Кольца Лины

Мое имя. Я уже прикидывала, как его написать, но ошиблась в двух буквах. Наверное, в любом языке так: на слух правильно писать не научишься, надо знать правила. Мне просто повезло, что заполучила преподавателя.

Он отдал мне перо, при этом его пальцы мягко погладили мою ладонь… пара секунд, не больше…

И я стала писать свое… точнее, не свое имя. Чуть сильнее нажала – и снова клякса! И руки все в черных пятнах – стыдобище.

– Не спеши, – Дин улыбался, – давай еще раз…

Как же жаль, что завтра уезжать из замка, черт бы побрал барышнину мнительность. А если сорвется моя поездка в Андер… даже думать не хочу.

Глава 6. На ферме

Утром на телеге, запряженной двумя коняшками, мы приехали на ту дальнюю ферму. Мы – это двое мужчин и пять девушек, а еще двое стражников, трусивших верхом за телегой, и лира Ава, еще одна именьская родственница, ехавшая в отдельной коляске. Пять девушек – это условно, без платков были только три из нас.

Ферма оказалась большим низким домом, к которому прилагался просторный двор, заросший бурьяном, хозяйственные постройки, башня метров восьми высотой и около четырех в диаметре в углу двора, и все это было огорожено глухим частоколом. Я уже знала, что башня – для рухов, в замке тоже были такие башни. Оказывается, руха можно посадить и на землю, но предпочтительнее все же на башню или на специальную тумбу, камень или другую возвышенность – ему так проще взлетать, и вообще комфортнее. А рух, на котором постоянно летают, бывает, и живет месяцами на башне, только зиму проводит в наземном стойле. А вот как за рухами ухаживают – отдельный вопрос. Например, обычных птиц нельзя научить гадить по расписанию. В моем мире на птицефермах стоит густая, весьма характерная вонь. А на птичнике с такими птичками? Скорее всего, нет. Их тут явно холят и лелеют, но какого труда это стоит?

Но это так, к слову. На ферме не было ни рухов, ни вообще никого, хотя бы сторожа. Наш кучер дядька Нул, как его все звали, отпер ключом ворота, в которые сначала въехала лира Ава, потом мы и стража. И понеслось…

Сначала лира Ава велела обустроить себе комнату, то есть выскоблить ее, потом принялась раздавать поручения. Дом оказался невероятно грязным и запущенным, нам отводилось на работу всего три дня – и не верилось, что управимся. Стражники принялись было играть в кости, но очень скоро их тоже задействовали там, где позарез требовалась мужская сила. Впрочем, было весело, куда веселее, чем работать в замке под присмотром экономки. Тетушка Ола щедро отвесила нам продуктов: сметаны, масла, крупы, муки и еще всякой всячины, даже пару копченых окороков. Видно, для свадьбы продуктов закупили много, вот Ола и решила побаловать невзначай и нас тоже. Все были довольны, лишь я одна чувствовала себя ссыльной…

Моим делом была кухня, Ола надавала поручений, и лира Ава их оспаривать не стала. Кухню следовало привести в порядок, чтобы можно было жарить мясо, готовить кашу, овощи. Хлеб хоть печь не придется, его привезут из замка.

Мрачный полуподвал, много пыли и паутины, свисающей клочьями с тяжелой деревянной мебели – эта кухня нуждалась в уборке и еще раз в уборке. Все необходимое вроде имелось, но требовало чистки. Я нашла у плиты ящик, полный мелкого песка, а щелок поспеет уже к вечеру, главное – нажечь золы. Ола велела отыскать вертела для мяса, где-то они должны были храниться. Это понятно, в нашем мире мужики тоже всему предпочли бы шашлык, особенно из зверя, которого добыли сами. Вертела с ходу не нашлись, но ведь еще не вечер!

Печей оказалось две: большой открытый очаг вроде огромного камина с подставками для вертелов, в который целиком поместился бы бычок, и еще печь с большой духовкой, подходящая для варки и выпечки. Ничего нового, в замковой кухне всё было примерно такое же, только здесь размеры скромнее. Что ж, за дело?..

Я вдохнула поглубже, выдернула из-под лавки два ведра и отправилось за водой: сначала следовало хоть начерно смыть грязь, потом сварить суп и кашу на обед, после чего уже детально заняться наведением блеска.

