Захват из космоса

Тэлман подплыл к столу, на котором лежал Роговцев, и каким-то звенящим голосом начал издавать странные звуки, от которых существа, находившиеся рядом с Роговцевым, начали светиться неоновым светом, таким же, как светился сам Роговцев, когда взял справки, написанные ему, в его квартире в качестве заключения о его состоянии, Тэлманом. Когда свечение закончилось, Николай Ильич увидел чистое пространство.

– А где же ваши друзья? – спросил Роговцев. – Куда они делись?

– Это не друзья а, по-вашему, ординаторы медицинской академии – ответил Тэлман. – Как они вас преобразовали и переместили?

– Это вы меня спрашиваете? – нервно ответил Роговцев. – Знаете, что бывает у нас, за похищение человека? Вы еще не знаете, что сделает с вами наша полиция! Но, тут же осекся, понимая всю нелепость произнесенной фразы.

– Что со мной сделали? – уже неуверенным голосом, спросил Николай Ильич.

– Сейчас посмотрим – ответил Тэлман и включил, какую-то установку, напоминающую ультразвуковой аппарат, только сканирующая поверхность датчика формирующего луч была в несколько раз больше, чем у существующих аппаратов, применяемых в современной земной медицине. Да и луч исходил из него видимый, святящийся в форме пульсирующих шариков. Датчик завис над Роговцевым, какое-то странное тепло пошло по телу Николая Ильича и, только Роговцев вспомнил заметку, как инопланетяне похищают людей и ставят над ними опыты, датчик вдруг исчез.

– Зря волнуетесь, коллега – сказал Тэлман. – Никаких опытов с вами проводиться не будет. А вот, мои студенты, несколько модернизировали ваши гены и обострили ваше восприятие окружающего мира, внедрив в ваш мозг нашу последнюю разработку. Это чип. Он позволит вам видеть людей насквозь. Благодаря этой нашей разработке, вы сможете видеть своих пациентов насквозь и ставить диагнозы, без предварительного обследования.

– И чем мне это грозит впоследствии? – спросил Роговцев. – Уж не тем ли, что я брошу медицину и пойду работать экстрасенсом?

– А кто такие, эти экстрасенсы? – настороженно спросил Тэлман. – Почему вы так боитесь ими становиться? Это еще, какие-то представители межгалактического мира?

– Нет, – ответил Николай – это представители земного межшарлатанского мира, из диаспоры лапшевешателей.

– Мы можем помочь вам избавиться от них – серьезным тоном сказал Тэлман.

Роговцев задумался, после чего дал отрицательный ответ.

Он вспомнил, как его жена, Людочка Коршунова, сходив однажды к экстрасенсу, сразу поняла, что Николай ей не пара. Что именно он, стал причиной ее неудавшейся карьеры актрисы, что и послужило в итоге причиной их развода. Именно тогда, Николай понял, что Людмила никогда его не любила, а выходила замуж, в надежде остаться в Москве. Но, благодаря его боевым действиям в институте, вынуждена была поехать в неблагодарный и захолустный, по ее мнению город, чтобы работать учителем литературы.

Когда Роговцев с Людмилой приехали, после распределения Николая, в город, который их совсем не ждал, первое, что интересовало его жену, есть ли в этом захолустье театр. Она бредила театром и всегда считала, что станет известной актрисой. Но, выяснилось, что театр, хоть и есть, штат в нем укомплектован и Людмиле пришлось идти работать в обычную школу, потому что там не было, как раз учителя литературы. Людмила попыталась еще несколько раз сделать заход в театр, в надежде, что ей, закончившей московское театральное училище, все же найдут хоть какую-нибудь роль. Но, в театре работали корифеи, которые были не намерены уступать свое место заезжей штучке, не без основания полагая, что через, максимум год, она уедет искать счастья в Москве. Таким образом, Людмила, проработав учителем пятнадцать долгих лет, и сбежала от Николая, с перспективным писателем, обещавшим ей написать театральную пьесу. Главную роль, в которой, конечно же, должна была играть только Людочка.

