Во всем виноват Колобок

Во всем виноват Колобок

Сказка, наверное, для взрослых

Сергей Романюта

Наташе посвящаю

© Сергей Романюта, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

В первых строках…

Как начинаются сказки? Насколько мне известно, начинаются они с фраз: «жили, были», или: «в тридевятом царстве…» Для этой сказки такие начала не подходят. Жили, были или жил-был, это значит один из главных героев жил когда-то, а сейчас его уже нет. Может умер от старости, а может отлучился куда-то или просто переехал в другую местность на постоянное жительство. Получается, что описывая героя, остается только вспоминать его дела-подвиги и время от времени привирая, выкладывать все на бумагу. Сам, изначальный герой, а вернее его прототип, повлиять на сюжет и его развитие уже не сможет, хотя бы по той причине, что никогда об этом не узнает.

В моем случае прототип и один из главных героев – личность вполне реальная и не «жила-была» когда-то, где-то, а живет и здравствует, даже временами песни поет, причем очень громко.

Царство-государство, тоже не какое-то неведомое и заповедное, и никакое не тридевятое, а имеющее конкретное название. А насчет тридевятости, вполне возможно, что в мировом рейтинге по одному из показателей оно и занимает как раз двадцать седьмое место, а может повыше или пониже, это смотря по чему определять. Если по балету, например, то безусловно первое.

Другие герои, как и события, происходившие, так и происходящие, все между собой как-то перепутались, что уже невозможно отделить героев реальных и реальные события от героев выдуманных и придуманных событий. Опять же, не могу отказать себе в удовольствии, наврать с три короба. Вранье само по себе занятие хоть и бесполезное, но в общем-то приятное, поэтому не могу отказать себе в удовольствии, чтобы периодически врать и придумывать. Но в основном все – чистая правда, а выдумка, это так, для связки слов.

На самом деле таких героев вокруг хоть пруд пруди. Не надо искать героя где-то там далеко, за теми же тридевятью землями, вот он, рядышком. Штаны с ботинками носит, рубашку с курточкой тоже, с соседями здоровается, и вообще, обыкновенный нормальный мужик, единственный недостаток – некурящий, но об этом позже.

Вполне возможно, что знакомиться с героем, читая о нем, занятие и увлекательное, но описывать его – ничего интересного. Это похоже на написание характеристики. До сих пор удивляюсь, как с этим справляются кадровики и начальники? Вот если описывать какого-то литературного героя, тогда все нормально, пересказал своими словами то, что написал автор и порядок. А писать о человеке на которого мировая литература не обратила внимания – занятие еще то. Конечно, можно пройтись по соседям и наслушавшись «взглядов со стороны», свалить все до кучи и слепить из этого образ человека, так сказать. Но я этим заниматься не собираюсь, и не потому, что времени много понадобится, а потому что просто лень. Да и выслушивать одно и то же, сказанное одними и теми же словами не хочется, поэтому напишу как смогу, а дальше, будь что будет.

I

Как в кино – живет такой парень. Правда парень уже на пенсии, пришло время, выдали ему удостоверение и приняли в ряды пенсионеров. Можно не работать, деньги все равно платить будут, хоть и не так много, как раньше, но на жизнь должно хватать, а в остальном делай что хочешь, никто тебе слова не скажет.

Надо сказать, что дядя Саша, имя подлинное, есть отчество и фамилия, но я специально их не называю подозревая, что дядя Саша, как человек скромный, будет стеснятся, а вовсе не потому, что возгордится от внезапно свалившейся на него «должности» литературного героя.

Так вот, живет такой парень – пенсионер дядя Саша. Ну почему-то не подходит к нему обращение «дед» или «дедушка». Вроде бы и лет уже много, а обращение – дядя Саша звучит более уместно, чем дед Саша. Наверное это зависит от человека, какой он, так его и называют. Некоторых и в сорок лет дедами называют и никто не удивляется. Дяде Саше уже под восемьдесят, а он все дядя и дядя, прямо малолетка какой-то.

Как и всяких серьезный молодой человек, в молодости, дядя Саша, отслужив срочную, устроился работать на производство. Производство было очень серьезным и остается таковым по сей день, но я не буду его называть, потому что там наверняка есть какая-нибудь государственная тайна, а шпионы, как известно, не дремлют и не спят.

