Экзамен на выживание

– Наверное, все одноклассницы Оли сейчас только о выпускном вечере думают, – предположила я, открывая тетрадку по химии. – А никак не об учебе.

– Вот-вот! – с жаром подхватила Мария Васильевна. – А моя Оля даже идти туда не хочет, представляете? Говорит, что не хочет зря тратить время!

– Ну, с одной стороны, выпускной – это не зубрежка программы и не чтение на английском языке классической литературы, – заметила я. – А с другой – для старшеклассниц выпускной вечер это все равно что первый бал для Наташи Ростовой, все хотят выглядеть потрясающе, платья всякие покупают…

– Моя Оля не такая, – твердо заявила Мария Васильевна. – Она этого всего не понимает. И платья никакого не хочет, хотя у меня и денег нет дорогие шмотки покупать. Я вон лучше возьму у своей коллеги из музыкальной школы платье напрокат – у нее есть вечернее, как раз Оленьке подойдет. Длинное, в пол, однотонное, строгое. Пускай другие покупают дорогущие наряды, а моя Оля все равно самой красивой будет!

– Неужели ваша дочка не хочет новое платье для вечера? – удивилась я. – Может, вы просто ее не спрашивали? Она же молодая девушка, а не робот!

– Да, Оля – юная девушка, но это не значит, что у всех девушек должны быть на уме только шмотки! И платью она любому будет рада, я даже с ней пойду на выпускной… Если Оля найдется…

Женщина снова всхлипнула. Я перетрясла все тетрадки – собственно, осматривала я их не для того, чтоб проверить, как учится юное дарование, а только затем, чтобы найти еще одну записку с оскорблениями. Как ни крути, Мария Васильевна обнаружила в сумке дочери свидетельство, что ту травят одноклассники. Может, конечно, и не травят, но не любят, это точно. Наверняка все девчонки в классе Оли смеются над ее внешностью и презирают за отличные оценки. Дети во все времена были жестокими, и сомневаюсь, что сейчас что-то изменилось. Достается, как правило, тому, кто отличается от остальных, не важно – оценками, внешностью, привычками… Однако никаких записок в тетрадях я не нашла, аккуратно сложила их стопкой и положила на место.

Следующим на очереди был платяной шкаф девушки. Здесь тоже царил идеальный порядок, но поддерживать таковой было легко. Вещей у Оли было немного, и все приблизительно одного фасона – бесформенные, мешковатые, серо-коричневых цветов. Исключение составляли разве что белые блузки, но я бы не назвала их модными или красивыми – самые обычные рубашки, которые носили в школах раньше. Юбки Оля не любила, я нашла всего одну-единственную прямую юбку черного цвета, зато брюк было несколько. И что самое странное – ни одних джинсов в шкафу не было! Девушка не надевала их даже в повседневной жизни, неужели ей не надоедало всегда ходить в одном и том же?..

– А это что такое? – полюбопытствовала я, вытаскивая с нижней полки широкие серые штаны явно не классического кроя.

– Так это же Олина форма для физкультуры! – воскликнула Мария Васильевна. – У нее еще такие же штаны есть, для сменки.

– Ясно, – кивнула я и положила штаны на место. Неожиданно вспомнился наш с Ленкой поход по спортивному магазину – подружка, которой лет было побольше, чем Оле, в два раза, и то выбирала стильные, обтягивающие спортивные штаны, а уж никак не такое бесформенное, уродливое тряпье… Бедная Оля, представляю, каково ей было ходить в подобной одежде! Неудивительно, что она не хотела идти на выпускной бал – если платье будет из того же разряда, что и остальная одежда девушки, понятное дело, Оля не хотела выглядеть всеобщим посмешищем…

Но Мария Васильевна, похоже, искренне считала, что ее дочь вполне довольна и своим гардеробом, и жизнью в целом. Что ж, не мне судить, в конце концов, я не могу знать, какие приоритеты у Оли, вполне возможно, девушка и в самом деле не обращает внимания на свой внешний вид, ее главный интерес – учеба и собственная успеваемость. В конце концов, все люди разные, что совершенно неприемлемо для одного, составляет ценность для другого. Единственный вывод, сделанный мною после осмотра платяного шкафа девушки, заключался в том, что никакого компромата там не было. Если Оля и баловалась наркотиками (что при такой успеваемости в школе весьма сомнительно), то прятала она запрещенные вещества вне дома. Но опять-таки, я сама не верила в то, что дочь Марии Васильевны способна связаться с плохой компанией. Насколько я могла судить из рассказа матери пропавшей девушки, у той просто не было времени на развлечения. Тогда куда она могла подеваться? И где в первый раз ночевала Оля?..

