Центр Бесконечности

Центр Бесконечности

В самой сердцевине Вселенной

Тарас Фомченков

© Тарас Фомченков, 2014

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

* * *

Хорошие рассказчики всегда были в почете. Поэтому когда двери бара «Под дюзами» свернулись гармошкой и впустили в свой полумрак человека по имени Том, все космонавты восторженно загудели.

– Том, старина! Давай к нам!

– Том, иди за наш столик! Бесплатная еда и выпивка – за наш счет!

– Том!..

Человек, к которому обращались все сидевшие в баре космонавты, а их в этот час набралось около тридцати, выглядел здорово уставшим и не обратил внимания на приглашения. Он прошел между столиками и молча сел за единственный свободный табурет у стойки.

Это был крупный мужчина, возраст которого трудно было определить на первый взгляд. На вид ему можно было дать около тридцати пяти – сорока лет, но пронзительно мудрый взгляд серых глаз и уверенные движения выдавали в нем более взрослого человека, обладающего к тому же огромным жизненным опытом.

Тома-Рассказчика знали, кажется, в баре любого космопорта на любой из нескольких сотен обжитых и освоенных планет человеческой цивилизации. Без определенной профессии, он умел всего понемногу, а главное – обладал великолепным даром рассказывать свои истории так, что слушатели замирали от волнения и сопереживания его героям. Для любого бара появление Тома означало наплыв посетителей, поэтому хозяева увеселительных заведений по всей обитаемой Галактике не чурались его общества и нередко кормили и поили путешественника совершенно бесплатно. В незапамятные времена точно также относились к странствующим артистам, и Том в космический век умудрился практически возродить эту профессию. Только странствовал он не от замка к замку, а между планетами.

Космонавты периодически брали его с собой на борт частных астролетов, слушая рассказы во время долгих рейсов в тесной кают-компании. Конечно, если слепо подчиняться букве Космического Устава, то провоз пассажиров, не включенных в команду корабля, был запрещен. Однако в Большом Космосе ценили не только букву, но и дух устава, поэтому Том зачастую путешествовал на самые дальние расстояния, имея в багаже лишь несколько хороших историй. Но и этого было достаточно – психологический климат команды, долгое время запертой в тесных каютах и вынужденной все время видеть вокруг одни и те же лица, весьма удачно лечился с их помощью.

Тем более что все «байки от Тома» были правдивые. Или, по крайней мере, вымысел в них так искусно прятался за знакомыми каждому фактами, что в рассказы одинокого путешественника хотелось верить. Как в сказки, но с поправкой на Эпоху Большого Космоса.

– Том, дружище, сто лет тебя не видел!

С этими словами бармен с широкоскулым лицом и ежиком светлых волос на голове пододвинул к нему кружку с пивом.

– Где побывал? Что видел?

Том медленно взял кружку, повертел ее в руках так и сяк, рассматривая напиток на свет, и затем сделал большой глоток.

– Такое впечатление, что я не пробовал пива уже тысячу лет! – Путешественник удовлетворенно утер рот рукавом комбинезона и продолжил:

– Был на Серединке.

Бар удовлетворенно загудел.

Серединка была одной из самых последних открытых Человечеством планет кислородного типа. Это значило, что на ней мог существовать человек безо всякого вреда для собственного здоровья, в принципе не пользуясь скафандром. Конечно, всем тем, кто первым спускался на поверхность, все равно делались прививки от всех возможных и невозможных микробов, но пока все эти предосторожности были излишни. Ни один из космонавтов не подхватил даже самой банальной инопланетной простуды, хотя открытых землеподобных планет в копилке Человечества было уже более полусотни. И Серединка совсем недавно пополнила эту славную семью.

Это далекое небесное тело оказалось удивительно удобным для строительства поселения, так как находилось с одной стороны на границе изученной зоны Большого Космоса, а с другой – довольно близко к пока неисследованным звездным островам. А значит Человечество делало еще один шаг к расширению своих границ.

– Ну и как там? – раздались голоса самых нетерпеливых. – Правда, что на всей планете нет ни одного живого микроба?

