Паноптикум. Книга первая. Крах

Рамина, мягко говоря, была удивлена таким номером. «Какой примитивный юмор у этих людей… – подумала она. – Хотя, возможно, я что-то не понимаю? Может, в этой постановке есть намек на какую – то фишку, которую комики использовали в предыдущих номерах?» Рамину эта мысль успокоила, но на минуту её пробрало ощущение того, что она сидит в темноте с какими-то упырями.

Возле соседнего столика послышался голос доктора Грэма, который, возвращаясь, заблудился в темноте зала и потерял свою спутницу.

– Коллега, вот вы где, наконец – то я вас нашел…

Послышался звон опрокинутых бокалов и звук упавшего человеческого тела.

– Свет! – закричал кто – то. – Дайте свет!

Свет постепенно появился, и Рамина узнала костюм доктора Грэма, который был надет на полноватое тело, лежащее между столиков. Рядом с телом стояли какие – то военные и их дамы. Один из них пощупал у Зигфрида пульс.

– Что здесь происходит? – произнес подошедший к военным мужчина, на вид которому было за пятьдесят.

Военные вытянулись в струнку, и один из них, отдав рукою честь, отчеканил:

– Полковник Орокин, этот гражданин начал лапать мою даму, которая проводит со мной эти прекрасные выходные. Я встал и объяснил ему, что так делать не нужно. Он откланялся, но, случайно споткнувшись, упал на пол. Он жив, ему нужно лишь минут десять побыть в уборной…

Молодые военные еле сдерживали смех.

– Вот и помогите ему туда попасть, – сказал полковник, оглядывая сидящих за столиками людей.

Военные поставили туловище Грэма вертикально, держа под руки. Его разбитые очки болтались на сломанной дужке, а лоб украшала приличных размеров шишка. Увидев лицо пострадавшего, полковник воскликнул:

– Да это же доктор Грэм – повелитель бактерий и большой знаток человеческого мозга. Я знаю его по долгу службы. У него действительно бывают проблемы с координацией, – сказал полковник, поддержав тем самым высказанную версию падения доктора Грэма, которую изложил коренастый военный. – Он один?

– Я с ним, – промолвила Рамина, наблюдая эту сцену.

Когда военные увели доктора в уборную, и концерт продолжился, Орокин подсел за столик к Рамине.

– Простите, это вас сопровождал доктор Грэм? – произнес он, проявляя интерес.

– Совершенно верно, – ответила Рамина, комкая салфетку. – Доктор Грэм, которого вы сейчас деликатно избили, был моим сопровождающим.

– Рамина Джоши, – улыбнулся полковник, – если бы вы знали то, что знаю я о докторе Грэме, вы бы непременно встали из– за столика и пнули бы его в бок остриём своей маленькой туфельки…

– Откуда вы знаете, как меня зовут? – поинтересовалась Рамина, выражая удивление.

– Кайпианский акцент, южное наречие. У нас здесь не так много носителей языка, их можно пересчитать по пальцам. Кроме того, я присутствовал на заседании Сената, где доктор Грэм рассказывал о тех телах, случайно захваченных в Антарктике. Там фигурировало ваше имя… Да, – полковник словно вспомнил что-то, – забыл представиться, полковник Уэйн Орокин, глава Корпуса внешней разведки. Скажите, как вам этот вечер?

Рамина на мгновенье задумалась и, вспомнив первый номер концертной программы, задала встречный вопрос:

– Скажите, полковник, а как вам тот номер про мышей? Мне, например, он показался чудовищным, хотя некоторые в это время аплодировали и гоготали, словно обезумевшие гуси…

– Вы хотите знать, принадлежу ли я к этим «обезумевшим гусям»? – Уэйн усмехнулся и посмотрел на Рамину. – Поймите, в этой стране культуру делает Император. Ему как – то понравилось выступление труппы «Два арлекина», и те мгновенно стали популярными. Стало модно заказывать их на различные богатые вечеринки. Некоторые их постановки – это какой-то стеб над самим зрителем. Вы ещё не видели их знаменитый комедийный номер под названьем «Невидимка». Это вообще номер, построенный на эмоциях самой толпы…

– А можете рассказать поподробнее? – Рамина проявила интерес к особенностям национального колорита, о которых так любил говорить доктор Грэм.

– Разрешите, я как-нибудь вас приглашу, и мы сходим на комедию «Невидимка» вместе?