Живет дядя Саша один, потому что вдовец. Печально конечно, но жизнь она и есть жизнь – ничего не поделаешь. Есть конечно дети, но они живут своими семьями и у них давным-давно есть свои дети у которых уже тоже есть свои дети. Семья большая и дядя Саша в ней самый старший – глава рода, или патриарх, если по-научному. Дети и внуки – приличные люди, не пьяницы и не забулдыги там какие-то, работают и наверняка уважаемы в своих трудовых коллективах. Иными словами, все как у всех, в смысле, все хорошо.

Есть дом о трех комнатах, кухне и веранде, а еще огород на котором растет картошка и капуста, морковка и еще что-то полезное для желудка и здоровья в целом. Свой дом он и есть свой дом, это вам не квартира какая-нибудь. Он как женщина, требует к себе постоянного внимания – там надо что-то подправить, там дощечку прибить, забор починить, что-то подкрасить. Много всяких неторопливых дел найдется для человека в таком доме, а по-другому никак. Конечно же, если не уделять ему внимания, он, подобно ветреной женщине, никуда не сбежит и рога не наставит, а будет ветшать, и жить в нем будет не то, чтобы неприятно, а скучно и неуютно. Так что, назвать дядю Сашу пенсионером в чистом, виде язык не повернется, он почти всегда чем-то занят. Единственная разница с работой на производстве в том, что не надо каждый день выходить во двор с утра пораньше и в обязательном порядке что-то пилить, строгать, копать или красить. Все делается и это видно любому прохожему – дом как игрушка, но делается не торопясь, тогда, когда руки дойдут и желание появится.

Жизнь пенсионерская не пионерская. В походы ходить не приходится, жечь костры по ночам тоже не надо, и не потому, что это запрещено, а просто не каждому пенсионеру придет в голову, пригласив собратьев по пенсионерству, отправиться на ночь глядя в лес, разжечь там здоровенный костер и сидя вокруг него, петь песни. Вот на рыбалку сходить, это другое дело, благо идти недалеко, и костер разводить не обязательно, можно конечно, но это уж как душа захочет. А вот песни петь нежелательно, знающие люди говорят, что всю рыбу распугать можно.

Сразу оговорюсь, в наших с дядей Сашей краях, Золотая рыбка не водится. Вернее будет сказать, что может и водится, но еще никому не попадалась и желаний не исполняла, наверное хитрая очень. А может быть ждет своего часа и своего героя, чтобы предстать перед ним и натворить чудес волшебных, «разворошив» спокойную и однообразную жизнь небольшой деревеньки, расположенной вблизи небольшого городка, который в свою очередь тоже расположен вблизи от города побольше, и так далее, вплоть до града стольного, до которого в общем-то, не так уж и далеко. Но это вряд-ли, а может и случится в один из дней, когда клевать будет хорошо. Но покуда Золотая рыбка отсиживается где-то под корягой и возможно дожидается своего часа, жизнь протекает тихо и без каких-либо аномальных выкрутасов.

Пенсионер не может похвастаться ни внезапным перевыполнением плана, ни скандалом с дураком-начальником, нет всего этого в его жизни, оно все, осталось где-то там, в прошлом. А в настоящем он предоставлен сам себе плюс пенсия от государства да то что в огороде растет и по двору бегает.

Это я к тому, что не картошкой и капустой едиными жив человек, и дядя Саша не исключение. Есть у него немудреное хозяйство в виде живности, которая тем только и озабочена, что постоянно так и рыскает в поисках чего-нибудь поесть, или требует этого самого поесть как награду за сам факт своего существования. Что не говори, а хлопот с ними хватает, хоть и не так чтобы уж очень, не стадо коров и не табун лошадей все-таки, но внимание, как не крути, требуется, а значит и работа завсегда найдется.

Но как старательно «не работай работу» по дому и хозяйству, времени она отнимает не так уж и много. Это конечно если каждый день по чуть-чуть, а не накапливать ее неделями и месяцами. Тогда конечно, наберется столько, что и вспотеешь и устанешь несколько раз, пока всю ее переделаешь. Опять же, покуда будешь лениться и накапливать дела «отложные» и неотложные, заниматься тоже чем-то надо, а заниматься-то особо и нечем.

