:

– Ты отличница. Выбирай будущее покруче.

Черногузова стояла на своем:

– Это мое твердое решение.

Валя Каркулова собиралась учиться на бухгалтера.

И ее осудили.

Васька Рукавишников сгладил обстановку:

– Мы с Леонидом пойдем в мореходку.

Гул одобрения пронесся по классу.

К концу собрания список пополнился летчиками, целинниками, поварами, железнодорожниками.

Артистом или политиком никто не захотел быть.

Глава 13

Учился Леонид хорошо. Особенно удавались ему гуманитарные предметы. Ниже пятерки по ним не получал. По математике, химии стояли твердые четверки.

С Васькой Рукавишниковым выбрали город Калининград. Оттуда веяло романтикой. Бывший немецкий город после войны стал советским. О нем много рассказывали фронтовики. И главное – там где-то была спрятана янтарная комната и находилась могила немецкого философа Иммануила Канта.

На домашнем совете Леонида последний раз отговаривали:

– У нас в роду никогда не было моряков. Иди лучше в энергетики, на худой конец – в педагогический, – горячился дед Александр.

Отец поддакивал:

– У тебя же, сынок, отличные оценки по русскому и литературе.

Только мать поддержала сына:

– Поступай, как решил. Даже если ошибешься в выборе профессии, ты молод, всегда можешь пойти по другому пути.

Леонид забыл о танцах, встречах с друзьями. Сидел на скамеечке и зубрил науки. Он знал, что в мореходку идет много людей, учиться попадают самые лучшие, притом с отменными здоровьем и чистой биографией.

Хотел стать штурманом дальнего плавания и третий друг – Володя Бредихин. Но судьба распорядилась иначе. У него оказались слабые легкие, и комиссию он мог не пройти.

Иногда на скамеечку подсаживалась мать. Она сожалела, что сын уедет.

– Тяжело мне будет. Отец вечно на работе и учебе, он тоже решил получить диплом, правда, энергетика. Юрка маленький, а с Любой нет сладу. Невзлюбила меня дочь. Годы прошли после смерти Зины, а она частенько ведет себя как волчонок. Соседи еще подзуживают, мол, мачехи хорошие не бывают.

– Не терзайся, мама, подрастет сестренка, поймет все.

– Не знаю, не знаю…

Утром Леонид повез мать на пастбище. Там паслась корова, и ее надо было подоить. Мотоцикл ИЖ-49 – машина мощная, и три километра они проехали мгновенно.

Татьяна отругала пасынка:

– Гнал как сумасшедший. А если б убились?

– Не впервой.

Однако возвращались, снизив скорость, молоко в бидоне могли расплескать.

– Смотри, Леня, – мать показала в сторону реки Чернушка.

Сын остановил мотоцикл. На берегу двое мужчин избивали молодого парня. Леонид сорвался с места и ринулся к дерущимся. Бидон вывалился из рук матери, молоко мгновенно впиталось в землю.

Парень подскочил к хулиганам и старшего рванул в сторону. Второй влепил ему оплеуху. Пацан, которого избивали, прыгнул в реку и исчез на другом берегу.

Двое мужиков набросились на Леонида. Удары посыпались градом. Парень едва успевал отбиваться. Спасла мать. Пустой бидон опустила на плечи зачинщиков драки. Один из них взвыл:

– Прекрати, Сидоровна.

И Ленька узнал их. Один – дядя Коля Наумов, второй – местный пьяница Иван Караулов.

– За что парня калечили?

– Так уж и калечили! Это воришка из села Бугристое. Сети воровал. Мы долго не могли поймать. А тут вы помешали.

– Я вас в милицию сдам, – горячилась мать. – Из-за вас молоко пролили.

– Успокойся. Мы вершили доброе дело. И не стращай милицией. Попомни, больше красть этот гаденыш не станет.

Вечером герои принесли в дом Кабановых ведро молока. Отец выставил на стол бутылку водки. На огонек зашел местный участковый Гурьянов. Узнав, в чем дело, сказал:

– Правильно сделали. Но я вам этого не говорил.

Наступил день отъезда. Документы ребята отослали заранее. Ответ пришел положительный. Вызов был в руках. Радости Леонида не было предела. Он уже в мечтах видел себя в форме штурмана дальнего плавания, моря и океаны – всё у его ног.

Отец и дед Александр снабдили его деньгами, мать перекрестила в дорогу.

Поезд мчал их в Москву. Казанский вокзал встретил шумом, толкотней, десятками буфетов и множеством залов. Парни быстро сориентировались, почти без подсказок добрались на метро до Белорусского вокзала. Там наспех перекусили и отправились на экскурсию по столице.