Рамина расценила это как ухаживание. Ей было необходимо с кем-нибудь общаться, а полковник был пока единственным из всех, кто стал разговаривать с ней совершенно открыто. «Впрочем, Уэйн Орокин был хоть и в возрасте, но ещё хорош собой…» – подумала Рамина, но откинула эти неожиданные для себя мысли.

– Я под охраной, полковник, и не могу так просто выйти из апартаментов и пойти гулять по Акриту, – произнесла она.

– Не беспокойтесь, Рамина, я всё устрою…

– Разрешите присесть, – полковник, услышав за спиной голос доктора Грэма, обернулся.

Доктор стоял в испачканном костюме, рукава которого были мокрые по локоть. Забинтованной рукой он держал на лбу влажный платок и немного пошатывался. Его разбитые очки торчали из нагрудного кармана пиджака.

– Грэм, с вами всё в порядке? – спросил полковник, пододвигая стул доктору.

– Да, всё отлично, полковник… Не могли бы вы нас оставить с коллегой. У нас должен состояться профессиональный разговор…

– Так внезапно? – удивился Орокин. – Может, вам стоит ещё раз сходить в уборную?

– Нет, спасибо, я уже был там, причём два раза. Третий раз моё здоровье, я думаю, не выдержит, полковник… Позвольте… – настаивал Грэм.

Орокин встал и, откланявшись, удалился. Рамина и Грэм, молча, продолжили смотреть концерт – выступала какая – то певица, сценический костюм которой переливался отблесками софитов, установленных вокруг сцены. Военные стали посвистывать, когда та элегантно оголила свои красивые ножки. Потом на сцену вышел фокусник и принялся показывать ловкость своих рук.

– Рамина, я вам не только как коллега, но и как друг рекомендую держаться подальше от этого солдафона, – поглядывая на сцену, внезапно пробормотал Грэм. – Я уверен, что сейчас с его стороны была попытка завербовать вас… Это так?

– Нет, он мне рассказывал о культурных различиях наших государств… – произнесла Рамина, но концовка сказанного утонула в шуме колонок.

– Господа! – объявил голос ведущего Боба. – Мы почти на вершине Вавилонской башни!

Послышались радостные возгласы и выкрики. Теперь Рамина обратила внимание на полупрозрачные фиолетовые стены и очень удивилась, когда увидела, что куб поднялся на очень большую высоту. Как на ладони Рамина увидела часть Акрита, которая раскинулась на берегу большущего озера. «Как красиво», – подумала она и заметила, что их фиолетовый куб стыкуется с другими кубами, которые находились в плоскости, параллельной земной поверхности. Когда кубы соединились, стены, смежные с другими кубами, уехали куда-то вниз, а помещение, где находилась Рамина, стало частью одного большого зала. Народ начал разбредаться, а Рамина, сидевшая за столиком с Грэмом, стала с интересом наблюдать за последующими трансформациями. Сквозь прозрачные стенки она отчетливо различила, что приехал ещё куб, который также превратился в часть общего помещения. Но даже отсюда она видела зеленый куб, стенки которого продолжали оставаться закрытыми.

– Доктор Грэм, а почему зеленый куб закрыт? – полюбопытствовала Рамина.

– Это детская. Помещение для детей, где они только учатся делить песочницу… – доктор ехидно улыбнулся. – Его откроют, когда на торжество приедет сам Император, а пока детишки играют в свои, пока ещё детские игры. Именно там сейчас находятся виновницы этого торжества – Анна и Кати… Кстати, я думаю, стоит выразить почтение особам императорской фамилии, которые любезно пригласили нас сюда.

Зигфрид поднялся и протянул Рамине руку. Взяв доктора Грэма под локоть, она последовала за ним.

– Николас со своей женой Луизой должен быть где – то поблизости от зеленого куба… Мсье Делакруа, мсье Делакруа, – затараторил доктор, увидев, судя по всему, знакомого ему человека, который стоял и беседовал с какой-то миловидной женщиной.

Толстенький человек со смешным, как показалось Рамине, синим беретом на голове, оглянулся. Его лицо сразу выразило восторг и он, что-то шепнув на ухо женщине, которая почему-то покраснела, в одно мгновенье оказался рядом с Грэмом, который держал Рамину под руку.

