Квадрат неба. Сборник антиутопий

Квадрат неба

Сборник антиутопий

Маргарита Пальшина

© Маргарита Пальшина, 2017

ISBN 978-5-4474-4463-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Квадрат неба человек видит из окна… тюремной камеры, откуда нет выхода, чтобы увидеть его беспредельность. Камеры необязательно буквальной, в тюрьму превращается любой мир или общество, ограничивающий возможности человека быть и оставаться Человеком.

«Квадрат неба» – сборник остросоциальной современной фантастики, в который вошли произведения:

Роман «Белый город» (2009) – притча о поисках смысла жизни, о свободе выбора и извечных претензиях человека на бессмертие. В романе впервые было предсказано будущее нейронета и крионики, а сегодня об этом уже открыто говорят футурологи, в криоцентре Подмосковья погребены во льду 200 человек, ожидающих бессмертия… Роман стал романом года на Проза.ру, разошёлся по библиотекам рунета, с 2009-го года получил более сотни читательских отзывов и рекомендаций критиков, включён в подборку «Литература России 1991—2014» на ЛИВЛИБ.

Рассказы «Безбрежные дни» (Серебряное Перо Руси – 2014) и «Квадрат неба».

Об авторе:

Пальшина Маргарита Николаевна – сценарист, поэт, член Международной гильдии писателей (МГП), Российского Союза Писателей (РСП), лауреат международного поэтического конкурса «Золотая строфа», Всероссийского конкурса «КИНО-Хит», Международного конкурса Национальная литературная премия «Золотое перо Руси», Международного конкурса «Русский STIL».

Белый город

Посвящается всем, кто живёт иллюзией

Часть 1.

Солнце в мыслях

– Можно присесть за ваш столик? Иногда возникает непреодолимое желание с кем-то поговорить…

Быть удачливым не значит быть счастливым. Вы не согласны? Что ж, вероятно, вы слишком молоды. Молодость никогда и ни с чем не соглашается, только противоречит и противостоит, иначе не была бы собой.

Когда-то давно, ещё в детстве, он дал себе слово: не проиграть. Это стало для него смыслом жизни и единственным оправданием. Он словно боролся за то, чтобы мир сдался и протрубил ему гимн во славу победителя. Но победителей в этой схватке не бывает. Бывают люди без воспоминаний, потому что в погоне за будущим не нужна память о прошлом; люди без сердца, потому что ради победы способны на всё; люди без жизни, потому что, загоняя своего зверя, нельзя останавливаться и некогда жить. И самое главное в этой погоне то, чего на самом деле нет. Не существует того, за чем все бегут: нельзя победить жизнь. Можно лишь просто жить…

И разубеждайте меня сколько угодно, но честная история о победе любой ценой должна закончиться полным крахом.

****

Сизый дым чертил под потолком футуристические зигзаги, лепестки мёртвых цветов, покосившиеся иероглифы воспоминаний. В этом погребке всегда слишком шумно и накурено. Невозможно сосредоточиться. Как раньше он мог проводить здесь целые вечера? Ах, ну да, это же её любимый кабак, где она тратила его деньги.

«Где её, кстати, носит?» – подумал Сергей и оглянулся в сторону выхода. Exit – написано над дверями. Exitus – по-латыни «летальный исход».

«Кто угодно на моём месте, – мрачно размышлял он, – пожалуй, убил бы её тем ветреным утром, когда вернулся домой и обнаружил, что постель нагрета и хранит отпечаток чужого тела, по форме ничего общего не имеющего с женским, а по лестнице вниз – звук суетливых шагов сквозь визг дверей лифта. Это же так просто: кладёшь подушку на лицо и слегка придерживаешь до тех пор, пока не опустятся бледно, перестав цепляться за воздух, её загорелые даже зимой руки. Вот только в моих руках – почти весь мир. Не стоит их пачкать».

Она плыла по волнам сигаретного дыма через зал, улыбаясь ему навстречу.

– Привет, милый, что ты мне подаришь на день рождения?

Наивная небрежность вопроса, дежурный поцелуй. Сергею вдруг показалось, что ему продали Ferrari cо встроенным нутром ржавой «девятки». Да, корпуса у нас делать умеют, не отличишь.

«Интересно, – подумал он. – А есть ли в этом зале хоть одна женщина, которой не коснулся бы нож пластического хирурга?»