Я закрыла шкаф, осмотрела комнату. Ничего примечательного не обнаружила, помещение больше напоминало рабочий кабинет, нежели спальню или место для отдыха. Само собой, ни косметики, ни ювелирных украшений я не нашла, чему совсем не удивилась.

– Могу я осмотреть вашу комнату? – спросила я у Марии Васильевны. Та пожала плечами.

– Если хотите, конечно… Но Олиных вещей у меня нет, все дочкины принадлежности здесь…

Я все же вошла в комнату Марии Васильевны, большую часть которой занимало черное фортепиано. Я всегда думала, что сейчас музыканты пользуются электронными синтезаторами – по крайней мере, места они занимают гораздо меньше, да и в случае чего их можно куда-то перевозить.

– Надо же, – проговорила я, показывая на музыкальный инструмент. – Я полагала, что фортепиано в наши дни можно встретить разве что в музыкальной школе.

– Да нам его почти за так отдали! – воскликнула Мария Васильевна. – Потому что громоздкое слишком. А мне в самый раз – я его настроила, инструментом можно пользоваться еще лет десять, а то и больше.

– Но столько места в квартире занимает! – заметила я. Золотова пожала плечами.

– Ну и что? Кровать помещается, телевизор тоже. Что еще для жизни нужно?

– Ясно, – кивнула я головой. Видимо, хозяйка квартиры привыкла на всем экономить, вот и фортепиано приобрела по той простой причине, что синтезатор стоит гораздо больше, а Оля все равно музыкой не занимается.

Смотреть в комнате и правда было нечего – всю обстановку, помимо музыкального инструмента, составляли узенькая кровать, шкаф с вещами да книжный стеллаж. Ну и видавшее виды кресло, которое Мария Васильевна использует либо для чтения, либо для просмотра телевизора. В платяном шкафу вещей было еще меньше, чем у Оли – женщина носила преимущественно юбки, все унылые и старомодные, да блузки с пиджаками. Спортивных вещей у Золотовой и вовсе не имелось, брюки присутствовали в единственном экземпляре. Я быстро оглядела шкаф и закрыла дверцу.

Что касается литературы, то Мария Васильевна, как и ее дочь, отдавала предпочтение классике. Впрочем, сентиментальные романы тоже имелись, я увидела даже пару женских детективов, но на этом современная литература заканчивалась. Я сделала вывод, что люди, обитающие в этом доме, застряли эдак в прошлом, а то и в позапрошлом веке.

– Вы поможете найти Олю? – тихо спросила Мария Васильевна, когда я осмотрела ее комнату. – Не подумайте ничего плохого, я знаю, сколько вы берете за работу, я заплачу вам, сколько потребуется! Если понадобится – кредит возьму, но у меня есть накопления!

– Успокойтесь, я сделаю все возможное, чтобы разыскать вашу дочь, – проговорила я. – В какой школе учится Оля? И как зовут ее классного руководителя?

– Школа номер сто два, она недалеко от нашего дома, – произнесла Мария Васильевна. – Если вы пройдете один квартал по Коломенской, дойдете до улицы Крайней, а потом повернете наверх. Там сразу ее увидите – она четырехэтажная, красная. Только там вход по пропускам, как в университетах. Посторонних людей не впускают.

– Хорошо, – кивнула я головой. – А фамилия, имя и отчество классного руководителя? Вы, кажется, говорили, Марина Павловна Курчакова?

– Да, все верно, – подтвердила женщина. – Еще я знаю учителей Оли по алгебре-геометрии и по физике. Математику ведет Анна Федоровна Скворцова, а физику – Ольга Васильевна Михайлова.

Я записала все сведения в свой потрепанный блокнот для заметок, потом задала новый вопрос:

– Вы еще говорили, что ваша дочь ходит к репетиторам. Мне нужны их фамилии, имена и отчества, а также контактные данные.

Мария Васильевна продиктовала мне имена преподавателей Оли, а также их телефоны и адреса. Я поблагодарила женщину, пообещала, что сделаю все возможное, чтобы отыскать пропавшую девушку, и попросила сообщать мне, если вдруг случится что-то странное или непонятное.

– Вы о чем? – не поняла меня Золотова.

