Слава со скидкой

Тут отрешённое сознание ухватило знакомый звук – он услышал своё имя! Часть стены, отведённая под новостную ленту, неожиданно прибавила уровень звука:

«Мы прерываем информационную ленту, для экстренного сообщения! Минуту назад пришло подтверждение: трагедия произошла с бортом LGF 54 компании «Крылья Сибири» уже при заходе на посадку в аэропорту Мюнхена. Все 367 человек, включая 16 человек экипажа погибли, включая группу летевшую на кинофестиваль включая кинорежиссёра Эрнеста Матвеева, постановщика реал-сцен 5D  Владимира Зандера и киноактёра Захара Васильева, звезду Южно-Сибирского и Хабаровского макро-регионов. Ведется расследование обстоятельств трагедии…». Дальше он словно выключил внимание вовне. Отчаянная мысль молнией прошила его. Отчаянная, но разве его положение не выходило за границы любых разумных представлений?

Он должен сейчас же сообщить Миле, что он жив? И тут же его окатило холодной волной: как? Да, ей, конечно, сообщили одной из первых. Но что он может предпринять прямо сейчас? Вызвать её по коммуникатору и этим чужим голосом выкрикнуть убитой горем Миле, что он – вот он, он жив и едет домой? Именно ехать теперь ему и надо – ехать!

«Ключи от машины! Она у тебя заправлена? Деньги! Живо!»

Когда он получил требуемое у торговца, то на  секунду задумался. Что с ним делать? Но и оставлять его в свободном состоянии было нельзя. Ему ещё предстоял неблизкий путь, а тот мог создать для него много непредвиденных сложностей.

Он махнул стволом в сторону Торговца:

«В подвал!», – и чуть отступил, пропуская того перед собой.

Тот поплелся впереди. Они пошли почти до веранды и Торговец нерешительно остановился перед неприметной узкой дверью.

«Открывай!», – приказал Захар и втолкнул его внутрь. Почти от самого порога начиналась крутая лестница, ведущая вниз, как он рассмотрел, приложив ладонь к панели, включающей освещение. Спустился следом почти до конца лестницы и присвистнул:

– Ну, от голода ты явно не умрёшь!

Подвальное помещение было под всем домом, разделенное на части только стенами – силовыми перекрещивающимися конструкциями, держащими на себе здание и было завалено припасами. Как в каком-нибудь средневековом замке висели копчёности и стояли банки с заготовками.

– Ты собираешься меня тут закрыть? Я всё равно тут умру! В этот дом никто, кроме меня не ездит!

Захар рассмеялся.

– Я сообщу, что ты здесь. Может быть…

И быстро поднялся вверх по лестнице. Вслед  ему послышались отчаянные вопли, которые усилились, когда он, закрыв дверь на ключ и, секунду подумав, выключил свет – надо было, по возможности, увеличить себе фору. Потом он дотолкал один из шкафов, стоящих неподалёку и повалил его вплотную к двери, все с той же целью.

Пройдя к гаражу, открыл его ключами, добытыми у Торговца и осмотрел стоящую там машину. Это был пятидверный высокий УАЗ «Патриот» 2042 года.

«Хоть бы завелся!»

Проверил уровень топлива. Двигатель был не гибридный и работал на газе, как это распространено в Сибирских регионах. Он проверил зажигание. Двигатель завелся. Приборная панель показывала 80% заправки. Уровня масла и зарядки аккумулятора было достаточно. В любом случае, на этой машине добраться до дома (несмотря на неопределенность в груди приятно сжалось – домой!) было больше шансов, чем на прежней. Он, правда, перенёс оттуда, навигатор, отсоединив его модуль от приборной панели Aurus. Показавшийся в начале несъемным, он стал для Захара уже привычным. Немного повозившись, он присоединил прибор к системам УАЗа, оставив лежать справа от приборной панели и ввел знакомые координаты, чтобы не ошибиться с выездом отсюда на федеральные трассы. Это, хоть и заняло четверть часа, всё же было быстрее, чем разбираться с настройкой навигационных голограмм. Затем завел машину и выехал из гаража на прилегающий проезд, а вслед за тем

и на дорогу.

                ***

Последние пара десятилетия сильно поменяли центры притяжения внутри страны и заметно повысили значения и самостоятельность регионов. Это произошло после активизации мер по дифференциации страны на четырнадцать макрорегионов. Конечно, во многом части огромной страны стали обособленнее друг от друга. Так он был звездой на юге Сибири и, частично, на Дальнем востоке, но, практически, ничем не примечателен в европейской части страны. Ничего о нем не знали и на севере.

Дорога до Новосибирска не представляла из себя ничего примечательного. Через пять часов он уже подъезжал по трассе до места, где надо было съехать на Байдуковское шоссе. Чем ближе он подъезжал к дому, тем сильнее стучало его сердце – что ждет впереди?

Пространство,  словно, сдвинуло стены – в знакомой обстановке он опять почувствовал отрешённость. Ну вот и его вилла! Он посмотрелся в зеркало заднего вида, чего не делал, кажется, целую вечность и его опять передернуло – на него смотрело лицо этого парня. И это лицо он собирается предъявить Миле! Но и путей назад для него не было.

Подойдя к воротам, он поблагодарил Бога, что наряду с обычными ключами распознавания, он ввёл и кодовую словесно-цифровую комбинацию, не распознаваемую по тембру и интонации. Тогда настройщик систем безопасности вежливо сказал, что это необязательно. Как теперь он был рад, что не  послушал его и упрямо довёл настройку до конца!

