Диск Золотого Орла. Или приключения на необитаемом острове

– Сёма хороший! Сёма хороший! – погладил его по хохолку Святослав.

Попугайчик зажмурился от удовольствия и довольно проговорил:

– Сёма хор-роший! Хор-роший!

Так с попугаем на плече и с копьем в руке, Святослав двинулся обследовать побережье, начав с восхождения на пологий холм. Деревья здесь располагались редко, поэтому тут росла сочная зеленая трава, украшенная разнообразными красивыми цветами. Ну чем тебе не альпийские луга? Кругом порхали разноцветные бабочки, деловито жужжали пчелы. И вдруг мирная идиллия оборвалась. За зарослями колючего кустарника, на возвышенности Святослав увидел дом. Или, вернее, сложенное из бревен приземистое сооружение с покатой крышей. Кто там живет? Друзья или враги? Мирные путешественники или кровожадные пираты? А может, вообще дикари-людоеды? Святослав инстинктивно припал к земле, Сёма, от его резкого движения, захлопал крыльями, приземлился рядышком, и, казалось, тоже не на шутку испугался. Святослав еще раз оглянулся вокруг. Кругом все было спокойно. Птички беззаботно щебетали в зарослях кустарника, ярко светило солнышко. Святослав собрался с мыслями и принялся спокойно рассуждать: «Если бы там были люди, то они наверняка бы нас заметили раньше, еще возле речки и уж тем более тогда, когда мы поднимались сюда. Кроме того, нигде не видно следов деятельности человека. Нет дыма, нет отпечатков ног, вообще нет никакого движения. Может, они на охоте? В любом случае необходимо подобраться поближе!»

Святослав снял с плеч мешок, засунул в накладной карман попугая:

– Посиди пока тут! А я на разведку мигом, туда и обратно! – шепнул он своему спутнику, который никак не хотел залезать в свое походное гнездышко.

Налегке, крадучись, Святослав пробрался к строению. Это было сооружение высотой чуть больше человеческого роста, длиной метров семь, шириной вдвое меньше, сложенное из толстых, потемневших древесных стволов, с узкими бойницами. Крыша была двускатная, покрытая корой, прижатых прямыми жердинами, видимо для того, чтобы их не сорвало ветром. Имелась и дверь, она была закрыта на деревянный засов снаружи. Значит, внутри никого не было. Юноша прижался к стене, прислушиваясь к тому, что находится внутри. Ничего, кроме бешеного биения своего сердца, он не слышал. Внутри было тихо. Святослав выждал минут десять, успокоился, привел дыхание в норму, и, медленно отодвинув засов, стал осторожно открывать дверь. Внутри по-прежнему всё было спокойно. Он еще раз выждал, прислушиваясь к тому, что находится внутри, не забывая огладываться по сторонам. Опять все тихо. Собравшись с духом, Святослав резко прыгнул внутрь дома, держа наизготовку короткое копье. Внутри никого не было…

Когда глаза окончательно привыкли к полумраку, он спокойно оглядел нехитрое убранство этого жилища. Свет проникал через узкие бойницы в стенах, а также через дыры в крыше, которую очевидно никто долго не ремонтировал. В доме находились стол, пара табуретов и шесть подобий кроватей вдоль стен. Все было грубо сколочено, но добротно. Вместо пола был бамбуковый настил. В углу притулилась небольшая каменная печка, обмазанная глиной, заслонкой которой служила половинка щита. На столе лежала складная бритва и маленькое круглое зеркальце. Значит, здесь жили европейцы! Имелась здесь и полка, на которой стояли какие-то кувшины. Всё было покрыто пылью и паутиной. Над одной из кроватей чем-то острым было выцарапано по-английски: «Уофер, из Портсмута, 1608 год».

Святослав вышел из дома и открыл дверь настежь, что бы помещение проветрилось. Кроме того, на всякий случай нужно было обследовать окрестности, может, удастся найти что-нибудь, что прольет свет на судьбу людей, построивших здесь себе дом. За домом он обнаружил невысокий, но крепкий частокол. Когда он туда заглянул, то увидел, что этим своеобразным забором огорожены заросшие грядки. Найдя калитку, закрытую на засов, он зашел вовнутрь. Окинув взором заброшенный огородик, он, к своей несказанной радости, увидел растущий лук, укроп, маленькие помидорчики, и – о радость! Он увидел картофель! Юноша не удержался, наклонился над ботвой, и, не веря себе, ласково поглаживал листья этого удивительного растения.