– Я имею в виду, если вам вдруг будут звонить незнакомые люди, или вы обнаружите что-то необычное, или с вами произойдет что-нибудь. Обо всем этом говорите мне, – пояснила я. – Любые случайности могут привести к разгадке вашего дела. Даже если вам покажется, что к Оле они не имеют никакого отношения.

– Хорошо, – кивнула головой моя собеседница. – Только со мной ничего не происходит – все как обычно, две работы, дом… Без дочери…

– И все же, будьте предельно внимательны и осторожны, – попросила я.

Золотова пообещала держать меня в курсе событий, и на этом мы распрощались.

Глава 2

После визита к Марии Васильевне я дошла до школы, где училась Оля, чтобы посмотреть, как выглядит здание учебного заведения и есть ли там кто в воскресенье. Школа и правда находилась недалеко от квартиры Золотовых, но на месте Марии Васильевны я бы не спешила отдавать единственную дочь сюда учиться. Только в том случае, если других вариантов нет. Дело в том, что на первый взгляд школа больше походила на тюрьму, нежели на место, где дети исправно набираются новых знаний. Унылая, выкрашенная в грязно-красный цвет, с черными глазницами угрюмых окон, огражденная черным забором, напоминающим скорее оградку вокруг могилы… Неудивительно, что Оле так не хотелось сюда ходить, странно, что девчонка не сбежала из школы раньше. Неужели во всем Ферзенском районе не было школы поприличнее? Ладно, посмотрим, кто здесь находится в выходной день…

Я подошла к калитке и нажала на кнопку домофона. Мне почти сразу ответил суровый мужской голос, который мог принадлежать разве что надзирателю колонии заключенных.

– Кто там? – угрюмо поинтересовался незнакомец.

– Я хотела поговорить с кем-нибудь из руководства школы, – проговорила я. – По поводу своей дочери.

– В понедельник приходите, сейчас никого нет, – грозно пробасил мужчина, судя по всему, охранник. Я поблагодарила его и ушла к своей машине. Ладно, мне так и так сюда ехать завтра, только какой бы предлог придумать?..

Я решила направиться к себе домой, чтобы сесть за компьютер и внимательно изучить информацию о сто второй школе Ферзенского района. Заодно и подумаю, с чего начинать поиски Оли. Пока ничего умного в голову не приходило, разве что проникнуть в школу и хорошенько расспросить одноклассников пропавшей девушки, а также ее учителей.

У себя в квартире я заварила крепкий черный кофе и уселась за компьютер. Открыла вкладку «Интернет», забила в строку поиска номер нужной мне школы и внимательно просмотрела все сайты, которые обнаружились. Приказы по образованию школы читать не стала, зато на сайт сто второй школы заглянула. Надо же, у этого захудалого, какого-то заброшенного учебного заведения даже сайт есть! Какая неожиданность!

Но ничего интересного на страничке школы я не обнаружила. Сплошной перечень приказов, и только. Ладно, будем надеяться, что на других страничках я найду хоть что-то полезное…

Я ткнула мышкой в «отзывы о школе», развернула первый попавшийся, написанный некой Натальей К. Женщина писала следующее: «Я мама ученика, который учится в одном из старших классов школы. В 1997 году я сама закончила эту школу, директором был Николай Федорович, строгий, но справедливый, всех держал «в кулаке», в том числе и педагогический состав. Были и дисциплина, и высокий уровень посещаемости учеников, много медалистов. Но как заступила на пост директриса Климанова О. В., так стал ужас какой-то, педагоги учеников не слышат, понабирали новых учителей, уровень образования сильно ухудшился. Прежний директор всегда проходил по классам, даже сам вел иногда диктанты, а Климанову вообще не видно – закроется у себя в кабинете с мышами и сидит (как-то была у нее в кабинете, сидим, разговариваем, и мышь пробежала за ее спиной!!!). Про психолога школы вообще сказать нечего, ей самой лечиться надо! Честно сказать, если бы мой ребенок был в младших классах, я бы его перевела в другую школу, но «мы» почти что выпускники. Правда, планировали закончить одиннадцать классов, но из-за низкого качества обучения собираемся уходить после девятого. Итак, дорогие родители, если вы хотите, чтобы ваш ребенок получил качественное образование, не отдавайте его в сто вторую школу!»