– Доктор Грэм, какая встреча! – произнес Делакруа. – Позвольте…

С этими словами он достал из кармана пенсне и, подставив его к правому глазу, внимательно посмотрел на Рамину.

– Какая грация, какая форма! – бурно воскликнул Делакруа. – Доктор, представьте меня вашей очаровательной спутнице!

– Это моя коллега, доктор Рамина Джоши, – представил Рамину Грэм. – Она иностранка, которая помогает нам в одном научном исследовании…

– Скажите, доктор, – понизив голос, Делакруа обратился к Грэму, – а ваша коллега не желает мне уделить немного внимания? Так хотелось бы побеседовать о тенденциях в мировой культуре…

– Мсье Делакруа, – лицо Грэма приняло серьёзный вид, – я думаю, что о тенденциях в мировой культуре вам наиболее доходчиво расскажут в Спектрате. Доктор Рамина Джоши является гостьей императорской семьи. Семьи, любезный Делакруа, которой я и коллега хотели бы высказать своё почтение за столь любезный приём. Вы не видели Николаса Вайса?

– Он был в чёрном кубе, – ответил Делакруа, сделав обиженный вид и гордо задрав подбородок.

Поклонившись Грэму, он улыбнулся Рамине и, поцеловав её ручку, молниеносно растворился в толпе. «Какой смешной человек», – подумала она, улыбнувшись ему вслед.

– Доктор Грэм, кто это?

– Один известный акритский художник. Он у меня в клинике делал… – доктор на секунду задумался… – делал пластическую операцию… Впрочем, нам нужно успеть к черному кубу, пока не началась суета с приездом Императора. Так, сейчас мы в оранжевом кубе, а, значит, нам нужно идти туда…

Показав куда-то рукой, Грэм повел свою спутницу мимо столиков и праздничной суеты. Вокруг бегали официанты, обслуживая многочисленных гостей. Гости смеялись и общались друг с другом, а музыка создавала им приятную праздничную атмосферу. Как заметила Рамина, на этом празднике было много военных. Кители разного цвета, расшитые эполетами и украшенные медалями, постоянно мелькали перед её глазами.

Когда Рамина увидела черный куб, в её мыслях сразу возникло воспоминание о той старой бумажной книге, которая лежала у её отца на столе, будучи бережно упакованной в специальную стеклянную коробочку, обитую с двух сторон деревом. Книга называлась «Дракула», за авторством Брэма Стокера…

* * *

Дом семейства Джоши располагался в секторе 3–5–8 подземного города Хуанди. Это был уникальный город, и у него была своя собственная история, которую изучали в школе…

Хуанди – город, лежащий под землёй, был полностью построен машинами, которые напоминали паукообразные механизмы. Первый раз Рамина увидела эту машину ещё будучи ребёнком, когда гуляла с отцом по ботаническому саду, огороженному сверху прозрачным стеклом. Разглядывая образцы растений, маленькая Рамина подняла голову и сквозь стекло увидела огромную машину, которая проворно пробиралась между труб и связок кабелей. Её больше всего удивило то, как лапа этой машины внезапно развернулась, и из неё показался отбойный молоток. Просканировав красными лучами грунт, машина принялась вгрызаться в землю, раскалывая куски скальной породы. Рамина вдруг испугалась, что куски упадут на стеклянную оранжерею, в которой она вместе с отцом смотрела на происходящее.

– Папочка, – испуганно произнесла маленькая Рамина и схватила отца за рукав. – Я боюсь, папочка… Эти глыбы…

Отец присел на корточки, обнял дочь и промолвил:

– Рами, доченька, не бойся… Ни глыбы, ни даже маленькие камушки не упадут на этот стеклянный тоннель. Вот, смотри, что происходит дальше… – отец показал рукой на паукообразный механизм. – Смотри, геотриммер создаёт поле, которое удерживает породы и… вот, милая, смотри, видишь? Видишь, у него раскрылся грунтосборник на верху башни?

– Да, – произнесла Рамина, наблюдая за работой геотриммера.

Она увидела, как куски породы, словно заколдованные, поднялись вверх, а потом, по очереди стали пропадать внутри паукообразного механизма. Крышка грунтосборника закрылась, а молоток геотриммера трансформировался обратно в захват. Механизм пошел по вертикальной стене, словно паук, ловко минуя препятствия в виде кабелей, труб и различных опор. Что ещё тогда впечатлило Рамину, так это то, как этот механизм ловко избегал встреч с проезжающими мимо него лифтами.

