Низший 8

– Подобрать или добить его послала?

– Подобрать! Я добра ко всем крому гребанного сученышка Джона Доуса, чтоб его во сне удушила его резиновая шлюха!

– Передай ему привет и скажи, чтобы не высовывался.

– Да пошел он! На кой он тебе сдался этот никчемный придурок?!

– Ну как… он же хочет всего ничего – фыркнул я, отодвигаясь от подоконника и уходя в тень – Стать легендарным сурвером, стать королем сурверов и сперва морально, а потом и физически отыметь старую гребаную Бруху.

– А?!

– Я ему обещал… придется сдержать…

– ОДИ!

– Не ори! – рыкнул я и, пригнувшись, снова рванул по коридору, нацелившись на следующую гору дохлятины, что напоминала очертаниями раздувший круассан. Откуда я знаю, как выглядит круассан? И что за странные слова лезут в мою разгоряченную голову? Шерше сука ля фам, лямур пу тюэ…

Сверкнуло.

Метрах в пятидесяти от нас из палаты выскочил факел и с воплем вылетел в окно. Следом выскочил еще один «огонек», что заметался от стены к стене, ударяясь о них и отскакивая. И третьим медленно вышел голый зомби в красной бейсболке, розовых огромных очках и с ранцевым огнеметом. Рванувшееся пламя поджарило до конца бегучий огонек и заодно опалило ту кучу дохлятины, которую я считал хорошим убежищем.

– Во дерьмо! – заметил я, вскидывая дробовик и залпом картечи разбивая розовые очки – Сними розовые очки, сука! Тут жопа!

Разбросав тухлые мозги огнеметчик завалился, продолжая нажимать на спуск и задирая ствол в потолок. Описав красивую огненную брызжущую дугу, пройдясь по стене, потолку и снова по стене, зомбак замер на боку, посылая пламенный сноп перед собой. Злое пламя, с ревом взбираясь вверх по стене и охотно расползаясь, окутало его фигуру, перекинулось на остальные тела. Подбежавший к нам визжащий «огонек» напоролся грудью на лезвие шагнувшего вперед Хвана и облегченно выдохнул, понимая, что невероятная боль наконец-то кончилась.

– Слишком долго он бегал – заметил я, перезаряжая дробовик.

– Да – кивнул Каппа – Да.

– Почему не отрубился от болевого шока раньше? – задумалась и рыжая, брезгливо морща нос – Накачан химией?

– Щас как… – начал Рэк.

Это был не взрыв. Просто хлопок. Топливный бак огнемета лопнул, превратив коридор в адскую домну перекрывшую нам путь. Ждать? Нет. Не вариант.

– По стене. Влево. Там нет решетки.

Пройдя через палату, расшвыривая ржавые кровати на колесиках, с примотанными к ними костяками и полу обглоданными телами, я добрался до окна, стараясь дышать через рот, чтобы не задохнуться от дикой вони. Вот куда попали те преты и герои, что были взяты зомбаками живьем. Их, с переломанными конечностями или хребтами, притащили сюда и бросили на кровати. Некоторых даже не пришлось приматывать. Зато каждого снабдили тугими жгутами у основания каждой конечности. Я могу поспорить на что угодно, что именно с конечностей пущенные на кормежку здешние обитатели и начинали жрать. Отожрал пятку и голень – на сегодня с тебя хватит, ублюдок, топай на пост! Следующий! Твое левое колено и часть ляжки! Жуй тщательней, не смей тянуться зубами к вкусному мягкому животу или тем жирным сиськами! Колено! Глодай колено, солдат! А кишками и печенкой займемся позже – это основное блюдо…

Сколько жили те, кого жрали живьем, откусывая по немножко каждый день?

А хрен его знает. Дай яйцеголовым эту тему и они, без малейшей брезгливости, глубоко изучат эту тему, а затем породят толстенную монографию. А мы… а мы простые гоблины и действуем тоже по-простому. Мы особо даже не задумываемся и просто шагаем дальше.