– Картошечка родненькая! Ты здесь! И лучок зеленый здесь! Я не верю своим глазам! – шептал Святослав.

Судя по всему, эти культурные растения успели одичать, они росли вперемежку с сорняками и были не крупных размеров, за исключением лука.

Однако сюрпризы на этом не закончились: невдалеке, рядом с небольшим ручейком, он обнаружил целые заросли кукурузы с тугими золотистыми початками. Это было приятное открытие. Святослав набрал целую охапку спелых початков. Судя по всему, когда-то здесь было расчищенное поле. Вопрос был в том только, когда? Когда ушли отсюда люди? Ответ на этот вопрос Святослав решил поискать в доме, так как в окрестностях никаких следов деятельности людей он не обнаружил. Всё было в запустении.

Юноша вернулся к дому, выпустил попугайчика из его походного гнезда, накормил его семенами кукурузы и решил для начала убраться в помещении. Он сделал веник из пучков травы и вымел всю пыль и грязь, при этом за печкой он нашел сковородку, и большой медный котел, чему несказанно обрадовался. Он уже предвкушал, как будет жарить картошку и варить супы.

Под кроватями Святослав обнаружил два хорошо сохранившихся сундука, закрытых навесными замками. Он уж думал сбить их камнями, но, к счастью, во время уборки возле полки обнаружил вбитый в стену гвоздь, на котором висели ключи. Сундуки были средних размеров. С трудом он вытащил их на середину комнаты и с замиранием сердца открыл тот, что был поменьше и полегче. А вдруг там сокровища? Золото или драгоценности? Каждый из нас хотя бы раз в жизни мечтал найти клад, а тут такое! Необитаемый остров, заброшенная хижина, сундуки, которые ты открываешь собственными руками!

Однако никаких сокровищ там не было. Святослав даже немного разочаровался, увидев там стеклянные бусы всевозможных цветов и размеров, маленькие зеркала, колокольчики, отрезы красной материи, пестрые колпаки, аккуратно упакованные в деревянных ячейках, накрытых плотной тканью. Ну, какой от этого прок в этой дикой местности? Он взял в руки колокольчик и тряхнул его. Раздался звонкий веселый звоночек. Попугай с интересом покосился на эту чудную вещь.

– Люди, которые это оставили, судя по всему, торговали с туземными племенами, а эти безделушки они обменивали у индейцев на жемчуг, золото, еду, шкуры животных, – пояснил Святослав Сёме.

Тот в ответ понимающе кивнул, ответив:

– Сёма хороший!

Оставалась надежда на второй сундук.

– Ну что же, утешительный приз мы нашли, надеюсь, здесь будет что-нибудь более существенное, – и Святослав решительно откинул вторую крышку.

Сверху что-то лежало в промасленной рогоже. Он развернул её и увидел пару абордажных сабель в простых ножнах и четыре мушкета различной длины. При виде оружия глаза юноши заблестели. Он осторожно стал вытаскивать сабли и ружья, внимательно рассматривая их. Клинки были простые, без изысков, впрочем, как и огнестрельное оружие, но без следов ржавчины.

Затем он откинул сплетенную из листьев пальмы циновку и обнаружил около полусотни ножей, некоторые из них были в кожаных ножнах. Далее под двумя шерстяными одеялами он обнаружил пару дюжин холщовых рубашек и столько же штанов. На самом дне сундука находился длинный добротный ящик, обложенный со всех сторон кусками цветной материи и несколькими топорами, которые как бы заклинивали ящик, чтобы он не перемещался внутри сундука.