Лира Ава выделила мне в помощь тоненькую и шуструю Вилду, совсем молоденькую, но в платке, то есть уже замужнюю. И вот ведь дела, это юное создание решило, что должно мной командовать. Очень скоро я разозлилась, показала девочке пальцем на дверь и перестала обращать на нее внимание. Вилда фыркнула и гордо удалилась, но вскоре вернулась обратно, и все стало более или менее, пока…

Я чистила песком большую медную миску, когда…

Дин. Он стоял в дверях.

– О, ты приехал! – Вилда отшвырнула в сторону тряпку и подбежала, повисла у него на шее.

Он осторожно, но решительно отстранил ее, легонько щелкнул по носу:

– Привет, малышка.

Ну надо же, как тут ему радуются!

Вообще, увидев его, я глазам своим не поверила. Давно не виделись!

– Здравствуй, Камита, – мне он кивнул издали. – Я привез тебе одеяло и еще кое-что, Ола прислала. Что, не рада мне?

Я улыбнулась, получилось криво. И вообще, я была перемазанная, лохматая, с красными стертыми руками – вид еще тот. И кто мне мешал хотя бы косу переплести? Хотя какое ему дело до моей косы, если на то пошло!

– Не рада, вижу, – Дин улыбался как обычно, чуть насмешливо, но немного грустно.

– Да кто ее спрашивать будет, немую дуру! – заявила Вилда.

Вот нахалка.

– Она не глухая, Вилда, – сказал Дин.

– Да неужто?

– И не дура. Камита, тебе нужны дрова? Нарубить?

Я кивнула. И впрямь, пусть нарубит, делом займется – все лучше, чем тут маячить.

Дин вышел, и вскоре мы услышали стук топора.

– Зачем ты его отослала? – прошипела Вилда, – тебе жалко, что ли, что он ко мне приехал? Твое тут дело какое? Сама хочешь, что ли? Так живо бусы сорву! Толку тебе в них, вот уже сколько бусин накопила, смех просто! Как будто тебя замуж возьмут, если до сих пор не взяли! А мне скоро опять замуж, так что не мешала бы, только напоследок и осталось, а то… ты меня не знаешь…

Я смотрела на нее, и, как говорится, «не догоняла». Замуж скоро, ей? Опять? Она же замужем, иначе почему в платке?

Ей гульнуть напоследок хочется? С Дином? И надо полагать, напоследок, но не впервые, раз он к ней якобы приехал?..

Я отвернулась, желание приводить себя в порядок и переплетать волосы пропало начисто. Было бы зачем!

– Если вздумаешь мне мешать, смотри у меня, – продолжала долдонить девчонка в платке, – и вообще, иди отсюда, а мы тут… я тут и сама управлюсь, поняла?

Ага, сейчас, разбежалась. Интересно, если бы я не была немой и дурой, стала бы она так нахальничать? Неужто родня одобряет «гульбу напоследок»?

Злость меня взяла, желание пинком выкинуть эту кумушку за дверь окрепло необычайно. А что, пожалуй…

Я нагнулась, подняла ведро – а водичка в нем колодезная была, холодная, – и кивком показала Вилде на дверь. Девчонка только хмыкнула. Тогда я плеснула водой ей под ноги – она взвизгнула и отскочила. Да что за непонятливая? Я опять плеснула водой, на этот раз попала на башмаки, и Вилда с визгом умчалась из кухни, уже в дверях выпалив что-то про мои бусы и выдернутые космы.

Ну вот, одни слова. Брала бы сейчас и выдирала, если смогла бы, конечно!

Интересно, нажалуется она на меня? А что расскажет? Наверняка свою версию, на правду непохожую. И Дин тут ни при чем, я просто выгнала ее с моей кухни. Пускай крутят свои шашни в другом месте!

Дин вскоре пришел, с вязанкой дров, которые не спеша сложил у печки, и присел к столу напротив меня.

– Чего буянишь? – он насмешливо улыбался. – Вилда лире пожаловалась, что ты взбесилась, приступ у тебя, дескать, боится она с тобой тут быть. Та немного удивилась, но велела стражникам тебя утихомирить и в чулане закрыть, если надо. Надо?

Да он развлекается, гад такой! Вон, в глазах черти скачут. Я швырнула в Дина тряпкой. Не попала, ему даже уклоняться не пришлось.