Прыгнув на стоящую у окна кровать, я вызвал стон у лежащего на нем бесполого трупа с обглоданной головой. Длинные светлые волосы содраны, скальп брошен тут же, темнеет изборожденная зубами макушка черепа, подергиваются жалкие ошметки на том, что некогда было даже не лицом, а лицевой костистой подложкой. От самого лица не осталось ничего. Как это вообще может жить? Почему в этом истерзанном теле еще теплится жизнь? «Это» еще ворочало головой и, наверное, думало, что говорит что-то, не понимая, что давно не имеет вырванной с корнем нижней челюсти и сожранного языка. Рэк коротко ударил ножом, перебивая почти сохранившееся, но уже темное от стремительно подступающей гангрены горло. Испустив последний вздох, дернувшаяся на кровати истерзанная жертва оросила кровавым плевком-стоном мой вставший на подоконник ботинок и затихла. Я недобро глянул на Рэка и орк развел лапами:

– Кто ж знал, что, делая добро, обляпаешься? Буду знать! Это на меня Хван так влияет!

Ничего не ответив, я глянул наружу, чертыхнулся, увидев пялящийся на меня закопченный и дырявый зомбо-обрубок украшающий газон, шагнул пару раз по узкому крошащемуся карнизу и заглянул в следующую палату.

Дерьмо…

Палата до потолка была завалена костьми. Сухими старыми костьми, рваньем и ржавьем. Все вперемешку. И тут не пройти. Дальше…

Третья по счету палата оказалась чуть свободней. Еще одна столовка. Но на этот раз блюда посвежее и поразговорчивей.

– Брат! Брат! – перепугано зачастил во весь голос примотанный тросом к постели парень, что был смутно мне знаком – видел его совсем недавно в городке – Оди! Это же Оди! Живем!

– Заткнись! – велел я и парень осекся, понятливо закивал.

Остальные остались безучастны. Трое хрипят, четверо стонут, двое в том почти конечном состоянии, когда ты во весь искусанный рот улыбаешься, шагая за грань откуда нет возврата, еще около десятка «живых пайков» давно почернели и медленно разбухают. Этим уже на все и навсегда плевать.

– Это жопа! Это жопа! – снова открыл пасть чернявый паренек, указывая слезящимися глазами на свои руки и ноги. Мог и без этих бешеных кивков обойтись – его конечности еще никто не жрал, но они уже побагровели, местами потемнели и в целом умерли, слишком туго перетянутые разорванной красной тряпкой. Кто-то из зомби-санитаров перестарался при подготовке пациента к оздоровительной процедуре пожирания.

– На этом ты ходить уже не будешь – вынес я диагноз бедолаге, пиная стетоскоп и перешагивая через череп насаженный на чуть ли не ведерную клизму – Лежи. Или ползи. Жди.

– Вытащите меня.

– Нет.

– Ладно… ладно… просто ослабьте жгуты! Ослабьте жгуты, герои!

– Ты совсем тупой? – скривилась прошедшая мимо кровати Джоранн и мягко провела отточенным ножом по темному горлу одного из агонизирующих, выпуская на ржавую сетку кровати вялую кровавую струю – В твоих конечностях скопился яд. Если снять жгуты…

Ее никто не слушал.

– Я прошу! Снимите жгуты! А ты молчи, дура тупая! Я с мужиками разговариваю!

– Помоги парню, Джоранн – велел я, не оборачиваясь – Он знает, что просит.

– Я знаю, что прошу, дура! Помоги мне!

– С удовольствием – улыбнулась рыжая, один за другим обрезая пережавшие кровь жгуты – Живи долго и счастливо… герой…

– Да пошла ты! Пошла ты! Я еще всех перетанцую!

– Заткнись – повторил я и парень заткнулся, закивал… а затем вдруг что-то задумчиво затих, удивленно уставившись в потолок.