Населенный пункт, в котором живет дядя Саша, можно назвать и деревней и поселком одновременно, потому что он не похож ни на то, ни на другое. Вроде бы деревня, дома-то частные, но встречаются коттеджи и даже несколько многоквартирных домов есть. Но колхоза нет и похоже, что никогда и не было. А с другой стороны и на поселок не похож, никакой промышленности тоже нет. Не считать же за промышленность одиноко стоящий у дороги автосервис и два магазина поодаль. В общем как это назвать – непонятно, но люди живут и вполне довольны своей жизнью, хоть и постоянно на нее жалуются, но это у нашего человека в крови, так сказать, черта национального характера.

А вообще-то скучновато в деревне, скучновато, потому что народу мало, те кто по моложе, постоянно: или на работе, или спешат на работу, или же вообще непонятно чем занимаются. Со сверстниками-ровесниками тоже особо не поговоришь, все уже давным-давно переговорено, ихнюю жизнь и жизнь их родственников знаешь лучше чем свою, а что вытворяют соседи и самому видно. Остаются и охотно принимаются на «растерзание»: президенты, как предыдущие так и нынешний, генсеки всех времен, политики-депутаты ну и конечно же олигархи-кровопивцы, как же без них? Эх, если бы они знали насколько высок их рейтинг популярности, то работали бы на благо народа, а по общему мнению, вопреки этому самому благу, с удвоенной и даже с утроенной силой.

Из тех разговоров создавалось впечатление, что если бы не все эти дядьки и тетки в дорогих костюмах, то в деревне, у домов, стоит сказать, что почти у каждого дома, вместо надоевших всем Жигулей, Ауди и Ниссанов, стояли бы вертолеты и самолеты, а у некоторых домов даже летающие тарелки. Да и когда им, всем этим дармоедам делом-то заниматься, если их постоянно по телевизору показывают?

Кстати о телевизоре, хорошая штука ничего не скажешь, и каналов много, не как раньше – целых два. А если разобраться, то получается, что и при изобилии каналов ассортимент как меню в заводской столовке, из трех блюд: про войну, про бандюков и про любовь. Ну когда-никогда концерт какой-нибудь покажут, а все равно, поют и пляшут в нем одни и те же рожи. Да и непривычно до сих пор день-деньской телевизор смотреть. Раньше днем на работе, там другой «телевизор», ну а вечером, после ужина и перед тем как спать лечь, конечно же и обязательно. Так что, не смотря на то, что на работу ходить не надо, привычка не смотреть телевизор днем осталась и уступать место привычке смотреть телевизор днем, похоже, не собиралась.

Проблема свободного времени для пенсионера штука злободневная. Это молодежи постоянно времени не хватает. Вечно они куда-то спешат и торопятся, а потому постоянно всюду опаздывают и ничего толком сделать не успевают. Другое дело пенсионеры. Спешить им некуда, дел немного, наверное потому и свободного времени навалом, которое надо куда-то деть. Можно конечно начать болеть, чем некоторые с удовольствием и занимаются. Причем, болеть не чем-то конкретно, а вообще всем и сразу. Ходить по врачам и аптекам, встречаться и разговаривать с такими же «подвижниками» здоровья себя. Занятие хоть и скучное, но некоторых вполне устраивает. Да и чем только не займешься, если делать нечего.

Писать и говорить на эту тему можно очень много, причем даже для того, чтобы занять себя хоть чем-нибудь, а то скучно, скучно в деревне и не только в ней, а вообще. Дядя Саша в этом вопросе не был исключением и не бросался от скуки во все тяжкие, а просто занимался тем, что возился и суетился по хозяйству. В общем, не был избалован событиями яркими и неординарными.

II

– Саш, привет. – у калитки стоял сосед, Иван, в простонародье и за глаза – Ванюня. – Представляешь, эта ведьма опять чего-то такого понамешала, второй день не могу понять что это, давай помогай.

– Заходи. – Дядя Саша понял что полить огород ему сегодня вряд-ли удастся. Да и солнце светило что поливке вовсе не способствовало, а скорее наоборот, мешало.