Том посмотрел на говорившего – им оказался молодой помощник капитана, и покачал головой.

– Микробы там есть. И их достаточно много. Иначе как бы тогда могла возникнуть флора? Вас же учили этому на курсе астроботаники – все взаимосвязано!

Помощник тут же стушевался и уткнулся носом в пивной бокал под одобрительный и незлобный гул остальных посетителей.

– Вот крупнее микробов там действительно зверя нет, продолжил Том. – Ни единой завалящей мухи! Даже многоклеточных можно по пальцам одной руки пересчитать. Парочка баз, на которых я там гостил, только этим и занимается. Зато астроботаникам раздолье!

– Может там какие-нибудь полуживые растения? – предположил старый капитан, сидевший рядом с путешественником за стойкой. – На Новой Сибири есть такие. Сам видел – в штиль сидят себе спокойно, а как ветер подует, надуваются, что твой солнечный парус, и давай гоняться за насекомыми!

– Если честно – не знаю. – Том хмыкнул. – Там что-то другое. Совсем другое…

Он замолчал и сделал огромный глоток из кружки. Весь бар притих и смотрел на него, ожидая начала рассказа. И путешественник не обманул.

– Я даже не знаю, как начать, – признался он через полминуты. – С одной стороны, все знают, что врать я не люблю, но с другой…

Он обреченно махнул рукой.

Зал выжидающе зашумел, словно проснулся огромный, неповоротливый и любопытный зверь.

– Ничего, Том, рассказывай – как есть!

– Мы сами разберемся, где ты дал маху!

Путешественник некоторое время оглядывал окружающих его космонавтов, которые в предвкушении новой истории не сводили с него глаз, и обреченно махнул рукой.

– Пусть все считают, что я подался в фантасты!

– Смочи горло, будет легче говорить! – с этими словами бармен передал ему только что налитую кружку пива и добавил. – За счет заведения!

Том благодарно кивнул, отпил из запотевшей кружки пару глотков и прокашлялся…

Глава 1. Зеленый восход

В каждом слушателе всегда уживаются два весьма противоречивых чувства.

Очень часто рассказчика хочется поторопить. Например когда он начинает долго и нудно описывать свои ощущения от взгляда на какую-нибудь планету с орбиты. С виду, может быть, вполне заштатную и ничем особенным не выделяющуюся. Кроме разве что пары устойчивых атмосферных вихрей да сиреневых джунглей, которые каждый вечер снимаются со своих корней и перелетают на другое место, в вечной погоне за светилом.

А иногда наоборот, можно только удивляться, с каким безразличием рассказчик пробегает по тем эпизодам, где надо бы задержаться и разъяснить поподробнее – что же такое ему привиделось и как это понимать?

Все события начались весьма тривиально, а впоследствии стали развиваться так быстро, что за ними было трудно уследить. При этом, чем дальше, тем меньше оставалось места для привычной реальности. Большей частью происходящее было похоже на бред, а временами – на «Хроники Невозможного», такая передача была очень популярна некоторое время назад во всей Конфедерации Обитаемых Миров. Именно поэтому иногда приходилось обращать пристальное внимание на самые обыкновенные вещи. А иногда, сколько не переспрашивай, да сам себе не объясняй, все равно не поймешь! Остается только верить.

И слушать.

Серединка обладала весьма приятным климатом практически на всей площади единственного огромного материка. Небольшой наклон орбиты к плоскости эклиптики и расстояние до местной звезды класса G12, такой же, как и земное Солнце, предопределили вечную мягкую весну для весьма буйной растительности. Причиной невиданного размаха крон и высоты стволов и стеблей на планете была меньшая, чем на Земле, гравитация, отчего вся флора весьма благодарно цвела и колосилась.

Наступающее утро было самым обыкновенным. В ста с небольшим километрах от лагеря возвышалась скала. Издали похожая на стол, она вся была испещрена навесами и карнизами. А многочисленные трещины заставляли радостно забиться сердце любого, кто был не понаслышке знаком с экстремальным туризмом.