Дальше я не смотрел. Открыв дверь, позволил упасть внутрь дымящемуся трупу и, мягко наступив на хрустящую зажаристую корочку его лица, шагнул, возвращаясь в коридор. Опять что-то чавкнуло и я испачкал уже второй ботинок. Коротко оглядевшись, я припустил вдоль стены, огибая трупы, перепрыгивая кусачих раненых. Закопченное оружие я уже не подбирал, с сожалением оставляя за спиной запасы патронов. Мы и так перегружены выше некуда, а облегчающей подсумки и хребты шквальной стрельбы пока не состоялось. Но состоится. Обязательно состоится…

У лестницы мы вынужденно притормозили, упершись в настоящую трупную гряду политую кровью. За грядой слышались стоны, хрипы, доносились звуки ударов, к потолку то и дело подлетали чьи-то обрубленные пальцы, лапы, а порой и головы. Как там весело… наступив на податливое плечо трупы, я приподнялся, глянул, оценил увиденное и выстрелил из двух стволов, целясь по ближайшему сцепившемуся квартету из трех зомби и одного стального рыцаря. Подпрыгнувший Рэк повторил и радостно рыкнул:

– Чавкнул мозгами!

– Рыцарь?

– Не… тому чан помяло. Но жив. Хотя шатается…

– Ах вы суки! – укоризненно донеслось из-за гряды – Разве это мужской поступок из-за угла в ухо стрелять? Вам сука не стыдно?!

Вместо ответа я отбежал к стене, подпрыгнул и пальнул еще раз, накрыв вторую группу сцепившихся. А затем, торопливо выбрасывая отстрелянные гильзы, кивнул Хвану, что застыл метрах в пяти. Разбежавшись, призм прыгнул, подлетев под потолок. Красиво пролетел над грядой и рухнул по ту сторону, после чего там поднялся дикий рев, а в потолок ударила струя крови, смывая чье-то прилипшее глазное яблоко.

Взобравшись и перевалившись следом, я едва не поскользнулся на чавкающем холодце и, уперевшись спиной бахнул по действительно шатающемуся рыцарю в серьезно исклеванных и местами пробитых доспехах. Испустив оглушающий вопль тот тяжко рухнув, подмяв под себя милую красную крохотулю плукса. Чавкнуло, брызнуло. Весь покрытый кровью призм опустил лезвия и задумчиво поворочал уродливой башкой, изучая пласты нашинкованного мяса.

– Вверх! – велел я, не давая ему возгордиться – И в следующий раз режь тоньше!

– Как сашими! – добавил Каппа – Я научу тебя. Это обязанность старшего и более опытного воина.

– Спасибо! – смущенно склонил башку призм.

А я уже поднимался по заваленной трупами лестнице, отмечая, что тел стало куда меньше, а шум следующей уже не столь ожесточенной схватки слышится гораздо ближе. Атакующие замедлились. Их ряды поредели. Но они еще не выдохлись и сумели сохранить раж. Золотой или серебряный статус для этих придурков настолько важен?

– По коридору второго этажа прет толпа! – передала снизу Джоранн.

– Ускоряемся – бросил я, вываливаясь на третий этаж – Ух ты…

На полу распластался настолько огромный темно-серый дохлый плукс, что обойти его было нельзя. Пришлось штурмовать еще одну гору дохлой плоти, взбираясь на вершину и скатываясь по совсем не ровному чешуйчатому боку. Пока мы проделывали этот фокус, карабкаясь по жопе гиганта, я мельком оглядел количество его ран и изумленно покачал головой. Неимоверно живучая тварь. Тут в буквальном смысле слова десятки ран со всех сторон. Разрезы, проколы, разрывы, ожоги, торчащие из тела рукояти вбитых топоров, тесаков и даже обломанные вилы, а все это покрыто метрами рваной стальной и веревочной сетей, в довершении всего там же запутались провода электрошокеров. Такое впечатление, что тут сражались с почти бессмертным мифическим драконом. И победа далась великой ценой – за каждую нанесенную ему рану серый гигант забрал минимум по одному зомбаку. Только тут, на третьем этаже, он подмял под себя и разорванными набросал вокруг, никак не меньше пятнадцати крепких мертвяков. А ведь плукс поднимался с первого этажа, преодолев каждый метр собственными лапами.