– Не торопись, подарки на сладкое, – усмехнулся в ответ, с наслаждением поглощая омаров.

– Да-а? – капризно протянула она и нахохлилась, как попугайчик. – А у меня уже целый список всего, что можно купить и куда мы могли бы съездить на отдых.

– Список? – Сергей прищурился и прищёлкнул пальцами в воздухе, подзывая официанта. – Кстати, о списках.

– Шампанское? – услужливо склонился тот над их столиком.

– Да, и не забудьте о моей просьбе.

Официант появился со сверкающим серебряным подносом. На подносе – её приговор и бутылка шампанского. Фанфары, аплодисменты. Хотя лучше бы на подносе он принес её маленькую птичью головку с хохолком из белых кудряшек.

– Что это? – удивленно спросила она, разглядывая выписку со счета.

– Подарок, – Сергей издевался над ней с тем же аппетитом, с каким только что поедал омаров. – Это выписка с моего счета за последний месяц. Здесь все расходы, оплаченные тобой по карточке, которую я тебе сделал. Тебе не кажется, что этого более чем достаточно для подарков?

Она непонимающе, но словно уже защищаясь, вскинула на него густо накрашенные ресницы.

– Что скажешь в своё оправдание? – пустил он в ход тяжелую артиллерию. – Что Dunhill стал отливать кастрюльки и сковородки, а Ketroy и Donatto занялись производством одежды для женщин?

По её щекам потекли слёзы.

«Вода, – подумал Сергей. – Даже не дождевая, а так… сток нечистот в канаву».

– Конечно, стриптизёры – они же настоящие мужики с истинно мужским вкусом! На чем и попадаются, – лениво бросил он, когда её царапающуюся и визжащую выволакивали из зала ресторана.

Шампанское оказалось таким же пресным, как и её слезы. Вкус шампанского способен ощутить влюблённый, но Сергей не смог вспомнить, любил ли он хоть кого-то по-настоящему в круговерти минувших дней… чтоб до боли в кончиках пальцев от одного прикосновения. Была у него эта женщина. Была. А теперь нет её. Даже по имени назвать напоследок не пришлось. Можно сменить сразу на другую: вон, мурчит на сцене, нацелив на него острую коленку, извивается, словно без костей вообще. Огонёк в глазах… холодный, разовая зажигалка – прикурил и выбросил.

Сергей и не заметил, как бутылка обмелела, а шампанское волнами зашумело в голове. Кинул деньги на стол и по волнам сквозь дымовую завесу – к сигнальным огням WC.

– Если вы много выпили, не стоит рисковать и садиться за руль. Помните: ваша жизнь – в ваших руках. Позвоните по телефону 5555555, и прекрасная незнакомка из «Леди такси» быстро и с комфортом доставит вас домой! – раздался мягкий голос из сливного бачка, как только он дернул ручку.

Сергей поводил рукой вдоль сенсорной лампочки: безрезультатно, объявление пошло проигрываться с начала.

– Ты думаешь, что заткнёшься, только когда я выйду отсюда? – и он намотал ремень на руку увесистой пряжкой поверх костяшек пальцев. – Нет, дорогая, ошибаешься, здесь я решаю, куда и в каком состоянии мне ехать.

Расколотив механическую коробку за унитазом, он ненадолго спас тишину. Но тут же хлопнула дверь соседней кабинки, и тот же голос начал жизнерадостно уговаривать на «Леди такси» другого несчастного.

Выйти бы в снег, в тишину! И чтоб костёр в зимнем лесу, как в детстве.

«Если долго смотреть на огонь, то внутри пламени увидишь Белый город», – вспомнилась легенда, неизвестно кем и когда рассказанная им с сестрёнкой, но в которую они сразу, безоговорочно и безоглядно – на всю жизнь поверили. Вспомнились костры в лесу на окраине маленького городка на Волге. Они, как завороженные, смотрели на искры в надежде увидеть Белый город их будущего. И звёзды можно было ловить пригоршнями – таким низким и огромным казалось небо. В детстве всё кажется бездонным, безбрежным, бесконечным. А потом ты взрослеешь, возвращаешься домой и замечаешь, что двор, пересечь который в детстве было сродни военному походу в Индию Александра Македонского, теперь настолько мал, что негде припарковать машину.

