Ставка на невинность

– Бил? – сочувственно спросила Юля.

– Смотри.

Я повернулась к ней и задрала футболку. Там были синяки и кровоподтёки от пряжки ремня.

– Юль, я… Ничего себе?! Это кто тебя так, София? – в комнату неожиданно вошла Наталья Константиновна.

– Ой, – я тут же одёрнула одежду. – Никто, я упала, – буркнула себе под нос.

– Ладно тебе, Софа, она всё равно всё видела. Отец еë так избивает, мам. Послушай, Соф, может, мне ему морду набить, а? Тебе уже восемнадцать, школу закончила, а он так издевается.

– Сдурела? – я от страха аж глаза выпучила. – Он тебя в тюрьму посадит. Кто-нибудь тебя испугается, как те малолетки, к примеру, но не мой отец. Он тебя в два счëта скрутит, мужчина всё же.

– И что, так и будешь всю жизнь побои терпеть?! Со скольки лет он тебя мутузит, с двух, с трёх?! – взвилась Юля, взмахнув руками.

Наталья Константиновна села на кровать. Видимо, тоже хотела знать ответ. Она выжидательно глянула на меня своими добрыми карими глазами.

– Недолго терпеть осталось. Замуж меня отдают. Теперь только молиться, чтобы муж хороший достался, – я опустила голову.

– Как это муж хороший достался? Ты его не знаешь, что ли? Давай рассказывай, – потребовала Наталья.

Я посмотрела на неё. Красивая, худенькая. Тонкий нос, губки бантиком. Лицо такое добродушное, что хочется открыться ей.

Я вкратце рассказала, из-за чего вышел конфликт с отцом.

– Это моя мечта, понимаете? Не придурь обеспеченной девушки. Я себя и богатой не считаю. Да, одевают, кормят хорошо, в хоромах живу. Но он меня с детства мутузит почём зря. Когда повзрослела, мне ничего не разрешалось: ни клубов, ни вечеринок у одноклассников. Могу обойтись и без них. Просто надо мной все одноклассники ржали. У нас всегда так. Родители сговариваются о свадьбе. Отец приходит и объявляет, что ты выходишь замуж. Я этого Камиля ни разу не видела. Отец сказал, он на втором курсе института учится. Значит, на два года старше меня. Как правило, дети богачей в армии не служат.

– И что, ты не можешь побои снять и в полицию обратиться? Ужас какой. У нас средневековье, чтобы замуж по сговору родителей выходить? И вы в России живёте, а не у себя на родине, – с возмущением сказала Юлина мама.

– Не могу. В этом городе у папы связи кругом. Даже если сбегу из дома и сниму квартиру, меня найдут и папе вернут. А он уж из меня постарается душу выколотить за побег. И в юридический институт запихнёт, как планировал. Он уже озвучил, что если я не соглашусь, перебьёт мне ноги. Я буду туда на костылях ходить, но буду. А замуж меня за молодого отдают. Мог и сорокалетний вдовец посвататься. Отец бы отдал, если выгодно. В России мы давно живём. Прабабушка у меня русская. Поэтому, замуж на родину прадеда могут отдать, а я туда не хочу.

На моих глазах появились слёзы. Было так обидно, что другие в восемнадцать лет имеют право распоряжаться своей судьбой, а я нет.

– Может быть, у него здесь подвязки кругом. Но в другом городе нет. Как только полиция твой паспорт увидит, тут же отстанет. Даже если родители в розыск подадут. Ты совершеннолетняя, имеешь право заниматься, чем хочешь и где хочешь. Кроме нарушения закона. Может, тебя где-то родня примет? – спросила Наталья заинтересованно.

– Нет, у нас все здесь живут или на родине прадеда. К тому же отца как огня боятся.

Наталья посмотрела на меня пристально несколько минут, о чëм-то раздумывая. Я молчала. Ждала, что она в итоге скажет. От своей задумки сбежать я не отказалась, но так страшно уходить в никуда без поддержки.