– А дерьмо – заметил я, увидев головную часть твари, что тоже была изрезана и исколота, но в дополнении еще и украшена двумя рядышком легшими дырами. Крупный калибр. Пули? Непохоже.

Присев, я глянул внутрь ран, наспех с силой резанул ножом, сунул ладонь, раздирая трескучее мясо. Нащупал что-то и с силой потянул на себя, вытянув из кровавой дыры стальной костыль длиной от кончиков моих пальцев до локтя.

– Охренеть! – пораженно выдавил орк – Это что за хер железный?! Командир. Смотри. Тряпки из горлышек.

Орк ткнул пальцем в лежащего ничком безголового и порванного пополам зомбака, нежно сжимающего пару бутылок.

– Старый добрый коктейль – кивнул я – Подбери.

– Ага. Ого… у него на обрубке шеи ошейник, а на нем зажигалка на цепи. Хрена себе пес сторожевой!

– Вперед – мотнул я головой, бросая тяжелый костыль на пол и бросая задумчивый взгляд на заваленный трупами и костьми коридор третьего этажа – Марш-бросок. За мной!

И мы рванули. Пользуясь тем, что продолжался бой, мы бежали по опаленному дымному коридору, перепрыгивая тела и минуя больничные палаты, где тоже кто-то дрался, вопил, скулил, кого-то жрал, ослепшим тыкался в стены, тупо сидел в углу, пытался приладить оторванную ногу к хлещущей кровью культе, а в одной палате страстно трахались, причем явно по обоюдному согласию. Раскинувшаяся на ржавой кроватной сетке нагая девушка стиснула бедрами ритмично дергающегося мужика, страстно постанывай, покачивая рукой засевший в его потной окровавленной спине нож, в другой держа нацеленный на дверь дробовик и не обращая внимания на сочащуюся кровью повязку на своей шее. Все в последний раз, да, бойцы?

– Сзади здоровенные плуксы, командир! Сейчас поднимутся! С ними толпа стальных дебилов!

Кивнув на бегу Джоранн, я еще ускорился, нацелившись на то, что с полным правом можно было назвать великанской кучей чьей-то кровавой блевоты. На самом деле это были буквально изжеванные и выплюнутые тела зомбаков, украшенные вишенками мелких плуксов и парочкой стальных дебилов.

– Ныряем! – велел я, подавая пример и плюхаясь на гребень склизкой тошнотворной горы, что пузырилась, выпуская на волю рвущиеся из жеваных кишок газы.

– Туда? – ахнула было рыжая, но тут же прыгнула следом, втискиваясь бедрами в щель между двумя освежеванными торсами.

Нам потребовалась пара минут, чтобы устроиться поудобней внутри мясной горы. Убедившись, что мы закрыты со всех сторон, я отдал следующий приказ:

– Рэк! Приготовь один из коктейлей Молотова. Когда скажу – поджигай и разбивай о стену над нами. Так чтобы все стекло прямо на трупы.

– Так ведь и на нас.

– Готовь!

– Понял.

– Там здоровенный оранжевый плукс – зашептала устроившаяся между мной и призмом Джоранн – Видела мельком. Такой здоровый, что ему тяжело подниматься по лестнице. И он в кольце охраны.

– Вот и Отверженная. Рыцарей сколько?

– Засекла не меньше двадцати прикормов. Но они не новенькие.

– В смысле – уже в бою побывали.

– Точно! Порванные все.

– Движение в коридоре, лид – ожил Хван – Приближаются.

– Давай, Рэк! Если кого припечет – не орать и не дергаться! Пускайтесь шипящий сок и жарьтесь молча! – велел я и мясная липкая гора ответила мне дружным вздохом.

– Запечем жаркое! – тихо рыкнул орк и над нами послышался стеклянный звон.