Позже, пойдя в первый класс общеобразовательной школы, Рамина узнает о том, что все механизмы в городе подчиняются единому центру – Университету Хуанди, вернее, суперкомпьютеру «Улей». Именно поэтому они так согласованно вели свою деятельность.

На одном из уроков учитель начальных классов рассказывал им историю возникновения города Хуанди…

– Теперь перейдём к изучению структуры нашего подземного мегаполиса. Возьмите в руки учебные планшеты, а я выведу на ваши экраны различные ракурсы города, – произнес андроид – учитель и замер в ожидании.

Пятилетняя Рамина нажала на сенсор, расположенный прямо на поверхности парты. Тонкий, гнущийся планшет выдвинулся из хитроумного устройства, расположенного сбоку школьного стола. Взяв планшет, Рамина включила его и увидела на экране три проекции города Хуанди:

– Университет – это центр города Хуанди, – начал свой рассказ андроид – учитель, когда заложенная в нём программа синхронизировала все включенные планшеты с сервером обучающего терминала. – Университет еще называют Малым кругом. Там расположены все высшие учебные заведения, лаборатории, центральные узлы всех коммуникаций, а также «Улей» – сверхмощный, созданный на базе искусственного интеллекта компьютер, который контролирует систему жизнеобеспечения города. Социум, он же Большой круг, постоянно расширяется вследствие роста человеческой популяции. Он представляет собой три сектора: промышленный, деловой и жилой сектора. Весь город состоит из двадцати семи уровней, хотя есть и двадцать восьмой уровень, самый нижний, но он отдан Университету и не имеет регистрационного знака.

Под городом расположен термоядерный реактор, который представляет собой рукотворное солнце. Происходящие в реакторе процессы дают энергию для нужд всего города. Технические отсеки представляют собой ангары и станции техобслуживания летательных аппаратов и различных автоматизированных механизмов. У города есть четыре выхода на поверхность: главный выход из Университета, два дополнительных из Социума, и ещё один, технический – выход для различной техники на поверхность. Между Университетом и Социумом есть огромное пустое пространство, называемое Горизонт. Это место является самым дальним расстоянием, доступным для человеческого глаза под поверхностью земли. Возможно, вы уже его видели…

Нет, тогда Рамина ещё не видела Горизонт. Но после уроков, когда мать забрала её домой, у них дома случился забавный инцидент. Открыв дверь, мать Рамины обнаружила на середине квартиры грязь и какие – то следы. Это её очень насторожило. Оставив Рамину в коридоре, она вошла внутрь и увидела сидящих на диване лохматых зверушек с маленькими красными глазками. Своими слюнявыми ртами они с наслаждением рвали подлокотник дивана. Увидев мать Рамины, зверушки зубами похватали куски ваты и молниеносно взобрались по занавескам, которые обрамляли виртуальные панорамные окна. Прыгнув в вентиляцию, незваные гости скрылись, прихватив кусочки маминого дивана.

Стелла, мать Рамины, заорала… Она заорала так, что сбежались все соседи.

– Стелла, голубушка, что случилось? – возбужденно проговорила пожилая дама.

– Я… Эти твари… Они… Диван, – судорожно дышала Стелла, пытаясь успокоиться.

– Как они выглядели? – с умным видом спросил дедушка в полосатой пижаме.

– Глазки красненькие и шерсть… такая… – мать Рамины попыталась подобрать слова и, увидев тапки дедушки, обшитые рыжеватым мехом, показала пальцем на них. – Как у вас…

– Полосатые мохнатики, – заключил эксперт в тапках. – А я, между прочим, писал о них управляющему…

– Да они безобидные, – вынесла вердикт пожилая дама. – Я их, вон, иногда с рук кормлю.

– Вот, – дедушка ткнул в сторону дивана пальцем, – вы их прикармливаете, а у людей потом проблемы…

Развернувшись, он ушел к себе домой. Пожилая женщина, повернувшись к Стелле, шепотом произнесла:

– Этот субъект буквально вчера предлагал мне приобрести шкурки полосатых мохнатиков. Я не взяла, но мне кажется, что этот тип их разводит. Скорее всего, Стелла, дыра в подлокотнике – это результат его незаконного бизнеса…

Стелла вышла из квартиры и, взяв Рамину за руку, повела её по тоннелю, ведущему к остановке метро. В широком, хорошо освещенном тоннеле гуляли какие – то весёлые люди, а яркие графеновые экраны, расположенные вдоль стен, поднимали настроение проходящим мимо них.