Москва Сергею поначалу тоже казалась Белым городом. Он приехал в столицу зимой, в самый снегопад. Белые мосты, дороги, дома… белые мечты о карьере «белых воротничков». И он полюбил зиму. Можно сказать, жил от зимы до зимы, монотонно убивая лето в кондиционированном офисе, с каждым годом становившемся на этаж ближе к небу.

«Прекрати это, – одернул он себя. – Психологи твердят, что большинство людей ломается как раз в шаге от победы. Мне и остался один шаг. А на душе так тошно, потому что весна уже полиняла в лето и запахла не свежестью фонтанов и парков, а спертым воздухом застеклопакеченных от жары капсул».

Он не торопился повернуть ключ зажигания. Посидеть в машине, покурить, посмотреть на звёзды… неоновой рекламы на крышах. На сколько километров нужно отъехать от Москвы, чтобы увидеть хотя бы небо над головой? Ничего, скоро у него будет персональное небо – за окнами углового кабинета.

– Серёженька, забрал бы ты Наташку к себе, – опять мама в трубке пытается сплавить ему сестрёнку. – Она же, как и ты, экономический факультет окончила с красным дипломом, а здесь работы нет и не будет, сам знаешь, сам сбежал в столицу.

– Мам, не переживай. Работы не найдёт – замуж выйдет, подарит вам внуков, – отмахнулся от неё Сергей: мама, как всегда, звонила не вовремя.

– Да какое там замуж… За кого? За этого бездельника Руслана? Знаешь, чем они тут занимаются? Песни в парке поют!

– Какие песни? – удивился Сергей, прижимая трубку к уху (будучи за рулём, он обычно клал её на «торпеду», лишь изредка поднимая послушать, не молчит ли мама, и сказать короткое и значимое «да» или «нет»).

– Группу свою создали, Руслан музыку пишет, Наташа – стихи. И поют с утра до вечера. Если б их слушал кто… А так – впустую. И в парк-то этот старый всё равно никто не ходит.

Сергей впервые за день вдруг повеселел без причины.

– Да, сестрёнка не меняется. А звёзды считает еще?

– Лучше бы деньги считала, – проворчала мама. – Возьми её к себе в контору помощницей. Ей взрослеть пора. Руслана своего, наконец, забудет, замуж выйдет за нормального парня, обеспеченного.

– А вы там как? Совсем же одни останетесь.

– Да и так одни. Думаешь, она дома часто появляется? Всё с ним, проклятым, навязался на нашу голову. Лучше одной остаться, да знать, что дочь счастлива, чем так.

Сергей задумался о том, как откроет дверь в пустую квартиру. Конечно, сначала выставит на лестничную клетку шмотки попугайчика, но потом войти всё же придётся. Что лучше телевизионная жвачка и замороженная пицца или искусственный свет ночи, проведённой в офисе? Наташка сейчас была бы так кстати! Родной человечек…

– Алло, Серёженька, ты слышишь меня? Приедешь за ней когда?

– Сделку одну закончу и приеду.

– Опять как снег на голову? Хоть позвони.

– Да некогда мне, когда приеду – тогда приеду. Домой же можно и без приглашения. Или уже нельзя?

– Что ты, сынок, приезжай, как сможешь. Ждём тебя, целуем. От Наташки привет.

– И ей.

Сергей мысленно подошёл к парапету на набережной, остановился и заглянул вглубь реки – туда, где солнце, сталкиваясь с волной, рассыпалось на тысячу маленьких звёздочек. Лёгкий ветерок и тишина. Только всплеск нетерпеливой речной воды навстречу белому теплоходу. А он бежит себе по волнам – мимо, мимо…

Резкий автомобильный гудок позади заставил открыть глаза: свет с красного переключился на зелёный. Он нехотя тронулся с места и полетел по опустевшему ночному проспекту, а за окнами запоздалые прохожие спешили по домам – мимо, мимо…

****

– Говорят, на краю земли звёзды срываются в океан. У причала белые корабли… Опять попса получается, да? – взволнованно спросила Наташа, не отпуская взглядом белоснежный круизный лайнер, парящий мимо них, словно призрак.

– Попса – это всего лишь значит популярная музыка, которая нравится и понятна многим, – пожал плечами Руслан. – Не всем же Вивальди слушать и о вечности мечтать, кто-то хочет жить и радоваться здесь и сейчас. Что в этом плохого?