– Давай еще одну!

– И чтобы корочка хрустящей была!

Еще раз звякнуло. Пахнуло дымом. Запахом спирта, бензина и чего-то из бытовой химии вроде как. Над нами зашипело. Сверху донесся долгий хриплый выдох боли:

– Бо-о-о-льно…

– Прикорм пожеванный еще дышит – изумился Хван и, с трудом частично высвободив лезвие, ткнул им в мясной потолок – Во дает… я ж на его печенке выпавшей сижу!

– Кх-ха-а-а… – с облегчением выдохнули сверху и затихли.

– Домом пахнет – удивительно эмоционально заметил Рэк.

Втянув забитыми чужой запекшейся кровью ноздрями воздух, я подтвердил:

– Прямо как в баре родной Окраины. Жаркое плукса. Компот. И самогон.

– Эх! Командир! Как в Уголек вернемся – выпьем?

– Ага. А теперь заткнитесь. Ни звука. Ни вздоха. Замерли!

По коридору тянулась следующая темная волна гномьей рати. Упорные. До чего же упорные. Они не могли не знать, что их путь назад отрезан. Отступить больше некуда. Самое время забиться в угол и начать торговаться с системой – вдруг откроет щелку и пустит вниз. Ну или пытаться пробиться с боем наружу, начав с самого очевидного – тот же угол, рубка деревьев, штурм стены Зомбилэнда. Но нет. Отряд Прикормов и стая Зеверы Отверженной продолжали атаковать второй больничный, стремясь отыскать гоблина Оди любой ценой.

– Они близко – прошептала Джоранн, ласково проводя ладонью по стволам дробовика – Они уже тут…

Глава вторая

Сплоченная враждебная масса протиснулась сквозь познавший множество смертей коридор, краем зацепила пылающую мясную кучу и… прошла мимо, не обратив особого внимания на поджаривающееся мясо. Мимо нас один за другим не бежали, а размеренно шагали плуксы и рыцари, переставшие опрометью гнаться за неуловимой целью. Теперь они продвигались по всем правилам военной тактики. Две волны разведчиков, что совались в каждую палату, попутно уничтожая там зомбаков и порой добивая особо тяжелых своих. За разведчиками уже двигалась основная масса, представляющая собой стальную стену выставленных щитов с зарешеченными оконцами, за которыми блестели рыцарские шлемы. Под защитой стали шагали и плуксы-гиганты, покачиваясь и неся на себе сложную сбрую с небольшими платформами-сиденьями на боках, где разместились рыцари-стрелки, вооруженные чем угодно, но только не дробовиками. Вернее дробовики – максимально укороченные обрезы с тремя стволами – тоже были, покачиваясь на поясах. Но в руках стрелки держали винтовки с рамочными стальными прикладами, длинными дулами и торчащими вправо рычагами затвора. Выстрелил, перезарядил, выстрелил, перезарядил. Еще одно вооружение… я едва не зашевелился под мясной кучей, увидев в руках прикормов несколько штурмовых винтовок. Автоматы. В разгрузках поверх стальных кирас забитые магазинами. Стволы автоматов и винтовок угрожающе ходили из стороны в сторону, нацеливаясь в окна, двери палат, снова возвращаясь к коридору.

Протискиваясь мимо нас, они проявили небрежную осторожность, пальнув по горящему мясу из дробовиков. Пылающие тела над нами дрогнули, принимая залпы картечи. Мы остались неподвижны. И гномы с плуксами прошли дальше по коридору, «волоча» за собой хвост из мелких плуксов и нескольких подраненных прикормов, что хромая и ругаясь, тащили битком набитые рюкзаки и редкие носилки с ранеными.

Едва не сожрав себе губы от зависти и злости, я проводил взглядом парочку прошедших совсем рядом рыцарей прикрытия вооруженных винтовками. Дергаться нельзя – основной отряд еще близко.

Ждать…

Ждать, гоблин.