Святослав потянул крышку ящика за ручку и ахнул. Он ожидал увидеть все что угодно, только не это. Там лежал небольшой идол какого-то индейского бога из потемневшего, покрытого лаком дерева и представляющий собой человека, на плечах которого сидел орел, раскинувший крылья. Божество было одето в набедренную повязку и в руке держало копье, на голове у него была корона из перьев. Статуэтка была высотой сантиметров тридцать и лежала на разноцветных перьях. Когда Святослав стал их вытаскивать, оказалось, что они искусно сплетены между собой, образуя легкую накидку. Вместе с ней он вытащил головной убор из больших красных, желтых и зеленых перьев, похожий на тот, который был у идола. Под всей этой экзотикой лежал великолепный тугой лук, со спущенной тетивой из скрученных сухожилий. Рядом находился колчан из хорошо выделанной шкуры ягуара, полный стрел с обсидиановыми наконечниками.

Совершенно неожиданно Святослав обнаружил несколько листов с зарисовками различных статуй древних культур Центральной Америки, а также тотемные столбы первобытных индейских племен. К своему несказанному удивлению, на одном из рисунков он увидел диск с изображением орла, точь-в-точь такой же, какой он видел на той самой обложке компьютерной игры, включив которую он и попал в это странный и удивительный мир. Что это, случайность или знак свыше?… Неужели то, что он сюда попал не просто так? И что, собственно, из этого следует? От охватившего его волнения молодой человек присел на лавку и озадаченно посмотрел на все вещи, разложенные на полу и столе. Было над чем задуматься. Но он был молод, а значит, немножко легкомысленен, и вскоре жажда действий охватила его.

В первую очередь он отобрал самый лучший нож, в добротных ножнах из толстой светло-коричневой кожи. Затем взял топорик, повертел его в руках.

– Да это же настоящий томагавк! – юноша ловко крутанул его в руке, а затем встал и метнул его в дальнюю стену. Тот, описав один круг, вонзился в дерево.

– Отличный бросок! – воскликнул Святослав.

Попугай, который до этого деловито прыгал по столу, теребя попадавшиеся ему вещи, услышав звук удара, от неожиданности чуть не упал и непонимающе уставился на человека.

– Сёма, ты удивлен? Ты думал, что я только за компьютером могу сидеть? К твоему сведению, я с детства занимался историческим фехтованием, вот, смотри! – Святослав взял саблю, которая была покороче, встал в боевую стойку и принялся ловко сражаться с воображаемым противником. Затем изящно закинул клинок в ножны и церемониально поклонился своему пернатому другу. Тот, разинув клюв, неотрывно смотрел за всеми телодвижениями юноши.

– Вот так-то! – с видом победителя молодой человек подошел к восхищенному зрителю и снисходительно, с улыбкой потрепал того по хохолку.

Затем он отложил для себя большой плотницкий топор, само собой решил забрать томагавк и обе абордажные сабли, а вот с мушкетами он долго не мог определиться. Тащить на себе их было тяжело. Толку от них никакого не было, так как пороха и пуль он нигде не нашел. В конце концов, выбрав самое легкое ружье, юноша вышел на свежий воздух. Он вскинул мушкет и, прицеливаясь, наводил его то на куст, росший неподалеку, то на одинокое разлапистое дерево, росшее внизу, то на дальний мыс, то на островки. Приклад ружья был удобный и вообще мушкет ему понравился. Юноша немного повозился к кремневым замком, но быстро сообразил, как он взводится. Особенно ему понравилось, как после нажатия на спуск щелкал кремень, высекая сноп искр о стальную пластинку. Кремень был закреплен как в миниатюрных тисках, особым зажимом на курке, расположенным над пороховой полкой. Он-то и ударялся, высекая огонь, для того, чтобы зажечь пороховую затравку, что в свою очередь приводило к выстрелу. Ну, если бы был порох…

Святослав поставил ружье к ноге, вздохнул полной грудью и взглянул вниз на море. Недаром дом построили именно здесь, на этой возвышенности. Отсюда хорошо было видно южную часть острова, залив, островки возле западного мыса, и простиравшийся далее безбрежный океан. Кроме того, здесь был более сухо, а легкий ветерок приятно освежал. Нужно сказать, что южная часть острова было более узкой, и западный мыс залива являлся его самой южной точкой, если не учитывать нескольких крошечных островков, которые являлись как бы его продолжением. Хижина располагалась на не небольшом плоскогорье, поросшим кустарником и редкими деревьями. Вдоль небольшого ручейка тянулось дикое поле кукурузы.