Он уезжал в Мюнхен только на двое суток и, поддавшись на заверения жены, что всё с ней будет хорошо, не стал отзывать охранника из отпуска. Горничную Мила незадолго до этого заменила роботом, чего, вместе с хозяйственными системами было достаточно, как с умным видом заявила его жена:

«Сейчас все соседи так делают!»

Он осторожно открыл стеклянную входную дверь и вошёл в холл. И почти сразу услышал рыдающий приглушенный голос Милы, которая, похоже, заканчивала разговор по коммуникатору:

– Да, я одна… Он собирается приехать. Вылетает. Но я сказала, что вы подъедете раньше… Жду!

Она завершила разговор и, вслед за тем, послышались рыдания.

Через минуту справа из большой гостиной, закрывая лицо руками, в холл вышла Мила и, не  замечая, поравнялась с ним, проходя мимо и не поворачивая головы из-за рыданий.

«Мила», – он тихонько позвал её.

Только подавленное состояние не позволило отреагировать более бурно. Она закричала ослабшим голосом, но почти сразу перестала, лишь продолжая всхлипывать.  Взгляд её метнулся к входной двери, потом к верху лестницы, ведущей из холла на второй этаж.

«Енотик, сейчас ты оцениваешь расстояние до кнопок сигнализации, вот здесь, – его правая рука показала назад и вниз, где дверь заканчивалась и начиналась стена – там скрытая кнопка. Вторая наверху, куда ты посмотрела».

Мила заметно вздрогнула – позвучало её домашнее прозвище, так её называл только Захар. Как-то они вместе смотрели видео, в котором показывались проделки этих зверушек. Тогда муж рассмеялся, наблюдая за деловитостью и безапелляционной решимостью этих созданий:

«Да это же точь-в-точь ты!».

С тех пор он стал так называть Милу. Они всё ещё чувствовали себя молодоженами. Ведь их свадьба состоялась только полтора года назад. Только пару месяцев, как они приняли твёрдое решение, что их должно стать больше, чем двое. И тут эта трагедия!

«Послушайся, бери всё, что хочешь, только, пожалуйста, уйди! Я не стану заявлять в полицию, только уходи».

«Мила, милая моя! То, что произошло, нельзя понять совершенно.  Поверь – я и сам не могу привыкнуть к этому телу, – он вытянул перед собой руки. Но это я – Захар!».

Мила заплакала навзрыд.

«Мне и так плохо! Зачем ты хочешь, чтобы я сошла с ума?!», – слезы текли по её лицу.

Если и бывали моменты, когда решалась его жизнь, то они не шли ни в какое сравнение с этими секундами.

«Помнишь, я говорил тебе, что в Новосибирск приезжает мировая знаменитость по нейротрансплантологии – академик Дубко и я встречался с ним на банкете, где он приглашал меня в Академгородок?, – заплаканное лицо Милы исказилось, – так вот, там я подписал бумаги о согласии и сделал… как там? Ментальную проекцию».

Впервые на лице Милы скользнула какая-то тень – это воспоминание явно было ей знакомо. Но выражение лица быстро изменилось на прежнее.

«Тогда же мы сделали ментальную проекцию, которая каким-то образом была выкрадена и прошита этому парню, – он хлопнул себя по плечам, – теперь сознание парня мертво, а я в его теле».

На лице Милы мелькнула тень надежды и тут же исчезла.

«Наша свадьба была тридцатого июня. Пришлось ждать почти пять недель, потому что ты ни за что не соглашалась, чтобы она пришлась на май. А ещё свадебное платье всё , никак не получалось подогнать – рейсы из Парижа пять раз отменяли из-за забастовки в аэропорту. Ты непременно хотела, чтобы это было платье от Пьера Лакруа! На свадьбе дядя Боря напился и всё никак не мог сказать поздравительную речь, но всё говорил, что сказать её обязательно должен. В тот день ты так устала, что в нашу брачную ночь проспала шестнадцать часов и, назавтра, смогла встать только после двух чашек кофе уже за полдень».

Воспоминание лишь чуть-чуть просветлило лицо Милы и она вновь разрыдалась:

«Зачем ты меня мучаешь? Про нашу свадьбу с Захаром много писали и были ещё всякие репортажи в Сети», – она снова заплакала и стало похоже, что вот-вот у неё будет истерика и тогда уже он точно не сможет до неё достучаться.

В отчаянии он воскликнул:

«А в кровати тебе нравиться, когда я делаю так, – обе его руки сделали жест в воздухе, – и ты  делаешь так… А потом мы смеёмся!».

Пальцы на заплаканном лице Милы, не отрываясь раздвинулись и она удивлённо смотрела на него сквозь них. О таких  подробностях, происходящих под одеялом, действительно, могли знать только два человека и она была одним из них. Нерешительно она сделала осторожный шаг по направлению к нему, потом ещё один и еще… пока не остановилась рядом, недоверчиво разглядывая это незнакомое лицо всего на полголовы _

возвышавшееся над ней. Совсем невысокая, она привыкла смотреть на бывшего баскетболиста задрав голову.

– Это… правда – ты?

– Енотик, ты так и не смогла ответить – по сколько человек финны переходят российскую границу!

Она взглянула на него с надеждой, а он наклонил голову замедленно мотая головой, описывая лицом как бы восьмёрки. Она столько раз наблюдала этот родной жест в минуты задушевных разговоров! Только его лицо теперь было гораздо ближе к её собственному.

Слушая стук своего сердца, Мила подумала, что теперь ко многому придётся привыкать заново…