– Не знаю, правильно ли я делаю, что ввязываюсь во всё это, но у меня тоже есть дочь. Я еë никогда не обижала. Мне тебя жалко, – наконец-то говорит она решительным тоном. – Я предлагаю тебе сбежать из дома. Не просто так, а хорошо изучить куда. В крупных городах легче затеряться. К тому же сейчас всё больше в институты заявки на учëбу подают. В колледж поступить легче. У меня школьная подруга теперь в одном из крупных городов живёт. Она как раз в таком колледже преподаёт. Могу с ней поговорить, но там вроде общежития нет. Придётся квартиру или комнату снимать, а значит, подрабатывать где-то.

Я спрашиваю, что это за город. Далеко отсюда. Возможно, там мне действительно удастся затеряться.

– Бежать сломя голову я не могу. Нужно посмотреть, сколько там стоит съëмная квартира. Изучить спрос на работу. Я могу дать ответ, к примеру, завтра? – произношу с надеждой.

– Разумеется. Это мудрое решение с твоей стороны. Юля даст тебе мой номер телефона. Как определишься, позвони. Пойду обед готовить.

Наталья уходит. Мы с подругой снова остаëмся одни. Я тереблю ремень сумочки, перекинутой через плечо. Нервничаю жутко. Неужели я действительно решусь сбежать?

– Софа, мама дело говорит. Если она хочет кому-то помочь, не сомневайся, сделает.

– Юль, прости, но я не могу вот так взять и уехать. Нужно оценить все риски. Понять, смогу ли я там на работу устроиться. Придётся по вечерам трудиться ещё и учиться. Без денежной поддержки снимать квартиру трудно.

– Так чего мы сидим? Давай в интернете копаться, – Юлькины глаза сверкнули, а на лице появилась улыбка.

– Домой надо. Мать не очень мной интересуется, но брат придёт с гулянки и заметит, что меня нет дома. Ещё на маршрутке пилить долго. Деньги я на побег берегу. Я позвоню по мессенджеру.

– Юль, я дам денег. Мне не жалко. Вызывай такси. У тебя будет новая светлая жизнь. Выучишься, начнёшь работать. Со временем маленькую квартиру в ипотеку купишь. Всё будет хорошо, подруга, ты мне веришь?

– Верю, Юля. А знаешь что, помирать так с музыкой. Если меня папаша там найдёт, у меня будет основание не ехать с ним. Я взрослая, учусь и работаю. Даже полиция с этим согласится, – говорю решительно, но чувствую, как трясёт всю.

Такси приехало буквально через пять минут. Я попрощалась с подругой и Натальей Константиновной. Вскоре была дома. Также прошла через заднюю калитку, которую никто не запер. Навстречу шла мама. Я поспешно убрала сумочку за спину.

– Вот ты где? В саду гуляешь? Я тебя ищу. Нужно же начать подготовку к свадьбе. Хотя бы платье на сайтах именитых магазинов посмотреть. Не хочется, но никуда не деться, – недовольно сказала она.

Я до сих пор, даже про себя, называю её мамой. Это правильно. Пока пусть так, зато не ошибусь при разговоре. Кривлюсь намеренно, изображая, что мне больно.

– Мам, я вышла погулять, потому что голова болит. Выпила обезболивающее, а от него ещё и спать захотелось. Давай на завтра отложим. Или на вечер хотя бы, – скулю я умоляюще.

Мама резко разворачивается на пятках, при этом её густые чëрные волосы взмывают вверх, как развивающийся на ветру флаг.

– Хорошо, отложим до завтра. Но только до завтра. Мне не хочется получать из-за тебя взбучку от отца. Иди спать, – говорит она, уходя в сторону дома.