Ждать…

Ждать и впечатляться – я увидел оранжево-красное огромное пятно в центре отряда. Сверкающей чешуей плукс в самом сердце их построения. Плукс без сбруи. Тяжко шагающий плукс, что наверняка несет в себе ее – суку жрицу Зеверу Отверженную.

Хотя я особо не впечатлился. Это все дерьмо. Гоблинов-командиров не только из чешуйчатой жопы выковыривали. Моя память блокирована. Но я знаю, что людская история насчитывает сотни войн, в которых вражеских командиров то и дело выковыривали из бронемашин, блиндажей и даже бункеров.

Тут надо не впечатляться, а искать оружие помощней. Дробовиком с таким гигантами мне не справиться. Я помню ту огромную серую тушу в начале коридора с десятками глубоких ран. Мне нужна как минимум штурмовая винтовка с хорошим запасом патронов. И тогда я рискну потягаться с любой из этих кровожадных тварей.

Ладно…

Ладно…

Напружинив ноги, я подался вперед и, подобно кровавому сгустку вытек из кучи дохлятины, оказавшись у ног нихрена не понявшего рыцаря со странноватой винтовкой на шее, рюкзаком за спиной и руками сомкнутыми на рукоятях носилок. Рывком поднявшись, сплевывая кровавую жижу, я приставил нож к его горлу, с первого раза приложив лезвие к месту, где кончалась кольчужная шейная защита и начиналась мягкая и потная небритая плоть.

– Сдаюсь! – вякнул прикорм, правильно оценивший местонахождение острого лезвия, что уже подпортило ему брутальную небритость – Конвенция о правах военноп…

– Не слыхал – улыбнулся я и перерезал ему глотку.

Свинокол Рэка глубоко ушел в глазницу шлема второго носильщика. С грохотом рухнули носилки, лежащий на них раненый с залитым клеем разодранным животом взвыл от боли и пришел в себя – только чтобы увидеть вонзающееся в его грудь лезвие-руку страшного призма облепленного кровью и дымящегося.

Каппа прикончил двоих – вялых и явно неопытных кое-как снаряженных тупорых гоблинов шагавших последними. Парни явно отдыхали после своей смены на носилках. Позволить более опытным бойцам тащить носилки, а зеленым новикам доверить их охранам? Эти ушлепки сами виновны в своей позорной смерти.

Присев, я велел:

– Натягивайте на себя их броню – недостающие элементы. Попробуем на расстоянии сойти за своих. Хван! Догони ту суку на костыле!

– А-а-а-а! – завопила сука и, бросив костыль, рванула прочь по коридору, в то время как сопровождавшие ее два плукса наоборот бросились к призму.

Толку?

Богомол попросту перепрыгнул их, оставляя бросившемуся следом Каппе. А сам в несколько прыжков догнал бегунью. Та, поняв, что не убежать, выбрала единственный шанс спастись – ласточкой нырнула в окно. Круто затормозивший призм сунулся в то же окно и ударил обоими лезвиями. Подался назад, втягивая руки и висящую на лезвиях хрипящую суку с перекошенным лицом.

– Дура что ли? – пораженно спросил призм корчащуюся девку – Ты бы разбилась!

Та не ответила и призм повернулся ко мне.

– Догнал, командир! Дальше что?

– Предложи ей чаю! – рыкнул я – Хван! Сбрось это дерьмо! Джоранн! Подтяни ему броню!

– Да!

– Бросаю – призм дернул плечами, и скулящая баба рухнула с третьего этажа.

Один за другим опустошая карманы рыцарских разгрузок и сваливая барахло на стальную грудь одного из трупов, выбрав того, что почище, я поглядывал на бойцов и давал указания, кому и что добавить.

Рэк сменил шлем, получив в принципе точно такой же, но украшенный тупорылым тройным высоким гребнем из стали, что зацепится за любую хрень и поможет отправить своего владельца на тот свет. Еще орк добавил бахромы на наручи, остальные успели сделать то же самое, после чего я не выдержал и рявкнул жизнеутверждающе-отменяющее:

– В жопу гребни! В жопу бахрому! Сдирайте сука все.