До захода солнца было еще много времени, и Святослав решил обследовать окрестности, а заодно опробовать найденный индейский лук. Попугая он оставил в хижине, снабдив его ягодой и водой. Святослав перебрался через заросли одичавшей кукурузы, и на лугу увидел стадо диких коз. Увидев юношу, они тут же убежали. Было ясно, что в этой части острова эти животные знали, какую опасность представляет собой человек. Таким образом, Святослав сделал вывод, что люди покинули эту землю не так давно. Вскоре он вышел на западный берег. Здесь было полно кокосовых пальм. Не составило никакого труда подобрать несколько спелых плодов, очистить их стальным ножом и выпить кокосовое молочко, съев сочную мякоть. Здесь же он опробовал свой новый лук. Натяжение у него было очень тугое, тетива глухо и сильно щелкала по накладке, защищавшей запястье от удара, сам лук был несколько тяжеловат, но зато стрелы летели далеко, точно и с большей убойной силой. Нужна была долгая практика, чтобы приноровиться к этому боевому оружию. Святослав быстро устал, но решил, что, ежедневно практикуясь, научится без особого напряга стрелять из этого лука.

Возвращаясь обратно, он углубился в лес и обнаружил роющихся в листве диких свиней. Приглядевшись, он увидел, что на шее у них светлая полоска, которая отлично была видна на темно-сером фоне. Несомненно, это был ошейниковый пекари. Стараясь не шуметь, охотник осторожно подкрался к ним и выстрелом свалил молодого кабанчика. Он дернулся, но вторая стрела свалила его окончательно. Остальные с шумом разбежались. Лук действительно был хорош, а стрелы с обсидиановым наконечником пробили небольшое животное почти насквозь. Наскоро освежевав тушу, он счастливый вернулся с добычей в хижину, где его радостным гомоном встретил Сёма.

Вскоре в печке затрещал огонь. Дым поначалу заполнил жилище, но, по мере нагревания печки и создания тяги, вскоре стал исправно выходить через трубу. Юноша быстро нарезал стальным ножом мясо, в полной мере оценив его удобство.

– Вот мы и перешли из каменного века в железный век! – подмигнул Сёме Святослав.

Нарезанное мясо он сбросил в котел с водой, которую набрал в ручье. В доме стало жарко, и он открыл дверь. Всё-таки в таком климате, если нет дождя, удобней готовить на улице. Наш путешественник не забыл выкопать немного картошки, нарвать лук, укроп и всё это добавить в импровизированный суп «робинзона», как он его назвал. Ужин получился на славу!

Святослав с удовольствием хлебал суп деревянной ложкой, которую всегда брал с собой в походы.

– Всё хорошо, но соли не хватает! – вздохнул он, закончив ужин.

Святослав прилег на кровать, устланную циновкой и двумя шерстяными одеялами, найденными в сундуке. Взгляд его уперся в крышу. В противоположной от печки части дома было подобие чердака. Чем больше лежал юноша и смотрел на него, тем больше ему хотелось туда забраться. Он подставил стол и без труда забрался на чердак, сложенный из толстых стволов бамбука, видимо, строители тут планировали держать некоторые вещи. На чердаке было пусто. Святослав хотел уже спуститься обратно, как вдруг, под грудой коры, обнаружил маленькую, изящную шкатулку.

Он без труда открыл её. Там лежала истрепанная тетрадка, большой пузырек чернил и гусиные перья. Тетрадка была исписана ровным, почти каллиграфическим почерком. Текст был на старом английском языке начала 17 века. Святославу всю жизнь нравился английский язык, и в школе у него по этому предмету были сплошные пятерки. Поэтому он сумел понять, что там написано. Сначала некоторые слова и фразы вызывали у него затруднение, но вскоре по мере прочтения текста он, сам себе на удивление, стал понимать всё.

Глава девятая

Дневник капитана Дэвиса Хейтли

«Начинаю свой дневник 22 сентября 1608 года, но сначала хочу кратко описать, как я попал на этот остров.

Я, капитан Дэвис Хейтли, при финансовой поддержке банкира Родса, построил и снарядил быстроходное 16-ти пушечное судно «Сент-Джородж» водоизмещением 100 тонн, с полным парусным вооружением2, и не смотря на то, что Его Величество, король Англии Яков I Стюарт, не вел в то время войны с Испанией, тем не менее, на свой страх и риск, с я командой в 70 человек отправился к островам Вест-Индии для захвата испанских кораблей.