Именно экстрасенсы, косвенно, открыли глаза Николаю, на его жену. Поэтому он разумно посчитал, что иногда их советы женам, могут спасти мужей от измен, холодности и предательства.

– Пусть живут – вслух произнес Роговцев, после чего начал озираться по сторонам.

Помещение, в котором находились только двое, Роговцев и Тэлман, было довольно большим. Много разной непонятной аппаратуры и светящихся лампочек, просто завораживало взор Роговцева. Он подошел к подобию шкафа и, только решив заглянуть в него, услышал голос Тэлмана: «не рекомендую».

– Почему? – спросил Роговцев. – У вас там скелеты в шкафу?

– Нет, там собраны голографические образцы внутренних органов всех живых существ, с которыми нам приходилось контактировать – ответил Тэлман.

– И наши, есть? – не успокаивался Николай Ильич.

– Да, и ваши в частности – произнес инопланетный профессор. – Нам необходимо иметь такие образцы, чтобы создавать голографические экземпляры для посещения планет и их изучение.

– Так вы, это голографическая проекция? – удивился Роговцев.

– Не совсем – ответил Тэлман. – Я являюсь матрицей своего тела. То есть даже не тела, а его оболочки, в которой содержится вся программа развития тела. По-вашему, это информационно—энергетическая оболочка – ментал, одним словом. В обычном состоянии жители Плимы, не напоминают человеческие формы. Эти формы больше смахивают, ну скажем на дождевого червя очень большого размера. Так, как мы перемещаемся в пространстве при помощи мыслительной деятельности, то ноги – как у вас, нам не нужны.

Роговцев задумался, попытался представить огромного дождевого червя и весь передернулся.

– Да, интересное у вас тело – задумчиво сказал он. – А сейчас, я так понимаю, нахожусь у вас на корабле?

– Да, но попасть сюда можно только таким образом, которым попали вы – ответил Тэлман. – Сначала попадает энергетическая оболочка, а потом, через преобразователь – тело.

– И как же работает этот преобразователь? – поинтересовался Роговцев. С каждым словом, этого профессора, ему становилось не по себе. Но он старался не показывать вида.

– Преобразователь, вначале, полностью сканирует каждую клетку организма, записывает и шифрует их последовательное взаимодействие, ну а потом разрушает все клетки на атомы, делая голографическую матрицу и, пропускает через специальный фильтр. После этого, вновь воссоединяет все клетки организма – ответил Тэлман.

– То есть, меня сначала разложили на атомы, а потом вновь создали? – с нескрываемым ужасом спросил Николай Ильич.

– Да, именно так – без каких либо эмоций ответил профессор.

– Но, тогда скажите, вы уверены, что я, это я? – в ужасе от услышанного, спросил Роговцев. – Может в вашем устройстве случайно задержались атомы какого-нибудь другого существа, и теперь я превращусь в какую-нибудь амебоподобную медузу, которая будет ползать по асфальту и которую обязательно задавит какой-нибудь самосвал? – не унимался Роговцев.

– Не переживайте – ответил Тэлман. – После каждого преобразования, камера очищается всеми лучами одновременно, что не позволит выжить не одной клетке известного нам, на сегодня, живого существа.

– Подождите, то есть вы хотите сказать, что в этой вашей камере могут включиться все излучения, и тогда все живое погибает?

– И не только живое – уточнил профессор.

– Вы хотите сказать, что когда я буду возвращаться на землю, я буду вновь проходить через эту камеру пыток?

– Обязательно – ответил Тэлман. – Только это камера преобразования, а не пыток. Мы не применяем пытки уже много миллионов лет.

– Спасибо за уточнение – с раздражением сказал Роговцев.

– Так и зачем меня сюда всосали, в эту вашу банку с огоньками? – прошипел Николай Ильич, все больше понимая, что живым домой, в свою квартиру он уже не вернется. А так хочется еще пожить – думал он.