Другой отзыв тоже положительным не был. Некая Татьяна М. сообщала, что она является матерью пятиклассника, и вроде как сначала ее все устраивало. «Но в пятом классе, – писала женщина, – классным руководителем стала Нерсерова, учитель рисования. Это просто кошмар какой-то – авторитета никакого, дети распустились, в раздевалке игры с придушиванием, разброд и шатание. В итоге от этого горе-педагога половина класса сбежала в другие школы. Директор эти проблемы не решала – по-моему, там все из ума выжили. Заместитель директора Ларская совсем тронулась – забывает переставлять оценки из своих временных журналов, потом дорисовывает какие вздумается. Если бы кто видел, какой у нее в кабинете бардак! Мало того, она там еще и курит. В школе! Скворцова – математик с задатками садиста, всем ученикам двойки ставит, а сама в их тетрадках с ошибками пишет. Видимо, русский язык в школе учила плохо. Хорошие учителя в школе, может, и есть, но их так мало, что не понимаю, чему вообще детей научить хотят. Старшеклассники ходят кто в чем хочет, одиннадцатиклассницы выглядят как девицы легкого поведения, а мальчишки – как бандиты. Честно говоря, мне иногда в школу страшно приходить. Собираюсь своего ребенка переводить, пока не поздно».

И все остальные отзывы были в таком роде. Родители ругали качество образования, актовый и спортивный залы, столовую, форму учеников, точнее, ее отсутствие, директора и педагогов… Возникал законный вопрос: почему тогда школу и вовсе не закроют? Если все родители решили переводить своих детей в другие учебные заведения, почему сто вторая школа продолжает свое несчастное существование? Я нашла только один-единственный положительный отзыв о школе, но написан он был пять лет назад, человеком, окончившим сто вторую школу в 1995 году. Странно, неужели Мария Васильевна не знала, что учебное заведение, куда она определила свою дочь, пользуется не слишком хорошей репутацией? Оля ей ничего не говорила о своих преподавателях? Я допускаю, что Золотова-старшая не владеет интернетом, поэтому прочитать отзывы не может, но почему Оля-то молчала? Или девочке, напротив, все нравилось? Сомневаюсь. Скорее всего, дочь Марии Васильевны вообще никогда не перечила матери, а собственное мнение держала при себе. Такая вот «пофигистка по жизни».

Одна родительница даже собралась писать жалобу на школу за то, что физрук на уроке выругался при детях матом, только было непонятно, чем закончилась вся эта история. Судя по всему, жалобу женщина так и не написала, а попросту перевела ребенка в другое учебное заведение. Я прочитала все отзывы и составила себе не слишком лестное представление об учителях, работающих в школе. Жаль только, что в конце учебного года невозможно устроиться в школу на работу – тогда мне не пришлось бы ломать голову над предлогом, как бы проникнуть в данное учебное заведение. Я решила посмотреть, требуется ли в сто вторую школу уборщица или подобный персонал, ввела соответствующий запрос в поисковик. К сожалению, уборщица была нужна только в пятьдесят третьей школе Ферзенского района, зато я наткнулась на следующее объявление: «Школе номер сто два срочно требуется учитель физкультуры! Заработная плата – одиннадцать тысяч в месяц, требования – наличие диплома об обучении в высшем учебном заведении. Полный социальный пакет». Диплом педагога у меня был и в свое время пришлось поработать педагогом физической подготовки.

Отлично, это то, что мне нужно! Объявление было размещено совсем недавно – странно, что предыдущий преподаватель уволился, не дождавшись окончания учебного года. Я отправила свое резюме на электронную почту, потом нашла телефон, по которому следует звонить, но, как я и полагала, в воскресенье трубку никто не брал. Что ж, позвоню завтра.

Ровно в девять утра я позвонила в школьный отдел кадров и заявила, что хочу работать в сто втором учебном заведении учителем физкультуры. Секретарь сухо поинтересовалась, какой у меня опыт работы и что я окончила. Сведения, которые я ей сообщила, видимо, понравились даме, и она велела мне приходить в десять утра на собеседование. Я быстро собралась и выехала в Ферзенский район города.

Ровно без десяти минут десять я припарковалась возле школы и подошла к калитке угрюмого забора. Я услышала, как противной трелью надрывается звонок – сигнал то ли к началу урока, то ли к перемене. По моим подсчетам выходило, что у учеников как раз сейчас третий урок, если занятия длятся по сорок пять минут. Я позвонила в звонок домофона, и на сей раз женский голос поинтересовался, кто я такая и с какой целью направляюсь в школу.

– Меня пригласили на собеседование, – пояснила я.

Без каких бы то ни было вопросов дверь открыли, и я прошла во двор школы.