– Я сказал ребятам, что сам с тобой разберусь, – пояснил, – они сели в кости сыграть, пусть отдохнут. Но если я буду громко кричать, они прибегут.

Я прыснула. Действительно, смешно – дюжие стражники вломятся сюда спасать большого сильного Дина от меня.

Плохо, что я совсем не знала тех, с кем приехала сюда, а они, естественно, не знали меня. И лиру Аву я всего пару раз видела издали, и служанок, а Вилду эту вообще сегодня впервые встретила. И как же мне что-либо им объяснить и доказать, будучи немой, да еще и дурой…

Скажи кому в замке на кухне, что я взбесилась, вряд ли поверят. Хотя… Бывает ведь так, что больной долго ведет себя тише воды, а потом – раз, и приступ, и все видят совсем другого человека. Я, племянница врача-психиатра, каких только историй не наслушалась. Так что это недоверие в чём-то оправдано, но мне не легче. Меня можно как угодно исподтишка оскорблять, любую напраслину возвести, а если начну хоть немного защищаться – заявить, то сумасшедшая взбесилась.

– Не пойму что-то, чем тебя Вилда разозлила? – продолжал забавляться Дин. – Вроде хорошая она девочка, милая, покладистая.

Ага, дорогой, оно и видно, что она с тобой покладистая, а уж какая милая!

– Или, послушай, боюсь и подумать, но неужто ты ревнуешь, а? – он улыбнулся, как довольный кот. – Поэтому такая злая?

Ага, сейчас. Ревную. Размечтался.

Я постаралась придать взгляду зверское выражение, посмотрела на Дина и медленно, четко покачала головой.

– Понял, – он вздохнул, – ты точно злая. Могла бы от доброго сердца соврать, а мне было бы приятно.

Я не поверила. Придуривается, ясно же.

Набрав на тряпку песка, я принялась яростно тереть бок следующей кастрюли с длинной ручкой. Да что за засада? Как же надоело! Вот вернусь домой, буду с трепетной любовью относиться к кухонным губкам и порошкам для чистки. Отсутствие этих простых вещей может начисто отравить жизнь! Как только представишь, что придется годами надраивать песком медные кастрюли – ужас, ужас…

Дин минут пять задумчиво наблюдал за моими руками, после чего поинтересовался:

– Тебе помочь чем?

Я пожала плечами и показала на кучу нечищеной посуды. Он кивнул.

– Ага, но давай я лучше ножи наточу? Наверняка все тупые.

Я с готовностью закивала. Да, кухонные ножи, найденные мной тут в запертом ящике, оказались тщательно завернутыми в промасленные тряпки, но действительно тупыми, я с трудом справилась с овощами для супа.

Дин вытащил из-за голенища сапога плоский точильный камень, устроился поудобнее на низкой скамейке и принялся за дело. В кухню сунулась Вилда, открыла было рот, желая что-то сказать, но передумала и убежала. Я вздохнула с облечением: чем смотреть на ее ужимки, лучше буду справляться самостоятельно.

А может, мне просто хотелось остаться с Дином? С ним было как-то спокойно. И с ним единственным я была знакома лучше всех, во всяком случае, он знал, что я пока ни на кого не кидалась и меня не требовалось запирать в чулане. И еще я с ним целовалась… пусть несерьёзно, в шутку. Точнее, в благодарность. Он сам так захотел, не ждал же он, в самом деле, то я стану с ним целоваться всерьёз? На его прямое предложение руки и сердца – впрочем, не знаю, какой комплект мне на самом деле предлагался, – я ответила отказом. Но…

Да чего там, мне приятно было находиться с ним рядом.

Почему-то Вилда считала свое положение выше моего. Но мне это было совершенно не очевидно. Кто она в замке, я понятия не имела. Может, ее вообще временно наняли в деревне, Ола говорила, что в замке перед свадьбой не хватает работниц, и экономка нанимает временных. То есть, она не в рабстве, как я – или как еще называется мое положение. Возможно, у нее влиятельная семья, а она просто отправилась заработать себе «на булавки» – но это я уже фантазирую, конечно. И совершенно точно она замужем, а я нет, тут это здорово влияет на отношение окружающих. На ее взгляд, у нее есть основания задирать нос. А на мой… Не дождутся.