Конечно, город их оглушил. Чего стоил ВДНХ! Особенно долго стояли в космическом павильоне, даже дотрагивались до капсулы, на которой летал в космос Юрий Гагарин. Потом любовались красавцем МГУ.

Вечером сели в поезд, покатили на Запад. Калининградский вокзал Леониду не очень пришелся по душе. Половина его разбита со времен войны, помещения маленькие, серые. Не чета Москве.

До училища рукой подать – добрались пешком. Поселили с сотнями других абитуриентов в общежитии. Ленька завистливо поглядывал на курсантов и был уверен, что его примут.

Первым писали диктант по русскому языку. «Плевое дело», – подумал Леонид, и спокойно осилил текст.

На следующий день подошли к доске, где висели списки с оценками абитуриентов. Против фамилий Леонида и Василия красовались двойки.

Домой они возвращались униженными и опустошенными.

Весь год Леонид готовился к повторному поступлению, параллельно работал. Он хотел сам накопить денег на дорогу, не лезть к родителям в карман. Василий, его лучший друг, отказался от повторной затеи. Ему отец приказал работать. В семье Рукавишниковых было много детей, их-то надо поднимать на ноги.

За несколько дней до отъезда у Леонида состоялся нелегкий разговор с сестрой Любой.

– Братец, не покидай меня. Чужая я здесь. Только у дедушки я спокойна. Нет дружбы у меня с мачехой. Она любит только своего Юру. Я же рабыня.

– Сестренка! Ты не права. Прощай ей какие-то поступки, все-таки она мать.

– Как прощать? Погляди на мои ладони.

Леонид повернул руки сестры к себе. Они были в волдырях да в мозолях.

Сестренка продолжала:

– Ты парень, ты ничего не замечаешь. Она же на мне ездит. Огороды, скот, стирка – вот моя жизнь. Почему я плохо учусь? Да я вся в работе и слезах.

Леонид крепко задумался. Надо бы потолковать с отцом. Разговор сын с отцом завели подальше от людских глаз на рыбалке. Расставив сети, решили перекусить:

– Папа, Люба на мать жалуется, она вроде сильно ее эксплуатирует.

– Я не согласен с вами. Дочка работает не больше своих сверстниц. Насчет мозолей? Я сколько раз заставлял ее надевать при работе в сарае, на огороде перчатки. Не слушает она меня.

– Ты отпускай ее почаще к деду.

– Я ей не воспрещаю. А мать у вас справедливая. К Юрке у Любы ревность. К матери с детства неприязнь. Может, станет взрослой и поймет, что ошибалась.

С тяжелым чувством покидал Леонид отчий дом. Не все спокойно там было. Правда, радовало то, что дед Александр, Федя и Катя обещали создать вокруг сестры больше уюта, почаще брать ее в свой дом, по возможности, заменять родителей.

Как и в прошлый раз, первым в мореходке писали диктант. К ужасу Леонида, он опять получил двойку.

В юноше взыграло чувство злости. Минуя секретаршу, он ворвался к начальнику училища. Седой бывалый моряк выслушал сбивчивую речь парня и вызвал начальника судоводительского отделения Зеленского.

– Лично продиктуй, Петр Петрович, настойчивому парню диктант, сам проверь его знания.

Леонид получил хорошую оценку. Так он стал курсантом Калининградского мореходного училища. Позже преподаватели признались, что специально отсеивали абитуриентов: на одно место претендовало до тридцати человек. Преимущество получали местные, они в основном были детьми моряков, знали, как нелегка эта профессия.

Часть 2. Прыжок во взрослую жизнь

Глава 1

Учеба в мореходке начала разочаровывать Леонида. Высшую математику, навигацию, астрономию уралец преодолевал с трудом. И английский обязателен, ведь будущие моряки ходят за границу, а этот язык – интернациональный.

В кубрике, своего рода большой комнате, помещалась вся группа. Распорядок в училище строгий. По расписанию отбой, подъем, учеба, физподготовка, личное время и обязательно вечером отводилось три часа на закрепление пройденного материала.

Курсанты съехались со всего Советского Союза. Местных было двое. Длинными вечерами парни рассказывали о себе. В основном курсанты – дети моряков. Леонид и белорус Володя Гриб не относились к этой касте. Они и подружились. Гриб – уроженец Гомеля, родители – рабочие, а он, начитавшийся книг о море, решил стать штурманом дальнего плавания.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.