– Один хер мы на них не похожи, командир – поддержал меня Рэк, отшвыривая шлем – И лохань эта рвотой воняет. Аж глаз режет.

– Закупорь башку родной кастрюлей! – велел я и орк поспешно натянул пригнанный по всем правилам шлем, довольно осклабился за прозрачным забралом.

Закончив рыться в карманах дохляков, я начал выбирать самое ценное. Распихал по собственным уютным кармашкам боеприпасы, спрятал за пояс пару удобных для метания ножей. И взялся за странноватую винтовку.

Огнестрел. Снизу квадратный магазин. Два таких уже в моих карманах, на каждом по жирной цифре «10». Одна цифра зеленая, другая красная. В самой винтовке магазин с красной. В наличии предохранитель. Спилена для чего-то скоба вокруг спускового крючка. Ствол коротковат. Ну… чем-то похоже на кустарно исполненную автоматическую винтовку. Но магазины на десять патронов? Это же бред. Новичок пальнет раз и все. Ветеран даст три очереди. Профи… ну этот еще на одну куцую очередь растянет удовольствие. Маловато. И надо испробовать в деле.

– Командир? – увидев склонившего голову Хвана я успокаивающе кивнул:

– Ага. Тихо и тревожно. Все норм. Просто они тишину поймали. Остановились.

– Зачем?

– Ну… скорей всего их разведку сожрали зомби – ухмыльнулся я – И они пытаются понять, что делать дальше.

Привалившись к стене, я забросил ноги на труп и облегченно выдохнул – пояснице хорошо.

– Шаркает – это ожил Каппа, глядящий в сторону, откуда мы явились – К нам направляется старый бесстрашный воин. Одинокий воин. Он слишком горд, чтобы отступать?

– Ему просто посрать – буркнул я и, чуть повысив голос, крикнул в коридор – Эй, старпер! Тебе посрать?

– Пошел нахер! – донеслось из-за череды дымящихся трупов – Сосунки обделанные, обосранные, говорливые! Заткнитесь все!

– Ему посрать – подтвердил Рэк – Что дальше, командир?

– Снова отдых. Я оцениваю.

– Что?

– Тактический гений лидеров того невнятного разваливающегося отряда – я качнул головой уже в другую сторону – Там два отряда в куче. Повелительница стаи плуксов и лидер отряда прикормов. И что-то не верится мне, что кто-то из них согласится уступить власть другому.

– Это же хорошо?

– Это дерьмово. Их агрессия должна быть направлена наружу, а не вовнутрь. Зомби победят этих придурков, бойцы. Так что готовьтесь к жаркой драке наверху. А пока отдыхайте – минут десять у нас точно в запасе. А дальше уже посмотрим, что они решат.

– Эй! Хренососы! Среди вас есть говнюк Оди? – шамкающий, но все еще твердый и очень злой голос дошедшего до нас наконец рыцаря заставил отвлечься от обсуждения.

Я молча поднял руку, представляясь.

Опираясь на приклад длинноватого четырехствольного переломного дробовика, старый рыцарь впился в меня блеклыми глазами. Щиток шлема поднят, ноги широко расставлены, ладони на прикладе. Вызывающая бесстрашная поза. Но на самом деле старику так просто удобней стоять – легче выдерживать ставшую для него уже непомерной тяжесть доспехов и рюкзака. А дробовик давно превратился в посох – вон как блестят его вечно трущиеся о пол стволы.

– Тебе бы сдохнуть уже, старик – посоветовал я.

– Все мы сдохнем – ответил дедушка и, обведя долгим безразличным взглядом тела прикормов у своих ног, заметил – Многих из них учил я.

– И дерьмово же научил.

– Как меня учили – так и я учил. Я орк Вефнор. Бывший гоблин. Добровольно низший. Серебряный статус. А ты че вякнешь?