Я плетусь за ней, изображая из себя болезную. Потом дожидаюсь, пока она зайдёт в дом. Ещё немного времени и я открываю двери. В холле никого. Несусь к себе, стараясь не шуметь. Нужно срочно заняться поисками жилья и работы. А ещё денег ночью у отца украсть. Возьму немного, так, чтобы незаметно было. Как же страшно сбегать из дома в неизвестность, но я не вижу себя юристом. За Камиля замуж тоже не хочу. Я сама буду решать свою судьбу. Вот влюблюсь, тогда и подумаю о свадьбе.

Глава 6

Лев

Вечером позвонила Людмила. Она сообщила, что Егор согласился на моё предложение. В субботу он на сутках, а в воскресенье отдаст ключи хозяйке и переедет ко мне. Сама няня может появиться хоть завтра. Замечательно, я пообещал прислать к вечеру охранника на машине. А пока пусть необходимые вещи собирает.

И вот встречаю этого Егора во дворе дома. Знакомимся, здороваясь за руку. Мужчина он подтянутый с военной выправкой и крепким рукопожатием. Карие глаза смотрят строго, но увидев моего ребёнка, его взгляд смягчается.

– Какой хороший карапуз. Люблю детей. Я и со своей женой долго не разводился, ждал, пока дети подрастут. Впрочем, не буду говорить о своей жене плохо, бог ей судья.

Ишь ты, благородный какой. Наверняка жёнушка изменяла. Мужчина на внешность очень даже неплох. На какого-то голливудского актёра смахивает. Но мне какое дело до его жёны. Главное, он к детям нормально относится.

– Людмила Ивановна покажет вам комнату. Будете жить там. Разрешаю ходить по дому, только в мой кабинет и спальню не заходите. Там нет ничего интересного, – произношу с улыбкой.

Он благодарит, а после идёт к своей машине за вещами. Я веду сына в беседку. Там стоит специальная люлька с бортиками. Малышу пора на дневной сон.

Вечером оставил Костика на няню и отправился в клуб. На переднее сидение автомобиля положил венецианскую маску Баута. Особенностью этой маски было то, что она полностью скрывала лицо, но расширялась книзу, позволяя есть и пить. Устрашающая вещь. На брюки и рубашку надел чёрный плащ с глубоким капюшоном. Он такой длинный, что даже туфли не видно. Рукава тоже широкие и длинные, они полностью скрывают руки. Если я надену маску, и капюшон, то невозможно понять женщина я или мужчина. Но сегодня не будет рулетки, поэтому прикрепляю к плащу плоскую брошь в виде треугольника. Она покрыта голубой эмалью, обозначающей меня как мужчину. В середине нарисована стрела, летящая вверх, это значит, что я никогда не участвую в принимающей роли. Не сплю с представителями своего пола. Для меня это табу.

Я подъезжаю к клубу. Это большая закрытая территория. Забор метра три в вышину. Но особняк тоже немаленький. Три этажа и подвал. На первом – огромный зал со столиками и баром. На двух других этажах комнаты на любой вкус. В подвале я ни разу не был. Паркую машину на стоянке и, надев маску с капюшоном, выхожу. На калитке есть домофон. Звоню и подношу к камере чёрную карточку, на которой золотыми буквами написан номер и моё вымышленное имя. После я ставлю указательный палец на считыватель. Охрана должна удостовериться, что это точно я.

– Добро пожаловать, господин Дарио Валенса, – говорят мне, и дверь автоматически открывается.

Я захожу на территорию. Здесь кругом беседки, фонтанчики и клумбы. Можно прогуляться и подышать свежим воздухом. Но у меня сейчас настрой совсем другой. Целую неделю держал целибат, пора и повеселиться.

В зале приглушённый свет. Атмосфера здесь приятная. На сцене играет настоящая музыкальная группа. Девушка с красивым голосом поёт какую-то старую песню советского периода. Сажусь за один из столиков. Ко мне подбегает официант.

– Что будете заказывать, господин? – слащаво улыбается мне.

– Стакан апельсинового сока.