Как и само здание, территория вокруг школы выглядела уныло и неприветливо. Ни клумб, ни деревьев я не увидела, только в отдалении от здания возвышался ободранный турник, предназначенный, видимо, для активного отдыха учащихся. Я в очередной раз подивилась решению родителей отдать своего ребенка на обучение в это богом забытое место. Судя по прочитанным мною накануне отзывам, школа отличается дурной репутацией…

Я поднялась по ступенькам и толкнула входную дверь. В вестибюле за обычной учебной партой возле турникета сидела упитанная вахтерша. Лет даме было около пятидесяти, полное лицо щедро размалевано косметикой. Я так и не поняла, зачем вахтерша подвела глаза ярко-синей подводкой и накрасила губы вызывающе красной помадой. Явно у женщины полностью отсутствовало чувство стиля и вкуса. Одежду дамы я бы тоже не назвала подходящей ее возрасту и комплекции. Женщинам возраста «пятьдесят плюс» лучше надевать более строгие костюмы, но никак не розовые блузки, столь легкомысленный цвет больше подходит юным особам.

Странная вахтерша сухо посмотрела на меня своими синюшными глазами, потом потребовала паспорт. Я протянула ей документ, дама записала мои фамилию и имя в журнал и потребовала расписаться. После этой процедуры вахтерша разрешила мне пройти, на мой вопрос, где находится отдел кадров, неохотно бросила:

– Второй этаж, кабинет директора.

Видимо, решение о приеме на работу принимает директор, подумала я про себя. В конце концов, это же школа, тем более не центральная. Это в лицеях и гимназиях все более или менее официально, а тут дело обстоит совсем по-другому…

Я поднялась по обшарпанной лестнице на второй этаж. Несмотря на то что шел урок, из некоторых кабинетов доносились шум и чьи-то голоса. Я вспомнила отзыв какой-то родительницы касательно дисциплины в школе, точнее, ее отсутствия. Кабинет директора я нашла сразу – на двери висела табличка «Директор Климанова О. В.». Я постучала, и, получив разрешение войти, легонько толкнула дверь.

Кабинет директора оказался небольшим, но никакого бардака там, вопреки моим ожиданиям, не было. Обычное рабочее помещение, оборудованное двумя письменными столами с компьютерами и стеллажом с книгами и документами. За столом возле входа сидела молодая женщина лет двадцати пяти, а за дальним – женщина в строгом костюме и в очках на худощавом, немного надменном лице. Судя по всему, отзыв с описанием мышей в директорском кабинете оказался преувеличением. По крайней мере, у меня складывалось совсем другое впечатление о кабинете.

Я вежливо поздоровалась, молодая женщина ответила на приветствие. Я поняла, что это, скорее всего, секретарь. Худощавая дама в костюме сдержанно кивнула мне, потом спросила:

– Вы на собеседование? Учитель физкультуры?

– Да, меня зовут Татьяна Александровна Иванова, – представилась я. – С собой все документы, которые требуются.

– Отдайте диплом, паспорт и трудовую книжку секретарю, – велела директриса. – Она сделает ксерокопии. Пока присаживайтесь, – она кивнула на стул возле своего стола. Я послушно положила свои удостоверения на стол секретарши, а сама опустилась на стул.

– Итак, расскажите о себе, – потребовала Климанова О. В. (может, Ольга Васильевна, а может – Ольга Владимировна, надо бы спросить, как к ней обращаться). Я снова улыбнулась и проговорила:

– Я окончила Институт физической культуры, спорта и здоровья, работала по специальности «учитель физкультуры». Хочу продолжить работу по специальности. Так как живу в Ферзенском районе, узнала, в каких школах требуются учителя физкультуры, нашла ваше объявление.

– Да, нам действительно сейчас нужен преподаватель физической культуры, – директриса кивнула мне уже дружелюбнее. – Предыдущий педагог уволился в конце учебного года по состоянию здоровья. Его кладут на операцию, поэтому мы остались без учителя физкультуры. А у детей сейчас итоговые аттестации по всем предметам, и педагог нам нужен срочно.

Секретарь отксерокопировала мои документы, встала из-за стола, вернула мне подлинники, а копии положила на директорский стол. Я невольно задержала взгляд на молодой женщине – ее можно было смело назвать красавицей. Стройная фигура, на которой деловой костюм смотрелся изящно и сидел как влитой, модная стрижка, подчеркивающая достоинства красивого лица, умело нанесенная косметика… Да, по сравнению с вахтершей секретарь являла собой яркий контраст. Возникал законный вопрос – что такая раскрасавица делает в этой жуткой школе? Ей бы в офисе посолиднее работать, а то и в модели податься можно. Не удивлюсь, если она в скором времени уволится из школы, найдет себе работу получше.