Рамина увидела, что графеновый экран как будто превратился в зеркало, отображая её и мать в натуральную величину. Только на экране, помимо идущей Стеллы и маленькой Рамины, держащей маму за руку, добавлялся мультяшный кот по кличке Мингли и его друг – мышонок Юки. Одной лапой кот держал за руку маленькую Рамину, а другой – мышонка, который, в свою очередь, тянул на веревочке игрушечную машинку. На голове мультяшного кота была большая желтая шляпа с пером, которую он всегда снимал и делал реверанс, когда Рамина поворачивала голову в сторону экрана на стене и улыбалась. Стелла не обращала никакого внимания на детскую визуализацию – все её мысли занимало наглое вторжение в квартиру, которое организовали полосатые мохнатики.

Помахав мультяшному коту на прощанье, Рамина, вслед за матерью, проследовала в вагон подземного поезда. Усадив дочь на мягкое сиденье, Стелла, воспользовавшись персональным интегратором, произвела оплату. Так как окон в вагоне не было, Рамина уставилась в потолок, а её мать, положив интегратор в сумочку, произнесла:

– Рамина, сейчас мы поедем на работу к твоему отцу и расскажем ему о том, как ты испугалась этих тварей…

– Но, мама, – перебила её Рамина, – я никого не видела…

Стелла нахмурилась, давая понять ребенку, что такой ответ ей совсем не нравится.

– А диван? Ты разве не видела, что они сделали с диваном?

– Ну, – задумалась Рамина, – наверно, им была нужна вата для домика…

Мать на неё внимательно посмотрела, с укором покачав головой.

– Рамина, ты вся в отца и всегда всему найдешь оправдание!

Над дверьми высветилась надпись – остановка «Горизонт», и Рамина вспомнила о сегодняшнем уроке в школе. Когда двери отворились и Рамина, держа мать за руку, оказалась на перроне, она… начала задыхаться… Ей показалось, что видимое пространство вокруг неё стало сжиматься, а потом вдруг запульсировало. Голова закружилась, и маленькая Рамина еле удержала равновесие. Мать, подхватив её за руку, довела дочь до скамейки и аккуратно усадила.

– Дыши, доченька, дыши… Такое иногда бывает с людьми, особенно с маленькими девочками, которые впервые увидели Горизонт… – заботливым тоном произнесла мать.

– Но почему, мама? – спросила Рамина, начав понемногу приходить в себя.

– Видишь ли… – попыталась объяснить Стелла. – С момента рождения ты ещё не выходила на поверхность, и твоё зрение формировалось в условиях ограниченной видимости. Твой фокус зрения всегда ограничивался стенами помещений и тоннелей. Но сейчас твоё зрение не нашло опору, что вызвало временный дискомфорт сознания… Это пройдет, любимая, и твоё зрение адаптируется… Всё будет хорошо…

Мать чмокнула дочурку в лоб и крепко прижала к себе. «Ух ты!» – Рамина потихоньку огляделась. Аккуратно встав, она подошла к пластиковым прозрачным перилам и посмотрела вдаль. Там, вдалеке, сквозь дымку, она увидела какие – то слабые светящиеся точки. Расстояние настолько впечатлило маленькую Рамину, что она, позабыв об осторожности, залезла на перила. Но когда она глянула вниз с перил, её охватил страх перед раскинувшейся бездной. Спрыгнув обратно, Рамина схватила мать за руку.

– А вот и наш подъёмник, пошли скорее, – произнесла мать, потянув ребенка за собой.

Подъёмник представлял собой прозрачный тоннель, вдоль которого был установлен эскалатор. Этот подвижный тоннель соединял Социум и Университет между собой. «Малый круг соединялся с Большим кругом, благодаря этим тоннелям, проложенным через Горизонт», – Рамина вспомнила слова андроида – учителя.

Двери тоннеля закрылись, и он начал медленно подниматься куда-то вверх. Эскалатор тоже пришел в движение, причем Рамина ощутила, что скорость эскалатора постоянно нарастала, отчего она крепче вцепилась в перила. Вдруг девочка увидела, что, буквально оседлав тоннель, навстречу к ним движется геотриммер. Огромная махина промчалась сверху, а Стелла, как ни в чём не бывало, продолжала рассматривать свои ногти, давно привыкнув к подобному зрелищу.