Расторопный парнишка приносит высокий стакан с трубочкой. Отлично, теперь можно насладиться живой музыкой. Через какое-то время ко мне подходят. По розовой брошке вижу, что это женщина. Она вежливо здоровается. Я отвечаю и предлагаю присесть.

– Есть предложение? – спрашиваю заинтересованно.

– Нам нужен третий человек. Как вам такой вариант? – говорит женщина.

Я не раздумываю ни секунды, отвечаю вежливо и решительно:

– Простите, но нет.

– Извините, – говорит она и уходит.

Медленно пью апельсиновый сок. Делаю пару глотков, ставлю стакан на место, потом потираю его пальцем. Это намёк, что я ищу сексуальное удовольствие на вечер.

Ко мне снова подходят. Опять женщина. Предлагаю присесть. Оглядываю её, собственно, смотреть тут не на что. Её маска разрисована зелëным орнаментом вокруг глаз, что даёт мне понять: у девушки возраст до тридцати лет. Особам младше двадцати не дают пропуск завсегдатая клуба. Старше можно, но вступить сюда не так просто. Людей из рабочего класса тут практически не бывает, разве что когда в рулетку играют. Вступительный взнос тут немаленький, да и сидеть просто так не принято. Обязательно нужно что-то заказать.

– Какие будут предложения? – спрашиваю её.

– Судя по вашей броши, вы практикуете грубый секс. Хочу попробовать со всеми вытекающими. Шлепки по заднице и прочее. Только не переусердствуйте. Всё же не надо меня пытаться избить, – смело говорит она.

– Хорошо. Идёмте.

Я знал зачем сюда иду, поэтому заранее забронировал комнату с нейтральной обстановкой. А вообще, тут есть разные фетиши, от лëгкого БДСМ до настоящей пыточной. Есть комнаты в розовом стиле. Есть кабинет гинеколога. Владелец клуба учёл большинство популярных кинков и фетишей. Но разнуздано вести себя никому не позволено. Если пыточная, то это не означает, что тебя реально будут мучить. Всё действие происходит в рамках игры. Нарушения караются строго. Просто отбирают карточку члена клуба и выгоняют.

Забираю у бармена ключи. Потом мы идём в комнату. Мне по барабану, что она увидит моё голое тело. Во время секса здесь не принято снимать маску, к которой сзади приделана ткань. Кроме этого, люди приходят с чистыми руками, то есть снимают все кольца с пальцев, по которым их потом можно хоть как-то опознать.

Бывают ситуации, когда партнёры решаются раскрыть себя и снимают маску, но это весьма редко. В клуб ходит много женатых мужчин из высшего общества. Женщин в постоянные члены клуба принимают только одиноких или тех, которые приходят с мужьями. Тут и парочек свингеров полно.

Девушка раздевается. Теперь я вижу её руки. Да, она действительно молодая. Под накидкой скрывалась пышная грудь. Сама она довольно высокого роста, даже без обуви. Девушка наклоняется, снимает брюки. Накидка от маски висит до плеч и скрывает волосы. Впрочем, мне всё равно, как она выглядит.

Я раздеваюсь сам. Жаль, что сегодня попался такой экземпляр. Как говорится: ешь, что дают. Люблю девушек маленького роста, худеньких, с небольшой грудью, которая уютно ляжет в мою ладонь. Есть такая филия, когда фанатеешь и возбуждаешься сильнее всего на партнëра метр с кепкой. У этого сложное название. Мне врач говорил, я даже запомнить не пытался. Моя жена, увы, была не такой, как я люблю.

Глава 7

София

Переговариваюсь с Юлькой по мессенджеру. Я специально надела для этого гарнитуру. Одновременно в том же телефоне ищу квартиру и работу в предполагаемом городе.

– Софа, мама сейчас заходила. Она созвонилась с подругой. Спросила, может ли она вообще тебе помочь. Тëтя Женя здесь, в городе. Она в отпуске. Приехала с мужем навестить родителей. Мама с ней встречалась на днях. Так вот, завтра они возвращаются на своей машине домой. У них одно место есть. Могут забрать с собой. Тётя Женя говорит, что ты можешь несколько дней пожить у них, пока квартиру не снимешь. Решай, я тебя не уговариваю, – сказала Юля.