Слова Ванюни означали, что пришел с бутылкой, потому что хоть выпить и любил, но не любил это делать в одиночестве, а лучшим участником процесса распития и собеседником во время оного, считал дядю Сашу.

Ванюня, тоже был пенсионером, правда пенсионером еще совсем молодым и неопытным, так как вышел на пенсию всего лишь год назад. Выйдя на пенсию и находясь, по мнению некоторых из соратников по пенсии, еще в юношеском возрасте, работать дальше он не захотел, так как для этого пришлось бы ездить в город, а потому, жил в свое удовольствие.

Ванюня являл собой яркий пример того, чего в природе быть не должно, как в нашей стране, так и в природе человеческой вообще. Дело в том, что он постоянно хотел выпить а если быть честным до конца то, он выпить не хотел только тогда, когда закусывал. И что никак не укладывалось в головы местных знатоков всех случаев жизни, каким-то образом умудрился не спиться.

Как раз это, при всей своей странности, было бы объяснимо – пьет мужик потому, что неженатый и пригляду за ним никакого нет. Стоит сказать, что Ванюня однажды много лет тому назад развелся, а жениться по новой забыл, да так и жил один о чем, в отличии от прекрасной половины человечества деревни, нисколько не сожалел.

Дело в том, что Ванюня был специалистом не только по части выпить, но и по женской части тоже, и не давал покоя местным незамужним молодкам лет этак пятидесяти. Своих ровесниц по этому поводу он избегал и игнорировал, за что был ими, почти поголовно, нелюбим, много раз обсужден, осужден и заклеймен.

Но не только незамужние сверстницы время от времени принимали участие в его осуждении и пригвазживанию в мыслях к позорному столбу. Активными участницами этого увлекательного и справедливого процесса были, как ни странно, женщины замужние, начиная лет этак с сорока. Эти, по словам Манюни, не любили Ванюню за то, что тот любил как выпить, так и за то, что любил и ох как любил, женщин. Причем, создавалось такое впечатление, что за вторую любовь, его не любили больше.

Чего греха таить, пьет наш мужик, не важно какой – женатый, неженатый, все равно пьет. Но если мужик холостой существо хоть иногда кем-то и желанное, но как ни крути, бесхозное, то о женатых мужиках такого не скажешь. Иная жена так внимательно относится к мужу, вернее к статусу женатого человека и его соблюдению, что охране любого президента впору удавиться от зависти.

Дело в том, что в своем большинстве, не может наш мужик, подобно Цезарю, совмещать два дела, в нашем случае пить водку и не давать покоя своей жене как днем так и ночью, обязательно какое-то из этих двух дел пускается на самотек и идет по остаточному принципу. В том-то и дело, что внимание к питию и распитию не ослабевает, а внимание к жене наоборот, ослабевает и иногда ослабевает до такой степени, что по своей повседневности становится сродни снежному человеку, ждущему автобус.

Какое там – где сгреб там и супружеский долг не в долг, а в удовольствие и так каждый день! Некоторые женщины такие случаи вообще считали брехней и киношными выдумками. Раз в неделю и то, неделя эта наступает раз в месяц, в лучшем случае. Так оно как-то ближе к суровой действительности. А Ванюня это совмещал и совмещал даже не на все сто, а на все двести и даже триста процентов, остаточных принципов в этих вопросах для него не существовало, оба были первоочередными и первостепенными. Подозреваю именно за это Ванюня и был так нелюбим замужними соседками и не соседками, а вот мужики почему-то относились к нему вполне нормально и не завидовали.

***

– Жаль, что передача «Контрольная закупка» далеко находится, а то я бы туда обратился, пусть определяют. – Ванюня присел на лавочку и закурил.

И точно, юный пенсионер пришел, как говорится, не с пустыми руками, а с бутылкой самогонки. Водку он не жаловал вообще, а покупать ее в магазине да еще за такие деньжищи, считал извращением и образцом грехопадения. Вообще-то, самогонку он тоже покупал, вернее будет сказать, иногда покупал и вот почему.