Мы вышли в море из родного Портсмута 7 июня 1607 года, и за последующие пять месяцев мы взяли на абордаж 14 торговых судов, но добыча была маленькая. В основном это был груз риса, какао, сельскохозяйственные орудия, безделушки для торговли с туземцами и тому подобное. Нужен был настоящий «приз», и вскоре судьба улыбнулась нам. 3 августа 1608 года мы наконец-то наткнулись на испанский 20-ти пушечный галеон «Тринидад» и атаковали его, пытаясь взять на абордаж. Испанец искусно уклонялся от наших атак, но всё-таки нам удалось свалить его бизань-мачту3, и взять на абордаж, пока он перезаряжал свои пушки. Мои люди лавиной ринулись на палубу вражеского корабля. Бой был жаркий. Эти испанцы не были трусами и бились отчаянно. Но мои ребята дрались как дьяволы и вскоре загнали испанских солдат на шкафут4. У них был толковый командир. Испанцы построились в две шеренги и дали залп из мушкетов почти в упор по моим ребятам. Тогда я и получил свои две пули. Одну в бок, другую в плечо. Когда упали сраженные наши товарищи, мы, оставшиеся в живых, словно взбесившиеся звери накинулись на этих гордых испанцев, пока они перезаряжали ружья. И они дрогнули. Стали прыгать за борт или сдаваться в плен. Разгоряченные боем, мои парни нескольких пленных все же убили. К счастью, испанский капитан, хотя и израненный, но остался жив. Я приказал спустить его в капитанскую каюту, куда вскоре пришёл и сам. Там наш врач обработал и перевязал мои и его раны.

К счастью, мои раны оказались не столь серьезными, может, благодаря Проведению, а может, моей кирасе, которая и ослабила удары пуль. Как бы там ни было, но я чувствовал себя гораздо лучше испанского капитана, который назвался доном Мигелем. Он вполне сносно говорил по-английски. Мы с ним выпили по бокалу вина, что, несомненно, пошло испанцу на пользу. Вот тогда-то я и увидел у него на столе золотой диск с изображением орла, под свитками карт. Диск был диаметром около четырех дюймов5, имел ушко, в которое был вдернут ремешок, и представлял собою большой медальон.

Я пообещал дону Мигелю сохранить жизнь ему и его людям, если он любезно согласится ответить на мои вопросы, касательно морских карт и торговых путей. Тот согласился, но при условии, что я выполню одну его пустяковую просьбу. Я спросил, чего он хочет. Он ответил, что его единственным пожеланием будет то, чтобы я сохранил золотой диск с изображением орла, а не переплавил его в слиток, так как этот диск является работой древних мастеров, пришедших в Мексику из-за моря, задолго до прихода испанцев.

Он так и сказал «десять тысяч лет назад». Я немного удивился и высказал сомнения. Но капитан горячо стал меня убеждать, что этой вещи тысячи лет, что она принадлежит мифическому белому богу, которого ацтеки называли Кецалькоатль.

Так же он пояснил, что об этом ему рассказал внук старого жреца майя. Этот молодой человек уже не верил в старых богов, стал добрым католиком, поэтому и показал испанцам заброшенный храм в непроходимых джунглях, где этот диск хранился, пока дон Мигель не забрал его. Я пообещал испанцу исполнить эту просьбу и не переплавлять диск, тем более я сам собирал предметы индейской старины и оружие, а среди моих знакомых есть большие любители истории. Он облегченно вздохнул и сказал, что может быть, Провидение специально послало меня, раз я увлекаюсь такими вещами.

В благодарность он мне сообщил все, о чем я его просил, добавив, что теперь все крупные торговые суда ходят под охраной военных кораблей. Просто его судно во время шторма разошлось с кораблями охранения. Я спрятал диск в шкатулку с испанскими картами и позвал своего штурмана Джорджа Уофера. В это время дон Мигель произнес загадочную фразу: «Не удивляйтесь, амиго6, если за этим диском придут боги!»