– Кто-то идёт. Я перезвоню.

Поспешно отклонила звонок. В двери стучали. Оказалось, это был старший брат.

– Заходи, Алим, – крикнула я и села на кровати.

Брат старше меня на пять лет. Ему уже двадцать три и в этом году он окончил экономический институт. Отец обещал пристроить его у себя на фирме, а пока Алим отдыхает и наслаждается жизнью. Скоро едет в Турцию на отдых. Он мужчина, ему всё можно.

– Привет, сестрëнка, – улыбается Алим.

– Привет. Тебя не было дома со вчерашнего вечера.

– Отмечали окончание института с друзьями, – говорит он, пожимая плечами, и садится на стул.

– В который раз, Алим, – с укоризной говорю я.

– Хочу и гуляю, – снова улыбнулся он, потом сделался серьёзным и добавил. – Слушай сюда, сестрёнка. Тебя собрались отдать в семью Урхан. Я их знаю. Брат Камиля учился на параллельном потоке и у нас одна компания.

– Да, отец сказал, что согласился на этот брак, – с грустью сказала я. – Камиль сейчас в отъезде, как приедет, придёт знакомиться.

– В отъезде? В дорогой наркологичке он в очередной раз. С семнадцати на "снежке". Как только школу ещё закончил. Родители богатые, денег валом. Сыновьям карманные отстёгивали, не скупились, как наш батя. Вот только старший сын нормальный, а младший по наклонной покатился. Его тайком лечили летом. Потом отвалили бабла, чтобы в институт пропихнуть и всё шито-крыто было. Только Камиль снова сорвался. Зависимый он, понимаешь? Мне Каят сказал, что его опять лечат, а всей родне и друзьям говорят, что он отдыхает на море. Родители решили его женить срочно. Вроде как будет жена, через год ребёнок, он остепенится ради детей и супруги.

– Я не хочу сразу беременеть. Мне только восемнадцать исполнилось. Как же учëба, Алим? – чуть не плачу я от той новости, которую поведал брат.

– Думаешь, им есть до тебя дело? Семья Урхан консервативные верующие, а тут такое позорище: сын подсел на дурь. Они его любыми путями постараются вытащить из этого. Если я расскажу об этом отцу, он не откажется от свадьбы. Равиль Урхан предложил в качестве калыма за невесту несколько акций своей компании, а она у него немаленькая. Ладно, вот тебе новый код от сейфа. Что с ним делать, решай сама, – брат кинул на стол огрызок от тетрадного листа. – Учти, возьмёшь много, отец всю полицию на уши поставит, заявив о краже. Тебя будут, как настоящего уголовника, искать.

– Алим, почему ты мне помогаешь? – спрашиваю я с недоверием.

– Я люблю тебя, София, несмотря ни на что. Знаю, что ты не наша. Мать у тебя русская, твой отец – мой дядя. Мне было пять лет, когда Ирина принесла тебя в наш дом и бросила, хорошо помню этот момент. Родители тогда жутко поскандалили, до драки дошло. Наверное, из-за этого и врезалось в память. Если всё же соберёшься бежать, напиши потом, что с тобой всё хорошо, – откровенно ответил Алим.

Я не рассчитывала на помощь брата. Подошла и обняла его.

– Спасибо, Алим. Я тоже тебя люблю. Ты самый лучший.

– Я тебе ничего не говорил. Это только твоё решение уходить из дома или нет. Если что, меня не впутывай.

Брат быстро обнял меня, потом отстранил от себя и встал. Он выбежал из моей комнаты так быстро, словно боялся передумать помогать. Я его понимала, Алим сильно рискует. Отец на нём живого места не оставит, если узнает, что тот помог мне сбежать.