– Не знаю, – вздохнула Наташа и вдруг резко повернулась к нему. – Помнишь, ты хотел на радиостанцию отправить наше демо. Ты действительно веришь, что нас будут слушать?

– Верить нужно в самое несбыточное, невозможное, неосуществимое. Тогда само ожидание мечты превратит жизнь в сказку. Ожидание лучше праздника, верно? – попытался пошутить Руслан и обнял Наташу.

– Ты всё шутишь! А я серьёзно, – вырвалась она.

– А если серьёзно, то да, посылал я на радиостанцию и демо, и ещё два пустых диска под другими названиями. Потом перезвонил узнать, понравилась ли наша музыка. Они вежливо ответили, что песни неплохие, но не их формат. Потом чуть позже то же самое сказали о пустых. Не нужен им никто, они даже материал не прослушивают.

Солнце в реке рассыпалось на тысячи маленьких звёздочек.

«Словно осколки мечты», – подумал Руслан, и они, не сговариваясь, зашагали вдаль по набережной.

– Неужели ты не хочешь ничего добиться? – не отставала Наташа. – Всю жизнь собираешься дворником работать? Мог бы поехать учиться в консерваторию, ты же играешь не только на гитаре, но и на рояле.

– Не нравится мне рояль. Слишком он старомоден. Чёрный гроб для консерваторов. Гитара – другое дело, лучший спутник в дороге, потому как легка на подъём. И вообще, кто сказал, что нужно обязательно кем-то стать? Моя музыка радует тебя и наших друзей, и я счастлив. И потом, если я займусь чем-нибудь серьёзным, у меня не останется времени на тебя и на нашу музыку. А так и людям хорошо – двор чистый, и я весь день свободен.

В сторону причала мимо них проследовал ещё один призрак.

– Вот так всегда, мимо-мимо! – не выдержала Наташа, ревниво провожая теплоход взглядом. – Не хочу проторчать здесь всю жизнь, здесь же вообще НИ-ЧЕ-ГО не происходит, скучно! Я мечтаю хоть раз подняться на палубу этого белоснежного красавца и отправиться в путешествие! А ещё я очень часто поднимаюсь по ступенькам на сцену и получаю какую-нибудь музыкальную премию… Голос года, например. Море цветов! И я знаю, что это только начало и впереди столько всего захватывающего! Иногда так хочется жить, что начинаешь верить в то, что стоишь на сцене прямо сейчас. Так порой замечтаешься, что голова кругом!

– Только хочешь ты стать звездою, что срывается в океан! – процитировал Руслан её стихотворение.

– Да, а что в этом плохого? – подыграла ему Наташа.

– Тогда именно в этой строке нужно поцеловаться, – рассмеялся Руслан.

– Почему это?

– Потому что романтично!

На причале, словно подслушав их разговоры, мечтательно запела труба. В маленьком городке на Волге столичных гостей встречали с оркестром.

****

– Потребители – как тараканы. Травим их, травим, а через некоторое время они приобретают иммунитет и становятся совершенно невосприимчивыми к нашим средствам, – задумчиво произнёс председатель Совета директоров, глядя на мелькающие на экране слайды с описанием и медиа-показателями реализованных компанией рекламных проектов.

У председателя был вид уставшего от жизни человека. Он давно уже питался капустными салатами вперемешку с пресной кашей и пил чай без лимона из-за открывшейся язвы желудка. И охотно бросил бы всё к чёрту, если бы не юная любовница, ради которой оставил увядшую раньше срока жену с двумя сыновьями, а также квартирой, машиной, дачей …на руках в надежде начать всё с нуля; если бы не привык не сдаваться; если бы не подкрашивал волосы, скрывая седину во имя вечной молодости, пропаганду коей сам же и начал лет двадцать назад. В общем, если кто-то мечтает стать удавом, на которого с придыханием смотрят кролики, причём все без исключения, лучшим способом будет упереться в стену, самим же воздвигнутую с недюжинным рвением и уменьем. Сильными мира сего становятся те, кому некуда отступать, а большинство победителей – как раз проигравшие. Схватку с самим собой.

– Есть у нас хотя бы один блестящий проект за прошлый год? Прорыв? – обратился он к присутствующим в зале переговоров.

Кролики замерли. Сергей, стоящий в тени проектора, чуть наклонился вперёд, как против ветра. Нужно выждать, выдержать паузу. Воспользоваться моментом и сменить диски с презентациями.