Безусловной, хоть и не афишируемой, звездой местного самогоноварения, считалась Мария, в простонародье, между собой и за глаза – Манюня. Справедливости ради стоит сказать, что самогонку она гнала не ради наживы, скорее всего, ей просто нравился сам процесс. Подходила она к этому ответственному мероприятию с душой о чем свидетельствовало то, что весь произведенный ею продукт настаивала на корешках и травах. Самое интересное, никто не знал на каких и в каких пропорциях, это была так сказать ее профессиональная тайна, как рецепт Кока-Колы наверное. Самогонка в ее исполнении имела тонкий букет за что и была ценима.

Манюня. Мария, она же Манюня являла собой женщину неоспоримых достоинств видимых невооруженным глазом вопреки одежде. Об ее невидимых достоинствах и внутреннем мире вообще, оставалось догадываться, что время от времени, то есть почти постоянно, не давало покоя некоторым жителям деревни, впрочем, как и внутренние миры других односельчан.

Так что, качественный и ни в коем случае не мутный и не вонючий напиток у Манюни был всегда в наличии и любой из желающих, и знавший ее лично, а в деревне друг друга знали все, завсегда мог его приобрести за в общем-то небольшую плату. Единственными ограничениями в продаже для жаждущего были: его невменяемое состояние и темная ночь… В этих случаях никакие уговоры и якобы объективные причины не действовали.

Такова в общих чертах была алкогольная обстановка и диспозиция на просторах этой деревни. Что происходит по этому поводу в других деревнях, сказать не могу потому что не знаю, да и не интересуюсь.

Безусловно постоянным и наверное самым желанным клиентом для Манюни являлся Ванюня. Их наверное так и прозвали в деревне, как сказочно-былинных Ивана да Марью, только применительно к конкретной местности и характеру их взаимоотношений. Уж очень похоже, что Ванюня сумел разглядеть внутренний мир самогонной королевы, а она разглядела его внутренний мир.

Время от времени товарно-денежные отношения между ними приобретали характер товарно-неизвестно каких. То зайдет Ванюня к Манюне и уже через пару минут выходит довольный, получив желаемое.

А бывало что зайдет и тоже выходит довольный, но выходит не через пару минут, а минут этак через тридцать-сорок а то и через час. Что и в каком количестве он получал за столь длительное время, остается только предполагать и догадываться. Но недремлющие деревенские глаза и очи, мало озабочены достоверностью и незыблемостью доказательной базы. Для них важна и первична душевная составляющая происходящего, причем их душевная составляющая.

Разумеется, и Манюня и Ванюня никому и никогда не рассказывают о своих взаимоотношениях, каким бы они ни были, да оно и не надо, потому что переубедить кого-то в чем либо да еще в деревне, просто невозможно. С расспросами не пристают и на том спасибо.

Надо хоть своим подсказать, а если иностранцам, то за деньги, и за большие деньги. Ведущим аналитикам всех разведок и контрразведок мира, надо приезжать в эту деревню и: учиться, учиться, и еще раз учиться.

Итак, ничего не предвещало бури, а воздух если и сгущался, то сгущался незаметно для его сгущавших.

– Саш, я так думаю, Манюня в самогонку дурман-траву какую-то подсыпает, не иначе. – Ванюня не давал себе скучать в ожидании стопок и соленых огурчиков, которые в исполнении дяди Саши, были очень даже недурны. Вот ведь, вроде бы нормальный мужик, а огурцы делает так, что любая баба позавидует.

– Значит Ванек, ты и есть самый первый одурманенный, Дуремар, одним словом.

– А ты?

– А что я? Я уж вслед за тобой и неизвестно в каком десятке. Ты ж у Манюни почитай каждый день самогонку берешь. – дядя Саша поставил на стол две рюмки и тарелку с огурцами.

– Не, не каждый. Позавчера не брал, в город ездил. Представляешь, на улице столько народу шляется… Когда работают? Непонятно.

– А может они тоже на пенсии.

– Что прямо-таки все? Вряд ли. Ну ладно, давай задегустируем обед из двух блюд. На первое самогонка, на второе огурцы. Они чокнулись, выдохнули, выпили и захрустели «вторым блюдом».

– Хороша зараза. И что она такое в нее добавляет? Молодец баба, прямо-таки самогонная волшебница. – Ванюня разлил по второй. – Ну давай еще по одной а там и перекурить можно.