Тем не менее, любое восхождение всегда таило сюрпризы, так было и на этот раз. Уступ, сначала показавшийся прочным, вдруг предательски хрустнул, зашатался, и человек рефлекторно прижался всем телом к скале. А потом аккуратно перенес вес тела на другую руку и сдавленно хмыкнул. Именно этого звука и не хватило для фатального аккорда – опора выскочила из-под руки и фигурка скалолаза, еле различимая в хмари отступающей ночи, повисла в воздухе.

Скалолаза звали Егор. Невысокого роста, но плотный, коренастый, всем своим видом он производил впечатление человека взрослого, опытного и основательного. Лоб у самой переносицы украшала волевая вертикальная морщина, которую физиономисты испокон веков называют «печать удачи», а русые волосы были подстрижены под решительный «ежик».

Однако внешность и внутреннее содержание зачастую жили в противоречии друг с другом. Егор любил хорошо поесть, но чаще питался бутербродами, зарабатывал неплохие деньги, но совершенно бестолково их тратил. Вернее, даже не тратил, а щедро разбрасывал. С детства он писал неплохие стихи и даже несколько раз публиковался в «Земном поэтическом альманахе», но при этом среди знакомых слыл молчуном, из которого слова надо было вытягивать пневматическими клещами. Но при всей своей противоречивости Егор был хорошим другом, и хотя многие вполне справедливо считали его нелюдимым и закрытым человеком, душа у него была добрая и участливая.

Хотя на первый взгляд он все же походил на тех людей, которые думают только о себе. Именно эта черта порой толкала Егора на весьма опасные авантюры, которые обычно заканчивались крахом, зачастую затрагивая и близких людей. Но в итоге они редко чему его учили. Словом, сплошь противоречия, неудачная борьба с которыми никак не давала ему полностью повзрослеть. Он поэтому и профессию выбрал как продолжение собственного характера, даже будучи взрослым не сумев утолить мальчишескую страсть к приключениям.

Откуда-то снизу послышался сдавленный крик. Буквально через секунду в воздухе мелькнула тень, и рядом с висевшим на одной руке скалолазом показался другой человек. Суетливо перебирая в воздухе тонкими ногами, он подлетел к фигуре экстремала и почему-то шепотом, спросил:

– Тебе помочь?

Скалолаз посмотрел на подлетевшего спасателя злыми глазами, затем сдавленно просипел:

– Сам справлюсь!

Отвернувшись, он дотянулся до холщового мешочка на поясе, расшитого национальными земными узорами, на мгновение погрузил в него руку, а затем резко разогнулся и словно выбросил свое тело вверх, дотянувшись до маленького карниза. Вершина стала на метр ближе.

В мешочке был старый добрый мел – Егор не признавал ни «жидкого клея», ни новомодных перчаток – «ящерок», внутренняя сторона которых была покрыта миллионами микроскопических волосков. Подобными приспособлениями Мать-Природа одарила земных ящериц – гекконов, что позволяло этим небольшим и юрким созданиям без опаски перемещаться не только по скалам, но и по современному пластеклу. А структура его, между прочим, была такая, что даже капли воды все до единой стекали к подоконнику, не встречая на пути вообще никакого сопротивления.

Но механическое снаряжение – это одно дело, от него всегда можно отказаться, если есть крепкие руки, ноги и голова на плечах, чтобы зря не рисковать! Еще больше он не признавал таких добровольных помощников, каким был навязанный ему начальством в поездку Стив. С одной стороны, парень вроде бы ничем не мешал, но постоянное присутствие лишнего человека на маршруте Егора раздражало. Тем более что он мог справиться с восхождением и без чужой помощи.

Егор был дэнжером. Собственно, этим словом, хотя ему больше нравился русскоязычный вариант – опасник – можно было называть любого искателя приключений далекого ХХ века от Рождества Христова. Ну или первой половины XXI-го. В те-то времена не пользовались ни липкими перчатками, ни экзоскелетными костюмами, ни антигравами, как стопроцентной гарантией того, что влезешь на любую, даже «отрицательную» стену и даже не оступишься, ни прочей тому подобной технической дребеденью. Не от бравады, просто еще не придумали. А то, что раньше достигалось кровавым потом, во времена Егора превратилось в воскресное развлечение для малышей детсадовского возраста.