Директриса внимательно прочла ксерокопии, потом сухо улыбнулась мне. Я поняла, что умудрилась произвести на нее хорошее впечатление, хотя сперва это казалось невозможным.

– Что ж, Татьяна Александровна, – проговорила Климанова О. В. – Меня ваша кандидатура устраивает, опыт работы у вас есть, диплом с отличными оценками. Вы знаете, какая зарплата у учителей в школе?

– Да, я читала. Одиннадцать тысяч, верно?

– Вас устраивает такая заработная плата? Поймите меня правильно, мне нужен учитель на постоянную работу, а не временный педагог. Если вам не нравится размер зарплаты, скажите об этом сразу, чтобы в дальнейшем не было форс-мажоров. Но могу вас заверить, в других школах учителя получают не больше, Тарасов – это не Москва.

– Меня полностью все устраивает! – заверила я директрису. – Работа мне нужна сейчас, я готова приступить к своим обязанностям. Поэтому, если вам подходит моя кандидатура, я буду рада работать в вашей школе.

– Хорошо, – кивнула Климанова. – Когда вы готовы приступить к своим рабочим обязанностям?

– Чем скорее, тем лучше, – заявила я.

Директриса защелкала мышкой, внимательно посмотрела на экран своего компьютера. Я не могла увидеть, что она так сосредоточенно читает, хотя мне не терпелось залезть в компьютер директора и внимательно просмотреть все имеющиеся документы. Пока Климанова и секретарь были заняты и не смотрели на меня, я незаметно прикрепила «жучок» к стулу, намереваясь вечером снять прослушку. Кто знает, может разгадка таинственного исчезновения Оли кроется где-то рядом? Не было похоже, что девушку похитили ради выкупа – Марии Васильевне никто не звонил, да и по Оле сразу было видно, что деньги в семье не водятся. На месте преступника я бы похитила ученицу или ученика побогаче – уверена, в школе номер сто два немало таковых. Если Олю Золотову все же украли с какой-то целью, то похитителя интересовало нечто помимо денег. Вот только что?..

– Сегодня у одиннадцатого «Б» шестым и седьмым уроком физкультура, – прервала мои размышления директриса. – Это в первую смену. Во вторую смену физкультура у седьмого «А» и седьмого «В» – вы сможете провести уроки?

– Естественно, – кивнула я головой, про себя удивляясь, как же мне повезло. Ведь Оля Золотова училась в одиннадцатом «Б», точно помню – накануне еще я рассматривала тетради девушки. – Могу приступить к работе тогда, когда скажете.

– Шестой урок первой смены начинается в двенадцать сорок пять, вам нужно будет отвести детей на стадион и принять у них контрольные нормативы, – продолжала Климанова. – Сто метров, четыреста метров и два километра. Закончить они должны в пятнадцать минут третьего, но прежний педагог отпускала детей раньше. Как все сдадут то, что надо, тогда приводите их в школу, и оттуда они расходятся по домам. Седьмые классы второй смены занимаются вместе, тоже два урока. У них начало в четырнадцать пятьдесят пять, до шестнадцати тридцати пяти. С ними тоже надо будет идти на стадион, тут недалеко от школы, называется «Химик». Тоже нормативы – сто метров, четыреста, два километра и прыжки в длину. Потом возвращаетесь в школу, ученики переодеваются и идут на следующий урок. Вы заполняете документы, записываете нормативы и отдаете все это секретарю, сейчас вам покажут, как вести учет посещаемости и по какой шкале ставить оценки. У учителей физкультуры с оценками проще, чем у других педагогов: вы ставите их в конце сдачи всех нормативов, высчитываете средний бал. Естественно, контроль посещаемости для нас очень важен, если кто-то не занимается, то спрашиваете причину, домой ни в коем случае детей с урока не отпускаете! Освобожденные по медицинским показаниям должны обязательно присутствовать на уроке. У нас есть ученики, которые ходят в спецгруппу, – они тоже сдают нормативы, но у них другие требования. И еще, с одиннадцатиклассниками построже, есть у нас девушки, которые всеми способами отлынивают от уроков, за ними нужен глаз да глаз. Особенно в одиннадцатом «Б» – у них отвратительная успеваемость.