– Есть! И не один! После продакт плейсмента в сериале «Модели» большинство женщин считает наш йогурт средством для похудения. А собаки? Мы даже медиа-льва1 за него получили, – невозмутимо отозвалась начальница Сергея.

В возрасте чуть за тридцать она уже походила на кролика в состоянии линьки с пуха на змеиную кожу, посему из солидарности к председателю незаметно вынула лимон из чашки с чаем и прикрыла тревогу в глазах непроницаемой вуалью успешности.

– Сергей совершенно разучился презентовать. Слишком торопится, – прошипела она, оглядываясь на силуэт в тени проектора.

– Собаки? – устало переспросил председатель, тщетно пытаясь вспомнить о каком проекте идёт речь.

– Да, собаки, – лучезарно улыбнулась она. – В течение года в столице были расклеены плакаты, пропитанные запахом новых собачьих консервов, во всевозможных местах, где собаки могли его учуять и подтащить к плакату хозяев. В результате продажи кормов взлетели на пятнадцать процентов!

– Вот именно, только собаки и дети не могут сопротивляться. Взрослые люди уже научились игнорировать нас. Но ни дети, ни собаки решение о покупке не принимают. Кошельков у них нет, – возразил председатель.

– Да, но могут повлиять на тех, у кого есть, – не сдавалась она.

– Хорошо, в данном случае я согласен с вашей стратегией, но девяносто процентов портфеля заказов агентства составляют бренды со взрослой целевой аудиторией, как быть с ними? Дело не в стратегии, а в перенасыщенности рынка в целом, медиа-пространство переполнено. В результате поведение потребителя становится непредсказуемым, а клиенты снимают бюджеты с рекламных кампаний. Рисковать не хочет никто. Если дело так и дальше пойдёт, мы не то что в тройку лидеров рекламного бизнеса не попадём, но и вообще лишимся крупных клиентов и попросту разоримся.

– Мы и так делаем, что можем, – захрипел креативный директор (для него, как и для большинства креативщиков, сигарета была способом думать, поэтому он прикуривал одну от другой, и пепельницы у него стояли повсюду, даже на прикроватном столике, что не могло не сказаться на голосе). – Обходим законы, лепим рекламу там, где нельзя. Выслеживаем, охотимся, ловим, боремся за каждый потребительский взгляд. По всем телеканалам, во всех кинотеатрах, книгах… – везде наши клиенты. Даже урны и те покрасили…

– А толку? – раздражённо перебил его председатель. – Все мы спотыкаемся об урну, куда наш клиент советует выбрасывать растворимый кофе, выбрасывать-то выбрасываем, но что кто-то из нас побежал купить его натуральный? Даже название сейчас не вспомните. Нужен принципиально новый подход, новые носители, менее насыщенные рекламой. Мы должны на корпус опережать конкурентов, чтоб не плестись позади всех!

Сергей с наслаждением вдыхал аромат надвигающейся грозы. Ещё немного и тяжёлые капли дождя возвестят о начале новой эры. Он чувствовал себя садовником, в течение долгих лет мучительно выводившем неизвестный науке вид фантастических цветов, и вот сейчас они наконец прорастут.

– Ищите! – гремел председатель. – Вы все здесь – гении! И платят вам за гениальность, а не за банальную нестандартность идеи.

– У меня есть решение, – вышел из тени Сергей. – Я считаю, нужно работать не с узнаваемостью марки, а с лояльностью к ней потребителя. Нужен пустой носитель. Полная свобода и отсутствие конкуренции.

– Да? Сергей, вы в сказки верите? – рассмеялся председатель, и по переговорной пронеслась волна всеобщего облегчения. Если удав шутит, кролики выживут.

Коллеги зашевелились, зашептали, задвигали стульями, кто-то даже сумел улыбнуться шутке. Но расслабляться было слишком рано. На экране проектора возникла надпись: «Реклама во сне. Технология, основанная на видео-гипнозе через сеть Интернет».

– Новый рекламный носитель? – в замешательстве спросил председатель.

– Что-то я не припоминаю, чтобы эта презентация вносилась в повестку дня, – презрительно скривила губы начальница.