Именно поэтому появлению тех, кто на свой страх и риск стал штурмовать вершины без минус-гравов и устраивать многокилометровые заплывы в холодной воде без термокостюмов, никто особо не удивился. Желают поиграть в рулетку со смертью – и ладно! Человечеству, которое уже очень давно не вело войн, победило практически все болезни и стремилось к единению души и тела, возможность пощекотать себе нервы была необходима как воздух. Без этого умирало то, что делало человека человеком – стремление познать мир, познавая себя.

Егор так же, как и многие его единомышленники, считал, что только отсутствие всяких «стопроцентных гарантов жизни» помогает организму не захиреть в мире, где каждое твое движение, казалось, контролировали оберегающие механизмы.

Единственное, в чем современные «ловцы адреналина» выигрывали у своих предков, было количество и качество, если так можно было выразиться, «тренажеров» для испытания собственных возможностей. Если в далекие времена скалолазы, яхтсмены, дайверы и другие искатели приключений были ограничены рамками старушки Земли, то теперь в их распоряжении было много планет, так или иначе освоенных Человечеством! К сожалению, только небольшое количество стопроцентно подходило под узкие условия комфортного существования Homo sapiens, большинство же приходилось так или иначе приспосабливать. Терраформированием, если совсем чуть-чуть. Или строительством обширных крытых городов-куполов, если человеческие понятия о комфорте были равносильны полной перекройке всей планеты, а она была настолько богата полезными ископаемыми, что терять лакомый кусок было бы непростительной глупостью.

До конца восхождения оставалось каких-то десять-пятнадцать метров, и Егор преодолел это расстояние довольно быстро. Последний рывок и пальцы вцепились в край карниза, после чего он подтянулся и перекинул свое тело на вершину.

Она имела форму стола – в древние времена лежавшая в полукилометре внизу долина оказалась открыта ветрам, дувшим из глубины материка. Миллионы лет процессы выветривания проводили свою разрушительную работу и сформировали весьма запоминающийся рельеф: нагромождение желтых столообразных скал на красной равнине.

Похожий рельеф был весьма распространен на родине Человечества, на Земле. Южноафриканский город Кейптаун, например, вообще находился у подножия огромной столовой горы, которая была включена в список 50 мест на Планете-Матери, обязательных к посещению каждым уважающим себя туристом, составленный еще в начале ХХI века.

На известковой, высушенной солнцем поверхности тут и там были разбросаны булыжники от десяти сантиметров до полуметра в диаметре. Они имели округлую форму, такую, что сразу напросилось сравнение.

– Место, где боги играют в бильярд! – торжественно произнес Егор.

Размяв сведенные от напряжения пальцы, он перегнулся через край обрыва и помахал рукой Стиву. Тот неотрывно наблюдал за ним в бинокль.

– Только бы не вздумал подниматься сюда! – проворчал опасник. – Все очарование испортит…

– Егорша, ты просто молодчина! – раздался восторженный голос.

Это была его напарница на маршруте, 25-летняя жгучая брюнетка с красивым, правильным лицом, на котором драгоценными гранатами сверкали карие глаза.

Звали ее Оксана. Живая, веселая и непосредственная, всегда «немножко ребенок», она не была душой компании, но ей везде были рады. С Егором Оксана познакомилась давно, лет около десяти назад, и с тех пор природная скромность и нерешительность характера держали ее в том качестве, который в народе именуется «невнятным статусом сожительницы». Опасник в то время культивировал в себе образ мужчины-супермена в сочетании с туристом-экстремалом, и эта гремучая смесь настолько поразила девушку, что она как школьница влюбилась в него и продолжала любить до сих пор. Чего нельзя было сказать о Егоре. Нет, конечно, он Оксану по-своему любил, но ей как любой женщине хотелось определенности чувств и уверенности в завтрашнем дне, наконец, красивой свадьбы.