Снова легла на кровать и задумалась. Оказалось, отец продал меня за акции компании, как вещь. Хотя у нас калым – обыденное дело. За девушку и приданое дают, поэтому семьи в накладе, как правило, не остаются. И всё бы ничего, если бы не пагубная привычка Камиля. Детей ему срочно рожай. А ничего, что они могут уродами после такого быть? После лечения наркозависимого нужно как минимум пять лет для восстановления организма, а уже потом детей заводить. Вспомнила, как залезла на канал одного нарколога на ютьюбе. Я там такого насмотрелась. У нариков же не только мозг атрофируется, они ещё и не в меру агрессивные становятся.

Нет уж, такого мужа я себе не хочу и мириться с этим браком не буду. Лучше сбежать с чужими людьми. Тëтя Наташа добрая и к кому попало меня не отправит. Позвонила ей. Сообщила, что приеду к ним ночью.

Начала потихоньку собирать вещи в спортивные сумки, которые нашла в кладовке. Только самое необходимое. Несколько вещей летнего и осеннего гардероба. Зимний свитер. Тëплые брюки. Из многочисленных пар обуви выбрала по одной. Пришлось кое-как запихивать куртку с подстёжкой. Она была удобна тем, что на осень меховушку можно было отстегнуть, чтобы не было жарко.

Запихнула сумки под кровать. Теперь осталось пройти незамеченной до калитки. Ночная смена особо за камерами не следит, рубится в карты и смотрит телевизор. Один раз сама видела. Надеюсь, в эту ночь будет так же.

Я еле дождалась, пока все лягут спать. На цыпочках прокралась в папин кабинет. Взяла всего лишь пятьдесят тысяч рублями. Алим прав: если я украду много, меня объявят в розыск как воровку. У меня заначка есть на двадцать тысяч. В итоге мне хватит снять комнату или маленькую квартиру и ещё останется до первой зарплаты. Я уже посмотрела, есть вариант устроиться вечерней официанткой в кафе. В крайнем случае посудомойщицей. У официантки зарплата намного выше, но возьмут ли.

На душе творился полный раздрай. Мне, как ни странно, не жалко ни родного дома, ни денег моего папы, а по сути, отчима. Я просто боялась ехать в неизвестность. Мне же только восемнадцать лет. Я недавно была на выпускном балу, и вдруг работа. Как приживусь в коллективе? Как буду делить одну квартиру с незнакомым мне человеком, если всё же сниму комнату?

Вызвала такси уже за калиткой. Снова удалось уйти чëрным ходом. Никто не заметил, как я улизнула. Возможно, только брат, но он не поднял шума. Мысленно я ещё раз поблагодарила его и села в такси.

Вскоре была у подруги. Она положила меня спать с собой, а рано утром за мной приехала тëтя Женя и её семья. Мы познакомились. Оказывается, у неё есть дочь Наталья – моя ровесница. Сын сейчас служит в армии. Муж Евгении попросил называть себя дядя Коля. Мы начали собираться. Юля и Наталья Константиновна прощались с нами в прихожей.

– София, пиши мне «ВКонтакте » каждый день. Как приедешь, сразу купи сим-карту местную с интернетом. Я за тебя переживаю, – попросила Юля.

– Я буду каждый вечер писать в интернете. Или можем в « Ватсапе » созваниваться. Я захватила свой ноутбук, – ответила я.

– Хорошо. Удачи тебе, подруга.

Мы обнялись с Юлей, а потом с её мамой. Дядя Коля подхватил сумки, а затем вышел из квартиры.

Через некоторое время мы уже ехали по дороге, ведущей из города. Я молчала и была вся напряжена. Почему-то расслабиться не получалось.

– София, ты сидишь так, как будто в тебя кол воткнули. Выдохни и расслабься. А если ты пожалела о своём поступке или боишься ехать, я тебя высажу. Никто не будет считать тебя из-за этого трусихой. Решай. Мы на окраине города, сядешь на автобус или вызовешь такси, – спокойным тоном сказал Николай.