– Поехали. – они выпили. Дядя Саша захрустел огурцом, а Ванюня с удовольствием закурил. – Вот и женись на волшебнице-то самогонной, в самый раз тебе жена. Из себя видная, хозяйка хорошая, а уж про самогонку и все остальное ты лучше меня знаешь. Ты ж еще молодой, тебе жениться надо. Без бабы плохо, по себе знаю.

– А сам-то что не женишься? Или сил осталось только на то, чтобы других с пути истинного сбивать? – засмеялся Ванюня. Стоит сказать что этот разговор у них был, так сказать, дежурным и с небольшими импровизациями повторялся при каждой их встрече за столом, по поводу и без него.

– Сил-то у меня хватает, с тобой могу поделиться. – дядя Саша говорил правду. Не смотря на преклонный возраст, был он статен и могуч как дуб и выглядел лет на десять-пятнадцать моложе. – Я то уже старый, помирать скоро. Да и за кого выходить, за вертихвостку какую-нибудь? Так ей дом нужен а не я. Такая в могилу-то побыстрее и спровадит. Так что поживу-ка я один, да и привык уже.

– Ага, тебя значит спровадит, а меня не спровадит получается?

– Тебя скорее от других баб отвадит. Ну а спровадит, если ты не успокоишься, и то, не иначе, как под горячую руку.

– Да уж, что-что, а рука у нее действительно горячая. – Ванюня было, то ли замечтался, то ли еще что, но быстро опомнился. – Неча разговоры разговаривать, давай еще по одной. – Вот ведь баба. Наверняка в школе на двойки училась а какую самогонку вкусную делает. Ей бы производство самогонное организовать, миллионами бы ворочала.

– Не, не получится, депутаты с олигархами не дадут. – тема для разговора о кровопивцах и дармоедах появилась как ей и было положено, после третьей, точно также, как и «за тех, кто в море» и не потому, что была такой уж злободневной, а потому что больше-то особо и разговаривать было не о чем.

Но сегодня видимо звезды закапризничали и расположились у себя на небе как-то не так, как им было положено располагаться в этом случае, потому что разговор свернул можно даже сказать в неожиданную сторону.

– Саш, а вот интересно, еще какой-нибудь народ водку на травах настаивает или только наши додумались? – Ванюня разлил еще по одной.

– Не знаю Вань, наверное. Раз уж Манюня додумалась, то и другие наверняка смогли. Не грей, поехали. Это надо у Ботаника спросить, он все знает.

– Кстати, А где он? Я ему «Примы» принес, целую пачку.

– Не знаю Вань, шляется где-то, как обычно. Был бы неподалеку, уже все сигареты у тебя «выцыганил».

***

Несправедливо и непростительно будет не рассказать о том, кто такой Ботаник. Хозяйство дяди Саши невелико и немудрено. Помимо огорода есть у него и живность в наличии: кур, поросенка по кличке Октябренок, потому что жизнь очередного носителя пятачка и этого имени, как правило, обрывалась аккурат на октябрьские праздники и козла по кличке, а справедливее будет сказать, по имени Ботаник.

С виду это обыкновенный и ничем не примечательный козел: четыре ноги, рога, борода и наглый взгляд. Если судить только по этим признакам, то ничем особенным от других своих как деревенских, так и в масштабах страны сородичей, Ботаник не отличается, но это если разве что на первый взгляд. Ну ходит сам по себе, а не пасется на лугу, привязанным к колышку, такое тоже встречается, хоть и не так часто. И точно также, как и от других козлов, толку от него было никакого, тем более что коз дядя Саша не держит, а потому, подобно своему хозяину, Ботаник – холостяк, что впрочем не мешает ему время от времени навещать представительниц прекрасного пола среди себе подобных.

Ни для кого не секрет, что козы и козлы, в частности, все без исключения, любят бумагу и с удовольствием ее поедают. Ботаник не был исключением и точно также съедал всю бумагу, которая ему попадалась. Но, в том то и дело, что он предпочитал бумаге вообще – газеты, книги и журналы. Столь своеобразное пристрастие Ботаника хоть и звучало фантастически, но на самом деле объяснялось довольно-таки просто – прежде чем съесть газету или журнал, он их прочитывал, причем от корки до корки. Да, не удивляйтесь, Ботаник умел читать и делал это с большим удовольствием.