– Новая эра в рекламном бизнесе! – ринулся в бой Сергей. – Люди стали свободные, умные, образованные. Теперь их не заманишь красивой картинкой, не продашь мечту. Реклама настигает нас везде: в любимом фильме, на отдыхе, в дороге, в офисе. Мы уже научились её игнорировать. Поэтому пришло время для совершенно нового подхода. Единственное место, куда ещё не проник рекламодатель, – наши сны! А теперь обо всём по порядку. Технология разработана, протестирована на добровольцах и запатентована мной. В основе её лежит система, основанная на методах техногенного гипноза и теориях анализа бессознательного.

– Но это невозможно!

– Как это работает?

Вразнобой зазвучали реплики из зала.

– Человек подключается к сети и просматривает видео с рекламой и специальным гипнотическим кодом внутри, который загружает в сознание только что просмотренный ролик. После этого вместо снов он видит рекламу. Как всем известно из опыта психоанализа, человеческое сознание во сне избавляется от комплексов и барьеров, навязанных обществом. Материал подсознания во многом определяет наше повседневное поведение, это наши инстинкты. Поэтому проще всего воздействовать на человека во время сна, когда все его жизненные установки отрицания, игнорирования, запрета отключены.

Выдержав паузу, Сергей щёлкнул кнопкой, и на экране появился спящий человек с блаженной улыбкой. Та же улыбка блуждала по его лицу, когда он подходил к полке с продуктами в магазине. Затем последовали короткие видеофайлы непосредственно о самом эксперименте, а также интервью с участниками проекта.

– Рекламные сны дают человеку ощущение счастья, – снова заговорил Сергей в наступившей тишине. – Это заложено в видео-код. Поэтому, просыпаясь, он всеми силами стремится вернуть свой счастливый сон, который напрямую связывает с тем или иным продуктом. Бренд становится для него близким, дорогим… Солнцем в мыслях!

– А как быть с теми, кто не запоминает свои сны? – спросил менеджер из команды новичков, переманенных у конкурирующего агентства. Он был принят на работу недели две назад, и потому ещё не утратил смелости задавать вопросы. Остальные же, включая начальницу, на время лишились дара речи.

– По технологии гипноза рекламные сны будут запоминаться гарантированно. А теперь – несколько цифр: по данным опытов все тестируемые с первого взгляда узнавали упаковку продукта лишь по цвету или какой-либо её части, все тестируемые сразу же называли слоган продукта, когда слышали название.

– Что скажете, коллеги? – хитро прищурился председатель.

Заговорили все и сразу:

– Да, впечатляет!

– Какой ужас!

– Это прорыв!

– Я не просил шуметь, просил высказаться, – постучал ручкой по столу председатель, призывая всех к порядку.

На сей раз все затихли, выискивая ответы на дне чашек с остывшим чаем. Сергей терпеливо ждал.

– Но простите, Сергей, – откашлялся креативщик и медленно, словно обдумывая каждую букву, задал риторический вопрос. – Кто позволит вам вторгнуться в самое святое, что у нас есть, – в наш разум, в наши сны? Мы же не зомби!

«Все будет Coca Cola», – пропел в ответ чей-то мобильник, вызвав невольную улыбку присутствующих.

– А теперь посмотрите на экраны ваших мобильных телефонов, – усмехнулся Сергей. – Вы все жертвуете фотографиями ваших близких, любимыми мелодиями в пользу просмотра рекламных роликов во время КАЖ-ДО-ГО входящего звонка. На сколько звонков вы отвечаете в день: на сто, двести, тысячу? И всякий раз видите рекламу! Вы привыкли к ней, как привыкают к лицам любимых или родственников. Потому что именно они, рекламодатели, оплачивают ровно половину ваших расходов на мобильную связь. Почему бы не пожертвовать частью своих снов ради оплаты или частичной оплаты, например, кредита за машину, коммунальных услуг и так далее?

– Но мобильный телефон в качестве рекламного носителя – это личная вещь, а вы говорите о живых людях. Неэтично, – возразил председатель.

– Оглянитесь вокруг: наша реальность напичкана рекламными сообщениями. Мы видим их каждую минуту нашего существования, мы совершенно спокойно пустили бренды к себе в дом, за стол, в постель. Они давно проникли на нашу личную территорию. Осталось сделать последний шаг: открыть им свои мысли, – Сергей широкими шагами пересек зал и остановился прямо перед председателем, уверенно, жёстко. – В любом случае, если это не использует наша компания, я как владелец патента имею законное право продать технологию нашим же конкурентам. И, поверьте, они не будут сомневаться, этично ли это!