– Не волнуйтесь – перебил его мысли Тэлман. – И домой вернетесь и, здоровы будете. Это я вам обещаю. Только, немного измененный, в лучшую сторону. Пойдемте, я покажу вам наш корабль.

Они шли по каким-то большим коридорам, больше напоминавшим современные улицы. Движение по ним было довольно оживленное. Все граждане Плимы, шли в разные стороны. Правда, сказать, что они шли, это не правильно. Они плыли. Их тела действительно напоминали огромных, толстых дождевых червей. Все были заняты своими делами. Но, некоторые с интересом, как показалось Роговцеву, рассматривали существо не похожее на них. Когда внимания становилось, по мнению Николая совсем много, Тэлман издавал короткий щелчок и начинал мигать неоновым светом.

– Что с вами, профессор? – спросил Роговцев.

– Это наш знак, оповещающий о нездоровом интересе – ответил профессор. Когда они начинают проявлять нездоровый интерес, то я даю им знак. Видите ли, Николай, неоновый свет, излучают не все. Только те, кто пользуются правом неприкосновенности. То есть обладают иммунитетом от любых ядов, всех известных космических галактик. Но, яд не в вашем понимании. Существуют яды, которые могут преобразоваться от простого взгляда. Это самые опасные яды.

– А как же остальные жители Плимы? – спросил Николай Ильич.

– Как они защищаются от этих ядов? – уже заинтересованно, спросил Роговцев.

– Они защищены тем, что при таком отравлении, их рецепторы сразу же сообщают всему телу, о внедрении в него, постороннего убийцы. После чего, специальные железы начинают подыскивать химическую структуру противоядия. Железы плимцев могут в течение пяти земных минут перебрать сто миллионов вариантов химических структур и, в случае правильной химической реакции, вбросить это противоядие в организм. Так что они все неплохо защищены. Но, свет, который излучают неприкасаемые, является межгалактическим предупреждением. Именно поэтому, мы спокойно путешествуем по галактикам и выходим на поверхность планет. Наша оболочка защищена этим излучением, которое крайне опасно для обитателей всех планет, известных нам на сегодня.

– А как же мы, земляне? – удивился Роговцев.

– Вы настолько не развиты, что ваша биологическая и энергетическая системы не воспринимают это излучение, тем самым вы не способны пострадать от него. Именно это ваше качество и стало основным, в принятии нами решения, о перевозе наших тел.

– Послушайте, Тэлман – с любопытством начал Николай Ильич. – А каких размеров у вас корабль, если по нему можно передвигаться, как по шоссе?

– Возможно, вам сложно это представить, но если высчитывать, вашими мерами длинны, то в диаметре он составляет один километр – ответил Тэлман. – Именно поэтому мы не можем подойти к вашей планете на близкое расстояние. Посмотрите в бронированные стекольные проемы.

Роговцев, неуверенно начал приближаться к огромным иллюминаторам, в виде витражных окон, за которыми практически ничего не было видно. Тэлман нажал на какую—то кнопку и проемы стали проясняться.

– Не бойтесь, – произнес профессор. – Наше стекло, отличается от земного тем, что в нем много химических элементов с нашей планеты, которые не позволяют ему биться или разрушаться, в случае военной атаки, представителями разных биологических видов. Во вселенной существуют много очень агрессивных галактик. Но, это флагманский галактолет. Он сможет выдержать удар по силе, ну скажем, из вашей истории, пять бомб, сброшенных на страну, которую вы зовете Япония. Также, наш флагманский галактолет, оснащен со всех сторон излучателями высокой мощности, образующими защитное поле. Поэтому он, считается, абсолютно неуязвим. Ваши ракеты, да и не только ваши, если их запустить, благодаря защитному полю галактолета расплавятся, не долетая до него, за пять километров. Опять же, по вашим мерам длины.