Вдруг вспомнилось, что Вилда не носит бус, никаких. Женский платок, серьги в ушах, браслеты, но нет бус – она вдова? И вновь собирается замуж? Да, это объяснение.

Дин смотрел на меня. Наблюдал искоса, а я не сразу заметила. Взгляд такой внимательный, изучающий. И – теплый. Он не уйдет. Ему тоже хорошо со мной.

Я тронула рукой свои бусы и показала на вход, и сделала вопросительный жест пальцами. Тут же спохватилась, что Дин не поймет, ведь Вилда, о которой был вопрос, мелькала тут уже давно, сложно уловить связь. Но он понял, хотя немного не так.

– Спрашиваешь, как давно Вилда вдова? Около двух лет. В шестнадцать ее выдали замуж, к семнадцати она уже овдовела. Ее муж упал в прорубь, застудился и не выжил. Ты об этом спросила?

Я благодарно кивнула. Имелось в виду, что означает отсутствие ожерелья, ответ Дина объяснил это и чуть больше. Значит, вдовы действительно их не носят. Вилда, бедняжка, и года не побыла замужем, сейчас ей нет и двадцати.

– Родня о ней заботится, жениха подыскала, – пояснил Дин с улыбкой. – Хороший человек, степенный, богатый. Правда, не слишком молодой уже.

Ну вот, еще одну девчонку отдают за взрослого дядьку. То есть, вдова – человек не очень свободный, родня может вынудить выйти замуж. А вот Нилла кажется вольной пташкой, и насчет ухажера своего, того, что бусы прислал, сама решает, выходить за него или не выходить. Выходит, у всех все по-разному, как сложится.

Заодно вспомнились бусы Ниллы в шкатулке у Даны – еще одна загадка. Что бы это могло значить? Может, бусы для ленны прислали, а не для Ниллы? Есть же у ленны какой-то возлюбленный, за которого ее не отдают, мне о нем Нилла и говорила. Вот он через Ниллу подарок для любимой и прислал, на память?

Но стоп… Дин только что рассказал мне о событиях почти трехлетней давности. Он, значит, это помнил. Нилла говорила, что его память раньше хранила лишь год, теперь – почти три, то есть его состояние улучшилось. Значит, замужество Вилды и смерть ее мужа где-то на дальнем пределе его памяти. А то, что он умеет читать, писать, пользоваться ложкой и множеством других вещей? Может, дело в том, что он это делает постоянно, то есть читает, пишет, пользуется ложкой. Но если лишить его книг и бумаги с чернилами, через три года он забудет грамоту? Отобрать ложки – забудет, что это такое? Да, как-то всё с ним …интересно. И то, что теперь он стал помнить больше – хорошо, положительная динамика, так сказать. Может, со временем он совсем поправится? Попаду домой – непременно расспрошу дядю Гошу, знает ли он такие случаи…

– Что, Камита? – окликнул Дин, заметив, что я задумалась, – спрашивай все, что хочешь.

Ох, Дин, сокровище мое, тебя мне послало доброе здешнее Провидение, не иначе. Буду спрашивать, буду, как только соображу, как знаками очередной свой вопрос изобразить. И если все же научусь за эти дни буквы складывать. Ты только не бросай меня тут, на это короткое время до отъезда в Андер, пожалуйста, не бросай. Я чувствую, что могу тебе доверять, вот чувствую, и все. Ты меня подведешь только не по своей воле, специально – никогда. Давай будем друзьями, пожалуйста, Дин…

Я не думала о том, что запросто могу и не попасть в Андер. Не могла об этом думать.

Вчера с помощью Дина я исписала три листа бумаги и выучила добрую треть здешнего алфавита. Если бы можно было одновременно делать пометки моими родными буквами, мне было бы проще, а так приходилось только полагаться на память. Писать при Дине по-русски я не решилась, чтобы не вызывать вопросов. Ничего, все равно научусь писать, причем быстро, мне ведь придется как-то объясняться и в Андере, особенно с волшебником. А дома…

Интересно, дома, где нет этой проклятой магической энергии, я стану снова разговаривать?

Вчера мы засиделись допоздна, пока Дин почти силой не забрал у меня перо.

– Довольно, Камита. Завтра тоже будет день. Продолжим завтра?

Я сразу кивнула, потому совсем забыла, что предстоит уехать из замка.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.