Добравшись до Университета, Стелла с дочерью пересели на лифт и, поднявшись на один этаж, оказались в хорошо освещенном коридоре. Коридор устилал дорогой ковер, а на потолке висели хрустальные люстры, которые загадочно переливались всеми цветами радуги. Найдя кабинет мужа, Стелла приоткрыла дверь и, запустив дочь, вошла за ней следом.

Кабинет представлял собой большое помещение, где, мягко сказать, был творческий беспорядок. Повсюду были разбросаны различные вещи: какие – то приборы, рюкзаки, кости животных, части скульптур, а также череп чудовища, который уставился на Рамину своими большими глазницами, посреди которых торчал огромный рог. Стены были увешаны фотографиями, а недалеко от массивного стола, заваленного разным хламом, с потолка проецировалась голография какой– то местности. Чуть дальше от стола стояли выдвижные железные шкафы. В одном из них копался сутулый худощавый человек с большими залысинами. Этого человека, одетого в синий комбинезон, звали Арун Джоши. Он был одним из ведущих археологов Университета Хуанди.

– Папочка! – воскликнула Рамина и, пробежав мимо стола, прыгнула к присевшему отцу на шею. – А я видела Горизонт и почти не испугалась…

Улыбаясь, отец взял Рамину на руки, после чего подошел к стене с фотографиями, которые воспроизводились на электронной бумаге.

– Доченька, когда ты чуть подрастешь, то выйдешь на поверхность и увидишь настоящий горизонт собственными глазами! Вот, – отец показал рукой на одну из фотографий, – этот снимок я сделал на третьем уровне Пекина.

Фотография изображала заходящее на горизонте солнце. Сам снимок был сделан очень высоко над землёй и представлял собой отличную панораму поверхности Земли.

– А что такое Пекин? – спросила с любопытством Рамина.

Отец передвинулся к двум соседним, одинаковым по размерам фотографиям.

– Пекин, Рами, это огромный древний город, который существовал на территории Кайпианского союза до падения астероида на Землю. Вот, посмотри – это Пекин до падения «Анубиса», а это, – отец показал на соседний снимок, – уже моя фотография, которую я сделал с того же ракурса, будучи членом археологической экспедиции, направленной в развалины Пекина.

Точка съёмки была где – то на равнине, далеко за пределами города. На первом снимке были видны сотни высоких небоскрёбов, которые упирались в какую – то замысловатую конструкцию, которая, в свою очередь, служила фундаментом для второго уровня высоток. Третий уровень небоскрёбов ощетинился шпилями, уходившими в небо. Пекин был наполнен разноцветными огнями, а в воздухе парили рекламные конструкции, напоминающие дирижабли.

Второй снимок показывал то, что осталось от былого величия Пекина. На серо – зеленом фоне развалин можно было различить первый уровень, окольцованный сверху остатками гигантской конструкции. Второй уровень был практически разрушен и был лишь представлен одной высоткой, которая, видимо от времени, потихоньку заваливалась на бок, находясь на краю второго уровня.

– Видишь заваливающееся здание на втором уровне? Вот с крыши этого небоскрёба я и сделал снимок горизонта. Честно сказать, я чуть не погиб, наткнувшись там на гнездо плосколобого стервятника. Но не будем об этом, – Арун посмотрел на жену и улыбнулся. – Здесь же мама, которая не любит страшные истории и к тому же очень сердита…

– Ты издеваешься надо мной, Арун? – мать Рамины сурово посмотрела на отца. – Я уже минут десять здесь стою, а ты даже не обратил на меня внимание!

– Любопытство ребенка – прежде всего, – ответил Арун, улыбаясь, после чего поставил дочь на ноги. – Рассказывай, Стелла, что заставило тебя приехать ко мне на работу? Ты не могла мне позвонить?

Стелла скрестила руки на груди, всем своим видом показывая, что она крайне недовольна.

– А мы всё равно проездом. Я решила пожить с дочерью у родителей…

– Что значит «я решила»? – изумленно произнес Арун.

– А то и значит! Я тебе уже давно говорила про то, что нам нужно сменить жилплощадь, а тебе всё некогда. Теперь у нас завелись какие – то твари, которые испортили мебель и испугали Рамину…