К этому Егор был совершенно не готов, а если быть честным и не хотел связывать себя узами брака еще как минимум лет десять. Наверное, потому их связь со временем превратилась в союз не то друзей, не то любовников, который каждого тяготил, но ни у Оксаны, ни у Егора совершенно не хватало духу раз и навсегда его разорвать или перетащить в статус более определенных отношений. С другой стороны, полностью отвечая за свои поступки, Егор совершенно не хотел брать на себя ответственность за кого-то еще, а брак предполагал именно это.

Не сказать, что общество девушки было неприятно. Но начальник, в общем-то, навязал ее в сопровождающие, и это умаляло большинство достоинств.

Две недели назад он вызвал Егора к себе в кабинет. Офис турфирмы, в которой работал опасник, располагался в одном из суперсовременных офисных зданий на высоте около километра. Материал стен, легкий и одновременно прочный, был растительного происхождения с одной из недавно открытых планет и буквально в прошлом году произвел настоящую революцию в архитектуре. Конечно, инопланетная древесина сильно «разбавлялась» классическим пластибетоном, но даже малая ее толика позволяла строить дома самых неожиданных форм и огромной этажности. Так, например, в одном из винодельческих регионов Кавказа в будущем году собирались строить мегаполис типа «виноградная гроздь» высотой около пяти километров!

Шеф был как всегда категоричен.

– Знаешь, Егор, ты, конечно, парень хороший, и в том, что касается организации экстрим-туров, тебе цены нет, но…

–… Напарники тебе необходимы, потому что без них ты начудишь такого, что потом придется месяц разматывать, – закончил за него Егор. – Так?

– Ну, в общем, да. – Сергей Петрович хмыкнул, кивнул массивной, шишковатой головой и уже без напряжения продолжил:

– Я направляю с тобой Стива, Оксану и еще, может, кое-кого… Стив будет на подстраховке, а Оксана будет за вами, туристами, следить и, если что, напомнит о необходимости работать, а не только развлекаться. Или того хуже, увлечетесь, рисковать начнете, а мне потом перед твоим отцом отчитываться – почему родной сын сломал шею, не успев даже проложить первый навигационный трек. Ну и административная работа – тоже на ней.

– Да ладно, Сергей Петрович, чего уж там. – Егор понял, что отвертеться от сопровождающих все равно не удастся и решил выяснить о планах начальника по поводу намечающейся поездки. – С напарниками в каком-то смысле даже легче будет! Расскажите-ка лучше поподробнее, что нам предстоит?

– В принципе, тебя там не ждет ничего сверхнеобычного, – начал Сергей Петрович…

…Посмотрев вниз, в долину, Егор не смог сдержать удовлетворенного возгласа. Все-таки маршрут обещал быть интересным! Если состыковать подъезд к подножию скалы, время на разбивку лагеря и пару тренировочных подъемов метров на 50—100 для разведки маршрута, а потом утром после отдыха выходить на стену, то как раз к закату можно будет поспеть. На все – порядка 10 часов, зато впечатлений будет на месяц вперед!

Закат на вершине скалы стоил того, чтобы стирать пальцы в кровь и висеть полдня между небом и землей!

Как раз в этот момент лучи местного светила словно маленький осторожный зверек осторожно лизали напоследок темно-голубое небо. В высоте заиграли многочисленные искры, проходя все цвета спектра – от красного, до фиолетового, почти черного, как Космос. Затем исчезающая звезда осветила три луны, вмиг заигравшие жемчужными красками. По небосводу они плыли одна за другой и поэтому среди исследователей и астронавигаторов назывались Шеренгой Раз-Два-Три, а местные острословы из персонала базы называли их Папа, Мама и Дочка, что в какой-то мере соответствовало их размерам. В данный момент вся семейка степенно шествовала вверх к зениту от линии горизонта, а с противоположной стороны опускалась зеленая звезда.

Именно ради такого заката Егор и забирался на скалу. В той стороне было море, и звезда этого мира последние свои лучи пропускала через его толщу, давая им насыщенный зеленый цвет! Картина было потрясающая: красная равнина, желтые скалы, массивными столами словно вырастающие из нее и над всем этим – ярко зеленый полукруг звезды, нехотя, словно уставший, исчезающий за горизонт.