– Скажите профессор – проявляя недюжинное любопытство, начал Роговцев. – А, как же тогда, в больнице, вас испугала моя фраза о тупоголовости?

– К сожалению всех плимцев, мы не выдерживаем сильного ультрафиолетового излучения – ответил Тэлман. – Именно оно, может погубить нас. Ультрафиолетовые лучи в считанные секунды разрушают нашу ДНК, и мы погибаем. Но вы, не обладаете таким потоком этого излучения, поэтому я, тогда, пошутил.

– Правда, было смешно? – с какой-то наивностью и детскостью спросил Тэлман.

– Да, уж, обхохочешься – ответил Роговцев. – Прямо, как на концерте юмориста побывал!

Тэлман странно хрюкнул и пошел от этого, завораживающего витража дальше, по дороге. Они шли долго. Роговцев пытался осознать и систематизировать все, что услышал и увидел.

– Получается, что они просто хотят захватить землю – думал он. – Просто взять и захватить, после чего перевезти свои червивые тела и жить среди нас. А, с учетом их знаний, они просто сделают нас рабами и будут использовать в угоду своих тел. Что же мне делать? Он с трудом боролся и с любопытством, и с чувством ответственности перед всем человечеством. Ведь именно он сейчас находится в этом, вражеском логове. Надо же, как складно он начал со мной контакт, думал Николай Ильич. Так гладко, что даже не подкопаешься. И в контакт с нами, они хотят войти, и знания нам свои передать, и наблюдают за нами давно. А, я то, дурень неразвитый, варежку разинул и думаю, как бы мне психику подлечить. Тут скоро психика будет не важна. Сделают нас биологическими роботами и все. Никакие хирурги, да и психиатры будут не нужны. Что же делать, что же делать…, – стучало в голове Роговцева.

– Слушайте, Тэлман – решился спросить Роговцев. – А какие у вас планы?

– Ничего сложного – ответил мгновенно профессор. – Будем скоро переправляться к вам, на землю!

– А, как же, я? – со страхом спросил Роговцев. – Меня то, вы когда отправите домой. Что мне здесь делать?

– Вот сейчас, вы пройдете обработку, которая поможет после переправки забыть все, что вы у нас видели, и мы сразу же вас отправим туда, откуда вас взяли мои нерадивые аспиранты – ответил Тэлман.

Они прошли еще какой-то путь, и Тэлман резко свернул в сторону. Роговцев поспешил за ним и, сделав шаг, почувствовал, как его тело что-то парализовало.

– Не пугайтесь, коллега – произнес, спокойным тоном, Тэлман. – Это, так надо. Мы сейчас заменим, часть событий в вашей памяти на радужное воспоминание, из вашей жизни.

– Интересно, какие радужные воспоминания, они хотят найти в моей голове. Их просто нет. Роговцев попытался вспомнить всю свою жизнь, чтобы найти там хоть маленькую толику счастья.

Воспитывался и рос, Николай, не в очень богатой семье по меркам Советского Союза. Его отец, Илья Сергеевич Роговцев, работал статистом на фабрике. Мать, Светлана Андреевна, в девичестве Иванова, была разнорабочая. Рано забеременев, она не смогла окончить техникум, так и оставшись на всю свою жизнь, без образования. Зарплаты родителей хватало лишь на еду. Те, костюмы, которые носил отец, мать впоследствии перешивала, подгоняя под размер Николая, и он их донашивал до дыр. Так они и жили. После того, как Роговцев поступил в институт, он стал получать стипендию, которая позволяла ему раз в год покупать новые вещи. А, все остальные деньги, приплюсовывались к семейному бюджету и тратились по усмотрению матери. Вообще, мать была, в некотором смысле тираном. Не сумев получить образование, она винила во всем отца и Николая. Поэтому, отношения в семье всегда были накалены. На последнем курсе института, Роговцев встретил Людмилу. Влюбился в нее, как говорят, с первого взгляда. После трех месяцев знакомства, они поженились. И уже на свадьбе выяснилось, что Людмила не из Москвы. Но, было уже поздно, да и с чувствами, Николай ничего поделать не мог. Они сняли маленькую комнатушку на окраине Москвы, потому что мать, сразу заявила, что в их однокомнатной квартире, эта приезжая жить не будет. Защитив диплом, они с Людмилой сразу уехали по распределению в этот город и прожили вместе до тех пор, пока гадалка или экстрасенс, Роговцев уже точно не помнил, сказала, что они не пара. Да и Людмила, оказалась подстать его матери. Ее интересовала, только материальная сторона жизни. Ей хотелось красиво выглядеть. Ей были нужны то, новые сапоги, то новое пальто, то шапочка, то…, то…, и так каждый день. И ненавидела она Николая, так же как мать, но уже за то, что он не остался в Москве из-за своих проделок. Вообщем вспомнить что-то хорошее у Роговцева не получилось.