Мне стало чрезвычайно интересно, и я поинтересовался, почему он так думает, на что испанец ответил, что ему об этом сказал внук старого жреца, и еще он сказал, что этот диск открывает ворота в другой мир. На мой вопрос, в какой такой мир, капитан ответил, что не знает и добавил довольно таки странную фразу: «Теперь этот диск ваш, и вы знаете, когда я его отдал вам, мне стало спокойней. Теперь это ваша ноша». Эти слова насторожили меня, но наш разговор оборвался, так как в каюту зашел розовощекий здоровяк Джордж Уофер. Опираясь на плечо своего штурмана, я вышел на палубу осмотреть добычу.

Добыча была крупная, пять сундучков с золотыми монетами, около сотни слитков серебра, два мешка серебряных монет, несколько бочек вина, не считая пороха, оружия. Все это мы быстро загрузили на «Сент-Джордж», я попрощался с доном Мигелем, великодушно оставив ему жизнь и его фамильные драгоценности. Я думаю, что он с остатками своей команды сумел довести поврежденный «Тринидад» до ближайшего порта.

Моя команда требовала немедленного раздела добычи. Все словно с ума сошли. Я им сказал, что если сейчас раздать золото и серебро, то они сами же передерутся из-за него друг с другом, проигрывая в карты, и что некому будет нести вахту на корабле, так как все будут караулить свои сокровища возле рундуков7. Однако, чтобы умерить пыл, я раздал немного серебряных монет. На некоторое время это усмирило смутьянов.

Тем временем сказывались мои раны, и я оставил командование корабля на своего штурмана Джорджа Уофера, который стал исполнять обязанности помощника капитана, так как моего старого помощника капитана убили. Иногда я справлялся у него, как идут дела, он говорил, что все хорошо, но на третий день пожаловался, что старший офицер Рид Сван сам метит в капитаны и подбивает команду к бунту, об этом ему сообщил преданный ему матрос. Джордж Уофер был хороший малый, но слишком умный и добрый. Он был хороший навигатор, но люди его плохо слушались. Пришлось мне раньше времени встать с больничной койки и привести всех в чувство. Прямых доказательств бунта не было, поэтому пришлось ограничиться поркой особо ретивых смутьянов за неподчинение помощнику капитана и этим ограничиться.

На время недовольство снова удалось погасить, тем более начался шторм, который трепал нас почти четверо суток. Я давно такой бури не видел, но, слава Богу, «Сен-Джордж» оказался добрым судном, и мы выбрались из этой передряги. Но корабль нуждалось в ремонте, его корпус дал течь, и нужно было найти удобное место для стоянки. Вскоре нас вынесло на этот остров, где мы и высадились в небольшом заливе.

Думая, что здесь есть индейцы, мы первым делом выгрузили на берег сундук с побрякушками для торговли с ними. Построили крепкий блокгауз8 с бойницами, рядом поставили пушки, разбили палатки. Но остров оказался необитаемый. Вытащили на берег корабль и принялись за ремонт. Никаких признаков недовольства не было, все работали охотно, с усердием, и через месяц корабль был готов к плаванию.

Видели гигантских орлов. Я запретил в них стрелять, сказав, что это плохая примета и пригрозил наказать ослушников плетьми. Как ни странно, все поверили в это суеверие. Моряки вообще народ суеверный. Наверное, никто не хочет снова попасть в бурю, которую мы недавно пережили…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Рыжеватый зверек – это коати из семейства енотовых.

2

До 1630—1640г. г. корабли в основном различались и классифицировались только по водоизмещению и были похожи на галеоны, т. е. на большие суда с тремя мачтами, только разного размера. Совсем маленькие корабли имели по две или по одной мачте.

3

Бизань-мачта – кормовая, самая задняя мачта у судов имеющих три или более мачт. Бизань-мачта обычно бывает самой маленькой на судне.

4

Шкафут – часть верхней палубы между фок- и грот мачтами, то есть между первой и второй мачтами. Грот мачта обычно бывает самой большой мачтой на судне.

5

Дюйм – английская мера длинны, равная примерно 2,54 см.

6

Амиго – по-испански означает «друг»

7

Рундук – сундучок матроса с личными вещами.

8

Блокгауз – оборонительное сооружение, сложенное из бревен, имеющих узкие бойницы. Данное сооружение также могло являться и жилым помещением для гарнизона.