– Какая красота, – прошептала за спиной девушка, также молча наблюдавшая за пробуждением этого малоисследованного мира. – Никогда бы не подумала, что такие краски возможны! Правда, чудесно?

Егор в последний раз посмотрел на буйство цветов, потом резко встал и потянулся к оставленному ранее на вершине скалы рюкзаку.

– На это я еще успею насмотреться, а работа – прежде всего! – с этими словами он достал небольшой фотоаппарат и сделал пару снимков.

Словно дожидаясь этого момента, зеленый цвет мигнул последний раз изумрудным блеском и пропал – закат на Золотой Середине, или просто – Серединке, закончился.

Золотой Серединой планету назвали потому, что она в системе находилась на самом выгодном месте. Около звезды вращались всего три планеты. Ближайшая была полностью покрыта океанами расплавленного металла, а на дальней атмосфера присутствовала только в виде замерших и выпавших на поверхность газов.

Серединка счастливо миновала оба этих пограничных состояния. Из инструктажа, который опасник получил на базе террологов и прочитанных еще на Земле сводок службы освоения, Егор знал, что ее орбита позволяла существовавшей флоре весьма комфортно развиваться, а чуть большее, чем на Земле количество кислорода гарантировало богатое видовое разнообразие. Сила тяжести составляла четыре пятых земной, что способствовало росту невиданных размеров лиан, а также скал с таким количеством отрицательных стен, что это порой вгоняло в ступор даже самого заядлого и опытного дэнжера.

О «детях», так на языке профессиональных искателей приключений звались те, кто даже в равнинный поход брал антигравитатор, речь не шла. Эти любители легкой жизни, включив «минус-поле», могли на скалу с любым отрицательным углом стен зайти пешком и куря по пути сигарету.

Единственное, что удивляло исследователей – практически полное отсутствие на планете животной жизни. Нет, конечно, различные микробы существовали, но что-нибудь крупнее местной разновидности инфузории-туфельки за прошедшие полгода со дня открытия Серединки обнаружить не удалось. Тем не менее интернациональная команда террологов, чей базовый лагерь был разбит в нескольких сотнях километрах к востоку, надежды не теряла. Многочисленные поисковые группы день и ночь бороздили несколько континентов Серединки, буквально просеивая сквозь марлю морской песок в поисках инопланетных букашек.

У Егора же была совсем другая задача. Он занимался поиском и «окультуриванием» экстремальных туристических маршрутов, основной целью которых был не подсчет количества переворотов с боку на бок под жаркими лучами местного светила, а единение с природой, открытие новых миров и, зачастую, обретение хобби на всю последующую жизнь.

Увлечение «туризмом без страховок» снискало ему определенную известность в кругу таких же, как и он, фанатов, а чутье и опыт привлекали в фирму множество клиентов. Тот же начальник, Сергей Петрович, не мог на него нарадоваться и поэтому прощал и нелюдимость, и перепады настроения, и Бог знает, что еще. Главное, что клиенты были довольны, потому что знали – каждый сантиметр предполагаемого маршрута проверен его собственными, Егора, руками и ногами, а не срисован с топографических карт.

Тур «Зеленая звезда» также обещал быть удачным. Егор предполагал начать его с ознакомительной экскурсии по равнине, за которым следовал подъем на скалу, встреча заката, ночевка и утром – в обратный путь по стене. На это – два дня. Затем несколько дней отдыха на берегу моря, необходимые для того, чтобы уложились впечатления. А между восхождением и морем – экскурсия на полторы тысячи километров вглубь материка, на опушку девственных лесов.

Они, кстати, не имели ничего общего с земными. Если на родине Человечества лес был сообществом отдельных деревьев, пусть и очень большим, то на Серединке местные джунгли были похожи на своеобразный клубок из величественных стволов, чем-то напоминающих бутылочные деревья родной Земли, но двухсот и более метров высоты. Стволы зачастую прорастали друг в друга, обвивались, создавая фигуры самых немыслимых очертаний, а все это великолепие словно цемент скрепляли канаты множества лиан, прочной сетью переплетавших мир под пологом леса.