Он открыл глаза, рядом с ним суетились какие-то люди. Кто-то протягивал вату с нашатырем, кто-то пытался похлопать по щекам, из больницы бежали санитары. Роговцев попытался встать и не смог. Ноги были, как ватные, тело болело, как будто прошло через мясорубку.

«Разрушает все клетки на атомы», пронеслось в голове Николая Ильича. Меня же действительно пропустили через мясорубку, вспомнил он рассказ Тэлмана. Но, ведь он говорил, что я все забуду. Нет, все-таки человеческий мозг, это особая субстанция. Эти червяки, даже не подумали, что существует ассоциативная память. Они стерли все, что я видел и слышал, но не учли, что я сравню свое состояние с мясорубкой. Именно она и запустила весь процесс воспоминаний.

– Эврика – закричал во весь голос Николай Ильич. – Мне срочно надо в милицию, нет в ФСБ, нет – мне надо к Президенту страны. Я должен предупредить – кричал Роговцев, пока санитары тащили его на носилках в больницу.

Роговцева определили в отдельную палату и, чтобы он не беспокоил больных, сделали успокоительный укол. Николай Ильич заснул сном младенца. Ему снились просторы космоса, какие—то ужасные существа, которые пытались оторвать у него, то руку, то ногу. Один гадкий червяк подполз и попытался откусить голову. Когда он раскрыл пасть и показал что-то наподобие зубов, которые располагались неизвестно, во сколько рядов, Николай резко проснулся и соскочил с кровати. Выйдя в коридор, он направился к своему другу, Альфреду.

– Привет, дружище – входя в кабинет, радостно произнес Николай Ильич.

– Как ты? – не отрываясь от заполнения карты, произнес Альфред. – Говорят, ты порывался на прием к Президенту? Что с тобой произошло?

Роговцев сосредоточился и начал свое повествование, начиная с первой ночи, когда в окно вплыло оно, назвавшееся впоследствии, Тэлманом.

Альфред слушал, брови его, то сходились к переносице, то вдруг вскидывались вверх. Глаза излучали страх. Когда Роговцев закончил свое повествование, Альфред подскочил со своего стула, начал бегать по кабинету и повторять одну единственную фразу: «надо, что-то делать!». Когда он немного успокоился, то пристально посмотрел на Роговцева.

– Ты говоришь, что они беззащитны перед ультрафиолетовыми лучами? – спросил он.

– Да – ответил Николай. – Именно ультрафиолетовые лучи разрушают их тела.

– Собирайся, поехали – резко произнес Альфред.

– Куда? – недоумевая, спросил Роговцев.

– К моему знакомому астроному.

Роговцев молниеносно побежал в палату, переоделся и уже через пять минут, в полном одеянии стоял перед Альфредом.

Они вышли на улицу. Солнце продолжало светить нестерпимо.

– Надо же, как палит солнце – произнес Альфред. – А, ведь такая погода установилась, как раз, когда появился этот профессор психиатр.

– Точно, как я сам не сопоставил эти события – вскрикнул Роговцев.