– Ну нет. Пусть я буду бедная, но зато больше никому подчиняться не стану. Я взрослая и замуж за этого нарика не хочу, – дрожащим голосом сказала я.

– Не знаю, насколько это верное решение. Скажу только одно: в твоей ситуации я бы поступила так же. Поэтому наша семья предложила тебе помощь, – произнесла Женя.

– Да, у меня есть деньги на квартиру и на первое время. Как-нибудь прорвёмся, – я постаралась улыбнуться.

– Всё будет хорошо. Мы можем дружить. Тебе сейчас на новом месте поддержка не помешает, – улыбнулась Наталья, протягивая мне руку для пожатия.

– Согласна. От друзей отказываться грех, – я с удовольствием пожала руку девушки.

Я действительно выдохнула и расслабилась, но тут зазвонил телефон. Мачеха. Теперь можно её так называть. Уже половина одиннадцатого, а она только очухалась, что меня нет дома. Думаю, папаша ей накостыляет за мой побег.

– Ответь и включи громкую связь. Имею право знать, что происходит, – строго сказал Николай.

Я отвечаю на вызов.

– Здравствуй, – стараюсь говорить решительно.

– Здравствуй и всё? Ты где шляешься в такую рань, паршивка? Хочется очередных тумаков от отца огрести? Нужно к свадьбе готовиться, а тебя где-то носит, – гневным голосом говорит мачеха.

– Я уехала в другой город, Карина. Мне предложили работу и учёбу. Можно меня больше не искать, – нервно говорю я.

– Что за шутки?! Куда уехала?! Почему Карина, а не мама?! Что происходит, София?! – почти кричит она.

– А как мне тебя называть? Родила-то меня другая женщина, – зло шикаю я, а у самой глаза заслезились.

– Откуда ты знаешь? – спрашивает она удивлённо.

– Нечего было ночью с мужем так громко ругаться. Как ты там сказала? Тебе дети от моего настоящего отца и русской шлюхи не нужны были? Так вот, знаешь что, ты мне тоже больше не нужна. И отчим. Буду раз в месяц « ВКонтакте » фотку присылать, чтобы видели, что я ещё не сдохла без вас. А так у меня всё хорошо. Работа есть, жильё сняла. Рустаму сама сообщи. Прощай, – я скинула вызов.

Блефовала. Нет ещё ни работы, ни жилья, но будет обязательно.

– Ничего себе? Я, конечно, знала, что ты не врёшь, синяки видела, но чтобы вот до такой степени всё, – кажется, Женя в шоке.

– Смотрите, в обморок не упадите, когда отец позвонит. А он позвонит, нужно только немного подождать.

Минут через пять действительно раздался звонок с номера отца. Я снова включила громкую связь. Чего уж там, пусть слушают и знают, что я не наговариваю на якобы родителей.

– Проститутка, решила по стопам своей мамаши пойти?! Что ещё за заявления?! Куда ты там едешь, поганка мелкая?! А ну, домой, живо! – не здороваясь, заорал отец.

Что ж, я тоже церемониться не буду. То, что я не рядом с ним, придало некоторой смелости, хотя тело начало трясти.

– Хрен ты угадал, дядя Рустам. Я больше не появлюсь в твоём доме. Буду жить сама. Не имеете права распоряжаться моей судьбой, я вам не дочь. Удивлён? Я всё знаю. Теперь вы для меня дядя Рустам и тётя Камилла.

– Что думаешь, я тебе, как и прежде, карманные деньги переводить буду?! Немедленно домой или я заблокирую твою карту?! – заорал отчим.

– Не стоит, я всё равно её у себя в комнате на столе оставила. Мне чужого не надо. Сама себе на еду заработаю.

– Ты охренела?! Я сейчас же звоню Михалычу! Он тебя в два счёта найдёт! А когда я вернусь, то ты у меня схлопочешь! Задница фиолетовая будет!