Они сели в машину Альфреда и поехали на другой конец города, где находилась обсерватория. Пока Альфред вел машину, Роговцев попытался систематизировать все, что помнил. А, помнил он, оказывается все.

– Даже шинковальная мясорубка инопланетян, не способна повлиять на наш мозг – мысленно рассуждал он. – А они утверждают, что мы низшая раса. Ничего, мы обязательно найдем способ, как облучить их, этим ультрафиолетом. В этот момент машина остановилась.

– Давай скорей выходи – сказал Альфред. – Приехали, вон здание обсерватории.

Они вышли из машины, и чуть ли не бегом помчались к входу в здание.

Знакомый Альфреда, был, оказывается профессором.

– И тут профессор – подумал Роговцев, но остановил поток своих мыслей на эту тему.

– Привет, Степа! – почти прокричал Альфред.

– Привет – ответил ему седовласый, средних лет мужчина.

– Познакомься Степа, это наш ведущий хирург и по совместительству, мой друг – как-то даже с пафосом произнес Альфред.

– Степан Викторович Комраков – представился он.

– Что вас привело ко мне – спросил Степан, обращаясь к обоим сразу.

– Послушай, Степа – начал Альфред. – Мы вот тут поспорили с другом, что это не просто жара, а какая-то аномалия. Он утверждает, что не просто солнце-то палит. Вот и решили заехать и с тобой посоветоваться.

– А, с чего вы решили, что не просто так? – как-то напряженно спросил Степан, обращаясь к Роговцеву.

– Ну, я склонен думать, что эта жара вызвана или климатическим оружием, или инопланетяне что-то там с нами делают – ответил Николай, подыгрывая Альфреду. – Такой жары никогда не было, поэтому, я сделал именно такой вывод.

Степан Викторович, как-то напрягся, лицо его стало мрачным и бледным.

– Нет, вы не правы – ответил он. – Это просто частые вспышки на солнце вызывают такую аномальную жару.

– Какие вспышки? – возмутился Роговцев, но, тут же, осекся.

– Скажи Степа, а можно через телескоп посмотреть в небо? – настаивал Альфред.

– Нет, сейчас нельзя – быстро ответил Комраков. – Да и работы у меня просто, очень много. Некогда мне. Приходите в другой раз.

– Хорошо, придем – как-то обиженно сказал Альфред и, подхватив Роговцева под руку, стал толкать его к выходу.

– Чего ты меня толкаешь – возмутился Николай Ильич. – Ты что, не видишь, что он нас просто послал. Почему? Что он скрывает? Уж не летающую ли тарелку.

– Нет, не летающую – шепотом произнес Альфред. – Ты что, не понял, что это не Степан. Помнишь, как со мной. Это же и есть захват тела Степы.

– Что же делать? – растерянно спросил Роговцев.

– А знаешь, я придумал – вдруг, ударив себя по лбу, сказал Альфред.

– У нас в больнице, есть портативный ультрафиолетовый облучатель, для обработки инструментов – начал Альфред. – Давай возьмем его и привезем сюда. Потом направим его на Степана и посмотрим, как этот инопланетный червяк начнет жариться.

– Точно! – согласился Роговцев. – Тогда и червяк в свой инопланетный ад попадет и, твоего знакомого вернем.

Они сели в машину и с огромной скоростью поехали обратно в клинику. Вбежав в вестибюль своей больницы, в которой они проработали пятнадцать лет, оба почувствовали что-то неладное. Уж слишком тихо было в вестибюле. Охранника, как всегда не было. Альфред с Роговцевым вбежали по лестнице на пятый этаж, где находилось хирургическое отделение, и помчались в перевязочный кабинет. Именно там всегда лежала эта лампа, которой иногда обрабатывали инструменты. Ворвавшись в кабинет, они поняли что опоздали. Ультрафиолетовая лампа, которая висела над дверью, была аккуратно снята. Соответственно и та, которая всегда находилась на тумбочке, тоже отсутствовала.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.